Индия повела себя с Россией как крайне ненадежный партнер и пожалела об этом. Премьер-министр Индии Нарендра Моди выступил с табличкой, на которой было написано «Бхарат», а не «Индия» на пленарном заседании саммита «Большой двадцатки» G20 в Нью-Дели. 3 апреля 2023 г. верхняя палата парламента Индии одобрила пересмотренный Закон о конкуренции, который наделяет антимонопольный орган страны более широкими полномочиями по проверке зарубежных слияний и поглощений. Политическая война / Индия — позиции и проблемы. Лидер индийских националистов призвал устранить в стране дискриминацию. Фейковые новости в Sciences Po, большая фармацевтика растет, в Индии назревает гнев.
"Зреет новый Путин": индийский оппозиционер попытался раскритиковать Моди. И получил отпор
В-пятых, несмотря на рост военных бюджетов, Индия будет особое внимание уделять развитию проектов косвенного влияния и «мягкой силы». В правительстве Нарендры Моди есть понимание того, что достижение стратегического лидерства невозможно без работы в системно-ценностном формате. Остается вопрос, как стоит выстраивать российско-индийские отношения в условиях трансформации внешнеполитического курса Индии с учетом новых геополитических реалий? Арктика и развитие Дальнего Востока продолжают оставаться в фарватере двухсторонних инициатив. При этом представляется, что одна из наиболее сложных и в то же время перспективных геополитических конфигураций российско-индийских отношений складывается именно в Центральной Азии. Центрально-азиатский вектор российско-индийских отношений явно пока недооценен. Благо, и Индия, и Россия имеют особое желание развивать центрально-азиатское направление».
Самые интересные и важные новости ищите в нашем Telegram-канале и Viber. Также следите за нами в Дзен!
По мнению большинства местных и иностранных наблюдателей, БДП сумеет в третий раз подряд, впервые в индийской истории, одержать убедительную победу. Личный рейтинг премьер-министра Нарендры Моди очень высок, а его партия лидирует во всех опросах общественного мнения. Вместе с тем, полагает telegram-канал «Индия сегодня», БДП едва ли сможет получить более 400 мест в нижней палате парламента, позволяющие вносить изменения в конституцию. В этом случае, сторонники Моди увеличат свое представительство на 3,5 процента, по сравнению с выборами 2019 года. В свою очередь, оппозиция, во главе с ИНК, займет чуть более 120 мест, увеличив свою долю сразу на треть. В прошлом году, Индия провела у себя саммит «Большой двадцатки», подтвердив статус одной из важнейших восходящих держав мира. Тем не менее, превращение главного геополитического соперника Индии, Китая, в одного из ведущих акторов нового миропорядка, наряду с настойчивыми попытками Запада перетянуть Нью-Дели на свою сторону в условиях усиливающегося геополитического соперничества, становятся всё более серьезными вызовами для индийского руководства. С каждым годом, Индии становится труднее избежать ситуации «выбора стороны» в нарастающем противостоянии между США и Китаем. Индия и сама ощущает себя державой, способной повлиять на соотношение сил в меняющемся мировом порядке, и воспринимается в таком качестве всеми ведущими центрами силы. Нарендра Моди стремится к дальнейшему укреплению потенциала своей страны в качестве одного из архитекторов международных правил XXI столетия. В этой связи, индийская внешняя политика остается многовекторной, ориентирована на развитие отношений со всеми центрами силы, которые демонстрируют заинтересованность в развитии отношений и поддержке Нью-Дели. Вместе с тем, на пути амбициозных и долгосрочных целей нынешнего индийского руководства, призванных упрочить международный авторитет страны и ее статус одного из ведущих глобальных игроков, остаются серьезные препятствия. Первый комплекс проблем относится к внутренней политике. В начале нынешнего года, Индия официально стала самой многонаселенной страной мира. В этих условиях колоссальные размеры населения Индии «сами по себе ставят вопросы внутреннего характера на первое место». А внешняя политика становится в первую очередь инструментом внутреннего развития и борьбы за единство. Оппоненты Моди утверждают, что его ставка на индуистский национализм является не только инструментом для победы на выборах. Там считают, что целью БДП является полное переустройство индийского государства как индуистской нации и превращение индуизма в центральный элемент общественной жизни. Чтобы осуществить эти масштабные изменения, БДП должна не просто выиграть третий срок. Она стремится одержать безоговорочно убедительную победу, получив столь весомое большинство голосов, которое бы свело на нет влияние оппозиции.
