Как креститься правильно православным справа налево. По православному канону креститься нужно справа налево.
Маргарита Симоньян опять вынуждена объяснять, почему крестится слева направо
Почему в православии крестятся с права на лево, а у католиков наоборот. Справа налево, справа налево! Фронт налево, фронт направо, И в февральской вьюжной мгле Страшный бой идет, кровавый, Смертный бой не ради славы, Ради жизни на земле. Почему в православии крестятся с права на лево, а у католиков наоборот. Кpecтятcя нa oбpaзa и быcтpo oтxвaтывaют кopoткиe пoклoники. Как правильно крестить человека в спину, с права на лево или наоборот? Зачем креститься – еще раз о крестном знамении | Православиум.
Как молиться слева направо или справа
Таким образом верующие освящают разум, телесность и чувства, а жест справа налево – мольба о Царствии Небесном после правильно креститьсяО том, как правильно креститься православным. Почему православные христиане крестятся справа налево. Холодея, Альбус привстал, медленно повернул голову справа налево, словно впервые созерцая родную, изученную до последней царапинки обстановку. Почему православные христиане крестятся справа налево При наложении на лоб, освящаются мысли, на живот — внутренние желания. Ответа на вопрос, почему католики крестятся слева направо, а православные справа-налево не существует. Папа Иннокентий III утверждал в своем сочинении, что «креститься следует тремя перстами, ибо это делается с призыванием Троицы».
Александр Твардовский — Василий Теркин: Стих
Как только стало известно о желании Гедимина крестить Литву, против него выступили жемойтские феодалы. Копырин крутанул налево, в Варсонофьевский переулок, выскочил на улицу Дзержинского — и прямо перед нашим носом промчался с гулом «студебеккер» с погашенными огнями. Главная» Новости» Как крестят уходящего человека в спину. Как правильно перекрестить для благословения другого человека (см.)? Как правильно крестить человека в спину, с права на лево или наоборот? Openarmenia News.
Как правильно креститься православным христианам?
Сведения о двуперстии находятся и в древнерусской литературе, включая сочинения преподобного Максима Грека и знаменитую книгу «Домострой». Почему не трехперстие? Обычно верующие других конфессий, например, новообрядцы, спрашивают, почему старообрядцы не крестятся тремя перстами, как члены иных восточных церквей. Слева изображено троеперстие, это крестное знамение принято новообрядческой традицией. Справа — двуперстие, этим крестным знамением осеняют себя старообрядцы На это можно ответить следующее: Двуперстие заповедано нам апостолами и отцами древней Церкви, чему есть немало исторических свидетельств. Трехперстие же является новоизобретенным обрядом, употребление которого не имеет никакого исторического обоснования; Хранение двуперстия ограждено церковной клятвой, которая содержится в древнем чине принятия от еретиков иаковит и постановлениях Стоглавого собора 1551 года: «Аще ли кто двемя персты не благословляет якоже и Христос, или не воображает крестнаго знамения, да будет проклят»; Двуперстие отображает истинную догматику христианского Символа Веры — распятие и воскресение Христово, а также два естества во Христе — человеческое и Божественное. Другие типы крестного знамения не имеют такого догматического содержания, а трехперстие искажает это содержание, показывая, будто на кресте была распята Троица. И хотя новообрядцы не содержат учение о распятии Троицы, но св. Так, полемизируя с католиками, святые отцы также указывали, что одно только изменение видотворения, применение обычаев, схожими с еретическими, уже само по себе являет собой ересь. Никола Мефонский писал, в частности, об опресноках: «Употребляющий опресноки уже из некоторого сходства подозревается в общении с этими ересями».
При этом священнослужитель делает знак креста на левом плече крещаемого, затем на правом. Этот метод обусловлен удобством и практичностью для священника, поскольку большинство людей справшивают знак креста с левого плеча на правое. Таким образом, выбор метода крещения остается за сами личность, семьей, или даже за священнослужителем, проводящим обряд. Несмотря на то, что методы отличаются, оба являются символом религиозного обновления и воспринимаются верующими как священное действо, ведущее к духовному возрождению. Понравилась статья? Поделиться с друзьями: Вам также может быть интересно.
Для того, чтобы начать креститься, необходимо начать с касания к левому плечу, затем плавно перейти к правому, и уже после этого каждый из служителей веры католицизма должен поднести свои пальцы к груди или же ко лбу. При процессе молитвы, католик должен перекреститься три раза. Интересно, что такой способ наиболее применяется в Риме и Ватикане.
Важно, что обряд крещения католики производят как в начале богослужения, так и в конце.
Он ничего не нашёл. Пускай ищут сами. Но найти преступника немцам так и не удалось. Когда они покидали усадьбу, с бранью волоча свои испорченные велосипеды, печеневский староста предусмотрительно отошёл в сторону. Он боялся, как бы долговязый на прощание ещё раз не стукнул его кулаком. Наконец они ушли.
