Исполнитель песни «3 сентября» Михаил Шуфутинский эмигрировал в Америку в начале 80-х годов XX века.
🎼 История песни «3 сентября» Михаила Шуфутинского
Кроме того, в первые дни осени "Третье сентября" традиционно штурмует музыкальные топ-чарты России. Впервые Шуфутинский исполнил легендарную песню в 1993 году. Текст к ней написал Игорь Николаев, а музыку — Игорь Крутой. Почему песню назвали именно "Третье сентября"? И как она, не имевшая популярности в 90-х годах, стала мемом?
Как Шуфутинский проводит 3 сентября В первые дни осени песня "Третье сентября" традиционно штурмует музыкальные топ-чарты России, а пользователи соцсетей запускают флешмобы. Сам же Шуфутинский чаще всего проводит 3 сентября, давая концерты для своих поклонников, или проводит этот день в кругу близких — третий день осени для них также знаковое событие. Кроме того, у меня есть масса друзей, у которых дни рождения 3 сентября. Шуфутинский признается: график в начале осени становится просто сумасшедшим, поэтому шансонье готовится к 3 сентября, как правило, заранее.
Невозможно везде успеть — постоянно интервью, съемки, пресс-конференции, посвященные этому, клипы, в общем много всего. Это активность, это хорошо.
С Ольгой Крутой он вырастил двух дочерей одну от первого брака супруги. Тут стоит напомнить строчку «журавлей белый клин, твоя дочь и мой сын». Действительно, когда Игорь и Ольга познакомились, у него уже был сын, а у нее — дочь. Но есть пара существенных обстоятельств, свидетельствующих, что «3 сентября» — не о Крутых.
Во-первых, пара по сей день живет вместе и поводов для столь печальных композиций Крутому этот брак дать не мог. А самое главное — как уже было сказано выше, осенний хит был придуман и исполнен еще до их свадьбы. Но в 2019 году объявился внебрачный сын Игоря Крутого. После их расставания, уже будучи замужем за другим, она родила мальчика Якова. Случилось это в 1991 году и, казалось бы, могло стать поводом, чтобы написать «Мы в любовь, как в игру на холодном ветру, поиграли с тобой». Но тогда Яков Крутой он взял фамилию биологического отца, когда ДНК-тест подтвердил их родство должен был бы появиться на свет не позже мая-июня, но он родился 2 июля.
Близко, но всё равно сомнительно. Скорее всего, ведущий радио, который анонсировал хит, что-то напутал — песня исполнялась не по мотивам жизни Крутого, а исключительно по его музыке. Но тогда же прозвучало имя еще одного артиста, который принимал участие в создании «3 сентября». У него в жизни тоже случилась красивая и печальная любовная история. Выпьем за любовь Если Игорь Крутой создал музыку к песне, то автором пронзительных строк о расставании был его друг и коллега Игорь Николаев. Одна из важных дат в его биографии тоже очень близка к периоду создания хита про костры рябин.
В 1991 году, за пару лет до выхода песни, певец переживал развод с первой супругой Еленой, с которой они познакомились за школьной партой и прожили вместе 13 лет. Крутой и Николаев не только работают вместе, но и давно дружат Источник: igornikolaev. Они тоже поженились, но разошлись в 2001 году, а с 2010-го он женат на певице Юлии Проскуряковой. Но всё это уже было после, поэтому вернемся к первой любви Николаева. Оба они родом из сахалинского города Холмска. Познакомились Игорь и Елена, когда им было по 14 лет, а уже в 18 поженились, переехав в Москву.
Карьера Николаева не сразу, но шла в гору.
По словам шансонье, в 90-х, когда вышла эта композиция, в моде был другой по стилистике репертуар. Треки без рекламных вставок доступны при покупке подписки «СберПрайм» Лайк! Могло быть лучше Не работает «Лет 10—12 с того момента, когда она вышла, я ее на концертах даже не пел, изредка. Это был медляк такой, а то было время, когда дискотека, "Ксюша-Ксюша, юбочка из плюша", — и вдруг такая пронзительная лирическая песня.
