Всего через шесть дней Александр получил боевые ранения – в руку и в грудь. Сегодня, 27 апреля, в пресс-службе администрации Губахинского округа сообщили о гибели на СВО Александра Спицина.
В Волгограде бывшему заключенному из «Шторм-Z» грозит полная слепота из-за ранения на СВО
В указе подчёркивается, что президентские выплаты не лишают участников спецоперации других пособий. Значит, участники СВО также могут получить страховку, государственные и региональные выплаты. Страховые выплаты за ранения и инвалидность Страховки за ранения выплачивает страховая компания «Согаз» , которая заключила соглашение с Минобороны. В 2024 году размер пособий таков: 2 454 462 рубля при получении инвалидности 1 группы, в том числе в течение года после окончания службы; 1 636 338 рублей при получении инвалидности 2 группы условия те же ; 818 164 рубля при получении инвалидности 3 группы условия те же ; 327 265 рублей при получении тяжёлого увечья на службе ранение, травма, контузия ; 81 816 рублей при получении лёгкого увечья на службе ранение, травма, контузия ; 81 816 рублей при увольнении, если признан негодным или ограниченно годным из-за увечья или заболевания, полученных на службе. Если участник СВО признаётся не годным к дальнейшей службе из-за ранения, то выплачивается единовременное пособие.
Мне 10 минут позвонило какое-то «Дейли ньюс» и попыталось что-то там узнать. И все.
Теперь я понял окончательно, что верить нашим СМИ нельзя. Со мной все в порядке, иду на поправку, лечусь, готовлюсь к следующему бою», — сказал Дацик, показав забинтованную руку.
В этот день началось наступление. Была одна история с БМП, которая подорвалась на противотанковой мине. Мы несколько раз предлагали осуществить туда выход, посмотреть, что с экипажем, а ответ был всегда один: «Экипаж эвакуирован». Через сутки после того, как она подорвалась, пришли специалисты из того подразделения и говорят: «Бэху надо проверить, экипаж-то без вести пропал». Наше отделение и ребята из «Ахмата» вместе с теми специалистами выдвинулись туда.
А было холодно, за -20 градусов, и вероятность выжить в железной коробке при такой температуре воздуха за сутки стремится к нулю. Это практически нереально. Они смогли найти способ в нее [искореженную БМП] забраться, потому что очень сильно были повреждены люки. Пока ее вскрывали, решили, что там два «двести» [погибших]. Первого бойца просто выковыривали оттуда, потому что там была травматическая ампутация ноги, Видимо, у него была очень сильная контузия, он пытался выползти и даже жгут себе не наложил. Он просто вытек и умер. Его вытащили и сунулись ко второму, а второй живой! Я говорю: «Срочно несите его ко мне».
Его приносят, он глазами хлопает. И чудо из чудес, что он был стабилен. Как так сложилось, что человек с контузией смог пережить сутки в таком переохлаждении?! Там, скорее всего, два состояния друг друга скомпенсировали. Потому что при контузии, если человеку не окажут помощь, у него разовьется отек мозга, который его и погубит. Отек мозга не развивается при переохлаждении. И представьте, насколько должны были звезды сойтись, что и контузия, и переохлаждение, и он стабильный. Мы оказали помощь, полетели в госпиталь.
Через месяц, наверное, он через свое командование передавал нам большой привет, что он жив, здоров, и спасибо мужикам, которые вытащили и вывезли. Мне хочется надеяться, что, может быть, правнуки этого человека, который чудом остался живой, средство от рака изобретут, — рассказывает Владимир. И снова спас человека — 23-летнего мобилизованного. RU — Я оказался в составе группы, которая должна была выдвигаться на новое место, и получилось так, что мы попали под обстрел. Это были только-только отбитые территории. По нам сначала работал миномет, потом начал стрелять танк, мы начали рассыпаться по лесу. Я немаленький, а в броне, в бушлате превращаюсь просто в какого-то пингвина необъятного. По нам работали с достаточно близкой дистанции, потому что обычно, когда мина летит, ее слышно, есть несколько секунд, чтобы упасть на землю.
Скорее всего, у нас над головами висел какой-то БПЛА. Идут прилеты один за одним, я увидел одно из самых широких деревьев и встал к нему боком. Напротив меня, через дорогу, стоял один из наших бойцов. И он движется в мою сторону. Осколки летят, а этот просто мне навстречу идет, знаете, как по набережной. Ему я покричал, товарищи покричали: «Падай! И вот он споткнулся, оступился, у него по ноге начинает растекаться кровь, а обстрел продолжается. Я перематерился, я там всё проклял, побежал за рюкзаком с медициной, потому что я его с себя скинул, когда мы начали рассеиваться.