И староста отправился осматривать разгромленный дом. Немцы всё пораскидали, сломали табуретки, порвали занавеску, в погребе перебили крынки с молоком. Чтоб немного утешиться, дядя Родион решил осмотреть баньку, где тоже шарили немцы. Кто-то топтался под крышей по чердаку. Немцы не догадались туда заглянуть, а там, наверно, и спрятался злодей. Бежать, звать на помощь было уже поздно. Дядя Родион прижался к коньку избы.
Он не мог видеть человека, который спускался без лестницы, прямо по стене. Он только слышал, как под невидимыми ногами шуршат брёвна. Если, спустившись на землю, злодей повернёт вправо, он не заметит печеневского старосту, а если он свернёт влево… У дяди Родиона перехватило дыхание: шаги послышались слева. Но вместо рослого парня с гранатой на поясе из-за угла выскользнула худенькая девочка. И эта поганка заставила печеневского старосту дрожать! Девочка мгновенно спрятала руки за спину, но всё же он успел заметить, что её правая рука замотана платком. Прячь не прячь, всё равно я знаю, как ты её окровенила: ты сперва стеклом немецкие шины резала, а уж потом догадалась их булавкой колоть!
Лара молчала. Её правый глаз сильно-сильно косил. Хочешь дядю в могилу пихнуть? Да я тебя за шиворот в комендатуру мигом стащу! Он ждал. Сейчас эта вредная девчонка заплачет, бросится к нему в ноги, будет просить… Но вредная девчонка не плакала и не просила. Что-то озорное и дерзкое засветилось в её глазах.
Она вынула из-за спины раненую руку и стала развязывать зубами узелок на платке. Пусть этот подлый человек видит, что она его не боится, нарочно перевязывает руку при нём. Он трус. Он не посмеет донести на неё немцам. Иначе партизаны ему отомстят. Девочка отскочила в сторону, но не ушла. Насмешливо глядя на дядю, она снова затеребила зубами узелок.
Больше печенёвский староста не мог сносить это издевательство. Прихрамывая от волнения, он зашагал к своему дому. Но по дороге обернулся, погрозил кулаком: — Погоди, паршивка! Я тебя упрячу. Дай только срок… А через неделю на деревенской сходке прочитали список девушек, которые должны были явиться в пустошкинский лагерь для отправки в Германию. В толпе перешёптывались: — Это почему же два раза Михеенко читали? Ну, которая ленинградская.
Так она же малая. Какой изверг её в список записал? Жалко девчонку. Кто же теперь ей, старухе, хворост принесёт… И вот он пришёл, последний вечер для Лары с бабушкой. Они сидят перед банькой у костра. В котелке набухала пшённая каша. Пшено выменяли на Ларину гитару: некому теперь на ней играть.
Да, видно, зря выменяли. Каша кажется Ларе горькой. А бабушка и вовсе не ест. Бабушка крепко-крепко держит за руку внучку и не отпускает. Боится, что, если выпустит руку, Лару сразу же от неё уведут. Вспомни, баб! Да всё уже сказано.
Дай в последний раз на тебя погляжу. Не смей так говорить. А темнота уже чёрным холодным озером растекается по земле. Она затопила ступеньки крыльца, она подступает к костру. Но пламя метнулось в сторону, и чёрные волны отхлынули. Темнота боится огня. Ты нашла свою вязальную спицу?
Лара сама не знает, почему она спрашивает о таких пустяках. Наверное, потому, что если начать говорить о главном, о разлуке, — не выдержишь, заревёшь. И бабушка это понимает. Ты ведь сама эту спицу нашла. Небо забрызгано звёздами, будто крупной, яркой росой. А луны нет. Это хорошо, что луны нет, что ночь будет тёмная.
Потому что сегодня ночью они уйдут. Всё уже решено между подругами. Только это тайна, и сказать бабушке про это нельзя. Проснётся бабушка утром, чтобы проводить Лару в немецкий лагерь, в Пустошку, а Лары дома нет. И Раи нет. И Фроси. Пропали три девочки.
Пусть люди думают, что их увезли в неволю, в Германию. Но Галина Ивановна, Фросина мама, будет знать правду. Фросина мама их сама научила, как разыскать Петин отряд. Они соберутся ночью в доме у Кондрутенко. Лара обещала прийти сразу же, как только бабушка уснёт. Костёр погас, но ещё дышит теплом. И трудно оторваться от этого тепла, от бабушкиного плеча.
Трудно солгать тому, кому никогда не лгала. Я устала, баб… — И правда. Завтра тебе на зорьке вставать. Они возвращаются в баньку. Лара ложится на лавку, натягивает одеяло до самых бровей. Она не видит бабушку. Только слышит бабушкин шёпот.
Бабушка молится. Кому она молится? Богу, которого нет, или, может быть, звёздам, зелёному лугу, дремучему лесу, своим корешкам?.. Бывало, они ходили в лес и на луг вместе с бабушкой. Череда от золотухи избавит, коровяк — от кашля, сушеница — от замороченья головы. Тысячелистник в ране кровь запекает. Донник в грудях мягчит… От травы пахло мёдом и летом.
