Новости на даче его ждали длинный теплый вечер

Женщина на даче в огороде. На даче его ждали длинный теплый. Куртка женская зимняя длинная с капюшоном Ecaerst Fashion 739. Удлиненный пуховик с капюшоном acbsw0dc138. Расставьте пропущенные знаки препинания. На даче его ждали длинный теплый егэ. На даче его ждали длинный теплый вечер. На даче его ждали длинный теплый вечер с неспешными. Весна - 26 апреля 2024 - Новости Иркутска -

На даче его ждали длинный теплый егэ

В майские праздники нас ждет настоящее климатическое бедствие. 2) Весенняя теплая ночь только что окутала землю и раскрыла свои тайные чары, полные немного печальной красоты. Как использовать проверку пунктуации. Не нужно регистрироваться. Не нужно загружать файлов. Выберите действие, чтобы проверить пунктуацию и заглавные буквы в тексте. Подсвечиваются исправленные ошибки в тексте. В предложениях можно расставить запятые, двоеточие, точки. Но уже длинные тени легли от садов и дачи дремали мирным послеобеденным сном долгого летнего дня. Тёплый вечер и другие mp3 песни этого артиста и похожие треки.

ЛУЧШАЯ ВЕРСИЯ ЕГЭ 2023 ЦЫБУЛЬКО РУССКИЙ

Однако необходимо получить согласие самого собственника участка и строго соблюдать законные требования к новому ограждению, подчеркивает юрист. Формально жаловаться на неэстетичный вид чужого забора и добиваться штрафов бесполезно, так как закон не регулирует вопросы внешней красоты ограждений. Однако путем переговоров соседи могут объединить свои усилия для совместного приведения забора в надлежащий вид. Эксперты советуют дачникам проявлять взаимное уважение и разрешать возникающие вопросы мирным путем, не обращаясь к излишней судебной тяжбе.

Главная цель - создать максимально комфортные условия для полноценного загородного отдыха всех жителей.

Укажите варианты ответов, в которых во всех словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Запишите номера ответов.

Укажите варианты ответов, в которых в обоих словах одного ряда пропущена одна и та же буква. Раскройте скобки и выпишите это слово. Задание 14. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.

Задание 15. Укажите все цифры, на месте которых пишется НН. Безвреме 1 ая кончина молодого поэта Д. Веневитинова, имя которого было окруже 2 о возвыше 3 ым романтическим ореолом, поразила его многочисле 4 ых пркло 5 иков.

Задание 16. Расставьте знаки препинания. Укажите предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. Запишите номера этих предложений.

На даче его ждали длинный тёплый вечер с неспешными разговорами на открытой веранде и чай с неизменным вишнёвым вареньем. Интеллектуальное и духовное развитие поэтов золотого века базировалось как на идеологии французских просветителей так и на традициях русской литературы XVIII века.

Каждая часть речи выделена в тексте определенным цветом, что наглядно показывает, где в предложении она находится. Наведя на определенную часть речи, всплывает дополнительное окно, где указана информация: Какая это часть речи.

Характеристики в зависимости от части речи: род, число, падеж, время, изменяемость, вид, одушевленность и т. Это позволяет детально разобрать каждую составляющую текста и лучше понять их взаимосвязь. Результаты анализа можно сохранить. После каждого разбора, пользователю предоставляется индивидуальная ссылка на результаты анализа введенного текста.

Арканоид Пикабу вышел 27 февраля. В течение месяца в игре проходил первый этап: было доступно 30 уровней, после их прохождения в сюжетном режиме можно было выбрать один из двух вариантов концовки. На основе выбора игроки делились на два клана — Спасители Колонии и Жрецы Кека — и соревновались в количестве собранной Звёздной пыли. В инфографике собрали несколько занимательных показателей: как, сколько и на чём вы играли в Арканоид до его обновления — в первый месяц после релиза.

«живые мощи» и. тургенева — краткое содержание

Времени на раздумья, как всегда, нет - прямо из больницы похищена девочка, угроза нависла над остальными детьми. Где источник этой угрозы? Озарение, словно вспышка молнии, внезапно освещает всю ситуацию, которая оказывается гораздо страшнее, чем думала Настя... Чтобы оставить свой отзыв Вам нужно зайти на сайт или зарегистрироваться У этой книги пока нет отзывов.

Женщина рассказала ему, почему с ней случилось несчастье. Барыня показывала её лекарям, посылала в больницу, но лекари не знали, что за болезнь у Лукерьи. Они пытались лечить, но безрезультатно.

Лукерья совсем окостенела, и её привезли сюда, к родственникам. Василий потужил да и женился на другой. Прошлой весной он приходил к Лукерье, разговаривал с ней. За Лукерьей присматривают добрые люди. Она привыкла к своему положению и считает, что некоторым людям ещё хуже живётся: тем, у кого нет пристанища или глухим, слепым. Чтобы не впадать в мысленный грех, Лукерья приучила себя не думать и не вспоминать, а только смотреть и слушать.

Иногда она читает молитвы, но нечасто, так как считает, что не нужно просить Бога ни о чём — он лучше знает, что ей нужно. Лукерья считала, что Бог её любит, потому что послал ей испытание. На вопрос Петра Петровича, спит ли она, Лукерья ответила, что спит редко, но видит хорошие сны, во сне она всегда молодая и здоровая. Она рассказала барину о трёх своих снах: про Христа, про покойных родителей и про свою смерть.

И не нужно плакать. Так некрасиво, когда глаза опухают от слез. От реки веяло свежестью, и не было здесь пьянящей зеленой духоты кустарника. То, что там казалось таким резким и вызывающим отчаяние, здесь постепенно теряло свою остроту, бледнело, как минувшее сновидение. Положила голову на плечо Кулаковского и незаметно задремала, — как ребенок. Грудь дышала ровно.

Не заметила, как Кулаковский осторожно целовал ее в губы и в шею, над низким воротом. Когда очнулась, несколько мгновений смотрела прямо перед собой остановившимся взглядом, ничего не помнила. Кулаковский негромко сказал ей: — Пора идти, милая… — Ах, да… Зачем? Опять вернулись прежние тревоги; но уже не так холодили душу, и не было прежнего ужаса, а только маленький, обыденный страх, такой мелкий и неприятный. Хотелось поскорее побороть его. Непенин встретил их на балконе. Отлежал одну щеку, и она пошла неровными красными полосами. И все было, как всегда: пыхтящий никелированный самовар, свежее печенье, которое привез из города хозяин, вазочки с вареньем. А я было хотел уже один приниматься. Боялся, что самовар остынет.

Вера Ивановна мимо чайного стола прошла в спальную и остановилась там перед зеркалом, отдернув у окна драпировку. С прозрачного стекла смотрело лицо, — такое же, как всегда, но с едва заметным лихорадочным румянцем и темными тенями под глазами. Лицо хранило тайну, — и Вера Ивановна облегченно вздохнула. Он ничего не заметит. На балконе заняла свое обычное место, у самовара. Спросила Кулаковского: — Вам какого варенья? Есть очень хорошее апельсиновое. Или вы, как всегда, землянику? Принимая блюдечко, взглянул на Веру Ивановну и слегка, одними уголками губ улыбнулся поощрительно. Значит, — тоже боялся, как бы не выдала себя.

