Почему Толкин не написал продолжение "Властелина колец"? Фанаты «Властелина колец» не устают спорить о том, что лучше: фильм или книга.
биография Джона Толкина автора Властелина колец...
Начиная с середины восьмидесятых творчество этого выдающегося англо-американского беллетриста стараниями западноуральских издателей стало открываться для русского читателя заново и объемно. Всего с 1985 по 1999 год под четырьмя марками! Грузбергом для этого беспрецедентного проекта были переведены впервые «Гвен Винн», «Сын Альбиона» в оригинале The Child Wife, «Жена-дитя» , рассказы, входящие в сборник «Королева озёр», и иные опусы заморского прозаика. Всего сегодня на счету Грузберга более четырехсот наименований, среди них книги Айзека Азимова , Клиффорда Саймака, Пола Андерсона, Гарри Гаррисона и других крупнейших фантастов. Недавно Александру Абрамовичу исполнилось 86 лет, и он продолжает плодотворно трудиться. К его услугам прибегают такие гиганты, как «Эксмо» и «АСТ». Сегодня в работе у Александра Абрамовича роман южноафриканского писателя Уилбура Смита «Охотники за алмазами» и ряд сочинений Л. Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз» для детей, ранее не выходивших на русском языке.
В итоге хорошие парни дали Мелькору бой и пленили его бесплотный дух аж на три века. Обманув своих сородичей, злодей освободился и принялся ссорить между собой эльфов. Закончилось это очередным конфликтом, во время которого два дерева были почти полностью уничтожены паучихой, из-за чего её размеры стали ещё больше. В сериале уже показали живые и здоровые деревья, поэтому есть шанс увидеть флешбек с эпическим уничтожение и огромным монстром. Одна эта сцена способна полностью затмить всю «Игру престолов» Game of Thrones. Что-то подобное хотелось бы увидеть в сериале Из плодов Древ были созданы Солнце и Луна, а саженец одного из них в итоге стал тем самым Белым деревом Гондора. До конца Первой эпохи конфликт с Мелькором не прекращался. Ценой неимоверных усилий злодея удалось победить. Это событие вошло в историю как «Война Гнева», а падшего Айнур стали звать Морготом. Ближе к концу эпохи рождаются два полуэльфа Эльронд и его брат-близнец Эльрос. Им предоставили выбор пути и расы. Эльронд, которого мы неоднократно видели в фильмах, остался с эльфами, тогда как его брат отправился к людям и основал королевство Нуменор. В «Войне Гнева» погиб старший брат Галадриэль. Эти кадры также мелькали в трейлере. Эльф практически в одиночку сражался с Сауроном и оборотнями, а значит перед нами потенциально ещё один крутейший флешбек. Брат Галадриэль был настоящим героем Общими усилиями людей, Валар и эльфов Моргота изгнали за пределы мира. Саурон также бежал от суда и на долгие годы затаился в Средиземье, где по-прежнему не было следов Валар. Хотели бы увидеть в сериале события до Второй эпохи? Да, конечно.
Она расскажет о том, как на тайный эльфийский город Гондолин нападает темный владыка Моргот, повелитель самого Саурона, а также о том, как друг друга нашли Идрил и Туор — их внука Элронда знают даже те, кто со вселенной Толкина знаком крайне поверхностно. Выход «Падения Гондолина» состоится в августе.
Ну, понятно. Деньги-власть SF Freddy Киноакадемик , постов: 31800 31 декабря 2022, 23:49 13 Амазон купили права на приложения и черновики Профа, а также на ВК и Х, но судя по тому, что они по сути снимают фан-фик, права на использования у них ограничены, не только за счет того, что я написал выше и написано в тексте новости, но и за счет того, что теже New Line Cinema с Warner Bros. Embracer Group а до них Middle-earth Enterprises — владеет правами на экранизации, театрализации, игрушки, мерч, имена и названия, события и даже отдельные изречения персонажей из Хобита и Властелина Колец.
С чего все началось: создание новых языков
- Звезды «Властелина колец» собирают деньги на выкуп дома Толкина // Новости НТВ
- О чем на самом деле «Властелин колец»?
- «То, о чём вы пели, я покажу вам…»
- Как был написан «Властелин Колец». | Пикабу
Дж.Р.Р. Толкин. Нежданное путешествие в Средиземье
Как ни покажется странным, но «Властелин Колец» был написан практически без плана. Почему был написан "Властелин колец". В конце того же года Толкин попытался возобновить переговоры с «Коллинз» и написал Уолдмену пространное письмо — не в последнюю очередь потому, что в «Аллен энд Анвин» сохраняли интерес к публикации «Властелина колец».