Луг смотрел на девочку тысячью глаз: синих, золотых, лазоревых. И Лара думала: какая красивая и богатая родная северная земля!.. Но пришли враги. Потоптали бабушкины травы, потоптали жизнь… Шёпот затих. Под одеялом ничего не видно. Но девочка чувствует, что бабушка наклонилась над ней. Нельзя отвечать — бабушка разговорится.
А нужно, чтобы она уснула скорей. У Кондруненко уже, наверное, все в сборе и ждут. И вот в баньке стало совсем тихо. Не скрипит лавка. Замолк сверчок. Ровно, чуть всхлипывая, дышит бабушка. Лара встаёт и бесшумно подходит к ней.
В темноте не различишь бабушкино лицо. Только смутно белеет платок, которым бабушка на ночь повязывает голову. Девочка нежно кивает этому платку: «Баб! Прости, что я тебя оставляю, но иначе я не могу». Лара вылезает в окно, чтобы не открывать скрипучую дверь. Из будки навстречу девочке выбегает Дружок. Он машет лохматым хвостом, он лижет Ларину руку.
Но он не визжит. Он умный. Он понимает, что беглянке нужна тишина. Весенняя ночь пахнет прудом, берёзовым листом, распаханной землёй. Всё небо в звёздах. Они одни и те же, что над Ленинградом, что над Печенёвом. И можно поговорить с мамой, глядя вон на ту звезду: «Мама!
Я ухожу. Ухожу воевать! Ты понимаешь меня, мама? Она как бы передаёт мамин ответ: «Да, доченька, да! Дух захватывает — до чего же огромен сияющий звёздный простор! И какой маленькой-маленькой кажется Ларе отсюда бабушкина избушка. Почему это так?
Может, ночью всё по-другому, а может, сама девочка выросла за эту ночь? Прощай, детство! Бабушка, дорогая, любимая, родненькая, прощай! Партизанский край начинался за озером Язно. По одну сторону озера — фашисты, по другую — Советская власть. Переправу через озеро день и ночь охраняли партизанские часовые. Попасть на паром мог только тот, кому был известен пароль.
За озером, то упираясь макушками в небо, то проваливаясь в болота, тянулись леса. Перед каждой деревней — живой, зелёный заслон. Штаб 6-й Калининской бригады майора Рындина стоял в деревне Кривицы. Жили партизаны тесно: в одних избах с мирным населением. Только у разведчиков была своя отдельная изба. В это утро в избе разведчиков шло совещание. Говорил сухощавый, невысокого роста, смуглый человек — начальник бригадной разведки Котляров.
Все разведчики понимали, что под «орехом» начальник подразумевал деревню Орехово. Вчера стало известно, что в Орехово немцы согнали крестьянский скот. Ограбили крестьян, лишили их коров-кормилиц. Отряд Карпенкова вызвался отбить у грабителей их добычу. Но ему нужны были данные: где расположены немецкие орудия, где расставлены посты. А достать эти сведения — «разгрызть орех» — было трудной задачей: Орехово усиленно охранялось. Его любили в разведке и за смелость, и за весёлые шутки.
Напялить юбку вместо штанов? Разведчики захохотали. Шутка шуткой, но в Фединой шутке была и правда. В военное время в деревне на счету каждый парень. Чужого узнают сразу. Девушке легче пройти. Но девушки-разведчицы сейчас на заданиях и вернутся через два-три дня.
А медлить с Ореховом нельзя. Все с интересом ждали, что ответит на Федииу шутку начальник. Но в дверь просунулся ординарец Сараев и сказал, что командир бригады срочно вызывает Котлярова в штаб. Штабная изба помещалась на самом краю деревни. Она была новая и светлая: в горнице четыре окна. На улице перед штабной избой топтался голубоглазый паренёк. Он было приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть в окошко, но, увидев Котлярова, сконфуженно отошёл в сторону.
Самая мелочь. На заставе, дожидаясь проводника, они знаете что делали? В камешки играли! А тоже в партизаны хотят. Лара сразу узнала комбрига: голубые глаза, русые волосы, нос с горбинкой, высокий лоб… «А это я, которую вы посылали в Тимоново. Ну, вспомните же меня, пожалуйста, вспомните! Но комбрига больше интересовала лежавшая на столе карта.
Я им объяснял, что принять их в бригаду не можем: возраст не тот. А они своё твердят: «Всё равно партизанами будем». В разведку просятся. Знают местность. Что скажешь? Разведка по твоей части. Котляров оглядел девочек: ну до чего же тощие!
У старшей упрямый подбородок. Вот кто первая заводила среди подруг. Девочка справа — сестра Кондруненко. Те же голубые добрые глаза. А эта, кудрявая, видимо, сирота. Новое платье ей справить некому. Старое платье, из которого девочка выросла, надставлено куском другого цвета.
Наверно, выкроили этот кусок из бабкиной юбки. Лара покраснела. Откуда он это узнал? Ведь она выше Фроси, хотя и на год моложе. К счастью, ей не пришлось отвечать. Дверь распахнулась, и в избу вошёл Карпенков. Чтобы немец перерезал всех коров?
Это сказала Рая. Она чуть-чуть подалась вперёд и радостно повторила: — А у меня есть тётя в Орехове! Что ж! Видно, судьба. А что вы, девочки, скажете, если вас спросят, почему именно сейчас вы надумали навестить свою тётю? Подождите пока на улице. Фросе надо было о многом поговорить с братом.
У Раи и здесь нашлись знакомые. К ней подскочили два молодых партизана. Раиса, неужели не признаёшь? Мы раньше тоже в тимоновскую школу ходили. Лара деликатно отошла в сторону, оперлась о забор. На огороде, как и в любой деревне, лежала борона. К её зубьям прилипла свежая земля.
Но на этом же огороде девочка заметила пулемёт, замаскированный лапником. Здесь не только пахали землю, но и воевали за эту землю. Какой-то паренёк с большой охапкой моха подошёл к одному из деревенских домиков и крикнул: — Принимайте лесные медикаменты! Партизанская вата прибыла! В окно выглянул человек с забинтованной головой. Должно быть, в этой избе помещался партизанский госпиталь и мох заменял при перевязках недостающую вату. Да, это была необычная деревня.
От обычной она отличалась ещё и тишиной. Кто шумит на деревенской улице? А в партизанской деревне не видно было детей. Поэтому Лара и удивилась и обрадовалась, когда мимо неё на вороном коне проскакал мальчишка. Штаны у него были в заплатках, но на голове красовалась военная фуражка, надетая козырьком назад. Подскакав к штабу, он ловко спрыгнул на землю и с важностью, как заправский наездник, похлопал коня по потной шее: — Запарился, Грачик… А это что за девчонка? Грачик, это не наша.
Мы не знаем таких. Конечно, знаю. Я самого командира бригады адъютант. Чем ты докажешь? Лара тоже считала, что человек, который носит красную звёздочку, не может солгать, но ей не хотелось признать его превосходство. А я буду разведчицей. Не доросла.
Мальчик отвернулся. Он молча гладил лошадь по глянцевитой, словно ваксой смазанной шерсти. Где вы тут, печенёвские? Лара сделала несколько шагов и остановилась. Голос у неё был такой кроткий и ласковый, что мальчик доверчиво оглянулся. И тут же пожалел об этом. Озорница показывала ему язык.
Ну то-то. Ещё никогда начальник разведки так не волновался. Девочкам было время вернуться. Почему же их нет? Может, забыли пароль? Котляров снова заглянул в штаб. На полу у порога, обхватив руками коленки, сидел белоголовый мальчик Мишка.
Тот самый, с которым поспорила Лара. Он стерёг сон командира. Командир спал, положив голову на стол. Мальчик сердито и жалобно взглянул на Котлярова. Он словно просил: «Если не так срочно, то не буди! Можно от усталости уснуть даже на ходу. Спишь, но идёшь по лесу.
Почему крестятся католики с лева напрво а християны с права на лево!!!
По другой, что это переход от зла к добру, от тьмы к свету, от ада к раю, от греха к спасению. Когда-то католики могли делать это в любом направлении слева-направо или справа-налево , но в 1570 году папа Римский Пий V дал указания креститься только слева направо и никак по-другому. Они крестятся двумя пальцами указательным и средним , сложенными вместе, что символизирует два начала Христа — божественное и человеческое. Оставшиеся три пальца большой, мизинец и безымянный складываются вместе, что означает Святую Троицу Отца, Сына и Святого Духа. Движения руки у них такие же, как и у православных: сначала к голове, потом к животу, правое и левое плечо. Считается, что после принятия на Руси Христианства крестились именно так, как делают это старообрядцы. Но после раскола церкви было введено троеперстие, а старообрядцы стали подвергаться гонениям и называться «раскольниками». В 20 веке отношение к ним смягчилось, но «староверы» по-прежнему не признают Русскую Православную Церковь, считая её инославной. Каждая церковь из перечисленных считает свой уклад и свои таинства единственно верными и угодными Богу.
Только больная девочка не могла прыгать на своих стёртых ногах. Но она усердно хлопала в ладоши, приговаривая: — Цурюк!
Никак, немцы вертаются! Все бросились врассыпную — кто куда. Тимоновский мост починили, он сгорел снова. Он горел шесть раз, но деревенские мальчишки уже не считали это событием. Горели другие мосты, казармы, продуктовые склады. Взрывались на минах машины. Партизаны громили немецкие гарнизоны. На дорогах находили трупы неизвестно кем убитых немецких солдат. Фашисты не могли понять: где и когда ожидать удара противника. Он нападал внезапно, он был неуловим.
Порой фашистам казалось, что с ними воюют не только люди, но берёзы и ели, холмы и болота — вся захваченная ими чужая земля. Немцев стала не на шутку тревожить эта разраставшаяся партизанская война… Как-то летом, придя в Тимоново, Лара увидела толпу перед домом, где раньше был сельсовет. Должно быть, немецкий офицер сообщал что-то важное, если сюда согнали даже стариков и детей. Пока переводчик, запинаясь, подбирал нужные слова, офицер, словно кого-то выискивая, всматривался в толпу. Его узкое вытянутое лицо напоминало морду щуки. Иван, его помощник, возраст четырнадцать лет. Толпа всколыхнулась. Сегодня они стреляют немца, завтра будут стрелять тебя и тебя! Однако разумный русский человек, который поможет ловить бандита, получит награда… Толпа расходилась молча. Свернув на боковую улицу, Лара услышала детский голос: — Дедушка!
Они его не поймают, Ваньку Бандитёнка? Даст бог, не поймают. Лес убережёт. С тех пор Лара часто думала о мальчике, которого шутливо и ласково прозвали Бандитёнком. Его историю она выучила наизусть… …Жила в Белоруссии семья Ивченко. Жила счастливо, пока не грянула война. Остался Ваня Ивченко без дома, без крова, без матери, без отца. Пошёл Ваня в лес куда глаза глядят. И пропал бы он от голода, если бы в лесу ему не встретился большой Иван. У него был станковый пулемёт без колёс, и стали два Ивана косить из пулемёта врага… Может, когда-нибудь и ей, Ларе, повезёт и она с ними встретится или с другими партизанами.
Каждый раз, отправляясь в лес за грибами, за ягодами, Лара про себя повторяла: «Хочу, чтоб это было сегодня! Хочу, чтоб сегодня! На этот раз с подружками увязался Санька. Минуя Домашнее болото, минуя Пирожные горушки, где много можжевельника, которым хозяйки парят крынки, чтоб не скисало молоко, Санька завёл девочек в Тимоновский лес. Тут их и окликнули: — Ребята, вы откуда и что здесь делаете? Чернявый парень с винтовкой вырос словно из-под земли. Чернявый тихонько посвистел, и из-за деревьев показались ещё двое. Но расспрашивать ребят о ближайших деревнях стал один, про которого Лара подумала: это командир. В его движениях чувствовались подтянутость, военная выправка, лицо было чисто выбрито. Подумать только — бреется в лесу!
Санька сказал, что ближе всего отсюда Тимоново, с косогора видны его крыши, но в селе стоят немцы. И заодно принести нам хлеба, — сказал командир. Ребята бросились бежать, но Лара медлила. Конечно, она думает, она почти не сомневается, но всё же она должна знать наверняка. Чернявый повертел дулом винтовки перед Лариным носом. Чернявый был возмущён Лариной дерзостью, но командир смотрел на девочку с любопытством. Ну так беги, догоняй ребят. Часа через два босоногая команда вернулась. Ребята принесли хлеба и сала, в корзинке у Лары и Саньки оказалась ещё и брюква. Нетрудно было догадаться, как она им досталась.
Лара почёсывала коленки — до чего же жгучая на огороде крапива! Командир и его товарищ отрезали себе немного хлеба, остальное чернявый унёс в чащу и вернулся с пустой корзинкой. Ясно, что в лесу были ещё люди. Может, и Ваня Бандитёнок там? Лара внимательно посмотрела на командира. Всё вроде сходилось: возраст — тридцать лет, глаза голубые, волосы русые… — Скажите, вы не Иван? А какого Ивана вы ищете? У них пулемёт без колёс! И ещё, ребята, одно поручение. Только надо выполнить его аккуратно, чтоб комар носа не подточил… В конце дня — время, назначенное командиром, — босоногая команда снова появилась в Тимонове.
Две девочки свернули налево, мальчик и девочка направо. Лара толкнула Саньку локтем. По деревенской улице шёл, сопровождаемый переводчиком, офицер. Видишь «щуку»? Ребята прибавили шагу, чтоб догнать «щуку». Офицер резко обернулся, тяжёлая рука сдавила девчонкино плечо. Где она видела бандитов? И Лара стала рассказывать так, как научил ребят командир. Она с братом собирала грибы в Тимоновском лесу и очень испугалась людей с винтовками. Нет, они её не видели, она спряталась в кустах.
Сколько их было? Человек десять. Куда они пошли? Она слышала, как они говорили про Ольховку. Пока Лару допрашивали, к офицеру торопливо подошёл солдат. Он докладывал на своём языке, но такие слова, как «партизан», «Ольхофка», переводить не надо, да Лара к тому же знала, что «десять» по-немецки «цеен». Значит, и подружки выполнили партизанское поручение. Теперь им поверят. Пошарив в карманах, офицер протянул Ларе конфетку. Вот, десять Иванов!
Но переводчик оттолкнул Саньку, сказав, что сестра поделится с братом, что господину офицеру некогда, он спешит. А через несколько дней все соседние с Тимоновом деревни облетела новость: погнавшись за партизанами, немецкий отряд попал в засаду. Из семидесяти гитлеровцев немногие остались в живых. Лара с Санькой обсуждали эту новость, сидя на заборе. Я догадалась сразу. У командира были такие хитрые глаза. В Тимоново привезли новых солдат, но пополнения просили и другие немецкие гарнизоны. Партизаны действовали всё смелей, их силы прибывали. И в русских, и в белорусских, и в прибалтийских деревнях теперь хорошо знали, что есть среди густых лесов неподвластная немцам земля и зовётся она «Партизанский край». Говорили, что туда подались и два Ивана.
Теперь их не два, а целый отряд, и каждый боец в этом отряде носит имя Иван. Немцы пытались подкупить население. За голову партизанки учительницы Елены Подрезовой была обещана награда. Но желающих получить эту награду не нашлось. Немцы надеялись, что их союзниками в войне с партизанами будут зимний холод и голод. Однако в Партизанский край пробрался обоз с продуктами и тёплой одеждой. Кто снаряжал обоз? Кто помогал партизанам? По деревенским избам зашарили полицаи. Мы пришли к тебе валенки купить.
Цену дадим хорошую. Придётся зиму сиднем сидеть на печи. Помнится, они были крепкие. Не валенки, а решето. Я их спалил. Полицаи чувствовали, что дед хитрит. Кто-то топает в его валенках по партизанскому лесу. Но попробуй докажи! Немцы считали, что на занятой их войсками земле с Советской властью покончено. И вдруг они слышат, что под носом у них, в деревне Морозово, русские люди отпраздновали освобождение Красной Армией города Великие Луки.
На собрание явилось триста человек молодёжи из тридцати оккупированных сёл и деревень. Кто эти люди? И опять по избам зашныряли полицаи. Дома сижу. Я про него не знаю. Чего вы ко мне пристали? Это она — хворая? Не девка, а репка! Наверное, и на собрании была, и с партизанами знакома. Немцы решили отучить население помогать партизанам.
Если виновники не находятся, значит, виновата вся деревня. В деревне Старый Двор каратели загнали в сарай и сожгли живьём пятьдесят женщин и детей. Каратели никого не щадили. Когда на улице появлялись немецкие солдаты в чёрных мундирах, деревенские знали: это идёт смерть. Вдова казнённого тимоновского учителя давно приготовилась к смерти. Но что будет с её бедными внучатами?! В ночь с четверга на пятницу чёрные мундиры нагрянули к Синицыным. Но дом был пуст. Семья Синицыных куда-то исчезла. Соседи клялись, что в эти дни никто к Синицыным не заходил.
И только бабке Арине почудилось, что в четверг вечером под окнами синицынского дома кружила серая тень. Тут я, милые мои, и догадалась, что это душа Николая Максимовича приходила и увела родню с собой. У Лары было совсем другое мнение насчёт того, кто увёл семью Синицыных. И поделиться своими мыслями она побежала к Фросе, брат которой, Петя, уже два месяца томился в немецком лагере. На усадьбе у Кондруненко мелькнул цветастый платок. Но Лара не окликнула подругу, и платок скрылся в сарае. Так даже удобней. В сарае они и поговорят. С крыши сарая свешивались сосульки, короткие и острые, как зубья бороны. Лара потянула тяжёлую дверь: заперто.
Ну и трусишка Фрося: средь бела дня заперлась. За запертой дверью молчали. В сарае зашелестело сено и кто-то чихнул. Громко, по-взрослому. Видно, Фрося нашла себе подружку постарше, а на тех, кто моложе, ей наплевать. Дверь неохотно приоткрылась, но как только Лара вскочила в сарай, засов снова задвинулся. Кто здесь чихал? Это корова чихала. Простыла наша корова. Я тёплого пойла ей принесла.
Лара недоверчиво огляделась. В левой стороне сарая серебрилось сложенное сено, справа за дощатой перегородкой виднелся пегий коровий бок. Фрося покачивала в руках закрытое крышкой ведро. Ну хорошо. Пусть чихает себе на здоровье. Фрося, я должна рассказать тебе очень важное. Забеги вечерком. Здесь нас никто не подслушает? Фрося пожала плечами. Она смотрела не на подругу — на сено.
Как будто сено ей интереснее всего. Теперь ему уже недолго сидеть. Партизаны спасли Синицыных, скоро они освободят Петю. Фрося вздрогнула. То ли от Лариных слов, то ли оттого, что в сарае раздалось громкое «апчхи! Нет, это не корова чихала. Сено зашевелилось и зелёной лавиной хлынуло вниз. В сене было устроено что-то вроде медвежьей берлоги, из этой берлоги, отряхиваясь, вылезал человек. Может, и правда на свете бывают привидения? Как попал в сарай Петя Кондруненко?
Да и он ли это? Худой, бледный… Прежними остались лишь глаза. Теперь Лара поняла, почему Фрося не позволяла шуметь. Вот кто умеет хранить тайну! Прячет у себя в сарае беглого брата, и ничего по ней не узнаешь. Всё такая же спокойная, ровная, как была. Петя потянулся, расправил плечи. Присаживайся, Лариса. Девочка нерешительно присела на ворох сена, но потом, осмелев, стала придвигаться всё ближе и ближе и дотронулась до Пети рукой. Можешь не сомневаться.
Как же тебе удалось сбежать оттуда? А теперь рассказывай всё, что знаешь про партизан. А за это надо сражаться, жизни не жалея, иначе войну не выиграешь. Не для того я бежал из лагеря, чтоб в сарае сидеть. Но раз уж вылез, изволь горячего поесть. Тебя, Лариса, я дома покормлю, и бабушке отнесёшь. Фрося сняла с ведра крышку и вытащила чугунок с картошкой. А ведь говорила, что пойло корове… Пока Петя ел, а Лара рассказывала ему про исчезновение семьи учителя, Фрося сторожила во дворе, для вида расчищая снег. Но вот она замурлыкала песенку. Это означало: на деревенской улице появились люди, надо прекратить разговор.
Всё, что хочешь. Лара смотрела на подругу с восхищением. Какая выдержка! Даже зависть берёт! Будет время, я сама к тебе забегу. Ты не обиделась? Как Ларе ни было грустно, но она понимала, что Фрося права. Два дня мела метель. Будку Дружка занесло по самую крышу. Люди сослепа спотыкались о заборы: в метель, как ночью, дороги не разберёшь.
Только на третий день утихло. В небе засияла просинь, словно кто-то продул в толще облаков дырочку, как это делают ребята, дыша на замёрзшее окно. Из голубой щёлки на землю смотрело солнце. Лара вышла во двор и зажмурилась. Тысячи крохотных алмазных радуг сверкали на снегу. В кустах сирени серебряным бубенчиком звенел птичий голос. Лара узнала уже по-весеннему длинную песню большой синицы. Бабушка научила девочку понимать синичий язык. Оно и снег топит, и ночь коротит. И синица раньше всех чует, что день прибыл.
Слышь, как она выговаривает: свет, свет, свет! Ну, погоди! В ту же минуту весь Фросин полушубок был залеплен снежками. Ну хватит, Лариса. Я на минутку. Хотела тебе сказать… — Ушёл? Нынче в ночь. Там и два Ивана, и Синицыны… «Свет, свет, свет…» — вызванивала синица. И в душе у девочки пело по-синичьи: свет, свет! Как бы ни было трудно, свет победит тьму, победит свет!
Прошло больше года. Опять наступила весна, вторая весна с тех пор, как дядя Родион стал печенёвским старостой. Тогда ему казалось, что война кончилась: деревней завладели немцы и надо к ним приноравливаться, надо думать о себе. Но теперь он видел, что война не кончилась, она стала войной народа. В партизаны уходили и девушки и старики. Как они не боялись? Этого он не мог понять. Сам он жил между двух огней, в вечном страхе. Не донесёшь — немцы узнают, казнят. Но если партизаны узнают, что он донёс, — партизаны его не помилуют.
Весной разнёсся слух, что в деревне, где-то неподалёку, партизаны застрелили предателя-старосту. Дядя Родион стал ходить по улицам оглядываясь. Его пугала собственная тень. Ночью он вскакивал с постели. У нас под окнами кто-то ходит. Приснилось тебе. Но я никого не выдал. Петька Кондруненко приходил повидаться с матерью. В немецкую форму переоделся, наглец. Я виду не подал, что узнал Петьку.
На всё глаза закрываю. За что же меня казнить? Что мне делать с тобой! Тётя Дарья отправилась в церковь в Неведро, поставила свечу перед иконой Николая-угодника, заказала молебен за здравие болящего раба божьего Родиона. Но и молебен не помог. И тогда тётя Дарья решилась на последнее средство. Насыпала в кулёчек муки и впервые за два года пошла навестить свекровь. Она нарочно выбрала время, когда мужа не было дома: печенёвский староста с утра уехал в Тимоново — решил обновить велосипед, запрятанный в сарае в начале войны. А вы всё по-городскому желаете жить — с цветочками.
Вера дернула дверь, и девушки оказались в полумраке. Небольшие окна пропускали мало света, зато ярко горели восковые свечи в больших, круглых подсвечниках. В нос сразу ударил знакомый, но полузабытый запах: пахло воском и, особенно остро - ладаном. Правая рука привычно сложилась в щепоть: Вера даже не заметила, как перекрестилась, слегка поклонившись образу Богородицы в деревянном напольном киоте, покрытом причудливой деревянной резьбой. Они со Снежаной тихо прошли в правую сторону храма и встали почти у самого окна. Вера, осмотревшись, решила положить только что купленные газеты на подоконник, чтобы не мешали. Снежана быстро и мелко перекрестилась. В церковь заходили люди, в основном это были пожилые женщины. Некоторые из них с любопытством посматривали в их сторону. Наконец, одна из женщин, с совершенно седыми волосами, выбивающимися из-под чёрного платка, подошла к ним. Сейчас Великий пост, надо бы черные платки, но вы наденьте любые, вам можно. Снежана растерянно посмотрела на Веру. Там и юбки есть и платки. Берите любые. У двери она сняла с ближайшего крючка два платка — черные, с неброским цветочным рисунком. Вернувшись к «своему» окну, подала один приятельнице. Повязав платок на деревенский манер, она повернулась к Вере. Вере захотелось рассмеяться. В платке, повязанном таким образом, Снежана была похожа на Марину Ладынину в фильме «Свинарка и пастух». Глядя на Снежану, она повязала платок также. Сунув берет в карман, она увидела человека, который вышел из алтаря и встал перед Царскими Вратами. Когда на середину храма вышел молодой человек и, взяв свечу, начал что-то читать, к девушкам колобком подкатила какая-то сердитая старушка. Да ещё мирские! Она ткнула кривоватым пальцем в оконный подоконник. Вера торопливо схватила с подоконника газеты, свернула их трубочкой и зажала в левой руке, испуганно смотря на разбушевавшуюся старушку. Это в Великий пост?! Снежана уже собиралась было что-то ответить, но не успела - к ним уже спешила та самая женщина, которая посоветовала девушкам надеть платки. Что ты сразу на них насела? Они же пока не знают ничего. Вера тут же представила Нафаню из мультфильма про домовёнка Кузю. Он тоже так говорил: «А вот это непорядок! Отстранит тебя от послушания. С этими словами, Неонилла, строго выпрямившись, насколько ей позволял её небольшой рост, покатилась в сторону церковной лавки. Снежана посмотрела на часы. Думаю, что для первого раза хватит! Она взяла Веру за руку и потащила к двери. Там девушки сняли платки, натянули на волосы снятые береты и вышли на улицу. Сразу почувствовался особенный запах весны: пахло мокрым асфальтом, оттаявшей землёй и… сдобой из соседнего с церковью магазина. Сейчас им предстояло разъехаться в разные стороны. Автобус Веры пришел первым. Вера только кивнула в ответ. Найдя свободное место у окна, она села. Ей не хотелось снова идти в этот «Центр». Когда Галина Львовна начала при ней расхваливать Снежану, Вере совсем не понравилось, что она почувствовала. А ведь она никогда не была завистливой… Нет, конечно, она иногда завидовала, она же обычный человек, но это была как бы «хорошая» зависть. Завидуя, Вера одновременно радовалась успехам других. То есть, это было, скорее, некое огорчение из-за того, что она сама не умеет что-то делать или кто-то делает это лучше. Но в этом странном месте, в этом «Центре», всё было совсем не так, как всегда. Вера позавидовала по-настоящему, наверное, впервые в жизни — осознанно. Ей это очень не понравилось. Разве может быть хорошим место, в котором возникают такие неприятные ощущения? Но как же тогда иконы? Галина Львовна сама говорила, что она на сеансах «читает молитву». Только, интересно, какую? Теперь, после посещения церкви, Веру не покидало чувство, что «Центр» - нехорошее место. Но как быть с тем, что там нравится Снежане? Ничего криминального Галина Львовна не делает, и всё же… Чувство тревоги, охватившее внезапно Веру, было настолько сильным, что она решила поговорить со Снежаной и хотя бы попытаться отговорить её от идеи ходить в этот «Центр». На этом совесть Веры успокоилась и девушка, поежившись от прохладного ветерка, поднявшегося к вечеру, быстро пошла по направлению к дому. Она провела в больнице почти три недели. Теперь предстояла выписка. Врач сказал, что её состояние уже не вызывает опасений, а «дома и стены помогают». При этой фразе Злата усмехнулась. Хотя, если быть честной, взяться за телефонную трубку её заставило совсем другое обстоятельство. Принёс на подпись какие-то бумаги. Пока Злата расписывалась там, где указывал пальцем мужчина, тот успел сообщить, что дело закрыто.
Пятиконечная звезда, которую считают символом сатанизма. А причём тогда здесь крест? Не многие знают, как крестились наши предки до реформы Никона в 17-м веке, а многие и по сей день сохранили эту древнюю традицию. Понесите руку ко лбу и сложите пальцы следующим образом: Соедините вместе большой, мизинец и безымянный пальцы, к прямому указательному прижмите согнутый средний, так, чтобы в области первой фаланги указательного образовался крест, если взглянуть с боку сложенной таким образом ладони. Это называется двуперстие, если обратить внимание на то, как сложены пальцы святых на старинных иконах, символ этот можно увидеть.