Об истории песни, ее авторах и секретах популярности — в обзоре ИА KrasnodarMedia. Песню "3 сентября" Михаил Шуфутинский впервые исполнил в 1993 году. Музыку написал Игорь Крутой, стихи — Игорь Николаев. Песня предназначалась для другого исполнителя, но Шуфутинский уговорил Игоря Крутого отдать песню ему. Фото: Со страницы mikhail. Игорь Николаев рассказал, что за датой в песне не стоит никакой "душещипательной" истории.
С кем «расстался» Шуфутинский 3 сентября: загадка женщины из самого популярного хита осени
Исполнитель хита Михаил Шуфутинский решил пошутить по этому поводу. Голос за кадром говорит ему: «Солнце, еще рано! Опечаленный шансонье грустно опускает глаза и отвечает: «Ну ладно». Шутливый настрой знаменитого исполнителя подхватили и подписчики: «Еще месяц потерпеть и перевернем», «Обожаю вас с детства и ваш юмор», «Дядя Миша, ничего не рано, пора уже». Светлана Уразова всегда рядом с любимым Интересно, что сам 73-летний Шуфутинский с юмором относится к востребованности своего хита.
За время своего существования она стала практически песней-мемом. Ежегодно в этот день в социальных сетях запускаются вирусные шутки, видеоролики, пользователи создают стикер-паки с цитатами из нее. Автор youtube-канала « Кастусь ТВ », вероятно, в честь юбилея, создал версию песни, которая целиком состоит из фрагментов 143 советских кинофильмов.
Автором музыки стал Игорь Крутой, а стихи написал Игорь Николаев. В тексте песни рассказывается о расставании, которое произошло 3 сентября. Лирический герой вспоминает счастливые моменты со своей возлюбленной, с которой еще 2 сентября всё «было всерьез». Он снова переворачивает календарь и видит одну и ту же дату и задается вопросом «ну почему? Сложно сказать, в какой момент и почему песня стала мемом. Сами создатели признавались, что не закладывали какого-то особенного смысла в эту дату. По одной из версий, популярность в интернете песня про «Третье сентября» получила в 2011 году , когда в одном из сообществ во «ВКонтакте» было опубликовало фото американского рэпера Рика Росса, который внешне сильно напоминает Михаила Шуфутинского. Шутка стала вирусной, и с тех пор накануне 3 сентября весь Рунет постит мемы, обыгрывая строчки из песни, а сама дата получила название «Шуфутинов день».
Все персонажи вымышлены, а совпадения случайны Сам Михаил Шуфутинский признается, что текст песни не связан с его печальным жизненным опытом и не основан на реальных событиях. Это было очень давно, 1993 год. Никакого чуда не было: в этот день никто не ссорился, не мирился — это не специальная дата. Всем хотелось бы услышать, что у нас что-то произошло второго, третьего, но нет, у меня ничего не происходило», — рассказал шансонье в интервью Nation News. Сам Шуфутинский считает песню чересчур печальной Михаил Шуфутинский признался, что считает композицию несколько затянутой и излишне драматичной. Однако многим песня близка, потому что расставание — это общечеловеческая тема: люди встречаются, расстаются — происходит момент надрыва, отметил шансонье. А у многих людей это происходило и второго сентября, и третьего, как в песне», — заявил Шуфутинский. Кроме того, исполнитель объяснил глубокий драматический смысл повторяющегося припева.
Третье сентября (Михаил Шуфутинский)
Пришло третье сентября, и в этот день знаменитая песня Михаила Шуфутинского играет из каждого окна. 1. Песню "3 сентября" Михаил Шуфутинский впервые исполнил в 1993 году. Объясняя, о чём песня «Третье сентября», Михаил Шуфутинский также говорил, что с пресловутой датой его ничего не связывает. Заслуженный артист РФ Михаил Шуфутинский рассказал Москве 24, как относится к повышенному вниманию к хиту «3 сентября».
Третье сентября
Лента новостей Пензы. Видео. Михаил Шуфутинский спел пензенцам «3 сентября», но оставил без другого хита. Сам Михаил Захарович вспоминал, что в его репертуаре «Третье сентября» появилась почти случайно. Михаил Шуфутинский. 1994 русская эстрада. Слушать. Третье сентября в mp3 на телефон или пк.
