При этом непосредственно от рук террористов погибло лишь 5 человек. Теракт на Дубровке – террористическая акция в Москве, длившаяся с 23 по 26 октября 2002 года, в ходе которой группа вооруженных боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила и удерживала заложников из числа зрителей мюзикла "Норд-Ост" в Театральном центре (ТЦ).
8 лет с трагедии "Норд-Ост", ее заложники живут на лекарствах, слепнут, глохнут, сходят с ума
Так Светлана с дочерью и женихом оказались заложниками на Дубровке. Выжила только Светлана — Саша и Сэнди погибли при штурме. Мы друг другу все рассказывали, делились. Бывает же так, что тебе очень больно, а окружающие этой боли боятся, как будто боятся заразиться. А о больном хочется говорить. От непричастных к теракту часто слышу: только не начинай опять об этом, не вспоминай, все прошло. А я и не вспоминаю, я этим живу», — говорит она. Светлана создала сайт «Мемориал погибших в Норд-Осте». На портале есть «Книги памяти», материалы как непосредственно о самой трагедии, так и о событиях после нее.
В том, что эта работа действительно нужна, Светлана убедилась, когда ей написала девушка из Чечни. Она призналась, что террорист Мовсар Бараев был ее кумиром, а одна из смертниц — подругой. Она считала их героями, собирала информацию в сети и однажды наткнулась на сайт Светланы. Работа по сбору материалов для «Книги памяти» длилась более пяти лет. О погибших рассказали родственники, друзья, близкие, коллеги. Когда, наконец, материалы обо всех погибших были собраны, сложно было придумать название. Светлана вспомнила слова 13-летней Даши Фроловой, которая, находясь в захваченном зале, написала на свой левой ладони: «Мы не умрем. Только не надо больше войны».
Девочка погибла при штурме.
Оренбург, «Мусульманская религиозная группа п. У, международное движение «М. Культ Убийств, «Маньяки. Реалии» Кавказ.
В отчаянии некоторые зрители «Норд-Оста» попытались притвориться гостями из-за рубежа, но план с треском провалился. В следующие два дня террористы позволили забрать часть заложников, в основном — женщин и детей.
В переговорах тогда участвовали не только представители оборонных структур, но и артисты. Об их роли мы и решили вспомнить в 21-ю годовщину трагедии на Дубровке. Иосиф Кобзон Иосиф Давыдович несколько раз заходил в здание и вел переговоры с террористами Артист на долгие годы запомнил события тех дней. Экстренное сообщение о теракте передали по телевидению ночью, и Кобзон пришел в ужас: в центре Москвы вооруженные боевики удерживали в Театральном центре женщин и детей, зрителей спектакля «Норд-Ост». Я моментально вскочил. Я не спрашивал разрешения и совета у своей любимой жены. Как сейчас помню, почему-то побрился, как обычно, оделся.
И бросился туда... Иосиф Давыдович подчеркивал, что никакого героизма в его поступке не было, лишь сопричастность к беде соотечественников. Кроме того, Кобзон отмечал, что особого опыта общения с террористами, кроме переговоров Виктора Черномырдина с Шамилем Басаевым в Буденновске, не имелось, поэтому во многом приходилось импровизировать. Певец вошел в здание и увидел бандитов в масках, наставивших на него автоматы. Артист не растерялся и спросил, почему же они так испугались, что направили на него оружие. В качестве доказательства, что сам Кобзон не был угрозой, вокалист распахнул пальто. Террорист, назвавшийся Абу-Бакаром, скомандовал смертникам опустить стволы.
Певец еле уговорил заплаканную женщину оставить беременную соседку и спасти себя и детей Сперва Иосиф Давыдович напомнил преступникам, что он заслуженный артист Чечено-Ингушской ССР, а затем подметил, что вайнахи должны встать, когда к ним входит аксакал в Средней Азии и на Кавказе: старейшина, почтенный человек — прим. Потом певец заявил, что даже если террористы выполняют некое предназначение, воевать с женщинами и детьми они не должны, и попросил выдать хотя бы малышей. Боевики вывели трех девочек, а одна из них уткнулась в пальто Кобзона и прошептала, что там осталась ее мама. Артисту удалось уговорить Абу-Бакара выдать и женщину, мол, куда ребенок без родительницы. Исполнитель полагал, что Любовь Корнилова бросится к детям с рыданиями, но она начала требовать у террористов отпустить беременную подругу. Не пропустите Переговоры с террористами, скандал с Гурченко и концерты в Чечне: каким нам запомнился Иосиф Кобзон «Я говорю: «Женщина»...
Концертный зал "Крокус Сити Холл" расположен в самом восточном павильоне — "Экспо 3", площадь которого более 38 тысяч квадратных метров.
Сцена и зрительная площадка — на первом и втором этажах. Над ними — парковка на крыше — часть людей спрятались там. Оттуда их забирали на вертолетах. Рушилась кровля, перекрытия. Именно им удалось локализовать пожар", — передавала с места событий корреспондент Наталия Графчикова. Пожар охватил 13 тысяч "квадратов" В этот момент в здании оставались десятки людей, которые спрятались от террористов. А затем в дыму не смогли найти выход.
Развернуть 24 марта 2024, 12:06 Помощь приходила отовсюду. Выбираться пострадавшим помогали жители близлежащих домов.
20 лет теракту на Дубровке. Как убивали мюзикл «Норд- Ост»
Австралийский подросток погиб в результате нападения огромного крокодила. Такое количество зрителей погибло от отравления газом? - Нет, сто процентов не от отравления. При этом непосредственно от рук террористов погибло лишь 5 человек. это захват чеченскими террористами переполненного театра на Дубровке в Москве 23 октября 2002 года, в результате которого было захвачено 912 заложников. Начинаются экстренные выпуски новостей из Дубровки, которые длятся по несколько часов.
21 год назад террористы захватили «Норд-Ост». История трагедии — в 15 фото
| «Люди поспят и проснутся»: штурм «Норд-Оста», как это было | Чеченские террористы во главе с Мовсаром Бараевым захватили Театральный центр на Дубровке 23 октября 2002 года, заложниками боевиков стали 916 человек — зрители мюзикла «Норд-Ост», артисты и работники центра, в том числе около ста детей. |
| Истории выживших в теракте Норд Ост - Экспресс газета | — Такое количество зрителей погибло от отравления газом? — Нет, сто процентов не от отравления. |
Сколько жизней на самом деле унес \"Норд-Ост\"?