Но понятно, что серьезной войны, тем более ядерной, не будет. Наиболее антикитайски в Индии настроен средний класс. Ровно по той же причине, по которой средний класс всегда отличается своим шовинизмом во всех государствах — потому что ему довольно комфортно живется. Не ему умирать на границе. Это самый патриотически настроенный слой общества, который все время давит на правительство и требует более жестких и радикальных действий. К США у Индии сложное отношение. Индийцы считают, что Штаты должны быть ключевым индийским партнером в ближайшее время — ведь они богатые и сильные. С американской точки зрения Индия самоценна как плацдарм против Китая и как постоянно мешающее ему образование на его южной границе. Поэтому даже не проамериканская Индия, а просто антикитайская американцев вполне устраивает. США охотно делятся с индийцами технологиями, инвестируют в страну, пытаются строить цепочки производства, в том числе военного, и охотно принимают индийцев в у себя. Практически у каждого индийца есть в кругу родственников те, кто уехал в Штаты работать. Это их в целом как-то привязывает к Америке. Но при этом индийцы в силу своего самосознания не собираются и не хотят превращаться в американских вассалов или «младших партнеров». Пока Индия еще не достигла уровня Штатов, но, с точки зрения самих индийцев, рано или поздно это случится. Индия слишком долго приносила свои интересы в жертву интересам других государств. Поэтому она не участвует в каких-то обязывающих ее альянсах, в том числе американских. Более того, Индия его в последнее время постепенно переформатировала под себя. Все меньше и меньше индийцы уделяют внимание военным аспектам и все больше стараются сотрудничать в экономическом смысле. Что касается России, то индийские элиты воспринимают нас довольно трезво. Они считают, что мы, разумеется, не можем сравниться со Штатами по влиянию и по мощи. Также мы утратили один из наших ключевых плюсов с точки зрения Индии — прекратили враждовать с Китаем. Теперь Индия ищет новых партнеров, которые могли бы сдерживать китайцев. Потенциально это Япония, Соединенные Штаты, и так далее. Россия имеет для Индии другую ценность. Подразумевается, что мы — это такой старый друг, который будет одним из центров силы, способным помочь Индии сбалансировать свою политику при необходимости. Индийцы очень комфортно себя чувствуют, когда у них много центров силы, потому что это позволяет им лавировать и ни к кому не попадать в зависимость. Что касается простого народа, то в массе своей он относится к нам очень хорошо. В плане симпатий мы можем сравниться только с японцами. На самом деле, это довольно серьезный сдерживающий фактор. Он не приводит к каким-то прямым результатам. Но если внезапно индийское правительство решит предпринять некие резкие антироссийские акции хотя это сложно представить , то народ это просто не поймет. Может ли индийский политик занимать антироссийскую позицию Внешняя политика с точки зрения индийца — это дело самых высших кругов власти. Индийского избирателя она куда меньше интересует. Редко встретишь индийца, который начнет говорить, тыкая пальцем в газету, что Рокфеллеры или Ротшильды решили поссорить Америку с Китаем. Всем, кроме относительно немногочисленного среднего класса, это не интересно. Им куда интереснее, что происходит во внутренней политике. Что политик обещает, насколько ему можно верить, насколько его избрание повлияет на их экономическое положение. А про тот же потолок цен на нефть они почти и не слышали. Конечно, если политик скажет, что, например, нам надо в ближайшее время задружиться с Китаем и разорвать связи с Россией, тогда избиратель немного обалдеет от услышанного. Понятное дело, скорее всего его просто не изберут, потому что посчитают такого человека больным. Из более-менее крупных индийских политических фигур, антироссийские высказывания после начала военной операции на Украине позволяли себе только двое. При этом оба это сделали, выступая в Англии перед профессорско-преподавательским составом интеллигенции, живущим там. Когда они вернулись в Индию, никто из них на эту тему, конечно, ничего не сказал. Зачем лишний раз раздражать избирателя какими-то бессмысленными речами? Индийский избиратель тоже, в общем, не лыком шит. Буквально неделю назад, когда я гулял по Дели, нам попался местный простой человек, который понимал английский на уровне примерно 80 слов.