За нее боялся. И она сама не думала, что это будет так просто. Словно не произошло ничего особенного. Может быть, и в самом деле — ничего? Непенин, в промежутках между глотками горячего чаю, говорит о новой даче. Все думал: не повернуть ли фасад так, чтобы верхний балкон смотрел на запад, а не юго-восток? Тогда за вечерним чаем всегда было бы солнце. Кулаковский не одобрил проекта. С дороги испортится вид. Всю постройку придется переделывать.

Ну ладно. Пусть будет по-старому. А то я страшно беспокоился. Ей Богу, даже спал плохо. Кулаковскому он верит, — тем более, что тот очень редко высказывает свои мнения серьезно. По большей части, только подсмеивается или шутит. И сейчас опять уже Кулаковский принимается рассказывать какой-то двусмысленный анекдот, в котором фигурирует в качестве дополнительных аксессуаров и новая дача, и повороченный на запад балкон. Непенин смеется сочно и заразительно. Ты слышала, мамочка? Вера Ивановна тоже смеется.

Ей весело, без удержу весело. И когда вечером, после двух партий в стуколку, мужчины идут купаться, она заботливо снабжает обоих мохнатыми простынями и напоминает мужу: — Ты не сиди долго в воде. Тебе вредно. А передавая простыню Кулаковскому, незаметно задерживает его руку в своей и жмет его пальцы. И всегда будет так, — и здесь нет ничего особенного, потому что все так делают. И разве муж сегодня не так же счастлив и доволен своей жизнью, как вчера и много дней тому назад, когда ничего еще не было? В детской ждала нянька. Нужно поставить Ниночке клизму, а такую важную операцию Вера Ивановна не решается доверять прислуге. Сделала все, что следовало, вымыла себе лицо и руки пенистым, душистым мылом и прилегла на кушетку с книжкой в руках. Но читать не хотелось.

Смотрела поверх страниц, видела что-то в беловатых тенях комнаты и бессознательно улыбалась. IV Появились грибы: хорошие белые и красные, с круглыми крепкими шляпками и мясистыми ножками; темные, словно загоревшие, масленки; волнистые, ярко желтые лисички; солидные серые обабки. Дня три подряд шел мелкий, теплый дождь, — грибной, — а потом сильно пригрело солнце, и тогда особенно весело и дружно полезли из лесного перегноя разноцветные головки. Обабки у старых пней поднялись целой щеткой и их почти не брали: искали белых. Непенин умилялся. Такого маринада даже и у архиерея не попробуешь. И главное — произведение собственных рук. Все свободное время проводил теперь в лесу, с берестяной корзиночкой в руках, а по праздникам водил с собою Кулаковского. Ходила, конечно, и Вера Ивановна, хотя Непенин решительно заявил, что никаких способностей к этому спорту у нее не имеется. А для грибного дела нужна аккуратность.

Ни одного кустика пропустить нельзя. Думаешь, что тут нет ничего, а поройся — и найдешь… Хороший молодой грибок никогда сверху не увидишь. Да и Кулаковский тоже — одного с тобой поля ягода. У меня одного — полная корзина, а у вас у обоих вместе — даже донышко не покрыто. Кулаковский скромно оправдывался. Непенин забирался куда-нибудь в самую глушь, — «где еще бабы не истоптали», — и только изредка подавал голос, а Кулаковский, в это время ставил пустую корзину на землю и целовался со своей спутницей. Вера Ивановна все сильнее чувствовала потребность в его ласках. Прежде тревожилась, раздумывала, и эта тревога временами была острее наслаждения, — но чем дальше шло время, тем теснее и необходимее становилась эта, как будто случайно возникшая, связь. Неделя тянулась в томительном ожидании, а праздник наступал, как желанный и радостный день. В этот день хотелось возместить все, чего не хватало без Кулаковского.

Иногда уже гостю приходилось говорить, останавливая ее порывы: — Будь осторожнее. Он заметит. Но ведь он грибы ищет. Какое ему дело до нас? Сначала таилось еще нечто вроде жалости к мужу. Как будто была ему нанесена незаслуженная обида. Но он не видел и не чувствовал этой обиды, по-прежнему сытно ел и хорошо спал. Может быть, это всегда так бывает, я не знаю. Но страшно подумать, что, если бы я не встретила тебя, я так и не поняла бы никогда настоящей любви, настоящего счастья. В Кулаковском все-таки заговаривала ревность.

Это необходимо. Выбирался из лесной чащи Непенин, со сбитой набок шляпой, весь в сухих листьях и в паутине, красный и задыхающийся. Двенадцать белых — и все красавчики, один к одному. А у вас? Гордый своим непревзойденным искусством, заглядывал к ним в корзину. Ну, пойдемте теперь к мельничному бору. Там обабки хорошие. Это уже гриб видный. Всякий ребенок разыщет. Запинаясь за выступающие из земли корневища, шли плохо наезженной лесной дорогой к мельничному бору.

И, пока Непенин был близко, молчали или вяло говорили о чем-нибудь совсем неинтересном и ненужном. А удаляясь, Непенин слышал за своей спиной веселый говор и смех. Но она инстинктивно не переходила границы, за которою начинается явная опасность. Пусть он подозревает. Все мужья подозревают своих жен. Но где доказательства? Их он никогда не получит. Она уверена в этом. В крайнем случае, она всегда сумеет убедить его в своей правоте. Один раз Непенин случайно вышел на полянку, где были его гость и жена, раньше, чем его ждали.

И успел заметить, что Кулаковский держит жену за руку и нашептывает ей что-то на ухо, а она, смеясь, наклонила голову, почти лежит на его плече. В первую минуту даже не обратил на это внимание, — так это было для него ново и неожиданно, — потом захолонуло сердце. Посмотрел угрюмым, неподвижным взглядом и сказал сухо: — Пора домой. На обратном пути Кулаковский тоже хмурился и с досадой кусал усы, стараясь идти подальше от Непенина, в стороне от дороги. Вера Ивановна была спокойна, смотрела ясно и невинно. Непенин всю дорогу молчал. Кулаковский в этот день скоро уехал в город, а вечером муж устроил Вере Ивановне сцену. Широкими шагами ходил взад и вперед по тесной спальне, натыкался на мебель, и сбивчиво, путая слова и запинаясь, говорил. Жена сидела у зеркала и причесывалась на ночь. Конечно, он — мой товарищ и твой хороший знакомый, но все-таки это мне не нравится.

Ты не знаешь его взглядов на женщин. Он циник, говорю тебе, что он циник. И для него нет ничего святого. Ты не ребенок, ты должна понимать, что среди леса он держит тебя за руку вовсе не для того, чтобы поздороваться. Он не может относиться к женщине с уважением. Он не умеет. И ты обязана вести себя с ним более сдержанно. Вера Ивановна отделила спереди, у лба, длинную прядь волос и, не спеша, накручивала ее на папильотку. Приколола закрученную прядь шпилькой и взялась за следующую. Нагнулась близко к зеркалу и прищурилась.