Оставшихся боевики переместили в другие помещения школы. Бой продолжался до позднего вечера. Все боевики, за исключением Нурпаши Кулаева, были уничтожены. Кулаева приговорили к смертной казни, однако из-за моратория наказание заменили на пожизненное заключение. Сколько человек погибло при взрывах домов в 1999 году? Всего в результате четырех терактов в сентябре 1999 года в Буйнакске, Москве и Волгодонске, погибли 313 человек. По результатам расследования было установлено, что организаторами взрывов жилых домов являлись полевые командиры чеченских бандформирований Хаттаб погибший в Чечне в 2002 году и Абу Умар погибший в Чечне в 2001 году.
Обозреватель «Сапы» Сослан Джусоев рассуждает о геополитической роли региона. Почему погибли люди в Норд-Ост? Большая часть из официальных 130 жертв теракта в театральном центре на Дубровке погибли уже после начала штурма. До сих пор ведутся дискуссии о причинах их смерти: то ли во всем виноват газ, пущенный силовиками в здание, то ли недостаточно квалифицированная помощь, то ли неудачно спланированный штурм. Многие считают, что причиной столь массовой гибели заложников стал все-таки газ, который должен был только парализовать, но не убивать.
Обезвредив нескольких охранников, вооруженных электрошокерами и газовыми пистолетами, основная часть группы ворвалась в концертный зал, остальные проверяли все остальные помещения театрального центра. В результате было захвачено 916 заложников: зрителей, артистов, подсобных работников сцены. Террористы выдвинули требование — вывод российских войск из Чечни. Статья по теме: Уничтожен один из самых одиозных террористов. Спецоперация в Алхан-Кале Боевики разместили в зале 3 взрывных устройства большой мощности, переделанных в Чечне из артиллерийских 152-миллиметровых снарядов и замаскированных в газовых баллонах. Для увеличения убойной силы пространство между наружными стенками снаряда и стенками баллона было заполнено разными металлическими предметами — шариками подшипников, гвоздями. Угроза взрыва снарядов должна была служить гарантией от штурма спецподразделений. Террористы также заложили в зале противопехотные мины. Вместе с «поясами шахидов» общий вес взрывчатки составлял 100—120 килограммов. В ходе последовавших переговоров бандиты утверждали, что в здании заложено более тонны взрывчатых веществ. К нолю часов 24 октября здание Театрального центра было полностью блокировано спецподразделениями, оперативники начали делать попытки выйти на связь с боевиками. Террористы решили отпустить 15 детей, а также несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане, позднее отпустили еще двух детей школьного возраста.
Поэтому, уверен, большая часть погибла из-за безграмотной эвакуации. Знаете, что меня спасло? Я сидел с краю. Когда все закончилось, мимо шел альфовец — он поднял меня, бросил себе на плечо — и я сломал ребро о бронежилет. Меня тоже вынесли на улицу, положили на спину. Но боль в ребре не давала мне вырубиться полностью. Реабилитация от экс-губернатора Я очнулся примерно в 9 часов на каталке в больнице. Положили в палату — нас было 5 или 6 заложников. Все в разном состоянии. Ребро болело, но оказалось, что это не перелом, а трещина. Через день после штурма, 28 октября, меня вызвал майор или полковник и говорит: «Врач сказал, что вы в принципе здоровы, можете идти». За окном снег, холод, а я стою в одной рубашке и брюках. Спрашиваю: «Извините, а куда идти? И тут подошла врач, спросила мою фамилию и сказала, что меня ждут. Я вышел за ворота — стоит Полеванов. Попал, как говорится, в его объятия. Оказывается, все эти дни он искал меня по больницам. Как я выдержал весь этот ужас? Я же геолог, меня тайга закалила, плюс характер. Но хочу заметить очень важный момент. Одна из самых важных вещей после таких событий — реабилитация. Я очень благодарен Владимиру Полеванову. Из больницы он привез меня к себе. Два дня он проводил со мной психологическую, душевную реабилитацию. Ничего такого не говорил. Но главное — не жалел, не сюсюкался. Слава богу, он не такой человек. За эти дни Владимир Павлович поставил мои мозги на место. Конечно, какие-то переживания остались. И когда в Благовещенск вернулся и рассказывал друзьям, коллегам, были слезы. Но внутри рана немножко зажила. Когда меня выписывали из больницы, мне выдали справку о том, что я проходил лечение после теракта на Дубровке. Буквально через два или три дня Полеванов прочитал в интернете, что мэрия Москвы всем заложникам выдает по 50 тысяч рублей. Он меня туда отвез, я просто показал справку из больницы — и мне выдали 50 тысяч. По тем временам это была большая сумма — у меня зарплата была около пяти тысяч. Как потратил? По ресторанам в Москве не было времени ходить. Привез домой. Сбежал на полгода «Норд-Ост» перевернул все у меня внутри. Год еще как-то продержался. Но какое-то семечко попало в душу и росло. В 2004 году я не выдержал. Меня назначили начальником управления недропользования по Амурской области — пришел приказ. Но я уже не работал, написал заявление и исчез. Никому ничего не сказал, кроме матери. Уехал в Хабаровский край, снял дом в деревне и полгода жил один. Никто не знал, где я. Ну а потом отошел, приехал в Хабаровск. Позже устроился в окружной Росприроднадзор. Психологически я успокоился. Все-таки жизнь берет свое. Практически каждый год в годовщину теракта я ездил в Москву и приходил на Дубровку. Я считал это своим долгом. Днем памяти считается 26 октября — день штурма. К театральному центру в этот день всегда приходит много народу: сами заложники, родные и близкие погибших, простые люди. Конечно, у мужчин все переживания внутри, но когда все запускают 130 белых шаров в небо — в знак памяти о погибших заложниках, естественно, наворачиваются слезы. К Дубровке в этот день всегда приходил Кобзон. Из действующих политиков — никто. Последний раз я был в 2017-м. В прошлом году не получилось поехать, и в этом не получится. Но все равно для меня это особенный день. Считаю ли его своим вторым днем рождения? Конечно, без разговоров!