Вернулся к нему, а он стоит и просто смотрит на ногу в ступоре. Я его посадил за дерево, начинаю оказывать помощь, там завязался стрелковый бой. Я его прислонил к дереву полулежа, разрезал штанину. Повреждение было с внутренней стороны верхней трети бедра. То есть в теории и на практике, как правило, это катастрофа. Потому что есть у нас паховый канал, где проходит магистральная артерия, магистральная вена, плюс еще нерв там проходит. При повреждении этих сосудов человек имеет все шансы просто вытечь за минуту. У него пошло максимально удачно, магистральные сосуды повреждены не были.
Я ему пытаюсь остановить кровотечение, а он лежит, постоянно ворочается. Я голову поднимаю, говорю: «Что ты, твою мать, делаешь? А прилеты очень близко, меня во всем снаряжении, с броней от этих взрывов подбрасывало. А он еще голову высовывает, зараза. Я вернул автомат к себе, чтобы в случае чего быть готовым открыть огонь. Спрашиваю его: «Куда автомат дел? Я говорю: «Ты его в руки-то возьми», он говорит: «А зачем? Он говорит: «В смысле, не берут?
Мы что, сейчас умрем? Я говорю: «Ну, может сейчас, может завтра». Он схватил, бедняга, этот автомат, сидит на меня смотрит. А мне нужно было, чтобы он просто спокойно посидел. Потому что, если кровотечение не остановится, он от кровопотери вряд ли бы умер прямо там на месте, но состояние ухудшилось бы настолько, что мне бы пришлось его заливать растворами, противошок, то есть полным комплектом. Не знаю, как бы я его вообще довез до больницы ближайшей. Ситуация была критическая от слова совсем. Мы находимся непосредственно под огнем артиллерии, укрытий нет никаких и у нас еще какой-то контактный бой.
Честно, я понял, что я сейчас умру. И пока я бегал за своим рюкзаком, пока помогал этому молодому, я уже мысленно подумал о том, что я женился на хорошей любящей женщине, что у меня замечательная дочь, и бежал я мыслью, что дурака-то этого надо спасать, потому что он же вообще никакого генофонда не оставил. И видя, что его внимание на меня отвлеклось, что он держит автомат в руках, мне не пришло в голову ничего лучше, чем ему начать цитировать последние слова Рагнара Лодброка из сериала «Викинги»: «Один уже готовится к пиру», и я ему просто прямым текстом вот это погнал. Представляете, да? Идет обстрел, рядом пальба, я ему заматываю ногу и ору: «Асы будут приветствовать меня, я приветствую Валькирий, зовущих меня домой! И он начинает на меня орать: «Перестань! Это помогло застопорить его. Казалось бы, абсурд — медик его напугал еще больше, чем обстрелы и ранение в таком опасном месте.
Когда я увидел, что кровотечение остановлено, я его где волоком, где поддерживая, вывел с горем пополам. Потом наши ребята нас еще увидели, мы смогли спуститься в блиндаж. Там были мобилизованные, я говорю: «Чего никто не вылез? Куда высовываться? Я вылез из блиндажа, вижу, подъезжает УАЗик, его называют «головастик». Выходят оттуда двое наших, мобилизованные связисты. Я говорю: «Поехали до больнички», он говорит: «А че, ты заболел что ли?
Евгеньевку или же Новоселовку первую, так как н. Восход является тупиковым селом.
Это ещё одна утрата в оборонительной линии врага за короткий срок, менее месяца. У ВСУ ощущаются проблемы с боеприпасами и личным составом. Да, у них есть инициативные группы, способные вести бой, но они малочисленны, их сил не достаточно, чтобы выполнять задачи по удержанию н. ВС РФ накануне заняли часть села Кисловка на Купянском направлении и начали наступление на соседнюю Котляровку, разрезав оборону противника между этими населенными пунктами и взяв под огневой контроль все пути снабжения противника. Сейчас поступает информация, что наши не просто вошли в Кисловку, но уже полностью взяли под контроль всё село. Если это подтвердится, то гарнизон ВСУ в Котляровке оказался в полуокружении и фактически под полным огневым контролем. Единственным выходом из создавшейся ситуации для противника остается срочное оставление села, что тоже сделать непросто под плотным огнем ВС РФ. Любые попытки, ВСУ поддержать свой гарнизон резервами по единственной трассе в квадрате нп. Степовая Новоселовка, Ивановка, Кисловка, Котляровка пресекается нашими войсками.
В результате ударов частично разрушен административный корпус, на объекте произошло возгорание. Точная степень повреждения неизвестна. В то же время местные жители сообщали о значительных скачках напряжения в сети и проблемах с водоснабжением. После удара на месте фиксировалось возгорание, которое было ликвидировано в течении часа. Одна из ракет повредила машинный зал, на месте фиксировалось возгорание.
