Как действующий хирург Олег Николаевич поделился с присутствующими опытом работы с требующими трансплантации органов пациентами.
Ведущий трансплантолог Санкт-Петербурга Олег Резник умер в 59 лет
Ученые считают, что с помощью переносного прибора врачи смогут спасть жизни людей, а если спасти пациента не удалось, прибор поможет сохранить органы для трансплантации. Четверть века Олег Резник посвятил теме трансплантологии и органного донорства. Олег Николаевич Резник проводил отличные тренинги по донорству органов, масштабируя эту редкую и столь востребованную профессию. доктор медицинских наук, руководитель отдела трансплантологии и органного донорства научно-исследовательского института хирургии и неотложной медицины, ФГБОУ ВО ПСПбГМУ им. И.П. Павлова Минздрава России, Санкт-Петербург, Россия (ORCID). Показан приоритет отечественной науки в создании технологии искусственного кровообращения и трансплантации органов.
Описание изобретения к патенту
- Выберите суд:
- В НИИ скорой помощи им. Джанелидзе впервые пересадили печень петербурженке
- «Четвертая студия», 30 октября. Гость программы: Олег Резник | Телеканал Санкт-Петербург
- «Как врач я участвую в чуде — переносе жизни». Трансплантолог Олег Резник
- Вестник анестезиологии и реаниматологии
- Главное сегодня
Резник Олег Николаевич «Апории современной трансплантологии»
Эта точка зрения заслуживает уважения, но врач действует в ежедневном юридическом и правовом поле. И пока я не знаю тех людей, которые могли бы, глядя в глаза больному, сказать, что его срок жизни закончился, он обречен, потому что трансплантация органов не соответствует критериям нравственности. Это мог бы быть очень жестокий подход. Другие говорят, что это не противоречит замыслу Божьему. Церковь — Тело Христово, и если часть меня будет жить в каком-то представителе общины дальше, даря ему жизнь, то это укладывается в традиционную православную этику. Думаю, что сомнения священников рождаются от той же неосведомленности в вопросах донорства и трансплантации. Официальная же позиция Церкви отражена в ее Социальной концепции. Церковь рассматривает трансплантацию как акт дара и добра, длящегося по ту сторону смерти, но необходимыми условиями которого должны быть добровольность, прижизненное согласие умершего и возможность осуществления посмертного донорства только после безусловной кончины человека, после разъединения души и тела. Мне кажется, было бы правильным создать постоянно действующий орган, комиссию или центр, например, при митрополии, где проходили бы регулярные дискуссии по актуальным вопросам биоэтики, не обязательно только по вопросам трансплантации, на которых высказывались бы священнослужители, специалисты в области права и этики, обычные пациенты. Ведь их голос, как правило, никто не слышит. Юристы и трансплантологи состязаются в изощренности профессиональных решений, а самих больных никто не слышит.
Их страдания молчаливы, незаметны и никому не известны. Если бы о них знали, благосклонность общества к такому виду лечения, как трансплантация, была бы выше. В ходе таких дискуссий даже не обязательно ждать от Церкви рекомендаций в области донорства. Само участие священнослужителей в такого рода дискуссиях выводило бы разговор о трансплантации «с улицы» на более высокий интеллектуальный уровень. И свидетели этих дискуссий, слушатели и те, кто смотрит трансляцию, понимали бы, что это проблемная область медицины, но нужная. Церкви сегодня принадлежит небезосновательное право заострять внимание общества на тех или иных биоэтических проблемах, к ее голосу прислушиваются. Прогресс кроется в том, чтобы каждый из нас индивидуально решил, согласен ли он стать донором органов. Фото: scmp. У нас в России есть «черный» рынок органов? Технология получения донорского органа из умершего человека очень сложна, здесь участвует несколько десятков человек, нелегально такую операцию провести нельзя.
