Главная» Новости» Владимир семичастных чем выделился. Владимир Ефимович Семичастный — советский партийный и государственный деятель, генерал-полковник (1964). 12 января 2001) был советским политиком, который был председателем КГБ с ноября 1961 года по май. Владимир Ефимович Семичастный, партийный и государственный деятель, председатель КГБ в 1961–1967 годах, был из числа «молодых реформаторов». Буквально за две недели до своей кончины Владимир Ефимович побывал в редакции издания "МИР НОВОСТЕЙ" и в течение трех часов отвечал на самые острые вопросы. ИЗ ИЗДАНИЯ: Владимир Ефимович Семичастный, партийный и государственный деятель, председатель КГБ в 1961-1967 годах, был из числа «молодых реформаторов», заявивших о себе во времена «оттепели» и смещенных с политического Олимпа в эпоху «застоя».
СЕМИЧА́СТНЫЙ ВЛАДИМИР ЕФИМОВИЧ
Буквально за две недели до своей кончины Владимир Ефимович побывал в редакции издания "МИР НОВОСТЕЙ" и в течение трех часов отвечал на самые острые вопросы. В 63-м году молодой председатель Комитета госбезопасности Владимир Ефимович Семичастный назначил его председателем КГБ Азербайджана. После отставки Хрущева на пленуме председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный был переведен из кандидатов в члены ЦК КПСС. секретарем Центрального райкома комсомола г. Кемерово. Владимир Ефимович Семичастный возглавлял КГБ СССР с 1961 по 1967 годы.
СЕМИЧАСТНЫЙ Владимир Ефимович (1924 – 2001)
Владимир Ефимович Семичастный возглавлял КГБ СССР с 1961 по 1967 годы. Владимир Ефимович Семичастный — чем известен, биография, цитаты и деятельность — РУВИКИ: Интернет-энциклопедия. Жизнь известного советского государственного и политического деятеля Владимира Ефимовича Семичастного (1924-2001) была богата драматическими событиями и резкими поворотами. рассказал Хлобустов РИА Новости. Владимир Ефимович Семичастный (15 января 1924, Межевая, Екатеринославская губерния, Украинская ССР, СССР — 12 января 2001, Москва) — советский партийный и государственный. Владимир Ефимович Семичастный (1924-2001).
Смещение троцкиста Хрущева
Семичастный Владимир Ефимович Родился 15 января 1924 г. в селе Григорьевка Межевского района Днепропетровской области. Генерал-полковник Владимир Семичастный шесть лет был главой Комитета государственной безопасности. Владимир Ефимович Семичастный родился 15 января 1924 г. в селе Григорьевка Екатеринославской губернии (с 1957 г. — в составе пгт Межевая, Днепропетровской области) С 1939 года был секретарем комите. секретарем Центрального райкома комсомола г. Кемерово.
Владимир Семичастный - биография, новости, личная жизнь
Или пойти к вам — спасать? На все потребовалось два дня. Брежнев и Н. Хрущев, 1964 год Л. В войсках волнения были? Он был в этом смысле очень порядочный человек. Тем не менее, накануне я собрал всех начальников особых отделов Московского округа а это почти 19 областей вокруг Москвы и предупредил: если из части выедет хоть один мотоцикл, вам головы не сносить. Армия как таковая ничего не знала — ни генералитет, ни Штаб… Поэтому все и прошло тихо. Это по фильму «Серые волки» откуда-то взялись десять трупов, а на самом деле за всю эту операцию капли крови не пролилось. Сложнее было бы если бы Хрущев, как Главнокомандующий успел обратиться к армии, но и тогда все равно изменить кардинально ничего было нельзя.
И Хрущев это тоже понял. Когда я поехал его встречать в аэропорт, я ожидал, что с ним будет человек 60 охраны. А он пятерых всего привез. У меня 100 человек в «гражданском» за каждым углом… Вы поймите, мы не закрывали Кремль пока шло заседание, он был открыт для всех желающих и даже иностранцев. Поэтому и утечки не произошло. Раньше же было как? Еще Пленум не открыли, а уже все иностранные газеты написали, что на нем будет. Да потому, что иностранные журналисты садятся в ресторанах, где обедают и ужинают члены ЦК и все узнают «горячим». А тут такой утечки мы не допустили.
