Деян Берич дружил с актёром и режиссёром Сергеем Пускепалисом, который погиб в ДТП, доставляя на СВО бронированную машину по просьбе Дерича. Деян Берич стал одним из первых иностранных добровольцев, кто встал на защиту народа Донбасса.
Доброволец из Сербии рассказал о работе снайперов в российской армии
После этого мужчина вызвал пожарных и постарался вынести ценные вещи, но спасти удалось мало. Из горящего дома он сумел вызволить двух котов, а еще два сгорели. Деки признался, что в момент пожара был с женой в Магнитогорске. Он надеется, что правоохранители смогут найти поджигателей. Поделиться Сербский снайпер Беки рассказал об угрозах перед поджогом его дома Сербский снайпер Беки рассказал об угрозах перед поджогом его дома "Три минуты назад я приехал из Магнитогорска. Но думаю, что всех правоохранители найдут. Спалили, сожгли. Следователи это сказали. Понятно, что это был поджог.
Угрозы поступали постоянно.
Были и доказательства. Например, в Боснии сбили вертолёт ООН, который оказался полностью загружен деньгами. Там были десятки миллионов американских долларов. Сегодня бывшие сотрудники ЦРУ открыто публикуют мемуары, как организовали войну в Сараево. Это уже не секрет, никто ничего не скрывает.
В результате, во имя своих интересов американцы раздробили Югославию на части и поставили в Сербии марионеточное правительство, как и потом на Украине. Ты убивал людей. За это хорошо платят? Я ни разу не выстрелил в человека, у которого не было в руках оружия. Я никогда не получал за войну деньги, я не наёмник. На Донбасс я приехал на свои сбережения.
У меня было две с половиной тысячи евро, это были неплохие деньги и для Сербии, и для Украины. Я тратил экономно, в основном, на питание. Я не пью и не курю. Половину израсходовал на обмундирование и оружие. Мне хватило денег на несколько месяцев. В 2016 году я официально стал офицером армии ДНР, меня поставили на довольствие, стало легче.
Ты помнишь, как это было? Может быть, это до сих пор один из самых страшных случаев в моей жизни. Это был уличный бой. До группы моджахедов, которая «зачищала» район от сербов было около 40 метров. У меня в руках была снайперская винтовка. Я смотрел в прицел, как в бинокль.
Это нападение идеи на материю без оглядки на то, что из этого может выйти. Быть мужественным значит позволить прибить себя к кресту, быть мужественным значит в судорогах на последнем дыхании все еще исповедовать мысль, за которую стоял и пал. К черту время, которое хочет лишить нас мужества и мужчин! Ведь это чувствует каждый, как бы глух он ни был. У мужества есть что-то непреодолимое, которое в мгновение действия прыгает от сердца к сердцу. От чувства героического никто не может уклониться так легко, если у него нет очень подлого и низкого характера. Конечно, борьбу освящает ее цель, но еще больше сама цель освящается борьбой.
Как иначе можно было бы уважать врага?
Один, я знаю, получил полтора года. По этим людям не было никаких доказательств, что они участвовали в боевых действиях, а в моём случае таких доказательств куча. Я могу жить нормально и в России, могу жить и в Донбассе. Жить на родине — это как-то… Д. Сейчас Сербия — не Сербия, Сербия сейчас — колония Англии. В правительстве сидят англичане, четвёртый этаж Министерства обороны полностью отдан НАТО, там их офицеры со своим оборудованием. Когда наш премьер-министр говорит, что Сербия — свободная страна, он лжёт. В Брюсселе было подписано соглашение о полной неприкосновенности любого натовского военнослужащего в Сербии, они могут пользоваться у нас бесплатно всей инфраструктурой, дорогами, всем.
Зачем мне жить в такой Сербии? Вот зачем? Я не хочу. Сразу, как приезжаешь, ну просто мы — один народ. Были чуть-чуть проблемы с языком, и сейчас не говорю хорошо, но хорошо понимаю. Я, когда в Севастополе оказался, меня город так забрал в себя, что я мог бы там жить, вообще не скучая по Сербии. Донецк — тоже. Я, можно сказать, прошёл всю Европу и половину мира. Как турист, как рыбак — по-разному.
И нигде не чувствовал, что я тут могу жить, как это было в Севастополе или Донецке. Народ такой, понимаешь. Это детский дом семейного типа, там 22 ребёнка сейчас. Я, когда пришёл в 2014-м, у них вообще не было ничего кушать: овсяная каша на завтрак и на ужин. А я пришёл с деньгами, не как какой-то там пустяшка. Была возможность помочь. Я ещё к сербам обратился, они откликнулись. Когда у меня свободное время появляется, я еду к ним. Есть ещё детский сад на 350 детей, ему тоже помогали, печки там покупали.
В общем, гуманитарная деятельность: что могу — помогу. Ещё книги пишу, хожу на рыбалку. Ну, или была, по крайней мере, не знаю, как сейчас. Добровольцы Донбасса не всегда могли получить медицинскую помощь в России. У тебя как с этим? Нужно обработать рану, и потом просто дома сидишь. Когда у меня было ранение в живот, мы с моей девушкой уехали в Тюмень к её знакомой на квартиру. А потом надо было просто менять перевязку. Ничего особенного.
Мне ничего серьёзно не зацепило, пуля просто прошла — и всё. Кишки не повредило. Очень повезло. Меня когда ранило, я ещё вернулся назад. У нас один боец потерялся, надо было вернуться к укропам и забрать его оттуда. Так что ещё минут сорок воевал. Две республики — Донецкая и Луганская — это треть территории бывших областей. У них самих нет ресурсов, чтобы освободить собственные территории, которые находятся под оккупацией. Значит, либо Россия должна подключаться, либо что?
Меня всегда осуждают за то, что я так говорю. Вот смотри: для нас хорошо, что эта война идёт так, как она идёт. Да, бои идут на передовой постоянно, ребята гибнут.
Сербский снайпер Деян Берич с позывным "Деки" рассказал о ходе спецоперации по защите Донбасса
Я тогда был в плену, но когда меня выкупили, то выступил через СМИ с заявлением к сербам. Сказал, что нахожусь в Донбассе, и если им от меня что-то нужно, то пусть приезжают сюда, а не допрашивают мою семью. Это подействовало — от жены и сына отстали. Ещё один пример: иногда через социальные сети со мной связывались украинские снайперы и пытались меня провоцировать, чтобы на передовую я выходил нервным. Писали, вызывали на какие-то дуэли. Но я изучал их поведение, и это помогло мне в работе. Этот опыт я передал своим ребятам-снайперам, которые сейчас так же воюют в Донбассе. Сейчас, когда начались сильные обстрелы в Луганске, я уже даже собрал вещи. Если обострение будет достаточно серьёзным, я сяду в машину и поеду. Может быть, это удивительно слышать, но я ненавижу войну.
Поехал с молодыми ребятами на полигон и обучал их, рассказывал и показывал, как нужно работать. Война в Югославии была намного жёстче, чем в Донбассе. Но для меня эмоционально была труднее именно последняя война. Тогда я уже понимал, что происходит, каково это — потерять всё, что у тебя есть. Я встретил много умных людей — военных, корреспондентов — много чему научился. Я стал лучше, чем был до 2014 года. Домик в деревне —Расскажите, чем вы занимались после ранения? Давно хотел заняться сельским хозяйством, и вот моя мечта сбылась. У меня козы, куры, а ещё я делаю сыр.
Но мы пока только учимся, а для того, чтобы его можно было продавать, нужно оформить документы. Из-за ситуации с коронавирусом ни я, ни жена не работали три месяца. Я менеджер в интернет-магазине приманок для рыбы, но из-за карантина продажи упали. Жена — мастер маникюра и педикюра в салоне, вот только несколько дней назад вышла на работу. Небольшой процент шёл от продажи моих книг, но последние три месяца не было возможности отправлять их из Москвы. Пришлось одалживать у друзей, спасибо им за доверие. До Нового года, надеюсь, все долги вернём, будем упорно трудиться. Тем более сейчас ситуация улучшается. Нет ли тут диссонанса?