Кажется, есть лишняя морщинка. Нужно будет зимой делать массаж. Непенин, нетерпеливо поворачиваясь на каблуках, долго ждал ее ответа. Ты слышала, я полагаю? Она повернулась к нему, приподняла брови. А тебе еще мало? Ты хочешь, чтобы на всех перекрестках кричали? Ты, кажется, слишком много портвейна выпил за обедом. Иначе я не могу объяснить… Нельзя же допустить, в самом деле, чтобы ты так мало уважал меня… Кажется, за все время нашего супружества я не подала никакого повода. Ты сам — грязный человек.

Я знаю, куда ты в городе таскался по ночам вместе с Кулаковским. Только, пожалуйста, не меряй всех на свой аршин и не оскорбляй меня. Непенин вынул платок и с рассчитанной медлительностью обтер себе лоб, хотя совсем не было жарко. Но, когда покончил с этим делом и спрятал платок в карман, все еще не придумал, что ответить. Очень это трудно — говорить с женщинами о чем-нибудь важном. Они относятся ко всему как-то особенно, не по-мужски, и, поэтому, трудно втолковать им самую простую истину. Но я говорю тебе, как твой старший и более опытный товарищ. Я не спорю. Я стерплю. А с Кулаковским, все-таки, веди себя сдержаннее.

Может быть, это не будет… смешно. Я уверен, что нет пока еще никакого серьезного повода, — и, кроме того, при всех его недостатках, он, все-таки, прекрасный человек и мой старый друг. У меня болит голова от твоих глупостей. Когда легли спать, Непенин обнял жену и попытался было извиниться, но Вера Ивановна повернулась к нему спиной и, по-видимому, очень скоро уснула; а сам Непенин долго лежал на спине, смотрел в потолок широко открытыми глазами и тяжело вздыхал. С этого вечера прежние привычные отношения между мужем и женой, как будто, несколько испортились. Непенин чувствовал себя неспокойно и старался поменьше оставлять жену наедине с воскресным гостем. Вера Ивановна нервничала, заставляла мужа терзаться одновременно ревностью и раскаянием. Раскаяние все росло и скоро сделалось сильнее всех остальных чувств. Раньше было так удобно жить, и так ласкова была жена, весел и разговорчив Кулаковский. Может быть, он и в самом деле иногда позволял себе по отношению к Вере Ивановне что-нибудь лишнее.

Но разве это так уже важно? Ведь это ничему, совершенно ничему не мешает. Все шло хорошо и гладко. А теперь, если все пойдет и дальше так же, как идет сейчас, то станет совсем уже неудобно жить. Нет, пусть лучше будет по-старому. Принимал твердое решение, но, когда встречал горящий взгляд Кулаковского, устремленный на жену, или слышал случайно его страстный полушепот, — терзался ревностью и следил неотступно, как тень. Я говорил тебе, что нельзя так открыто… Толстый догадывается. Вера Ивановна пожимала плечами. Ему надоест, и он сам убедит себя, что все обстоит благополучно. Иногда Непенин, в качестве соглядатая, навязывал вместо себя — Ниночку, надеясь, что Кулаковский не решится предпринять что-нибудь при ребенке.

Но добился этим только того, что Вера Ивановна окончательно возненавидела болезненного уродца. Ниночка смотрела любопытными, ничего не понимающими глазами на их поцелуи и, должно быть, это ей нравилось, потому что иногда она просила Кулаковского поцеловать и ее. Вера Ивановна грубо отталкивала ее прочь. Когда не было поблизости Непенина, она становилась грубой — словно стряхивала с себя какие-то надоедливые путы. При Кулаковском можно было говорить то, что думалось, и делать то, что хотелось, — и когда он, в свою очередь, бывал так же прост и грубоват, то это не обижало, а радовало. Я хотела бы быть твоей женой. Так скучно всегда видеть рядом с собой лишнего человека, чувствовать, что зависишь от него на каждом шагу. Муж не согласится, да и семейное счастье хорошо только в мечте. Если мы женимся, то, в конце концов, начнем обманывать друг друга так же точно, как теперь обманываем Непенина. Это тоже скучно.

А сейчас нас связывает только любовь, потому что я люблю тебя, как никого еще не любил. Я думал, видишь ли, что это будет самый обыкновенный маленький роман, — но ты умеешь привязывать. И она, счастливая, радостно смотрела на него лучистыми глазами. Ей нравилось всецело повиноваться ему, — и в то же время нравилось повелевать без принуждения и просьб, одной силой страстной любви. Ничего подобного не давал ей муж. Он только смотрел на нее своими рабскими и похотливыми глазами, мог быть только трусливым рабом и тупоумным деспотом. Иногда она спрашивала. Сейчас — хорошо, а дальше будет или лучше, или хуже, пока все не кончится само собою. Но такой ответ не удовлетворил ее. V Осень наступила дождливая, холодная, с сырыми, промозглыми туманами и леденящим ветром, — в город пришлось переехать раньше предположенного времени.

Непенин схватил бронхит, и Вера Ивановна каждый вечер мазала ему бок какою-то пахучей и липкой белой мазью. Ниночка тоже кашляла, похудела и побледнела больше прежнего. Один Кулаковский, несмотря на осенние туманы, был свеж и здоров, как всегда, звучно смеялся, показывая белые зубы, и с прежней аккуратностью до самого отъезда с дачи ходил купаться на речку. Уложили на три больших воза дачные пожитки и под мелким моросящим дождем повезли их на станцию. Потом начались нудные, надоедливые хлопоты на городской квартире: вешали драпировки и гардины, стлали ковры, расставляли мебель, ссорились с управляющим по поводу дымящих печей и неисправного водопровода. Радостное лето осталось позади. Среди всяких хлопот и домашних волнений Вера Ивановна похудела и осунулась. Ей было жутко при мысли, что минувшее может не вернуться, что новая любовь, вместе с летом, не возродится больше. Заботило, как устроить свидания здесь, в городе. Об этом обещал похлопотать Кулаковский, но за первые две недели жизни в городе ничего не предпринял.

Там было особенное, а здесь все опять сведется к обыкновенной интрижке. Да и толстый идиот не перестает подозревать и подсматривать. Придется подождать немного. Дважды в неделю играли в стуколку. Кроме Кулаковского приходили и другие знакомые, по большей части банковские служащие. С тех пор, как Непенин получил наследство, эти гости относились к нему с большим почтением, чем прежде, и усерднее закусывали, потому что Непенины держали теперь хорошую кухарку. А горничная ходила в маленьком белом чепчике и в разглаженном мелкими складочками кружевном переднике. Непенин был очень доволен всеми этими радостными мелочами, усердно угощал, сидя на своем хозяйском месте за ужином, и хвастался своей жизнью. Выпивать начал больше и чаще, чем прошлой зимой. Зато у Кулаковского городская жизнь ладилась плохо.