Российские врачи извлекали неразорвавшийся боеприпас из груди военного
Поэтому пришлось воспользоваться статусом военного пенсионера и попросить врача из поликлиники направить меня в "оборонную лечебницу". Доктор осмотрел и, не подозревая об истинных моих намерениях, сразу выписал направление: "Голубчик, вам есть что подлечить". Ему было немногим за сорок, но выражался он как земский врач эпохи Антона Чехова - такая же ласковая терминология… Бойцам, получившим такие тяжелые ранения, крайне важно чувствовать, что жизнь продолжается. По нему все обитатели три раза в день идут в столовую и возвращаются из нее. По нему также медленно, туда-сюда, ходят раненые бойцы СВО, восстанавливаясь после операций. Не скрою, вид молодых людей, двигающихся с помощью костылей или на колясках, производит болезненное впечатление - в первый момент даже заныло сердце. Сосед по палате У моего соседа по 406-й палате рядового Александра Антонова нет правой ноги ниже колена.
Он потерял ее во время боя на луганском направлении, попал под удар минометов противника. Александр родом из небольшого городка Свердловской области. Ему около сорока лет. Он отец двоих детей - одиннадцатилетнего сына и семилетней дочки. По образованию - строитель, окончил колледж, работал в разных организациях. В армии служил в морской пехоте Каспийской флотилии - на плече татуировка: русалка в тельняшке, видно с тех пор осталась.
Александр - доброволец, в сентябре прошлого года изъявил желание защищать Донбасс, пошел в районный военкомат и написал заявление. Поскольку у него была хорошая общевойсковая подготовка, его сразу направили в часть Сил специальных операций. Их группа, как он рассказал, постоянно находилась на переднем крае - "метров 80-100 до украинских окопов", - с помощью беспилотника высматривала цели и наводила на них нашу артиллерию. Иногда, когда их обнаруживали, вступали в перестрелку. Но такое было нечасто. У них уже прошел шок и потрясение от ранения, им уже хочется поговорить, рассказать о пережитом.
Они отвечают на любые вопросы, шутят и смеются… После ранения Александра эвакуировали в Ростов, оттуда авиацией в Москву. Тут прошла ампутация, ногу, как ни старались военные хирурги, спасти не удалось. Теперь ему подгоняют протез. Сам протез стоит свыше 3 миллионов, его предоставили бесплатно, но подгонка занимает несколько месяцев, выйти из госпиталя он сможет в середине лета. Сейчас он тратит свое время на разговоры с женой - она звонить начинает с 6 утра - и беседует с ней почти каждый час. Она жалуется на сына, которого трудно отогнать от телефона и посадить за учебники.
Тогда он просит передать трубку парню и требует "не сердить маму". К моему удивлению, все остальное время Александр тратит на просмотр телевизора, буквально не пропускает ни одной передачи о СВО. Когда показали сюжет, как украинский боевик в упор расстрелял нашего солдата, сдающегося в плен, Александр аж подпрыгнул на кровати, сел - долго молчал, а потом сказал: "Ух какая судьба. Лучше уж без ноги…" По утрам нас навещает лечащий врач, он у нас один - Александр Александрович, молодой спокойный мужчина. Доктор спрашивает Александра: что его беспокоит. Тот отвечает, что днем - ничего не беспокоит, а ночью - начинает болеть нога, та, которой нет.
Сан Саныч, как мы его между собой прозвали, выписывает какое-то снадобье и перед наступлением ночи сестра ставит соседу капельницу… Каждый день в палате гости. Вначале я думал, что это какая-то родня Александра приехала, принесли еду всякую - салаты, блины, жареное мясо. Но потом оказалось, что это семья волонтеров муж с женой с Левобережного района раз в неделю посещают Антонова и "подкармливают". Простые, улыбчивые люди, ненавязчивые - вручили "подарки", передали привет жене Александра и ушли. Потом заглянул актер из сериала "Солдаты", который со всеми и даже со мной сфотографировался и пригласил в актовый зал, он там выступал с концертом.
А сейчас у нас в стране помощь все больше заявительного характера: попросил, заявился, пороги обиваешь — тебе что-то дадут. А должна быть тесная связь: военкомата, местной власти, общественной организации и вернувшегося воина! Он теперь вечный странник, вечный строитель себя. До самого конца». Живущие вопреки С Татьяной Федоровной мы познакомились возле кабинета физиотерапии.
Ее быстрая речь показалась мне неестественной, будто словами она заполняла пустоту внутри. Мой сын Иван Пономарев погиб 23 апреля в селе Каменка Харьковской области. В 2020 году он окончил Кремлевское военное училище, его распределили в город Валуйки Белгородской области. Оттуда уже в феврале его направили в Харьков. Любимая фраза Вани: «приказы не обсуждают». Он мне ее всегда говорил, когда я волноваться начинала. За день до ухода сын расписался со своей невестой. Понимаете, Ваня всех своих ребят в дивизии сберег, а сам погиб. Ночью с тремя сослуживцами он пошел в разведку. Они двигались по карте, где отсутствовало нанесение минного поля.
Мой сын и двое бойцов подорвались на мине, выжил только один. А Ваню убило осколком. Его наградили орденом Мужества посмертно, — говорит Татьяна. Толпа народа пришла. Я какую-то речь говорила в микрофон. Как во сне все было. Люди, чтобы ко мне подойти, выстраивались в очередь. Спасибо за сына говорили, что защищал людей, обнимали, жали руку. Мы со многими мамами выпускников общаемся. Когда он ушел, я новости по телевизору беспрерывно смотрела, ждала — может, сына покажут...
Сейчас армия крепче стала. А у Вани на могиле собака живет, спит возле венков. Меня встречает и провожает. Сотрудники кладбища сказали: «Ваш сын собаку завел». А я ее кормлю. Я сейчас ощущаю, что Ванечка мой ангел. Он же погиб, чтобы другие радовались жизни. Вот как. Сейчас важно что-то делать, отвлекаться, не оставаться наедине со своими мыслями. После терапии планирую поехать к младшему сыну в Питер.
Он учится на военного инженера, побуду возле него. Молодого парня с кудрявой бородкой, без ног, в инвалидной коляске, я встречала по 3—4 раза на день: в холле на первом этаже, клубе, возле столовой. Его обычно сопровождала хрупкая, как тростинка, молодая женщина. Оказалось — жена. Я смотрела на них, воркующих и по-своему счастливых, что вместе. Когда они находились рядом, обязательно улыбались, дурачились, бросали друг в друга конфетки. Проходившие мимо на мгновение останавливались, кто-то оборачивался. Лица проходивших светлели, как будто эти двое вместе излучали добрую энергию высокой концентрации. Казалось, она заполняла пространство вокруг. В это «облако» попала и я.
Так и состоялось наше знакомство. Ранения получил на Изюмском направлении после взрыва снаряда. Последствия — переломы пальцев на левой руке, ампутация среднего. Но хуже всего с ногами — ампутация обеих на разной высоте. Два месяца и левая рука была в лангетке. Но я знал точно: что бы ни случилось, выкарабкаюсь, — говорит Валерий. Но не испугался, объяснил сам себе, что ведь давно не пользовался мышцами.
Он прибавил в весе на 80 килограмм. После чего проходил реабилитацию в ростовском военном госпитале и в санатории в Анапе.
В госпитале бойцу диагностировали ожирение и сказали, что уволят по состоянию здоровья. Колесников надеялся, что его уволят из-за последствий ранения и выплатят компенсацию, однако из рядов армии его отчислили из-за набранного веса, а потому страховые компании выплачивать компенсацию ему отказались.
А что они стремились разбить?
Когда начинают разбивать опорные пункты в глубине обороны противника, сторона, которая это производит, готовится только к прорыву. Конечно, психологически это было достаточно неприятно. В одну из ночей, когда стало понятно, что угроза прорыва на нашем направлении очень большая, нужно было максимально возможное количество людей выводить на посты.
Один человек стоит «на глазах», ведет наблюдение, двое отдыхают. И вот так мы друг друга сменяем. Потому что всю ночь стоять в одно лицо — это просто немыслимо.
Я тогда уже сменился, попил чаю, лег отдохнуть в нашем блиндаже. И прилеты были, но где-то далеко. На нас вышли по связи и спрашивают: «У вас там все нормально?
Ответил мой второй товарищ, который тоже отдыхал: «Ну да, всё нормально, это не по нам». Я уже засыпал, и почувствовал, что прилёт был совсем недалеко, от силы 15 метров. Товарищи, скажем так, более опытные в артиллерии, потом спорили, что же это было — «Цезарь», французская установка, или «три топора» М777 , американская.
Прилет был один, но он был такой силы, что деревянные нары просто подскочили вместе со мной. Наш товарищ, который был «на глазах», просто чудом [уцелел], он переходил от точки к точке, — вспоминает об одной из первых ночей на СВО красноярец. Но чем дальше, тем всё становилось серьезнее.
Наши же бойцы его называют «Баба-Яга». Летает он, конечно же, по ночам, он на себе может таскать мины достаточно тяжелые. Когда эта дрянь прилетает — это повод максимально озадачиться.
На нем могут стоять и приборы ночного видения, и тепловизоры. И в одну из ночей, когда он прилетел, он начал скидывать мины на блиндаж наших соседей, там были молодые мобилизованные ребята. Я видел тот блиндаж, он был замаскирован хорошо.
То есть он сориентировался только по источнику тепла. Когда они начали эвакуироваться из блиндажа и рассредоточиваться, эта «Баба-Яга» просто гонялась за ними по лесу. Нужно понимать, что здесь, в Сибири, ночи не такие, как там.