В ДНР я приехал не строить военную или политическую карьеру. Я военный не по определению, а по нужде, и приехал помочь русскому народу в трудный момент. Как когда-то и вы нам помогли. Я миролюбивый, но если ты хочешь мира, то иногда нужно и повоевать. Так что это только кажется, что есть диссонанс. Это просто моё желание пробовать и возможность высказывать своё мнение, говорить о политике, о будущем и о прошлом.
И, наверное, ожидаю, что я за это получу. Может быть, придется сесть в тюрьму, но я готов. Главное, что мне удалось помочь и спасти моих ребят от того, что с ними могло произойти. Мне никто не угрожал, но просто мое обращение это реально нарушение, это реально дискредитация армии, если просто послушать слова и не разбираться, что за ситуация за словами. Но я уверен, что Сергей Шойгу и люди вокруг него разберутся в ситуации правильно», — сказал Берич.
Напомним, что 27 марта глава правительства республики Александр Бородай рассказал, что "Союз добровольцев Донбасса" готовится к эскалации конфликта в южных частях Украины. Он заявил, что «русские добровольцы придут» на помощь в масштабной войны.
Как рассказал нам сам Деки, они проснулись от звука ломающихся в доме стекол. Наверное, коктейль Молотова бросили на кровать. А когда отходили, бросили его еще на один домик рядом, потому что они вместе никак не могли загореться», — рассказал сербский доброволец.
Деки. Война снайпера
С нами Деян Берич, Деки – легендарный сербский снайпер, участник конфликта на Донбассе, с недавнего времени – писатель, публицист. Деян Берич с позывным Деки воюет на Донбассе, пишет РЕН ТВ. Сербский снайпер Деян Берич (позывной Деки) стал одним из первых иностранных добровольцев, приехавших в ДНР.
«Любовь к России мне привили дедушки»: сербский снайпер — о деревенской жизни после войны в ДНР
Об этом Берич заявил в интервью РИА Новости, комментируя вопрос о мотивации сербских добровольцев, которые направляются в зону боевых действий на Украине. Доброволец из Сербии Деян Деки Берич сообщил в разговоре с , что в ВС РФ готовят снайперов-разведчиков из вчерашних мобилизованных. Майор Деян Берич «Деки», серб, доброволец, майор Донецкой Народной Республики, самый награжденный и самый популярный «иностранец» в ДНР. Сербский снайпер Деян Берич, имеющий позывной Деки, вернулся на фронт для поддержки ДНР в войне.
Вернувшийся в Донбасс сербский снайпер Деки объявил набор добровольцев
Воевавшему на стороне ЛДНР сербскому добровольцу и снайперу Деяну Беричу, больше известному как «Деки», сожгли дом в Московской области. Strictly 18+ Official channel of Dejan Beric. На прошлой неделе легендарный сербский снайпер Деян Берич обвенчался с уроженкой Белоруссии Еленой. Легендарный сербский снайпер Деян Берич с позывным «Деки» покидает Донбасс, отправляясь в Россию на реабилитацию после полученных ранений. Человек, воин, писатель. Сербский доброволец ДНР, позывной Деки: «Главное – не на чьей стороне воюешь, а против кого».
«Любовь к России мне привили дедушки»: сербский снайпер — о деревенской жизни после войны в ДНР
Потерь меньше и эффективнее. Лучше 2—3 месяца потерять, чем людей». Батальон Деки работает с модернизированной винтовкой Мосина. Наш батальон переделал все винтовки, у нас новые прицелы. Обучаемые ребята стреляют с 800 метров».
После окончания войны в Югославии он занялся строительным бизнесом и оказался в Сочи, где устанавливал окна и двери в Олимпийской деревне. Там с ним связались боевые товарищи, которые в качестве добровольцев участвовали в югославском конфликте. На заработанные в Сочи деньги Деян помог купить БТР и снабжал снаряжением других добровольцев, выполнял боевые задачи, за что был представлен к наградам. Однажды он оказался в плену.