В банке не дали давно обещанного повышения. Одолевали кредиторы. Раза три-четыре он занимал по мелочам у Веры Ивановны, которая экономила для этого выдававшиеся ей мужем хозяйственные деньги. Ходил сгорбившись и часто забывал смывать с выхоленных рук чернильные пятна. Даже сам Непенин заметил однажды: — Грустишь? И истолковал это по-своему. Очевидно, с женой у него ничего не вышло, и он страдает неразделенной любовью. Поэтому говорил с Кулаковским снисходительно и ласково, и в то же время, из маленькой мести, часто целовал жену в его присутствии. Как будто хотел сказать этим: «Видишь, я — ее собственник. И моя собственность — неотъемлема, потому что не захотела изменить мне, хотя ты красивее».

И корень его ревности заключался не в боязни потерять любовь жены, а в боязни утратить привычную собственность. В проявлениях ее любви он особенно и не нуждался. Лишь бы не нарушала установленного порядка жизни. Не жалел денег на ее туалеты. Я люблю, когда ты одета лучше других. Любил ее кружева, шуршанье шелковых юбок, атлас и перья модных шляпок. И часто спрашивал даже совсем не близких знакомых: — А ведь недурная бабенка моя жена, как вы находите? Некоторые, поощренные этими вопросами, пытались ухаживать, но Вера Ивановна держала себя с ними очень холодно. И это выходило у нее как-то само собой, без всяких усилий воли, хотя она и любила поклонение. Привязанность к Кулаковскому вытеснила все другие чувства, и теперь, когда переезд в город поставил неожиданные препятствия продолжению их связи, эта привязанность сказывалась еще острее.

Раз встретилась с Кулаковским на улице и сказала ему: — Я не могу больше. Я не ручаюсь за себя… Мы должны видеться, как прежде, или я во всем признаюсь мужу и открыто уйду к тебе. Кулаковский был бледен, кусал губы. Я не вижу пока никакого исхода. А насчет открытого разрыва — конечно, глупости. Ты сама понимаешь, и я уже говорил тебе не раз, что я не гожусь в мужья. Но ждать больше я не могу тоже. Квартира Кулаковского для свиданий не подходила, потому что он снимал для себя две комнаты у сослуживца. И если даже переменить квартиру, то все-таки слишком опасно. Найдется доброхотный шпион, который выследит и направит мужа по верным следам.

Оставалось одно — меблированные комнаты, второсортные номера для приезжающих, с продавленными диванами и сомнительными простынями на жестких кроватях. Это был слишком резкий переход после тенистой лесной глуши, после яркого солнца и теплого песчаного берега, — и Кулаковский долго колебался, прежде чем в первый раз передал Вере Ивановне условленный адрес. Она явилась в назначенный час сияющая и радостная, со сбившейся набок густой вуалью. Быстро, мельком, взглянула на незнакомую обстановку и бросилась на грудь к Кулаковскому. Кулаковский ответил почти злобно: — Я не могу предоставить тебе дворец с мраморными колоннами и золотым ложем. Ты должна была знать это. Но ведь я не сержусь. Для меня достаточно, что ты, наконец, со мною, что я могу, как прежде, целовать тебя. И, уже собираясь уходить, сказала задумчиво и с непривычной сдержанностью: — И все-таки летом было лучше. Ты не виноват в этом, но летом было лучше.

Может быть, в такие же номера ты водил когда-то других, а тогда я была единственная и знала это. И мне кажется еще, что здесь ты можешь меня разлюбить. А теперь — нет. После первого свидания встречались редко, каждый раз меняя из осторожности — и из отвращения — адреса меблированных комнат, но все они были одинаковы, как их дешевая мебель, сделанная по одному и тому же, давно установленному шаблону. И каждый раз к радости свидания примешивалась тоска и злобная ненависть к кому-то, кто упрямо становился поперек жизни и отнимал яркие краски от ее радостей.