У нас, сколько живу, даже на Крайнем Севере, где я родился, я не видел таких безлунных ночей. Если это Украина и это безлунная ночь, можно вытянуть руку — и не видно вообще ничего. И вот в такую ночь эта зараза и прилетела.
Ребята от нас были на удалении, мы слышали, что где-то что-то там бахбахнуло, но особо не придали значения. Потому что до этого уже был случай, когда прилетала эта чертова «Валькирия». Нас по связи не дергают, я ложусь отдыхать.
И просыпаюсь я от того, что к нам прибежал парнишка от наших соседей и кричит: «У нас там раненый тяжелый! Я говорю: «С тобой-то что? Ты что так верещишь?
Он руку показал, осколками его посекло. Мы побежали, подлетаем. Сидит боец.
В медицине есть такой термин, называется «вынужденное положение», то есть когда серьезно нарушается дыхательная функция, человек занимает вот такое положение, то есть его выгибает дугой и он очень характерно дышит. Я понимаю, что боец именно в таком положении, я вижу, что там достаточно много крови, но активно ничего не бежит. Я спрашиваю: «Куда влетела?
Ну и я [подумал], что наверное там окклюзивную повязку наложили. Я опускаюсь к бойцу, перед ним на колени встал, начинаю ему осматривать руку и понимаю, что он дышит и это похоже на бурление воды в стакане. Я переспрашиваю: «Вы ему точно повязку как надо сделали?
Я ему поднимаю тельняшку, а у него здоровенное входящее отверстие, больше фаланги моего большого пальца, с неровными краями. И они с перепуга ему туда напихали влажных салфеток. Ну они как могли пытались оказать ему помощь.
Мы выдираем эти салфетки, начинаем накладывать окклюзивную повязку. У бойца тогда сошлись звезды. Пока мы добежали к нему, пока я начал помощь оказывать.
И как нас в темноте полной нашел еще один наш медик, для меня остается загадкой. Я его потом спросил: «А ты нас как нашел-то? Он говорит: «Да я на мат бежал!
За что дали награду? Того бойца передали эвакуации, он жив. А вот награду свою Владимир получил по другому поводу и это была еще одна жуткая история в его медицинской практике.
К нам Владимир пришел прямиком из военкомата. RU — 1 февраля на участке, где мы стояли, мы оказывали посильную поддержку бойцам из Башкирии и «Ахмата». Нахождение на передовой, в принципе, это максимально сложный квест.
Так или иначе были раненые, их стаскивали к нам, потому что медиков под рукой больше не было. Плюс у нас был свой трансфер под эвакуацию. В этот день началось наступление.
Была одна история с БМП, которая подорвалась на противотанковой мине. Мы несколько раз предлагали осуществить туда выход, посмотреть, что с экипажем, а ответ был всегда один: «Экипаж эвакуирован». Через сутки после того, как она подорвалась, пришли специалисты из того подразделения и говорят: «Бэху надо проверить, экипаж-то без вести пропал».
Наше отделение и ребята из «Ахмата» вместе с теми специалистами выдвинулись туда. А было холодно, за -20 градусов, и вероятность выжить в железной коробке при такой температуре воздуха за сутки стремится к нулю. Это практически нереально.
Они смогли найти способ в нее [искореженную БМП] забраться, потому что очень сильно были повреждены люки. Пока ее вскрывали, решили, что там два «двести» [погибших]. Первого бойца просто выковыривали оттуда, потому что там была травматическая ампутация ноги, Видимо, у него была очень сильная контузия, он пытался выползти и даже жгут себе не наложил.
Он просто вытек и умер. Его вытащили и сунулись ко второму, а второй живой! Я говорю: «Срочно несите его ко мне».
Его приносят, он глазами хлопает. И чудо из чудес, что он был стабилен. Как так сложилось, что человек с контузией смог пережить сутки в таком переохлаждении?!
Ночной полет «Кинжалов». Сводка СВО на утро 27 апреля
Всего через шесть дней Александр получил боевые ранения – в руку и в грудь. Через несколько часов самарцу с позывным «Лайба» предстояло вернуться в зону проведения СВО после серьезного ранения, лечения и реабилитации. О чем мечтают участники СВО на реабилитации? В центре "Ветеран" Киржачского района помогают восстанавливаться раненым бойцам. Участник СВО из Красноярского края В. К. пожаловался, что ему не заплатили за ранение и задержали зарплату. Сегодня, 27 апреля, в пресс-службе администрации Губахинского округа сообщили о гибели на СВО Александра Спицина. Бойцам СВО, получившим травмы во время боевых действий, положены выплаты от государства.
Русский боец сбил вещмешком украинский дрон и спас раненого товарища
Участник СВО получил ранение и, как он утверждает, не может добиться выплат. Воронежский экс-чиновник получил ранение в зоне СВО. Мой сосед получил ранение, лежал в госпитале, потом прошёл комиссию и его признали не годным к СВО, а ранение он получил в руку. Интерфакс: Минобороны России подготовило поправки, которые позволят военным, получившим ранения, проходить службу в военкоматах. Сегодня, 27 апреля, в пресс-службе администрации Губахинского округа сообщили о гибели на СВО Александра Спицина. Один из мальчиков получил легкое ранение, и ему была оказана первая медицинская помощь.
Российские войска «ослепляют» технику ВСУ: новости СВО на утро 27 апреля
Так уж получается, что питерские выпускники, как правило, продолжают работать именно военными врачами. То есть занимаются медициной в войсковом звене. Все мы друг друга знаем — и на пару лет старше, и на пару лет младше. Приехав практически в любую точку, можно найти если не своих знакомых, то знакомых через знакомых. Сходу говорим на одном языке, одинаково думаем. У нас одни и те же подходы к лечению пациентов.
Удовольствия ей это, кончено, не доставило. Но просто по командировкам я всю жизнь мотаюсь. Она со мной ездит по стране с 2007 года. И тоже проходила службу, начиная от Дагестана и до Забайкалья. Поэтому ничего не обычного для нее здесь нет.
Непосредственно военная командировка у меня первая. Я поменял здесь своего коллегу. Так получилось, что мы практически не пообщались, даже толком не удалось принять дела — я приехал, а он буквально через пару часов отсюда уехал. Непосредственно моя работа — это подготовка пациентов, чтобы хирурги могли комфортно работать и делать с пациентом то, что им надо. В послеоперационном периоде мы его продолжаем вести, обеспечиваем обезболивание.
Если необходимы какие-то мероприятия интенсивной терапии, делаем это. Ну и в последующем, если это нужно, пациент уже эвакуируется в стационар, обычно в крупных городах России. Нас сейчас здесь работает трое анестезиологов. То есть мы дежурим сутки через двое. Сколько нужно работать, столько все работают.
В указе подчёркивается, что президентские выплаты не лишают участников спецоперации других пособий. Значит, участники СВО также могут получить страховку, государственные и региональные выплаты. Страховые выплаты за ранения и инвалидность Страховки за ранения выплачивает страховая компания «Согаз» , которая заключила соглашение с Минобороны. В 2024 году размер пособий таков: 2 454 462 рубля при получении инвалидности 1 группы, в том числе в течение года после окончания службы; 1 636 338 рублей при получении инвалидности 2 группы условия те же ; 818 164 рубля при получении инвалидности 3 группы условия те же ; 327 265 рублей при получении тяжёлого увечья на службе ранение, травма, контузия ; 81 816 рублей при получении лёгкого увечья на службе ранение, травма, контузия ; 81 816 рублей при увольнении, если признан негодным или ограниченно годным из-за увечья или заболевания, полученных на службе. Если участник СВО признаётся не годным к дальнейшей службе из-за ранения, то выплачивается единовременное пособие.
Осенью текущего года бывший заключаемый вернулся домой, однако обещанных выплат за участие в боевых действиях не получил. При этом мужчина не может отправиться работать, поскольку ситуация со зрением со временем стала хуже. Мужчина рассказал, что до заключения работал токарем, однако сейчас вернуться на место работы не может. Военнослужащий подчеркнул, что после ранения ему выдали протез для глаза 1941 года.
Уроженец Могойтуйского района Баясхалан Будаев скончался после тяжёлого ранения, полученного в ходе специальной военной операции на Украине. Об этом 17 августа сообщается в тг-канале районной администрации. Баясхалан Будаев родился 9 декабря 1982 году в селе Хара-Шибирь. В 1999 году окончил Хара-Шибирскую среднюю школу и поступил в Восточно-Сибирский государственный институт культуры, получил высшее образование.
«Как узбек русского спасал»: боец ВС РФ сбил дрон-камикадзе мешком картошки, защищая раненого
RU 23 июня 2022 года Евгений Самохин услышал очередной приговор: суд отправил его в колонию на три года. Как сам он говорит, за кражу. По данным E1. RU, в вердикте фигурировала и ч. Для Евгения это был не первый срок. Он знал, что выйдет из колонии раньше, и оказался прав. Сейчас бывший осужденный уже на свободе, в Екатеринбурге, восстанавливается после тяжелейшего ранения на СВО и думает, как и на что дальше жить. Три миллиона рублей, которые он надеялся получить за ранения, ему не выдали. Боец рассказал нам, как оказался один в чужом городе после выписки из госпиталя — с инвалидным креслом и без важных документов. Первый и последний бой Евгений на всех судах говорил, что хочет уйти на СВО из колонии по идейным соображениям.