Шуфутинский рассказал, что произошло в его жизни 3 сентября
Михаил Шуфутинский подтверждает слова Игоря Николаева о том, что 3 сентября было выбрано в качестве случайной даты. Песне "Третье сентября" уже почти 30 лет, она породила череду мемов, но отказываться от нее Шуфутинский не собирается. 3 сентября мемы Михаил Шуфутинский Музыка Новости. Фотографии из репортажа РИА Новости 03.09.2023: Концерт Михаила Шуфутинского " И снова 3 сентября" | Больше фото в банке визуального контента медиагруппы «Россия сегодня». За месяц до 3 сентября Михаил Шуфутинский опубликовал забавное видео: он едет в машине и начинает петь: «Я календарь переверну — и снова третье сентября».
Я календарь переверну, и... 7 фактов о песне «Третье сентября» Михаила Шуфутинского
Никто не лезет в твою душу, не пытается направить на путь истинный. Ты как хочешь, так и живи. Это замечательно. Поэтому у меня поначалу не было никаких раздражающих факторов. Ну да, мы жили небогато, нужно было искать работу, зарабатывать.
Бояться, что потеряешь работу. Это всем понятная эмигрантская специфика нашей жизни. Но в принципе, у меня все складывалось благополучно. Моим навыкам нашлось применение, я был достаточно известный и нужный человек для того, что там происходило в музыке.
Я оказался в самом центре эмиграции, где существовала какая-то культурная жизнь. Там были и актеры из театров, и режиссеры, и другие люди, работавшие в разных сферах музыкальной деятельности. Были писатели, танцоры и, соответственно, музыканты, которые играли в ресторанах, где эмиграция должна была проводить свой досуг, радоваться за своих близких — отмечать юбилеи, дни рождения, свадьбы. Поэтому мне было достаточно легко.
Кроме того, я пытался всячески начать какую-то работу, которую я делал здесь, — работать со звукозаписью, продюсировать кого-то. Нашел студии, поработал в них, включал провода, выключал штекеры, двигал колонки. И продюсировал русских артистов: Успенскую, Могилевскую, Михаила Гулько, которые тоже хотели творчески развиваться. Тогда пластинок не выпускали, были кассеты.
Они моментально расходились значительными тиражами по русским магазинам. Это был дефицит, такого не хватало, потому что не было связи с Советским Союзом. Поэтому мы делали свое за океаном, самостоятельно, на основе того опыта, который мы привезли из Советского Союза. В конце концов я и запел, спродюсировал сам себя.
Первый альбом Михаила Шуфутинского — «Побег», 1982 Насколько вся эта увиденная в Штатах музыкальная жизнь повлияла на вас как на автора и продюсера? Я всегда был больше нацелен в сторону джаза, но и популярная музыка меня привлекала, любая: и госпел, и соул, и кантри. В Штатах были неограниченные возможности, чтобы все это в себя впитывать. Впрочем, я мало использовал это в тех альбомах, которые записывал.
То есть я использовал только те необходимые технические вещи, которые в Союзе были недоступны — с точки зрения звукозаписи, приемов аранжировки. Но, в общем, это две разные культуры — популярная американская музыка и популярная советская музыка. Они были очень далеки друг от друга, и смешивать их я никогда не пытался. Играя в ресторане, нам приходилось исполнять разную танцевальную музыку.
Например, я работал в ресторане «Националь», там был большой оркестр, духовые инструменты, все как полагается. И мы играли весь топ-40, то есть 40 главных произведений, которые звучали по всем радиостанциям. Их нужно было знать, чтобы работать в Нью-Йорке. Но для русской эмиграции была нужна ностальгическая музыка — та самая советская минорная нотка, к которой люди привыкли.
Когда человек попадал в Штаты, были вещи, по которым он ностальгировал. Например, живя в Советском Союзе, он не мог купить себе хороший автомобиль. Поэтому такие люди с непреодолимой страстью приезжали и на первые деньги покупали дорогое хорошее авто. Ведь это была мечта их жизни.