Вы не читали? Завтра воскресенье, - сказал он, - мы не будем работать. Если хотите, приходите, и мы почитаем вместе. Во сколько? Когда хотите. Хоть часов в десять. Раньше нельзя, так как я пойду в город на почту. Непременно приду! Он помолчал и вдруг с трудом выговорил: А вы не будете ли добры пожаловать к нам сегодня вечером?.. Мама будет очень рада вас видеть... С удовольствием, - ответил Каменский. Он попробовал палочкой картошки в чугуне, встал и ушел в избу. Гриша торопливо схватил картуз. Очевидно, Каменский сейчас будет обедать и пригласит его... Есть Грише не хотелось, но отказаться неловко... Ну, - сказал он как можно спокойнее, когда Каменский вышел из избы с глиняной миской и ложкой в руках, - мне необходимо домой... Сегодня, знаете, брат и отец приедут... Так мне необходимо... До вечера, значит? До свиданья, до вечера! За мельницей Гриша вздохнул свободнее. Он был взволнован, ему хотелось подумать о чем-то, но он ничего не думал и только шел все дальше в степь. Позади него живописно синела долина, но ему хотелось уйти в открытое поле. И он шел по парам, уже заросшим высокой травой и цветами, и ему было приятно, что они щелкают его по ногам, что поднявшийся ветер обвевает лицо солнечной теплотою, запахом зеленых хлебов. Как хорошо! Ты исполнишь меня радостью пород лицом твоим! Потом лег на межу навзничь и стал делать то, что делал и детстве: медленно-медленно закрывать глаза так, чтобы солнечные лучи ярко-золотистою паутиною протянулись к ресницам, а потом задрожали и превратились в трепещущие кружки, радужные, как хвост павлина... И чтоб и другим было так же? Как жить? Но все было смутно и непонятно. Представилось только что-то похожее на туманную синеву в долине под мельницей... Откуда так стремительно? Гриша остановился среди поляны и поднял голову. По дороге от станции шла в большой шляпке стройная и худощавая барышня, одна из служащих в управлении железной дороги. А вас, Марья Ивановна, почему это интересует? Марья Ивановна пожала ему руку. Темно-каштановые волосы локонами падали на се плечи; простое и наивное личико с голубыми глазами было очень миловидно. Глазами Марья Ивановна кокетничала, бойко и гордо прищуривала их: однако бойкость не удавалась ей, и чаще всего, особенно при новых людях, взгляд Марьи Ивановны пропадал в пространстве, хотя болтала она в это время без умолку. Как жарко! И работы сегодня была такая масса! Я уже заявила сегодня своему патрону, что, если будет такая жара, я не буду больше являться на службу. А кто же вас заставляет являться? Вот мило! Если бы у меня была пара серых в яблоках и коляска на резине, меня, может быть, и не заставляли бы. Гриша улыбнулся, Ведь нот, - сказал он томом Каменского. А что же прикажете делать? Пахать, - ответил Гриша полушутя, полусерьезно. Вовсе не новость. Марья Ивановна посмотрела куда-то вдаль и легонько вздохнула: Это хорошо в теории, а не на практике. А вы не отделяйте теории от практики! На балконе завтракала Наталья Борисовна. Игнатик приехал! Гриша промолчал и сел за стол. На столе был приготовлен ему прибор и завтрак: масло, яйца, глянцевито-зеленые oогурцы. Среди стаканов стоял серебряный кофейник, подогреваемый синими огнями бензиновой лампы. Наталья Борисовна старательно снимала ножом и вилкой мясо с крылышка холодного цыпленка. Гриша посмотрел на ее плотную спину, на расставленные и приподнятые руки и почему-то вспомнил черепаху. Красивое лицо его стало неприятно. Что так поздно? Где же Игнатий? Купаться ушел. А ты это все у Каменского? Гриша сделал усталое лицо. У Каменского, - пробормотал он. Наталья Борисовна позвонила. Гарпина внесла на тарелке сковородку с шипящим в масле куском бифштекса. Дайте вина! И, когда подали бутылку, залпом выпил стаканчик и принялся за еду очень поспешно. Гриша бросил салфетку и встал. Merci, не хочу. Мало же!.. Гриша прошел в свою комнату и лег на кровать. Ему хотелось еще подумать, как в поле, удержать утреннее хорошее настроение. Но от вина и еды приятно напряженнее билось сердце. Гриша с удовольствием вытянул ноги, положил их па отвал кровати, прикрыл глаза... А Наталья Борисовна, балуясь гусиным перышком, откинулась на спинку стула и долго смотрела куда-то в одну точку. О чем она думала? Она бы и сама не сказала. Но, подымаясь из-за стола, она почему-то глубоко вздохнула и пошла по дому лениво. В спальне она подняла штору, села около окна и машинально взяла книгу. Но читать не хотелось. И она перевела глаза на портрет Петра Алексеевича, стоявший на ее письменном столике. С портрета пристально и насмешливо глядели на нее небольшие, чуть-чуть прищуренные глаза еще бодрого и свежего мужчины лет пятидесяти. Его правильная, яйцеобразная голова с продолговатой бородой, в которой седина тронула волосы только около щек, еще до сих пор была гордо откинута назад. Было видно, что этот человек весь свой век прожил в холе и до старости сохранит барскую осанку высокой, в меру полной фигуры. Но, в сущности, он теперь был ей совсем чужой человек; а думать о прошлом - это и утомительно, и не приводит ни к чему хорошему. И Наталья Борисовна принялась бесцельно смотреть в окно. Ветер опять стих, и опять стало жарко и скучно. Но уже длинные тени легли от садов и дачи дремали мирным послеобеденным сном долгого летнего дня. По улице прокатилась со станции линейка с дачниками и скрылась, громыхая развинченными гайками. А в доме было так тихо, что по всем комнатам отдавалось ровное постукиванье часов в столовой. Вечером на поляне около сада Примо играли в крокет. Солнце скрылось в густую чащу леса за поляной, и лес темнел на шафрановом фоне заката. Воздух был сухой и теплый, даже душный. Около играющих стояли знакомые и незнакомые барышни и студенты; потом они разбрелись, и зрителями остались маленькие гимназисты. Их очень занимал непрекращающийся спор между Гришей и Игнатием. А я тебе говорю, что ты ее убил! На толстого Игнатия в широком, мешковатом костюме из чесучи было смешно смотреть. Он неуклюже бегал среди дужек и поминутно снимал соломенную шляпу, обтирая платком круглую, коротко остриженную голову и красное лицо. Шнурки-то подбери, - презрительно говорил Гриша, указывая Игнатию на мотающиеся завязки его мягких скороходов. Оставь, пожалуйста, мама! Я отлично видел, как шар коснулся фока. Гриша смотрел на Марью Ивановну и думал, что она сегодня была бы очень хороша, если бы не надела этой красной шелковой кофты, широкие рукава которой она поминутно издергивала и взбивала на плечах. Ты слеп, мой милый! Ты слеп! Все равно, я не уступлю. И я не уступлю! Ну и отлично! Ничего тут нет отличного. Я тебе уже давеча раз уступил, - опять стукая молотком н землю, кричал Игнатий, - ты еще давеча нарушил правила. Вечно с правилами! Конечно, с правилами! Раз ты их не исполняешь... В это время к крокету подошел профессор Камарницкий с женой. Здрасьте, господа! Но Грише совестно было продолжать спор. Он отвернулся и сказал: Марья Ивановна! Вы должны решить. Марья Ивановна положило ручку молотка за голову на плечи, взялась за нее руками и, качаясь на носках, ответила детским тоном: Я не знаю. И не то улыбаясь, не то гримасничая, она рассеянно смотрела своими голубыми глазами в небо. Грише страстно захотелось подойти и поцеловать ее в губы. И он машинально ответил: В таком случае давай новую партию. Мы считаем себя побежденными. Профессор покорно согласился. Все взяли молотки и собрались в одно место. Игнатий обтер лоб платком, бросил на землю шляпу и быстрыми ударами молотка согнал шары к фоку. Итак, господа, - крикнул он тоном герольда, - мы играем в следующем порядке: одну партию составляет Павел Антоныч, Софья Марковна и Гриша; вторую - я, мама и Марья Ивановна. Гриша, мы начинаем: согласен?

Стихотворение батюшкова к. н. «срубленное дерево»

Был тёплый летний вечер, Зонтик сидел в своей комнате и пил чай смотря на красивый вечерний пейзаж в окне. 1) На даче его ждали длинный теплый вечер с неспешными разговорами на. На даче его ждали тёплый вечер с неспешными разговорами на открытой веранде и.

Задача по теме: "Правила пунктуации в ССП и при однородных членах"

Морфологический и синтаксический разбор предложения, программа разбирает каждое слово в предложении на морфологические признаки. За один раз вы сможете разобрать текст до 5000 символов. В майские праздники нас ждет настоящее климатическое бедствие. Бабы на даче. Русские дачи. На даче его ждали длинный. Приколы весенние работы в саду. Приколы о весенних работах на огороде. На даче его ждал длинный тёплый вечер с неспешными разговорами.

Популярное

• Задача по теме: "Правила пунктуации в ССП и при однородных членах"
• Россияне кипят от злости: с 1 мая будут штрафовать за забор на даче или огороде
• Разобрать предложение по членам
• На даче — рассказ И.А.Бунина
• За окном урал в руках у меня томик людмилы татьяничевой егэ ответы
• Россияне кипят от злости: с 1 мая будут штрафовать за забор на даче или огороде

Синтаксический разбор предложения

На даче его ждали тёплый вечер с неспешными разговорами на открытой веранде и. 3) В десять часов вечера приходит мама и я ей рассказываю все новости. В майские праздники нас ждет настоящее климатическое бедствие. ЕГЭ Русский вместе. 1) На даче его ждали длинный тёплый вечер с неспешными разговорами на открытой веранде и чай с неизменным вишнёвым вареньем. Шаланду ждали со стороны Ланжерона, а она подходила со стороны Люстдорфа. Вероятно, из предосторожности Аким Перепелицкий сначала провел ее далеко морем до самого Люстдорфа, а уже там повернул назад, к даче Ковалевского.

Вариант 3, задание 16 - ЕГЭ Русский язык. 36 вариантов

Одно убийство, второе, третье... И все они, так или иначе, связаны с этой несчастной семьей. Какая тайна скрыта в прошлом этих людей? В прошлом ли?