Расширенную и улучшенную версию трилогии «Властелина колец» покажут в кинотеатрах
Наиболее известная кинотрилогия «Властелин колец» была снята режиссером Питером Джексоном и вышла на экран в 2001, 2002 и 2003 годах. Pictures, снявшая кинотрилогию "Властелин колец", сохраняет права на эти фильмы и работает над анимационным фильмом "Война рохирримов". Это и послужило источником вдохновения для создания «Властелина колец». Сериал «Властелин колец: Кольца власти» подробно расскажет о восстановлении и процветании континента после войны, в том числе о жизни островного королевства Нуменор (родине предков Арагорна), которое было даровано людям за то. Некоторые зрители «Властелина колец» в детстве путали Гендальфа с Альбусом Дамблдором из саги про Гарри Поттера и даже радовались тому, что сегодня мы называем «кроссовером». В нём создатель «Властелина колец» рассказал о своих путешествиях, а также сравнил себя с хоббитом и признался, что не очень любит людей.
Расширенную и улучшенную версию трилогии «Властелина колец» покажут в кинотеатрах
После смерти Профессора, как его называют поклонники, был опубликован архив его писем: в них он многократно отвергает любые параллели между созданным им фантастическим миром и реальными событиями — а также высказывается по поводу последних. В переписке с близкими Толкин предстает миролюбивым человеком, настроенным против тоталитаризма, войны, вражды между народами и территориальной экспансии — даже против заморских владений родной Британской империи. Он, само собой, решительно осуждал и преступления нацистов, и бомбардировки мирного населения Германии, и уничтожение Хиросимы и Нагасаки. Еще до Второй мировой войны он вступил в конфликт с цензурным комитетом Третьего рейха: немцы захотели удостовериться в его чистом «арийском» происхождении, прежде чем переводить его книги на свой язык. В ответ на этот запрос Толкин отправил им возмущенное письмо, где уважительно высказался о евреях, «хотя, к несчастью, не имел корней среди этого талантливого народа».
Даже без отсылки к личным убеждениям писателя критика «слева» не выдерживает серьезной полемики: как показала в 1996 году литератор Джессика Йейтс, некоторые из авторов, обвинявших Толкина в «фашизме», отказывались от своих слов после более глубокого знакомства со сложностью и многообразием созданного им мира: заметная часть его описания приходится не на эпический сюжет, а на разнообразные приложения и «Сильмариллион», «учебник» по истории и мифологии Средиземья. Свинцовые годы Эта критика не стоила бы упоминания, если бы Толкина не подняли на знамена настоящие сторонники расового превосходства. В конце 70-х годов он получил огромную популярность среди итальянских неофашистов. В то время Италия вместе со всей Европой переживала тяжелый период, который позже назвали «свинцовыми годами».
Группы политических боевиков вели гражданскую войну прямо на улицах городов, устраивая массовые беспорядки, перестрелки и похищения. Погибли сотни и пострадали тысячи людей — в их числе чиновники, полицейские, предприниматели, журналисты и простые граждане. Участник протеста целится из пистолета в полицейских. Итальянская коммунистическая партия была одной из сильнейших в Европе, а носители фашистских убеждений были не в лучшем положении — достаточно сказать, что левых террористических ячеек в стране насчитывалось в несколько раз больше, чем правых.
Необыкновенный фашизм Тогда чаяния «правой» части итальянских пассионариев, пожалуй, лучше всего выражало творчество Юлиуса Эволы — философа-традиционалиста, эзотерика, противника равенства и демократии. Эвола одно время поддерживал фашистов и печатался в их изданиях, обличая современный мир, потерявший тягу к вечным ценностям ради мнимого развития.
В 1914 году Толкин решил написать стихотворно-прозаический роман в духе «Дома сыновей Волка» Морриса.
В качестве основы он взял историю Куллерво, несчастного мстителя из «Калевалы», по незнанию соблазнившего собственную сестру и покончившего с жизнью, бросившись на собственный меч. Роман так и остался незаконченным, но в 2010 году текст был опубликован в седьмом номере журнала Tolkien Studies под редакцией Верлин Флигель. Пять лет спустя текст был издан отдельной книгой.
На русский язык не переводился. Книга утраченных сказаний Талант к языкам юный Рональд продемонстрировал очень быстро. Уже к пяти годам мать обучила его основам латыни и французского, а в школе он уже бегло говорил на греческом, готском и древнеанглийском.
Позже к ним добавятся среднеанглийский, древнеисландский, финский, валлийский, немецкий, русский, испанский, итальянский и множество других языков. Довольно скоро Рональду стало скучно просто знать языки, ему стало интересно, почему эти языки стали именно такими, какими они есть. Он стал искать общие элементы во всех наречиях и постепенно увлёкся филологией.
В конце концов, любовь к словам вдохновила Толкина на создание собственных языков. Он разрабатывал собственную систему грамматики и фонологии, а затем принялся развивать выдуманные языки в прошлое, придумывая «более ранние» формы слов. Зная, что ни один язык не сохраняется в неизменной форме, Рональд искренне считал, что настоящему, пусть даже выдуманному с нуля языку нужна своя история.
Затем он сообразил, что язык не может существовать без народа, который бы на нём говорил. У этого народа тоже должна быть своя история. Перед самой отправкой на фронт Рональд решил, что на созданном им языке говорят эльфы, которых встречает Эарендель во время плавания на своём небесном корабле.