Но моя совесть перед заложниками и их родными чиста», — подчеркивал Рошаль. Александр Цекало После увиденного в те октябрьские дни у Цекало появился нервный кашель Александр Цекало полтора года являлся исполнительным продюсером «Норд-Оста», но на момент теракта уже не работал над мюзиклом. Этот факт вовсе не означал, что артисту были безразличны судьбы заложников, поэтому после звонка Константина Эрнста, сообщившего о захвате Театрального центра, Цекало помчался на Дубровку. Здание оцепили и внутрь Александру попасть не удалось. Две ночи он провел около места трагедии, а на третью окружающих начали оттуда выгонять. Продюсер понял, что грядет нечто страшное, и вернулся на Дубровку уже после штурма. Он помогал выносить из центра пострадавших, а после этого присоединился к инициативной группе, искавшей людей. Не пропустите Александр Цекало рассказал, как пережил страшную трагедию «Норд-Оста» Поиски заняли неделю: больницы отдавали умерших в морги. Цекало пользовался своей медийностью, чтобы найти жертв теракта. Случившееся наложило на Александра отпечаток: из-за увиденного у артиста возникла психотравма. Он даже пытался заглушить гнев и ужас алкоголем, пока не связался с коучем, которая помогла научиться выплескивать негативную энергию. Попытки помочь Алла Борисовна не комментировала события на Дубровке Екатерине Гусевой несказанно повезло: она играла в «Норд-Осте», но именно в день захвата заложников взяла выходной. Актрисе позвонил режиссер Сергей Ткачев, а когда узнал, что она дома, просто повесил трубку. Артистка поняла, что что-то случилось, услышала новости по радио и в итоге три дня простояла у здания Театрального центра вместе с родителями, чьи дети оказались внутри. Анне Политковской удалось уговорить боевиков разрешить пронести детям хотя бы воду и сок. Однако убедить террористов отпустить кого-то из заложников у журналистки, увы, не вышло. Не пропустите Поджог или пожар? По слухам, ей удалось достать через знакомых план реконструированного здания, и она намеревалась передать его спецназу. Сама Алла Борисовна коротко отмечала лишь, что пыталась договориться об освобождении заложников. В пресс-службе арт-студии «Алла» дали больше подробностей. К памятнику жертвам теракта на Дубровке в Москве ежегодно съезжаются родственники погибших и участники событий «В момент захвата «Норд-Оста» в здании находились четыре человека, сотрудничающие с мюзиклом «Чикаго». Это концертмейстеры Татьяна Солнышкина и Ирина Оржеховская, а также автор либретто российской версии «Чикаго» Александр Карпов он, увы, погиб при штурме с супругой.
«Норд-Ост» — 16 лет после штурма
17 лет теракту в «Норд-Осте». После теракта в «Крокус Сити Холле» я вдруг впервые за 22 года после «Норд-Оста» подумала: когда я сидела в зале на Дубровке, больше всего на свете боялась взрыва — нас обложили взрывчаткой. 21 год назад террористы захватили «Норд-Ост». это захват чеченскими террористами переполненного театра на Дубровке в Москве 23 октября 2002 года, в результате которого было захвачено 912 заложников.
«Нам отсюда уже не выйти». Истории выживших и погибших в «Норд-Осте»
Во время ликвидации террористов погибли 120 заложников «Норд-Оста». Ровно 20 лет назад, 23 октября 2002 года, произошел захват террористами в заложники зрителей в Театральном центре на Дубровке, где показывали мюзикл «Норд-Ост». Ровно 20 лет назад произошла трагедия на мюзикле «Норд-Ост», которая унесла более 100 человеческих жизней. «360» выяснил у экспертов, какие уроки силовики извлекли из теракта на Дубровке и что позволило снизить террористическую угрозу. Сколько человек погибло в теракте в Крокусе, пока точно неизвестно. Сколько погибло в Норд-Осте, 11 сентября, в московском метро, аэропорте Домодедово, взрывах жилых домов в сентябре 1999 года? Но какое количество людей действительно участвовало в подготовке теракта – об этом не известно никому.
«Норд-Ост» — 16 лет после штурма
Но главное, что дети держались. Записки нас немного подбодряли, было чем заняться — писать самому или передавать чужие всё же веселее, чем тупо ждать своей участи. Хотя — что напишешь в таком письме? Как подбодрить, когда всем понятно, на каком волоске от гибели мы находимся? Заложник Олег Савцов, актер детской труппы: — Когда в здание на Дубровке ворвались чеченцы, я сильно испугался за маму: она сидела внизу, в гримёрке, ждала меня с репетиции. Но бандиты так до них и не добрались — мама закрыла дверь на ключ.
Повезло, через три часа её освободили омоновцы. А я оставался с ребятами и сильно горевал о близких. По мобильнику, который мне дал Арсений, я переговаривался с папой. Арсений и Кристина — они тоже из нашей детской труппы — погибли. Им было по 13 лет.
Однажды в зал ввели пожилого окровавленного мужчину. Чеченцы объявили, что он ищет своего сына Рому. Приказали подняться детям с таким именем. Наш маленький Ромка Шмаков встал. Но фамилию чеченцы назвали другую.
Весь зал видел, как к виску захваченного мужчины террористы приставили ствол. Его так били по голове, что хлынула кровь. Потом его увели куда-то. Мне говорили, что чеченцы его расстреляли. А Ромка наш с перепугу стал заикаться.
Я тогда подумал: детство кончилось… Никакое это не кино. В жизни всё страшнее. Одна из числа освобожденных заложниц Марина Школьникова покидает зал. Она передала требования террористов. Они нас, а мы их поддерживали морально.
Ребята их с балкона подкармливали — кидали вниз конфеты. Мы не скучали, развлекали друг друга как могли. Некоторые, самые маленькие, плакали. Когда начался штурм, у всех было одно чувство: скорее бы всё кончилось и домой. Устали невероятно.
Штурма ждали и хотели его. Страшного было много. Я видел, например, мужчин с окровавленными затылками. Мне потом сказали, что особо ретивых били прикладами. Наш балетмейстер, маленькая и хрупкая женщина, по каким-то причинам не заснула, когда пустили газ.
Начался штурм, она подняла голову и поняла, что пора выбираться на улицу. Она пыталась всех будить. Но они только храпели в ответ. Тогда она стала спускаться по верёвке вниз на одной руке. В другой она держала сумочку, в которой был паспорт.