Индия: строительство политической нации на базе цивилизационной идентичности
| Газета «Правда». Политический режим Индии смещается в сторону крайне правой агрессивной диктатуры | Новости Индии: подборка материалов про самые актуальные события в стране на Россия намерена запустить безвизовый обмен с Индией в 2024 году. |
| Индия готова расплатиться за нефть оружием и легковыми автомобилями | Главная оппозиционная партия Индии инициировала процесс вынесения вотума недоверия правительству и обвинила премьер-министра Нарендру Моди в нежелании решать вопросы, связанные с беспорядками, происходящими в штате Манипур. |
| Газета «Правда». Политический режим Индии смещается в сторону крайне правой агрессивной диктатуры | Развитие экономики Индии, политическая ситуация, место в индийской элите семьи Ганди; торговля с Россией, поставки удобрений, закупки Индией вооружения и истребителей в России; отношения Индии с США и Китаем; конфликт с Пакистаном — последние новости и все самое. |
| Васудхайва Кутумбакам – Индия в политическом шпагате | Индию охватили массовые протесты против новой системы набора в армию. |
В Индию — без визы: кому будет выгодно новое предложение Минэкономразвития
«Индия не хочет пересекать какие-либо красные линии, которые могут быть у Запада, особенно у США», — утверждает эксперт Politico. Индия признала «миллиарды рупий» на счетах российских экспортеров в страну и теперь предлагают использовать их в качестве оплаты покупок третьих стран у России. Интерфакс: В Индии 26 партий, находящихся в оппозиции к действующему премьер-министру Нарендре Моди решили объединиться на выборах 2024 года и создать общий список кандидатов, чтобы не дать партии премьера Бхаратия джаната парти (БДП).
Газета «Правда». Политический режим Индии смещается в сторону крайне правой агрессивной диктатуры
Так, Лавров уже встретился с индийским и турецким коллегами. Кроме того, ожидается, что министр отдельно пообщается с руководителями внешнеполитических ведомств Бразилии и Китая. политика в Индии: Демонстративный жест Байдена. «Внешнеполитический курс современной Индии подвергается существенному пересмотру и корректировкам, что продиктовано не только динамичными трансформациями мировой политической системы, но и однозначным консенсусом индийских политических элит. политика в Индии: Демонстративный жест Байдена. + 0 новостей. Индия заявила о готовности провести военно-морские учения с АСЕАН.
Зачем Индия хочет поменять название на Бхарат, объяснил политолог
Индия и Пакистан, то есть две основные страны субрегиона “Южная Азия”, географические контуры которого очень условны (как и география любого другого “политического” региона), постепенно входят в полосу всеобщих парламентских выборов. В дополнение к откровенно издевательскому по отношению к деятелям режима в Киеве названию главной страницы, индийские журналисты поместили на обложку виртуального «героя Индии» – Сунака. Суд в Индии продлил арест обвиненного в коррупции главного министра Дели до 7 мая.
Россия и Индия: смогут ли поссорить две страны
Предполагается, что интернет-экономика Индии вырастет в шесть раз к 2030 году и достигнет 1 трлн долларов. Индия также привлекает с точки зрения показателя госдолга к ВВП. Ну и, конечно, добавляет очков индийцам их выгодная геополитическая позиция. Вопреки углубляющимся российско-индийским отношениям, улучшаются и показатели сотрудничества Индии и США. Разумеется, происходит это на фоне осложнений в отношениях Вашингтона и Пекина. США также стремятся укрепить экономические связи с Нью-Дели в сфере обороны. Парадокс, но несмотря на тревожность таких сигналов для Москвы, с какой-то стороны России подобная позиция Индии даже выгодна. Конечно же, при условии, что индийцы будут крепнуть за счет своей политики максимального присоединения, а не примкнут к западному лагерю.
