По легенде, Ричард Дэвид Бах — потомок Иоганна Себастьяна Баха. В беседе участвуют: Ричард Бах — американский писатель, автор книг «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «Иллюзии», «Мост через вечность» и др. Книжный обзор. Авторы и книги. Ричард Бах. "Чайка по имени Джонатан Ливингстон", "Карманный справочник мессии", "Бегство от безопасности", "Иллюзии". В беседе участвуют: Ричард Бах — американский писатель, автор книг «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «Иллюзии», «Мост через вечность» и др.
Ричард Бах читать все книги автора онлайн бесплатно без регистрации
Я хорошо знаю это чувство, хотя, чтобы постоянно существовать в нем, мне необходимо сосредоточение и усилие. Мне нравится ходить по улицам, видеть разных людей и говорить себе: «Все они — я, а я — все эти люди». Находиться в контакте — замечательное состояние. Хотя, конечно, бывают ситуации, когда это становится критично. В этот момент мы испытываем состояние одиночества. Если в этот момент мы вспомним, что ощущение перспективы можно вызвать, мы очень поможем себе. Для этого достаточно назвать имя — неважно какое — и выйти на контакт с ним. Я, например, называл имя Дональда Шимоды.
Вы тоже можете позвать Дональда Шимоду или любой другой ваш аспект — всепонимающий и способствующий вашему максимальному просветлению в данной ситуации. Вам достаточно спросить: «Что я должен узнать? Способы могут быть самые разные. Я, например, иногда задавал вопрос и говорил себе, что первая фраза, которую я услышу по телевизору, будет ответом на него. Это могла быть фраза из ролика по рекламе мыла, однако, воспринятая на другом уровне — как ответ, который необходим. Хотя, конечно, смешно, что ответ, которого мучительно ждешь, приходит из рекламы мыла. Иногда я просто открывал книжку на произвольной странице или сидел в тишине, позволяя слышать себе тот голос, который мог услышать.
Всеми этими экспериментами занимается один из любых аспектов — любопытный, практичный и игривый. Он также помогает мне контактировать с другими аспектами, которые столь же заинтересованы во мне и так же сильно любят меня, как и я их. Я часами могу сидеть у ног одного из своих аспектов и общаться с ним так же, как мы сейчас сидим. Когда общение идёт с осознанием того, что мы не отдельные существа, а составляем единое целое, я искренне наслаждаюсь им. Интересно, что для того, чтобы круг людей, осознающих это, становился больше, не нужно ничего делать. Достаточно просто ощущать связь и резонанс, существующие между нами. Именно так.
В моем писательстве для меня самая увлекательная вещь — слышать эхо, проходящее по кругу из таких людей. Люди пишут мне в письмах: «Я думал, что я такой один в мире. Оказывается, нет. То, что ты пишешь, — безумно, но это справедливо для меня». Кстати, в последнее время я стал получать все больше почты из Советского Союза. В то время, когда в вашей стране опубликовали книгу «Мост через вечность», политические отношения между нашими странами были напряженными. Но в письмах из России, которые я получал, речь шла не о политике, а о любви, об отношениях между людьми и т.
Для меня это было еще одним замечательным напоминанием того, что все мы — аспекты одного и того же, в каком бы месте планеты мы ни находились. Мы — это очень любопытные существа, которые то и дело натыкаются на загадки, а отгадками делятся друг с другом, пытаясь узнать, «работает» ли для другого то, что «работает» для меня. Я считаю, что понятие нации нужно сформулировать заново. Границы нации проходят не по земле, они проходят на уровне мысли, объединяя людей по видам их любопытства. Нация, к которой принадлежу я, — это нация ищущего сознания. Это целая страна, в которой много людей. Но существуют и другие страны, и каждый волен выбирать себе гражданство.
Существуют, например, страны, граждане которых верят, что пространство и время ограничены, что человек — это главное, а насилие — способ разрешения конфликтов. Мне это неинтересно. Просто скучно. Я уже прошел этот путь. Я был обычным американским парнем. В 18 лет я увидел большой и красивый плакат — на нем изображен истребитель, летящий вертикально вверх. Под плакатом стояла надпись: «Ты можешь летать на нем».