Кроме того, срок жизни донорского органа очень ограничен. И никогда нельзя сказать заранее, кому он подойдет. Вот говорят об очереди на трансплантацию, это невежественное заявление. Скорее, если использовать метафору, это лотерея: орган выбирает реципиента. И возможности нечестного распределения органов ограничены. Просто потому, что если донорский орган пришьют не тому человеку, которому он подходит, произойдет отторжение. Существуют ли нарушения? Да, в сфере трансплантационной этики — весьма серьезные. Это за рубежом происходит: бедным людям предлагается на коммерческой основе сдать донорские органы, парные или часть печени. В Пакистане есть целые деревни, где взрослые мужчины живут с одной почкой.
Ужас ситуации в том, что всё делается по согласию. Ведь если XX век отождествлялся с тоталитарными катастрофами — концлагерями, войнами, то XXI век терпит «катастрофу искушения». В чистом виде предложение продать донорскую почку — это искушение. Другими словами, я иногда повторяю это, «скрытое насилие богатых над бедными». То есть бедные сами согласны так поступать, но от этого они не становятся богатыми. Слава Богу, в России коммерческое донорство запрещено: несмотря на обилие подобных объявлений в интернете, вы нигде не найдете реального случая продажи донорской почки. Если есть такие безумцы, они ездят за рубеж, по всей видимости. Есть даже такое понятие, трансплантационный туризм.
Церковь — Тело Христово, и если часть меня будет жить в каком-то представителе общины дальше, даря ему жизнь, то это укладывается в традиционную православную этику.
Думаю, что сомнения священников рождаются от той же неосведомленности в вопросах донорства и трансплантации. Официальная же позиция Церкви отражена в ее Социальной концепции. Церковь рассматривает трансплантацию как акт дара и добра, длящегося по ту сторону смерти, но необходимыми условиями которого должны быть добровольность, прижизненное согласие умершего и возможность осуществления посмертного донорства только после безусловной кончины человека, после разъединения души и тела. Мне кажется, было бы правильным создать постоянно действующий орган, комиссию или центр, например, при митрополии, где проходили бы регулярные дискуссии по актуальным вопросам биоэтики, не обязательно только по вопросам трансплантации, на которых высказывались бы священнослужители, специалисты в области права и этики, обычные пациенты. Ведь их голос, как правило, никто не слышит. Юристы и трансплантологи состязаются в изощренности профессиональных решений, а самих больных никто не слышит. Их страдания молчаливы, незаметны и никому не известны. Если бы о них знали, благосклонность общества к такому виду лечения, как трансплантация, была бы выше. В ходе таких дискуссий даже не обязательно ждать от Церкви рекомендаций в области донорства.
Само участие священнослужителей в такого рода дискуссиях выводило бы разговор о трансплантации «с улицы» на более высокий интеллектуальный уровень. И свидетели этих дискуссий, слушатели и те, кто смотрит трансляцию, понимали бы, что это проблемная область медицины, но нужная. Церкви сегодня принадлежит небезосновательное право заострять внимание общества на тех или иных биоэтических проблемах, к ее голосу прислушиваются. Прогресс кроется в том, чтобы каждый из нас индивидуально решил, согласен ли он стать донором органов. Фото: scmp. У нас в России есть «черный» рынок органов? Технология получения донорского органа из умершего человека очень сложна, здесь участвует несколько десятков человек, нелегально такую операцию провести нельзя. Кроме того, срок жизни донорского органа очень ограничен. И никогда нельзя сказать заранее, кому он подойдет.
Вот говорят об очереди на трансплантацию, это невежественное заявление. Скорее, если использовать метафору, это лотерея: орган выбирает реципиента. И возможности нечестного распределения органов ограничены. Просто потому, что если донорский орган пришьют не тому человеку, которому он подходит, произойдет отторжение. Существуют ли нарушения? Да, в сфере трансплантационной этики — весьма серьезные. Это за рубежом происходит: бедным людям предлагается на коммерческой основе сдать донорские органы, парные или часть печени. В Пакистане есть целые деревни, где взрослые мужчины живут с одной почкой. Ужас ситуации в том, что всё делается по согласию.
Ведь если XX век отождествлялся с тоталитарными катастрофами — концлагерями, войнами, то XXI век терпит «катастрофу искушения». В чистом виде предложение продать донорскую почку — это искушение. Другими словами, я иногда повторяю это, «скрытое насилие богатых над бедными». То есть бедные сами согласны так поступать, но от этого они не становятся богатыми. Слава Богу, в России коммерческое донорство запрещено: несмотря на обилие подобных объявлений в интернете, вы нигде не найдете реального случая продажи донорской почки. Если есть такие безумцы, они ездят за рубеж, по всей видимости. Есть даже такое понятие, трансплантационный туризм. Наша страна борется с этим, у нас не выполняются трансплантации иностранцам, введен мораторий на этот вид помощи для них. Россия подписала ряд международных соглашений о препятствии торговле донорскими органами.
Жена мужу может отдать свою почку? У нас в России круг живых доноров ограничен генетическими родственниками: мать, отец, дядя, тетя, бабушка, дедушка, брат, сестра.
Олег Резник: Очереди как таковой нет. Поскольку каждый орган индивидуален, никогда заранее нельзя знать, кому из листа ожидания он подойдет. Если же нарушить принципы тканевой совместимости, орган будет отторгнут организмом реципиента.
Поэтому деньги не помощник в таких вопросах, это не бизнес. Олег Резник: Центр работает без выходных, круглосуточно, является частью системы оказания скорой помощи. Он проводит всю городскую трансплантацию. Финансируется Комитетом по здравоохранению. В состав центра входят бригады хирургов, анестезиологов, перфузиологов, диспетчеров, водителей.
У нас не хватает денег, специалистов, оборудования? Олег Резник: Нет, государство и город сегодня всем этим нас обеспечивают. Есть дефицит доноров органов. А это понимание достигается за рубежом за счет эффективных законов, рассматривающих донорство как вид медицинской помощи, и создания федеральных систем донорства наподобие скорой помощи. Такие службы с помощью телевидения и СМИ годами ведут разъяснительную работу.
Резник был блестящим ученым и профессионалом, признанным как в нашей стране, так и за рубежом. В 2023 г. Резник получил звание профессора, издал множество научных трудов свыше 180 научных статей, 4 монографии. Под его руководством было защищено 6 кандидатских диссертаций. Являясь соавтором 5 патентов на изобретения, он разработал перфузионные устройства для трансплантологии, внедрял инновационные технологии в этой области. Резник являлся соавтором новой медицинской технологии «Восстановление жизнеспособности ишемически поврежденных донорских органов с помощью экстракорпоральной нормотермической перфузии с трансмембранной оксигенацией и удалением лейкоцитов из перфузионного контура». Резник был руководителем Российской ассоциации трансплантационных координаторов, членом Синодальной комиссии по биоэтике. С 2014 г.
В Мурманске прошли переговоры с трансплантологами из Санкт-Петербурга
Среди других его заслуг – появление программ трансплантации почки от посмертного донора и трансплантации печени. «Апории современной трансплантологии» №168755230 - Профессор Олег Резник около 25 лет изучал трансплантологию и органное донорство. отдельная от трансплантации ор-. Олег Николаевич Резник. Руководитель Санкт-Петербургского центра органного донорства, научный руководитель отдела трансплантологии Первого Санкт-Петербургского государственного медицинского.
Резник Олег Николаевич (RU)
Ранее Neva. Today сообщала , что в Санкт-Петербурге льгота будет распространяться на 60 маршрутов. Правом бесплатного проезда смогут воспользоваться пенсионеры, ветераны труда, почетные доноры и другие льготные категории граждан.
Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации Россия Теплов Вадим Михайлович - кандидат медицинских наук, руководитель отдела скорой медицинской помощи НИИ хирургии и неотложной медицины. Комедев Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И. Павлова» Министерства здравоохранения Российской Федерации Россия Комедев Сергей Станиславович - заместитель заведующего отделением скорой медицинской помощи НИИ хирургии и неотложной медицины. Лопота Государственный научный центр России «Центральный научно-исследовательский и опытно-конструкторский институт робототехники и технической кибернетики» Россия Лопота Александр Витальевич - доктор технических наук, директор-главный конструктор. Грязнов Государственный научный центр России «Центральный научно-исследовательский и опытно-конструкторский институт робототехники и технической кибернетики» Россия Грязнов Николай Анатольевич - заместитель директора по научной работе.
Такие взгляды характеры для традиционных обществ. Поэтому, конечно, наряду с программами информирования населения о посмертном донорстве, нужно развивать и прижизненное донорство. А оно у нас разрешено только между генетическими родственниками. Донором могут стать родители, бабушки, дедушки, сестры и братья, в том числе — двоюродные и троюродные. Супруги, опекуны, друзья, приемные родители не могут пожертвовать друг другу или приемным детям орган, или его часть. Ситуация парадоксальная, - если муж умирает, жена имеет право решать, может ли он быть посмертным донором, или нет, а если жена будет погибать от почечной недостаточности — муж не сможет отдать ей свою почку…Человека просто лишают права помочь самым дорогим людям. Это были сложные времена. Думаю, авторы закона о трансплантации боялись, что появятся аферисты, фиктивные браки, криминальные элементы будут убеждать кого-то стать донором под угрозой насилия…Но я убежден, что эта норма устарела. В современном цифровом мире очень легко проверить, действительно ли люди живут вместе, и как долго они живут вместе, чем они мотивированы. Можно даже сделать так, чтобы решение выносил суд. Сейчас рассматривается новый закон о трансплантации, но в нем не идет речи о том, чтобы расширить список тех, кто может стать прижизненным донором. Хотя я считаю, что такую поправку нужно внести. Думаю, об этом не говорят, считая, что посмертное донорство не полностью исчерпало свои ресурсы и из опасений, что будет нарушаться принцип добровольности при прижизненном донорстве. Считается, что у нас недостаточно развито посмертное донорство. Но возьмем, к примеру, какую-нибудь деревню в Саратовской области. Допустим, оттуда до диализного центра ехать 200 километров, проводить процедуру нужно трижды в неделю.
Жизнь любого профессионала представляет собой довольно долгий путь, никогда он не бывает ни простым, ни легким. Современные иммуносупрессивные препараты обеспечивают то, что человек практически не отличается от обычных людей. Женщины рожают детей, мужчины возвращаются к деятельному образу жизни. Сегодня пересадка органов — совсем не то, что было 20 лет назад. Отторжение бывает, конечно, но оно не обязательно должно заканчиваться потерей трансплантата. Бывает, что орган утрачивает свою функцию после трансплантации, но это нетипичное течение событий. Пациенты, которые получили трансплантат, не реже одного раза в месяц ходят к врачу на обследование и корректировку дозировок препаратов, если такая требуется. Если работа трансплантата дала сбой, врач может назначить госпитализацию, определенное лечение, и часто происходит «возврат в строй». Это обычное дело. Органы так же, как и люди, иногда болеют, потом выздоравливают. Хотя, конечно, было бы ошибкой утверждать, что пересадка органов — это решение проблем заболевшего человека раз и навсегда. Мне-то кажется, что средоточием всего самого главного у нас является голова. Хотя большое число священнослужителей считает, что сердце. Китайцы, японцы считают, что пока сердце бьется, человек жив. Полтора миллиарда человек могут ошибаться? Не знаю. Как только мы начинаем говорить о трансплантации, мы сразу же попадаем в проблемное этическое поле. Вот в Китае до последнего времени была практика пересадки органов от приговоренных к смерти преступников. Мне казалось это