Пока что Нью-Дели не подводит.
Приход к власти в 2014 году действующего премьер-министра Индии Нарендры Моди был связан с широким откликом на его политическую метафору - Викас Пуруша, что в буквальном смысле означает «Человек развития». Для построения общества развития перекраиваются многие подходы и оценки. Ярким проявлением этого во внешнеполитическом курсе стала смена незыблемых ранее для Индии панча шила — принципов мирного сосуществования, выдвинутых правительством Джавахарлала Неру еще в 1954 году для урегулирования взаимоотношений с Китаем. Но теперь на смену панча шила приходят панчамрут. Панчамрут — это своеобразная метафора политической «молитвы», ясная и понятная для большинства индийцев. Нарендра Моди уже успешно использовал эту метафору для того, чтобы добиться массовой поддержки своей политической программы широких реформ внутри страны. Чего в первую очередь следует ожидать на практике от новой внешнеполитической «молитвы»?
Однако после завершения холодной войны Индия стала добиваться расположения США. Пока у власти находилась администрация Билла Клинтона, эти сладкие речи по большей части не встречали ответной реакции — отчасти потому, что Белый дом был полностью сосредоточен на проблеме Кашмира и нераспространении ядерного оружия. Клинтон, руководствуясь твердым представлением о том, что Кашмир является одной из самых опасных точек «ядерного возгорания» и потому нуждается в своего рода предохранителе. Президент делал упор на «превентивной дипломатии» и был полон решимости «ограничить, сократить и в конечном счете ликвидировать» индийский ядерный потенциал. Конечно, такой подход Клинтона входил в прямое столкновение с фундаментальными интересами национальной безопасности Индии — сохранением территориальной целостности и ядерного статуса. На давление Вашингтона с целью ограничить индийский стратегический потенциал Дели отреагировал проведением испытаний ядерного оружия. Но даже находясь под воздействием американских санкций, Индия начала делать заявления о том, что является естественным союзником Соединенных Штатов. Хотя администрация Клинтона не была заинтересована в таком альянсе, ядерные испытания вынудили Вашингтон впервые за десятилетия вступить с Дели в серьезные отношения. Они не разрешили «ядерные» разногласия, однако привели к визиту Клинтона в марте 2000-го — первому за последние 22 года посещению Индии президентом США. Личное обаяние Клинтона, его искренняя симпатия к Индии и неожиданная поддержка, оказанная ей в войне с Пакистаном в 1999 году, обусловили улучшение атмосферы отношений между двумя странами и тот факт, что Дели обрел новый облик в глазах Вашингтона. Однако для того чтобы изменить стратегический контекст отношений, понадобился приход Буша. Убежденный в том, что влияние Индии может распространиться далеко за пределы непосредственно соседствующих с нею стран, Буш пересмотрел рамки отношений между Вашингтоном и Дели. Он отменил многие санкции, открыл двери для сотрудничества в сфере высоких технологий, оказал политическую поддержку войне Индии против терроризма на ее территории, положил конец исторически обусловленной позиции США по поддержке Пакистана в деле урегулирования проблемы Кашмира и переместил Соединенные Штаты в индийско-китайском уравнении на более близкую к Дели позицию. В ответ на эти радикальные перемены Индия поддержала администрацию Буша в вопросах, касающихся противоракетной обороны, Международного уголовного суда и поиска альтернативных подходов к проблеме глобального потепления. Индия даже близко подошла к тому, чтобы послать дивизию наземных войск в Ирак летом 2003-го, но передумала в последний момент. Каждый из перечисленных шагов знаменовал значительный сдвиг во внешней политике. И хотя администрация Буша была разочарована решением Дели не участвовать в иракской операции, она, тем не менее, признала, что Индия находится в процессе исторического преобразования своей внешней политики, и продолжала верить в то, что собственные стратегические интересы будут и впредь подталкивать страну к углублению политического сотрудничества с Соединенными Штатами. Настойчивость Дели в установлении взаимопонимания с Вашингтоном начиная с 1991 года основывалась на вере