В то время ЧВК «Вагнер» еще вела набор заключенных из колоний. Но Самохин попал туда только в 2023 году, когда осужденные уже подписывали первые контракты с Министерством обороны, а вагнеровцы оставили это занятие. К нам в колонию [приехал] какой-то генерал. Помню, как всех, кто не был занят на работах, собрали в актовом зале. Он выступил, врать не стал: вы пойдете на передовую, риск погибнуть очень высокий. Генерал обещал [зарплату] 204 тысячи без подоходного налога, [в случае ранения] страховку 300 тысяч и 3 миллиона рублей по 98-му Указу Президента. За ранение положена выплата в 3 миллиона. По словам Самохина, заключенных, которые решились подписать контракт, спустя некоторое время отправили в Ростов-на-Дону на самолете. Там сразу по прибытии им пришлось подписать контракт.
Евгений утверждает, что не читал его. Надо было подписывать быстро, было не до чтения, — объяснил Евгений. Он стал бойцом «Шторма Z» — так называют отряды, сформированные из заключенных, которые подписали контракт с Минобороны и отправились на СВО.
Воин не замешкался и сбил им вражеский беспилотник.
В паре метров от бойца раздался взрыв, но героя практически не задело. После детонации он встал на ноги и побежал в сторону лесополосы. Как пишет Телеграм-канал «Военкоры русской весны», отважный солдат служит в 3-ем стрелковом батальоне 91-го отдельного стрелкового полка. Рядовой родом из Узбекистана.
В ходе эвакуационных мероприятий они подверглись обстрелу.
Подождите 10 дней, подождите 20 дней, как бы так, — рассказывает Николай, участник СВО. С такой ситуацией Николай столкнулся не один. У него есть товарищи, которые также, по его словам, ждут краевых выплат. Но они получили ещё более серьёзные ранения и, заявляет мужчина, остались без рук и ног. Николай своих не бросает и помогает добиться краевых выплат.
Они сидят дома, кто-то без конечностей остался. Не могут ходить, как я, бегать, углы оббивать в этой администрации. Делаю просто за них всё. За себя и за них, за ребят. Получить от края раненные участники СВО могут от 300 до 500 тысяч рублей. Чтобы разобраться, почему возникла задержка с перечислением денег мы обратились в Министерство социальной политик края.
Рядовой родом из Узбекистана. В ходе эвакуационных мероприятий они подверглись обстрелу. Один из бойцов был ранен. Рядовой Хатамов возвратился за ним и был атакован FPV-дроном. Проявив мужество и солдатскую смекалку, он спас боевого товарища», - резюмируют военкоры.
Так выглядит человек, вернувшийся с СВО: 50-летний тюменец приехал инвалидом с Украины — фото
Бойцы на СВО становятся инвалидами не только из-за ранений. Начальник военно-медицинского управления Минобороны Тришкин назвал самый распространенный тип ранений участников СВО. Супьян Хужулов, депутат из Пыть-Яха получил множественные осколочные ранения и чудом остался жив. Бойцам, получившим такие тяжелые ранения, крайне важно чувствовать, что жизнь продолжается. /.
Мобилизованный ставрополец-журналист получил тяжёлое ранение в зоне СВО
Если человек, получивший травму, может служить в военкомате или выполнять какие-то функции, то в законодательстве это будет исправлено, отметил президент. В ходе этой беседы Путин также заверил , что исправляется ситуация с получением военнослужащими отпусков.
Все права защищены.
Полное или частичное копирование материалов запрещено. При согласованном использовании материалов сайта необходима ссылка на ресурс.
Там нужно постоянное присутствие анестезиологов. Кроме того, есть же палаты интенсивной терапии, там тоже всем нужно внимание. Порой на ногах приходилось проводить больше суток. Дальше обычный сон — 7-8 часов, его более чем достаточно. И опять работать. С конца февраля это, прежде всего, осколочные ранения.
У меня опыт накопленный немаленький, в том числе при обучении в академии на кафедре военно-полевой хирургии. Но таких объемов, конечно, не было. Осколочные, минно-взрывные — вот они, чисто военные «болезни». Причем часто бывают сочетанно минно-взрывные, когда идет поражение сразу нескольких областей, изолированные поражения встречаются реже. Огнестрельных ранений, непосредственно пулевых, значительно меньше. В общем, пациенты наши, это не больные, а именно раненые, тут подходы требуются несколько иные. Ну и понятно, что есть четкая взаимосвязь — когда на фронте активизация боевых действий, у нас пациентов сразу становится больше. Полевой госпиталь сводного медицинского отряда, где мы разговариваем с Павлом, представляет собой несколько огромных надувных палаток, своими размерами напоминающих скорее одноэтажные дома.
Помимо палат, операционных, смотровых и прочих медицинских помещений, тут столовая, административно-хозяйственная часть и свой транспорт. По сути, это целая многопрофильная больница, развернутая за несколько дней в чистом поле. Если говорить в целом ситуации в СВО, то наш отряд — это же не единственное медподразделение. Так что первичная, скажем так, обработка всего потока пациентов распределяется между несколькими полевыми госпиталями. Кроме того, помогает и гражданская медицина, они себе многих забирают. Грубо говоря, до кого ближе ехать от места получения ранения, тот и начинает лечить. Если пациент в тяжелом состоянии, транспортировка например, в течение двух часов автомобильным транспортом здоровья ему не добавляет.