бесчеловечным. А теперь есть практика получения донорских органов после эвтаназии в Бельгии и Нидерландах. Причем поводом к уходу из жизни становится не тяжелая или смертельная болезнь, а неудовлетворенность самой жизнью. И тут мы сразу говорим о том, что если определенную часть населения убедить, что они плохо живут, они будут стремиться к смерти и станут источником донорских органов для богатых. Как мы видим, простое обсуждение проблем трансплантации сразу уводит нас в такую сторону, где обязательно должен быть страж. Кто сегодня может этим стражем стать? Мое собственное я? Иммануил Кант с категорическим императивом? Церковь может отрицать нужность этих программ, но тогда она должна сказать что-то тем, кто умирает, готовится к смерти. То есть, скорее, мы могли бы говорить не о том, где находится душа человека и средоточие всего человеческого, а о том, какие условия, нравственные, позволяют развивать или закрывать такую программу, как трансплантация. Ведь возможность выполнять трансплантации нам дает закон, а эффективность его исполнения зависит от этических воззрений исполнителей. Есть такие теории, которые утверждают, что части тела принадлежит всё то, что и организму в целом. А есть те, которые говорят, что есть голова и сердце, а остальное неважно. Мне кажется, что большую часть своих органов после смерти мы могли бы подарить. Скажем так, мы не имеем права отказывать ближнему в помощи, если эта помощь зависит от нас, а нам то, чем мы можем помочь, уже не нужно. Это очень простая с точки зрения нравственности мысль. И как раз она помогает мне и моим коллегам существовать в поле трансплантации без духовного насилия и без напряжения: мы делаем важное дело. Фото: pixabay. Особенно запомнились? Тут я хотел бы сказать вот о чем. Что меня постоянно удивляет: когда говорят о трансплантации, совершенно ускользает от сознания тех, кто ее обсуждает или осуждает, один удивительный факт.
Ведущий хирург-трансплантолог Олег Резник скончался в Петербурге
Committee on approaching death: addressing key end of life issues; institute of medicine. Creutzfeldt C. Edwards J. Enguidanos S. Gao L. Jimenez G. Khan M. Meehan E.
Morrison R. Pan H. Pope T. Making medical treatment decisions for unrepresented patients in the ICU. Rosa W. Pain Symptom Manage. Sabatino C.
Schweikart S.
В целом эта проблема плохо принимается населением любой страны. Этому есть объяснение. Большинству людей неприятно думать о смерти, а размышления о трансплантации немедленно отсылают нас к необходимости соотносить себя с будущей нашей кончиной.
Почему трансплантация так заостряет на себе внимание, является раздражителем общественного мнения? Потому что она затрагивает один из главных вопросов: о жизни и смерти. По сути, трансплантация, и это очень популярный на Западе девиз, дает второй шанс, вторую жизнь. Но эта «вторая жизнь» возможна за счет органов умершего человека.
И когда мы слышим о том, что родственники умершего человека против изъятия донорских органов, стоит сосредоточиться на интересной психологической особенности. Здесь одна проблема замещается другой. Это как у детей, когда они боятся чего-то одного, а говорят о другом. Так и здесь: возражая против трансплантации органов, люди отчетливо понимают, что за гранью земной жизни органы не нужны.
Но они беспокоятся о другом: правильно ли констатирована смерть их близкого в реанимации, действительно ли он умер от фатального заболевания, не придано ли оказанию помощи с самого начала «донорское» направление. Другими словами, близкие отказом от посмертного донорства пытаются гарантировать исключение «медицинского убийства» с целью получения донорских органов. Но тут стоит сказать, что такими отказами и близкие умершего, и реаниматологи, которые не участвуют в донорстве, лишают шансов на жизнь других, не видимых им пациентов. Когда был Советский Союз, площадки были строго очерчены, выстроены.
Мы, включив радио, сразу получали порцию инструкций, как себя вести в жизни. Можно с грустью относиться к ушедшему Советскому Союзу или не принимать такие формы управления общественной мыслью. Но сегодня наступает эпоха нравственного релятивизма, относительности тех норм, которые в течение столетий были незыблемыми. Здесь можно коснуться вопроса однополых браков, эвтаназии.
И трансплантацию органов часто относят к этому пакету тревожащих проблем. Одной из убедительных площадок может быть, в том числе, церковный институт: православие, а также представители других конфессий, все религии авраамического направления имеют высокий моральный авторитет. Однако сами православные священники неоднозначно относятся к вопросу донорства и трансплантации. Одни выступают с заявлениями, что трансплантация может являться вызовом Господу.
Эта точка зрения заслуживает уважения, но врач действует в ежедневном юридическом и правовом поле. И пока я не знаю тех людей, которые могли бы, глядя в глаза больному, сказать, что его срок жизни закончился, он обречен, потому что трансплантация органов не соответствует критериям нравственности. Это мог бы быть очень жестокий подход. Другие говорят, что это не противоречит замыслу Божьему.
Церковь — Тело Христово, и если часть меня будет жить в каком-то представителе общины дальше, даря ему жизнь, то это укладывается в традиционную православную этику. Думаю, что сомнения священников рождаются от той же неосведомленности в вопросах донорства и трансплантации. Официальная же позиция Церкви отражена в ее Социальной концепции. Церковь рассматривает трансплантацию как акт дара и добра, длящегося по ту сторону смерти, но необходимыми условиями которого должны быть добровольность, прижизненное согласие умершего и возможность осуществления посмертного донорства только после безусловной кончины человека, после разъединения души и тела.
Мне кажется, было бы правильным создать постоянно действующий орган, комиссию или центр, например, при митрополии, где проходили бы регулярные дискуссии по актуальным вопросам биоэтики, не обязательно только по вопросам трансплантации, на которых высказывались бы священнослужители, специалисты в области права и этики, обычные пациенты. Ведь их голос, как правило, никто не слышит. Юристы и трансплантологи состязаются в изощренности профессиональных решений, а самих больных никто не слышит. Их страдания молчаливы, незаметны и никому не известны.
Если бы о них знали, благосклонность общества к такому виду лечения, как трансплантация, была бы выше. В ходе таких дискуссий даже не обязательно ждать от Церкви рекомендаций в области донорства. Само участие священнослужителей в такого рода дискуссиях выводило бы разговор о трансплантации «с улицы» на более высокий интеллектуальный уровень. И свидетели этих дискуссий, слушатели и те, кто смотрит трансляцию, понимали бы, что это проблемная область медицины, но нужная.
Патогенетическое значение и методы коррекции, ред. Возможности реопозитивной терапии при острой ишемии головного мозга. Регионарное кровообращение и микроциркуляция 2003; 2 1 :21-27. Organ donation after active euthanasia in a patient with a neurodegenerative disease. Ned Tijdschr Geneeskd 2013;157 39 : A6548. PMID: 24063672 18.
Shaheen et al. The critical pathway for deceased donation: reportable uniformity in the approach to deceased donation. Current situation of donation after circulatory death in European countries. Transpl Int 2011; 24 7 : 676—686. Bramhall S. Presumed consent for organ donation: a case against.
Ann R Coll Surg Engl 2011; 93 4 : 270—272. Predictors of liver donation without kidney recovery in a cohort of expanded criteria donors: identifying opportunities to improve expanded criteria donor kidney utilization. Transplant Proc 2012; 44 7 :2223-2226. Determinants of discard of expanded criteria donor kidneys: impact of biopsy and machine perfusion. Am J Transplant 2008; 8 4 :783-792. Epub 2008 Feb 19.
Donation after circulatory death. Br J Anaesth 2012; 108 1 : 1108—1121. Use of marginal donors. Current Opinion in Organ Transplantation 2000; 5: 50—56 25. Transplantation proceedings 2010; 42 5 : 1536-1538 26. PloS One 2013; 8 5 : e64209 27.
James F. C, Catharyn TL. Organ Donation: Opportunities for Action. Institute of Medicine U. Committee on Increasing Rates of Organ Donation. J Cardiovasc Pharmacol 2014; 63 4 :323-332.
Shaheen et al. The critical pathway for deceased donation: reportable uniformity in the approach to deceased donation. Current situation of donation after circulatory death in European countries. Transpl Int 2011; 24 7 : 676—686. Bramhall S. Presumed consent for organ donation: a case against. Ann R Coll Surg Engl 2011; 93 4 : 270—272.
Predictors of liver donation without kidney recovery in a cohort of expanded criteria donors: identifying opportunities to improve expanded criteria donor kidney utilization. Transplant Proc 2012; 44 7 :2223-2226. Determinants of discard of expanded criteria donor kidneys: impact of biopsy and machine perfusion. Am J Transplant 2008; 8 4 :783-792. Epub 2008 Feb 19. Donation after circulatory death. Br J Anaesth 2012; 108 1 : 1108—1121.
Use of marginal donors. Current Opinion in Organ Transplantation 2000; 5: 50—56 25. Transplantation proceedings 2010; 42 5 : 1536-1538 26. PloS One 2013; 8 5 : e64209 27. James F. C, Catharyn TL. Organ Donation: Opportunities for Action.
Institute of Medicine U. Committee on Increasing Rates of Organ Donation. J Cardiovasc Pharmacol 2014; 63 4 :323-332. Toledo-Pereyra LH. Leukocyte depletion, ischemic injury, and organ preservation. J of Surg Research 2011; 169 2 : 188—189. Mol Pharm 2014; 11 10 :3503-3514.
Duehrkop C, Rieben R. Biochem Pharmacol 2014; 88 1 :1222.
Описание изобретения к патенту
- Navigation
- Выберите суд:
- Изъятие органов умершего в медицинских целях
- Ведущий хирург-трансплантолог Олег Резник скончался в Петербурге. Ему было всего 59 лет
- Резник Олег Николаевич «Апории современной трансплантологии» - смотреть бесплатно
- Профессор Олег Резник: доноров органов не хватает
Ведущий трансплантолог Санкт-Петербурга Олег Резник умер в 59 лет
В столичном аэропорту задержали находящегося в международном розыске бывшего директора частной клиники Олега Серебрянского. Как сообщили в СК, мужчину задержали накануне, когда он прилетел из Турции. Его уже поместили в СИЗО.
А 197022, Санкт-Петербург, ул. Льва Толстого, д. Мустафина-Бредихина Д. Соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья —ключевая обязанность медицинских организаций.
DOI: 10. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Останина Е. Серия: Право [S. Попеску С. Скворцова В.
Щепельков В. Всегда ли отказ больного от медицинской помощи исключает уголовную ответственность врача? Avidan A. Clements J. Committee on approaching death: addressing key end of life issues; institute of medicine. Creutzfeldt C.
С достоинством и честью через всю свою жизнь он пронес свет просвещения и творения добра во имя спасения жизни людей. Шумакова и все профессиональное сообщество трансплантологов выражает глубокие соболезнования родным, близким и коллегам Олега Николаевича. Скорбим вместе с вами.
В Северной столице ушёл из жизни ведущий хирург-трансплантолог, профессор Олег Резник. Об этом сообщил вице-губернатор Олег Эргашев на своей официальной странице в соцсети "ВКонтакте". Четверть века Олег Резник посвятил теме трансплантологии и органного донорства.
В Петербурге создали переносной прибор для восстановления кровообращения
Олег Николаевич, судя по мировой статистике, Россия по количеству пересаженных органов отстает от развитых стран в десятки раз. Организационные и технологические основы получения и селекции почек для трансплантации: автореферат дис. доктора медицинских наук: 14.00.41, 14.00.27. 2 Резник Олег Николаевич. Организационные и технологические основы получения и селекции почек для трансплантации: автореферат дис. доктора медицинских наук: 14.00.41, 14.00.27. Олег Николаевич был выдающимся специалистом, талантливым врачом, настоящим человеком науки, внесшим колоссальный вклад в становление и развитие трансплантологии.