Новости федор сергеевич аллилуев

Криминал - 4 ноября 2023 - Новости Новосибирска - Аллилуев, Фёдор Сергеевич — статья из Интернет-энциклопедии для АЛЛИЛУЕВ Фёдор Сергеевич (1898–1955). Участник гражданской фойны. секретарь И. В. Сталина. Анна Сергеевна Реденс (Аллилуева, 1896-1964). Известно, что дед Путина В.В. работал поваром у Ленина и Сталина. Фёдор Сергеевич Аллилуев 1898—1955 98 Поздних фотографий нет, потому-что в 1920 году "получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом".

Фотопортрет — 2800048

Интервью" рассказывает Александр Аллилуев, заместитель главного врача Томского физиопульмонологического медицинского центра. Павел Сергеевич Аллилуев. Дети: Павел Сергеевич Аллилуев Анна Сергеевна Аллилуева (Реденс) Федор Сергеевич Аллилуев Надежда Сергеевна Аллилуева (Сталина). Детские и юношеские годы биографии Рады Русских, работа в Китае. Светлана Аллилуева в своей книге приводит объяснение этого помешательства: однажды отряд Камо решил разыграть Федю. Дети: Павел Сергеевич Аллилуев Анна Сергеевна Аллилуева (Реденс) Федор Сергеевич Аллилуев Надежда Сергеевна Аллилуева (Сталина). Explore historical records and family tree profiles about Анна Аллилуева on MyHeritage, the world's family history network.

"...не осталось никого, кто знал настоящего Кобу...". Владимирский централ. 1952г.

Вспомним прекрасные довоенные фильмы «Александр Невский», «Петр Первый», довоенный репертуар наших лучших театров, опиравшийся на вечную русскую классику — «Три сестры», «Вишневый сад», «Чайка» А. Чехова, «Таланты и поклонники», «Горячее сердце», «Гроза» А. Островского, «Анна Каренина» Л. Толстого, «Царь Федор Иоаннович» А. Русская классика превалировала на оперной сцене, в балете, в залах консерваторий и филармоний. Конечно, это были подступы к той картине, которая на широком полотне сложилась в годы войны и после нее, и тем не менее я хотел бы говорить уже об определенной преемственности в этом курсе. В очерке российской геополитики «Подвиг Руси» Г. Зюганов пишет: «Главной стратегической проблемой для долговременного выживания России, облекшейся в новое государственное тело Советского Союза, стала проблема обретения конструктивного мировоззрения, восстановления духовного здоровья нации. Именно в этой области дела обстояли наиболее сложно: тоталитарные тенденции государственной власти обрели уродливый, гипертрофированный вид, омертвев в идеологических догматах, беспощадно душивших малейший всплеск свободной, ищущей мысли.

Положение это, однако, начало быстро меняться в годы Великой Отечественной войны, ставшей переломным моментом советского периода российской истории. Не вдаваясь в оценки личности Сталина, надо признать, что он, как никто другой, понимал необходимость мировоззренческого обновления в рамках геополитической формы СССР. Понимал он и насущную потребность согласования новых реальностей с многовековой российской традицией. Результатом такого понимания и стало резкое изменение государственной идеологии Советского союза в 1944—1953 годах. В основе нового курса лежало стремление создать эффективную и соответствующую требованиям современности «идеологию патриотизма», которая могла бы стать надежным мировоззренческим основанием для функционирования государственных механизмов огромной советской державы и ее союзников. С этой целью первым делом были восстановлены многие страницы подлинной российской истории, решительно прекращены всякие гонения на Церковь». В этом очерке меня поразило одно интереснейшее высказывание, которое полностью совпало с моими мучительнейшими раздумьями на эту тему. Тело вождя еще не успело остыть в Мавзолее, как его преемники круто развернули вспять идеологический курс».

Я думаю, что кое-кто позаботился о том, чтобы этих пяти-семи лет у него не было! И тут мы подходим к одному событию 1952 года, которое вошло в историю как «дело врачей». Вовси, Б. Коган, А. Фельдман, А. Гринштейн, В. Виноградов, М. Коган, П.

Егоров, Я. Раппопорт, В. Василенко, Г. Майоров, В. Шимелиович, М. Серейский, Я. Темкин, Б. Гольдштейн, М.

Певзнер, В. Збарский, И. Фейгин, В. Незлин, Н. Вильк и еще несколько человек. По сути дела, была обезглавлена вся верхушка кремлевских врачей и других крупных медицинских учреждений. Дело это до конца не разгаданное, вокруг него напущено столько тумана, версий, что нужен хороший специалист-криминалист с подготовкой психолога и социолога, чтобы более или менее объективно разобраться в запутанной картине. Здесь пересеклось столько линий, тайных большей частью, скрестилось столько шпаг в нашем отечестве и за ее рубежами!

Очень непростое дело… Как известно из печати, поводом для ареста послужили добровольные показания доктора Тимашук, обвинившей врачей в заговоре, в том, что медицинскими средствами они вредили здоровью руководящих лиц в государстве и партии. Сейчас, по прошествии многих лет, когда тема медицины и власти так или иначе всплыла на поверхность, порождая новые версии и новые факты, я думаю, что нельзя просто отмахиваться от «дела врачей» и утверждать, что все в нем сфабриковано. Чазова «Здоровье и власть». Он касается событий нашего времени, в частности, неожиданной и «нелепой», как пишет Чазов, смерти Д. Устинова: «Осенью 1984 года состоялись совместные учения советских и чехословацких войск на территории Чехословакии. В них принимали участие Устинов и министр обороны Чехословакии генерал Дзур. После возвращения с маневров Устинов почувствовал общее недомогание, появились небольшая лихорадка и изменения в легких… Удивительное совпадение — приблизительно в то же время, с такой же клинической картиной заболевает и генерал Дзур». И также умирает.