Люди хотели получить то, чего они были лишены. А музыка и песни, свободные от цензуры, всегда были недоступны — и значит, всегда нужны, их всегда хотели. Поэтому, попав в Штаты и услышав, что у нас в эмиграции есть свои музыканты, певцы, артисты, которые поют свободно, приезжие из Союза приходили в восторг. Содержание тех песен было такое, за которое в Советском Союзе по головке не погладили бы, выкинули бы просто навсегда из эфиров.
У нас была целая эмигрантская культура — она отличалась от эмигрантской культуры первых волн, когда были Петр Лещенко, Вертинский, когда пела Татьяна Иванова. Еще Борис Рубашкин знаменитый, я с ним был знаком лично, Иван Ребров — они пели русские песни вроде «Из-за острова на стрежень». То была ностальгия по России дореволюционной. А наши песни были более свободного содержания.
Например, всякие хулиганские песни, магаданские. Тематика Севера, естественно, песни о заключенных, потому что полстраны было за решеткой. Так у нас образовался некий костяк. Появилось несколько артистов, которые развивались в этом жанре.
Гораздо позже, через много-много лет, его стали называть русским шансоном. Насколько вам близок этот термин? Я был не против, но не могу сказать, что он мне близок, потому что «шансон» переводится как «песня». Называть жанр «русская песня» — это странно.
Изначально под шансоном подразумевалось то, что не было доступно всем и разрешено, песня с другой тематикой, другим смыслом, непривычным для советского уха. То, что я пою, — это шансон, просто он бывает разный. Как песня бывает разной. У нас есть французский шансон и любой другой.
Российский шансон вполне имеет под собой определенные корни, но не русский шансон. В музыку, которая сегодня называется шансоном, влились разные культуры. Там и молдавское звучание, и еврейское, одесское, и какие-то моменты чисто русской кварто-квинтовой музыкальной фактуры. Поэтому я бы назвал это российский шансон, который на территории одной страны вобрал в себя культуры разных народов и сделал одну общую песню.
Туда не вошла какая-то пентатоника, поэтому Казахстан — это в другую сторону. А вот европейская часть, евреи, украинцы, белорусы, русские — все это вместе составило российский шансон. Вот говорят еще: «Русский рок». Это смешно.
Рок-н-ролл — это английский жанр, американский, но не русский. Он здесь не родился, не имеет основания. А российский шансон имеет, потому что еще много-много лет назад пели: «И за борт ее бросает в набежавшую волну» или «Солнце всходит и заходит, а в тюрьме моей темно, часовые днем и ночью стерегут мое окно». Каторжные песни — это тоже большая часть российского шансона, отдельная ветвь на этом огромном дереве.
Как была устроена ваша продюсерская деятельность в Америке? В Штатах я стал записывать свои альбомы, концерты, а также начал продавать кассеты. Ну как продавать? Это приносило очень слабый коммерческий эффект.
Предприятие по изданию своих альбомов было очень невыгодным, поскольку максимум, что мы могли сделать, — это тираж в тысячу экземпляров. В первый же день мы развозили кассеты по всем русским продовольственным магазинам, потому что русский книжный был только один, на Манхэттене, и возглавлял его Рувим Рублев. Мы и туда отвозили. Буквально в первую же неделю наши кассеты стали продаваться в виде пиратских копий.
То есть каждый покупал одну кассету, переписывал десяток и раздавал всем. Или продавал, такие тоже были. Прямо на Брайтоне сидел человек и торговал нашими же кассетами — или похожими на наши, может, обложка была не такая. Людям это было неважно, песни-то свежие.
Но если мы ставили 10 долларов за свою кассету, чтобы отбить хотя бы половину затрат, то спекулянты ставили пятерку-трешку, им все равно, какая разница, они все равно ничего не вложили. Вы как-то боролись с этим? А как было с ними бороться? Это бессмысленно, можно самому по роже получить.
Все друг друга знают. Ну, пригрозил, ну, он ушел с этого угла, перешел на другой. Понятно, что в полицию ты не пойдешь на него заявлять. Слишком мелкие это для них прецеденты.
При этом наши кассеты очень широко разошлись в Союзе. Их привозили те редкие люди, которые попадали в США, — туристов было мало, в основном командировочные, какие-то рыбаки, моряки. Они покупали эти кассеты и привозили их на родину. Таких людей преследовали, наказывали, это считалось контрабандой, но все равно возили.
А в Союзе уже, понятно, пиратство продолжало цвести буйным цветом. На родине наши кассеты разошлись миллионными тиражами. Из каждого окна, из каждого автомобиля, из каждого дома, из каждого ресторана звучал мой голос. Поэтому в какой-то момент мне начали предлагать поехать в Союз на гастроли.
Я отвечал: «Вы что, с ума сошли? Как я могу? Я только уехал оттуда». Но постепенно, потихоньку нашелся все-таки один человек, которого я хорошо знал, и его появление сыграло значительную роль.
В эмиграции все построено на том, что все друг друга знают. Это был Леонард Лев, продюсер и предприниматель из Киева, у него были свои бизнесы — например, продуктовый магазин, ресторан «Одесса» на Брайтоне. Также он занимался шоу-бизнесом.
Так, в Youtube появился видеоклип, где композицию артиста соединили с рэп-куплетами уже упомянутого Рика Росса. Получилось очень мощно. Затем «3 сентября» перепели многие артисты. Из последних версий сингла — фит Егора Крида и самого Михаила , клип на который получился по-настоящему гангстерским. Если говорят много, значит, для них это много значит.
Что сегодня Ежегодно накануне 3 сентября социальные сети пополняет изрядное количество новых мемов и отсылок к бессмертному хиту. Люди с удовольствием цитируют строки из песни.
Помешать этой традиции не может никто и ничто. Почему песня Шуфутинского посвящена 3 сентября Еще по теме В Петербурге снимают историческую драму «Челюскин. Первые» Федора Бондарчука Песня «Третье сентября» в жанре лиричный шансон вышла в 1995 году в альбоме Михаила Шуфутинского «Гуляй, душа». Ее написал певец Игорь Николаев на мелодию Игоря Крутого. После того как композиция стала мемом, автор текста рассказывал, что дата ничего не значит. Просто она, по его словам, идеально легла на музыку.
И только после появления рефрена история обросла драмой лирического героя и любовной историей о расставании. Так рождаются песни, те, которые надолго», — рассказывал Игорь Николаев. В том, что 3 сентября оказалось просто случайной датой, признавался и исполнитель песни-мема Михаил Шуфутинский. Он заявлял, что в этот день не произошло ничего уникального, фантастического, веселого или же страшного, трагического.
Так, финальные слова в этой дуэтной композиции звучат в исполнении Шуфутинского следующим образом: «Но, верь мне, в октябре я вернусь к тебе». Своим ярким совместным видео, в котором есть и праздничный торт со свечами, Денис Клявер и Михаил Шуфутинский напоминают зрителям о том, что для праздника не нужен повод, и наступление осени не является причиной для грусти.
🎼 История песни «3 сентября» Михаила Шуфутинского
Вице-спикер Госдумы Борис Чернышов (ЛДПР) 3 сентября обратился к министру культуры России Ольге Любимовой с просьбой присвоить звание народного артиста Михаилу Шуфутинскому — автору всенародной любимой песни «3 сентября». Заслуженный артист России Михаил Шуфутинский рассказал Москве 24, как относится к повышенному вниманию к его песне "3 сентября". 72-летний Михаил Шуфутинский каждой осенью становится героем сети благодаря своей песне-мему "Третье сентября", написанной Игорем Николаевым. Итак, «3 сентября» — это песня Михаила Шуфутинского.
Видео: Михаил Шуфутинский заявил, что чувствует ответственность за 3 сентября
У многих друзей и знакомых 3 сентября день рождения, добавил певец. Популярность песни он объяснил тем, что она посто понравилась людям. Какие-то мемы, полагает певец, здесь ни при чём, ведь «плохую песню никакой мем не спасёт».
Прямо на Брайтоне сидел человек и торговал нашими же кассетами — или похожими на наши, может, обложка была не такая. Людям это было неважно, песни-то свежие.
Но если мы ставили 10 долларов за свою кассету, чтобы отбить хотя бы половину затрат, то спекулянты ставили пятерку-трешку, им все равно, какая разница, они все равно ничего не вложили. Вы как-то боролись с этим? А как было с ними бороться? Это бессмысленно, можно самому по роже получить.
Все друг друга знают. Ну, пригрозил, ну, он ушел с этого угла, перешел на другой. Понятно, что в полицию ты не пойдешь на него заявлять. Слишком мелкие это для них прецеденты.
При этом наши кассеты очень широко разошлись в Союзе. Их привозили те редкие люди, которые попадали в США, — туристов было мало, в основном командировочные, какие-то рыбаки, моряки. Они покупали эти кассеты и привозили их на родину. Таких людей преследовали, наказывали, это считалось контрабандой, но все равно возили.
А в Союзе уже, понятно, пиратство продолжало цвести буйным цветом. На родине наши кассеты разошлись миллионными тиражами. Из каждого окна, из каждого автомобиля, из каждого дома, из каждого ресторана звучал мой голос. Поэтому в какой-то момент мне начали предлагать поехать в Союз на гастроли.
Я отвечал: «Вы что, с ума сошли? Как я могу? Я только уехал оттуда». Но постепенно, потихоньку нашелся все-таки один человек, которого я хорошо знал, и его появление сыграло значительную роль.
В эмиграции все построено на том, что все друг друга знают. Это был Леонард Лев, продюсер и предприниматель из Киева, у него были свои бизнесы — например, продуктовый магазин, ресторан «Одесса» на Брайтоне. Также он занимался шоу-бизнесом. У него были связи в Союзе, он дружил с Кобзоном.
В один прекрасный день Леонард все-таки уговорил меня поехать на гастроли. Он договорился с Кобзоном, с которым нас связывали еще по советским временам достаточно тесные отношения, а также с «Госконцертом». Его представители должны были обменять рубли на валюту, чуть ли не через Югославию, и найти деньги, чтобы оплатить мои гастроли. Таким образом, уговорив меня и подписав со мной договор, Лев вывез меня в Москву.
Это было 20—21 июня 1990 года. А уже 24 или 25 июня в Киеве во Дворце спорта состоялся мой первый сольный концерт. Дворец спорта был битком, там было 10 тысяч человек. И концертов таких произошло 10.
Мы проводили сначала один, потом два, потом три концерта в день. Спрос был очень серьезный. После этого я решил переехать обратно, потому что когда я вышел на свой первый концерт… Вы понимаете, что такое смотреть на 10 тысяч человек, которые тебя с нетерпением ждут? Это как ядерный взрыв.
Они взорвались все. Каждую песню, которую оркестр начинал за моей спиной играть, они уже знали, они уже аплодировали. Я был у них у каждого в кармане. И они меня так встретили, что я почувствовал себя впервые за многие годы по-настоящему счастливым человеком.
Не ожидал. Некоторые говорили мне о моей популярности в Союзе, вот Алла [Пугачева] приезжала с концертами — она мне рассказывала, что меня знают, ходят пластинки. Лещенко с Винокуром приезжали на гастроли, тоже говорили. Но я не очень доверял этим рассказам.
Я понимал только, что у всех есть мои кассеты. А когда я вышел во Дворце спорта, то понял, что хочу здесь жить. Потому что то, чем я занимаюсь, приобрело на родине такой размах и масштаб, что об этом можно было только мечтать. В Америке, чтобы получить такую популярность, надо создать что-то совершенно невероятное.
Или вложить столько денег, сколько невозможно представить даже внешне. А в Союзе у вас какие гонорары были? Я тогда не мог представить, что мы будем получать особые деньги. Когда начались стадионы и Дворцы спорта, это никак не повлияло на мой гонорар.
Он был неплохой по тем временам. Просто эта поездка явилась для меня решающим таким, краеугольным камнем. Я решил, что буду жить здесь. Мы сделали за три летних месяца 70 концертов в Дворцах спорта и на стадионах.
Это невероятное количество, учитывая переезды, которые и сейчас являются большой сложностью, а тогда тем более. Со мной ездил оркестр, мы возили аппарат, все это выглядело для меня масштабно, потому что это был не эмигрантский ресторан на Брайтоне или в Лос-Анджелесе, а настоящая гастрольная деятельность. Представьте: 100 миллионов людей, из которых тебя 50 знают, а 40 — любят. Не это ли счастье?
И когда я вернулся обратно в Лос-Анджелес, куда мы к тому моменту переехали из Нью-Йорка, то, придя в привычный маленький ресторанчик «Подмосковные вечера», где я играл с оркестром, я понял, что надо срочно валить обратно, и как можно скорее. Шанс представился скоро, потому что мне позвонили и предложили 20—25 концертов. Я сразу согласился, просто моментально. Леонард подключился опять.
Он очень умело мог преобразовать эти гастроли в какие-то свои очень полезные связи и создавал очень большой коммерческий интерес для себя. Жаль, что я не мог поступить так же, но я тогда ничего не понимал. Состоялись вторые гастроли, третьи, и в конце концов я решил, что незачем мне рваться туда-сюда, потому что на родине у меня есть большое поле деятельности. То есть после моего возвращения интерес у людей не увял, а, наоборот, стал развиваться.
Ко мне стали поступать разные предложения: издать альбомы, которые были записаны в Америке. А их было пять или шесть к тому моменту. Смешно было подумать, что в Америке я попаду в какие-то высшие музыкальные сферы. Я просто был для этого не готов.
Не потому, что я не профессионал, а просто мы другие. У нас другой язык. У нас другая ментальность. Если я вас спрошу, много ли вы назовете артистов из России, ставших знаменитыми в то время в Америке, вы едва ли ответите, их просто нет.
Туда и европейца-то близко не подпустят. Демис Руссос один раз был в Лос-Анджелесе и выступал в греческом ночном клубе, а в России он был суперзвезда. Эмигрантам можно было зацепиться и работать в индустрии. Можно было открыть свою студию, писать музыку, записывать музыку для кино, поскольку мы в Голливуде жили, были какие-то случайные связи.
Можно было где-то подрабатывать звукорежиссером в американских студиях. Я тоже это делал. Это дало мне большой опыт. Но подняться, расправить плечи, как это я сделал здесь, у меня бы там никогда не получилось.
Мой успех на родине случился благодаря тому, что я, во-первых, пою и думаю по-русски, это страна, где я родился, это мой язык, это моя душа, мое сердце, и я другого не умею и не хочу делать. Во-вторых, в те годы настал такой момент, когда такой человек, как я, оказался здесь нужен. Человек, который приехал и запел вольную песню. Здесь уже был Розенбаум, но он был как бы здешний, местный, и его прижимали.
А я приехал, и раз — меня приняли как иностранца, но вроде как своего. И это все такое парадоксальное. Оно все так совпало... Это удача, на меня свалилась удача.
Насколько гастрольный опыт в России отличался от американского? Ну, в Америке мы не таскали с собой колонки, аппарат, мы все это заказывали. Мы писали организаторам необходимый для нас перечень условий, которые должны были быть созданы для нашего выступления. Как бытовых, так и технических.
Впоследствии это стало называться райдером. Хотите верьте, хотите нет, но я не знал слова «райдер», когда жил в Америке. Я узнал об этом понятии, приехав сюда. Так вот — я писал своим друзьям-музыкантам в Союзе и рассказывал им по телефону, как это происходит в Америке.
Что ты просто звонишь в компанию, отсылаешь им вот этот райдер, приезжаешь на площадку, и у тебя с собой только гитара или клавиши, а можно и вообще с пустыми руками приехать. К твоему приезду все уже будет стоять, техник будет настраивать звук и так далее.
Живое выступление запланировано на 12 июня, а где оно будет проходить, решат сами зрители, сообщили агентству «ИнтерМедиа» в пресс-службе телеканала. Увидеть живьем выступление молодых звезд можно будет в одном из четырех городов: Москва, Санкт-Петербург, Казань или Нижний Новгород.
Голосование за город первого живого выступления участников откроется на сайте novaia-fabrika-zvezd. Наставниками проекта стали Сергей Жуков и Сергей Шнуров, а в звездный дом для того, чтобы учиться азам шоу-бизнеса, заехали 17 участников.
А New York, New York, которой больше пятидесяти лет?
Это даже не хиты, это нетленка. Хит — это удар, а уж дальше как пойдет — вопрос, а эти песни — совсем другое, — заявил Михаил Шуфутинский.