После ХХ съезда партии, когда вынесли Сталина из Мавзолея. А если бы сейчас подобная участь постигла Ленина, что было бы? Будет возмущение, недовольство среди народа. Для политического фона и для стабилизации в стране это не сыграет роли. Хотя лично я Ленина бы не трогал — пусть лежит. Как правильно сказано: «Нечего мертвых перекладывать из могилы в могилу. Живыми заниматься надо! Или когда он в свою родную деревню Калиновку, это Курская область, приехал и начал призывать колхозников скот свести на ферму, огороды «порезать». Ему из толпы кто-то из односельчан кричит: «Никит, ты что — сдурел?!
Официальных банкетов было множество, а вот дружеских он не устраивал — разве что на круглые даты. Обычно на приемах или фуршетах в Георгиевском зале мы ему ставили бутылку с кипяченой водой — под «водку» и другую с чаем — под «коньяк». Потому что тогда все рвались к нему — обниматься, целоваться и, конечно, чокнуться. Если бы он все это принимал, он под столом бы лежал. Поэтому мы применяли самые испытанные способы. Поближе к членам Политбюро мы чекистов ставили и предупреждали: «Только не целоваться и сильно руку не пожимать». Это же было страшное дело — за один прием десятки поцелуев. Какой-нибудь маршал или генерал подвыпьет, и его не оттащишь. Чекисты обученные, они таких сразу под руки, в машину и домой отвозили.
Никита Хрущев приветствует гостей на банкете в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. Помню, когда я сообщал Хрущеву о недовольстве среди населения, он очень раздражался.
Без председателя КГБ выступление против хозяина страны в принципе было невозможно. Как раз в августе 1991 года по телевидению показали фильм, в котором бывший председатель КГБ Семичастный рассказывал, как Хрущева лишили должности первого секретаря ЦК партии и председателя Совета Министров. Когда в те августовские дни возник ГКЧП, знакомые Семичастного шутили: да это ты им объяснил, как действовать. Но тогдашний председатель КГБ ничем не был похож на Семичастного.
Владимиру Ефимовичу воли и решительности было не занимать. Многие тогда полагали, что Брежнев — фигура временная, слабая. А стране нужна крепкая рука, вот и придется Брежневу и его окружению уступить место Шелепину и Семичастному. Они моложе, энергичнее. На них ориентировалось целое поколение молодых партработников, прошедших школу комсомола. Эти разговоры доходили до Брежнева.
Наверное, у Леонида Ильича возникала неприятная мысль: а вдруг Шелепин с Семичастным и нового первого секретаря захотят убрать, как убрали Хрущева? Я познакомился с Семичастным, когда со съемочной группой приехал к Владимиру Ефимовичу, уже пенсионеру, в его квартиру на Патриарших прудах. Он сначала держался несколько настороженно, потом стал рассказывать живо и интересно. Не боялся никаких вопросов и никогда не затруднялся с ответом. Пока он был жив, мы часто беседовали. Я спрашивал Владимира Ефимовича: — Принято считать, что вы намеревались взять всю власть в стране.
Это верно? Сначала он председателем КГБ был, потом я стал. А кто в КГБ, у них власть в руках, они все могут... Окружение Брежнева старалось подогревать такое отношение. На это и Брежнев попался. Обвиняли нас, что мы создали теневой кабинет, везде свои кадры поставили...
Не могли мы это сделать! Рядом с Микояном, Сусловым и другими мы были комсомольцами в коротких штанишках. Потом всех бывших комсомольцев отправили кого куда. КГБ очистили от всех, кого мы взяли из комсомола. Это доказательство того, что Брежнев нас боялся. Наши кадры помоложе, посноровистее были.
Солженицын сказал о Шелепине, что он железный. С новыми руководителями партии и государства Л. Брежневым справа и М. Фото: Из семейного архива В. Семичастного Хрущеву нужна была структура, которая бы точно знала, что происходит в стране, и наказывала обманщиков. Такой набор должностей сделал Шелепина одним из самых влиятельных в стране людей.