С таким состоянием здоровья на прежнюю работу вернуться уже не смогу. Как оказалось, после выписки из госпиталя, остались осколки в руке и в ноге. Надеюсь, во время операций их вытащат. Иначе придется всю жизнь с ними ходить, - продолжает свой грустный рассказ молодой человек. Еще больше мучит Андрея неопределенность его нынешнего статуса — спустя полгода после выписки из последнего госпиталя, он до сих пор не получил удостоверение ветерана боевых действий, не имеет положенной выплаты за ранение и медицинскую реабилитацию. Фактически Андрей завис в положении «вечного солдата»: он не демобилизован и продолжает числиться в армии временно выбывшим из строя. Реально же о нем просто забыли, считает сам Андрей. Солдат не может получить помощи ни со стороны структур Минобороны, ни от надзорных органов, нет никакой поддержки и со стороны специально созданного фонда «Защитники Отечества», отделение которого уже работает в Волгодонске. Пойди туда на костылях, где бомбы и ракеты летают По словам Андрея, проблемой стала переписка со штабом воинской части, где он служил. Для оформления выплат необходим документ за подписью командира воинской части, которая сейчас находится в Лисичанске. Документы несколько раз отправлялись, но результата нет. В Лисичанске же находится и якобы готовое удостоверение ветерана боевых действий. Забрать его Андрей может только лично. Но в этом и заключается проблема. Лисичанск мало того, что находится далеко от Волгодонска, так и сам город закрыт для свободного посещения из-за близости линии боевого соприкосновения. Как туда добраться почти реальному инвалиду, который и по своему родному городу перемещается с трудом? Там всегда пишут: отпуск на 30 суток с дальнейшим прохождением ВВК. Я отправлял документы, фотографии, ксерокопии военного билета и паспорта в Лисичанск. Через некоторое время мне пишет товарищ, что удостоверение ветерана боевых действий мне сделали, но забрать его можно только лично в Лисичанске. Выдать его могут только лично на руки и только там. Как я в таком состоянии смогу приехать туда? До Ростова доехать - уже огромная проблема. А сам город Лисичанск — закрыт. Туда впустить могут, а обратно не выпустят. И что я там буду делать с таким состоянием здоровья? Кому я там такой нужен? Сейчас Андрей Чунарев с большим трудом поднимается даже по небольшой лестнице Его рассказ дополняет Светлана Чунарева. Сама часть находится в Лисичанске, а ее представитель тогда находился в Азове. Когда мы позвонили в часть через 2 месяца, нам сообщили, что документов нет! Позвонили через три месяца - документов тоже нет. Потом мы начали обращаться в вышестоящие структуры — но действий никаких нет. В части говорят, что мы справки им не передавали! После нашего обращения военная прокуратура Южного федерального округа выслала им новый вариант справок. Так говорится в ответе прокуратуры. Командир части должен на основании этих справок написать приказ, который передается в финансовую часть. В декабре из части мне звонил финансист «Сергей Сергеевич» который сказал, что, как только командир части издаст приказ, выплата сразу будет проведена, но уже конец апреля — и ничего. Из-за такого двусмысленного положения Андрея не комиссуют. Он продолжает числиться в части! Ему нужны срочные операции. Колостому повреждение кишки - ред. Но в марте, во время очередного посещения военной поликлиники в Ростове врач-травматолог сказал: «Зачем тебе эти пальцы, давай их просто отрежем», - с ужасом вспоминает женщина. Чунаревы долго пытались разобраться в этой ситуации самостоятельно, но все их попытки были тщетными. С осени прошлого года они обращались в Министерство обороны, в Администрацию Президента, к Председателю Государственной Думы, в военные прокуратуры всех уровней, в Следственный Комитет, но везде получали только отписки. Только один раз Южная военная прокуратура прислала ответ, что справку о ранении, которую выдают в госпитале, они повторно в формате оригинала выслали в часть. А после — снова тишина. Обращение в военную прокуратуру не сдвинуло дело с мертвой точки В ноябре 2023 года на имя Андрея Чунарева действительно пришел ответ из Военной прокуратуры Южного военного округа. В надзорном ведомстве подтвердили давно знакомый факт. В ответе из ведомства говорится, что «в соответствии с положениями Порядка назначения и осуществления единовременных выплат, установленных Указом, решение о начислении указанной единовременной выплаты принимается командиром войсковой части, в которой военнослужащий проходит военную службу, на основании рапорта военнослужащего на получение единовременной выплаты на имя командира воинской части и справки о ранении.