Раскройте скобки и запишите слово «полоскать» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. Аня в данную минуту полоскать бельё в ванне, а Петя играет на гитаре. Раскройте скобки и запишите слово «помокнуть» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. И хотя промокнуть , устал молодой охотник, до изнеможения дошел, он заставил себя проброситься по окраинам полей подсобного хозяйства. Раскройте скобки и запишите слово «пропуск» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. Пропуск , отпечатанные в главной типографии министерства, были трех родов: постоянные, разовые и недельные. Раскройте скобки и запишите слово «ценный» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. Аня получила на день рождения ценный бандероль от друзей из Ирландии.

Хомяк что делает? Это и есть сказуемое. Найти второстепенные члены предложения. Ими являются: определение, дополнение и обстоятельство. Оно отвечает на вопросы, типа: «какой? На письме выделяется волнистой линией под словом. Белый хомяк кушает семечки. В данном случае определением будет слово «белый». Дополнением является объект действия, привязанного к сказуемому.

Разговор оборвался, и по рассеянным взглядам было видно, что продолжение его и нежелательно. Агроном сел за рояль и, одним пальцем аккомпанируя, вполголоса запел пролог из «Паяцев». Около него стояли Бобрицкий, Софья Марковна и Подгаевский; Подгаевский покачивал головою и намеревался подтягивать. Петр Алексеевич в ленивой попе сидел на диване; Бернгардт ходил из угла в угол; он не хотел даже серьезно говорить с Каменским, унижать себя. А Игнатий с Каменским незаметно вышли на балкон. Игнатия мало интересовала закуска, и он думал, что, пожалуй, вышло неловко это всеобщее нападение на Каменского. Спорить больше ему не хотелось, хотя он и был немного обижен, так как любил оставаться в горячих разговорах победителем. Он стоял против Каменского и машинально повторял: — Да-а-с, батенька! Лицо Каменского было строго и рассеянно. Облокотившись на перила балкона, он старался собрать мысли, так как твердо решил опять завести разговор. А Марья Ивановна, полуосвещенная светом, падавшим из гостиной на балкон, глядела в сад и говорила тихо и восторженно: — Как хорошо! В саду было очень темно и тепло. Ночные неопределенные облака неподвижно дремали в темноте над садом. Дремотно где-то щелкал соловей, невнятно доносился аромат резеды с цветника у балкона… X Гриша сидел за ужином, мрачно покусывая ногти. Когда собрались в столовую, произошла маленькая неловкость. А Каменский мягко, но серьезно заметил: — Я знаю английский язык, так что вы говорите лучше на каком-нибудь другом. И когда Софья Марковна смешалась и покраснела, он добавил снисходительно: — Да вы не конфузьтесь. Языки надо знать, это ведет людей к сближению. Ведь вся беда людей с древнейших времен и до этого вечера состоит в неуменье и бессознательном нежелании общаться с людьми. Он вызывал на беседу, и лицо его становилось все сосредоточеннее. Но кругом шел оживленный разговор о знакомых, об опере; занимал всех и ужин — молодые картошки с зеленью, бифштекс, вина… К ужину вышел и военный доктор, похожий на цыгана. Заспанный, добродушный, он все старался казаться трезвым и поэтому расшаркивался, подымал плечи и хриплым голосом говорил любезности дамам. Тогда Каменский, обращаясь как будто к одному Игнатию, произнес целую речь. Голос его стал торжественным, глаза строгими и выразительными. Он опять начал с того, что нужно в жизни. Современный человек, говорил он, отличается тем, что умеет становиться на всевозможные точки зрения и ни одной не признавать безусловно справедливой, ни одной не увлекаться сердечно. Жизнь стала слишком сложна, и сложная общественная организация парализует нашу волю и растягивает нас в разные стороны. Мы одурманили себя ненужными делами, мы загипнотизированы книгами и разучились говорить языком сердца. Мы слишком заняты, по словам Лаодзи и Амиеля, слишком много читаем пустого и бесплодного, когда надо стараться упрощать жизнь, стараться быть искренним, вникающим в свою душу, когда нужно отдаться богу, служить только ему, остальное же все приложится. Мы устали от вероучений, от научных гипотез о мире, устали от распрей за счастье личности, слишком много пролили крови, вырывая это счастье друг у друга, когда жизнь наша должна состоять в подавлении личных желаний и исполнении закона любви. Злоба — смерть, любовь — жизнь, говорил он. Жизнь только в жизни духа, а не в жизни тела. Плод же духа — любовь, радость, мир, милосердие, вера, кротость, воздержание… Это повторяли людям все великие учителя человечества, начиная с Будды… — Ну, знаете, батенька, Будда был довольно-таки ограниченный субъект! Каменский, не слушая, продолжал говорить. Он настаивал на том, что мы сами создаем себе миллионы терзаний только потому, что не хотим прислушаться к тому, что говорит нам сердце голосом любви, всепрощения и благоволения ко всему живущему; настаивал на том, что мы гибнем, развивая в себе зверские похоти, тысячи ненужных потребностей и желаний. К сожалению, не так просто все развязывается. И любить по закону нельзя.

Любые данные

• Какие члены предложения определяют при синтаксическом анализе?
• Классной пятницы
• Уральские Поэты. Людмила Татьяничева
• На даче его ждали длинный

Погода в Вологде

Коренастые, у которых узкий костюм плотно обтягивал широкие зады, ехали тише, уверенно и весело оглядываясь. Блестящие спицы велосипедов трепетали на солнце частыми золотыми лучами. А дети взапуски бегали, звонко перекликались и прятались друг от друга за дубами. Золотистый, чуть заметный туман стоял вдали в знойном воздухе. На местах солнечных золотисто-зеленые мухи словно прилипали к дорожкам и деревьям. Вверху, над вершинами дубов, где ровно синела глубина неба, собирались облака с причудливо округляющимися краями. Веселый и томный голос иволги мягкими переливами звучал в чаще леса. IV[ править ] Гриша шел к Каменскому, сбивая молотком цветы по дороге. Каменский занимался столярной работой, и Гриша брал у него уроки. Ему давно хотелось узнать какое-нибудь ремесло и потому, что это полезно для здоровья, и потому, что когда-нибудь будет приятно показать, что вот он образованный человек, умеет работать и простую работу. По дороге он, между прочим, думал, что, выучившись, он сам сделает себе идеальные шары и молотки для крокета, да, пожалуй, и всю мебель для своей комнаты… простую, удобную и оригинальную.

Занимало и то, что теперь он может похвалиться, что знает «живого толстовца». В доме отца Гриша с детства видел самых разнохарактерных людей: тузов разных служб и профессий, имеющих всегда такой вид, словно они только что плотно пообедали, богатых толстых евреев, которые важно, по-гусиному, переваливались на ходу, известных докторов и адвокатов, профессоров и бывших радикалов. И отец называл за глаза тузов мошенниками, евреев — «жидовскими мордами», остальных — болтунами, ничтожеством. Когда Гриша только что начал читать серьезные книги, знакомиться со студентами, ему часто приходилось удивляться: вдруг оказывалось, что какой-нибудь писатель или знаменитый профессор, который представлялся человеком необыкновенным — ни больше ни меньше, как «идиот», «посредственность», вся известность которой основывается на энциклопедических иностранных словарях да на приятельстве с людьми влиятельными. И говорил это не кто-нибудь иной, а сам Петр Алексеич, которому было достаточно рассказать в шутливом тоне, что такая-то знаменитость затыкает уши вагой, любит чернослив и, как огня, боится жены, чтобы авторитет этой знаменитости навсегда померк и глазах Гриши. Такие же новости привозил из столицы и Игнатий, а он, как человек крайне нервный, был еще более резок в мнениях. И Гриша, робея Каменского, усвоил себе манеру насмешливо щуриться, думая о нем. Жил Каменский на мельнице, в версте от деревни. Мельница стояла на зеленом выгоне, к югу от дачных садов, там, где местность еще более возвышалась над долиной. Хозяин почему-то забросил ее: маленькое поместье с высоким тополем над соломенной крышей избушки, с бурьяном на огороде, медленно приходило в запустение.