в то, что только фундаментальные изменения в отношениях с единственной мировой супердержавой помогут Индии добиться своих стратегических целей — укрепления глобальной позиции и усиления влияния в отношениях с другими великими державами. Однако одновременное сотрудничество со всеми странами может скоро оказаться невозможным. По мере того как напряженность между КНР и США будет нарастать, Вашингтону придется все активнее искать способы ограничения китайского влияния. Возникнут вопросы о поведении Дели в условиях новой «политики с позиции силы»: сможет ли Индия оставаться «не присоединившейся» ни к Вашингтону, ни к Пекину, или же следование ее нынешней большой стратегии подразумевает все-таки оказание предпочтения Соединенным Штатам? Заключая ядерные договоренности с Индией на встрече Буша и Сингха в июле 2005 года и во время визита Буша в Дели в марте 2006-го , Вашингтон как раз стремился повлиять на то, чтобы окончательный ответ на этот вопрос был в пользу США. Буш предложил скорректировать американский подход к нераспространению ядерного оружия что, разумеется, требовало одобрения Конгрессом и пересмотреть глобальный ядерный порядок, чтобы облегчить полное сотрудничество с Индией в области мирной атомной энергетики. В ответ Дели пообещал разделить свои мирную и военную ядерные программы, распространить на гражданские атомные электростанции международные меры безопасности и взять на себя ряд обязательств по нераспространению. Заинтересованность Индии в такого рода сделке проявлялась уже давно. Поскольку Дели не удалось провести испытания до подписания ядерными державами в 1968 году Договора о нераспространении ядерного оружия, этот режим поставил Индию в стесненное положение. Она не хотела отказываться от обладания ядерным оружием, однако режим нераспространения формально не позволял принять ее в число ядерных держав. Таким образом, мотивы, по которым Индия желала изменений, вполне очевидны. Однако с точки зрения администрации Буша, смысл сделки состоит не столько в том, чтобы продвинуться на пути решения вопросов ядерных вооружений, сколько в том, чтобы создать основы для подлинного альянса между Соединенными Штатами и Индией — побудить Дели поддержать Вашингтон на фоне сдвигов в системе глобального политического равновесия. Парадоксальным образом именно отсутствие истории взаимного доверия и сотрудничества — отчасти обусловленное прошлыми спорами о ядерном оружии, — убедило администрацию Буша в необходимости ядерной сделки. Многие критики утверждают, что надежды администрации Буша на альянс неоправданны. Они настаивают на том, что Индия, традиционно придерживающаяся принципа неприсоединения, никогда не станет настоящим союзником Соединенных Штатов. Но такие эксперты неверно понимают неприсоединение Индии и природу ее реальной политики за последние 60 лет. Вопреки убеждению, особенно распространенному в самой Индии, у Дели не возникало трудностей со вступлением в альянсы, когда этого требовали его собственные интересы. Отношения с Советским Союзом строились на основе Договора о мире, дружбе и сотрудничестве, подписанного в 1971-м, и обладали многими чертами альянса несмотря на утверждение Индии, что такие связи не противоречили политике неприсоединения. Этот пакт во многих аспектах являлся классическим ответом на альянс Вашингтона, Пекина и Исламабада. Индия также заключила договоры в сфере безопасности с двумя своими менее крупными соседями — Бутаном и Непалом; история этих взаимоотношений восходит к носящим фактически протекторатный характер соглашениям 1949—1950 годов, которые явились реакцией на вторжение Китая в Тибет. На самом деле между предполагаемой приверженностью Индии к Moralpolitik «моральная политика» — в отличие от чистой «политики с позиции силы», или Machtpolitik и надеждой администрации Буша на альянс с Индией нет противоречия. Дели все больше замещает идею «автономии», столь дорогую сердцам индийских традиционалистов, концепцией превращения Индии в «ответственную державу». Автономия считается подходящей позицией для слабых государств, пытающихся защитить себя от конкуренции с великими державами, но не для стран, которые, как и Индия, находятся на подъеме. По мере того как страна начнет осознавать, что ее политические решения имеют глобальные последствия, она будет все меньше противиться тому, чтобы принимать ту или иную сторону по конкретным вопросам. Формирование альянсов и политика балансирования — это инструменты, которыми пользуются все великие державы, и соответственно Индия тоже, вероятно, возьмет их на вооружение. Однако тот факт, что Дели способен формировать альянсы, не означает, что он обязательно вступит в долгосрочный союз с Соединенными Штатами. Произойдет ли это, будет зависеть от степени общности интересов обеих стран и от их политических способностей предпринимать в этой связи совместные действия. Администрация Буша рассчитывает, что общие интересы — например, противодействие влиянию Китая и борьба с радикальным исламизмом на Ближнем Востоке — явятся основой для долгосрочного стратегического сотрудничества. Такой результат весьма вероятен, однако отнюдь не неизбежен, особенно учитывая кажущуюся неспособность США строить партнерства на основе равенства. Если говорить о противостоянии подъему Китая, то тенденция Индии к участию в региональном уравновешивании позиций Пекина не прекратилась после объявления об установлении стратегического партнерства двух государств. На самом деле предотвращение чрезмерного усиления воздействия Китая на страны, непосредственно соседствующие с Индией, и конкуренция с Пекином в Юго-Восточной Азии все еще относятся к наиболее постоянным направлениям внешней политики Индии. Несмотря на озабоченность Запада военным режимом в Мьянме, Дели энергично работает над тем, чтобы предотвратить полное попадание Янгона столица Мьянмы. В 2005 году, когда Пакистан настаивал на том, чтобы Китай получил статус наблюдателя в Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии, Индия быстро приняла меры, чтобы привлечь в эту организацию также Японию, Южную Корею и Соединенные Штаты. Учитывая укоренившееся нежелание Индии играть в Азии и регионе Индийского океана вторую скрипку после Китая — и относительное удобство сотрудничества с далекой сверхдержавой, — у Дели имеется структурная причина положительно относиться к расширению сотрудничества с Вашингтоном в области безопасности.
Спикер индийского парламента Джайрам Рамеш заявил о том, что якобы теперь у страны два названия: привычное западному уху «Индия» и новое — «Бхарат». Зачем индусы переименовывают свою родину и какие политические смыслы в этом заключены? Разбирался «ФедералПресс». Кто переименовал Индию? Первые новости об изменении названия страны на Бхарат стали появляться в начале сентября. Глава Индийского национального конгресса Джайрам Рамеш в своих соцсетях сообщил , что «теперь статья 1 Конституции может гласить: Бхарат, то есть Индия, должен быть Союзом государств». Также он отметил, что приглашения на ужин «Большой двадцатки» рассылались от имени главы государства с четким указанием: «Президент Бхарата». Это сразу вызвало обширные дебаты о целесообразности изменения названия страны на мировом уровне. Впрочем, на самом деле ничего кардинально не изменилось. В конституции Индии, принятой сразу после окончания Второй Мировой войны и обретения независимости от Великобритании, четко прописано два наименования государства — Индия и Бхарат.
Себе на уме. Почему у Запада не получается сделать Индию антироссийской
последние известия. Британский колониальный режим в Индии перед Первой мировой войной переживал период относительной стабилизации. Это политический лозунг «Делай в Индии» в действии. Индия провела завершающий ее председательство саммит G20 в режиме онлайн. Именно отказ Китая и Индии присоединиться к санкционному режиму позволил РФ нивелировать эффект массированных ограничений США и Европы, сохранив устойчивость национальной экономики, вопреки прогнозам о падении на 20–30%. Индия повела себя с Россией как крайне ненадежный партнер и пожалела об этом.
Президент отдал честь премьеру
- От Махатмы Ганди к Риши Сунаку: как Индия обрела независимость
- Индия готова расплатиться за нефть оружием и легковыми автомобилями
- Вышло из Моди: почему правительству Индии выдвинули вотум недоверия
- В Индию — без визы: кому будет выгодно новое предложение Минэкономразвития
- Россия и Индия: смогут ли поссорить две страны