Мне рассказывали: она меня растолкала, и я, видимо, надышавшись газа, одурел и пошёл куда глаза глядят. На выходе омоновец сказал: «Иди, парень, садись в машину». Я и сел в ближайший микроавтобус. Через 20 минут в салон заглянул милиционер с автоматом и испугался — он принял меня за террориста. Оказывается, я сел в автобус, на котором к «Норд-Осту» приехали накануне захвата чеченцы.
Лариса Абрамова, реквизитор театра: — Как всегда, в этот день в антракте мы с ребятами сделали необходимые перестановки и пошли к себе в комнату. Начался второй акт. Когда танец лётчиков заканчивается, на сцену выходит Чкалов. И в этот момент мне ребята выносят ранец, канистру и гаечные ключи, я должна принять их, чтобы не загремели, и отнести на место. И вот подхожу и из-за кулис не вижу танцоров.
Вижу мужика, который стреляет в потолок и кричит. Я сначала подумала: ОМОН, что-то происходит в зале. У меня за спиной стоял начальник монтировочного цеха. Он сказал: «А пошли-ка мы со сцены! И мы пошли: ребята — к себе, а я — на своё рабочее место.
Спокойно, не торопясь. Ещё не боялись. И тут раздается какой-то топот, выстрелы. Я заперла на ключ дверь, ведущую на сцену, а чуть позже и вторую, ведущую в коридор. Во время спектакля в гримерках, реквизиторных работает трансляция.
Я слушаю: люди на сцене говорят на незнакомом языке, а потом на русском с акцентом. Мол, мы из Чечни, а вы все заложники. Мне как-то и в голову не пришло уйти с рабочего места. Позвонила домой, предупредила. А минуты через три чеченцы подошли к дверям, пихнули одну, потом другую и начали что-то тяжелое таскать.
Кричали: «Сюда ставь! Только где-то через полчаса я поняла, что всё это достаточно серьезно и надо что-то делать. Но делать было уже нечего. Решила: останусь-ка я в комнате. Осмотрела все свои запасы, если это можно так назвать.
Из питья граммов сто восемьдесят воды в кружке. Из «еды» — пузырек корвалола. Ладно, думаю, «съем» корвалольчику, запью водой, авось, переживу как-нибудь. Через час погасила свет, так, на всякий случай, чтобы уж наверняка не догадались, что внутри кто-то есть. У меня был маленький карманный фонарик, но я включала его исключительно редко, так как боялась, что обнаружат.
Комната, где я провела эти три дня, длинная, «чулочком», площадью около девяти «квадратов». По стенкам — трехъярусные стеллажи, на которых лежит реквизит для спектакля: зонтики, баулы, сумки, фонари. Рабочий стол с двумя стульями. Телефон на столе. Я очень боялась шуметь.
Дверь хлипкая, из-за неё все хорошо слышно. Заподозрят что-нибудь, полоснут очередью. На стеллажах было небольшое местечко. Сняла зонтики, чтобы ненароком не свалились. Положила под голову две театральные подушечки, шалью накрылась и легла в позе эмбриона, потому что места мало.
Думаю: ладно, утро вечера мудренее, посмотрим, что дальше будет. На второй день я услышала шум воды. По телефону меня успокоили и сказали, что где-то рядом прорвало трубу. Это был тяжёлый момент. Вода горячая, от неё поднимается пар.
Жарко стало и душно. Я разделась до трусиков. Потом меня с удвоенной силой стала мучить жажда от этого горячего влажного воздуха.
Из двух дочерей Дмитрия Миловидова террористы отпустили только одну. Вторая погибла во время штурма. Ему, инженеру по профессии, легче оперировать не эмоциями, а цифрами. В перечне мельчайших деталей, фактов, дат, номеров дел — огромная боль и обида, которые до сих пор не отпустили.
Все это время он и другие активисты ходят на судебные заседания, упорно ведут собственное расследование. Помогают — кому с лечением сказываются последствия стресса и отравления газом во время штурма , кому с устройством детей в лагеря, санатории и школы. К ним обращаются за консультацией пострадавшие от других терактов. Работает сайт nord-ost. В 2011 году вышла книга памяти всех погибших. Фото Unsplash «Найти и не сдаваться» Если для одних спасение в борьбе, то для других — в семье, детях, родителях. Вместе им легче переживать страдания, — говорит Анна Портнова.
В моей практике были случаи, когда помогало рождение другого ребенка или усыновление из детдома». Зоя Чернецова 64-летняя Зоя Чернецова повидала за свою жизнь многое: прошла Афганистан операционной медсестрой в военном госпитале. В тот день ее сын, 20-летний Данила, пятикурсник строительного университета, работал в театре. Она не могла ни есть, ни спать, лежала без движения и высыхала. Помогли друзья: навещали ее, поддерживали. Через какое-то время познакомили «с хорошим человеком». И вот уже много лет они вместе.
С работы пришлось уйти: как только в ее кабинет компьютерной томографии приводили ребенка, к горлу подступал комок. А вскоре помощь понадобилась племяннице и ее маленьким детям. Они и любимый мужчина и есть продолжение моей жизни». Сейчас она помогает и сестрам — одной 82, другой 69. И вместе с Сергеем Карповым и Дмитрием Миловидовым ходит на суды и ведет работу в их общей организации.
Это был пятый теракт в России за год и третий в Москве. Взрывчатка и на этот раз была начинена поражающими элементами — гвоздями, шурупами и прочим металлом. Тогда погибли 6 человек и 14 пострадали. Ответственность за теракт взял боевик Шамиль Басаев. На следующий год прогремел взрыв на улице у метро Рижская. Взрыв оказался очень сильным: 10 человек погибли, 57 пострадали. Летом 2006 года на территории Черкизовского рынка с разнице в 55 секунда прозвучало 2 взрыва. Уникальный случай: 2 из 3 исполнителей теракта были задержаны сразу же после взрыва сотрудниками рынка и охраной. Третьего задержали через 2 дня. Вскоре были задержаны и другие участники военно-патриотического клуба «Система подготовки армейского спецназа» ВПК «СПАС» , которые организовывали теракты на почве национальной неприязни. Теракты на транспорте Москвы Высокая плотность людей и недостаточные меры безопасности позволили террористам в 2000-х годах провести несколько терактов в столичном метро. Взрыв был такой силы, что соседний вагон сжало ударной волной. Теракт в метро между «Павелецкой» и «Автозаводской» стал самым смертоносным — от одного взрыва погибли 42 человека Фото: fishki. Спустя 40 минут прогремел второй взрыв в вагоне поезда, прибывшего на станцию «Парк культуры». Первое взрывное устройство было мощностью до 4 кг тротила, втрое до 2 кг тротила.
Штурм начался раньше запланированного срока. В ночь на 26 октября у одного из заложников не выдержали нервы, и он бросился к смертнице, находившейся рядом с основной бомбой. В результате мужчина был расстрелян, еще двое людей — ранены, один из них позже скончался. Когда в Оперативном штабе узнали о жертвах среди заложников, было принято решение начинать штурм. Перед этим силовики пустили в зал усыпляющий газ. Когда он стал действовать, группы спецназа начали движение с разных сторон. Еще до окончания боя спецназовцы начали эвакуировать людей, выбив стекла в окнах для доступа свежего воздуха. К этому моменту большинство заложников потеряли сознание из-за газа. По данным ФСБ, к шести утра Театральный центр находился под контролем спецслужб, а большая часть террористов, включая главаря Мовсара Бараева, была уничтожена. Позднее в МВД сообщили, что более 750 заложников было освобождено, а 67 человек погибли. Около 650 людей были госпитализированы с разными степенями отравления газом. Многих не удалось спасти, другие остались инвалидами на всю жизнь. Число жертв По официальным данным, 130 заложников погибли по данным общественной организации «Норд-Ост» — 174 человека. Пятеро из них были застрелены до штурма, остальные 119 умерли в больницах после освобождения. Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек: двое юных актеров, которые играли главных героев в детстве — Арсений Куриленко и Кристина Курбатова, 9 музыкантов оркестра, 4 человека из службы зала, один человек из технической службы, продавец сувенирной продукции. По официальному заявлению ФСБ, на Дубровке была применена «спецрецептура на основе производных фентанила». Однако основной причиной смерти большого количества заложников назвали «обострение хронических болезней».
Герои «Норд-Оста». Как переговорщики выводили людей из захваченного террористами театра на Дубровке
| Герои «Норд-Оста». Как переговорщики выводили людей из захваченного террористами театра на Дубровке | Начинаются экстренные выпуски новостей из Дубровки, которые длятся по несколько часов. |
| Крупнейшие теракты России за последние десятилетия | Сапа | Из команды «Норд-Оста» погибли 17 человек. |
| Когда был последний теракт в России: сколько людей погибло в Беслане, Норд-Осте, Зимней вишне | Историю теракта в Театральном центре на Дубровке и дальнейшей судьбы его организаторов и соучастников читайте в материале РИАМО. |
| Завершение теракта на Дубровке (Норд-Ост) :: Русская Идея | Норд-Ост (теракт) — Террористический акт на Дубровке («Норд-Ост») Памятник жертвам теракта. Скульптор — Александр Михайлович Белашов. Место атаки Москва, Россия Цель атаки Театральный центр на Дубровке Дата 23 — 26 октября 2002 Способ атаки захват. |
| Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева | В результате теракта погибли 129 человек. |
Список погибших
- Содержание
- Из Википедии — свободной энциклопедии
- Татьяна Жаботинская
- Выберите регион
- Дети рыдали, Кобзон умолял боевиков: подробности жуткого теракта, повергшего Россию в шок
«Террористы провели тщательную разведку»
- Освобождение «Норд-Оста» и ликвидация Мовсара Бараева
- 20 лет теракту на Дубровке. Как убивали мюзикл «Норд- Ост» — Петропавловск News
- «Мы идем умирать»: что произошло на Дубровке в «три черных дня» ровно 19 лет назад
- Теракты в Москве XXI века и их последствия
- «Норд-Ост»: как было на самом деле?
- Добавить комментарий
Что случилось во время мюзикла «Норд-Ост» 17 лет назад в Москве?
А минуты через три чеченцы подошли к дверям, пихнули одну, потом другую и начали что-то тяжелое таскать. Кричали: «Сюда ставь! Только где-то через полчаса я поняла, что всё это достаточно серьезно и надо что-то делать. Но делать было уже нечего.
Решила: останусь-ка я в комнате. Осмотрела все свои запасы, если это можно так назвать. Из питья граммов сто восемьдесят воды в кружке.
Из «еды» — пузырек корвалола. Ладно, думаю, «съем» корвалольчику, запью водой, авось, переживу как-нибудь. Через час погасила свет, так, на всякий случай, чтобы уж наверняка не догадались, что внутри кто-то есть.
У меня был маленький карманный фонарик, но я включала его исключительно редко, так как боялась, что обнаружат. Комната, где я провела эти три дня, длинная, «чулочком», площадью около девяти «квадратов». По стенкам — трехъярусные стеллажи, на которых лежит реквизит для спектакля: зонтики, баулы, сумки, фонари.
Рабочий стол с двумя стульями. Телефон на столе. Я очень боялась шуметь.
Дверь хлипкая, из-за неё все хорошо слышно. Заподозрят что-нибудь, полоснут очередью. На стеллажах было небольшое местечко.
Сняла зонтики, чтобы ненароком не свалились. Положила под голову две театральные подушечки, шалью накрылась и легла в позе эмбриона, потому что места мало. Думаю: ладно, утро вечера мудренее, посмотрим, что дальше будет.
На второй день я услышала шум воды. По телефону меня успокоили и сказали, что где-то рядом прорвало трубу. Это был тяжёлый момент.
Вода горячая, от неё поднимается пар. Жарко стало и душно. Я разделась до трусиков.
Потом меня с удвоенной силой стала мучить жажда от этого горячего влажного воздуха. Может, не так уж и жарко было, но по ощущениям невыносимо. Я позвонила и сказала: «Ребята, боюсь, что у меня не хватит сил…».
А по времени это было уже после того, как застрелили первую девочку. Поэтому мне сказали: «Сиди, сколько можешь». Но на следующий день воду перекрыли, и значительно полегчало… За дверью попеременно дежурили два боевика.
Одного звали Ахмад, другого — не знаю, как. На вторые сутки я начала к ним привыкать. В этих условиях у меня сильно обострился слух.
Мы жили с моими охранниками «синхронно». Я уже почти точно могла угадывать, когда часовой встанет, чтобы размять конечности. Тогда и сама меняла положение тела.
Иногда он уходил к сцене. Я вскакивала, делала легкую зарядку и ползла к телефону. Накидала на пол тряпочек, чтобы передвигаться бесшумно.
Передвигалась, стараясь распределить вес тела на большую площадь. У телефона короткий шнур, а то я бы взяла его с собой на стеллаж. А так доползала, набирала номер и молчала.
Мне говорили домашние, когда подходили к телефону: «Если это ты, подыши в трубку! И я начинала дышать, как собачка… Потом шептала: «Информацию! И они рассказывали, где были и до кого дозвонились.
Дома муж и дочка шестнадцатилетняя попеременно дежурили. Мне потом сказали, что появилась возможность меня вытащить с утра, за сутки до штурма. Но я телефонную трубку не сняла, потому как в здании стояла идеальная тишина, можно было услышать, как летит муха.
И поскольку мой страж был за спиной, я не двинулась с места. Меня бы точно вычислили. А домой звонили друзья, звонили люди, которых я давным-давно считала потерянными.
Они говорили: «Мы за неё молимся! Я была потрясена, сколько их вдруг нашлось. Момент штурма я почувствовала по тому, как начало кругом взрываться, чеченцы стали орать и носиться, как бешеные.
Охранник за стеной дал очередь веером. Пули прошили сначала одну, потом другую дверь, я видела свет от трассеров. И вдруг дверь, ведущая в коридор, вылетела от пинка.
Слышу русские голоса. Кто-то заорал: «Серега, держи угол! Родственники заложников у здания Театрального центра на Дубровке.
Наши дети, наверное, и спасли нас психологически. Заботились о нас очень трогательно: «Ложитесь, поспите, вы устали! Мы с Сергеем сняли сиденья с кресел и устроили на полу такое подобие спальных мест, чтобы можно было дремать.
Было очень холодно, потому что на третьем этаже разбили окна. Никто из ребят не сорвался, хотя детишки эти очень эмоциональные, открытые — специально таких отбирали для мюзикла. Сергей он человек верующий написал на бумажке молитву, мы её «пускали» по рядам, и дети читали святые слова.
Они нас спрашивали, что это у террористок на поясах. Мы врали: это рация. Я пыталась развеселить всех смешными историями.
Вспомнила, как однажды поехала на гастроли со своим детским коллективом. Вечером в гостинице уложила всех спать, а сама пошла в туалет. Закрылась изнутри и оторвала дверную ручку.
Что делать? Кругом белый кафель и больше ничего. Всю ночь делала зарядку, песни пела, на толчок села — ноги стала разминать.
Наши несчастные дети так смеялись! Знаете, в жизни смешное и грустное постоянно рядом. Я ещё была в госпитале, когда позвонил мэр подмосковного Лыткарина, где я живу.
Спрашивал маму, чем помочь. Она ему в ответ: «Включите отопление — слезы замерзают! А до этого все три дня простояла на коленях перед иконой.
Заложница Елена Алексеенко: — Нас охраняли постоянно десять человек. Четыре женщины и шестеро мужчин. Другие приходили и уходили.
Главарь Бараев был все время внизу. Трое из наших охранниц были в масках. Одна — самая молодая — лет 16, с открытым и каким-то очень детским лицом.
В черной одежде и черном платке, прикрывавшем лоб. Но она была самой жестокой. Нас бандиты сами предупредили: «Она, мол, воспитана в мусульманском духе, ярая исламистка.
Он отвечал за доставку в Москву оружия, взрывчатки, "поясов шахидов", а также распределял доставленный в столицу груз по заранее снятым в аренду террористами квартирам и домам. Закаев обвинялся по части 1 статьи 30, статье 205 "приготовление к террористическому акту" , части 2 статьи 105 "покушение на убийство, совершенное группой лиц" , части 2 статьи 210 "участие в преступном сообществе" и части 3 статьи 222 "незаконный оборот оружия и взрывчатки" УК РФ. В отношении другого организатора теракта, Герихана Дудаева, была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу заочно. Он объявлен в международный розыск. Впервые за историю судебных процессов по делу о теракте на Дубровке в рамках рассмотрения уголовного дела пострадавшая сторона приняла участие в заседаниях и заявила гражданские иски о возмещении морального ущерба, общая сумма составила около 100 млн руб.
С апелляционными жалобами в Верховный суд РФ обратились как подсудимый, который признал вину лишь частично, так и потерпевшие, которые настаивали на присуждении им компенсации и привлечении к ответственности всех лиц, которые, по их мнению, виновны в гибели людей. Приговор вступил в законную силу. В марте 2018 года потерпевшие, принимавшие участие в процессе, обжаловали приговор Закаеву в Европейском суде по правам человека ЕСПЧ. В своей жалобе они утверждали, что их права как потерпевших и гражданских истцов не были восстановлены, право на справедливое судебное разбирательство и справедливую компенсацию было нарушено, не установлены важнейшие факты и обстоятельства дела. В октябре 2012 года адвокат Игорь Трунов, представлявший интересы пострадавших, сообщил, что большинство из них получили компенсации, которые им присудил ЕСПЧ.
Государственным комитетом Российской Федерации по печати. Отдельные публикации могут содержать информацию, не предназначенную для пользователей до 16 лет. На информационном ресурсе применяются.
Во время операция по освобождению заложников были уничтожены 40 боевиков. Сколько человек погибло в терактах в Московском метро?
Первый после распада СССР теракт в метро в России случился 11 июня 1996 года: в вагоне поезда, в тоннеле между "Тульская" и "Нагатинской". Жертвами стали четверо пассажиров, ранены были 12 человек. В 2000 году 8 августа самодельное взрывное устройство сработало в переходе станции "Пушкинская". Были убиты 13 человек, число раненых достигло 118-ти. Гораздо больше жизней унесли два следующих теракта.
Шестого февраля 2004 года смертник взорвал бомбу с шурупами и болтами в вагоне поезда метро на перегоне между "Автозаводской" и "Павелецкой". Погиб 41 пассажир. Количество пострадавших превысило 200 человек. Двойной теракт был совершен в Московском метро 29 марта 2010 года. Смертницы устроили один за другим два взрыва — на станциях "Лубянка" и "Парк культуры".
Был убит 41 человек, ранены почти 90. Террористический акт в зале для встречающих в московском аэропорту Домодедово был совершен 24 января 2011 года. Взрывное устройство привел в действие смертник. Он убил 37 человек, свыше 170 были ранены.
В зале — почти 800 заложников. Среди них в шахматном порядке — живые бомбы-смертницы.
Спецназовцам нужно было действовать быстро и предельно осторожно. В этот момент одна из смертниц неожиданно пришла в себя. В следующее мгновение все должны были погибнуть: заложники, террористы, спецназ, оцепление, толпа журналистов, родственники и друзья заложников. В общей сложности это почти 2000 человек. Мало кто знает, что теракт на Дубровке по чудовищному масштабу мог стать сопоставимым разве что с терактом 11 сентября в Америке, где безвозвратными жертвами стали 2977 человек.
Герои «Норд-Оста». Как переговорщики выводили людей из захваченного террористами театра на Дубровке
Мне до сих пор стыдно за то, что я предложил террористам, если уж они не хотят его передать медикам с Рошалем, пристрелить его, чтобы он не мучился. Слава богу, его не застрелили… Мне тяжело сейчас смотреть на Игоря, осознавать при встрече, что я тогда предложил его пристрелить, так как с перитонитом он все равно бы умер через несколько часов, только в диких муках. У Игоря потом появились дети. И мне сложнее всего осознавать, что я фактически был готов, если бы мне дали пистолет с одним патроном, сам его убить. Это самое страшное мое воспоминание о «Норд-Осте». Эпизод 13 Я не спал на протяжении трех дней, и поэтому мое сознание было в каком-то подвинутом состоянии, без чувства текущего времени.
В какой-то момент один из зрителей не выдержал психологического давления и, схватив пластиковую бутылку с водой как дубинку, ринулся на террористку, сидевшую у главной бомбы в зале. Он побежал по спинкам кресел… Не знаю, чем бы закончился удачный забег. Но в итоге его схватил за ногу один из баранов-заложников — парень, падая, просто кинул эту бутылку в террористку, причем весьма удачно оглушив ее… В зал со сцены стали стрелять в парня, в него не попали. Кого-то убили, кого-то ранили… Парня выволокли из зрительного зала, и раздалась автоматная очередь. Весь зал колыхнуло.
Террористы стреляли в потолок, чтобы всех успокоить. Стадо снова взято под контроль. Тяжело осознавать себя частью стада, оглядываясь назад во времени. Но к моменту появления видимости газа почти все уже были в отключке. Только несколько человек смогли подняться со своих мест и попробовать выйти из зала, но были загнаны обратно, так как вокруг шел бой.
Мой эпизод памяти — это момент пробуждения после штурма это я вспомнил уже при восстановлении памяти. Вроде все кончено: вижу полупустой зал, выносят людей, убитые террористы. Бойцы «Альфы» делают фотографии с убитыми террористами… Вцепившись в меня с двух сторон, спят Вика и Маринка только благодаря этому меня не пристрелили как возможного террориста, ведь на мне была куртка боевика, надетая на меня в первый вечер. Я думаю: «Слава богу, все закончилось…» Эпизод 15 Открываю глаза. Мир вверх тормашками… Перед глазами задница в камуфляже: то удаляется, то приближается… Кто-то меня несет вверх по лестнице.
Сознание уходит… Эпизод 16 Сквозь пелену небытия проступает склонившееся небритое лицо кавказца, изо всех сил бьющего меня по лицу и приговаривающего: «Сказжиы какъ тэбя зовутъ! Сказжы хотъ што ныбудъ! Вроде видел всех террористов мертвыми… Но, блин, была же камуфлированная задница… Неужели это все продолжается? Неужели кто-то из террористов, спасаясь, прихватил меня как щит… Врач оказался осетином. В этом госпитале почти все врачи грузины и осетины.
Спасибо вам большое, что вы есть. Спасибо, что спасаете жизни. И, пожалуйста, извините нас, что часто в повседневной жизни мы думаем националистическими шаблонами. Лежу под простыней в палате. Из одежды на мне только носки в испражнениях из оркестровой ямы и алтайские амулеты.
Вся одежда, разрезанная, валяется рядом. Заворачиваюсь в простыню, выхожу в коридор. Людно, суета, больные кто в чем. Медсестра говорит, что я могу из лифтового холла позвонить домой. Иду как призрак, обернутый в простыню, к лифту.
Там висит старый телефон. Думаю, где взять монетку. Кто-то говорит, что телефоны работают без монет. Звоню домой… Трубку берет подруга из Екатеринбурга. Я не понимаю, куда звоню.
Она подзывает мою маму — мама не может говорить от слез и передает трубку брату. У меня вопрос за вопросом… Спрашиваю: «Все ли живы? Как Наташка? Как Вика? Как Андрей?
Поворачиваюсь к двери, думаю: «Надо позвонить домой». О том, что только что звонил, уже забыл. Звоню, трубку берет брат. Я ему сразу сообщаю, что я жив, и начинаю выпытывать, все ли в порядке с друзьями… Его ответы кажутся мне напряженными, думаю, что он меня обманывает — из того ада нельзя было выбраться живыми… Брат не выдерживает и говорит, что я уже пятый раз звоню домой, что с друзьями действительно все в порядке, а напряженность только от того, что ему тяжело это отвечать в пятый раз… Говорю брату, что не помню, из какой палаты пришел. На что он мне говорит разумную вещь, мол, иди в любую — там все такие и никто не помнит… Я иду, но захожу в женскую палату.
Подходит медсестра и отводит меня в мою палату. Честно говоря, с трудом помню… Помню только множество людей, множество камер, всеобъемлющую любовь ко всем людям… И дичайшую ненависть к журналистам, так как в больнице мы уже успели посмотреть ту ахинею, которую несли по всем каналам, включая Euronews и какой-то еще из западных. То, что все российские каналы страдали словесным поносом, упоминать вообще излишне. Когда выходил из больницы, случилось подвернуться украинским журналистам. Не помню, что мне показалась в задаваемых вопросах подозрительным, но камеру я им не разбил только потому, что меня удержал брат.
Помню только дикое раздражение и готовность порвать всех информационных спекулянтов в клочья… Эпизод 19 Уже в понедельник, то есть на следующий день после выписки, я пошел на работу. Все с тем же чувством всеобъемлющей любви к людям. Поделился со всеми радостью того, что выжил, и продолжил выполнять свои служебные обязанности. Так же пошел на работу и во вторник. Но вот вечером вторника я сижу и понимаю, что не помню ни вторника, ни понедельника, ни воскресенья… Помню только очень маленькие отрывки из этих дней.
Помню, что говорил с людьми, но совершенно не помню, о чем. А работа связана с переговорами. Записных книжек никогда не вел, зачем? И так все дословно помнил, два раза услышанный набор цифр навсегда заседал в голову… Темный осенний вечер. Я сижу в офисе с телефонной трубкой в руках и не помню, с кем я только что поговорил.
Меня пронзил ужас. Я в одну минуту понял, что мозги, которыми я тихо гордился, больше не являются моей гордостью.
Нам достались билеты в одиннадцатом ряду, справа, ближе к боковому проходу. Спектакль был неплохой. Но я поймала себя на мысли, что с удовольствием бы ушла после первого отделения. Я подсознательно чувствовала что-то недоброе. А потом в фойе, во время антракта, мы увидели женщин во всем черном. Я подумала еще: идет такой патриотический спектакль, что они здесь делают?.. Настя с Ярославом что-то рассказывали друг другу и смеялись. И чеченки буквально испепеляли их взглядами.
Особенно я запомнила одну из женщин в черном: она смотрела в упор, у нее были абсолютно черные зрачки… Меня прямо передернуло, мне опять захотелось уйти домой. Но как люди дисциплинированные решили досидеть до конца, не обижать артистов. Второе отделение началось с танца летчиков. Артисты лихо отбивали чечетку, когда на сцену из зала запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Я подумала, что наши спецслужбы кого-то хотят задержать. Потом мы услышали: «Мы из Грозного, это не шутки! Война пришла в Москву, вы — заложники! Террористы перекрыли все входы и выходы в зрительный зал. Артистов погнали к машинам, чтобы они таскали рюкзаки со снаряжением и боеприпасами. А потом приступили к минированию зала… Было очень страшно.
Боевики пошли по рядам, чтобы выявить среди зрителей военных, сотрудников спецслужб и милиционеров. Многие силовики вырывали из удостоверений фотографии и выбрасывали «корочки». В нашем проходе нашли удостоверение какой-то женщины — сотрудницы ФСБ, которую так же, как и меня, звали Виктория Васильевна, совпал и год рождения — 1960-й. Только фамилия была другая. Террористы шли по рядам и спрашивали у всех женщин документы. А у меня с собой были только водительские права. Боевик взял их и стал пристально разглядывать: не поддельные ли? Минуты казались вечностью. Племянник в свои 15 лет повел себя как настоящий мужчина. Обняв меня, Ярослав сказал: «Если тебя заберут, я пойду с тобой».
Я, в свою очередь, стала убеждать боевиков, что работаю в колледже здесь по соседству, на улице Мельникова, дом 2, рядом с госпиталем ветеранов войны… Услышав адрес, боевики еще больше напряглись. Оказывается, в этом здании разместился штаб операции по освобождению заложников. Террорист, прищурившись, сказал: «Это говорит о многом. Пойдем к командиру». Акция памяти. На ступени центра приносят фотографии погибших, свечи и цветы. Фото: mskagency Меня чудом не расстреляли. Ребята, которые сидели сзади нас, начали кричать: «Она учительница! И летом одному из ребят в нашем учебном комбинате отмечали свадьбу — мы с учениками накрывали для них столы. Террорист, взяв мои документы, ушел.
Потом вернулся и сказал: «Все в порядке, мы нашли эту женщину». Удивительно, но потом я узнала, что она выжила. Боевики не стали ее расстреливать: в их планы входило взять ее с собой при отступлении в Чечню и обменять на одного из своих полевых командиров. Рядом с нами в проходе стояла одна из террористок, совсем девчонка, — Асет. Мы ее спросили: «Ну зачем вы пришли? Мы же здесь с детьми, мирные люди! У меня убили мужа, убили брата. Мы живем в подвале. Под бомбежками гибнут старики и дети. Это должно прекратиться».
Я знала, что их в любом случае убьют. Но она повторяла: «Другого выхода нет». Мы предложили найти ее ребенка, забрать к себе. Она усмехнулась и сказала: «Ему Аллах поможет». Они были все как зомбированные. К молодым женщинам-террористкам постоянно подходила женщина в летах, которая не снимала чадры.
Большая часть заложников очнулась в больницах, но 119 человек медикам так и не удалось спасти. Цифры погибших и пропавших без вести становились астрономическими.
Некоторые журналисты утверждали, что в штаб было подано аж 800 заявлений о пропавших без вести людях. В смертях обвиняли то власти, то спецназ. Масла в огонь подливали сами заложники, у которых проявлялся "стокгольмский синдром". Они рассказывали о том, как террористы о них "заботились" и какие "злые" на самом деле бойцы "Альфы", простреливавшие фойе, умилялись утреннему намазу террористов и уверяли всех, что теперь именно "российский спецназ — наши враги". Проколы в организации операции наверняка были, но к "Альфе" они не имели никакого отношения. Оказалось, что скорые стояли слишком далеко, эвакуировать заложников вовремя было сложно. С другой стороны, начни спецназ подгонять скорые поближе, это могло стать известно террористам — и тогда они взорвали бы здание ещё до штурма. Она и сейчас осталась уникальной — история не знает такого масштабного захвата заложников.
Множество проколов было при проведении подобных операций и в европейских странах, и на Ближнем Востоке. Например, гибелью всех заложников закончился теракт во время Олимпиады в Мюнхене — связанных спортсменов закидали гранатами. В 2010 году во время захвата заложников в католическом храме в Багдаде из 100 заложников были убиты 58 человек. Операция шла под патронажем спецслужб США, но это не помогло. Список можно продолжить. Не было бы газа, зал был бы всё равно подорван. Тогда погибли бы все 916 человек. Роковые последствия Говорят, когда бойцы "Альфы" в одну из реанимаций, где лежали заложники, принесли торт и шампанское, женщины закричали от страха.
Решили, что бойцы в форме — террористы.
В это время спасатели пытались справиться с пожаром площадью 13 тысяч квадратных метров. Разборы завалов начали сразу после того, как потушили огонь. Сейчас спасатели круглосуточно работают над разбором завалов.
Находят все новые и новые тела погибших, до сих пор сохраняется угроза обрушения", — рассказала Графичкова. Многие задохнулись дымом на лестницах для эвакуации, в туалетах и коридорах. Эти кадры наглядно демонстрируют масштаб трагедии. Вместо купола концертного зала — небо.
Возле донорских центров — очереди. По всей стране — стихийные мемориалы. Цветы, свечи — в память о погибших.