Внизу, в широкой долине, темным бархатом синели и, сливаясь, округлялись вершины лесов. Мельница, как объятья, простирала над долиной свои изломанные крылья дикого цвета. Она, казалось, все глядела туда, где горизонт терялся в меланхолической дымке, а хлеба со степи все ближе подступали к ней; двор зарос высокой травою; старые серые жернова, как могильные камни, уходили в землю и скрывались в глухой крапиве; голуби покинули крыши. Одни кузнечики таинственно шептались в знойные летние дни у порога избушки, мирно дремлющей на солнце. Он уже представлял себе, как Каменский начнет поучать его, спасать его душу, и заранее вооружился враждебной холодностью. Однако Каменский только показал ему, как надо распиливать доски; и это даже обидело Гришу: «Не хочет снизойти до меня», — думал он, искоса поглядывая на работающего учителя и стараясь подавить в себе чувство невольного почтения к нему. Сегодня он подходил к этой келье в девятом часу. Обыкновенно Каменский в это время работал. Но теперь в сенцах, где стоял верстак, никого не было. Но и в мельнице было пусто.

Только воробьи стаей снялись с пола, да ласка таинственно, как змейка, шмыгнула по стояку в развалившийся мучной ларь. В сенцах, обращенных дверями к северу, было прохладно от глиняного пола; в сумраке стоял уксусный залах стружек и столярного клея. Грише нравился этот запах, и он долго сидел на пороге, помахивая на себя картузом и глядя в поле, где дрожало и убегало дрожащими волнами марево жаркого майского дня. Дачные сады казались в нем мутными, серыми набросками на стекле. Грачи, как всегда в жару, кричали где-то в степи тонкими томными голосами. А на дворе мельницы не было ни малейшего дуновения ветерка, на глазах сохла трава… Разгоняя дремоту, Гриша поднялся с порога. Близ порога валялся топор. На верстаке, среди инструментов, в белой пыли пиленого дерева, лежали две обгорелые печеные картошки и книга в покоробленном переплете. Гриша развернул ее: Евангелие. На заглавном листе его было написано: «Боже мой!

Я стыжусь и боюсь поднять лицо мое к тебе, боже мой, ибо беззакония наши стали выше головы и вина наша возросла до небес…» — Что это такое? В середине его были письма «Дорогие братья во Христе Алексей Александрович и Павел Федорич…» — начиналось одно из них , бумажки с выписками… На одной было начало стихотворения: Долго я бога искал в городах и селениях шумных, Долго на небо глядел — не увижу ли бога… На другой опять тексты: «Итак, станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности…» Ласточка с щебетаньем влетела в сенцы и опять унеслась стрелою на воздух. Гриша вздрогнул и долго следил за ней в небе. Вспомнилось нынешнее утро, купальня, балкон, теплица — и все это вдруг показалось чужим и далеким… Он постоял перед дверью в избу, тихо отворил ее. В передней узкой комнате загудели мухи; воздух в ней был душный, обстановка мрачная, почти нищенская: почерневшие бревенчатые стены, развалившаяся кирпичная печка, маленькое, тусклое окошечко. Постель была сделано ил обрубков полей и досок, прикрытых только попоной; в головах лежал свернутый полушубок, а вместо одеяла — старое драповое пальто.

Несмотря на небольшую скорость парохода, правый берег Волги быстро приближался. Уже башни нижегородского кремля стали видны в темном небе, над вершиной горы, перетянутой тонким пояском огоньков. Вот и отчий дом - старинный русский город, раскинувшийся над широким раздольем великой русской реки. Любимый край, родная природа, они милее всего.

Ответы на вопрос -сколько у тебя человек в семье? Заполните таблицу примерами: по цели высказывания: повествовательные вопросительные побудительные по эмоциональной окраске: невосклицательное восклицательное по наличию главных членов: двухсоставное односоставное по наличию второстепенных членов : нераспространённое распространённое Сырую морковь вымой, очисти и натри на терке. Составить рассуждение на тему"особая форма глагола"надо начать его так: почему неопределённая форма глагола занимает особое место среди глагольных форм? Допиши окончания имен прилашательных определи падеж и соедини каждое из словосочитаний линией с правильным ответом маленькую звездочку, на звездном небе, после долгой зимы, под высоким деревом, по зеленой траве. Расставьте знаки препинания. Укажите предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. На даче его ждали длинный тёплый вечер с неспешными разговорами на открытой веранде и чай с неизменным вишнёвым вареньем. Интеллектуальное и духовное развитие поэтов золотого века базировалось как на идеологии французских просветителей так и на традициях русской литературы XVIII века. Была ранняя осень и ещё радовали солнечные дни и напоминали о лете яркие клумбы оранжевых бархоток и пёстрых петуний. Изредка мы устраивали на чердаке раскопки и находили то ящик от масляных красок то сломанный веер то большую книгу с красивыми иллюстрациями.

Дул с моря бриз и месяц чистым рогом стоял за длинной улицей села. Русский язык. Под редакцией И. С того дня мужчин в квартиру она больше не приводила. Глава вторая Эгрегор В деревне был дурачок. Все звали его Ванька-дурак, а настоящего имени не знал никто. Жил у бабки Матрёны, которая приютила его ещё мальцом, когда, сгоревшую в одночасье от белой горячки мать, отнесли за нефтебазу. А кто отец дурачка не знала, наверное, и мать. Дурачок был немой, безобидный и тихий, белобрысый с улыбкой, будто приклеенной к губам. Но улыбка не скрашивала лица, обезображенного оспинами и вообще придавала ему какой-то зловещий оттенок.

Матери и бабки даже пугали непослушных ребятишек: — Вот ужо позову Ваньку-дурачка он тебе улыбнётся. Помогал Матрёне по хозяйству да ухаживал за лошадьми в конюшне. Лошади не шарахались, когда он заходил в стойло и убирал; было ему тридцать лет.

Москва: Издательство "Национальное образование", 2023. Материалы публикуются в учебных целях Просмотры Расставьте знаки препинания. Укажите предложения, в которых нужно поставить ОДНУ запятую. Запишите номера этих предложений.

Как-то она спрятала в мешок с моей сменной обувью кошелек с восемьсот рублями и искала его потом, утверждая, что в пропаже повинна приходившая накануне мама. Раскройте скобки и запишите слово «помидор» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. Дядюшка Толя спешил прочнее обустроиться на земле, построил парник для помидор и мечтал спилить затенявшие огород березы.