И я, словно рыба, заглотил этот крючок. В этот момент я бы сделал все что угодно, чтобы летать. Однако многого не потребовалось. Только поставить подпись под документами в вербовочном офисе. Я стал авиационным курсантом и, надо сказать, прошел через многое с шорами на глазах. Он обернулся, посмотрел на нас очень серьезно и сказал: «Да, это вы». Мы подумали, что этот человек — сумасшедший, ведь мы пришли сюда только затем, чтобы летать.
Но он был единственный вменяемый человек, которого я встретил в ВВС, включая меня самого. Он знал, что все это значит. Он предупредил, что нас будут использовать для убийств, зная, что мы любим летать. Мне понадобились годы для того, чтобы понять, насколько прав был этот человек. Произошло это во Франции, в 63-м году, когда я служил там. Периодически в 3 часа ночи советские военные запускали все свои самолеты по направлению к границе. Мы начинали сходить с ума.
Запрыгивали в самолеты, взлетали, но в последнюю секунду советские ВВС поворачивали назад, не долетая до границы. Тем самым они узнавали, сколько самолетов у противника. И то же самое делали мы. Это была замечательная игра. Однажды, когда я летел вдоль границы, заметил, что кто-то летит по другую ее сторону параллельно мне. И я подумал: «Мы сошли с ума. Парень в том самолете любит летать так же, как и я.
Только на его самолёте нарисована красная звезда, а на моём — белая. Вот и вся разница. Так стоит ли из-за этого убивать друг друга? И я понял, что у меня намного больше общего с ним, чем с теми людьми, которые агитируют за войну в моей собственной стране. У меня на глаза навернулись слезы от осознания того, что за сумасшествие происходит вокруг. Мне повезло. Я летал, однако мне никогда не пришлось убивать.
Я не причинил вреда ни одному живому существу. Но не всем людям, которые поймались на этот крючок, повезло так, как мне. В местном аэропорту есть один человек, который служил во Вьетнаме. Его просто скрутило от осознания того, сколько людей он убил. И он решил искупить это. Он принял решение делать все, что препятствует распространению идеи войны. Он начал публично выступать, пригласил к себе в гости несколько русских семей.
Сейчас он поднимает людей в воздух и показывает им, какое счастье — просто полет. Это его способ внести вклад в мир. У меня есть удивительное чувство близости к вам, и я думаю, что это чувство испытывает все большее и большее число людей в Америке. Мне радостно слышать ваш язык, потому что я чувствую, что языки разные, но сердца и мысли у нас одни и те же. Я знаю, что иностранный язык может быть очень большим испытанием, и восхищаюсь тем, что вы потратили время и силы на то, чтобы выучить мой язык. Вообще, проблема языка меня очень интересует. Мои книги переведены на 33 языка.
Часто я слышу от людей, что какой-то перевод хороший, а какой-то не очень. И раньше я огорчался из-за этого, но потом понял, что плохой перевод лучше, чем никакого. Я понял, что мои книги нельзя полностью перевести. Просматривая публикации своих книг на тех языках, которые немного знаю, я обнаружил, что иногда мои мысли в этих переводах представлены очень интересно — любопытнее и глубже, чем то, что я писал. В таких случаях я всегда улыбаюсь. То, что я пишу — очень неформальный, многоуровневый способ общения. И когда переводятся слова, это еще не значит, что все смысловые уровни переносятся в другой язык.
Когда я пишу, я всегда подразумеваю, что мой читатель очень интеллигентен и чувствителен, и всё, о чем я говорю, он способен не только почувствовать, но и домыслить. Время от времени ко мне приходят люди и спрашивают: «Понимаешь ли ты, что ты здесь написал?
С 1959 года у него была идея о птице, мечтающей пройти сквозь стену из ограничений и запретов.
Она вылилась в книгу "Чайка Джонатан Ливингстон". Почти во всех книгах Баха используются самолеты, как способ донести мысль. В книге "Бегство от безопасности" Ричард бах делится воспоминаниями о своем детстве.
В 8 лет он потерял одного из братьев: Бобби.
Главной его книгой остаётся, конечно, «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» — философская сказка о решительной и талантливой молодой чайке, обескураженной приземлённостью прочих чаек-соратниц. Полёт для Джонатана Ливингстона — это искусство, а не просто способ добыть пищу. Он отдаётся ему со всей страстью, после чего оказывается изгнанным и ведёт жизнь отшельника, со временем преодолевая земное существование и отправляясь в более совершенную реальность.