Семичастный: — Шелепин имел право карать и наказывать и по партийной линии, и по советской. Партконтроль стал страшнее любого органа. Даже пострашнее КГБ.
Игнатов, как мне кажется, старался на обоих фронтах обеспечить себе «задние ворота», чтобы иметь возможность в случае успеха или провала замыслов против Хрущева снова вернуться в Политбюро. С одной стороны, вел переговоры с Брежневым, а с другой - передал через своего охранника предостерегающий сигнал Сергею Хрущеву, а через него - и его отцу, Никите Сергеевичу. Когда Хрущев узнал, что против него собираются также выступить Александр Шелепин и Владимир Семичастный, то заявил, что наветам не верит. Он даже не допускал мысли, что и мы можем быть против него.
Человеком, который тем не менее получил от первого секретаря задание проверить дошедшие до него слухи, был еще один член Политбюро, многолетний друг и союзник Хрущева Анастас Иванович Микоян. Так, последним стечением обстоятельств, он был поставлен перед необходимостью принять окончательное решение, на чью сторону встать. Во многих отношениях Микоян был ближе всех к Хрущеву, однако, твердый характер, особенно в поворотных моментах, он никогда не проявлял. Одна из острот, ходившая в свое время среди партийцев, была посвящена именно ему. Это о Микояне неизвестный рифмоплет сложил строки: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». В общем, иными словами, спокойная и бесконфликтная жизнь с времен Ленина и до брежневских дней - такой идеал приписывался этому человеку. То, что за слухами действительно стоит правда, Микоян, исполняя поручение Хрущева, вскоре же узнал.
Тут, однако, и от него потребовали, чтобы дал понять, на чью сторону он встанет. Когда Анастас Иванович снова появился перед жаждавшим узнать истину первым секретарем, он опроверг все дошедшие до Хрущева предостережения и сделал это самым убедительным образом. Хрущев, предупрежденный сыном, не был ни наивным, ни глупым. За его плечами стоял столь богатый опыт, что изменение в настроениях вокруг него он мог очень быстро почувствовать и сам, без всякой посторонней помощи. Что он тогда думал? Что решил для себя?.. Для нас с Шелепиным один вопрос сменялся другим.
Что предпримет Хрущев, если к нему просочится новая информация и снимет все его сомнения? Придет ли ему на помощь Малиновский которому никто до сих пор еще ничего не сказал! Как тогда Хрущев поведет себя по отношению ко мне и Шелепину? О чем придется говорить с Брежневым и Подгорным? Мы превратимся в заговорщиков? Станем врагами? Нерешительность Брежнева становилась опасной.
Поэтому при следующей встрече с ним я уже давил на него: - Неопределенность решения грозит мне и всем вам большой опасностью. И я произнес слова, которые наконец-то подтолкнули Брежнева к решительным действиям. И я, Леонид Ильич, буду вынужден это сделать. Через 29 лет после «малой октябрьской революции 1964 года», как окрестили события, связанные с октябрьским пленумом московские либералы, вышел фильм Гостева «Серые волки». Соавтором сценария фильма был Сергей Хрущев. Несмотря на обилие мемуарной литературы и живых свидетелей смещения Хрущева, кинокартина получилась карикатурной. Претензии на фильм «исторический и политический» оказались несостоятельными.
Недаром Сергей Хрущев категорически возражал против использования в титрах его имени. В фильме до предела упрощена проблема человеческих отношений. Все сведено только к стремлению захватить власть. Но это совсем не так! В народе нарастала тревога по поводу все новых и новых необоснованных волюнтаристских решений Хрущева в области экономики, партийного строительства, внешней политики. Хрущеву об этом говорили, но он игнорировал замечания товарищей. Именно это заставило пойти на крайнюю меру - на снятие его со всех постов, исходя из государственных интересов страны!
В фильме тенденциозно показана роль Шелепина и Семичастного. Поэтому не могли здесь быть главными фигурами. В фильме фигурирует Галюков, бывший охранник бывшего члена Политбюро Игнатова. По ходу действия в фильме Галюкова убивают.
Не первый год в разведке!
И стал рассказывать, как он ходил на встречи с резидентом, которые проходили на конспиративных квартирах. Я имел неосторожность усомниться в данном факте: чтобы сам председатель КГБ занимался таким стремным делом? Владимир Ефимович с досадой в голосе произнес: - А как ты хотел? Я ведь нигде не учился раньше! До всего нужно было доходить самому.
Ну представь, приводят ко мне на самый первый допрос шпиона и предателя Пеньковского. А я не знаю, как его допрашивать... Или когда Хрущев дал мне задание пропесочить Кагановича. Тот ведь приехал ко мне на Лубянку с узелком - думал, посадят. Представляешь мое ощущение?!
Он стал самым молодым руководителем КГБ в Советском Союзе – в 37 лет!
В конце 1946 года возглавляет Сталинский Донецкий обком комсомола. Впоследствии он будет продвигать молодого соратника на постах как в Киеве, так и в столице Советского Союза. Одним из его «звездных часов» стало выступление 29 октября 1958 года на торжественном заседании, посвященном 40-летию комсомола. Это выступление вошло в историю из-за упоминания Семичастным в его речи лауреата Нобелевской премии Бориса Пастернака: «Иногда мы — кстати, совершенно незаслуженно — говорим о свинье, что она такая-сякая и прочее. Я должен вам сказать, что это наветы на свинью. Свинья — все люди, которые имеют дело с этими животными, знают особенности свиньи, — она никогда не гадит там, где кушает, никогда не гадит там, где спит. Поэтому если сравнить Пастернака со свиньей, то свинья не сделает того, что он сделал.
А Пастернак — этот человек себя причисляет к лучшим представителям общества, — он это сделал.
И как в этом свете будет выглядеть «наш вождь»? Ведь долг перед народом и ответственность за безопасность страны, конечно, должны быть выше личных отношений…» [3]. Политические амбиции А.
Таким ходом Брежнев хотел ослабить влияние Шелепина [4] [5]. Семичастный умер 12 января 2001 года. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.
И наконец, заседания комиссий, созданных для исполнения того или иного решения ЦК и Совета министров. В понедельник «забивались гвозди» — намечались три-четыре важных дела, которые надо за неделю раскрутить или завершить. В отличие от предшественников, и особенно от своих преемников, Семичастный имел только четырех заместителей. А то наберешь заместителей, а потом не можешь всех занять делом. Заместитель ведь не только помогает, ему надо придумать работу. Если он приходит, его надо сразу принять. А если его в очереди держать или звать, когда окошко появится, то какой он заместитель? Он же не заходит на три минуты, он придет на час, а то и приведет своих подчиненных из подразделений, которые он курирует, для доклада. Так если у тебя десять замов, их за неделю не примешь! Начальников разведки и контрразведки, командующего пограничными войсками председатель тоже обязан принять немедленно.
Другое дело, вспомогательные управления. Например, начальнику управления оперативной техники всегда можно сказать: «Знаешь, друг, подожди. Через два дня появится окно, я тебя позову». Если, конечно, не срочное дело… Наружная разведка, так называемые «топтуны», или управление правительственной связи — они могут подождать. Если тем более связь хорошая — сними трубку и по телефону все спроси. Зато должна быть возможность встречаться с начальниками ключевых отделов и направлений. У меня была такая привычка, что по многим делам я приглашал начальников главков вместе с руководителями отделов, которые непосредственно занимаются этим делом. Я, во-первых, хочу видеть, на что способен начальник отдела, а во-вторых, он ведет разработку, у него все в голове, он знает все мелочи, тонкости, которые начальник главка мне не доложит. С ними доклад получается интереснее. Я, когда пришел, был совершенно слепой.
Я им прямо сказал: без вас не смогу. Пришел начальник разведки Сахаровский на первый доклад, и мне надо принимать решения по нашей работе в Индии или Бангладеш, не помню сейчас. И не просто решать, а сказать, сколько дать денег — пять тысяч долларов или три тысячи. Без моего указания это не оформить. Вот я прямо спросил: «Твое мнение? Ты как считаешь? Нелепо было бы действовать иначе. Между прочим, за шесть лет работы они меня ни разу не подвели. Даже попытки такой не было — проверить меня или специально что-то подсунуть. Боже сохрани!
Начальники разведки и контрразведки Александр Михайлович Сахаровский и Олег Михайлович Грибанов — оба были очень сильные генералы. Сахаровский посуше, официальнее, немногословный. А Грибанов даже с налетом авантюризма, и мне это нравилось, потому что для контрразведчика иметь чуть авантюризма и фантазии — блестяще. Разведке приятно говорить, что агенты служат ей по идеологическим, идейным соображениям. Но идейные агенты — большая редкость. В основном информацию продают. Иногда отдают по любви, если влюбляются в сотрудницу иностранной разведки. Иногда агентов вербуют с помощью шантажа. Французскому послу устроили «медовую ловушку». Это очень сложная разведывательная операция, когда нужного человека вербуют в постели.
Он влюбился в одну актрису из Большого театра. Она казалась недоступной, что только разжигало его чувство. Убедившись в том, что он прочно сидит на крючке, посла пригласили на дачу, в реальности принадлежавшую КГБ. И тут его пассия вдруг согласилась на интимное свидание, объяснив, что муж уехал в командировку. Посол был счастлив. Все чудесно. Квартиру, разумеется, оборудовали подслушивающей техникой. В самый неподходящий момент, среди ночи, открыв дверь своим ключом, появился как бы муж, а на самом деле офицер КГБ. Он умело изображал пьяного и ревнивого человека. Увидев, что происходит, он разыграл возмущение, избил посла и выставил его на улицу буквально в одной шляпе.
Когда балерина закричала: «Не бей его! Это же французский посол! Он бросился за помощью к человеку, с которым его познакомили, объяснив, что он большая «шишка» в Москве. Этой «шишкой» был начальник контрразведки Грибанов. Посол попросил его как-нибудь уладить эту историю, не доводя дело до международного скандала. Грибанов нехотя согласился посодействовать, но объяснил, что все могут только люди из КГБ. С ними надо установить контакты, наверное, они захотят поговорить о будущем советско-французских отношений. Никаких секретов, разумеется, просто поговорить… Посол был согласен на все, лишь бы избежать огласки. Так его и завербовали. Но всю операцию провалил один из перебежчиков, который, оказавшись на Западе, описал приготовленную для француза «медовую ловушку».
Начальнику контрразведки пришлось ответить за провал. Зато при Семичастном был пойман один из самых знаменитых шпионов XX века полковник советской военной разведки Олег Пеньковский, который работал на англичан и американцев. Его арест был большим успехом КГБ. Я приказал его увести… — Какой вред принес Пеньковский? Но это что ему перепадало, так сказать, с маршальского стола. Я имею в виду маршала Варенцова, который командовал артиллерией и ракетными войсками сухопутных войск. Доступа к высшим секретам у Пеньковского не было. Скажем, о переброске ракет на Кубу Пеньковский не знал. Так что Пеньковский не был той фигурой, какой его изображают. Почему же мы его все-таки расстреляли?
Потому что он был хорошим для них агентом. И плохим для нас сотрудником… Пеньковский среди прочего провалил лучшего советского агента в Швеции. Когда советник шведского правительства по вопросам разоружения и друг короля Густава Адольфа, полковник Генерального штаба Стиг Эрик Констанс Веннерстрём был арестован в Стокгольме, он признался, что работал на Москву пятнадцать лет. По объему информации, которую он давал, Веннерстрёма сравнивали с Кимом Филби. С ним работал генерал Виталий Александрович Никольский из Главного разведывательного управления Генерального штаба. В 1960 году его назначили военным атташе в Швеции. Веннерстрём и был нам нужен именно для этого. Пять лет он служил военно-воздушным атташе в Вашингтоне, закупал самолеты для шведских ВВС и имел, следовательно, доступ ко всем американским новинкам. Потом он четыре года возглавлял отдел вооружений военно-воздушных сил в министерстве обороны — сами понимаете, какими возможностями он обладал. Например, наших военных в то время очень интересовала новая американская ракета «Хок».
Мы попросили Веннерстрёма, и он добыл то, что нам было нужно. Где вы встречались с Веннерстрёмом? В этой толчее он передавал мне информацию, а я ему — задания центра. Веннерстрём работал в военном атташате в Москве, хорошо говорил по-русски, и его контакты с русскими выглядели естественно. К этой информации имел доступ и полковник Пеньковский, который в конце концов установил, что немалая часть секретных сведений поступает из Швеции, и сообщил об этом своим английским связным. Как же шведы вышли на Веннерстрёма? Но не в Швеции, а в Финляндии. Веннерстрём поехал в Хельсинки — поездки мы ему оплачивали. Мой коллега в Финляндии получил указание организовать встречу с ним не на конспиративной квартире военной разведки, а у «соседей» — для надежности. Резидент КГБ предоставил свою квартиру.
Московский начальник и Веннерстрём мило побеседовали на этой квартире, а через несколько недель «соседский» резидент бежал на Запад и выдал все, что знал. Как будто бы я не мог того же сделать с меньшими для разведки убытками! Веннерстрёму много чего обещали — и пенсию, и орден, но ничего не дали. Наша привычка обещать невыполнимое тоже сыграла роковую роль в его судьбе. Секретные материалы, которые нас интересовали, он фотографировал. Я снабжал его специальной фотопленкой, которая называлась «щит». Ее разработали в нашем научно-исследовательском институте и доложили начальству, что, если она попадет в руки врага, никто не сумеет ее проявить. Веннерстрём свято в это верил и не спешил избавиться от пленок. Но когда его арестовали, шведские эксперты быстро сумели их проявить, и это было неоспоримое доказательство его вины. Взяли его в тот момент, когда он по нашему заданию переснял важные документы Генерального штаба, а отдать пленки не успел.
Она страдала теми же болезнями, что и весь наш государственный аппарат. Однажды я получил из центра указание приобрести два клистрона — детали, необходимые для запуска ракет и, естественно, запрещенные к экспорту в социалистические страны. Обошлись они нам в четыре тысячи долларов каждая. Когда детали уже были у нас в руках, из центра приходит указание: один клистрон за ненадобностью вернуть. Но сделать это было невозможно! Покупали мы их через подставных лиц, потому что за такую операцию торговца могли запросто упрятать за решетку. Но в центре наши доводы не принимались и расходы на покупку второго клистрона не утверждались. Стоимость проклятой детали равнялась двум моим годовым окладам. Попытки предложить второй клистрон чехам и полякам ни к чему не привели. Случайно спросил нашего торгового представителя: не нужен ли кому клистрон?
Он запросил министерство внешней торговли и мгновенно получил ответ: «Нарочным выслать деталь в Москву! Примите срочные меры для закупки еще пяти штук, крайне необходимых нашим институтам». Никогда еще я не имел такой всеобъемлющей информации, такого обилия материалов, разностороннего и глубокого понимания того, что происходит в мире и в стране. И на меня произвели впечатление кадры. Люди, которые туда подбирались, их через семь сит просеивали. Кадровики примечали подходящих ребят еще на втором курсе института. Сотню брали на учет, а отбирали в конечном итоге трех человек. Отбор был индивидуальный, штучный. Поэтому сложился высокопрофессиональный коллектив. Из этих людей могли получиться и министры, и писатели, и ученые.
По воспоминаниям генерал-полковника, не все проекты смещения Хрущева предполагали бескровную развязку… Характеристики, даваемые Семичастным руководителям нашей страны, заставляют по-новому взглянуть и на Брежнева, который «подтащил страну к провалу», и на Андропова — «беспринципного и бесхарактерного человека», не сумевшего подготовить проекта выхода страны из кризиса, и на безответственного прожектера Горбачева… Кроме того, Семичастный делится воспоминаниями о Карибском кризисе 1962 года, о деле Пеньковского, побеге за границу дочери Сталина Светланы Аллилуевой, поставившем точку в его карьере чекиста.