Начало было положено. Вторым мотивом Толкина было желание создать для Англии комплекс собственных мифов, по сложности и проработанности не уступающий финским и древнеисландским сагам. Ему не хватало только какого-то стимула, и стимулом этим оказались ставшие прощальными слова Смита.
Толкин принялся за работу над корпусом мифов, включающим в огромное количество историй, начиная от легенд о сотворении мира и заканчивая сказками о трагичной любви. Свою мифологию он решил назвать «Книгой утраченных сказаний». Три сюжета В центре вымышленной мифологии лежали три основных сюжета.
Сперва Толкин записал «Падение Гондолина», рассказ о взятии последней эльфийской твердыни силами зла. Хронологически «Падение» относилось к концу цикла, но на бумагу Рональд переложил её ещё лёжа в госпитале, в начале 1917 года. Следом он сочинил повесть о злосчастном Турине Турамбаре.
Текст перекликался с трагедией Куллерво из так и не законченной перед войной вариации мифов «Калевалы». Последней родилась волшебная романтическая история о любви смертного человека Берена и бессмертной эльфийской девы Лутиэн. Идея этой истории впервые пришла к Толкину в голову, когда его стали выпускать из госпиталя на прогулки, они с Эдит гуляли по окрестным лесам, и жена танцевала ему среди зарослей болиголова.
В конечном итоге Лутиэн настолько прочно стала ассоциироваться у Рональда с женой, что имена «Берен» и «Лутиэн» даже высекли на их могильном камне. К середине двадцатых работа над «Сильмариллионом» как теперь называлась «Книга утраченных сказаний» была почти закончена. Однако вместо того, чтобы дописать текст, Толкин вернулся к самому началу и принялся менять, шлифовать, переписывать и пересматривать его.
Научные труды Параллельно с работой над «Книгой утраченных сказаний» Толкин занимался академической деятельностью: писал научные работы и эссе, готовил к изданию аннотированные версии лучших образцов древнеисландских, древнеанглийских и среднеанглийских текстов, переводил эти тексты на современный английский и претворял в жизнь свою кампанию по реформированию программы обучения в Оксфорде. Толкин обожал свою работу. Университетскому профессору полагалось проводить не меньше тридцати шести лекций или семинаров в год.
Толкин проводил минимум в два раза больше необходимого минимума, а в один год он и вовсе прочёл сто тридцать шесть лекций. К каждому выступлению он готовился так тщательно, что от некоторых курсов приходилось отказываться банально потому, что он не успевал их составить. Своих студентов он учил относиться к древним текстам не только как к вехам в развитии языка, но и как к настоящим шедеврам литературы, заслуживающим самого пристального литературоведческого анализа.
Увлечённый перфекционист Есть две основные причины, по котором большая часть трудов Толкина, как художественных, так и академических, так никогда и не была опубликована при его жизни. Во-первых, Рональд отличался неуёмным перфекционизмом. Не доведя какой-то проект до конца, он постоянно брался за его редактирование, которое в половине случаев превращалось в переделывание с нуля — Толкин внезапно приходил к выводу, что написанное не выдерживает никакой критики.
Толкин по несколько раз переписывал каждую главу, каждую строчку, каждое слово, и всё равно итоговый вариант при каждом следующем рассмотрении казался ему далёким от идеала. Порой Толкину просто не хотелось заканчивать работу над той или иной рукописью. В случае с «Сильмариллионом» это привело к тому, что к концу жизни у Профессора накопилось такое количество противоречащих друг другу версий текста, что он сам уже запутался, какая является актуальной.
И, наконец, третья причина низкой продуктивности Толкина заключалась в его излишней увлечённости. Работая над одним текстом, он мог придумать десяток новых идей и быстро переключиться на что-то новое, и в итоге друзья или издатели, ждущие от него финальный вариант одной статьи регулярно получали первые наброски новой. Он так и не выпустил аннотированные издания древнеанглийской поэмы «Исход» и среднеанглийской поэмы «Перл», элегий «Скиталец» и «Морестранник».
Ряд готовых к изданию эссе и переводов не вышел просто потому, что Толкин не написал обещанные издателю предисловия, послесловия или комментарии. Любопытно, что при всём своём перфекционизме Толкин практически не принимал во внимание чужую критику. Точнее, как не принимал… Как вспоминает его давний друг Клайв Стейплс Льюис, когда он раскритиковал «Жесту о Берене и Лутиэн», Толкин не принял почти ни одну из предложенных им правок, но переделал все раскритикованные отрывки практически с нуля.
На критику он реагирует только двумя способами. Либо берётся переделывать всё заново с самого начала, либо вообще не обращает внимания. Сказки им Рональд начал рассказывать ещё в Лидсе, когда у первенца, Джона, начались проблемы со сном.
Толкин рассказывал детям о приключениях рыжеволосого сорванца Морковки, неукротимого злодея Билла Стикерза и его противника, майора Роуда Ахеда, а когда младший Майкл потерял на пляже плюшевую собачку, отец сочинил историю о пёсике Ровере, который встретил волшебника, превратился в плюшевую игрушку, а потом побывал на Луне и познакомился с Белым Драконом. Каждое рождество Толкин писал письма от Рождественского деда, причём с каждым годом письма становились все сложнее и интереснее, в них добавлялись новые персонажи, а помимо самого Деда к ручке прикладывались Белый Медведь или секретарь Деда, эльф Ильберет. В какой-то момент Толкин, поспорив с Льюисом, начал писать «Утраченный путь», роман о путешествиях во времени, в котором два путешественника, отец и сын, пытаются найти утраченный путь в легендарный Нуменор из эльфийских легенд.
Правда, задумка была заброшена вскоре после прибытия героев в Нуменор. А затем, как-то летом, сидя у окна своего кабинета и проверяя экзаменационные работы, Толкин нашёл пустой лист и написал на нём одно предложение «В норе на склоне холма жил да был хоббит». И тут ему стало интересно, кто же это такой.
В норе жил хоббит Бильбо Бэггинса Толкин словно списал с себя. Люблю узорчатые жилеты и обожаю грибы. Путешествую я тоже нечасто».
Затем дети выросли, необходимость в чтении отпала, а «Хоббит» так и остался незаконченным. Толкин набрал большую часть текста на бумаге, но повествование обрывалось на гибели Смауга, а последние главы существовали только в черновых набросках. Дагналл приехала в Оксфорд, чтобы обсудить с одной из учениц профессора издание отредактированного перевода «Беовульфа», услышала о существовании «Хоббита», попросила рукопись, показала её в издательстве… и вскоре Толкин уже получил письмо с просьбой как можно скорее дописать финал, чтобы книгу можно было издать в следующем году.
Толкин приступил к работе, и несколько месяцев спустя готовая рукопись уже лежала на столе у директора издательства Стэнли Анвина. Анвин счёл, что лучше всего о детских книгах могут судить сами дети и показал «Хоббита» своему десятилетнему сыну Рейнору. Рейнору книга понравилась, и судьба «Хоббита» была решена.
Книга поступила в продажу 21 сентября 1937 года. Особого ажиотажа она не вызывала, но уже к Рождеству первый тираж был распродан, и Анвин срочно заказал допечатку. В следующем году «Хоббит» вышел в Америке, получил премию «Нью-Йорк геральд трибьюн» как лучшая книга для детей, и издатель ненавязчиво намекнул Толкину, что пора писать продолжение истории о хоббитах.
Хоббит-2 Толкин сказал издателю, что у него имеется несколько детских сказок, неоконченный роман «Утраченный путь» и «Сильмариллион». Анвин ознакомился с рукописями, оценил сказки, но твёрдо сказал, что в следующей истории обязательно должны быть хоббиты.
Discovery объявила о заключении многолетнего стратегического партнерства с Embracer Group, в рамках которого в производство будут запущены новые фильмы на основе книг "Властелин колец" и "Хоббит" профессора Дж. Деталями стороны поделились в официальном пресс-релизе. Pictures, причем первая и так планировала в 2024 году выпустить мультфильм "Властелин колец: Война рохирримов" The Lord of the Rings: The War of the Rohirrim.
В целом большинство отзывов были положительными, а коллеги Толкина по клубу Inklings были просто в восторге. Друг Джона, Клайв С. Льюис, предрекал, что книга переживёт своё время. В то же время, многие газетные критики отмечали консервативность и недостаточную глубину характеров. Критик Эдмунд Уилсон отметил, что книга Толкина лучше подошла бы младшей аудитории, а не взрослым [1]. Издание в США. Толкиновский «бум»[ ] В начале 1960-х, Дональд А. Воллхейм англ. Donald A. Wollheim , редактор из отдела фантастики издательства Ace Books, обнаружил, что в США роман не защищён копирайтом. Причина в том, что в первом издании в США использовались страницы, отпечатанные в Англии для английского издания. В США было опубликовано новое издание «Властелина колец», без разрешения автора и без выплаты ему какого бы то ни было вознаграждения. Толкин довёл эту историю до сведения своих американских читателей. Поклонники Толкина были так возмущены, что издательство вынуждено было свернуть продажу книг и выплатить автору номинальное вознаграждение гораздо меньшее, чем он получил бы при нормальном издании книги. После этого «Властелин колец» был выпущен в США с разрешения Толкина издательством Ballantine Books и имел ошеломляющий коммерческий успех. Не в последнюю очередь причиной послужил формат издания: в мягкой обложке и сравнительно дешевое. Благодаря этому книга оказалась доступна аудитории подростков и юношества. Молодёжь 1960-х, увлеченная движением «хиппи» и идеями мира и свободы, увидела в Толкине единомышленника [2]. В середине 1960-х годов «Властелин колец» вызывает настоящий «бум».
Первый переводчик «Властелина Колец» на русский получил Строгановскую премию
Толкина написал Валерий Шлыков. В чем привлекательность книг Дж. Почему «Хоббит» и «Властелин Колец» вот уже более полувека переиздаются внушительными тиражами свыше трехсот миллионов копий на трех десятках языков и даже черновики, незавершенные наброски филологического досуга оксфордского дона вызывают пристальный интерес? Кто-то считает, что всему виной невероятная детализация придуманного Толкином мира языки, имена, карты, мифы, хронология , но она сама по себе еще не гарантирует успеха. Распространено мнение, что «волшебные сказки» Толкина а это авторское определение — чтиво массовое и даже в основном подростковое, из тех, что сегодня пришпиливается метким термином young adult. Мол, выражает оно вполне понятное для незрелого возраста стремление к эскапизму, упрощенности, развлекательности, геройствованию и прочему в том же духе. Сам автор лукаво потворствовал некоторым из таких характеристик «писалась книга для того, чтобы развлечь» , но против других решительно возражал «считаю так называемую волшебную сказку одним из высших видов литературы, который совершенно ошибочно ассоциируется с детьми». Последнее он пояснял ссылкой на сформулированную им теорию «вторичного творчества», согласно которой творение миров в реальности и в воображении ничем принципиально не отличается, разве что статусом бытия сотворенного. Именно так у Толкина и была создана Вселенная Эа — как произведение искусства, симфония, напетая ангелами-айнурами, в которую верховный бог Эру Илуватар лишь вдохнул бытие. Подобные взгляды роднят Толкина с романтиками, которых также упрекали в бегстве от реальности в творчество. На самом деле, конечно, нужно говорить о споре двух мировоззрений, которые сосуществуют параллельно и чередуют периоды доминирования и ухода в тень.
Проще всего раскрыть этот спор на материале, как ни странно, китайской культуры, где на протяжении многих веков официальной конфуцианской парадигме противостояла даосская. Следовать конфуцианским правилам означало служить чиновником, радеть о благосостоянии народа, быть озабоченным текущей ситуацией в политике, экономике и проч. Даосский же образ жизни предполагал отказ от злободневности и ангажированности, свободное творчество, «вольные странствия духа». Понятно, что «протестные» настроения актуализировались прежде всего в кризисные времена, на переломе эпох, когда деяния «прославленных отцов» оказывались не в чести у «надменных потомков». Именно такой эпохой можно назвать послевоенное время, сопровождавшееся крушением или по крайней мере существенной потерей привлекательности больших модернистских проектов, государственных утопий, в которые еще недавно с энтузиазмом были вовлечены миллионы людей. И речь идет не только о разных видах социализма, но и о либерально-американской прагматике, розовощеком материализме, призванном в ближайшие сроки возвести научно-демократический рай. Констатацией этого факта, достаточно известного, можно было бы и ограничиться, но тогда пришлось бы признать, что Толкин обязан своей популярностью только тем, что «попал в струю», тогда как мы намерены доказать, что он непосредственно участвовал в наполнении самого потока. Иными словами, Толкин был из тех, кто в первой половине двадцатого века противостоял господствующей парадигме утопического модерна, выражая тем самым его альтернативную версию — консервативный модерн. Понятие консервативного модерна шире таких известных его проявлений, как традиционализм или консервативная революция, и включает в себя самые разные имена, в том числе Мартина Хайдеггера, Эрнста Юнгера, Освальда Шпенглера, Юлиуса Эволы, Кнута Гамсуна, Эзры Паунда, Готфрида Бенна. Всех их объединяет неприятие либеральных и демократических ценностей, американизма и популистского социализма.
Исчерпывающее исследование консервативного модерна на основе взглядов этих авторов было бы для данной статьи избыточной и непосильной задачей, поэтому мы сосредоточимся только на взглядах Толкина, как они представлены в его творчестве: прямо — в письмах и выступлениях, косвенно — в художественных текстах. Мы определим три позиции, которые помещают Толкина в русло консервативного модерна, а его успех объясняют тем, насколько талантливо смог он их воплотить и донести до современного сознания. Несомненно, высоким гуманизмом продиктованы его упреки «гнусным инженерам» и «помешанным физикам», разрабатывавшим новейшее оружие на погибель миру. Но гуманизм Толкина носил отчетливо анархистский и антипрогрессистский характер. Признаваясь в симпатии к анархизму «разумея отмену контроля, а не усатых заговорщиков с бомбами» , он протестовал не только против господства «Бога-Государства» над человеком, но и против власти человека над природой вообще, власти, воплощенной в могуществе техники. Использование техники характеризует в произведениях Толкина прежде всего Врага. Так, Моргот построил «гигантские машины» для сокрушения эльфийских крепостей, его приспешник Саурон научил возгордившихся сверх меры нуменорцев «создавать машины», а у падшего мага Сарумана «ум из железа и колес». Напротив, безобидные хоббиты «Я сам хоббит», признавался Толкин «никогда не любили и не понимали машин сложнее кузнечных мехов, водяной мельницы и прялки». Наука и техника становятся своего рода магией, ради которой люди предают «врожденные, внутренние таланты и силы», иными словами, впадают в такую зависимость от машины, которая искажает самое их существо и не дает открыться иным жизненным горизонтам, более человеку свойственным например, поэзии.
Говард, если можно так выразиться — тот же Буссенар, только в доспехах. Что же сделал Толкиен? Он стал первым автором или, во всяком случае, первым, кому удалось вывести такой роман на мировой уровень , кто создал полноценную магическую реальность, живущий и развивающийся по своим законам мир. В этот мир профессор добавил героический архетип поведения, чем на полвека задал основное направление развития жанра. Арагорна нельзя заменить на капитна Сорви-голову, это разрушит всю идею романа. Герои Толкиена — не ось, вокруг которой крутится все повествование, как это было в приключенческом романе, а органичная и естественная часть авторской вселенной. Именно это и сделало Толкиена первооткрывателем фентези. Он соединил бывшие до того отдельными тенденции и выковал из них новое направление. В мире Средиземья герои не просто действуют в доиндустриальных декорациях. Их психология, ценности и образ действия отличаются от современных автору. Даже более того, они не укладываются в средневековые модели поведения, чего было бы логично ожидать. Их внутренний мир создан Толкиеном полностью с чистого листа. Если провести обратный эксперимент и выдать героям Толкиена винтовки и паровозы, а то и танки, мы не получим вестерн или военный роман. Книга все равно останется фентези. Проще говоря, главная литературная заслуга «Властелина колец» заключается в том, что автору удалось создать совершенно новый мир, где все устроено по-другому. Именно это и стало источником успеха, а не внешние проявления типа лихих заруб на мечах или магических действий. Кстати, именно это выгодно отличает «Властелина колец» от современного массового фентези, в котором у бульварных авторов не хватает ни мастерства, ни желания создавать мир. Большинство современных авторов считают, что «создать мир» означает изобрести десяток рас а то и вовсе «замаскировать» под них реально существовавшие культуры или мифологических существ , нарисовать карту и придумать с полсотни более-менее удобопроизносимых названий. Герои сегодняшнего штампованного фентези мыслят и действуют в большинстве своем как наши современники, в крайнем случае автор пришивает им какие-нибудь интересные черты характера, но и только. В действительности же создание мира — это в первую очередь проработка мышления его обитателей, отличий их морали, ценностей, самоощущения. Это создание нового духовного пласта. Именно этого не хватает в фентезийной литературе последних лет. Нас раздражают укоренившиеся типажи, стандартные модели поведения и общая одинаковость произведений. Что ж, будем надеяться, что наследие Толкиена еще вдохновит пока неизвестных авторов и застоявшийся жанр классического фентези еще ожидает новый расцвет. Оценка: 10 [ 24 ] tinker89x , 10 января 2018 г. Я уже читал «Властелина колец» раньше, еще в школе. Впечатления со временем стерлись, но вот в зрелом возрасте перечитал и я просто в восторге. Понятно, что это своего рода эталон жанра фэнтези, все книги и циклы так или иначе сравнивают с ним. Поклонники разных фэнтезийных циклов очень радуются, когда считают, что их любимое произведение в чем-то лучше эпопеи Толкиена. И зачастую можно услышать фразу на подобие: по сравнению с «Ведьмаком» «Властелин колец» нервно курит в сторонке... Ну, что тут сказать, братцы мои? Вы не правы. По сравнению с размахом «Властелина колец» приключения Геральта или борьба за Железный Трон выглядят, как нечто несерьезное, второстепенное и совсем необязательное. Герои здесь сражаются за что-то гораздо большее, чем слава, месть, власть или что-то еще. И против кого-то гораздо большего. Ну кто из злодеев может потягаться с Сауроном? Король Ночи? Колдун Вильгефорц? Армия демонов? Пффф, я вас умоляю! И масштаб, размах, эпос! Как битва на Черноводной из сериала «Игра престолов» выглядит сходкой реконструкторов по сравнению с описанной в книгах, так и сражение на Пелленорских полях из экранизации «Властелина колец» смотрится бледной тенью на фоне того, что описывал Толкиен. Вот черные полчища орков идут на приступ. Вот бесстрашный Фарамир бросается в героическую и безнадежную вылазку. Вот над полем битвы кружат назгулы, сея ужас и сомнения в сердцах воинов Гондора. Вот уже ангмарский король-чародей въезжает в проломленные ворота Минас-Тирита. Казалось бы, надежды нет. Но вот уже вовсю трубят боевые рога и непобедимая ристанийская конница на полном скаку врубается во вражеские ряды. А где-то уже спешат на помощь корабли под знаменами вернувшегося Государя. А вы говорите Питер Джексон. И при всем при этом «Властелин колец» — книга для широчайшего круга читателей. Любой найдет здесь что-то свое. Романтикам понравятся эльфийские песни, описания природы и волшебства. Любители мрачняка будут в восторге от пустошей Мордора, могильников, болотных огней и серой дружины. Бесстрашным сердцам подавай приключения и грандиозные сражения. Психологи оценят сложные моральные выборы героев, непростые характеры и взаимоотношения. Так и получается, что «Властелина» любят все, дети и взрослые, профессора философии, простые парни и даже суровые норвежские блэк-металисты.
В апреле 1895 года она забрала детей и вернулась в Бирмингем. Предполагалось, что визит домой будет временным, и спустя год Мэйбл с сыновьями воссоединятся с главой семейства. Однако, оставшись без присмотра жены, Артур Толкин быстро заболел и скоропостижно скончался. О возвращении в Африку не могло быть и речи. В пасторальной Англии Новоиспечённая вдова осталась с двумя маленькими детьми на руках. Работы у неё не было, а Артур, несмотря на всё своё трудолюбие, не успел сколотить сколько-нибудь серьёзного состояния. У Мэйбл оставалась одна надежда — родственники, которые с пониманием отнеслись к её положению и старались помогать деньгами. Летом 1896 года Мэйбл с детьми поселились в деревушке Сэрхоул, пасторальном местечке примерно в миле от южной окраины Бирмингема. Юный Рональд проведёт здесь четыре счастливейших года. Тихий и сонный Сэрхоул, со своими заливными лугами, полями, поросшим лесом песчаным карьером и стоящей на узкой, не шире ручья, речушке мельницей оставит в душе мальчика неизгладимые впечатления. Пасторальные пейзажи и прочитанные книги сказок распалили детское воображение, и в семь лет Рональд уже принялся сочинять свою собственную сказку о драконе. Мать оставила несколько замечаний касательно неверного порядка слов в предложении, и малыш впервые задумался о принципах построения и развития языков. В лоне католической церкви Ничто не длится вечно, и пришла пора Рональду и Хилари поступать в школу. Толкины покинули Сэрхоул и вернулись в Бирмингем. Примерно в то же время Мэйбл приняла ещё одно важное решение, оказавшее важнейшее влияние на судьбу её детей: она приняла католичество. Казалось бы, вера — личный вопрос каждого конкретного человека, однако все Саффилды принадлежали к протестантству или англиканской церкви, и переход Мэйбл к «папистам» восприняли как личное оскорбление. О материальной поддержке со стороны родственников можно было забыть. Неприязнь близких и новые финансовые трудности плохо сказались на здоровье Мэйбл, однако её новоиспечённая вера оказалась крепка, и она принялась приучать к католичеству и сыновей. Толкины начали посещать службы в Бирмингемской молельне, и один из местных священников, отец Фрэнсис Ксавье Морган, довольно скоро стал духовником и близким другом семьи. Когда в ноябре 1904 года Мэйбл заболела и умерла, именно отца Фрэнсиса вона назначила опекуном своих детей. С годами образ матери плотно переплелся у Рональда с его собственной верой — он искренне считал, что его мать была мученицей, погубившей себя ради того, чтобы её дети смогли сохранить принадлежность к католичеству. Драматичный юношеский роман Отец Фрэнсис как мог старался заботиться о детях Мэйбл. Оплачивал расходы, пополнял оставшийся от матери капитал, подыскал подходящее жильё — сначала комнату под самой крышей в доме их тётушки Беатрис, единственной родственницы со стороны Саффилдов, которой не было никакого дела до религиозной принадлежности братьев, а затем в доме миссис Фолкнер, замужней женщины, устранившей музыкальные вечера, частенько посещаемые католическими священниками. В доме миссис Фолкнер были и другие жильцы, в том числе Эдит Брэтт, очаровательная девятнадцатилетняя девушка, снимавшая комнату прямо под братьями. Эдит также была сиротой, даже не знавшей имени своего отца. Она была на три года старше Рональда, но разница в возрасте их не смутила, тем более что Толкин выглядел взрослее своих лет, а Эдит — младше. Молодые люди принялись вместе гулять, ходить по кафе, беспрестанно общаться и вскоре поняли, что любят друг друга. Вести об их романе вскоре дошли до отца Фрэнсиса, и католический священник пришёл в ярость. Рональду надлежало готовиться к сдаче экзаменов на получение оксфордской стипендии, а не развлекаться, поэтому Морган попросту… запретил своему подопечному встречаться с Эдит. В те времена было принято слушаться своих родителей и наставников, к тому же Рональд материально зависел от опекуна и в принципе не был бунтарём, поэтому… продолжил встречаться с Эдит тайно. Но отец Фрэнсис узнал и об этом. Морган переселил Толкинов на другую квартиру и настрого запретил Рональду даже видеться с Эдит. В противном случае, пообещал опекун, юноша может забыть об Оксфорде. Запреты только укрепили решимость Толкина. Молодые люди обсудили сложившуюся ситуацию и решили подождать три года: как только Рональду исполнится двадцать один и он станет совершеннолетним, слово отца Фрэнсиса перестанет быть для него законом. Быть может, ничто иное не укрепило бы мою волю настолько, чтобы этот роман стал для меня любовью на всю жизнь, пусть даже влюблённость эта с самого начала была совершенно искренней. Друзья пили чай в школьной библиотеке, затем переместились в универсам Бэрроу на Корпорейшен-стрит и шутки ради начали называть себя сначала Чайным клубом, затем Бэрровианским обществом и в итоге остановились на аббревиатуре ЧКБО. Друзья обсуждали литературу и живопись, писали стихи, декламировали друг другу отрывки на латыни и греческом и со временем пришли к выводу, что им вместе надлежит сделать что-то новое и значимое. В декабре 1910 года Толкина приняли в Оксфорд. Город пришёлся Рональду по вкусу, и он с головой окунулся в университетскую жизнь: играл в регби, вступил в несколько дискуссионных клубов и сделался завсегдатаем шумных компаний. Именно в кругу друзей, за кружкой пива, сидя в клубах табачного дыма за увлечённой беседой Толкин чувствовал себя лучше всего. Об учебе первые два триместра он особо и не вспоминал, хотя в качестве основной специализации и выбрал себе сравнительное языкознание. Уже тогда он четко представлял себе будущее. Рональда интересовала академическая карьера, он собирался всерьёз посвятить себя научной работе. Но сперва нужно было разобраться с тем, что он и так уже долго откладывал. Вскоре пришёл ответ. Эдит сообщала, что помолвлена и готовится выйти замуж за брата своей школьной подруги. На пороге семейной жизни Хотя Рональд отлично проводил время в Оксфорде, все эти годы им двигала мечта о будущем счастье с Эдит, и он не собирался с этой мечтой расставаться. Он сел на поезд и отправился в Челтнем, где теперь жила девушка. Для Эдит три года разлуки сложились совсем иначе. В Челтнеме она стала активно участвовать в буднях местной англиканской церкви, вступила в консервативное общество и принялась жить уездной версией светской жизни. Однако со временем она начала чувствовать себя старой девой. Все ровесницы давно уже были замужем, а долгая разлука с Рональдом заставила сомневаться в его чувствах. Боясь навсегда остаться одна, она приняла первое подвернувшееся предложение. И тут вернулся Толкин. Рональду потребовался всего один день, чтобы Эдит разорвала помолвку и согласилась выйти за него. Правда, оставался ещё вопрос религии: чтобы церковь благословила их брак, Эдит следовало перейти в католичество, отказавшись от своего видного положения в челтнемском англиканском приходе. Эдит боялась, что, как и мать Толкина, перейдя в католичество она лишится всякой поддержки близких и друзей, но Рональд и слышать ничего не хотел. Эдит послушалась жениха. И это стало первой из многих уступок, на которые ей пришлось идти. Всё случилось, как она и опасалась: перейдя в католичество, девушка была вынуждена покинуть Челтнем и переехать поближе к жениху. Она скучала по прошлой жизни, девушку раздражало, что пришлось погрязнуть в новой домашней рутине, а Рональд в это время беззаботно кутил с друзьями в Оксфорде и честно рассказывал невесте о всех попойках, пьянках, гулянках, походах в кино и прочих студенческих шалостях. Толкин настолько привык к шумным мужским компаниям, что дома всегда чувствовал себя несколько не в своей тарелке. Его раздражали банальные домашние заботы и прочие не заслуживающие внимания мелочи, а не получившая должного образования Эдит, со своей стороны, боялась общества высоколобых друзей мужа. Она так никогда и не привыкнет к жизни в Оксфорде, и самые счастливые годы её жизни пройдут вне стен университетского города. Война 4 августа 1914 года Британская империя объявила войну Германии. Тысячи молодых людей записались в армию добровольцами. Толкина война поначалу не коснулась. Он рассчитывал остаться в Оксфорде и закончить обучение, но, глядя на царящий вокруг ажиотаж все приятели ушли на фронт , Рональд записался в Корпус военной подготовки — добровольную организацию, предназначенную для подготовки офицеров без отрыва от учёбы. Обычные занятия пришлось совмещать со строевой подготовкой, но Толкину двойная нагрузка только нравилась. В конце июля 1915 года Рональд сдал экзамены и получил ученую степень бакалавра, чин младшего лейтенанта и назначение в 13-й батальон полка ланкаширских стрелков. Его друзья по ЧКБО уже были на фронте — Смит служил в том же полку, но в другом батальоне, Джилсон — в суффолкском полку, а Уайзман получил распределение во флот, на корабль Его Величества «Сьюперб».
Это было сравнимо с походом в горы против ветра, да ещё и в тяжелых ботинках. Письмо Джона Р. Толкина мисс Ф. Перри Фото: Bonhams.
О чем на самом деле «Властелин колец»?
В нём создатель «Властелина колец» рассказал о своих путешествиях, а также сравнил себя с хоббитом и признался, что не очень любит людей. «Я подозреваю, — писал он, — что „Властелин колец“ обречен стать лишь замысловатой исторической драмой». «Властелин колец» был написан как единая книга, но из-за объёма при первом издании его разделили на три части: «Братство Кольца», «Две крепости» и «Возвращение короля».
Что еще почитать
- «Властелин колец: Кольца власти» — все, что нужно знать перед выходом сериала
- Толкиен — неправильный триумф. Почему «Властелин колец» мог не выйти в свет | Аргументы и Факты
- «То, о чём вы пели, я покажу вам…»
- «Властелин колец»: начата работа над новыми фильмами - МК
- Интересное