Вот несколько цитат из «Чайки по имени Джонатан Ливингстон» и не только: Не верь глазам своим! Они видят только преграды. Цель жизни — поиск совершенства, а задача каждого из нас — максимально приблизить его проявление в самом себе, в собственном состоянии и образе действия. Разбейте цепи, сковывающие вашу мысль, и вы разобьёте цепи, сковывающие ваше тело.
С ним происходят странные и непонятные для него вещи: то он оказывается участником шоу одного манипулятора, то встречается с его женой, которая умерла за два года до этой встречи. Как и в других своих книгах, Ричард Бах развивает мысль о том, что в мире все неслучайно, все определяется судьбой. Но судьба-то складывается из наших ежеминутных решений. Вероятно, книга не станет для некоторых откровением, ведь о правильных установках, с помощью которых мы можем влиять на собственную жизнь, и написано, и прочитано много. Но у Баха эти мысли обретают какую-то очень необычную, воздушную форму. Хотя присутствует и капля мистики, порой даже жутковато становится. В заключение процитирую всего две установки, которые автор формулирует для своего героя: «Пусть все, что будет происходить вокруг меня, будет всем во благо». И вторая: «Люди всегда так же добры ко мне, как и я к ним».
Признаюсь, что книга привлекла меня в первую очередь названием, ведь героиня — моя тезка, зато чтение оказалось «праздником для души» не так часто издательский анонс совпадает с собственными ощущениями.
«Ричард Бах. 4 том. Ничто не случайно"», Ричард Бах
Очень добрая, хорошая книга, которая позволяет открыть новые грани бытия. Советуем прочитать тем, кто ищет пути для своего духовного развития и познания мира не только с позиции материализма. Книгу Ричарда Баха «Ангелы на полставки» можно взять в отделе абонемента Пушкинки. Читайте с удовольствием!
Но существуют и другие страны, и каждый волен выбирать себе гражданство. Существуют, например, страны, граждане которых верят, что пространство и время ограничены, что человек - это главное, а насилие - способ разрешения конфликтов. Мне это неинтересно. Просто скучно.
Я уже прошел этот путь. Я был обычным американским парнем. В 18 лет я увидел большой и красивый плакат - на нем изображен истребитель, летящий вертикально вверх. Под плакатом стояла надпись: "Ты можешь летать на нем". И я, словно рыба, заглотил этот крючок. В этот момент я бы сделал все что угодно, чтобы летать. Однако многого не потребовалось.
Только поставить подпись под документами в вербовочном офисе. Я стал авиационным курсантом и, надо сказать, прошел через многое с шорами на глазах. Он обернулся, посмотрел на нас очень серьезно и сказал: "Да, это вы". Мы подумали, что этот человек - сумасшедший, ведь мы пришли сюда только затем, чтобы летать. Но он был единственный вменяемый человек, которого я встретил в ВВС, включая меня самого. Он знал, что все это значит. Он предупредил, что нас будут использовать для убийств, зная, что мы любим летать.
Мне понадобились годы для того, чтобы понять, насколько прав был этот человек. Произошло это во Франции, в 63-м году, когда я служил там. Периодически в 3 часа ночи советские военные запускали все свои самолеты по направлению к границе. Мы начинали сходить с ума. Запрыгивали в самолеты, взлетали, но в последнюю секунду советские ВВС поворачивали назад, не долетая до границы. Тем самым они узнавали, сколько самолетов у противника. И то же самое делали мы.
Это была замечательная игра. Однажды, когда я летел вдоль границы, заметил, что кто-то летит по другую ее сторону параллельно мне. И я подумал: "Мы сошли с ума. Парень в том самолете любит летать так же, как и я. Только на его самолете нарисована красная звезда, а на моем - белая. Вот и вся разница. Так стоит ли из-за этого убивать друг друга?
И я понял, что у меня намного больше общего с ним, чем с теми людьми, которые агитируют за войну в моей собственной стране. У меня на глаза навернулись слезы от осознания того, что за сумасшествие происходит вокруг. Мне повезло. Я летал, однако мне никогда не пришлось убивать. Я не причинил вреда ни одному живому существу. Но не всем людям, которые поймались на этот крючок, повезло так, как мне. В местном аэропорту есть один человек, который служил во Вьетнаме.
Его просто скрутило от осознания того, сколько людей он убил. И он решил искупить это. Он принял решение делать все, что препятствует распространению идеи войны. Он начал публично выступать, пригласил к себе в гости несколько русских семей. Сейчас он поднимает людей в воздух и показывает им, какое счастье - просто полет. Это его способ внести вклад в мир. У меня есть удивительное чувство близости к вам, и я думаю, что это чувство испытывает все большее и большее число людей в Америке.
Мне радостно слышать ваш язык, потому что я чувствую, что языки разные, но сердца и мысли у нас одни и те же. Я знаю, что иностранный язык может быть очень большим испытанием, и восхищаюсь тем, что вы потратили время и силы на то, чтобы выучить мой язык. Вообще, проблема языка меня очень интересует. Мои книги переведены на 33 языка. Часто я слышу от людей, что какой-то перевод хороший, а какой-то не очень. И раньше я огорчался из-за этого, но потом понял, что плохой перевод лучше, чем никакого. Я понял, что мои книги нельзя полностью перевести.
Просматривая публикации своих книг на тех языках, которые немного знаю, я обнаружил, что иногда мои мысли в этих переводах представлены очень интересно - любопытнее и глубже, чем то, что я писал. В таких случаях я всегда улыбаюсь. То, что я пишу - очень неформальный, многоуровневый способ общения. И когда переводятся слова, это еще не значит, что все смысловые уровни переносятся в другой язык. Когда я пишу, я всегда подразумеваю, что мой читатель очень интеллигентен и чувствителен, и все, о чем я говорю, он способен не только почувствовать, но и домыслить. Время от времени ко мне приходят люди и спрашивают: "Понимаешь ли ты, что ты здесь написал? Но они мне сообщают нечто такое, о чем я не знал.
Периодически люди находят в моих книгах значительно больше, чем я мог предположить. Поэтому я не считаю себя автором книг, написанных мною. Для меня автор - это человек, который изобретает и создает. Я в большей степени ощущаю себя писателем: я смотрю на то, что уже существует, и описываю это своими словами. Любой человек может увидеть тот же образ и описать его словами, которые будут другими, но будут нести тот же свет. Поэтому я чувствую очень теплую и близкую связь даже с теми читателями, которых я никогда не встречал и не встречу. И одна только мысль, что в мире есть так много невстреченных друзей, доставляет мне радость.
Мне доставляет радость осознавать, что идеи, ценные для меня, значимы и для них. Для твоих читателей, как я уже говорил, погружение в вибрационное поле твоих книг является более важным, чем восприятие идей самих по себе. Это поле объединяет их в некую целостность, создающую ту внегеографическую страну, о которой ты говорил. Когда я пишу, я всегда проверяю, как это звучит. Может быть, и в самом деле я добиваюсь нужных вибраций? Набоков считал, что все написанное ради изложения идеи - бессмысленная трата времени. Но я это принимаю.
Единственно, что значимо для меня, это идея. Но идея, которая может быть применима. У меня не хватает терпения воспринимать философов, спорящих об абсолютно абстрактных категориях. Я хочу знать, что может помочь мне прожить эту жизнь наиболее интенсивно, радостно и весело. Напомни мне о тех вещах, которые я знаю, но забыл", - это я говорю писателям, когда открываю их книги. Обычно я начинаю читать книгу с произвольной страницы. И спрашиваю себя, захватывает ли мое внимание то, что я читаю.
Или все это звучит глупо. Если идеи интересны, я открываю книгу снова и опять нахожу в ней что-то интересное. Я думаю, тебе удастся обратить меня в свою веру. Я воспринимаю идею как маяк, стоящий на берегу. Маяк и тот берег, на котором находимся мы, разделен водой, но их соединяет искрящаяся, сияющая дорожка света. Взгляды тысяч людей, где бы они ни находились, могут скользить по водной дорожке, и каждый из них увидит свет маяка. Слова могут быть разными и на разных языках.
Слова - это дорожка, искрящаяся на воде, но свет находится над водой, он находится над той точкой, в которой мы стоим, и распространяется во всех направлениях. Он есть и ему все равно, видим мы его или нет. Ему все равно, знаем ли мы о том, что он существует. Он как бы сам по себе. Водные дорожки идут к каждому из нас и все, что от нас требуется, чтобы увидеть свет, - это повернуть голову в его направлении и открыть глаза. Но можно воспользоваться и другой аналогией. Давай представим себе, что существует прекрасная музыка, записанная нотами.
Практически никто, кроме самых опытных музыкантов, глядя на ноты, не может воспринять музыку такой, какая она есть. Для огромного большинства людей, для того чтобы воспринять музыку, нужно услышать ее исполнение. И слушая одного исполнителя, люди получают удовольствие от техники, от мастерства, но, слушая другого, люди вдруг начинают плакать и, возвращаясь домой, меняют что-то в своей жизни. Оба исполнителя играют одну и ту же вещь, но решающим является та вибрационная ткань, которую они создают в своем исполнении. В твоем случае музыкой является идея, а инструментом являются слова. И своим исполнением ты достигаешь того, что люди начинают изменять свою жизнь. Но я не осознавал этого.
Я знаю, что существуют различные уровни моего существа и что они меня используют иногда совершенно бесстыдно. К примеру, "Чайка Джонатан". В тот момент я не мог найти работу и решил стать писателем. И вот, что со мной произошло. Я получил мистический опыт: я увидел, как вся эта история про чайку разворачивается перед моими глазами в полном цвете на очень широком экране. И я услышал имя - Джонатан Ливингстон - и это меня испугало. И пока я старался понять, что со мной происходит, я стал видеть сцены из книжки.
И это настолько меня затянуло, что я понял, что мне надо записать это. Я записал две трети книжки, и она вдруг остановилась.
Он есть и ему всё равно, видим мы его или нет. Ему всё равно, знаем ли мы о том, что он существует. Он как бы сам по себе.
Водные дорожки идут к каждому из нас и всё, что от нас требуется, чтобы увидеть свет, — это повернуть голову в его направлении и открыть глаза. Практически никто, кроме самых опытных музыкантов, глядя на ноты, не может воспринять музыку такой, какая она есть. Для огромного большинства людей, для того чтобы воспринять музыку, нужно услышать ее исполнение. И слушая одного исполнителя, люди получают удовольствие от техники, от мастерства, но, слушая другого, люди вдруг начинают плакать и, возвращаясь домой, меняют что-то в своей жизни. Оба исполнителя играют одну и ту же вещь, но решающим является та вибрационная ткань, которую они создают в своем исполнении.
В твоем случае музыкой является идея, а инструментом являются слова. И своим исполнением ты достигаешь того, что люди начинают изменять свою жизнь. Но я не осознавал этого. К примеру, «Чайка Джонатан». В тот момент я не мог найти работу и решил стать писателем.
И вот, что со мной произошло. Я получил мистический опыт: я увидел, как вся эта история про чайку разворачивается перед моими глазами в полном цвете на очень широком экране. И я услышал имя — Джонатан Ливингстон — и это меня испугало. И пока я старался понять, что со мной происходит, я стал видеть сцены из книжки. И это настолько меня затянуло, что я понял, что мне надо записать это.
Я записал две трети книжки, и она вдруг остановилась. И я подумал: чем же это все кончится? Я просиживал часами, стараясь изобрести что-нибудь, но у меня ничего не получалось. К этому моменту я знал Джонатана так хорошо, я жил в его сердце, что я должен был знать, что произойдет дальше… Прошло восемь лет. И вот спустя эти годы, за полторы тысячи миль от дома, в штате Айова — бац!
И восемь лет пронеслись, как одна секунда. Я сразу же вспомнил, на каком месте закончилась первая часть. И подумал: да, конечно, эта история должна заканчиваться именно так. Неоконченная рукопись «Чайки» вместе с другими хранилась у меня в подвале. Я помнил, что она была написана зелёными чернилами.
И я нашёл её. И я увидел, что продолжение пришло ко мне точно с того места, где я закончил. Все это должно было случиться именно так. Только так начинающий писатель может написать что-то типа «Чайки». И только если ты готов в качестве писателя признать себя полным дураком, ты можешь написать историю говорящей чайки.
Большинство начинающих писателей не могут себе этого позволить, так как считают, что это глупо, и ищут чего-то более основательного. И поэтому так много писателей в поисках чего-то основательного, заслуживающего уважения, не могут найти вообще ничего. Мне нужно было иметь этот мистический опыт, который был настолько сильным, что пробил защиту моей внутренней цензуры. Мне было всё равно, выглядит это глупо или нет. Мне было безразлично, будут ли люди смеяться надо мной из-за того, что я написал о говорящей чайке.
Я воспринял эту историю настолько сильно, что она могла быть записана только так, а не иначе. Позже, после многих лет писательства, я уже мог обходиться без подобного опыта, потому что я понял: главное, что я могу дать миру, — это моя глупость, сумасшествие. Это то, чем обладаю я. Другие писатели более рациональны, чем я. Если вы хотите рациональности, обращайтесь к ним.
Если вы хотите чего-то странного, приходите ко мне. Теперь я могу писать книги, не прибегая к мистическому опыту. Но я абсолютно не представляю, какой будет моя следующая книга, и, я думаю, когда она появится, я буду удивлен ей ничуть не меньше, чем мои читатели. Я знаю только: то, что придет следующим, будет здорово. Это будет здорово для меня, а я ничем не отличаюсь от других — мой дар в том, что я ничем не отличаюсь от других.
Поэтому то, что будет здорово для меня, будет автоматически здорово для людей моей невидимой страны. Это те люди, которым писатель должен отдавать себя. Писатель не должен искать читателей, читатели сами найдут писателя — где бы они ни были. Единственным условием является, чтобы писатель был максимально искренен, непосредственен и честен в том, что он делает, и чтобы то, что он пишет, трогало его самого настолько, насколько это возможно. И тогда его труд становится совершенным.
Писатель пишет не для того, чтобы сказать вещи, которые до него никто не говорил, я для того, чтобы сказать их на языке своего времени. Вопрос, который нужно себе задать, таков: «Как я могу выразить на языке моего времени то, что я так хорошо чувствую? По крайней мере, для меня. Когда я сажусь за пишущую машинку, передо мной стоит маленький плакатик, на котором написано: «Получай удовольствие, не думай, не заботься ни о чём». И когда я руководствуюсь этим, экран компьютера, в который я смотрю, превращается в туманный туннель.
И я теряю контроль над тем, что со мной происходит, и просто позволяю идее вплыть в этот туннель — и тогда мои руки начинают сами двигаться по клавиатуре. Это как бы измененное состояние сознания, но необычного в нем ничего нет. Сон, например, тоже измененное состояние сознания, но мы погружаемся в него каждую ночь. Это состояние интенсивного интереса к тому, что происходит. Когда в этом состоянии я встречаюсь с идеей, я стараюсь покрыть её цементом слов, так как читатель признает только слова, написанные на бумаге.
Ты можешь прийти к нему и рассказать красивую историю, но он скажет: «Это все здорово, но я что-то не вижу главы 1 и главы 23! Это дает мне как бы первый блок цемента или мрамора если это очень красиво , и вот здесь-то и начинается работа. Я беру в руки долото и молоток и начинаю откалывать большие куски — любую написанную вещь можно улучшить вычёркиванием и вырезанием. Черновик — огромен. Мне кажется, что за счёт того, что твои книги очень сжаты, читатель глубже проникается ими.
Для меня это сжатие стало почти автоматическим процессом. Я беру толстую рукопись, карандаш и говорю «Нет, нет, нет…» С годами это «нет» становится все безжалостнее. Я вижу красивый кусок текста, но чувствую, что он не должен быть здесь, может быть, где-нибудь в другой книге, но не здесь. И я вычёркиваю его. Таким образом, рукопись становится всё меньше, меньше и меньше.
По поводу этого процесса у меня очень мало рационального понимания, очень многое происходит на интуитивном уровне. Иногда я начинаю думать, что, наверное, имеет смысл исследовать этот процесс и свести его к конкретным шагам «А», «Б» и «В». Но в то же время эта идея рождает во мне какое-то беспокойство. В конечном счёте, все сводится к тому, чтобы текст звучал верно. В основе книги «Единственное» лежит простая и красивая идея.
Эта идея была настолько проста и настолько красива, что я понимал: книгу я напишу очень быстро. Я написал 32 главы и потом все выбросил, потому что это было абсолютно неверно. Потом я написал еще 11 глав, двигаясь уже в другом направлении, и тоже их выбросил, потому что это тоже было неверно. Я уже начал лезть на стену, недоумевая, каким образом такая простая идея может оказаться такой изворотливой? Мне ничего не оставалось делать, как остановиться и дать ей дозреть.
Если бы я хотел что-нибудь посоветовать начинающему писателю, я бы не смог сказать ничего конкретного — только общие слова. И это лучшее, что я бы мог сделать. Я бы сказал ему: «Не думай, не оценивай, насколько разумно то, что ты пишешь, получай удовольствие. Если тебе будет скучно со своими собственными словами, написанными на бумаге, представь, каково с ними будет читателю. Твое удовольствие абсолютно необходимо.
Как только начинаешь зевать, выбрасывай всё. И последний совет: не старайся выглядеть прилично. Это ключ к обманыванию себя, который эксплуатируется снова и снова». Поэтому, когда я сажусь за клавиатуру, я прежде всего говорю себе: «Дорогой внутренний наблюдатель, сейчас я напишу что-то безумное, запредельное. Для тебя это не будет иметь никакого смысла, но позволь мне сделать это.
Потом я выброшу всё, что написал, и вместо этого создам нечто рациональное, вменяемое и разумное — и это будет здорово».
Ирина Рудычева мастерски передает жизненные пути выдающихся евреев, от изобретателей до художников, от ученых до политиков. Каждая биография раскрывает уникальные таланты и достижения, а также борьбу и триумфы, с которыми они столкнулись. Эта книга расширяет кругозор, вдохновляет и служит ценным напоминанием о влиянии евреев на наше общее наследие. Ровно столько, чтобы держать меня в напряжении с первой до последней страницы. Я сразу влюбилась в персонажей — они глубокие, многогранные и вызывают сочувствие. Сюжет закручен так искусно, что я гадала до самого конца. Автор мастерски создает атмосферу таинственности и саспенса, которая не отпускает до самого разрешения. Однозначно рекомендую этот захватывающий и интригующий роман всем любителям жанра.
Ричард Бах и его книги
Летчиком-истребителем Ричард Бах прослужил до 1962 года, закончив свою военную карьеру в чине капитана. В беседе участвуют: Ричард Бах — американский писатель, автор книг «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «Иллюзии», «Мост через вечность» и др. Ричард Дэвид Бах наибольшую известность получил как автор философских притч: «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», «Иллюзии, или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел». Почти во всех книгах Баха используются самолеты, как способ донести мысль. В книге "Бегство от безопасности" Ричард бах делится воспоминаниями о своем детстве. Ричард Бах. Невероятно, но ни в одной из книг Ричарда Баха нет предисловия или послесловия с его биографией.
Книги автора: Ричард Бах
Литература Ричарда Баха носит обманчиво художественный характер. Бегство от безопасности, Ричард Бах. Книжный обзор. Авторы и книги. Ричард Бах. "Чайка по имени Джонатан Ливингстон", "Карманный справочник мессии", "Бегство от безопасности", "Иллюзии". один из самых популярных американских писателей, получивший мировую известность благодаря повести-притче "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". список книг по порядку, биография.
Мост через вечность: идеальная любовь и развод Ричарда Баха и Лесли Пэрриш
У него, кстати, сегодня день рождения. Страна падала в застой, Леонид Ильич - в маразм, и оставалось пара лет до чехарды с генсеками и последующего за ней падения того, что казалось незыблемым, как скала. А Джонатан Ливингстон умел пролетать сквозь скалы. И хотелось научиться, как он. Я переехал в другую страну, и перетек в другой век. А еще нашел другого Ричарда Баха. Который пишет прекрасные книги о небе, о самолетах, о свободе. И о внезапно посетившем нас Мессии.
Летчиком-истребителем Ричард Бах прослужил до 1962 года, закончив свою военную карьеру в чине капитана. Но авиация оказалась не единственной его страстью - Ричард мечтал стал писателем... Но уже с 1964 года твердо решает заняться профессиональной писательской деятельностью. В 1969 выходит повесть "Ничто не случайно". Впервые Ричард Бах женился еще будучи пилотом, однако тогда он был еще слишком молод и не верил в брак. После рождения шести детей, Ричард и Бетти развелись. Один ез его сыновей - Джонатан, написал книгу "Над облаками", об отношениях с отцом, которого он никогда не знал.. А в 1970 году появляется "Чайка.. Первое издание этой, ставшей впоследствии культовой для миллионов, книги не было замечено широкой общественностью филосовская повесть-притча была по частям напечатана журналом "Флайинг". Зато второе принесло Ричарду Баху мировое признание и известность, став национальным бестселлером.
Источники[ править ] Creative Commons Эта статья загружена автоматически ботом NewsBots в архив и ещё не проверялась редакторами Викиновостей. Любой участник может оформить статью: добавить иллюстрации, викифицировать, заполнить шаблоны и добавить категории. Любой редактор может снять этот шаблон после оформления и проверки.
Может быть. Но глядите - вот он там, вверху".
Рэй Брэдбери.
Писатель Ричард Бах: биография и творчество
Бах несколько раз вступал в брак. От первого брака у него родилось шестеро детей. В 1970 году он развёлся. На съёмках фильма «Jonathan Livingston Seagull» 1973 Бах познакомился с актрисой Лесли Пэрриш, и в 1981 году они поженились.
Он был трижды женат, от первого брака у него осталось шестеро детей. Ричард уверен, что был ужасным отцом, холодным и вечно недоступным. И ,хотя его отношения с уже повзрослевшими детьми стали гораздо теплее, Бах признается, что он понятия не имеет, сколько им всем лет. У Баха два личных самолета. Один - суперсовременный «Цессна Скаймастер». Второй — простенький «Пайпер Каб» 1943 года выпуска. Когда-то давно Ричард начинал летать именно на таком самолете.
Его отец долгие годы был пастором , однако, в какой-то момент покинул церковь и возглавил местный филиал Американского Красного Креста. В детстве маленький Ричард побаивался отца, считал его неприступным и сухим. Гораздо ближе он был со своей матерью. Мать Ричарда Баха была художницей. Она создавала эксклюзивные ювелирные украшения покрытые эмалью. В семье Ричарда бытует поверие ,что они являются прямыми потомками Иоганна Себастьяна Баха. Однако, до сегодняшнего дня это так и не удалось выяснить наверняка. С тех пор время от времени он ложился на траву, смотрел на небо и представлял себя сидящим на облаке с красным флагом. Тот, кто был для Ричарда настоящим другом, его поводырем по жизни, его защитником и заступником. Болезнь забрала у Ричарда не только брата, но и детство.
После смерти брата он сказал себе: «Все, больше никаких забав, радости и игр. Нужно понять, что за штука эта жизнь. Если смерть способна прийти так внезапно, лучше мне пытаться изо всех сил понять, почему я вообще живу». Ричард рос обычным ребенком.
В честь дня рождения автора собрали несколько его мудрых и свободолюбивых цитат — книги Ричарда Баха хороши ещё и тем, что разбираются на цитаты буквально целиком и полностью.
Вы удивитесь, но согласно семейному преданию, они действительно являются дальними родственниками. Правда, прямых доказательств тому нет. Имя Ричарда Баха вообще окружено мифами и легендами — например он известен невероятной удачливостью в небе. Впервые Бах сел за штурвал самолёта, когда ему было 17 лет, и летал всю жизнь, почти никогда не попадая в серьёзные аварии. Одно из по-настоящему опасных происшествий в небе случилось с ним в 2012 году, когда одномоторный самолёт, который пилотировал Бах, запутался в проводах при заходе на посадку.
Писателя нашли чуть живым, истекающим кровью и еле успели довезти до больницы.
Однако это произведение, снабженное уникальными фотографиями чаек, неожиданно стало бестселлером. Посредником в улаживании конфликта выступала актриса Лесли Пэрриш. В 1981 году Лесли и Ричард поженились, но это брак распался в 1997 году. Лучшие дня.
"Полеты наяву"
Ричард Бах Сборник – покупайте на OZON по выгодным ценам! Быстрая и бесплатная доставка, большой ассортимент, бонусы, рассрочка и кэшбэк. Интересно: аналитики составили список из восьми книг Ричарда Баха, меняющих сознание (а всего он написал 24 книги), и туда вошел «Гипноз для Марии». Ричард Дэвид Бах — писатель и философ, романы которого воздействуют на читателя изнутри. Корреспондент КП расскажет о восьми книгах Ричарда Баха, меняющих сознание.
Виртуальная справочная служба
- #16ЯРОСТНЫХЧИТАТЕЛЕЙ на связи:рецензия на книгу Ричарда Баха "Гипноз для Марии"
- Интервью с Ричардом Бахом
- Ричард Бах - скачать бесплатно книги или читать онлайн
- Восемь книг Ричарда Баха, меняющих сознание