Кстати, на другой день после смерти Сталина, по странному совпадению, умирает и Климент Готвальд. Очевидно, кто-то заинтересованный поработал над тем, чтобы лишить две дружественные страны своих сильных военачальников. Медицина может стать средством для «грязных» политических целей, и даже врачи иногда об этом могут и не догадываться. Может быть, и в «деле врачей» образца 1952 года не было дыма без огня. Ведь заключения специалистов, сделанные по анонимным копиям исследуемых амбулаторных карт в двенадцати поликлиниках из разных городов страны, сходились в том, что лечение велось неправильно. Но сомнения Сталина вынудили Г. Маленкова поручить С. Игнатьеву, возглавлявшему МГБ, лично проконтролировать ход следствия.

Маленков, — Игнатьев докладывает отцу, что у него есть данные, раскрывающие истинный замысел «дела врачей». Маленков и Игнатьев докладывают эти данные Сталину, и тот произносит не оставляющую сомнений фразу: «В этом деле ищите Большого Мингрела» Л.

Родился на станции Михайлово ныне Хашури , где его отец Сергей Яковлевич Аллилуев работал помощником машиниста в депо. В молодости проявил способности к математике, физике и химии.

Окончил гимназию с золотой медалью и поступил в гардемарины. С апреля 1918 работал у И. Сталина секретарём, в Народном комиссариате по делам национальностей , Комитет партийного контроля. Во время немецкого наступления на Петроград воевал на Псковском направлении, потом участвовал в обороне Царицына , а в 1919 снова защищал Петроград.

В 1920 году заболел сыпным тифом.

В конце 1926 года он вместе с семьей — женой Евгенией Александровной и дочерью Кирой — направляется в Германию в качестве сотрудника Торгпредства СССР, там он пробыл до апреля 1932 года. В Берлине родились его сыновья — Сергей 16 апреля 1928 года и Александр 18 апреля 1931 года. Вернулся Павел со своими домочадцами в Москву весной 1932 года. Последние годы жизни он пребывал на посту главного комиссара бронетанковых войск. Был он человеком искренним, с открытой, но строгой душой, если чувствовал несправедливость, всегда вступался.

Но и принципами не поступался. Может быть, поэтому авторитет Павла был очень высоким. В свою последнюю осень 1938 года он отдыхал в Сочи. Ясным октябрьским днем он заехал к В. Блюхеру, и было это за несколько дней до ареста маршала. Блюхера, как потом писала его супруга Глафира в книге "Шесть лет с Владимиром Константиновичем", был недоволен этим приездом.

Мол, "еще один приезжал прощупать Блюхера". Только много лет спустя, продолжает вспоминать Глафира, я узнала, что П. Аллилуев приезжал совсем не за тем, а просто он хотел помочь В. Так ли это, мне сегодня судить трудно — Павел вернулся в Москву 1 ноября 1938 года, а вечером 2 ноября в кабинете моего отца в нашей алма-атинской квартире зазвонил телефон. Трубку сняла моя мама, Анна Сергеевна. Она что-то ответила и вдруг страшно закричала.

Из Москвы сообщили о скоропостижной смерти ее старшего брата Павла Сергеевича Аллилуева. Ему было только 44 года. И он лишь вчера вернулся из санатория. Мама сразу выехала в Москву, но путь неблизкий, и она не успела на похороны. Эта внезапная смерть потрясла всю нашу семью. Мама задержалась в столице, чтобы как-то поддержать бабушку Ольгу Евгеньевну и дедушку Сергея Яковлевича, в не меньшей заботе нуждались вдова и дети Павла Сергеевича.

В те скорбные дни наша семья и не подозревала, какой страшный удар скоро вновь обрушится на нее. И быть может, смерть Павла многое в нем предрешила. Пока же поставим здесь многоточие… Надежда Самая младшая из детей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны Аллилуевых Надежда и жизнь, как оказалось, имела самую короткую. О ее трагической судьбе хорошо и подробно рассказала ее дочь Светлана Аллилуева в известных "Двадцати письмах к другу", и я не стал бы ворошить эту тему, если бы не горы лжи и тенденциозно-причудливых фантазий, обрушившихся на головы доверчивых читателей в последнее десятилетие. Хочу сразу разочаровать авторов, которые для придания большей достоверности своим измышлениям ссылаются на какие-то свидетельства деда или моей матери, все это преднамеренная ложь. Никто и никогда в нашей семье не сомневался, что Надежда покончила жизнь самоубийством.

Более того, ее осуждали за этот жестокий поступок. Впервые я услышал об этой истории от моей бабушки Ольги Евгеньевны в 1950 году в ее кремлевской квартире. Вот что она мне тогда рассказала. Восьмого ноября 1932 года Сталин и Надежда были в Большом театре, между ними тогда произошла какая-то неприятная ссора, и Надежда пребывала в заметном напряжении. В тот же вечер на банкете по случаю XV годовщины Октября Сталин шутя бросил ей в тарелку апельсиновую корку у него действительно была такая насмешливая привычка, и он часто шутил так с детьми, о чем мама с улыбкой писала в своих воспоминаниях о детских годах и крикнул ей: — Эй, ты! Вместе с Надеждой ушла и Полина Семеновна, жена Молотова.

Она догнала Надежду и долго гуляла с ней по Кремлю. Надежда как будто успокоилась, и Полина Семеновна проводила ее домой, а утром Надежду нашли в ее комнате мертвой с огнестрельной раной. В руках у нее был маленький дамский пистолет, который однажды так неосторожно подарил ей брат Павел. Бабушке сообщили о случившемся сразу, как только обнаружили труп, и она на подкашивающихся ногах едва добежала до квартиры Сталина. Там уже были Молотов и Ворошилов. Был врач.

Бабушку встретил совершенно убитый и ошеломленный случившимся Сталин. Ольге Евгеньевне стало совсем плохо, и врач принес ей рюмку с валерианкой. Бабушка рюмку взяла, но выпить капли не смогла, спазм сдавил ей горло, рюмка беспомощно болталась в трясущейся руке. Сталин обнимал бабушку за плечи, пытаясь успокоить, и, поняв, что валерьянку ей не выпить, взял от нее рюмку и потом, махнув рукой, сказал: — А, давай я сам ее выпью. С тех пор прошло много лет, и я не раз наблюдал, как бабушка, стоя у могилы Надежды на Новодевичьем либо у нас дома, глядя на портрет дочери работы С. Герасимова, который и по сей день висит у меня, видимо, мыслями возвращаясь в то страшное утро, тихо упрекала Надежду: "Как же ты могла это сделать?

Этот вопрос и по сей день не дает мне покоя. И было ли это самоубийство Надежды предопределено всем ходом ее жизни? Мне, родившемуся через три года после смерти Надежды Сергеевны, трудно судить об этом. И то, о чем я пишу, основано на воспоминаниях моей матери, бабушки, Евгении Александровны, жены Павла Сергеевича, а также других моих родственников, на глазах которых проходили последние годы жизни Надежды. Прежде всего мне кажется, что это была чисто человеческая драма, замешенная на двух очень жестких характерах трудно даже сказать, у кого из них — у Надежды Сергеевны или у Сталина — был более жесткий характер , влияние оказали большая разница в возрасте в 1932 году Сталину было 53 года, а Надежде 31 и чисто психологические, национальные особенности в их мировосприятии. Светлана в "Двадцати письмах к другу" деликатно говорит о педантичности и сухости Надежды Сергеевны, слишком серьезно относившейся даже к мелочам, а вот Кира, старшая дочь Павла, прямо признается, что она никогда не боялась Сталина, а Надежду за ее сухость и строгость побаивалась сильно.

Жесткость характера Надежды проявлялась с раннего детства. Моя мать в "Воспоминаниях" приводит такой эпизод. В 1911 году, когда Наде было десять лет, ей для перехода в другую гимназию потребовалось свидетельство о причащении. В церкви Надежда так независимо и недобро отвечала священнику, что тот, поразившись, сказал сокрушенно: "Ну и колючая у тебя сестра, почаще ей надо священные книги читать". Мне кажется, некоторые природные склонности в характере Надежды были подстегнуты еще в детстве совсем не детской обстановкой полулегальной и нелегальной жизни семьи. В заявлении Павла, воспроизведенном выше, есть такие примечательные строки: "Мы — дети как наиболее удобное, с точки зрения конспирации, средство привлекаемся для выполнения всякого рода несложных, но ответственных поручений, как-то: связь с конспиративными квартирами, разнос литературы, писем, расклейка прокламаций и, как это сейчас ни странно, переноска и перевозка патронов, револьверов, типографского шрифта для нелегальных типографий и прочее.

Короче говоря, детям не боялись давать самые рискованные поручения, и, насколько сейчас припоминаю, мы скорее инстинктивно понимали каждый раз какую ответственную задачу выполняем, и не разбалтывали, чего не нужно, ни своим сверстникам — товарищам по играм, ни охранникам, хотя последние пытались угощать нас конфетами и лаской пробовали заслужить наше расположение. Насколько сейчас помню, провала из-за нас — детей, ни разу не случалось". Надежда рано повзрослела, ее хрупкая внутренняя впечатлительность и ранимость усилием воли были старательно упрятаны плотным панцирем, она не любила обнаруживать свои слабости. Ее будто сжигала постоянная внутренняя борьба, жажда самоутверждения. Семейные конфликты начались рано. Уже по приезде в Москву в 1918 году, когда едва минули первые медовые месяцы, возник конфликт, длившийся почти месяц.

О нем рассказали писателю А. Фотиева и стенографистка В. Ленина М. Володичева, когда он брал у них интервью для своей книги "Новое назначение". Причиной ссоры была мелочь: Сталин говорил Надежде "ты", а она обращалась к нему на "вы" и никак не соглашалась на "ты". Такие вот разные они были люди.

Вскоре Надежда со Сталиным уезжает на Царицынский фронт, а с 1919 года работает в аппарате СНК и в редакции журнала "Революция и культура". В декабре 1921 года во время чистки партии она исключается из ее рядов вступила в кандидаты в члены ВКП б в 1918 году. Узнав об этом, В. Ленин пишет записку П. Залуцкому и А. Сольцу: "До меня дошло известие об исключении из партии Надежды Сергеевны Аллилуевой.

Лично я наблюдал ее работу как секретарши в Управлении делами СНК, т. Считаю, однако, необходимым указать, что всю семью Аллилуевых, т. В частности, во время июльских дней, когда мне и Зиновьеву приходилось прятаться и опасность была очень велика, меня прятала именно эта семья, и все четверо, пользуясь полным доверием тогдашних большевиков-партийцев, не только прятали нас обоих, но и оказывали целый ряд конспиративных услуг, без которых нам бы не удалось уйти от ищеек Керенского. Очень может быть, что, ввиду молодости Надежды Сергеевны Аллилуевой, это обстоятельство осталось неизвестным комиссии. Я не знаю также, имела ли возможность комиссия при рассмотрении дела о Надежде Сергеевне Аллилуевой сопоставить сведения об ее отце, который работал в разнообразных функциях по содействию партии задолго до революции, оказывая, как я слышал, серьезные услуги нелегальным большевикам при царизме. Считаю долгом довести эти обстоятельства до Центральной комиссии по очистке партии.

К этому времени у Надежды и Сталина родился первенец — Василий. Перед родами Надежда ушла из дома, и никто не знал, где она находится. Родился Василий в каком-то родильном доме на окраине Москвы. В детстве и юности Надежда всегда была окружена заботой и любовью, как самой младшей ей перепадало душевного тепла даже больше других. Рядом с ней постоянно находились взрослые, готовые ее поддержать и подбодрить. Она часто и подолгу жила в семье близких друзей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны — Ивана Ивановича и Алисы Ивановны Радченко, с которыми сохранила до конца своей жизни самые дружеские отношения.

Радченко, один из членов петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", агент "Искры", давал ей рекомендацию в партию, когда она переводилась из кандидатов в члены. Кстати, отличавшиеся немецкой педантичностью традиции семьи Радченко, видимо, и наложили свой характер на личность Надежды. После замужества круг близких людей Надежды как-то неожиданно оборвался — отец пропал без вести, гражданская война забрала двух братьев на фронт, сестра, выйдя замуж, оставила Москву. Рядом с ней самым близким человеком оказался муж, но он был намного старше, и, главное, его все больше и больше отбирала у нее работа, он практически уже не принадлежал себе самому и внимания молодой жене мог уделять все меньше и меньше. Надежда разумом понимала все, но чувства бунтовали. Конфликт между этими по-своему любившими друг друга людьми развивался то приливами, то отливами, то замирал, то разгорался, что и привело, наконец, к трагической развязке.

Видимо, она принадлежала к такому типу женщин, которые были максималистами в любви. Логично предположить, что Надежда очень любила Сталина, и это чувство было настолько сильным, всепоглощающим, что не оставляло даже места для любви к детям. К тому же ее постоянно снедало чувство ревности мне в семье многие говорили, что Надежда была очень ревнивой , а "доброхотов" из числа ее окружения хватало, чтобы это чувство подогревалось. Между прочим, причиной их последней роковой ссоры в Большом театре была именно ревность. Надежде вдруг показалось, что Сталин как-то не так посмотрел на одну из балерин. Но были еще причины иного рода.

Видимо, трудное детство не прошло даром, у Надежды развивалась тяжелая болезнь — окостенение черепных швов. Болезнь стала прогрессировать, сопровождаясь депрессиями и приступами головной боли. Все это заметно сказывалось на ее психическом состоянии. Она даже ездила в Германию на консультацию с ведущими немецкими невропатологами. Эту поездку ей устроил Павел Сергеевич, работавший в то время торгпредом в Германии. Врачи предписали ей полный покой и запретили заниматься какой-либо работой.

Вот и накладывалось одно на другое. Скандалы вспыхивали, как сухая солома жарким летом, и чаще по пустякам. Надежда не раз грозилась покончить с собой. И трагедия совершилась. Сталин переживал самоубийство жены тяжело и болезненно. Его долгое время боялись оставлять одного.

Кто-нибудь из семьи обязательно был рядом. Моя мать, бабушка или Евгения Александровна, жена Павла, ночевали у него в кремлевской квартире. В день похорон 11 ноября 1932 года гроб с телом Надежды был установлен для прощания в здании, где теперь располагается ГУМ. Все время, пока шла процессия прощания, у изголовья гроба стояла моя мама и вытирала платком сукровицу, вытекавшую из уголка рта покойной. Когда эта печальная церемония подходила к концу, в зал вошел Сталин. Постояв несколько минут около покойной, он вдруг сделал движение руками, как бы отталкивающее от себя гроб, и проговорил: — Она ушла, как враг!

Затем повернулся и пошел к выходу. Взгляд его наткнулся на Павла. Уже выходя из зала, Сталин обернулся к Енукидзе. На Новодевичье кладбище, где хоронили Надежду, он не пришел. У многих членов нашей семьи, и у меня в том числе, было убеждение, что обида на Надежду за самоубийство была столь глубока, что Сталин никогда так и не приходил на ее могилу. Но оказалось, что это не так.

Есть свидетельство очевидца, что в октябре 1941 года, когда судьба Москвы висела на волоске и предполагалась эвакуация правительства в Куйбышев, Сталин приехал на Новодевичье проститься с Надеждой. Сотрудник охраны Иосифа Виссарионовича А. Рыбин, долгие годы бывший рядом с ним, утверждает, что Сталин несколько раз ночью приезжал на Новодевичье и подолгу молча сидел на мраморной скамейке, установленной напротив памятника. Также, оказалось, интересовал его и памятник, вскоре сооруженный на могиле жены.

Получил персональную пенсию , в дальнейшем жил в Москве в однокомнатной квартире.

Умер в 1955 году, похоронен на Новодевичьем кладбище [1] рядом с родителями, братом и сестрой. Литература [ править править код ] Аллилуев Владимир Федорович. Сталин - Аллилуевы. Хроника одной семьи. Зенькович Николай Александрович.

Энциклопедия биографий.

Аллилуев, Фёдор Сергеевич (Gllnlryf, S~;kj Vyjiyyfnc)

Во время немецкого наступления на Петроград воевал на Псковском направлении, потом участвовал в обороне Царицына , а в 1919 снова защищал Петроград. В 1920 году заболел сыпным тифом. Не до конца оправившись, попал в часть особого назначения под начало С. Тер-Петросяна , известного как Камо. Во время службы получил психическую травму и на всю жизнь остался инвалидом.

По словам А. Микояна , это произошло в результате устроенной Камо жёсткой проверки лояльности личного состава части.

Семейные конфликты начались рано. Уже по приезде в Москву в 1918 году, когда едва минули первые медовые месяцы, возник конфликт, длившийся почти месяц. О нем рассказали писателю А. Фотиева и стенографистка В. Ленина М. Володичева, когда он брал у них интервью для своей книги "Новое назначение". Причиной ссоры была мелочь: Сталин говорил Надежде "ты", а она обращалась к нему на "вы" и никак не соглашалась на "ты". Такие вот разные они были люди.

Вскоре Надежда со Сталиным уезжает на Царицынский фронт, а с 1919 года работает в аппарате СНК и в редакции журнала "Революция и культура". В декабре 1921 года во время чистки партии она исключается из ее рядов вступила в кандидаты в члены ВКП б в 1918 году. Узнав об этом, В. Ленин пишет записку П. Залуцкому и А. Сольцу: "До меня дошло известие об исключении из партии Надежды Сергеевны Аллилуевой. Лично я наблюдал ее работу как секретарши в Управлении делами СНК, т. Считаю, однако, необходимым указать, что всю семью Аллилуевых, т. В частности, во время июльских дней, когда мне и Зиновьеву приходилось прятаться и опасность была очень велика, меня прятала именно эта семья, и все четверо, пользуясь полным доверием тогдашних большевиков-партийцев, не только прятали нас обоих, но и оказывали целый ряд конспиративных услуг, без которых нам бы не удалось уйти от ищеек Керенского. Очень может быть, что, ввиду молодости Надежды Сергеевны Аллилуевой, это обстоятельство осталось неизвестным комиссии.

Я не знаю также, имела ли возможность комиссия при рассмотрении дела о Надежде Сергеевне Аллилуевой сопоставить сведения об ее отце, который работал в разнообразных функциях по содействию партии задолго до революции, оказывая, как я слышал, серьезные услуги нелегальным большевикам при царизме. Считаю долгом довести эти обстоятельства до Центральной комиссии по очистке партии. К этому времени у Надежды и Сталина родился первенец — Василий. Перед родами Надежда ушла из дома, и никто не знал, где она находится. Родился Василий в каком-то родильном доме на окраине Москвы. В детстве и юности Надежда всегда была окружена заботой и любовью, как самой младшей ей перепадало душевного тепла даже больше других. Рядом с ней постоянно находились взрослые, готовые ее поддержать и подбодрить. Она часто и подолгу жила в семье близких друзей Сергея Яковлевича и Ольги Евгеньевны — Ивана Ивановича и Алисы Ивановны Радченко, с которыми сохранила до конца своей жизни самые дружеские отношения. Радченко, один из членов петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса", агент "Искры", давал ей рекомендацию в партию, когда она переводилась из кандидатов в члены. Кстати, отличавшиеся немецкой педантичностью традиции семьи Радченко, видимо, и наложили свой характер на личность Надежды.

После замужества круг близких людей Надежды как-то неожиданно оборвался — отец пропал без вести, гражданская война забрала двух братьев на фронт, сестра, выйдя замуж, оставила Москву. Рядом с ней самым близким человеком оказался муж, но он был намного старше, и, главное, его все больше и больше отбирала у нее работа, он практически уже не принадлежал себе самому и внимания молодой жене мог уделять все меньше и меньше. Надежда разумом понимала все, но чувства бунтовали. Конфликт между этими по-своему любившими друг друга людьми развивался то приливами, то отливами, то замирал, то разгорался, что и привело, наконец, к трагической развязке. Видимо, она принадлежала к такому типу женщин, которые были максималистами в любви. Логично предположить, что Надежда очень любила Сталина, и это чувство было настолько сильным, всепоглощающим, что не оставляло даже места для любви к детям. К тому же ее постоянно снедало чувство ревности мне в семье многие говорили, что Надежда была очень ревнивой , а "доброхотов" из числа ее окружения хватало, чтобы это чувство подогревалось. Между прочим, причиной их последней роковой ссоры в Большом театре была именно ревность. Надежде вдруг показалось, что Сталин как-то не так посмотрел на одну из балерин. Но были еще причины иного рода.

Видимо, трудное детство не прошло даром, у Надежды развивалась тяжелая болезнь — окостенение черепных швов. Болезнь стала прогрессировать, сопровождаясь депрессиями и приступами головной боли. Все это заметно сказывалось на ее психическом состоянии. Она даже ездила в Германию на консультацию с ведущими немецкими невропатологами. Эту поездку ей устроил Павел Сергеевич, работавший в то время торгпредом в Германии. Врачи предписали ей полный покой и запретили заниматься какой-либо работой. Вот и накладывалось одно на другое. Скандалы вспыхивали, как сухая солома жарким летом, и чаще по пустякам. Надежда не раз грозилась покончить с собой. И трагедия совершилась.

Сталин переживал самоубийство жены тяжело и болезненно. Его долгое время боялись оставлять одного. Кто-нибудь из семьи обязательно был рядом. Моя мать, бабушка или Евгения Александровна, жена Павла, ночевали у него в кремлевской квартире. В день похорон 11 ноября 1932 года гроб с телом Надежды был установлен для прощания в здании, где теперь располагается ГУМ. Все время, пока шла процессия прощания, у изголовья гроба стояла моя мама и вытирала платком сукровицу, вытекавшую из уголка рта покойной. Когда эта печальная церемония подходила к концу, в зал вошел Сталин. Постояв несколько минут около покойной, он вдруг сделал движение руками, как бы отталкивающее от себя гроб, и проговорил: — Она ушла, как враг! Затем повернулся и пошел к выходу. Взгляд его наткнулся на Павла.

Уже выходя из зала, Сталин обернулся к Енукидзе. На Новодевичье кладбище, где хоронили Надежду, он не пришел. У многих членов нашей семьи, и у меня в том числе, было убеждение, что обида на Надежду за самоубийство была столь глубока, что Сталин никогда так и не приходил на ее могилу. Но оказалось, что это не так. Есть свидетельство очевидца, что в октябре 1941 года, когда судьба Москвы висела на волоске и предполагалась эвакуация правительства в Куйбышев, Сталин приехал на Новодевичье проститься с Надеждой. Сотрудник охраны Иосифа Виссарионовича А. Рыбин, долгие годы бывший рядом с ним, утверждает, что Сталин несколько раз ночью приезжал на Новодевичье и подолгу молча сидел на мраморной скамейке, установленной напротив памятника. Также, оказалось, интересовал его и памятник, вскоре сооруженный на могиле жены. Директор Новодевичьего кладбища С. Сосенкин рассказал мне: не так давно к нему в кабинет вошел посетитель и поинтересовался, куда исчезла чугунная роза, лежавшая у основания стелы с бюстом Надежды.

Станислав Федорович заверил его, что роза цела, ее убрали, чтобы уберечь от возможной кражи. Увы, нравы сегодня таковы. В разговоре выяснилось, что посетитель этот не простой, он сам отливал изящную розу из чугуна и сам лично показывал ее Сталину. Кстати, памятник делал знаменитый символист И. Шадр, и композиция памятника с изваянием руки, как бы лежащей на плече Надежды, прямо говорит о том, что она наложила на себя руки. Сталин горько переживал случившееся, называя этот Надеждин акт предательством. В первом номере журнала "Источник" за 1993 год впервые были опубликованы фрагменты из дневника Марии Анисимовны Сванидзе, жены брата первой жены Сталина, за 1933—1937 годы, хранящегося в его личном архиве. Тут И осиф опять вспомнил его отвратительное отношение к нашей Надюше, его женитьбу, все его ошибки, его покушение на жизнь, и тут И. Очень она плохо сделала, она искалечила меня". Сашико вставила реплику — как она могла оставить детей?

Выпьем за Надю! И мы пили за здоровье дорогой Нади, так жестоко нас покинувшей. Канель мне сказала после смерти Нади, что при просвечивании рентгеном установили, что у нее был череп самоубийцы. Не знаю, так ли это, во всяком случае, у нее был ранний климакс и она страдала приливами и головными болями". Еще одна запись — 17 ноября того же, 1935 года: "За ужином говорили о Васе. Он учится плохо. Нюра плакала горько, у Павла тоже наворачивались на глаза слезы. Они мало верят в то, что Вася исправится за 2 мес, и считают эту угрозу уже осуществившейся. Отец верит, наоборот, в способности Васи и в возможность исправления. Конечно, Васю надо привести в порядок.

Он зачванился тем, что сын великого человека, и, почивая на лаврах отца, жутко ведет себя с окружающими. Светлану отец считает менее способной, но сознающей свои обязанности. Обоих он считает холодными, ни к кому не привязанными, преступно скоро забывшими мать. Моя мама часто заговаривала об этом со Сталиным, но он только пожимал плечами и отвечал: "На каждый роток не накинешь платок". В существование какого-то "ужасного письма", которое якобы оставила Надежда, я абсолютно не верю. Так или иначе, это было бы обязательно известно в семье. Да и вообще Надежда была тогда в таком состоянии, что ей было не до писем и политических сочинений. А вот версия о том, что на тумбочке в спальне Надежды лежал экземпляр "Платформы Рютина", который ей мог дать сам Сталин, вполне убедительна. Перепуганный персонал мог в суматохе принять этот документ за предсмертное письмо Сталину, породив кривотолки и слухи. В своей книге "Двадцать писем к другу" Светлана, как бы перекликаясь с этой версией, пишет: "Я часто думаю, какая судьба ждала ее дальше, если бы она не умерла?

Ничего хорошего ее не ждало. Рано или поздно она оказалась бы среди противников отца. Невозможно представить себе, чтобы она молчала, видя, как гибнут лучшие старые друзья — Н. Бухарин, А. Енукидзе, Реденс, оба Сванидзе — она бы не пережила этого никогда". Может быть, Светлана и права. Как человек внутренне честный и глубоко порядочный, Надежда могла бы за эти годы и помудреть, научилась бы лучше разбираться в людях, своей любовью и преданностью смягчить характер Сталина. И как знать, возможно, что-то в истории нашей страны оказалось бы менее тяжелым и кровавым. Как знать! Конечно, смерть Надежды ожесточила Сталина и сделала его более одиноким.

А вот любовь способна на чудеса. Я напомню еще одно место из той же книги Светланы, где она вспоминает, как отец уже после войны рассказывал ей об одном эпизоде. Однажды после вечеринки в Промышленной академии, где училась Надежда, она пришла домой совсем больная, оттого, что пригубила немного вина, ей стало плохо. Сталин уложил ее, стал утешать, а Надежда сказала: "А ты все-таки немножко любишь меня". Эта ее фраза, видимо, является ключом к пониманию взаимоотношений между этими двумя близкими людьми. В нашей-то семье знали, что Надежда и Сталин любили друг друга. И чтобы поставить точку в этой главке, я предлагаю читателю ознакомиться с их перепиской в 1928—1931 годах. Письма пролежали в личном архиве Сталина более пятидесяти лет. Лишь в 1992 году они были опубликованы в десятом номере журнала "Родина". Передай Яше от меня, что он поступил, как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего.

Пусть живет, где хочет и с кем хочет. Дорогой Иосиф! Как твое здоровье, поправился ли и лучше ли чувствуешь себя в Сочи? Я уехала с каким-то беспокойством, обязательно напиши. Доехали хорошо как раз к сроку. Должна сознаться тебе, что я волнуюсь. Словом пока никаких планов строить не могу, т. Когда будет все точно известно напишу тебе, а ты мне посоветуешь как использовать время. Москва нас встретила холодно. Приехали в переменную погоду — холодно и дождь.

Пока никого не видела и нигде не была.

В Черном городе, на нефтяных промыслах Ротшильда, отец работал в конце 1901 года, когда из-за неполадок с администрацией он принужден был уйти с электростанции. Теперь и следа нет этого Черного города. Тогда он в самом деле был черным, как будто только что над ним прошел дождь из сажи. В длину всех черногородских улиц и закоулков тянулись нефтеотводные трубы. Чтобы перейти улицу, надо было перелезать через трубы, плясать по мосткам, заменявшим тротуар. И люди, которые ходили по Черному городу, были грязные, перепачканные мазутом и нефтью. Но к грязи, к саже, к жирному, носившемуся в воздухе песку, к удушающему запаху мазута все привыкли. У бараков, где жили рабочие, возились дети. Куски железа и обломки рельсов, валявшиеся в жирных лужах, старые чаны из-под керосина стали игрушками.

На липких трубах усаживались. Идя куда-нибудь с мамой, мы оглядывались на прохожих. Смуглые, лоснящиеся от пота и грязи лица, обернутые чалмами головы, разноплеменный громкий говор. В Баку на промыслах работали азербайджанцы, персы, армяне, грузины, русские. Хозяева старались, чтобы держались они обособленно. В бараках Черного города, где было так же грязно, как на улицах, где вповалку спали на циновках, расстеленных на земляном полу, селились отдельно персы и армяне, русские и азербайджанцы... На плоском голом, как побережье Апшерона, островке, где весной устраивали загородные гулянья, бакинские рабочие праздновали день Первого мая. Навсегда сохранились в памяти куски солнечного дня, пароходики, на которых гремит музыка, палуба, по которой бегают дети и куда, дрожа от восторга, поднимаемся мы с Павлушей. На маевку ехали с семьями, с детьми. Надо было, чтобы на берегу думали - собираются на обычное праздничное гулянье.

Под музыку высаживались на остров. Дети затевали игры, шалили, а рядом шел митинг - ораторы рассказывали о международной солидарности рабочих. В этом же году 1902 , еще раньше, был арестован и мой отец. Утром он ушел из дому и не вернулся. Его арестовали как участника революционных организаций Тифлиса и в тот же день перевезли из Баку в Метехи. Все это мы узнали позже. С трудом налаженная жизнь наша оборвалась. Нужно куда-то уезжать, скорее освобождать казенную квартиру... И снова помогли товарищи отца. Нас поселили в квартире одного из них.

Дом на Кладбищенской улице. Сразу за ним начиналось тюркское кладбище. Унылое выжженное солнцем поле с плоскими каменными плитами. Закутанные чадрами женщины, как привидения, проходили между могил и протяжными гортанными воплями оглашали воздух. Вестей от отца не было. Мать грустила, ее терзали тревога и забота. Да и трудно было. Она не могла найти работы и продала все, что у нас было. На эти деньги мы добрались до Тифлиса. Глава седьмая В конце 1903 года в Баку налаживали подпольную типографию.

Тифлисские железнодорожники сделали для типографии печатный станок. Шрифт тоже достали тифлисцы. Перевезти это имущество в Баку поручили отцу и В. В корзине, которую принес дядя Ваня под Новый год под пивными бутылками спрятали печатный станок. Его хранили среди старой домашней рухляди на бабушкином чердаке до того дня, когда отец с Василием Андреевичем, разделив на две части поклажу, поодиночке ушли из дому. А накануне отец зашел к одному из товарищей, к Михо Бочоридзе, - в его квартире, в домике у Верийского моста, хранился шрифт. Бабе, родственница Бочоридзе, встретила отца... Худощавый темноволосый молодой человек показался из соседней комнаты. Бледное лицо с резким изломом бровей, карие испытующе-внимательные глаза кажутся отцу знакомыми. Молодой пропагандист, который занимался с рабочими железнодорожных мастерских.

Он вывел на демонстрацию батумских рабочих. Скупо и коротко Coco рассказал о том, как из тюрьмы, где он просидел много месяцев, его выслали в Иркутскую губернию, в село Уда. Сначала не удалось - стражник не спускал с меня глаз. Потом начались морозы. Выждал немного, достал кое-что из теплых вещей и ушел пешком. Едва не отморозил лицо. Башлык помог. И вот добрался. Сперва в Батум, а потом сюда. Как тут у вас?

Что бакинцы делают? Отец рассказывает о бакинских делах, о типографии, о поручении, делится сомнениями: удастся ли ему с Шелгуновым благополучно довезти тяжелый, громоздкий груз - станок, барабан от него и еще шрифт? Coco внимательно слушает. Разберите его на части и везите отдельно. Сядьте в разные вагоны и не показывайте виду, что едете вместе. А шрифт пусть привезут потом, другие... Я запомнила рассказ отца о его первой встрече с молодым Сталиным. Это было в начале января 1904 года. Глава двенадцатая... Там, в комнатах наверху, я впервые увидела спеленатую Надю.

Тогда дом был еще не достроен. А сейчас он заново отделан. Балконы, висевшие без перил, обведены железной решеткой. Теперь бы мама не боялась, что мы можем свалиться оттуда. Ах, как досталось Павлуше, когда однажды его застали свесившимся с узкого каменного выступа! Мама сама чуть не плакала, втаскивая Павла обратно в комнату. И тот же берег, по большим плоским камням которого мы любили скакать. А дальше, за домом, пристань, куда причаливают пароходы. Какая была радость, когда мама брала нас гулять туда, и мы останавливались у высоких, обмотанных толстыми канатами причалов и глядели, как у купален под пристанью барахтались и ныряли в море смуглые горластые мальчишки. Эту пристань я запомнила, потому что однажды папа едва не утонул здесь.

Я и сейчас живо представляю это забавное, чуть не ставшее трагическим происшествие, в котором проявился весь наш решительный и настойчивый отец. Мы гуляли по пристани, когда ветром вдруг швырнуло в море мою новую, только что купленную соломенную шляпу. Я не успела горестно вскрикнуть, как папа. Но она, точно спасаясь от преследования, неслась по волнам все дальше в море. Оцепенев от неожиданности, мы так и застыли на пристани... Предательский бакинский норд, как всегда, разыгрался внезапно. Волны поднимались выше, и шляпа неслась по ним, издеваясь над всеми нами. Папа плыл ловко и быстро, но не мог схватить ее. Но папа не слышал нас и упрямо догонял еле видный светлый соломенный кружок. Мы никогда не видели море таким бурным.

Мы кричали все громче. Но вот мы уже смеемся сквозь слезы. Папа приближался, и шляпа гордо торчала на его голове, бант победно раздувался рядом с отцовской бородой.

Родился на станции Михайлово ныне Хашури , где его отец Сергей Яковлевич Аллилуев работал помощником машиниста в депо. В молодости проявил способности к математике, физике и химии. Окончил гимназию с золотой медалью и поступил в гардемарины.

С апреля 1918 работал у И. Сталина секретарём, в Народном комиссариате по делам национальностей , Комитет партийного контроля. Во время немецкого наступления на Петроград воевал на Псковском направлении, потом участвовал в обороне Царицына , а в 1919 снова защищал Петроград. В 1920 году заболел сыпным тифом.

Племянник Сталина Аллилуев умер в Москве в возрасте 94 лет

  • Аллилуев Александр Сергеевич | ОГАУЗ «Томский фтизиопульмонологический медицинский центр»
  • Загадка безумия
  • Аллилуев, Фёдор Сергеевич — Википедия Переиздание // WIKI 2
  • Дети Кремля

Жена Сталина Надежда Аллилуева биография

  • Второкурсник из СПбГУ погиб в зоне СВО — Новости Санкт-Петербурга ›
  • Аллилуев Александр Сергеевич
  • Аллилуев Ф.С. - Выпускники - Училищe - Каталог статей - Школы военных инженеров в 1701 - 1960 годах
  • Аллилуев, Фёдор Сергеевич — Википедия. Что такое Аллилуев, Фёдор Сергеевич

Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи

Вместе с евым похоронена Аллилуева Софья Николаевна, урожд. Аллилуев Федор Сергеевич[править]. На квартире у Аллилуева в 1912-17 была постоянная конспиративная явка большевиков.

Аллилуев, Фёдор Сергеевич

Портал НЭБ предлагает вам прочитать онлайн или скачать патент «Устройство для дифференциальной защиты трансформатора», заявителя ЗАСЫПКИН АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ, АЛЛИЛУЕВ ВИКТОР АНАТОЛЬЕВИЧ. Племянник Иосифа Сталина и ветеран Великой Отечественной войны Леонид Аллилуев скончался на 95-м году жизни. Могила Фёдора Аллилуева справа от могилы Анастаса Микояна на Новодевичьем кладбище. биография, новости, личная жизнь, фото, видео. 1955) family tree on Geni, with over 250 million profiles of ancestors and living relatives. Владимир Аллилуев, сын Анны Сергеевны, сестры Надежды, в своей книге «Хроника одной семьи» пишет: «Раскол в нашу семью внесла и Евгения Александровна, вступившая после смерти Павла в брак с Молочниковым.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий