Новости кружевница автор

Читая "Кружевницу" (1974) французского писателя Паскаля Лене (Pascal Laine), словно заглядываешь в старые парижские журналы мод. Автор снабжает отправившихся на летний.

Сети кружевницы

Первое признание принесли Тропинину портреты-типажи – образы русских девушек с атрибутами женского рукоделия: кружевница, пряха, золотошвейка. В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Книга Кружевница Паскаль Лэне всегда доступна для желающих поделиться отзывом. это первая из опубликованных автором в качестве вольного художника. В. И. Даль «Кружевница» Информация о книге: описание, содержание, в каких магазинах можно купить, скачать, читать. Изначально картина «Кружевница» попала в коллекцию Свиньина, собрание живописи в которой насчитывало 82 картины.

Кружевница Настя - Константин Паустовский

Картина «Кружевница» В.А. Тропинина стала экзаменационной работой живописца для получения звания художника. Читать онлайн Кружевница Настя (Паустовский Константин) бесплатно и без регистрации. Сети кружевницы слушать на видеосервисе Wink. это по-настоящему увлекательное и захватывающее чтение. Автором картины «Кружевница» является великий русский художник Василий Андреевич Тропинин (1776-1857). Картина «Кружевница» В.А. Тропинина стала экзаменационной работой живописца для получения звания художника.

Кто автор рассказа «Кружевница Настя»?

Василий Андреевич Тропинин 1823 г. Девушка «забыла» о том, что она позирует для портрета: она работает. Только на секунду кружевница взглянула на живописца, но руки ее продолжают свое дело. Одна рука держит коклюшку, другая вкалывает булавку.

Настя узнала правду Балашов был женат.

Значит, он обманул ее, насмеялся над ее любовью. Насте было страшно говорить с женой Балашова. Ей было страшно в городской квартире, среди шелковых пыльных диванов, рассыпанной пудры, настойчивых телефонных звонков. Настя убежала.

Она шла в отчаянии по величественному городу, превращенному в вооруженный лагерь. Она не замечала ни зенитных пушек на площадях, ни памятников, заваленных мешками с землей, ни вековых прохладных садов, ни торжественных зданий. Она вышла к Неве. Река несла черную воду в уровень с гранитными берегами.

Вот здесь, в этой воде, должно быть, единственное избавление и от невыносимой обиды, и от любви. Настя сняла с головы старенький платок, подарок матери, и повесила его на перила. Потом она поправила тяжелые косы и поставила ногу на завиток перил. Ее кто-то схватил за руку.

Настя обернулась. Худой человек с полотерными щетками под мышкой стоял сзади. Его рабочий костюм был забрызган желтой краской. Полотер только покачал головой и сказал.

Человек этот — полотер Трофимов — увел Настю к себе и сдал на руки своей жене-лифтерше, женщине шумной, решительной, презиравшей мужчин. Трофимовы приютили Настю. Она долго болела, лежала у них в каморке. Лифтерша ругала Настю, а Настя радовалась.

Радовалась, что она не обманута, и все еще надеялась увидеть Балашова. Полотера вскоре взяли в армию, и лифтерша с Настей остались одни. Когда Настя выздоровела, лифтерша устроила ее на курсы медицинских сестер. Врачи-учителя Насти — были поражены ее способностью делать перевязки, ловкостью ее тонких и сильных пальцев.

Прошла осадная ленинградская зима с ее железными ночами, канонадой. Настя окончила курсы, ждала отправки на фронт и по ночам думала о Балашове, о старом отце, — он до конца жизни, должно быть, так и не поймет, зачем она ушла тайком из дому. Бранить ее не будет, все простит, но понять — не поймет.

Обращаясь к теме повседневного занятия, Тропинин создает тонкий лирический образ, к которому сам обращается неоднократно. Первый вариант композиции написан в 1823 году и представлен в Совете Академии художеств, присвоившем живописцу звание «назначенный в академики» находится в Третьяковской галерее. Тропинин В. Нижегородский государственный художественный музей Авторский вариант знаменитой «Кружевницы» из собрания Нижегородского музея относится к 1824 году.

Картина находилась до Революции в коллекции Барышниковых в имении Алексин Смоленская губерния , а затем была передана в Третьяковскую галерею и в 1926 году Нижегородский художественный музей. Художник незначительно изменяет пропорции фигуры.

This work is in the public domain in the United States because it was published or registered with the U.

Copyright Office before January 1, 1929. This file has been identified as being free of known restrictions under copyright law, including all related and neighboring rights.

Слушать «Кружевница Настя»

Хмель, сон и явь повесть , стр. Петербургский дворник очерк , стр. Павел Алексеевич Игривый повесть , стр. Говор рассказ , стр. Грех рассказ , стр. Двухаршинный нос рассказ , стр. Мёртвое тело рассказ , стр. Хлебное дельце рассказ , стр. Русак очерк , стр. Серенькая повесть , стр.

Самородок рассказ , стр.

Смотрины и рукобитье рассказ , стр. Поверка рассказ , стр.

Сухая беда рассказ , стр. Фокусник рассказ , стр. Братец и сестрица рассказ , стр.

Займы рассказ , стр. Повести, рассказы, очерки, сказки. Россия, 1983; Повести и рассказы.

Уфа, Башкирское кн. Подписано в печать 12. Цена 2 рубля 50 копеек.

Коллекционер передал портрет основанному им Музею В. Интересны полотна мастера, отразившие образы «незаметных» жителей Москвы. Это нищие, отставные солдаты-ветераны, старики и старухи, крестьяне, и в каждом из этих образов ощущается неповторимая личность. Художник писал их в основном для себя, однако в том, с какой уважительностью запечатлены они на полотне, ощущается подлинный, непоказной демократизм и гуманизм замечательного мастера-живописца. Сам художник говорил, что «лучший учитель — природа, нужно предаться ей всей душой, любить её всем сердцем, и тогда сам человек делается чище, нравственнее».

Именно такую благодарную природу — «натуру» нашёл Тропинин в детях. Добрый и отзывчивый, Тропинин первый из русских художников создал так много портретов детей. Этот милый женский образ Василий Андреевич Тропинин — художник с необычайным лирическим даром, он создал множество притягательных женских образов, все эти произведения отличает тонкое понимание оттенков настроения женщины, как неповторимой личности с романтическим ощущением. В 1830 году В. Тропинин написал портрет Л.

Маковской, супруги его московского друга Егора Маковского. Небольшая эта работа отличается не только великолепной техникой, но и особой простодушной искренностью. Весь облик женщины дышит живостью и простотой. Кажется, что в портрете художник воплотил собственный идеал красоты и женственности. Мастерски выполненные переходы цвета создают гармоничное целое.

С великолепным мастерством и артистизмом выписывает художник лёгкое кружево шарфика, складки атласного пеньюара, небольшие изящные серьги. Портрет Л. Маковской — один из самых выдающихся портретов первой половины XIX века. Созданный Тропининым образ — цельный, гармоничный — до сих пор покоряет зрителя своей искренностью, убедительностью и теплотой. Сегодня работа находится в Саратовском государственном художественном музей им.

Радищева Портрет Е. Щепкиной — один из лучших портретов художника, который притягивает к себе, заставляет остановиться, оглянуться, будто изображённая на портрете женщина своим добрым взглядом зовёт вас, чтобы успокоить… От неё веет душевным теплом. Эту работу можно увидеть в Псковском государственном объединённом историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике. Последний год своей жизни Василий Тропинин провел в Замоскворечье, где приобрёл небольшой уютный домик. Но особой радости от этого он не испытывал, поскольку постоянно вспоминал свою недавно умершую жену и тосковал.

Василий Андреевич пережил её ненадолго. Василий Андреевич Тропинин умер 3 мая 1857 года и был погребён на Ваганьковском кладбище. В московской квартире Тропинина была знаменитая дверь. Посетители, не застававшие художника дома, оставляли надписи на двери: «был Брюллов», «заходил Свиньин». Вся она за несколько лет покрылась посланиями друзей и почитателей.

В новом домике в Замоскворечье Василий Андреевич, тоскуя по умершей год назад супруге, скучал и по этой двери… 3 мая 1857 года все его друзья, художники, почитатели и родные соберутся у дверей этого домика, чтобы проводить Тропинина в последний путь. Тропинин принадлежит всей России, но, может быть, наибольшее право считать его своим живописцем имеет Москва. Не случайно в 1971 году в Москве был открыт музей Василия Андреевича Тропинина и других московских художников его времени. На углу московских улиц Волхонка и Ленивка, на стене московского дома, где более тридцати лет жил и работал Василий Андреевич, установлена памятная доска. Многочисленные произведения выдающегося мастера украшают залы Государственной Третьяковской галереи в Москве и Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге, в собраниях многих музеев и картинных галерей России.

Но немногие знают, что он совершил настоящий нравственный подвиг, на протяжении многих лет неустанным трудом доказывая своё право заниматься искусством. Рудычева И. Степанова С. Самый московский художник. Третьяковская галерея: Самый московский художник.

Амшинская А. Тропинин — Москва : Искусство, 1976 4. Петинова Е. Василий Андреевич Тропинин. Мария Санти.

Василий Тропинин. Удача гения. Дата обращения: 10. Тропинин Василий Андреевич 1776 — 1857. Смольянинов А.

Женские портреты Василия Тропинина 1776-1857. Русские художники. Энциклопедический словарь. Государственная Третьяковская галерея Номер в Госкаталоге: 4593022. Инвентарный номер: Инв.

Нижегородский государственный художественный музей Номер в Госкаталоге: 24476314. Размер: 74х65 Тропинин В. Радищевский музей, г. Саратов Номер в Госкаталоге: 3629880. Инвентарный номер: Ж-466.

Размер: 77х63 Тропинин В. Тропинина и московских художников его времени Номер в Госкаталоге: 6234550. Инвентарный номер: Ж-137. Размер: 80,0х64,0 см P. Тропинина Картины «Кружевница» изучены специалистами.

Авторское повторение знаменитой картины представлено в коллекции музея В. Оно идентично по размеру, композиционному и цветовому решению первоначальному варианту «Кружевницы». До 1969 года картина хранилась в частном собрании в Ленинграде, при участии коллекционера Феликса Вишневского поступила в Музей-усадьбу Останкино в то время — «Останкинский дворец-музей творчества крепостных» , а затем в его тогдашний филиал — музей В. Тропинина и московских художников его времени. Тропинин представляет свою модель за работой, только на мгновение она вскидывает взгляд на зрителя, продолжая перебирать коклюшки.

Автор лаконичен в деталях, но каждую из них передаёт с филигранной точностью: иголочки, ножницы, эскиз с рисунком кружева. Художник не отвлекает внимания от выразительного взгляда модели и в колористическом решении: вся композиция написана в умбристых, золотистых и серых цветах, в этой лишь кажущейся простоте сочетаний — сложный ансамбль множества близких друг другу оттенков. Гармоничность придает и мягкое рассеянное освещение. Обращаясь к теме повседневного занятия, Тропинин создаёт тонкий лирический образ, к которому сам обращается неоднократно. Первый вариант композиции написан в 1823 году и представлен в Совете Академии художеств, присвоившем живописцу звание «назначенного в академики».

Именно находится в Третьяковской галерее. Нам стало известно, что осуществлено исследование живописной фактуры. Это лишний раз подтвердило авторство. Вернее, даже вопрос мог быть не в авторстве, а просто в удовлетворении интереса к этой картине. Живопись отличается плотностью красочного слоя, характером кракелюра, что связано с особенностями художественных материалов.

На десятом этаже Инга остановилась — не для того, чтобы перевести дух, нет. Просто с каждым шагом страх перед предстоящей встречей становился все сильнее. Лестница каким-то непонятным способом превратилась в болото. Каждая ступенька затягивала, и для нового шага приходилось буквально выдирать ногу из трясины. Хотя бы ради бабушки!

Ведь она так этого хотела! Но как это претворить в жизнь? У Инги в запасе имелись два волшебных слова, ее своеобразная мантра, позволяющая на время выпасть из реальности. Наверное, именно благодаря ей она выстояла в атмосфере всеобъемлющей бабушкиной опеки и не сбежала, как мать, полностью обрубив концы, сменив имя, отчество и фамилию. Слова эти, многократно произнесенные, избавляли голову от ненужных мыслей, суеты и тревог, помогали сконцентрироваться и обрести пусть слабую, но все-таки уверенность в своих силах.

Перевить-сплести»… Трясина отступила, превратившись в проселочную дорогу после дождя. Ноги все еще вязли, но не так, как раньше. Вообще-то, перевить-сплести — это два основных приема плетения кружев на коклюшках. Перевить — перебросить правую коклюшку одной пары через левую. Сплести — поменять местами внутренние коклюшки, из правой руки подсунуть под левую и натянуть.

И вот так, перевивая и сплетая, сотни лет кружевницы плели кружева, передавая свой дар детям. Вот только мама не захотела принять этот дар у своей мамы, и он достался Инге. Почему так получилось? Может, мама обижалась на кружева, считая, что бабушка любит их больше, чем свою дочь? А может, имелась еще какая-то причина?

Еще пара ступенек, и Инге представится возможность это узнать. На лестничной клетке перед дверью квартиры, где жила мать, Инга машинально пригладила волосы, смахнула невидимые пылинки с плеча, выдохнула и решительно нажала на кнопку звонка. В глазке свинцово-серой металлической двери произошло какое-то движение. Инга поняла, что кто-то внимательно рассматривает ее. Затем дверь приоткрылась.

На пороге стояла невысокая темноволосая девушка, судя по всему, ровесница Инги. Уверенность, приобретенная два лестничных пролета тому назад, разом покинула Ингу, и ноги словно превратились в русалочий хвост — вроде они и есть, но невозможно сделать ни шагу. Позовите ее, пожалуйста. Но звать не пришлось. Инга заметила, что они очень похожи: темноволосые, смуглые, с большими карими глазами и крупными ртами, они чем-то напоминали двух галок.

У Инги промелькнула мысль, что прошедшие годы были не слишком добры к матери, превратив ее из венценосного журавля в галку. Но все-таки прошло почти двадцать лет. Неизвестно, в кого она сама превратится в этом возрасте. На несколько секунд на лестничной площадке воцарилась немая сцена, вроде той, из гоголевского «Ревизора», а потом молодая галка выкрикнула: — Что? Какая еще дочь?

Сейчас узнаем, кто украл твои документы! Не ожидавшая такой прыти галка слегка ослабила хватку. Инга ухитрилась выскользнуть из ее цепких пальцев и рвануть вниз по лестнице. Бывшая трясина превратилась теперь в батут, каждая ступенька пружинила, благодаря чему Инга не перебирала ногами, а взлетала и переносилась через несколько ступенек со скоростью быстрокрылого стрижа. Вот за спиной хлопнула дверь подъезда, и холодный зимний ветер обжег пылающее лицо.

Она неслась, не видя ничего вокруг. Сердце бешено колотилось, под ногами оглушительно скрипел снег, а в ушах продолжал звенеть надрывный крик: «Дочка! Звони срочно в полицию!.. Мошенница… Украла!.. В полицию!..

То ли от колючего ветра, то ли от отчаяния из глаз текли слезы. Кто-то попытался остановить ее. Кто-то ухватил за локоть и спросил, все ли в порядке. Кто-то разразился вслед замысловатой бранью. А она все неслась, подгоняемая стыдом и отчаянием, пока не оказалась на вокзале.

Ближайший поезд через полтора часа. Инге повезло — билеты в кассе еще остались. Расплатившись и уточнив, с какого пути отправляется состав, она вышла на перрон. Морозный воздух щипал щеки. В воздухе пахло чем-то мерзким — то ли горелой резиной, то ли смазкой.

Конечно, можно было подождать в зале ожидания, но Инга боялась — вдруг Лилия Леонидовна осуществила свою угрозу и позвонила в полицию. Она же показала свой паспорт при покупке билета, и полиции не составит труда вычислить похитительницу чужого свидетельства о рождении. И не только свидетельства. По сути, она, Инга, присвоила себе чужую личность. Конечно же, сделала она это не нарочно, не отдавая себе отчета в своих действиях.

Но, как известно, незнание не освобождает от ответственности. Меряя шагами перрон, местами опасно покрытый наледью, Инга заранее морально готовила себя к предстоящей дороге. Казалось бы, что сложного в путешествии поездом? Смотри себе в окно, мечтай и слушай вполуха болтовню случайных попутчиков. Но именно этого Инга и опасалась больше всего — не столько чужих разговоров, сколько продиктованной элементарной вежливостью необходимости подбрасывать хоть какие-то реплики в костер беседы.

Сюда она ехала в купе с очень разговорчивой женщиной, не умолкавшей буквально ни на минуту. Речь попутчицы напоминала бесконечный тропический ливень. К концу пути Инга, казалось, уже знала всю ее подноготную. Сейчас она не была готова к подобному испытанию. Ей хотелось сидеть в темноте и бередить свои раны, раз за разом извлекая на белый свет неудавшуюся попытку встретиться с матерью.

Однако судьба сжалилась над девушкой — в новеньком плацкартном вагоне, в котором Инга возвращалась домой, набралось от силы человек десять. В своем купе Инга была одна. По-хорошему, нужно было лечь, постараться выбросить из головы все мысли и поспать. Но сон не шел. Инга смотрела на свое отражение в вагонном окне, встревоженное и несчастное, а в голове крутился навязчивый вопрос: «Кто я?

Кто я? Девушка, такси нужно? Она лишь отчаянно мотала головой, непроизвольно ускоряя шаг. Перспектива ехать куда-нибудь с абсолютно чужим мужчиной пугала. Инга ездила только с Петром Васильевичем.

Или с Антоном на машине Петра Васильевича. Один из особо назойливых водителей поймал Ингу за локоть. Она вскрикнула, одернула руку, попятилась, наткнулась на кого-то и, оглянувшись, увидела перед собой полицейского. Так быстро? Ей казалось, что она слышит за спиной топот ног, поэтому, вместо того чтобы направиться на автобусную остановку, понеслась по Артиллерийской, свернула на Советскую.

Еще три квартала — и она оказалась на улице Лазаревской, перед входом в магазин под вывеской «Антикварная лавка». Магазин этот принадлежал Петру Васильевичу Бородину, бабушкиному другу, которого та перед смертью попросила помочь Инге отыскать мать. Из последних сил Инга толкнула дверь и фактически ввалилась в жаркое помещение. Господи, ты вся дрожишь! В кабинете за директорским столом расположился Антон Волынкин, единственный продавец.

Он был студентом, готовился к сессии и старался воспользоваться каждой мало-мальской оказией, чтобы подтянуть свои многочисленные хвосты. При виде шефа он вскочил. Вдруг кто придет, а я тут… Сам понимаешь. Зубы Инги выбивали дрожь, размазанная вокруг глаз тушь напоминали синяки. Сердце, казалось, пульсировало уже в глазах, отчего мир вокруг подпрыгивал в такт его ударам.

Может, в полицию?.. Последнее слово вызвало у Инги очередной приступ истерики. Она обхватила стакан обеими руками, сжав его, словно хотела раздавить. Она сказала, что я украла свидетельство о рождении ее дочери. Как-то не верилось, что Галина действительно сменила имя и отчество.

Прости, я, наверное, должен был поехать с тобой. Или хочешь чаю? Как можно думать о еде в таком состоянии? Инга с трудом сдерживалась, чтобы не выплеснуть на старика душившую ее обиду на жизнь. Надо что-то делать, иначе мозг взорвется.

Она обхватила голову руками. Ну зачем она согласилась на эту авантюру? Зачем искать мать, которой и без нее вполне хорошо! Только из-за того, что этого хотелось бабушке? Но бабушке теперь по большому счету все равно.

Неужели даже после смерти она не разомкнет кольцо своей опеки? Он бывший банкир. Я еще с матушкой его был знаком, милейшая женщина. Так вот, банкир этот сейчас работает в детективном агентстве. Название такое замечательное — «Кайрос».

Знаешь, что оно означает? Говорил он медленно, задушевным тоном, слегка растягивая слова, и сердце Инги невольно замедлялось, успокаиваясь и возвращаясь на место. У греков было два бога времени — Хронос и Кайрос. Хронос — это бог времени, прошедшего и всепожирающего. А Кайрос — бог удачи, бог счастливого случая.

Кружевницу Тропинина восприняли восторженно

У него есть собственные соображения по поводу тайны происхождения девушки, но он не спешил ими делиться… У Инги сохранились смутные воспоминания о матери, ведь ее вырастила бабушка. Вся жизнь девушки сосредоточена в коклюшках, на которых она плетет удивительной красоты кружева. Но действительность грубо врывается в ее уютный мирок, когда кто-то присылает ей письмо с угрозами… Некоторым тайнам лучше оставаться в прошлом.

У него есть собственные соображения по поводу тайны происхождения девушки, но он не спешил ими делиться… У Инги сохранились смутные воспоминания о матери, ведь ее вырастила бабушка. Вся жизнь девушки сосредоточена в коклюшках, на которых она плетет удивительной красоты кружева.

Приехала Маша чуть не прямо из барских хором в захудалую и закинутую избенку своего мужа. Ни чашки, ни плошки, ни чистого угла, ни милого живота! Всюду хоть шаром покати. Другая баба просто удавилась бы, а Марья — ничего! Прежде всего мыть да чистить принялась, а по вечерам мужнину одёжу перебирала да перечинивала.

Потом, как осмотрелась, стала свои немецкие платья продавать. Около Васюнина и тогда уже много мещан селилось; у ней все мещанки и раскупили, а она на те деньги завела хоть убогую, да все же посудишку, пять кур с петухом, овцу да свинью купила. Одеваться она стала, как все Васюнинские бабы, не гордилась, что в горничных была, и все ее за простоту да за горькую долю полюбили. Оглядевшись так, да пообзаведясь, чем нужно, разыскала она нищих ребят Евстигнеевых, приласкала да пообмыла их, и зажила потихонечку. Ребятишки к ней привязались и работали с нею, что называется, плечо о плечо. Сначала Евстигнею такое новое устройство дома очень понравилось. Он все осматривал, благодушно посмеивался, жену ни одним словом не обижал и даже пить стал меньше. В Васюнине все диву дались. И все бы шло хорошо, кабы не глупый язык человеческий.

Евстигней разозлился, пришел домой хуже зверя лютого и исколотил жену до полусмерти. С этого дня запил мужик хуже прежнего, а Машина жизнь сделалась хуже каторги. Все, что завела она, пьяный муж либо в щепы обратил, либо в кабак стащил, а сама она редкий день переживала не битая. Но даже и середь такого горя не пропадала ее доброта бесконечная. Удастся ей помочь кому — и повеселеет она, словно к празднику — смеется, поет да пошучивает. Хороши и все наши мужья-хозяева, а твой-то уж этакой аспид, прости Господи! Целых пять лет она так маялась: бита была каждый день, а сыта изредка. Только и отрады у ней было, что от мужа тайком свои любимые кружева плела да ходила, хоть и в домотканине, а все же чисто. Бабы бывало, даже удивляются: когда это она мыть все успевает?!

Один раз Евстигней в лес дозором идти собирался; дело весной было. На дорогу он еще натощак хорошенько выпил, а с собой хлеба, луку да водки захватил. Такие дни для Маши истинным праздником были. В избе почище уберет, ребят вымоет, сама приоденется, сядет за свою подушку, поет да работает. Спокойно прожила Маша этот день; настала уже и ночь, а хозяин не ворочается. Однако, и три дня прошло, Евстигнея все нет. Маша начала тревожиться, в кабак сбегала — нет его там, да и не было. У соседей спрашивать принялась — не видали. Побежала она к сотскому.

Тот людей собрал и в лес искать лесника пошел. На талом, белом снегу страсть, сколько глубоких следов натоптано, а толку в них нету! Чуть не до вечера шатались по лесу сыщики и вдруг видят: из снега два сапога, подошвами кверху, торчат! Что за диво! Подошли — и видят не то глухое озерко, не то ключ лесной, только маленькое окошечко от него из-под снега чернеется, а Евстигней туда головой угодил! Хотел ли он напиться, да спьяна подняться не мог, или просто хмельная голова перевесила, и он повалился — Господь его ведает. Дали знать становому, пошло следствие, немало и Машу водили да таскали: не она ли пьяного мужа утопила, думали. Но все правдой кончилось. Все село, как один человек, показало, что она была женщина смирная, добрая, работящая и жена самая покорная.

Похоронила Марья своего мужа с честью, поминки сделала, на могилке его голосила, — все как быть должно, по обычаю, а потом и зажила вдовой. Летом она на поле то у себя, то у соседей работала, а осенью, как с полей уберутся, за кружева садилась. Все наши кружевницы и теперь так живут. Марья и на то согласна была: каждую за 50 к. И жила она чисто, исправно, всегда здоровая, всегда веселая, всегда на всякую послугу ближнему готовая. Любили ее в селе все, как сестру родную. А время-то и в Лыскове своим чередом шло и, как река, что сквозь гнилое болото пробежала, все новую муть приносило. А худым тем болотом все та же Арина была. Тяжело жилось из-за нее селовым людям, да не легче и самой барыне.

Барин умер, а осиротелая вдова совсем увяла и захирела. Предписано ей было докторами побольше гулять пешком. A Арине это, каверз ее ради, не на руку было. Много лгала она своей барыне и всегда боялась, что она с людьми встретится, а те ей всю правду скажут. Иной раз барыне и захочется по селу погулять, чистым воздухом вздохнуть, а Арина сейчас: — И что это вы придумать изволили!? К самим себе у вас жалости нет, а у меня даже от мысли вашей такой просто сердце кровью обливается! Где вам по селу ходить? Здоровьице у вас нежное, пойдете — устанете, запыхаетесь, худо вам будет. А на селе у нас, сами знаете, какие озорники да озорницы-разбойницы живут: сейчас вас чем-нибудь прогневают!

А разве вам гневаться-то хорошо? Опять сердечко заколотится, да болеть начнет. Уж на что я, простая девка, да и здоровье-то у меня не ваше, не дворянское, — а на днях прошла по селу: насилу от горя об вашем добре ноги домой дотащила. Ведь просто не верится, что у нас делается. Иду это я, а Иван-то, садовник… И пойдет, и пойдет: тот вор, этот лентяй, третий пьяница. Барыня слушает, тоскует и гневается. Встала она утром как будто и повеселее; a теперь на душе как камень лег. Собиралась на людей посмотреть, живым словом перекинуться, а тут наказания назначать приходится! Хотелось Арине барыней верховодить, вот ради этого-то она неправде и отдалась, на людей лгала и самое барыню мучила.

Терзалось обездоленное сердце барыни, терзалось, да муки своей и не выдержало: умерла старушка раньше времени, а с нею лишилась Арина и всего своего хитрого и лживого счастия. Наследники в деревню жить не поехали, а прислали управителя. Тот прежних горничных, чтобы с хлебов долой, на оброк отпустил. Знала Арина, что у других господ ей прежней лафы не будет, и на место не пошла, а осталась там же в Лыскове, на краденные крохи проживать. И жила она сначала хорошо, справно, да погубил ее еще один грех лихой. Пока барыня хворала да тосковала, и она с тоски наливочки господские пробовать повадилась. Выпьет — и веселее, и добрее станет, и за больной ходить легче. Барыня померла, господского погреба под рукой не стало, а хорошая-то привычка в Арине Михайловне уж корни пустила! Зажила она своим домом, форсу перед селовыми запускала, а выпивать все-таки не забывала.

А питье-то кому впрок когда-либо шло? Так помаленьку и разорилась Арина. Сперва деньги, потом вещички краденые проживала да пропивала, потом должать начала, а наконец, уж и попрашивать не стыдилась. Сначала люди, помня ее силу, не то стыдились, не то боялись ей отказывать, а потом, как дошла она уж до последнего, стали ее и гонять, и побранивать, А она, с пьяных-то глаз, то плачет, то ругается, так что парни да девки, даже старики и ребятишки над нею понатешились. Немало ей и зла старого поприпомнили!.. Видит Арина, что в Лыскове ей не то что на выпивку, а даже и на хлеб не выпросить. Ну, и пошла по вотчине в холодную, дождливую осеннюю нору. Ветер ли бушует, изморозь ли хлещет, утро ли встает, вечер ли наступит — бредет по дороге оборванная, измокшая старушонка с сизым, крючковатым носом да словно проглоченными белыми губами, бредет до той избы в придорожной деревне, где ее, имени Христова ради, не выгонят. А слава-то ее, словно слава Кащея Бессмертного, во всем округе известна была, и прогоняли ее люди зачастую.

Захудала Арина; тощая, рваная, грязная, мокрая да голодная — не раз и под кустиком ночевывала. Спеси прежней как не бывало! Тихая стала, покорная, льстивая, перед всяким услужливая, а уж за стаканчик водки — так душу свою отдать готова! Только и это мало ей помогало: чем она больше перед людьми льстит, тем они больше над нею издеваются. Вот так-то, бродя по дорогам, то пьяная и сытая, то мокрая, голодная и бесприютная, начала Арина похварывать и слабеть. Жизнь становилась ей в тягость; горько припоминались и барыня, и прошлое. Но ни ее, ни прежнего житья вернуть уж было нельзя, да и с людьми, которые от нее зло терпели, помириться трудно. Долго она нищебродила и много, бедняга, намучилась! Вот этак-то, питаясь Христовым именем, едва передвигая старые, хворые ноги, забрела она раз в Васюнино.

Смотрит: на краю деревни избушка стоит, да такая аккуратненькая, чистенькая! В окнах занавесочки белеются, на подоконничках цветы стоят, из высокой белой трубы дымок мягкими, серыми клубочками выпалзывает. А день зимний, студеный; хоть и солнышко светит, а мороз больно пощипывает, и ветер так под одёжу и забирается, тело точно ножиками полосует! И так захотелось несчастной Арине отдохнуть да обогреться, что она не стала даже стучать в подоконницу, тихо пробралась в сени, а оттуда и прямо в избу вошла, потому, как вошел уж человек в тепло, то жальче хозяевам на стужу его опять выгонять. Да может, и едят что, так гнать-то еще грешнее: значит, даст Бог, и накормят! Вошла Арина и видит — в избе и полы, и лавки белые, чистые, словно сейчас выструганные, на столах скатерти с шитьем, в углу иконы с лампадой и полотенцами, и печка так ярко топится, такое ласковое тепло вокруг разливает. А у окна сидит за подушкой и плетет кружева высокая, статная женщина. Женщина встала и обернулась. Что это?

Обе стоят одна перед другой, словно каменные, и обе побелели, как Марьина рубаха. У обеих много, много в этот миг в головах пролетело, а что и как сказать — обе не знают. Да куда ж гнать-то тебя такую? Тебя и так лихорадка с холоду треплет! Марья схватила скамейку и поставила перед печкой, усадила старуху и принялась развязывать ее настывшие платки и лохмотья. Арине начало казаться, что то сон ей снится; ей страшно стало при мысли, что она проснется — и печь, и тепло, и изба приветливая исчезнут, и она опять на морозе очутится. Аль не узнала? Ведь землячки мы с вами, кажется! Ну, посидите же здесь, а я, пока вы греетесь, чайку заварю.

Хоть изредка, а все же я себе это баловство позволяю. Нет, впрочем, постойте-ка, я прежде с вас лапти сниму да оборы разовью; голые-то ноги скорей обогреются. Хозяйка нагнулась и начала разувать грязные ноги нищенки. Арина и опомниться не успела, как ее лапти и оборы уж на шестке висели. Вдруг после этого старуха вскочила, схватила Марью за руку, припала к ней лицом и залилась слезами, как дитя малое. Ведь это я тебя погубила!.. Прости меня! Спасибо тебе!.. Плачет старуха и причитывает, словно не в своем уме, а Марья ее уговаривает: — Полноте, Арина Михайловна, не убивайтесь вы по-пустому!

Какая ж я погубленная? Видите: хозяйкой живу и вашему приходу радуюсь. Вот сейчас чай будем пить, а потом вы на печку отдыхать укладывайтесь. Только вот беда: шумно у меня потом будет! Ко мне четыре девушки кружева плесть учиться ходят; ну, народ молодой, болтают, хохочут, спать вам, пожалуй, не дадут. Уж не обессудьте нас с ними! А старуха все плачет, точно все сердце ее в слезах излиться хочет. И долго она так плакала, потом тише и тише пошло, и точно она просветлела вся. Марья ей помыться дала и за стол усадила.

Одних песен что с деками-то перепою! Словно молоденькая, просто признаться стыдно!

Мокрые цветы диких пионов горели на подоконнике, как раскаленные угли. Было душно. Пар подымался над сырыми скалами. В пропасти рычал и перекатывал камни ручей. И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся. Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя.

В этой деревушке жила со своим отцом - лесным сторожем - девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь. Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий. Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград.

Паустовский Константин - Кружевница Настя

Но действительность грубо врывается в ее уютный мирок, когда кто-то присылает ей письмо с угрозами… Некоторым тайнам лучше оставаться в прошлом. Когда их извлекают на свет, это может привести к непредсказуемым последствиям….

Испуганный громом, большой зеленый кузнечик прыгнул в окно госпиталя и сел на кружевную занавеску. Раненый лейтенант Руднев поднялся на койке и долго смотрел на кузнечика и на занавеску. На ней вспыхивал от синих пронзительных молний сложный узор — пышные розаны и маленькие хохлатые петухи. Наступило утро.

Кроме этого полотна в 1820—1830-х годов.

Тропинин написал ещё несколько работ, посвящённых образам тружениц-горожанок и их кропотливому труду «Пряха», «За прошивками», «Золотошвейка». Василий Андреевич Тропинин создал новый тип жанрового портрета, где важнейшую роль играют дух интимности, домашнего быта и радости повседневной жизни. Образ девушки, на мгновение оторвавшейся от своего занятия и взглянувшей на зрителя, наводит на мысль, что ей труд ничуть не в тяжесть, что это всего лишь игра.

Раненый лейтенант Руднев поднялся на койке и долго смотрел на кузнечика и на занавеску. На ней вспыхивал от синих пронзительных молний сложный узор пышные розаны и маленькие хохлатые петухи. Наступило утро. Грозовое желтое небо все еще дымилось за окном.

Две радуги-подруги опрокинулись над вершинами. Мокрые цветы диких пионов горели на подоконнике, как раскаленные угли. Было душно. Пар подымался над сырыми скалами. В пропасти рычал и перекатывал камни ручей. И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся.

Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя. В этой деревушке жила со своим отцом - лесным сторожем - девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым.

Кружевница

Ответ на вопрос: Кто автор рассказа «Кружевница Настя»? «Кружевница»****Одна из наиболее известных работ русского художника В. А. Тропинина – полотно «Кружевница».Автор создал его в 47-летнем возрасте, в год получения своей. У Сапожниковых, кроме тропининских "Кружевницы" и "Гитариста", были и семейные портреты работы Тропинина. Читать интересный рассказ писателя Константина Паустовского Кружевница Настя, для детей полностью онлайн бесплатно. это по-настоящему увлекательное и захватывающее чтение.

Книга - Сети кружевницы

Гармоничность придает и мягкое рассеянное освещение. Обращаясь к теме повседневного занятия, Тропинин создает тонкий лирический образ, к которому сам обращается неоднократно. Первый вариант композиции написан в 1823 году и представлен в Совете Академии художеств, присвоившем живописцу звание «назначенный в академики» находится в Третьяковской галерее. Тропинин В. Нижегородский государственный художественный музей Авторский вариант знаменитой «Кружевницы» из собрания Нижегородского музея относится к 1824 году.

Картина находилась до Революции в коллекции Барышниковых в имении Алексин Смоленская губерния , а затем была передана в Третьяковскую галерею и в 1926 году Нижегородский художественный музей.

Бывший крепостной стал одним из самых востребованных русских живописцев. Его работы ценились и покупались. Карл Брюллов, отказываясь писать портреты москвичей, говорил: «У вас есть собственный превосходный художник». Душа красавицы «Кружевницу», «Гитариста» и др. Этот портрет-тип стал визитной карточкой художника.

А «Кружевница» — значительное явление в живописном искусстве того времени, принесла ему славу мастера женских образов. Кроме этого полотна в 1820—1830-х годов. Тропинин написал ещё несколько работ, посвящённых труженицам-горожанкам и их кропотливому труду «Пряха», «За прошивками», «Золотошвейка». Все эти «Белошвейки», «Кружевницы», «Золотошвейки» вовсе не дворянские барышни, от скуки занявшиеся рукоделием. Скорее всего, они были дворовыми девушками или московскими рукодельницами. Однако всех молодых женщин Тропинин наделил общим внешним сходством.

Их объединяет нежный овал лица, темные миндалевидные глаза, приветливая улыбка, кокетливый взгляд. Миловидная девушка, плетущая кружева, изображена в момент, когда на мгновение оторвалась от работы и обратилась взглядом к зрителю. Её облик наводит на мысль, что труд ей ничуть не в тяжесть, что это всего лишь игра. Детально выписаны кружева, коклюшки, ящик для рукоделия — так Тропинин создает столь важное для себя ощущение покоя и уюта. Обнажённые за локоть руки её остановились вместе со взором, работа прекратилась, вырвался вздох из девственной груди, прикрытой кисейным платком, — и всё это изображено с такой правдой и простотой», — писал критик Павел Свиньин. Проза жизни осталась за холстом Тропининскую «Кружевницу», как и других его рукодельниц, часто называли родными сёстрами «бедной Лизы» — героини повести Николая Карамзина.

Напечатанная впервые в 1792 году в «Московском журнале», повесть вскоре приобрела широкую известность. Карамзин пишет о своей героине, что она, «не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь». Подобно Лизе, живущей в хижине, но мало похожей на крестьянку, идеализирована и тропининская «Кружевница». Но «подобная склонность к перевоплощениям барышень в крестьянки или открытие в крестьянках благородной натуры , — пишет искусствовед Елена Петинова, — это только одна из характерных примет того времени, запечатленная В. Изображенная за работой «Кружевница» кокетливо улыбается, и эту «идеализацию» отмечали многие искусствоведы. Например, историк искусств Наталья Коваленская в своем исследовании пишет, что «руки «Кружевницы» подняты с грацией, пожалуй, несколько нарочитой».

Грациозный поворот фигуры, неторопливый жест нежных рук невольно наводят на мысль, что её труд — это приятная игра. Но если это и игра, то Тропинин заставляет зрителя поверить в естественность этой игры, в простоту и скромность своей «Кружевницы». Может быть, современный зритель найдёт в холсте черты некой сентиментальности или умиротворенной идеализации действительности. Дело в том, что Тропинин никогда не был борцом. Его чуткая и чистая душа, может, мирилась со многим. Он чтил красоту человека труда, потому-то и воспевает в своей «Кружевнице» чувство внутреннего достоинства, которое девушка сумела сохранить.

Трудная проза жизни осталась за холстом.

Это интернет-журнал про искусство онлайн, который поможет Вам найти что-нибудь новое и интересное для себя. На сайте публикуются работы известных мастеров и любителей. Его можно использовать для размещения собственных мнений, а также чтобы подчеркнуть для себя интересные идеи и прокачать свои кругозор. Также в режиме online можно размещать свои уникальные статьи, творческие работы картины, фото работы, стрит арт и т.

И плела его какая-нибудь красавица Настя. Руднев улыбнулся. Он рассказал мне эту историю. Летом 1940 года ленинградский художник: Балашов уехал охотиться и работать на пустынный наш Север В первой же понравившейся ему деревушке Балашов сошел со старого речного парохода и поселился в доме сельского учителя.

В этой деревушке жила со своим отцом — лесным сторожем — девушка Настя, знаменитая в тех местах кружевница и красавица. Настя была молчалива и сероглаза, как все девушки северянки. Однажды на охоте отец Насти неосторожным выстрелом ранил Балашова в грудь. Раненого принесли в дом сельского учителя. Удрученный несчастьем, старик послал Настю ухаживать за раненым. Настя выходила Балашова, и из жалости к раненому родилась первая ее девичья любовь. Но проявления этой любви были так застенчивы, что Балашов ничего не заметил. У Балашова в Ленинграде была жена, но он ни разу никому не рассказывал о ней, даже Насте. Все в деревне были убеждены, что Балашов человек одинокий.

Как только рана зажила, Балашов уехал в Ленинград. Перед отъездом он пришел без зова в избу к Насте поблагодарить ее за заботу и принес ей подарки. Настя приняла их. Балашов впервые попал на Север. Он не знал местных обычаев. Они на Севере очень устойчивы, держатся долго и не сразу сдаются под натиском нового времени. Балашов не знал, что мужчина, который пришел без зова в избу к девушке и принес ей подарок, считается, если подарок принят, ее женихом. Так на Севере говорят о любви. Настя робко спросила Балашова, когда же он вернется из Ленинграда к ней в деревню.

Балашов, ничего не подозревая, шутливо ответил, что вернется очень скоро.

Паустовский Константин - Кружевница Настя

Пример короткого сочинения-описания 4 Картина «Кружевница» написана автором, происходящим из семьи крепостных крестьян в 1823 году. Даль Владимир Иванович Кружевница. Автор. 1823 Иван Есаулков Автор рисунков: В.А. Тропинин «Кружевница», 1823.

Новое и Интересное на портале

  • Кружевница» картина Вершинина Бориса маслом на холсте — купить на ArtNow.ru
  • Василий Тропинин "Кружевница" (1823)
  • Форма поиска
  • Как скачать книгу - "Сети кружевницы" в fb2, ePub, txt и других форматах?
  • Паустовский Константин - Кружевница Настя

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий