Сонм новомучеников и исповедников Церкви Русской прославлен был в 2000 г. Первая торжественная служба им состоялась на праздник Преображения Господня: вместо уничижения, побоев и мук насильственной смерти — преображение в славе Христовой. Новомученики, Исповедники, за Христа пострадавшие в годы гонений на Русскую Православную Церковь в XX в., служившие в храмах Юго-Западного викариатства г. Москвы.
Значение подвига Новомучеников и исповедников Российских для современной церковной жизни
Видео о новомучениках и исповедниках Церкви Русской. В воскресенье, 5 февраля (23 января по старому стилю), Русская Православная Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников российских, пострадавших за веру в годы безбожных гонений в России после революции 1917 года – тех, кто не побоялся противостоять. Кто такие новомученики и много ли их в нашей епархии, обсудим с заведующим музеем Бештаугорского Второафонского монастыря иеродиаконом Иоанном (Галумовым). Те, кто пострадали за веру в годы гонений во время Советской власти, называются «новомучениками».
Почему Новомученики Российские становятся «неудобными святыми»
Общее число новомучеников можно оценить, как несколько сотен тысяч человек. Осмысление подвига новомучеников — это процесс, который только начался актом прославления. Кто такие новомученики. Как становится ясно уже из самого названия, новомученики — это люди, которые приняли мученическую кончину за веру не так давно. Автор: Инга Филиппова Медиацентр «Клин Православный» при Скорбященском храме г. Клина получил президентский грант на создание цикла фильмов о новомучениках Клинской земли. Празднование Собора новомучеников и исповедников Российских было определено Патриархом Тихоном и подтверждено Всероссийским Поместным Собором 1917-1918. Новомученики – это те, кто сохранил верность Церкви и истине и через это остался свободным от самых страшных и тяжких внешних обстоятельств жизни.
ПРЕПОДОБНОМУЧЕНИК СЕРГИЙ КРЕСТНИКОВ, ПОСЛУШНИК / НОВОМУЧЕНИК ДНЯ
Новомученики (новые мученики) — это люди, которые пострадали за веру сравнительно недавно. Обращение к подвигу новомучеников и исповедников Российских – путь к восстановлению исторической памяти народа. Новомученики Российские — Собор святых новомучеников и исповедников российских российские святые, принявшие мученическую кончину за Христа или подвергшиеся гонениям после Октябрьской революции 1917 года; название праздника в их честь. Только в день празднования Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской совершается память святых, дата смерти которых неизвестна. Почему Новомученики Российские стали для государственных и церковных властей РФ «неудобными святыми»?
НОВОМУЧЕНИКИ
Духовенство подвергалось гонениям. Были многочисленные случаи убийств не только духовенства, но и простых людей, исповедавших православную веру. Несколько тысяч верующих людей как в священном сане, так и мирян пострадали от советских властей. Среди убиенных духовных и лиц и мирян выделялись люди, известные своей святой жизнью. Таковых православная Церковь именует новомучениками российскими. Исповдниками российскими являются те, кто не принял смерть из-за мучений, но изрядно пострадал в годы гонений. Таковых святых людей также было множество. Многих архипастырей, обычных священников, дьяконов и мирян отправляли в различные ссылки и тюремные заключения за исповедание христианства.
В самом начале нового режима, в 1918 году, отец Петр направлялся в свою епархию. Невдалеке от нее он заметил нескольких женщин, которых оскорбляли люди в красноармейской форме. Верующие женщины также спешили в епархию по каким-то своим церковным вопросам. Священник по совести своей не мог пройти мимо, заступился за женщин и был сразу же убит на месте выстрелом красноармейца. На момент смерти отцу Петру было 55 лет, у него была семья — супруга и семеро детей. Великая княгиня Елизавета Романова Родная сестра погибшей императрицы Александры Федоровны, княгиня Елизавета после смерти супруга ушла в сестричество, а после стала настоятельнице женского монастыря. Была арестована большевистской властью вместе со своей келейницей, монахиней Варварой. Несмотря на то что монахине Варваре предоставляли выбор и она имела возможность спасти свою жизнь, верная келейница не оставила княгиню. Обе подвижницы были заживо сброшены в пустую шахту, где и погибли. Священномученик Иоанн Восторгов Протоиерей из Москвы, который был очень известен и почитаем в своих кругах. Отличался поддержкой запрещенных монархических движений. Был арестован, отбывал заключение в Бутырской тюрьме, после чего был казнен. Вместе с ним показательно были расстреляны еще несколько церковных и общественных деятелей. Смерти этих людей выносились специально напоказ, как демонстрация силы новой власти. Феодор Иванов, мученик Обычный мирянин, который с самого юношества страдал болезнью ног и не мог ходить. Был очень верующим человеком, за что его и арестовали с формулировкой «религиозный фанатик». Был заключен в Тобольскую тюрьму, где он был положен в камеру без права общаться с кем-либо. Допросы его не проводились, вину никто не доказывал. Будущего святого безо всякого следствия просто расстреляли во дворе тюрьмы, в которой он находился. Татьяна Гримблит, мученица Еще одна простая женщина, мирянка, которая при своей жизни прославилась на всю Россию тем, что постоянно помогала заключенным. Будучи православной христианкой, она помогала всем — даже совершенно незнакомым людям, о которых не знала ни обвинительной статьи, ни вероисповедания, ни справедливости заключения. Почти все свои скудные средства эта женщина тратила на то, чтобы собрать все необходимое для заключенных в тюрьмах людей. К тому же агитировала и других. Была арестована по поддельному обвинению и расстреляна на полигоне Бутово в очень молодом возрасте — на момент смерти ей исполнилось только 34 года. Первый человек, который стал предстоятелем Русской церкви после того, как в 1918 году был заново восстановлен институт патриархии в нашей Церкви. В том же году предал церковной анафеме отлучению от Церкви всех тех, кто боролся с православием. Под анафему попали множество людей из властных структур. Несмотря на то что они не были верующими, такая принципиальная позиция патриарха вызвала бурю недовольств. Пережил множество арестов, допросов, заключений под стражу, в том числе и по лживым доносам.
Они призывают нас ко Спасению и помогают его достичь. Святые Новомученики и Исповедники, молите Бога о нас! Видео В этом видео представлен слайд из фотографий новомучеников. Соловецкие подвижники Одной из самых больших тюрем, где несли свой крест многие Новомученики и Исповедники, был Соловецкая тюрьма особого назначения. Здесь, в стенах древнего монастыря, откуда Советская власть изгнала насельников, жили и умирали узники. За 20 лет существования лагеря через каторжные работы прошло более 50 000 заключенных. Среди них архиепископы, архимандриты, иеромонахи и благочестивые миряне. Из этих намоленных стен их души восходили к Богу. Работы в Соловецком лагере Зимой мороз за тридцать градусов, от которого в неотапливаемых карцерах замерзали люди. Летом тучи комариного гнуса, на поживу которым оставляли провинившихся зеков. На каждой перекличке охрана убивала одного-трёх человек для устрашения остальных. От туберкулеза, цинги, истощения каждый год умирали 7-8 тысяч заключённых. В 1929 году за невыполнение трудового плана роту зеков сожгли живьём. Стоит упомянуть, что сосланные священники даже в условиях лагеря не раз совершали богослужения. Причастием служили хлеб и клюквенный сок. Ценой Таинства могла стать жизнь. Сегодня Соловецкий монастырь возрождён во всей своей духовной силе, здесь проходят богослужения, здесь хранятся мощи основателей монастыря — преподобных старцев Зосимы, Савватия и Германа, здесь совершаются чудеса. Кол-во блоков: 10 Общее кол-во символов: 27344 Количество использованных доноров: 3 Информация по каждому донору: Действительно, с наступлением свободы Православная Церковь канонизировала около 1800 новомучеников — и в их числе самого митрополита Серафима. Это были подлинные герои XX века, великаны духа, молитвам которых мы обязаны всему доброму, что имеем сейчас. Даже со стороны, внешние люди, отмечали величие их подвига. В этой статье мы попытаемся кратко раскрыть величие подвига этих людей. Существуют некоторые стереотипные представления о мученичестве, которые мешают должным образом осознать и оценить подвиг новомучеников. Например, некоторые люди считают, что мучеником можно назвать лишь того, кто погиб от руки гонителей, прямо декларирующих, что убивают его именно за христианские убеждения. Если же убийцы говорят, что убили его по каким-либо другим причинам, например, за преступления против государства, то это уже и не мученичество. При поверхностном взгляде это может казаться убедительным, однако здесь кроется ошибка. Ведь такая постановка вопроса предполагает, что мученика делают мучеником не его слова и дела и состояние духа перед лицом смерти, мужество и верность Христу, а намерения его убийцы, и что судить об этих намерениях будто бы следует по словам самих убийц. Про священномученика Иоанна Покровского сказали, что его дом посещают странствующие священники, и что будто бы в результате этого была занесена заразная болезнь, поразившая колхозных лошадей и свиней 14, С. В отличие от древних гонителей-иноверцев, коммунистические гонители XX века в России получили воспитание в православной среде, и они знали, что такое для Церкви — мученик. Это, впрочем, касается больше первых послереволюционных лет. В 1937 г. Нередко следователи предъявляли православным традиционные для того времени обвинения. Так, священномученика Виктора Киранова с группой священников обвинили в подготовке теракта — будто бы они собирались в день выборов отравить колодцы 24, С. Мученики не соглашались признаваться в тех преступлениях, которые им приписывали гонители, потому что такое согласие было бы формой лжесвидетельства. Такой отказ требовал большого мужества, поскольку, как правило, в процессе следствия у подсудимых пытались выбить признание побоями и пытками, так что некоторые мученики даже не доживали до приговора, умирая от травм, полученных в кабинете следователя, как, например священномученик Василий Канделябров. К твердым и непреклонным заявлениям новомучеников об их невиновности советские суды и следственные органы относились без особого внимания, но для Церкви свидетельство самих мучеников о себе приобретает решающее значение, так как подтверждает их верность Христу, их отказ нарушить заповеди, покривить душой, к чему подталкивали гонители. Относительно периода советской власти могут заметить: ведь тогда репрессиям подвергалось не только духовенство. Точно так же арестовывали тех, кто при прежнем режиме занимал офицерские чины в полиции и армии, тех, кто публично критиковал марксизм, и вообще всех, кого подозревали в политической неблагонадежности. Их также пытали, бросали в тюрьмы, казнили, и некоторые из них проявляли при этом большое мужество и выдержку. Разве означает это, что всех их тоже нужно канонизировать? Не означает, потому что мучеником в православном понимании становится не всякий, кто пострадал и был несправедливо убит, но только тот, кто проявил на этом пути искреннюю веру, предпочитая лучше умереть, чем повредить душе лжесвидетельством. Иными словами, нравственное и духовное достоинство поступка определяется по тому намерению, с которым он совершается. Так, христианская милостыня отличается от гуманистической филантропии именно тем, что творится во имя Христа и ради Христа, хотя внешне может выглядеть одинаково — люди и в том и в другом случае дают свои деньги нуждающимся. Христианское целомудрие отличается от полового воздержания, совершаемого в силу психологических или физиологических причин, именно тем, что творится ради Христа, то есть ради исполнения Его заповедей, — хотя формально мы видим одно и то же уклонение человека от блуда. Пост отличается от вегетарианства именно тем, что совершается ради Христа, в память о Нем и в подражание Его посту. Вегетарианец, воздерживаясь от животной пищи, не посвящает это воздержание Христу, не ожидает от Него награды, и, соответственно, не получает никакой духовной пользы от своего воздержания ни в этой жизни, ни в будущей, хотя, конечно, может получить временную телесную и душевную пользу. Была определенная логика в том, кого коммунистическая власть выбирала на роль жертв. Бывших полицейских и армейских хватали отчасти в порядке мести, как врагов, с которыми еще недавно было вооруженное противостояние, а отчасти ради того, чтобы обезопаситься от людей, которые в силу своей подготовки могли бы возглавить восстание. Интеллигенцию преследовали ради того, чтобы заставить замолчать умных критиков, которые могли бы дать идеологическое обоснование свержению нового режима. Сказанное выше в той или иной степени относится и к другим категориям репрессированных, за исключением случайных жертв. То, что таких людей хватали, сажали и расстреливали, означает, что делали это именно ради того единственного, чем они не могли пожертвовать. Разве есть какая-либо рациональная необходимость в том, чтобы разыскивать и тащить в тюрьму давно отошедших от дел и доживающих последние дни больных стариков? Они не были правящими архиереями, нигде не выступали, ничего не издавали, не вели никакой публичной деятельности, а по причине телесной немощи даже не совершали богослужений. Какую угрозу они представляли для советской власти? Чем могли повредить ей? Очевидно, что единственной причиной их преследования было то, что они принадлежали к числу служителей Церкви Христовой. Коммунисты воспринимали религию как соперничающую идеологию, существование которой препятствует поголовному распространению их безбожного учения. Именно потому они с ней боролись разными способами, один из которых — репрессии и убийства наиболее видных священнослужителей, монахов и мирян. Таким образом, их преследовали именно за веру, хотя и пытались замаскировать это обвинениями политического, а то и уголовного характера. Есть люди, которым кажется, что будто бы нельзя называть мучениками тех пострадавших христиан, которые выражали явное несогласие с коммунистической идеологией, критиковали ее, равно как и антицерковную политику коммунистической власти. Таким людям кажется, что в этом случае священнослужители пострадали не за Христа, а за свою политическую деятельность, и якобы потому быть святыми не могут. Мол, если бы они просто служили Литургию, то никто бы не стал их арестовывать, сажать в тюрьмы, расстреливать. Это взгляд, чуждый Церкви. Он был бы отчасти справедлив, если бы речь шла о критике тех политический действий власти, которые не имеют отношения к религии. Но ведь новомученики говорили не об этом — они критиковали безбожную идеологию и антирелигиозные мероприятия власти. И тем самым они исполняли свой пастырский долг, точно так же, как и мученики древних времен. Это что, разве не критика распоряжений правительства? Разве не прямое неподчинение власти и ее законам? Разве не явное выступление против идеологических основ государственного строя? Святые подчинялись власти, не устраивали против нее восстаний, платили налоги, исполняли предписанные законы, — но они не могли молчать о том, что насаждаемая безбожным государством идеология есть ложь, а проводимое гонение против Церкви — грех и беззаконие. И это делали как древние мученики, жившие среди язычников, так и новомученики, жившие под коммунистическим игом конечно, при том различии, что в Римской империи первых трех веков христианство было официально запрещено, а в СССР такого запрета не было. Мученичество определяется не в зависимости от политических взглядов пострадавшего, а от его верности Христу. Увидеть эту верность можно, глядя на то, как страдальцы проходили все этапы крестного пути, и насколько христоподобны были они в каждый из этих этапов. Некоторые думают, что крестный путь мучеников и исповедников начинался с их ареста, но в действительности он начинался еще раньше. Быть может, так нельзя сказать про все время советской власти, но, по крайней мере, это справедливо для периодов особо сильных гонений. Уже для того, чтобы просто добросовестно служить в то время, когда и государство и значительная часть общества к тому, что ты делаешь, относится резко негативно и презрительно, когда то и дело приходят известия об арестованных священниках, осужденных, расстрелянных, — нужно немалое усилие над собой, чтобы не допустить помыслов о снятии сана или хотя бы о бегстве. Вскоре после первых лет революции священники в Советской России вполне осознали, в каких условиях они теперь живут и какая угроза над ними висит ежечасно. Многие тогда жили как священномученик Иаков Маскаев — он заранее завел себе сумку, в которой было собрано все необходимое на случай ареста. Некоторые загодя отсылали семьи в другие места и жили отдельно, чтобы не повредить им, как поступили священномученик Николай Лебедев и священномученик Иоанн Беликов. Разве такая решимость и такие жертвы, приносимые еще до ареста, не свидетельствуют о великой преданности новомучеников Христу? Может быть, это еще не исповедничество, но, безусловно, первый шаг к нему. Разве не сияет в этих поступках свет христоподобного мужества и самопожертвования? Разве не видно в них сознательного выбора в пользу верности Церкви Христовой и своему служению, а в этом выборе разве не видно, что для сих страдальцев служение Христу значило больше, чем собственная жизнь? И если даже мир восхищается воинами, которые, несмотря на смертельную опасность, остаются на посту и исполняют свой долг, то как не восхититься подвигом этих воинов Христовых и не воздать ему должное? Если требовалось мужество даже просто для того, чтобы в те времена остаться честным и добросовестным пастырем, то насколько больше требовалось мужества для того, чтобы явно возвысить свой голос в защиту веры и Церкви? Может быть, для современных людей это уже не так очевидно, но публично сказать или написать слово против действий власти в то время — совсем не то же самое, что сказать или написать сейчас. Особенно если это слово исходит от человека в рясе. Конечно, мученики догадывались, что безбожники не оставят это без последствий. Можно вспомнить поступок священномученика Димитрия Овечкина , который согласился идти на публичный диспут с лектором-атеистом, хотя близкие отговаривали и предупреждали, что после этого его арестуют. Но святой Димитрий пошел и отстаивал христианскую веру, а затем действительно был арестован и осужден. В упомянутых примерах мы видим то, что можно видеть во всех православных мучениках всех времен — ревность о вере и отсутствие страха перед людьми. Они показывают, что для этих страдальцев любовь к правде Божией была дороже своей жизни. Это — исповедничество еще до ареста.
И это очень много. Но миллионов не было и в помине». Если мучениками считать только причисленных к лику святых и пострадавших до смерти не исповедников , то утверждение, безусловно, правильное. Так как за 10 лет работы Комиссии по канонизации к лику святых причислены 1200 мучеников из 1596 новомучеников и исповедников , то, если Комиссия проработает еще 20 лет, число канонизированных мучеников достигнет 3 600-ти. Если же вести расчет в соответствие с Законом 1991 г. Не миллионы это правильно , но в пределах от полумиллиона до миллиона человек. Меня однажды пригласили на телевидение, ведущий — православный человек — говорит: «…в Бутово расстреляны сотни тысяч священников». Я вскочил: «Как вы так можете говорить? Сотен тысяч священников в России одновременно никогда не было. И это действительно очень много. На одну мою статью я получил отзыв, оппонент пишет о «сотнях и тысячах пострадавших». По-моему, писать так недобросовестно, а православным и грешно, так как это говорит о лени изучать историю Церкви и о непочитании мучеников. Сколько же человек пострадало за Христа? Этот вопрос, по-моему, нужно не лениться обсуждать и придти к общему заключению. Писать историю без чисел невозможно. Действительно, в семи томах труда игумена Дамаскина Орловского 18 помещено около 900 биографий, следовательно, можно сказать о сотнях пострадавших. Если же обратиться к спискам причисленных к лику святых 1 596 имен или к первому тому спрвочника «За Христа пострадавшие», опубликованному в 1997 г. Если же посмотреть нашу БД новомучеников, содержащую более 25 000 имен а к ней уже обращались со всего мира около 150 000 раз , то элементарная добросовестность требует говорить уже о десятках тысяч пострадавших. Интересно, что в ту же неделю, когда я услышал упомянутый выше отзыв оппонента, мне положили в почтовый ящик газету «Москва Центр» декабрь 2004 г. Там я прочел: «…в борьбе за обезбоживание 20 пострадали от 500 000 до миллиона православных людей. Более 300 архиереев подверглись репрессиям. Из них более 250 архипастырей были казнены или скончались в заключении». Здесь все соответствует БД, только число пострадавших архиереев, о которых мы имеем сведения, достигло числа 440. Ссылки на БД новомучеников в статье нет, но числа приводятся правильные. Мой оппонент, как мне про него рассказали, — преподаватель православного вуза и служит алтарником в одном из Московских храмов. Если бы он хотя бы месяц почитал в алтаре поминальные записки новомучеников и исповедников, думаю, уже никогда больше не сделал бы такой ошибки. Потому что увидел бы дни, когда в течение суток замучены, расстреляны более 100 человек. Каждый день есть пострадавшие, замученные или расстрелянные в этот день и так все 365 дней в году. Ка;дый день более 30 человек, о которым мы знаем, были арестованы или погибли, а мы знаем пока примерно одного из двадцати пострадавших. Оценка оппонента — «сотни и тысячи пострадавших» — занижена в тысячу раз. Сотни расстрелянных и замученных епископов и сотни тысяч пострадавших за Христа! Вот правильные оценки.
НОВОМУ́ЧЕНИКИ
Елисея Штольдера , вынужден был перейти служить в Николаевский храм в селе Ромашково. В августе 1937 года следователь вызвал одного из жителей Кунцево , некоего Александра Ивановича, и предложил ему дать показания на священника Николая Гаварина. Свидетель был со священником незнаком и отказался давать показания. Спустя некоторое время следователь сам сочинил протокола допроса и потребовал, чтобы свидетель его подписал, что тот, наконец, не читая, и сделал. Затем следователь позвал к себе приятеля первого свидетеля - Илью Тимофеевича, который также подписал заранее написанные протоколы «свидетельских показаний».
Впоследствии, когда следователю понадобились лжесвидетельства против других людей, он, зайдя к Илье Тимофеевичу домой, попросил его подписать еще три пустых бланка протоколов, что тот и сделал. Для более эффективного ведения дел следователь привлек к следственному процессу председателя Ново-Ивановского сельсовета, который согласился вместе со следователем писать протоколы допросов от лица лжесвидетелей, как хорошо знавший людей, проживающих в этом районе. Следователь сначала составлял конспект об антисоветской и антигосударственной деятельности подозреваемого, потом писал протоколы, а затем вызывал того, от чьего лица протоколы были написаны, а председатель сельсовета — тех, за кого он писал протоколы. Так в течение короткого времени они вдвоем составили более полусотни протоколов показаний лжесвидетелей.
На основании подобного рода лжесвидетельств 29 августа 1937 года священник Николай Гаварин был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве.
Но на всякий случай, чтобы из-за его священства власти не преследовали семью, он разрешил жене развестись. В 1930 году он перешел служить в храм села Бошарова Старицкого района Тверской области. ОГПУ все же решило арестовать священника, а вместе с ним и некоторых прихожан-крестьян, обвинив их в том, что они являются противниками создания колхозов, создали целую группу, которую будто бы и возглавил священник Иоанн Бойков. Виновным себя отец Иоанн не признал. На допросах, отвечая на вопросы следователя, он показал: «…особой дружбы мне с кем-либо вести не приходилось по той причине, что я глуховат, болезненный… Приехал я в Залужанье 11 марта и, так как в Бошарове уволился совсем, привез детям картофеля два узла и хотел на другой день ехать к преосвященному епископу Григорию проситься куда-нибудь на службу в другой приход, но уехать не удалось, так как 12 марта был задержан на квартире у разведенной жены Постниковой.
Больше по настоящему делу добавить ничего не могу». Были арестованы и крестьяне, но ни один из них не признал себя виновным и не стал поддерживать выдумок следователя. Через месяц, 20 апреля 1931 года, тройка ОГПУ приговорила отца Иоанна к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. После ареста священника у его жены отобрали дом в Залужанье и все, что в нем было, хотя дом был построен еще ее родителями, когда она вышла замуж. Без дома и средств остались дочери отца Иоанна, Нина и Вера, которым было тогда восемь лет и четыре года. Власти отобрали всю одежду, у детей забрали игрушки, родным священника разрешили взять из дома только то, что они на себя успели надеть.
Для более эффективного ведения дел следователь привлек к следственному процессу председателя Ново-Ивановского сельсовета, который согласился вместе со следователем писать протоколы допросов от лица лжесвидетелей, как хорошо знавший людей, проживающих в этом районе. Следователь сначала составлял конспект об антисоветской и антигосударственной деятельности подозреваемого, потом писал протоколы, а затем вызывал того, от чьего лица протоколы были написаны, а председатель сельсовета — тех, за кого он писал протоколы. Так в течение короткого времени они вдвоем составили более полусотни протоколов показаний лжесвидетелей. На основании подобного рода лжесвидетельств 29 августа 1937 года священник Николай Гаварин был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Говорили о газетных новостях, об испанских событиях, выражая сомнения, что испанские войска победят фашистов, которые сильны своим вооружением. Я не могу помириться с советской властью за те притеснения, которые мы терпим. Дайте показания по этому вопросу.
Но в контрреволюционной группе я не состоял. В это время некоторые родственники осужденных вместе со священником стали жаловаться на неправый приговор, доказывая их невиновность; было затеяно новое следствие и передопрошены свидетели, которые поначалу держались прежних показаний, боясь ответственности за лжесвидетельство, а затем все же заявили, что они оболгали людей. Новое расследование, произведенное в 1939 году, вынуждено было признать, что все приговоренные по делу были осуждены неправо.
Море переплывешь — на берегу утонешь. Но на всякий случай, чтобы из-за его священства власти не преследовали семью, он разрешил жене развестись.
В 1930 году он перешел служить в храм села Бошарова Старицкого района Тверской области. ОГПУ все же решило арестовать священника, а вместе с ним и некоторых прихожан-крестьян, обвинив их в том, что они являются противниками создания колхозов, создали целую группу, которую будто бы и возглавил священник Иоанн Бойков. Виновным себя отец Иоанн не признал. На допросах, отвечая на вопросы следователя, он показал: «…особой дружбы мне с кем-либо вести не приходилось по той причине, что я глуховат, болезненный… Приехал я в Залужанье 11 марта и, так как в Бошарове уволился совсем, привез детям картофеля два узла и хотел на другой день ехать к преосвященному епископу Григорию проситься куда-нибудь на службу в другой приход, но уехать не удалось, так как 12 марта был задержан на квартире у разведенной жены Постниковой. Больше по настоящему делу добавить ничего не могу».
Были арестованы и крестьяне, но ни один из них не признал себя виновным и не стал поддерживать выдумок следователя. Через месяц, 20 апреля 1931 года, тройка ОГПУ приговорила отца Иоанна к пяти годам исправительно-трудовых лагерей. После ареста священника у его жены отобрали дом в Залужанье и все, что в нем было, хотя дом был построен еще ее родителями, когда она вышла замуж. Без дома и средств остались дочери отца Иоанна, Нина и Вера, которым было тогда восемь лет и четыре года.