Сейчас он живет в России. В декабре 2023 года Берич стал участником команды Владимира Путина на предстоящих президентских выборах. В соответствии с Уголовным кодексом Республики Сербия Берич может получить многолетний тюремный срок, если он вернётся или будет арестован и доставлен в Сербию.
Он вновь готов защищать Донбасс от ВСУ. Он не прятался за спины товарищей, не прятался и от камер журналистов. Не раз давал интервью, каждый раз ут верждая, что воюет не за деньги, а за идею.
А про свою профессию он говорил так: «Я убивал. Но убивал только убийц». В последнее время о Бериче ничего не было слышно.
У мужа — серб и мусульманин. И у них три ребенка, которых воспитывают дедушки. Серб — православный, хорват — католик, и боснийский мусульманин. У нас таких семей много было. И начинается гражданская война. Что происходит при этом в голове у людей? Книга очень сложная, книга очень трудная. Но я года за два, наверное, закончу ее. Скажи, как ты сейчас относишься к нему и как относился в самом начале. Он был у нас в Югославии. Я реально думал, что его отправили на Донбасс помочь. Потом понял, что не отправляли, что он пришел, просто чтобы найти власть. Я это считал неправильным, отказался. На что мне ответили, что, отказавшись, я себе подписываю смертный приговор. Но я уже говорил, что добровольцы — люди идейные, а значит есть вещи, которые нельзя делать, есть грань, которую нельзя переходить. Потом через штаб Стрелкова отправлялись люди, которые должны были убить меня, мы их арестовывали на Донбассе. Это все записано, есть документы, свидетели. Тогда я понял, что Стрелков не такой, каким кажется. И я молча, не желая с ним спорить и ссориться, просто приехал к нему в Москву тогда, уточнить, что это он делает. Шесть часов я ждал у кабинета, ждал, пока он меня примет. Я спросил: «Это правда? Говорит: «Мне сказали, ты плохой». На этом все закончилось. Я понял и ушел. И дальше я не хотел распространяться об этом в СМИ, потому что неправильно, чтобы мы между собой что-то делили. Но когда он начал называть людей, которые и по сегодняшний день сидят в окопах, наркоманами, алкоголиками, предателями, ну… Так нельзя. Я тогда начал по нему, он по мне. Так что этот спор идет постоянно сейчас. Самурай — это сейчас командир Внутренних войск. Вот эти ребята, с которыми мы начинали как раз в то время, о котором Стрелков говорит, что меня там не было. Шайтан — командир снайперского взвода сейчас. У меня там было подразделение, где были Гюрза и Питон командирами. Я почти со всеми там дружил. С Моторолой и Гиви мы просто получали приказы, и на этом, в общем, всё заканчивалось. Могу сказать, что больше всего дружил с Мамаем. Мы спорили много раз. Бывало, что в кабинете у Немца, командира полка особого назначения, мы с Мамаем начинали спорить и доходили до того, что брали пистолеты и стояли, готовые стрелять. Потом Мамай начинает ржать и говорит: «Пошли работать, у меня там проблемы». Ну и всё. Ну он такой человек был… такой шустрый. Вот с ним мы прям так дружили нормально. Как на тебя это повлияло? Реально каждого. Каждый боец, который взял оружие в руки, это был не просто боец, это было будущее. Люди, которые были будущим. Каждый молодой человек, который умирает, это огромная потеря для русского народа. Но быть простым бойцом, как я был, и многие мои друзья — это очень просто. У тебя есть приказ. Ты его выполняешь. Так или иначе. Но люди, которые берут на себя ответственность принимать решения, вот это — люди, потеря которых очень дорого стоит для будущего Донбасса. Так что гибель Мамая, который был последний из больших командиров, который погиб, для меня это была просто «жесть». Как ты к нему относился как к человеку? Когда брали Промзону, нас было 24 человека, почти все были ранены тогда. Вот он пришёл на передовую в то время, когда шёл бой. И тогда мы стали больше, плотнее общаться. Чех тогда был ранен. Был в больнице. И было видно, что пришел не просто глава Республики… Я его знал и раньше. Мы пересекались. Я получал от него разные приказы. Но как на Промзоне, мы никогда не общались. Я понял тогда его серьёзность и величину. Когда была возможность, мы встречались в «Сепаратисте» несколько раз. Когда военкор Семён Пегов брал интервью, Захарченко предлагал мне принять звезду Героя. Я отказывался. Он кричал на меня… ну так, по-дружески. Он говорил: «Ну что для тебя сделать? Я отвечал: «Винтовку дай. Винтовка мне сейчас нужнее». Вообще, много о чём общались. Я был ранен и находился на лечении здесь, в России. И его смерть меня просто поразила. Мне тогда показалось, что внутри у меня всё сломалось. Что Донбасс без Захарченко — это уже не Донбасс. Всё стало другим, и так оно и было. О чём тебе больно говорить? Но самое большое предательство — это как вышли из Славянска и других городов. Если бы была необходимость сдавать Славянск, то с этим бы никто и не спорил. Но мы все, кто имеет отношение к армии, понимаем, как надо отступать. Нельзя бросать людей, гражданских, вооружение. Правила отступления — расписаны. Но приказа на героическое бегство не существует. Были спасены две тысячи людей, но брошены гражданские, которые нам помогали, над которыми потом издевались, и многие из них пропали… Для меня это — очень серьёзное предательство. Но то, как он был сделан — это конечно его вина! И потом, судя по тому, что он делал в Донецке, было понятно, что он — предатель. Его вина не только в сдаче Славянска, там многое к этому добавилось потом. И как ты относишься к его политической деятельности? Многие выступают против него, и мне очень обидно. Я служил в батальоне Захара Прилепина несколько месяцев и чётко знаю, что там происходило. Моё отношение к определённым людям, которые были около него, очень плохое. Я считаю, что если я Захару друг, то должен об этом сказать. И я ему так об этом и говорил: «Эти люди тебя подставляют, и это будет проблемой». Проблема Захара в том, что тех людей, которых он собрал возле себя, независимо от того, насколько они плохие и сколько гадостей они ему наделают, он будет всегда защищать. Если так же это будет работать и в политике — у него большое политическое будущее. Он своих не бросает.
Участник СВО Деян Берич: «Каждый сербский доброволец – посол Сербии на территории России»
Один из героев Новороссии, снайпер Деян Берич, презентовал книгу о том, зачем НАТО развязала войну на территории бывшей Югославии и почему такая судьба может ждать Россию. Снайпер Деян Деки Берич рассказал об издевательствах над добровольцами из Сербии в рядах ВС РФ. Сам Деян Берич, к счастью, был с женой в отъезде и не пострадал. По словам Деки, к делу уже подключилась прокуратура, работают следователи и полиция. С нами Деян Берич, Деки – легендарный сербский снайпер, участник конфликта на Донбассе, с недавнего времени – писатель, публицист.
Деян Берич: «Освобождать Украину от нацизма больно, но цель того стоит»
По его словам, обстрелы Донецка происходят от безысходности. На передовой у ВСУ потери, мстят мирным жителям. Они выдают теракты за свои победы. Ранее Yakutsk.
Им украинское командование говорило: убейте немножко гражданских, убейте немножко военных, это легкие мишени, мы хорошо вам заплатим и риска для вас никакого. Им не нужно было грабить, у них зарплата огромная. Иностранные частные военные компании послали на Донбасс наемников-убийц, для которых русские или украинские люди были мишенями, и за их убийства хорошо платили. Нацисты везде одинаковы, как бы ни назывались — бандеровцы или усташи. Хорваты, воюющие на стороне украинских нацистских батальонов типа «Азов», имеют поддержку своего государства и считаются там героями. А государство Сербия объявило нас, сербских добровольцев, помогающих защитить русских Донбасса от геноцида, преступниками, и нас ожидает преследование на Родине. Разве это справедливо?
И разве это отражает настроения и волю жителей самой Сербии, чье большинство, пережившее несколько страшных войн и геноцид, искренне поддерживает Донбасс и его людей. О хорватах могу добавить, что один из них попал в плен где-то под Дебальцево, потом его поменяли. Наше дело было зайти и принять бой. Специально никто никого не искал. О хорватах мы знаем потому, что у нас когда-то была одна страна. Хорваты говорили, что приезжают воевать не столько против Донбасса, сколько против сербов-добровольцев. Они врут. Они пошли в артиллерию, а вы знаете, как артиллерия работает — бьёт по гражданским объектам, по школам, по больницам.
Вы это хорошо сами знаете. С этим вообще никогда нельзя смириться. Если ведешь войну — будь воином, воюй против военных, будь честным. Но украинская власть говорит, что охраняет Донбасс, защищает народ. Но как можно защищать народ, когда ты убиваешь этот народ? Как можно? Когда Иловайский котел был и окруженные вояки попробовали прорваться, в их уничтоженных машинах нашли одежду мирных граждан, белье, детские вещи, даже ограды металлические забирали. Ну это же просто убийцы и мародеры, а не защитники.
В войне на Донбассе нет ничего нового по сравнению с какими-то другими войнами. Ты строишь свой дом, украинцы — свой, там живут обычные люди, не желающие воевать. Многие понимают, что так нельзя, но выбора им не оставляют. Этот конфликт разожгла Америка, ей все равно, сколько людей погибнут, сколько будет страданий и горя. Я никогда не забуду глаза детей Дебальцево, которые рассказывали мне: «Кушаю кашу утром и вечером, на обед каши не хватает». И мы, добровольцы, приезжали к ним с подарками, продуктами, конфетами. Несколько раз приезжали, дети прижимались к нам, обнимали, радовались. Как может украинская армия по детям из орудий стрелять?
Не понимаю. Как можно после такого не встать на защиту людей и детей Донбасса? У украинцев тоже есть добровольцы, националисты и нацисты, которые могут и хотят воевать. Мы как-то столкнулись с «Азовом» и «Айдаром», могу сказать, что они как воины хорошие. И это факт, и не надо убегать от этого. Они мотивированы воевать, хотя это ложная мотивация. А призванные украинские солдаты не всегда хотят и не умеют воевать. Они не ведут серьезные длительные бои, не идут врукопашную, человек на человека, обычно бои длятся максимум два часа.
В Сербии, например, были бои, длящиеся несколько суток. Там погибли многие наши парни. Мы зашли втроем — мой командир, как брат он мне теперь, мой напарник и я. Друг тоже со Славянска еще был, вместе сражались. Потом он погиб при освобождении Углегорска. Так вот. В Мариновку мы первые зашли, из оружия — две винтовки и один автомат. Мы три раза забирали блокпост на входе в Мариновку, потом по нам артиллерия работала — и украинская, и наша, был перекрестный обстрел, потом мы оттуда уходили, потом снова штурм.
Нам помогла группа Моторолы, у них был командир с позывным Малой. Он невысокого роста, когда я увидел его впервые, думал, это подросток, но он оказался опытным, жестким, умным бойцом и хорошим, настоящим командиром. Снова забрали блокпост, снова мощный артобстрел, потом с группой командира Рязань заходили, а потом, наконец, укрепились в деревне. Там многие погибли наши. Нас было семьсот пятьдесят человек, три танка и несколько БТР, а у противника было несколько тысяч солдат, куча техники и неограниченное количество боеприпасов. Что случилось и как удалось освободиться? То ли было предательство, что маршрут колонны стал известен, то ли другие причины, не могу сказать, не знаю. На мне была гражданская одежда, украинцы стали просить выкуп.
Сергей Миронов поблагодарил гостя за визит и за все, что тот сделал для России и Донецкой Народной Республики, а также за то, что еще предстоит сделать. Мы им помогали, помогаем и будем помогать. Очень ждём победы и уничтожения нацистов, захвативших братскую Украину.
Мы им помогали, помогаем и будем помогать. Очень ждём победы и уничтожения нацистов, захвативших братскую Украину. Победа обязательно будет", — сказал политик.