Раскройте скобки и запишите слово «вафля» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. Представляешь, сидит за компьютером наш Яшка, одинокий, грустный, нос повесил, кругом — грязь, бумажки какие-то валяются, обертки от вафля. Раскройте скобки и запишите слово «обе» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка. У обе работниц волосы подобраны под платочки. Раскройте скобки и запишите слово «полтора» в соответствующей форме, соблюдая нормы современного русского литературного языка.

Погода в Вологде

У одного окна, на котором грудами лежали литографированные тетрадки, учебник «Эсперанто», изречения Эпиктета, Марка Аврелия и Паскаля, стоял стул. На нем Каменский, должно быть, отдыхал и читал. На простенке были приклеены хлебом печатные рассуждения под разными заглавиями: «О Слове», «О Любви», «О плотской жизни». Среди же них еще стихотворение, крупно написанное на белом листе бумаги: Боже! Жизнь возьми — она Дни возьми — пусть каждый час Слышишь ты хвалебный глас! А ниже — из псалмов Давида: «Ты дал мне познать путь жизни; ты исполнишь меня радостью перед лицом твоим! Он с изумлением смотрел кругом, прислушивался к тишине этого заглохшего поместья и к тому, что пробуждалось в его сердце, долго ходил из угла в угол… Потом вернулся в полутемную комнату, вышел в сени, снова развернул Евангелие… «Дети! Недолго уже быть мне с вами…» — читал он отмеченные карандашом слова последней вечери Христа с учениками.

И он, этот странный человек, терпит скорбь, «ибо беззакония наши стали выше головы! Запах избы от ветхого переплета книги напомнил Грише тяжелую работу, кусок корявого хлеба, жесткое деревянное ложе, черные бревенчатые стены. А пустая, безмолвная и вся озаренная солнцем комната — светлое одиночество в минуты отдыха и созерцательной, тихой жизни. Пришел час, прославь сына твоего, да и сын твой прославит тебя… Я открыл имя твое человекам… Соблюди их во имя твое!.. Гриша смущенно захлопнул книгу. Что это значит? Зачем вы все такие слова употребляете?

Они стояли друг против друга, и Гриша чувствовал, что пристальный взгляд улыбающихся глаз Каменского все более подчиняет его себе. И Каменский опустил мешок на землю. Гриша встрепенулся. Гриша с преувеличенным вниманием стал слушать, как надо работать фуганком, и помогать заправлять доску в верстак. Гриша взял фуганок и с такой силой зашаркал им по доске, что в два-три взмаха испортил ее. Он ушел в избу, вынес оттуда чугунчик с водой, поставил его на таган около порога и развел огонь. Синий дымок поплыл по двору.

Поглядывая на него, Каменский взял из-за верстака кадушку, сел на порог и стал набивать обручи. Стук молотка звонко отдавался в пустой кадке. Подлаживая под этот стук, Гриша пристально шмыгал фуганком по доске. Стружки кремового цвета, красиво загибаясь, падали на пол. Созидает Вавилон? И, положив в воду картофелю и луку, поправив огонь, опять сел на порог за работу. Гриша помолчал.

Каменский тоже помолчал. Но и египтяне — люди, а не бог, и кони их — плоть, а не дух. И, подняв глаза на Гришу, прибавил: — И вы будете также… также несчастны и одиноки, если будете не жить, а служить. Вы скоро забудете людей, будете знать только отношения вместо людей, и вам будет очень тяжело… Гриша вспомнил свою семью и опустил глаза. И когда я приехал в деревню к своим, где думал начать новую жизнь, я ясно увидел, как велика эта пропасть. Я мог только с крыльца слушать говор и весь этот смутный шум деревни, наблюдать жизнь простых и добрых людей, которых я прежде намеревался учить злым и ненужным делам, думая, что эти дела добрые и нужные дела, — только наблюдать: между нами была пропасть. Я был как человек, стоящий у ручья, которому хотелось пить, но которому сказали, что, прежде чем пить, надо взмутить воду, и он стал пить мутную воду, хотя и знал, что мутить воду было не нужно… Гриша слушал, стараясь не проронить ни одного слова.

Но, боясь сказать это невпопад, неумело, боясь, что Каменский заговорит с ним как с мальчиком, молчал. Вы не читали? Если хотите, приходите, и мы почитаем вместе. Хоть часов в десять. Раньше нельзя, так как я пойду в город на почту. Он помолчал и вдруг с трудом выговорил: — А вы не будете ли добры пожаловать к нам сегодня вечером?.. Мама будет очень рада вас видеть… — С удовольствием, — ответил Каменский.

Он попробовал палочкой картошки в чугуне, встал и ушел в избу. Гриша торопливо схватил картуз. Очевидно, Каменский сейчас будет обедать и пригласит его… и выйдет неловкость, неприятность, которая испортит все настроение. Есть Грише не хотелось, но отказаться неловко… да даже если бы и хотелось и он сел, вышло бы все-таки что-то фальшивое. За мельницей Гриша вздохнул свободнее.

Запятая ставится между грамматическими основами, соединенными повторяющимися союзами … и… и ; запятая ставится сразу после однородного члена при повторяющемся союзе, несмотря на союз; предложение сложносочиненное с тремя грамматическими основами, между которыми ставится запятая: была осень, и радовали дни, и напоминали клумбы. Запятая ставится между ОЧП, соединенными повторяющимися союзами то…,то: то ящик, то веер, то книгу. Предложение сложносочиненное, содержит две грамматические основы: дул бриз, месяц стоял. Основы не имеют общего второстепенного члена предложения или вводного слова и не имеют общей придаточной части.

Просторная новая теРраса дачи была ярко освещЕна лампой и четырьмя канделябрами,! Старый липовый сад,! Только листья сИрени,! Несмотря на раздвинутые полотняные занавески, свечи гОрели ровным немигающим пламенем. Пахло мёдом,! Остальные ответы Озаглавление: Летний вечер на просторной новой даче Текст с отделениями на абзацах и добавленными знаками препинания: Простая новая дача была ярко освещена лампой и изготовленными вручную канделябрами, расставленными на длинном черном столе. Старый липовый сад, густо обступивший со всех сторон, потонул в темном мраке. Только листья, светящиеся лампой, странным образом выступали из темноты — неподвижные, гладкие, блестящие, точно вырезанные из зеленой жести. Несмотря на раздвинутые полотняные занавески, свечи горели ровным, не разгорающимся пламенем. Было душно и чувствовалось, что в нагретом наэлектризованном воздухе медленно надвигалась ночная гроза.

Однако необходимо получить согласие самого собственника участка и строго соблюдать законные требования к новому ограждению, подчеркивает юрист. Формально жаловаться на неэстетичный вид чужого забора и добиваться штрафов бесполезно, так как закон не регулирует вопросы внешней красоты ограждений. Однако путем переговоров соседи могут объединить свои усилия для совместного приведения забора в надлежащий вид. Эксперты советуют дачникам проявлять взаимное уважение и разрешать возникающие вопросы мирным путем, не обращаясь к излишней судебной тяжбе. Главная цель - создать максимально комфортные условия для полноценного загородного отдыха всех жителей.

Похожие новости: