Очень часто получается так, что молодое поколение забывает какие-то особо трудные редкие звуки, которых нет в доминирующем языке, и начинает заменять их другими. Подросток из Нидерладнов очнулся после операции и забыл родной язык, зато свободно заговорил на английском, сообщает Daily Mail. Ему удалось восстановить 6000 забытых слов, звучание которых напоминает произошедшее от латыни провансальское наречие.
Человек не может забыть родной язык
Первое награждение состоялось в декабре 1924 г. Всего этим орденом было награждено 30 организаций и 139 человек. В центре ордена на фоне белой эмали — накладная шестерня с красной эмалевой пятиконечной звездой и буквами «СССР» в середине. В нижней части звезды изображены топор и серп, справа от шестерни — три колоса пшеницы, слева — красное знамя. Под ними надпись: «Беларуская Сацыялiстычная Савецкая Рэспублiка».
Судя по всему, родной язык оставляет в мозге неизгладимый след. В новом исследовании приняли участие дети в возрасте от 10 до 17 лет, пишет «Газета. Добровольцы из первой группы родились и выросли в семьях, где говорили по-французски. Участники из второй группы появились на свет в Китае, но в возрасте до трех лет оказались во франкоговорящих семьях. Эти дети не говорили по-китайски.
Просмотров: 254 Ежегодно 21 февраля отмечается Международный день родного языка. Уже в феврале 2000 года дату начали отмечать по всему миру с целью содействия языковому и культурному разнообразию. Родной язык бесценен для каждого из нас.
Съемки проходили в мордовском селе. Героями видео стали его жители. Действительно, мордовские языки, культура и традиции потихоньку забываются. Если не прикладывать усилий, не делать на этом акцент, не пробуждать самосознание народа, то этот кладезь отечественной и мировой истории может уйти в небытие. Носители языка, традиций, обрядов, песен на национальном языке - в основном люди очень пожилые, которых осталось мало. Зачастую от родителей мы слышим слова раскаяния, что в молодые годы они мало интересовались историей своего рода, национальной культурой предков.
Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит
Председатель НКА эвенков Бурятии Мария Бадмаева, говоря о проблемах родного языка, выразила возмущение намерением ликвидировать два эвенкийских этнокультурных центра в Курумканском районе. Напомним, администрация района подняла вопрос о расформировании эвенкийских центров «Юктэ» и «Давдын» из-за невозможности соответствовать новым нормативам Минобразования РБ о количестве по 45 учеников на одного педагога. И хочу сказать, мы не должны молчать о таких проблемах! У нас много постановлений по изучению бурятского языка, а почему про эвенкийский и сойотский язык забывают? Потому что мы малочисленные? Такого не должно быть!
Мнения по поводу подобных языковых изменений расходятся: некоторые считают, что таким образом язык деградирует.
Однако лингвисты полагают, что языковая эрозия — это часть естественных перемен в языковой системе. К тому же погружение в родную речевую среду поможет восстановить забытые навыки. Если вы хотите учиться или работать за границей, вам пригодятся хорошие онлайн-курсы английского языка. Они помогут избавиться от языкового барьера и начать свободно общаться с иностранцами.
Или может быть хотели бы выучить?
Спасибо за ваш Like и Подписку на наш канал!
Этот романский язык пережил расцвет в эпоху трубадуров, почти ушел, но пережил несколько волн возрождения. Самая новая связана с музыкой и танцами: локальные энтузиасты вспомнили народные песни и поймали моду на бал-фолк — современные фолковые танцы. Переводчик, журналист и музыкант Кирилл Баранов расскажет, как сформировался и как вернулся в обиход окситанский язык.
«Я не помню, как это по-русски»: почему забывается родной язык после переезда за границу
Им казалось, что если они выучат его, то им станут доступны многие тайные знания и большая сила. Наладить контакт с Ангелами Ди и Келли удалось с помощью особых ритуалов, хрустального шара и зеркала из черного обсидиана. Когда Ангелы явились им и заговорили на своем языке, они стали их учить этому языку. Ди звал этот язык буквально "ангельским" или "астрономической речь" или вообще "Первым языком Бога Христа". Позже для него было придумано особое название "Енохианский язык" Enochian. Ангелы сообщали, что именно этот язык был использован Богом, когда он создавал мир "В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог". Позже именно на этом языке Адам говорил с Богом и Ангелами, а когда Адам и Ева были изгнаны из Эдемского сада, они забыли ангельский язык и в попытках вспомнить его создали прото-иврит. Енохианский алфавит Последним человеком, который мог говорить на языке ангелов, был библейский патриарх Енох, который прожил 365 лет и был живым взят на небеса.
Ди и Келли были одержимы этим языком. Им казалось, что если они выучат его, то им станут доступны многие тайные знания и большая сила.
Наладить контакт с Ангелами Ди и Келли удалось с помощью особых ритуалов, хрустального шара и зеркала из черного обсидиана. Когда Ангелы явились им и заговорили на своем языке, они стали их учить этому языку. Ди звал этот язык буквально "ангельским" или "астрономической речь" или вообще "Первым языком Бога Христа". Позже для него было придумано особое название "Енохианский язык" Enochian. Ангелы сообщали, что именно этот язык был использован Богом, когда он создавал мир "В начале было Слово, и Слово было с Богом, и Слово было Бог". Позже именно на этом языке Адам говорил с Богом и Ангелами, а когда Адам и Ева были изгнаны из Эдемского сада, они забыли ангельский язык и в попытках вспомнить его создали прото-иврит.
Картинка — знаменитое «Покорение Сибири» Сурикова. То есть на некоторую территорию, населенную какими-то племенами, приходят более сильные завоеватели и поселяются. Местное население оказывается в ситуации, когда они должны выучить язык этих пришельцев, и в этой ситуации они могут перейти на этот язык окончательно. Либо миграция: небольшая группа переместилась на другую территорию, оказавшись в окружении другого языка, и стала двуязычной, а потом она может отказаться от собственного языка.
Демографическое давление: в каком-то месте без всякого захвата начинает расти количество людей, говорящих на другом языке. Так было, например, на севере Сибири в 50-60-е годы, когда началось промышленное развитие Севера, и туда поехало большое количество людей, говорящих по-русски. Соответственно, люди, говорящие на других языках, оказались в иноязычном окружении. Урбанизация, индустриализация и другие экономические изменения, когда вдруг появляются города, появляется промышленность, привлекательные рабочие места, и люди из окрестных сел, где они говорили на непонятно каком языке, переезжают в город и начинают разговаривать на языке новой промышленности. Введение школьного преподавания, введение письменности, появление телевидения — масса ситуаций возникает, когда группа может оказаться в ситуации, когда она теоретически может перейти на чужой язык. Все эти факторы создают условия для того, чтобы языковой сдвиг стал возможным, но не делают этот сдвиг неизбежным. Чтобы этот сдвиг начался, должно быть выполнено два условия. Первое — языковой контакт, второе — ситуация «престижного неравенства языков». Что это такое? Прежде всего, надеюсь, что все присутствующие понимают, где именно происходит языковой контакт.
Где та точка, в которой происходит контакт между языками? Это не точка на карте или плане города. Языковой контакт происходит исключительно в голове человека. Именно там сосуществуют два языка, которые начинают влиять друг на друга, и один из них постепенно может вытеснить другой. А может и не вытеснить, человек может на всю жизнь остаться двуязычным и передать это своим детям и внукам. Для того, чтобы сдвиг все-таки пошел, эти два языка должны быть не равны по престижности. Один должен быть выгодным, престижным, богатым, с большой литературой, экономически выгодный и нужный. А второй должен быть простой, как говорил один житель деревни, где живут мариупольские греки: «Наш греческий язык — он только до асфальта, а после асфальта — уже русский язык». Вот когда возникает ситуация, что без знания доминантного языка я не могу получить хорошую работу, не могу получить образование, не могу сделать никакую карьеру — в этой ситуации возникает «неравенство престижа». И в этой ситуации может начаться сдвиг.
Контакт двух языков создает некоторый период двуязычия. Он может быть длинным, может быть покороче, может быть совсем коротким, на протяжении одного поколения. И отсюда темпы этого сдвига могут быть медленные — это сотни лет, именно так происходил сдвиг кельтских языков в Англии, в течение столетий уступавших место английскому, и все-таки уступивших. Это могут быть средние темпы — три-четыре поколения, когда прабабушки стали двуязычными, а уже их правнуки переключились на доминантный язык. И это может быть тем, что называется «катастрофические темпы сдвига», когда родители говорят на одном языке, дети говорят на двух языках, а внуки говорят уже только на доминантном, едва понимая язык бабушек. Вот это называется «катастрофический сдвиг». Приведу примеры таких сдвигов. Вот пример того, как сообщество «само решает», что старый рецессивный язык ему не нужен. Речь идет о Мексике. Языковой сдвиг с языка тектитеко на испанский.
Когда исследователи начали наблюдение в этом регионе, они обнаружили такие истории, например: одна из местных женщин рассказывала, как муж ругал ее, если она говорила с детьми на тектитеко. Он считал, что так дети ничего не добьются, и люди будут над ними смеяться, если они не будут говорить по-испански. Школьные учителя в этом сообществе тоже смеялись над этим языком, говоря, что он устарел и никому не нужен, он хуже испанского. Сами носители довольно быстро поверили в то, что их язык не годится для полноценной коммуникации. Пожилые люди, пытавшиеся говорить на этом языке с внуками, сталкивались с насмешками и перестали на нем говорить, молодежь стала говорить по-испански, уходила в город и получала там лучшую работу, благодаря испанскому. Это дополнительно формировало низкий социальный престиж языка тектитеко. Ситуация, когда люди сами реши не говорить на традиционном языке, а говорить по-испански. Пример Аляски, когда языковая политика государства, реализуемая через школу, подталкивает сообщество к отказу от языка. Это 60-е годы, сдвиг с одного из местных языков на английский. Речь идет о маленьком поселке, где есть только начальная школа.
Все дети, которые заканчивают ее, должны переезжать в интернат соседнего, более крупного поселения. Либо они ездят в эту школу каждое утро 50-60 километров на автобусе, либо живут в интернате. Для большинства учеников этот переезд в интернат был очень травматичен. Сверстники и учителя потешались над ними из-за того, что дети говорили на непонятном языке, были какими-то смуглыми, странными, азиатского вида. Повторяю, речь идет об Америке 60-х годов. И вот интервью с одним из тех детей в 90-е годы, эта женщина была уже взрослой: «Над нами постоянно потешались из-за того, что мы говорим на своем языке, или просто из-за того, что мы — местные. Мы были молодыми и не умели за себя постоять, и нам приходилось глотать гнев и обиду. Мне много раз бывало стыдно, что я — местная, я не хотела быть местной. Потом мы выросли, многие из нас женились, появились дети. Мы не хотели, чтобы наши дети пережили то же, что пережили мы, когда нас обижали и наказывали за то, что мы говорим на родном языке.
Хватит и того, что наши черты лица и цвет кожи всегда с нами». Вот такая цитата взрослой женщины, которая через 40 лет вспоминает свои чувства школьницы. Вы видите мотив этой женщины не учить своих детей своему родному языку — «Я не хочу, чтобы мои дети пережили то, что я пережила в детстве». Тоже в каком-то смысле добровольно человек отказывается от языка, но это уже немного другая добровольность. Или еще один пример, совсем из другого региона. Я сознательно привожу примеры из разных регионов, чтобы вы поняли, что эта ситуация повсеместная. Кения — там мы обнаруживаем ровно тот же самый мотив насмешки, тот же самый мотив издевательств за использование родного языка, который оказывается довольно популярен. Цитата из книги кенийского писателя, который вспоминает свои школьные годы: «Английский язык стал языком моего формального образования. В Кении английский стал больше, чем языком. Он стал главным и единственным языком, и все прочие языки должны были почтительно склониться перед ним.
Самое унизительное переживание — это быть застигнутым на территории школы, когда говоришь на кикуйю это его родной язык. Нарушитель подвергался телесному наказанию: от трех до пяти ударов палкой по голым ягодицам или его заставляли носить на шее металлическую бляху с надписью: «Я дурак». Хорошие такие педагогические приемы в цивилизованной Кении! Речь опять идет о 60-х годах 20-го века. Естественно, что дети, прошедшие через этот печальный опыт, становясь взрослыми, стремились оградить своих детей от таких переживаний. Итак, попав в ситуацию «языкового контакта» люди переходят от одноязычия к двуязычию. Если два языка оказываются не равны с точки зрения престижа неважно, какого — культурного, социального или экономического , может начаться языковой сдвиг. Но проблема в том, что он может начаться, а может и не начаться. Беда в том, что мы не умеем его предсказывать. Часто бывает так, что вроде бы все факторы налицо: демографическое давление и «престижное неравенство» есть, и развитие промышленности, и экономическая выгода говорить на другом языке, и люди, конечно, выучивают этот другой, доминантный, язык, но почему-то не отказываются от своего собственного.
По всем признакам общность должна перейти на другой язык, но не переходит, остается двуязычной. Эти два разных процесса смешивают те, кто пишет об этом, и смешивают, на мой взгляд, необоснованно. Одно дело — факторы, которые регулируют распространение доминирующего языка. Эти факторы мы знаем. А вот для исчезновения более слабого языка вроде бы те же самые факторы, но почему-то они не всегда работают. Иногда кажется, что языку уже некуда деваться, он должен исчезать, а он не исчезает, люди продолжают на нем разговаривать. До сих пор мы говорили о ситуации, когда выбор, на каком языке говорить, был более-менее свободным. Но существуют такие ситуации в мире, которые иначе, чем «грубым принуждением» назвать невозможно. Хочу подчеркнуть, что довольно трудно провести границу между свободным выбором и принуждением. Если школа изо дня в день и из года в год создает у людей ощущение, что их язык никому не нужен, он плохой и слабый — это свободный выбор или принуждение?
Я не возьмусь однозначно определить. То же самое происходит, когда какой-то поселок решили закрыть, а людей из него перевезти в город. И сначала в этом поселке закрывают школу, потом — медицинский пункт, магазин, потом отключают электричество, и люди переезжают в город и оказываются в ситуации, когда их язык — это язык очень маленькой группы, а вокруг все говорят на доминирующем языке, и они переходят на него. Вот это выбор или принуждение? Довольно сложно провести границу. Приведу два примера ситуаций, которые я считаю прямым принуждением, без всяких попыток изобразить хоть какую-то свободу выбора. Один пример — это наш Крайний Север, что называли Советским Севером в 50-60-х годах. Наблюдалась одна и та же картина: местные власти в принудительном порядке забирали детей из семей в интернаты, часто вопреки воле родителей. В этих интернатах учились дети из самых разных этнических групп, поэтому единственным общим языком у них был русский. И язык преподавания у них тоже был русским.
Кругом них были люди, тоже говорившие по-русски. Когда я изучал на Крайнем Севере эти языки, слушал страшные рассказы о том, как маленького мальчика прятали в стойбище под шкурами, а его все-таки находили и насильно тащили в вертолет, чтобы вести в школу. Или как родители прятали детей в отдаленных стойбищах, а власти вызывали — ни много, ни мало! Мне приходилось слушать печальные истории о том, как детей наказывали, если они говорили на родном языке в школе или где бы то ни было. Читал и слушал такие истории десятки раз. Очень многие дети уезжали из своего родного стойбища навсегда, во всех смыслах слова. Они уже не могли потом вернуться. Мало того, что они уже не владели языком, на котором говорили их родители, они не владели той культурой, которая нужна, чтобы выживать в этих условиях. Не просто выживать, а жить в свое удовольствие в кочевых условиях. Трудно сказать, что это — добровольный выбор.
Это насилие чистой воды. Как любое насилие, оно объясняется наилучшими благими намерениями. Всегда хотели «как лучше». Чтобы вы не подумали, что эта ситуация чем-то специфична для СССР — ровно те же самые истории приходилось слышать, записывать и читать и на Аляске, и в Австралии, и так далее. Вот вам австралийский пример. Политика была та же самая в отношении аборигенного населения Австралии. Насильно увозили детей в грузовиках, я видел эти фотографии — страшное впечатление, потому что это такие большие открытые грузовики, у которых в кузове стоит сваренная из толстенных прутьев клетка. Сзади — дверца, она запирается на огромный амбарный замок. И в эти клетки набивали детей, запирали и везли их «к светлому будущему». В школе, естественно, их учили английскому языку, а аборигенные языки были категорически запрещены.
Единственное отличие этой истории от нашей отечественной в том, что у нас забирали всех детей без разбору, а в Австралии пошли по совсем чудовищному пути, на мой взгляд: они забирали только полукровок. То есть, только детей, у которых один из родителей был белым, а второй — из австралийских аборигенов. Это поколение в австралийской научной публицистической литературе называется «украденным поколением» stolen generation. Так обозначают тех детей, которые были насильно увезены из своих родных поселков в интернаты. То же самое происходило на Аляске. И что интересно, все эти события происходили примерно в одно и то же время. Я не могу этого объяснить. Почему — не знаю. Вот такое странное время. Такие ситуации, конечно, редки, они происходят не везде.
Обычно ситуации прямого насилия не длятся долго. Больше 10 лет не длятся, примеров таких нет, потом власти все же спохватываются, что они делают что-то не то, или начинаются протесты местного населения. Но языки умирают и без прямого насилия. В результате добровольного, так сказать, выбора их носителя. Такая небольшая схема: как происходит языковой сдвиг. Для того, чтобы произошел языковой сдвиг, должно произойти расслоение общности на поколения. Для каждого поколения имеется свой языковой выбор. Для старшего поколения прежний, «рецессивный» язык — родной, они говорят на нем в основном, а новым — «доминантным» — языком владеют очень слабо. Для младшего поколения родным языком уже является «доминантный», а своим прежним «рецессивным» языком они уже почти не владеют. И для среднего поколения характерна ситуация «полуязычия», как она называется в лингвистике, когда свой язык они почти забыли, а новый толком еще не выучили.
Как видите, в этой ситуации общение между бабушками и внуками практически исключено. У них нет общего языка. Соответственно, прерывается передача любой традиции, не только языковой. Это поколение мы когда-то назвали «переломным поколением», обычно это группа людей 30-50 лет, в зависимости от конкретного поселка. В пределах этой группы нормальная коммуникация между поколениями полностью разрушена. Среднее поколение может кое-как договориться со своими родителями и со своими детьми. Родители смеются над их искаженным родным языком, «рецессивным», а дети смеются над их «кривым» «доминантным» языком. Оказывается, что эта ситуация — издевательства друг над другом — начинает удваиваться. Вот такая картинка, которая показывает, каким именно образом происходит исчезновение языка. На этом первая половина моей лекции заканчивается.
Вывод из нее прост, но не окончателен. Во второй половине я буду показывать, что на самом деле все совсем не так. Есть одна странность. Эти охватившие всю лингвистическую общественность пророчества, что все языки скоро погибнут — эти пророчества загадочным образом не новы. Для простоты я буду говорить сейчас о нашем отечестве, хотя мы знаем, что те же самые проблемы и процессы происходят во всем мире. Изучение языков, изучение этнографии Сибири и Крайнего Севера России началось во второй половине 19-го века. И уже в самых первых публикациях конца 19-го — начала 20-го века, которые посвящены «северным туземцам», мы находим одни и те же пророчества о скором исчезновении всех этих народов и всех этих языков. Это был финский швед или шведский финн, не знаю, как правильно сказать — он был шведом по происхождению, гражданином Финляндии. Как видите, прожил он всего 40 лет, и отчасти причиной его ранней смерти было то, что он больше 10 лет провел в Западной Сибири, в очень тяжелых условиях, изучая местные языки и народы, по поручению российской Академии наук. Так вот, инструкция: «Господину Кастрену поручается все народы в пространстве между Енисеем и Обью точно исследовать в этнографическом и лингвистическом отношении, первобытные жители Сибири находятся в таком состоянии, что не должно упускать время, чтобы ныне спасти об них сколько можно сведений».
С оговоркой на некоторые стилистические особенности языка того времени, это примерно та же самая цитата, которую я приводил в самом начале — «языки гибнут, надо срочно их спасать и описывать». Приведу еще два примера «пророчеств». Одно — юкагиры. На карте показан примерный район их расселения. Он пишет: «теперь там живет всего несколько семей, которые, впрочем, теперь уже совершенно забыли свою речь и приняли как язык, так и образ жизни русских». Он опубликовал свои материалы через 30 лет после возвращения. В 1894 году человек пишет о 1860-м, что «они совершенно забыли свою речь». В 1900-м году Владимир Иохельсон пишет: «У тех же самых юкагиров через несколько десятков лет язык может исчезнуть, а само племя прекратит существование частично вымерев, а частично растворившись в окрестных племенах». Прошло 40 лет, а ничего не меняется, языкам начинают пророчить гибель через несколько десятков лет. Через пять лет после этого Елена Маслова, питерский лингвист: «Большинство юкагиров старшей возрастной группы владеет двумя или тремя языками, причем первым является юкагирский.
Смотрим на даты. Прошло 135 лет с пророчества Майделя о том, что юкагирский язык уже практически исчез. И каждый следующий исследователь с удивительным упорством пророчит ту же самую гибель. Еще один пример — командорские алеуты. Проходит почти сто лет, мой покойный шеф Георгий Алексеевич Меновщиков, на тех же Алеутских островах в 1965 году записывает материалы этого языка и пишет: «Алеутский язык все еще используется, но только старшим поколением. Молодые алеуты и алеуты среднего возраста почти полностью перешли на русский язык». Прошло 20 лет, и мы с моим коллегой оказались на тех же Командорских островах, записывали тот же самый алеутский язык и застали ровно ту же самую картину: несколько пожилых женщин все еще каким-то чудом помнят свой родной язык. Молодежь уже на нем не говорит, среднее поколение ничего не понимает, и только знание всех этих предыдущих цитат удержало мою руку от того, чтобы написать ту же самую фразу: «Пройдет 20 лет, и алеутский язык исчезнет». Что происходит, собственно? Это нельзя объяснить просто ошибкой, что исследователи невнимательны, что-то не увидели.
Откуда такая систематическая ошибка? Век за веком, десятилетие за десятилетием ситуация описывается одним и тем же способом — пожилые люди помнят, молодежь не говорит.
Послания лежали на чердаке здания местной почты — их нашел один из сотрудников и передал учительнице, пишут «Такие дела». В распоряжении волонтеров оказались около 300 писем Проект получил грант для поддержки культурных инициатив. Деньги от него пойдут на расшифровку и литературное редактирование посланий.
Также их собираются отсканировать и выложить в сеть: рассказать об авторах писем, их адресатах и историях.
Родной язык: возможно ли его забыть
Книга Виталия Сундакова «Забытые тайны золотого языка» — скачать в fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн. Подросток из Нидерладнов очнулся после операции и забыл родной язык, зато свободно заговорил на английском, сообщает Daily Mail. Подросток из Нидерладнов очнулся после операции и забыл родной язык, зато свободно заговорил на английском, сообщает Daily Mail. Эксперимент ученых доказал, что забыть родной язык невозможно. Житель Калифорнии потерял сознание, а когда очнулся — совершенно забыл родной английский язык. Новости. Краеведение.
Не забывайте родной язык. Редактор мордовской газеты сделала музыкальное обращение
| ИСЧЕЗА́ЮЩИЕ ЯЗЫКИ́ | Crowd Games и команда энтузиастов добавили в настольную игру «Забытые моря» озвучку на русском языке. |
| Как не забыть иностранный язык, если не пользуешься им постоянно | Вот и президент страны, уроженец русскоязычного Кривого Рога Владимир Зеленский отметил, что стал забывать язык Тургенева и Достоевского, зато все лучше говорит на соловьиной. |
Как не забыть иностранный язык, если не пользуешься им постоянно
Уровень жизнеспособности языка — оценка, присваиваемая ЮНЕСКО включённым в «Атлас языков мира, находящихся под угрозой исчезновения» языкам в соответствии с 9 критериями. Переводчик, журналист и музыкант Кирилл Баранов расскажет, как сформировался и как вернулся в обиход окситанский язык. Языковая регрессия (language attrition) — это явление, когда после переезда человек постепенно начинает забывать свой родной язык. ИСЧЕЗАЮЩИЕ ЯЗЫКИ, 1) языки, находящиеся на грани языковой смерти (которые уже перестали выучиваться детьми как родные), и 2) языки. В Массачусетском технологическом институте разработали нейросеть, которая поможет лингвистам расшифровать давно забытые языки. Новости SNOBOL Незаслуженно забытое имя (2007).
Расширяя границы
- Мозг человека помнит забытый язык, доказали ученые
- Забытый язык журавлей (фильм) — Википедия
- Сирил Корнблат «Забытый язык»
- Действительно забывают
- Забытый язык журавлей (фильм) — Википедия
Можно ли забыть родной язык, если долго им не пользоваться?
«Не забывайте родной язык» - представляет собой песню-призыв, обращенную к эрзянскому народу. В Сызрани студенты стали переводчиками родного, но забытого языка. Самыми распространёнными языками в России по владению оказались русский, английский, татарский, чеченский и башкирский. Изучение забытых языков помогает разносторонне и глубоко познать разницу в мировоззрении различных этнических групп, понять причины возникновения языковых различий и исследовать.
Nav view search
- Можно ли забыть русский язык? Трудно поверить, но можно. - YouTube
- Внимание, снято: Викторина по кинотерминам
- Звездный прогноз недели с 22 по 28 апреля
- Забытые буквы. Слишком много «и»
Даже забытый родной язык оставляет следы в мозге
Мертвые языки мира и их список сегодня пополняется чуть ли не еженедельно. В Нидерландах 17-летний подросток после анестезии забыл родной язык и заговорил на иностранном. В истории человечества были сотни устных языков, которые со временем были почти забыты и от которых сейчас остались лишь ничтожное число носителей.
Во время переписи в России нашли пять вымерших и один заснувший язык
такое заявление сделала правительственная комиссия Японии по вопросам культуры. «Забытый язык журавлей» был показан в США в июне 1992 года как часть антологии «Великие представления» («Great Performances»), но был подвергнут цензуре, как для телевизионной. Новости. Краеведение. Мало ли, может кому-то из вас после просмотра этого видео захочется поближе познакомиться с одним из перечисленных языков.
Родной язык невозможно забыть?
| Человек не может забыть родной язык | Новости SNOBOL Незаслуженно забытое имя (2007). |
| Не только латинский: 5 мертвых языков, на которых никто не говорит | Очень часто получается так, что молодое поколение забывает какие-то особо трудные редкие звуки, которых нет в доминирующем языке, и начинает заменять их другими. |
Сирил Корнблат «Забытый язык»
Переводчик, журналист и музыкант Кирилл Баранов расскажет, как сформировался и как вернулся в обиход окситанский язык. Мы послушаем фрагменты песен и увидим кадры танцев с праздника в горной деревушке, а ещё узнаем, что под эти романтичные песни можно танцевать не только в Провансе, но и в Москве. Встречу завершит небольшой концерт из песен на окситанском языке в живом исполнении.
Наши преподаватели в образовательном центре «Сириус» стараются! Очень много работают, но не корпят над скучными лекциями, а, хорошо зная детскую психологию, работают вместе с детьми в маленьких группах. Группы нацелены на соревнования между учениками, что существенно повышает уровень знаний. Через беседы на мове и подбор литературы наставники «Сириуса» нарабатывают грамотность и словарный запас. Находят интересные факты, превращают занятия из скучных уроков в увлекательные и познавательные игры, прививают любовь к языку. Беседуют с родителями, предлагают посещать мероприятия, которые регулярно проводятся, например, в Центральной библиотеке.
Рассказывают о книгах, сказках, художественных произведениях на белорусском. Образовательный центр «Сириус» не только готовит детишек к ЦТ по белорусскому.
К примеру, Гусь-Хрустального? Оказывается, гусевцы! А Набережных Челнов? Пригодились участникам интеллектуального соревнования также словари редких и забытых слов.
Иначе очень сложно было бы перевести такие слова, как «прьстъ» - палец, «шеломъ» - шлем, «ловита» - охота, «лжа» - ложь, «глазопялка» - любопытный... Студенты искали сопоставления современным названиям месяцев года.
Из них 339 541 использует ирландский язык в повседневном общении; 155 039 прибегают к нему примерно раз в неделю; 585 300 — реже; 459 657 — почти никогда, а 31 357 не ответили на вопрос о частоте использования языка. Однако многие активисты ирландского языка и профессиональные лингвисты ставят эти данные под сомнение. Многие оценивают число носителей, использующих язык в повседневном общении, всего в 65 000 человек. Калмыцкий язык, Россия - 153 602 говорящих.
Скачать kalmyk. Калмыцкий язык в Республике Калмыкия является государственные языком наряду с русским. Язык эвоков в фильме «Звёздные войны. Эпизод VI: Возвращение джедая» 1983 основывался на уникальной фонологии Калмыцкого языка. Лимбургский язык, Нидерланды, Германия - неизвестное число говорящих осталось. Скачать limburgian.
Язык обладает многими характеристиками общими с немецким и голландским, и часто считается одним из вариантов. Название «лимбургский» происходит от названия герцогства Лимбург, которое в свою очередь происходит от названия его столицы — города Лимбург, ныне на территории Бельгии. Ломбардский язык, Италия, Швейцария - 3 500 000 говорящих. Скачать lombard. Учитывая, что он структурно отделен от основного итальянского, молодые поколения значительно реже говорят на нем, особенно в городских районах. Ломбардский язык — один из галло-итальянских языков, также известных как цизальпинские языки, распространённых в Северной Италии.
Традиционно относится к «итальянским диалектам». На ломбардском языке говорят итальянцы областей Ломбардия и Тренто в Италии и италошвейцарцы в Южной Швейцарии кантоны Тичино и Граубюнден. Нафуси, Ливия - осталось 240 000 говорящих. Скачать nafusi. Самые ранние появления Старого Нафуси в рукописях датируются еще в 12 веке до нашей эры. Нафуси — один из северноберберских языков, относящихся к афразийской макросемье.
Распространён на северо-западе Ливии, а также в прилегающих районах Туниса гл. Севернофризский язык, Германия - осталось 10 000 говорящих. Скачать north-frisian. Имеет статус официального языка Северного федерального округа Северная Фрисландия и острова Гельголанд в 2004 году. Севернофризский язык вытесняется стандартным немецким языком. Число говорящих на севернофризском постоянно падает.
Северносаамский язык,Финляндия, Норвегия, Швеция, Россия - 30 000 говорящих. Скачать north-saami. Говорящих на нем людей также можно встретить на границе России с Финляндией и Норвегией. Совсем недавно он начал использоваться в письменной форме для административных целей. Северносаамский язык является официальным языком в 7 муниципалитетах коммунах Норвегии Карасйок, Кёутукейну, Кофьорд, Лаванген, Нессебю, Порсангер и Тана , четырёх муниципалитетах общинах Финляндии Инари, Соданкюля только в северной части общины , Утсйоки и Энонтекиё и четырёх муниципалитетах коммунах Швеции, относящихся к лену Норрботтен Арьеплуг, Елливаре, Йокмокк и Кируна. Во всех трёх странах, в которых распространён язык, имеются дошкольные учреждения и школы, в которых преподавание ведётся на северносаамском языке.
Оджибве, Соединенные Штаты - осталось 6 000 говорящих.
Забытые буквы. Слишком много «и»
Организаторами выступила национально-культурная автономия эвенков Бурятии при поддержке комитета правительства Бурятии по межнациональным отношениям и государственного республиканского центра эвенкийской культуры «Арун». Напомним, 2019 год ООН объявила международным годом языков коренных народов. А 2022-2032 годы объявлены международным десятилетием языков коренных народов. Председатель НКА эвенков Бурятии Мария Бадмаева, говоря о проблемах родного языка, выразила возмущение намерением ликвидировать два эвенкийских этнокультурных центра в Курумканском районе. Напомним, администрация района подняла вопрос о расформировании эвенкийских центров «Юктэ» и «Давдын» из-за невозможности соответствовать новым нормативам Минобразования РБ о количестве по 45 учеников на одного педагога. И хочу сказать, мы не должны молчать о таких проблемах!
Хотя немецкий язык был языком их детства, дома и семьи, это был также язык болезненных воспоминаний. Самые пострадавшие беженцы подавили его. Как сказал один из них: «Я чувствую, что Германия предала меня. Америка — моя страна, а английский — мой язык».
Но это скорее редкое исключение. У большинства мигрантов родной язык более или менее сосуществует с новым. Насколько хорошо этот первый язык поддерживается, зависит от общей склонности к изучению: люди, которым это легко дается, имеют тенденцию лучше сохранять свой родной язык, независимо от того, как долго они его не используют. Главная разница между мозгом человека, который знает только один язык и билингвом в том, что второму необходимо добавить своеобразный «тумблер», который позволит переключаться между языками без потерь. Общение с другими носителями языка действительно может усугубить ситуацию.
Сейчас можно сказать, что поворот к изучению неизвестных языков, к изучению уходящих из употребления языков, пропадающих и умирающих, более-менее произошел. Основные силы лингвистов сейчас брошены на описание языков, которые находятся на грани исчезновения. Но в 90-е годы это было новостью, и лингвистов приходилось убеждать при помощи довольно резких высказываний. Довольно хлесткая цитата. Понятно, что в ситуации, когда значительная часть языков мира была тем же самым Крауссом объявлена находящимися под угрозой, в этой ситуации заниматься современной системой времен во французском языке было немного странно.
Французский язык никуда не денется, мы успеем выяснить его систему времен, он письменный, хорошо зафиксирован и прекрасно описан. А вот эти языки могут и пропасть. После первых двух публикаций 1992-го года пошел шквал публикаций, которые касались этой темы. Я привел здесь только две цитаты — западную и российскую. Одна из книги 1991 года, другая из книги 1994 года. Если бы я хотел, то мог бы в течение полутора часов зачитывать вам одну за другой цитаты о том, как все плохо с языками. Первая цитата: «Исчезновение языков — процесс, происходящий повсеместно в мире, богатое разнообразие существовавших языков, которое должно было существовать в прошлом, стремительно уменьшается». И российская цитата о языках меньшинств Российской Федерации, которые находятся в зоне этнического бедствия и поэтому должны стать объектом этно-лингвоэкологии как приоритетного и неотложного направления государственной и научной деятельности. То есть, суммируем: в начале 90-х годов лингвисты обратили внимание на то, что с языками происходит что-то странное, чего, по их мнению, раньше не было. Насколько широко это распространено и каковы прогнозы?
По широте распространения — очень широко. Процессы идут по всему миру, со всеми языками, не зависимо от их родственных или типологических характеристик. Прогнозы того же Краусса очень пессимистичны. Что такое исчезновение языка? Язык пропадает, когда люди перестают на нем говорить. Если этот язык при этом был еще и бесписьменным, то есть, существовал только в устной форме, от него не остается никаких следов, и тогда мы можем сказать, что язык исчез. Это не значит, что люди замолкают и перестают разговаривать, они просто переходят на какой-то другой язык. Для того, чтобы это произошло, какой-то период эта группа должна говорить на двух языках. Не может такого быть, чтобы люди сначала забыли один язык, а потом выучили другой. Тогда в «паузе» они оказываются немыми, а этого быть не может.
Значит, должен быть какой-то более или менее длительный период, когда эта группа будет двуязычной. Об этом и поговорим. Почему это происходит, что заставляет людей отказаться от одного языка и перейти на другой? Для удобства я буду называть языки известными из биологии терминами — доминантный и рецессивный языки. Это не более, чем метафора, но это удобно: что такое доминантный язык, всем понятно, он доминирующий, а рецессивный язык — это его антипод. Какие факторы существуют, которые создают ситуацию, в которой может начаться этот сдвиг. Список этих факторов примерно такой: это происходит в результате колониального или военного захвата территории. Картинка — знаменитое «Покорение Сибири» Сурикова. То есть на некоторую территорию, населенную какими-то племенами, приходят более сильные завоеватели и поселяются. Местное население оказывается в ситуации, когда они должны выучить язык этих пришельцев, и в этой ситуации они могут перейти на этот язык окончательно.
Либо миграция: небольшая группа переместилась на другую территорию, оказавшись в окружении другого языка, и стала двуязычной, а потом она может отказаться от собственного языка. Демографическое давление: в каком-то месте без всякого захвата начинает расти количество людей, говорящих на другом языке. Так было, например, на севере Сибири в 50-60-е годы, когда началось промышленное развитие Севера, и туда поехало большое количество людей, говорящих по-русски. Соответственно, люди, говорящие на других языках, оказались в иноязычном окружении. Урбанизация, индустриализация и другие экономические изменения, когда вдруг появляются города, появляется промышленность, привлекательные рабочие места, и люди из окрестных сел, где они говорили на непонятно каком языке, переезжают в город и начинают разговаривать на языке новой промышленности. Введение школьного преподавания, введение письменности, появление телевидения — масса ситуаций возникает, когда группа может оказаться в ситуации, когда она теоретически может перейти на чужой язык. Все эти факторы создают условия для того, чтобы языковой сдвиг стал возможным, но не делают этот сдвиг неизбежным. Чтобы этот сдвиг начался, должно быть выполнено два условия. Первое — языковой контакт, второе — ситуация «престижного неравенства языков». Что это такое?
Прежде всего, надеюсь, что все присутствующие понимают, где именно происходит языковой контакт. Где та точка, в которой происходит контакт между языками? Это не точка на карте или плане города. Языковой контакт происходит исключительно в голове человека. Именно там сосуществуют два языка, которые начинают влиять друг на друга, и один из них постепенно может вытеснить другой. А может и не вытеснить, человек может на всю жизнь остаться двуязычным и передать это своим детям и внукам. Для того, чтобы сдвиг все-таки пошел, эти два языка должны быть не равны по престижности. Один должен быть выгодным, престижным, богатым, с большой литературой, экономически выгодный и нужный. А второй должен быть простой, как говорил один житель деревни, где живут мариупольские греки: «Наш греческий язык — он только до асфальта, а после асфальта — уже русский язык». Вот когда возникает ситуация, что без знания доминантного языка я не могу получить хорошую работу, не могу получить образование, не могу сделать никакую карьеру — в этой ситуации возникает «неравенство престижа».
И в этой ситуации может начаться сдвиг. Контакт двух языков создает некоторый период двуязычия. Он может быть длинным, может быть покороче, может быть совсем коротким, на протяжении одного поколения. И отсюда темпы этого сдвига могут быть медленные — это сотни лет, именно так происходил сдвиг кельтских языков в Англии, в течение столетий уступавших место английскому, и все-таки уступивших. Это могут быть средние темпы — три-четыре поколения, когда прабабушки стали двуязычными, а уже их правнуки переключились на доминантный язык. И это может быть тем, что называется «катастрофические темпы сдвига», когда родители говорят на одном языке, дети говорят на двух языках, а внуки говорят уже только на доминантном, едва понимая язык бабушек. Вот это называется «катастрофический сдвиг». Приведу примеры таких сдвигов. Вот пример того, как сообщество «само решает», что старый рецессивный язык ему не нужен. Речь идет о Мексике.
Языковой сдвиг с языка тектитеко на испанский. Когда исследователи начали наблюдение в этом регионе, они обнаружили такие истории, например: одна из местных женщин рассказывала, как муж ругал ее, если она говорила с детьми на тектитеко. Он считал, что так дети ничего не добьются, и люди будут над ними смеяться, если они не будут говорить по-испански. Школьные учителя в этом сообществе тоже смеялись над этим языком, говоря, что он устарел и никому не нужен, он хуже испанского. Сами носители довольно быстро поверили в то, что их язык не годится для полноценной коммуникации. Пожилые люди, пытавшиеся говорить на этом языке с внуками, сталкивались с насмешками и перестали на нем говорить, молодежь стала говорить по-испански, уходила в город и получала там лучшую работу, благодаря испанскому. Это дополнительно формировало низкий социальный престиж языка тектитеко. Ситуация, когда люди сами реши не говорить на традиционном языке, а говорить по-испански. Пример Аляски, когда языковая политика государства, реализуемая через школу, подталкивает сообщество к отказу от языка. Это 60-е годы, сдвиг с одного из местных языков на английский.
Речь идет о маленьком поселке, где есть только начальная школа. Все дети, которые заканчивают ее, должны переезжать в интернат соседнего, более крупного поселения. Либо они ездят в эту школу каждое утро 50-60 километров на автобусе, либо живут в интернате. Для большинства учеников этот переезд в интернат был очень травматичен. Сверстники и учителя потешались над ними из-за того, что дети говорили на непонятном языке, были какими-то смуглыми, странными, азиатского вида. Повторяю, речь идет об Америке 60-х годов. И вот интервью с одним из тех детей в 90-е годы, эта женщина была уже взрослой: «Над нами постоянно потешались из-за того, что мы говорим на своем языке, или просто из-за того, что мы — местные. Мы были молодыми и не умели за себя постоять, и нам приходилось глотать гнев и обиду. Мне много раз бывало стыдно, что я — местная, я не хотела быть местной. Потом мы выросли, многие из нас женились, появились дети.
Мы не хотели, чтобы наши дети пережили то же, что пережили мы, когда нас обижали и наказывали за то, что мы говорим на родном языке. Хватит и того, что наши черты лица и цвет кожи всегда с нами». Вот такая цитата взрослой женщины, которая через 40 лет вспоминает свои чувства школьницы. Вы видите мотив этой женщины не учить своих детей своему родному языку — «Я не хочу, чтобы мои дети пережили то, что я пережила в детстве». Тоже в каком-то смысле добровольно человек отказывается от языка, но это уже немного другая добровольность. Или еще один пример, совсем из другого региона. Я сознательно привожу примеры из разных регионов, чтобы вы поняли, что эта ситуация повсеместная. Кения — там мы обнаруживаем ровно тот же самый мотив насмешки, тот же самый мотив издевательств за использование родного языка, который оказывается довольно популярен. Цитата из книги кенийского писателя, который вспоминает свои школьные годы: «Английский язык стал языком моего формального образования. В Кении английский стал больше, чем языком.
Он стал главным и единственным языком, и все прочие языки должны были почтительно склониться перед ним. Самое унизительное переживание — это быть застигнутым на территории школы, когда говоришь на кикуйю это его родной язык. Нарушитель подвергался телесному наказанию: от трех до пяти ударов палкой по голым ягодицам или его заставляли носить на шее металлическую бляху с надписью: «Я дурак». Хорошие такие педагогические приемы в цивилизованной Кении! Речь опять идет о 60-х годах 20-го века. Естественно, что дети, прошедшие через этот печальный опыт, становясь взрослыми, стремились оградить своих детей от таких переживаний. Итак, попав в ситуацию «языкового контакта» люди переходят от одноязычия к двуязычию. Если два языка оказываются не равны с точки зрения престижа неважно, какого — культурного, социального или экономического , может начаться языковой сдвиг. Но проблема в том, что он может начаться, а может и не начаться. Беда в том, что мы не умеем его предсказывать.
Часто бывает так, что вроде бы все факторы налицо: демографическое давление и «престижное неравенство» есть, и развитие промышленности, и экономическая выгода говорить на другом языке, и люди, конечно, выучивают этот другой, доминантный, язык, но почему-то не отказываются от своего собственного. По всем признакам общность должна перейти на другой язык, но не переходит, остается двуязычной. Эти два разных процесса смешивают те, кто пишет об этом, и смешивают, на мой взгляд, необоснованно. Одно дело — факторы, которые регулируют распространение доминирующего языка. Эти факторы мы знаем. А вот для исчезновения более слабого языка вроде бы те же самые факторы, но почему-то они не всегда работают. Иногда кажется, что языку уже некуда деваться, он должен исчезать, а он не исчезает, люди продолжают на нем разговаривать. До сих пор мы говорили о ситуации, когда выбор, на каком языке говорить, был более-менее свободным. Но существуют такие ситуации в мире, которые иначе, чем «грубым принуждением» назвать невозможно. Хочу подчеркнуть, что довольно трудно провести границу между свободным выбором и принуждением.
Если школа изо дня в день и из года в год создает у людей ощущение, что их язык никому не нужен, он плохой и слабый — это свободный выбор или принуждение? Я не возьмусь однозначно определить. То же самое происходит, когда какой-то поселок решили закрыть, а людей из него перевезти в город. И сначала в этом поселке закрывают школу, потом — медицинский пункт, магазин, потом отключают электричество, и люди переезжают в город и оказываются в ситуации, когда их язык — это язык очень маленькой группы, а вокруг все говорят на доминирующем языке, и они переходят на него. Вот это выбор или принуждение? Довольно сложно провести границу. Приведу два примера ситуаций, которые я считаю прямым принуждением, без всяких попыток изобразить хоть какую-то свободу выбора. Один пример — это наш Крайний Север, что называли Советским Севером в 50-60-х годах. Наблюдалась одна и та же картина: местные власти в принудительном порядке забирали детей из семей в интернаты, часто вопреки воле родителей. В этих интернатах учились дети из самых разных этнических групп, поэтому единственным общим языком у них был русский.
И язык преподавания у них тоже был русским. Кругом них были люди, тоже говорившие по-русски. Когда я изучал на Крайнем Севере эти языки, слушал страшные рассказы о том, как маленького мальчика прятали в стойбище под шкурами, а его все-таки находили и насильно тащили в вертолет, чтобы вести в школу. Или как родители прятали детей в отдаленных стойбищах, а власти вызывали — ни много, ни мало! Мне приходилось слушать печальные истории о том, как детей наказывали, если они говорили на родном языке в школе или где бы то ни было. Читал и слушал такие истории десятки раз. Очень многие дети уезжали из своего родного стойбища навсегда, во всех смыслах слова. Они уже не могли потом вернуться. Мало того, что они уже не владели языком, на котором говорили их родители, они не владели той культурой, которая нужна, чтобы выживать в этих условиях. Не просто выживать, а жить в свое удовольствие в кочевых условиях.
Трудно сказать, что это — добровольный выбор. Это насилие чистой воды. Как любое насилие, оно объясняется наилучшими благими намерениями. Всегда хотели «как лучше». Чтобы вы не подумали, что эта ситуация чем-то специфична для СССР — ровно те же самые истории приходилось слышать, записывать и читать и на Аляске, и в Австралии, и так далее. Вот вам австралийский пример. Политика была та же самая в отношении аборигенного населения Австралии. Насильно увозили детей в грузовиках, я видел эти фотографии — страшное впечатление, потому что это такие большие открытые грузовики, у которых в кузове стоит сваренная из толстенных прутьев клетка. Сзади — дверца, она запирается на огромный амбарный замок. И в эти клетки набивали детей, запирали и везли их «к светлому будущему».
В школе, естественно, их учили английскому языку, а аборигенные языки были категорически запрещены. Единственное отличие этой истории от нашей отечественной в том, что у нас забирали всех детей без разбору, а в Австралии пошли по совсем чудовищному пути, на мой взгляд: они забирали только полукровок. То есть, только детей, у которых один из родителей был белым, а второй — из австралийских аборигенов. Это поколение в австралийской научной публицистической литературе называется «украденным поколением» stolen generation. Так обозначают тех детей, которые были насильно увезены из своих родных поселков в интернаты. То же самое происходило на Аляске. И что интересно, все эти события происходили примерно в одно и то же время. Я не могу этого объяснить. Почему — не знаю. Вот такое странное время.
Такие ситуации, конечно, редки, они происходят не везде. Обычно ситуации прямого насилия не длятся долго. Больше 10 лет не длятся, примеров таких нет, потом власти все же спохватываются, что они делают что-то не то, или начинаются протесты местного населения. Но языки умирают и без прямого насилия. В результате добровольного, так сказать, выбора их носителя. Такая небольшая схема: как происходит языковой сдвиг. Для того, чтобы произошел языковой сдвиг, должно произойти расслоение общности на поколения. Для каждого поколения имеется свой языковой выбор. Для старшего поколения прежний, «рецессивный» язык — родной, они говорят на нем в основном, а новым — «доминантным» — языком владеют очень слабо. Для младшего поколения родным языком уже является «доминантный», а своим прежним «рецессивным» языком они уже почти не владеют.
И для среднего поколения характерна ситуация «полуязычия», как она называется в лингвистике, когда свой язык они почти забыли, а новый толком еще не выучили. Как видите, в этой ситуации общение между бабушками и внуками практически исключено. У них нет общего языка. Соответственно, прерывается передача любой традиции, не только языковой. Это поколение мы когда-то назвали «переломным поколением», обычно это группа людей 30-50 лет, в зависимости от конкретного поселка. В пределах этой группы нормальная коммуникация между поколениями полностью разрушена. Среднее поколение может кое-как договориться со своими родителями и со своими детьми. Родители смеются над их искаженным родным языком, «рецессивным», а дети смеются над их «кривым» «доминантным» языком. Оказывается, что эта ситуация — издевательства друг над другом — начинает удваиваться. Вот такая картинка, которая показывает, каким именно образом происходит исчезновение языка.
На этом первая половина моей лекции заканчивается.
Газета выходит 2 раза в месяц. Съемки проходили в мордовском селе. Героями видео стали его жители. Действительно, мордовские языки, культура и традиции потихоньку забываются. Если не прикладывать усилий, не делать на этом акцент, не пробуждать самосознание народа, то этот кладезь отечественной и мировой истории может уйти в небытие. Носители языка, традиций, обрядов, песен на национальном языке - в основном люди очень пожилые, которых осталось мало.