X:IN едут в Россию и примут участие в фестивале Asian Dragon. Мобильное приложение Южная Корея после начала специальной военной операции присоединялась к антироссийскими западным санкциям. как ожидается, он будет объяснять Москве изменение позиции Южной Кореи по отношению к войне в Украине, передает южнокорейское информационное агентство Yonhap. В русскоязычной среде Южной Кореи, как правило, распространяют и обсуждают новости от российских медиа.
Наши в Южной Корее: русская музыка, проамериканские СМИ и платные митинги в поддержку Украины
Южная Корея может ввести санкции против России из-за признания ДНР и ЛНР. Замминистра иностранных дел РФ Андрей Руденко на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) заявил, что Южная Корея, несмотря на присоединение к антироссийским санкциям, остается торговым партнером Москвы, контакты стран продолжаются, передает ТАСС. Южная Корея может ввести санкции против России из-за признания ДНР и ЛНР. Россия решила доходчиво объяснить Южной Корее, что не нужно лезть в чужие дела и что не только у РФ могут быть проблемы с соседями, а потому не стоит забывать свое место на глобальной шахматной доске. На вчерашний день Южная Корея по-прежнему прохладно реагирует в отношении присоединения к санкциям США против России, которые они объясняют вводом войск в сепаратистские регионы восточной Украины. Американский представитель уже почувствовал вкус приближающей победы, так как было маловероятно, что кто-нибудь вступиться за Северную Корею, как неожиданно слово взяла заместитель посла России в ООН Анна Евстигнеева.
В Сеуле корейцы провели митинг в поддержку России
Не потому, что они считают нас плохими. Это естественный процесс. Каждый человек, определяя свою судьбу, пытается проанализировать: "А если я буду совершенствоваться в той или иной сфере, чего я достигну через время, какой у меня будет доход? Какое меня ждет будущее? Были еще периферийные места в Новосибирске, в Ташкенте, ещё где-то. Но на тот период востребованность специалистов в Корее была минимальна. Количество специалистов, которое подготавливалось, было минимальным по сравнению с китаистами, японистами — даже на примере нашего Дальневосточного государственного университета. Возвращаясь к этому всплеску интереса к СССР и последующему времени, надо отдать должное ректору университета в тот период Владимиру Ивановичу Курилову. Он правильно оценил направления, так скажем, рыночной востребованности, нашёл стратегических партнёров в Республике Корея, был создан колледж корееведения. К сожалению, все эти реформации, которые происходили с восточными науками и корееведением не то чтоб похоронили востоковедение, но с ним произошла большая трансформация не в лучшую сторону. Хотелось бы, чтобы востоковедению в целом уделялось больше внимания со стороны ректората и Минобразования.
Создается впечатление, что оно сейчас на задворках. Хотелось бы ошибаться. Если мы говорим об исторических экскурсах, в царском правительстве были не дураки. И первое высшее учебное заведение на российском Дальнем Востоке — это как раз Восточный институт. Единственный тогда. Ни в Хабаровске, нигде не было высшего учебного заведения. Были коммерческие училища. А вуза полноценного не было. Он готовил специалистов востоковедов по разным направлениям, в том числе по Корее. Если проследить историю до сегодняшнего дня— это постоянная трансформация: создание — ликвидация — создание и так далее, что, конечно, не пошло на пользу востоковедению.
Я, допустим, был студентом третьего набора в ДВГУ, кореистом. Передо мной до этого был перерыв в два года. Причём никто туда особенно не хотел идти, все в лучшем случае хотели на японский, а во втором — на китайский. Это говорило о том, что и мы, и правительство не видели на тот период особых перспектив в развитии корееведения. Оно было в зачаточном состоянии. Но зато потом, когда потребность возникла, мы быстро отреагировали. Было подготовлено достаточно большое количество специалистов. Кстати, получив это базовое образование, пройдя стажировку и имея опыт работы в Республике Корея, не все стали работать по прямой специальности, но достойно реализовались в других областях. Многие из них успешно работают за рубежом. О корейских церквях на Дальнем Востоке — У меня такой отвлечённый вопрос.
И на Сахалине, и во Владивостоке я встречаю южнокорейские церкви, которые были построены в 90-е годы. Что это за феномен? Откуда они появились, как живут? Причём они появлялись консолидировано благодаря активности диаспор, на первом этапе, в начале постсоветского периода. Наверное, "специалисты" думали инкорпорировать сюда что-то помимо православия, которое преобладало, и мусульманства, — некие зарубежные конфессии. Поэтому как раз делался упор на корейские диаспоры. Я помню всю эту историю с начала 90-х годов, когда было, в принципе, свободно. Что такое "церковь", тот же православный, протестантский, баптистский, католический приход? Это общественная организация. Она до сих пор регистрируется в Минюсте.
Здесь возникает только вопрос, является ли это религиозное направление приемлемым для нашего общества и адаптированию к нему здесь. На тот период была вседозволенность. У нас кого только не было: сайентологи, секта Муна даже из Южной Кореи, японская секта, которая запрещена в Японии и совершила теракт в японском метро — все у нас тут были. Когда мы повзрослели, мы начали понимать. Что же касается протестантской церкви, она в числе мировых конфессий: на некоторых мероприятиях по вопросам религии им всем предоставляется слово, даже на федеральных каналах. Но церковь — это же достаточно серьёзное экономическое образование. Мы в обсуждениях больше сосредотачиваемся на каких-то внешних проявлениях этого религиозного культа, а на самом деле это сложное экономическое образование. Они создавались и создаются на каком-то первоначальном капитале, потому что надо направить сюда священника, проповедника, его кто-то должен финансировать. Цель этого священника впоследствии — сформировать самоокупаемость. Это не только о тех церквях, о которых вы говорите, это в принципе.
Просто в данном случае это всё в основном заходило через Республику Корея, потому что была возможность. Все это формировалось в том числе с опорой на определенных лиц нашей корейской диаспоры. Сейчас эта конфессия уже мультинациональная: не так давно случайно заходил на какое-то мероприятие во Дворце железнодорожников. Смотрю — там представителей корейцев, проповедников — уже минимум. В основном присутствуют лица не азиатской внешности. Не всё так просто: есть определенная конкуренция, вопросы собственности, недвижимости церкви. Не знаю, является ли это упущением. На тот период, даже в начале 2000-х годов, именно Приморский край, даже не Сахалин, стал территорией, где наиболее быстро и в большом количестве создавались и официально регистрировались эти приходы. Сколько их сейчас — не знаю, но на 2008 год приходов такого характера было под 50 где-то. Потом начали обращать на это внимание: а как это повлияет на социальную, политическую среду?
Обращать внимание стали не только на них, на всех. Приморский край по количеству протестантских приходов был впереди всей России. Я ответственно об этом говорю. В настоящее время они заняли свою нишу, существуют и приносят пользу. При них действуют различные школы. Не надо идеализировать, что мы всех или украинизируем или, наоборот, русифицируем. Надо учитывать все эти аспекты. Чем отличалась и, я надеюсь, будет отличаться Россия: быть добрыми соседями и учитывать интересы друг друга, не откликаться на внешние признаки отличия. Понимаете, мы задаём правила игры, рамки. Мы сами должны сформировать чёткие условия, в которых должна формироваться та или иная общественная организация.
Я говорю не о вероисповедании, а об элементах государственного управления. Иначе в один прекрасный день получится, что мы тут, оказывается, живём в другой стране. Но не надо видеть в них какие-то только отрицательные моменты. Надо понимать, что это уже часть нашего приморского общества. И как со всеми другими конфессиями — надо находить общие перспективы развития, сотрудничества, видеть какие-то плюсы в их программах, очень быстро реагировать на минусы. И тогда каких-то негативных процессов не будет происходить. А то получится так, как получилось в декабре 1991 года — проснулись и вдруг оказались в другой стране — за нас всё решили. А кто решил? Кого мы выбрали. Мне до сих пор стыдно за это.
О корейских трудовых мигрантах в Приморье — Давайте вернёмся к глобальным международно-корейским вопросам. В начале марта я беседовал с приморским омбудсменом Мариной Шемилиной, она говорила о том, что с момента введения санкций, после начала спецоперации, обсуждается вопрос о привлечении трудовых мигрантов в Россию из Северной Кореи. Не секрет, что ещё не так давно их около 30 тысяч трудилось на Дальнем Востоке. Как сейчас обстоит ситуация? Могут ли северокорейские рабочие вернуться к нам? Могли ли мы добиться других условий для себя, так как эти ограничения прямо затрагивают наше экономическое развитие, особенно российского Дальнего Востока? Может быть это будет воспринято кем-то не совсем положительно, но я считаю, что у нас здесь возник определенный диссонанс с нашим центральным правительством. Потому что, когда наши дипломаты формировали свои точки зрения, голосовали в ООН, они забыли, какую роль северокорейские рабочие играли в экономике Дальнего Востока. Мною неоднократно публично высказывалась точка зрения, что в тот период нужно было попытаться оговорить исключения для российского Дальнего Востока, чтобы была возможность продолжать привлекать северокорейскую рабочую силу в сельском хозяйстве, рыбоперерабатывающей, строительной промышленности нашего региона. Вот южнокорейцы сейчас добиваются от США пока не трогать "Звезду", чтобы там продолжали работать южнокорейские рабочие, потому что для них выйти из этого проекта — большой ущерб.
Почему мы не могли защитить интересы дальневосточников на тот период? Я даже не за южнокорейцев — я за нас: за дальневосточников, за строительный, рыбопромышленный, сельскохозяйственный бизнес. К сожалению, мы до сих пор не нашли адекватную замену северокорейским рабочим, и это наносит колоссальный экономический ущерб. Мы нанесли его себе сами. Ещё раз вернусь к своему постулату про Южную Корею. Мы должны понять: надо нам или не надо?
А сейчас я с сожалением вынужден констатировать, что интерес в этой сфере очень маленький. Большинство кафедр закрылись, перепрофилированы на японские направления. Даже преподаватели русского языка, которых я знаю, хорошие специалисты, сейчас преподают японский язык. В силу того, что он близок к корейскому, было проще переквалифицироваться, чтобы сохранить рабочие места в вузах.
Это снижение интереса. Не потому, что они считают нас плохими. Это естественный процесс. Каждый человек, определяя свою судьбу, пытается проанализировать: "А если я буду совершенствоваться в той или иной сфере, чего я достигну через время, какой у меня будет доход? Какое меня ждет будущее? Были еще периферийные места в Новосибирске, в Ташкенте, ещё где-то. Но на тот период востребованность специалистов в Корее была минимальна. Количество специалистов, которое подготавливалось, было минимальным по сравнению с китаистами, японистами — даже на примере нашего Дальневосточного государственного университета. Возвращаясь к этому всплеску интереса к СССР и последующему времени, надо отдать должное ректору университета в тот период Владимиру Ивановичу Курилову. Он правильно оценил направления, так скажем, рыночной востребованности, нашёл стратегических партнёров в Республике Корея, был создан колледж корееведения.
К сожалению, все эти реформации, которые происходили с восточными науками и корееведением не то чтоб похоронили востоковедение, но с ним произошла большая трансформация не в лучшую сторону. Хотелось бы, чтобы востоковедению в целом уделялось больше внимания со стороны ректората и Минобразования. Создается впечатление, что оно сейчас на задворках. Хотелось бы ошибаться. Если мы говорим об исторических экскурсах, в царском правительстве были не дураки. И первое высшее учебное заведение на российском Дальнем Востоке — это как раз Восточный институт. Единственный тогда. Ни в Хабаровске, нигде не было высшего учебного заведения. Были коммерческие училища. А вуза полноценного не было.
Он готовил специалистов востоковедов по разным направлениям, в том числе по Корее. Если проследить историю до сегодняшнего дня— это постоянная трансформация: создание — ликвидация — создание и так далее, что, конечно, не пошло на пользу востоковедению. Я, допустим, был студентом третьего набора в ДВГУ, кореистом. Передо мной до этого был перерыв в два года. Причём никто туда особенно не хотел идти, все в лучшем случае хотели на японский, а во втором — на китайский. Это говорило о том, что и мы, и правительство не видели на тот период особых перспектив в развитии корееведения. Оно было в зачаточном состоянии. Но зато потом, когда потребность возникла, мы быстро отреагировали. Было подготовлено достаточно большое количество специалистов. Кстати, получив это базовое образование, пройдя стажировку и имея опыт работы в Республике Корея, не все стали работать по прямой специальности, но достойно реализовались в других областях.
Многие из них успешно работают за рубежом. О корейских церквях на Дальнем Востоке — У меня такой отвлечённый вопрос. И на Сахалине, и во Владивостоке я встречаю южнокорейские церкви, которые были построены в 90-е годы. Что это за феномен? Откуда они появились, как живут? Причём они появлялись консолидировано благодаря активности диаспор, на первом этапе, в начале постсоветского периода. Наверное, "специалисты" думали инкорпорировать сюда что-то помимо православия, которое преобладало, и мусульманства, — некие зарубежные конфессии. Поэтому как раз делался упор на корейские диаспоры. Я помню всю эту историю с начала 90-х годов, когда было, в принципе, свободно. Что такое "церковь", тот же православный, протестантский, баптистский, католический приход?
Это общественная организация. Она до сих пор регистрируется в Минюсте. Здесь возникает только вопрос, является ли это религиозное направление приемлемым для нашего общества и адаптированию к нему здесь. На тот период была вседозволенность. У нас кого только не было: сайентологи, секта Муна даже из Южной Кореи, японская секта, которая запрещена в Японии и совершила теракт в японском метро — все у нас тут были. Когда мы повзрослели, мы начали понимать. Что же касается протестантской церкви, она в числе мировых конфессий: на некоторых мероприятиях по вопросам религии им всем предоставляется слово, даже на федеральных каналах. Но церковь — это же достаточно серьёзное экономическое образование. Мы в обсуждениях больше сосредотачиваемся на каких-то внешних проявлениях этого религиозного культа, а на самом деле это сложное экономическое образование. Они создавались и создаются на каком-то первоначальном капитале, потому что надо направить сюда священника, проповедника, его кто-то должен финансировать.
Цель этого священника впоследствии — сформировать самоокупаемость. Это не только о тех церквях, о которых вы говорите, это в принципе. Просто в данном случае это всё в основном заходило через Республику Корея, потому что была возможность. Все это формировалось в том числе с опорой на определенных лиц нашей корейской диаспоры. Сейчас эта конфессия уже мультинациональная: не так давно случайно заходил на какое-то мероприятие во Дворце железнодорожников. Смотрю — там представителей корейцев, проповедников — уже минимум. В основном присутствуют лица не азиатской внешности. Не всё так просто: есть определенная конкуренция, вопросы собственности, недвижимости церкви. Не знаю, является ли это упущением. На тот период, даже в начале 2000-х годов, именно Приморский край, даже не Сахалин, стал территорией, где наиболее быстро и в большом количестве создавались и официально регистрировались эти приходы.
Сколько их сейчас — не знаю, но на 2008 год приходов такого характера было под 50 где-то. Потом начали обращать на это внимание: а как это повлияет на социальную, политическую среду? Обращать внимание стали не только на них, на всех. Приморский край по количеству протестантских приходов был впереди всей России. Я ответственно об этом говорю. В настоящее время они заняли свою нишу, существуют и приносят пользу. При них действуют различные школы. Не надо идеализировать, что мы всех или украинизируем или, наоборот, русифицируем. Надо учитывать все эти аспекты. Чем отличалась и, я надеюсь, будет отличаться Россия: быть добрыми соседями и учитывать интересы друг друга, не откликаться на внешние признаки отличия.
Понимаете, мы задаём правила игры, рамки. Мы сами должны сформировать чёткие условия, в которых должна формироваться та или иная общественная организация. Я говорю не о вероисповедании, а об элементах государственного управления. Иначе в один прекрасный день получится, что мы тут, оказывается, живём в другой стране. Но не надо видеть в них какие-то только отрицательные моменты. Надо понимать, что это уже часть нашего приморского общества. И как со всеми другими конфессиями — надо находить общие перспективы развития, сотрудничества, видеть какие-то плюсы в их программах, очень быстро реагировать на минусы. И тогда каких-то негативных процессов не будет происходить. А то получится так, как получилось в декабре 1991 года — проснулись и вдруг оказались в другой стране — за нас всё решили. А кто решил?
Кого мы выбрали. Мне до сих пор стыдно за это. О корейских трудовых мигрантах в Приморье — Давайте вернёмся к глобальным международно-корейским вопросам. В начале марта я беседовал с приморским омбудсменом Мариной Шемилиной, она говорила о том, что с момента введения санкций, после начала спецоперации, обсуждается вопрос о привлечении трудовых мигрантов в Россию из Северной Кореи. Не секрет, что ещё не так давно их около 30 тысяч трудилось на Дальнем Востоке. Как сейчас обстоит ситуация? Могут ли северокорейские рабочие вернуться к нам? Могли ли мы добиться других условий для себя, так как эти ограничения прямо затрагивают наше экономическое развитие, особенно российского Дальнего Востока? Может быть это будет воспринято кем-то не совсем положительно, но я считаю, что у нас здесь возник определенный диссонанс с нашим центральным правительством. Потому что, когда наши дипломаты формировали свои точки зрения, голосовали в ООН, они забыли, какую роль северокорейские рабочие играли в экономике Дальнего Востока.
Мною неоднократно публично высказывалась точка зрения, что в тот период нужно было попытаться оговорить исключения для российского Дальнего Востока, чтобы была возможность продолжать привлекать северокорейскую рабочую силу в сельском хозяйстве, рыбоперерабатывающей, строительной промышленности нашего региона. Вот южнокорейцы сейчас добиваются от США пока не трогать "Звезду", чтобы там продолжали работать южнокорейские рабочие, потому что для них выйти из этого проекта — большой ущерб. Почему мы не могли защитить интересы дальневосточников на тот период?
При таком раскладе в южнокорейском медиапространстве в том числе на различных медиаплощадках и в блогосфере с её многомиллионной аудиторией доминирует однобокая и предвзятая точка зрения, осуждающая Россию. Балансируя на грани Добавим к этому, что негативное в целом отношение к спецоперации у граждан РК сложилось ещё и потому, что в истории страны было немало случаев, когда на неё нападало более сильное воинственное государство. Монголы, китайцы, японцы, маньчжуры, европейцы и американцы, сменяя друг друга, пытались установить на Корейском полуострове свои порядки. Войны, как правило, были изнурительными и кровавыми. Агрессоры то принуждали корейское государство участвовать в своих военных авантюрах, то попросту разоряли страну. И вот среднестатистические корейцы узнают из новостей, скроенных по заокеанским лекалам, о том, что «огромная, вооружённая до зубов Россия, размахивая ядерной дубиной, напала на маленькую беспомощную Украину». А у той не то что собственного ядерного оружия нет, но и обычных вооружений не хватает. И, понятное дело, люди начинают сочувствовать стороне, которую считают потерпевшей. К тому же, в ситуации с СВО речь идёт ещё и о переходе под российскую юрисдикцию части территорий, которые ранее считались украинскими. Но обсуждать эту проблему в Республике Корея так же, впрочем, как и в КНДР - значит обильно посыпать соль на кровоточащую рану. Раздел Корейского полуострова с 1945 года и до сих пор воспринимается по обе стороны границы как национальная трагедия. Причём - вне зависимости от итогов СВО, дальнейшей судьбы Украины и партийной принадлежности того, кто будет занимать президентское кресло. Однако подчеркнём: Сеул не торопится окончательно сжигать мосты в отношениях с Москвой, намекая всеми доступными способами, что против РФ он действует «по вынужденному минимуму», и будет готов возобновить сотрудничество с Россией в полном объёме, как только позволит ситуация. В частности, РК, хоть и является одним из крупнейших производителей вооружений, не стала раздражать Россию и ограничила свою помощь Украине поставкой военной продукции нелетального характера, а также медикаментов и продовольствия. К слову, население страны с этим согласно. Летом 2022 года южнокорейский исследовательский институт Gallap Korea провёл в стране опрос, касающийся того, какую помощь нужно предоставлять Украине. Есть все основания полагать, что Южная Корея и впредь будет стараться балансировать на грани, чтобы и с Россией отношения не рвать, и с коллективным Западом оставаться союзниками. Мировой рынок вооружений - закрытая сверхприбыльная ниша для «своих». Всем остальным туда вход практически закрыт.
Однако официальные российские власти воздерживались от любых упоминаний о возможностях нарушения санкций против КНДР и, тем более, об установлении с этой страной военно-технического сотрудничества. Возможно, высокопоставленный южнокорейский визитер попытается каким-то образом объяснить изменения в политике своей страны и как-то успокоить Москву. Как передает южнокорейское агентство Yonhap, заместитель министра иностранных дел Чан Хо Чжин едет в Россию с двухдневным визитом. До недавнего времени он был в Москве послом, но поспешно уехал из-за нового назначения. Теперь он собирается попрощаться в Москве с бывшими коллегами и чиновниками, с которыми работал, и, как считает собеседник агентства, на повестке дня неминуемо окажется и вопрос о предоставлении Украине оружия, и изменение градуса отношений Сеула с Россией. Однако «вежливое» прощание с Республикой Кореей может легко компенсироваться «бурной» встречей со старыми друзьями из Кореи Северной. В Россию скоро отправится первый заместитель министра иностранных дел Южной Кореи Чан Хо Чжин - как ожидается, он будет объяснять Москве изменение позиции Южной Кореи по отношению к войне в Украине, передает южнокорейское информационное агентство Yonhap.
Политолог оценила возможное изменение отношения Сеула к Москве
Для Южной Кореи переход конфликта России с Украиной в острую фазу стал неприятным сюрпризом. Северная Корея живет своей жизнью, реализует собственные программы, развивает добрососедские отношения с Россией. Южная Корея никогда не поставляла Украине летальное оружие, заявил президент Юн Сок Ёль.
Южная Корея может ввести санкции против России из-за договоренностей с КНДР
Насколько я понимаю, всё началось с того, что на сайте диппредставительства Республики Корея был опубликован список стран, которые возвращаются к этому безвизовому режиму в связи с со снятием коронавирусных ограничений. Но потом ситуация была осторожно отыграна обратно: "Давайте по России пока подождём". Тут важна позиция нашего МИДа. Надо в более полном объёме реализовывать те международные юридические договорённости, которые у нас есть. Это постоянная работа, а не разовые действия. О роли корейской диаспоры в России — Евгений Александрович, мы вспоминали историю, корейские общины и диаспоры, которых довольно много. Как они могут помочь нам? Насколько важную роль они играю во взаимоотношении наших стран? С одной стороны, у них есть свои культурные национальные ценности, но с другой — они полноправные граждане РФ со своей активной позицией. Это вопрос, требующий пристального, вдумчивого подхода. Не стоит питать иллюзий о том, насколько сильно влияние диаспоры на решение тех или иных вопросов.
На сегодняшний день для нас важно и ценно освещение происходящего в России и на Украине глазами корейцев, проживающих в Российской Федерации. Потому что чисто психологически восприятие южнокорейцем какой-то информации от гражданина Российской Федерации корейской национальности будет более благоприятно воспринято, чем от других россиян. У нас в Приморском крае созданы несколько образований, корейские ассоциации различного плана. Они занимают очень активную и положительную позицию в этом вопросе. Это надо ценить, поддерживать и развивать. Россия глазами корейцев — А как Россию воспринимает рядовой кореец? Возможно они живут внутри своей страны и взаимодействуют только с бизнесом, с политиками или все же есть какое-то усреднённое представление о россиянах? И самое главное — соответственно нашему присутствию в экономической сфере жизни страны и в СМИ. Если вернуться к началу 90-х годов, тогда был просто огромный всплеск интереса к Советскому Союзу, потом к России. Были надежды, в том числе и в сфере бизнеса.
Я как кореевед могу констатировать, что на тот период интерес был настолько большой, что практически в любом среднем, высшем учебном заведении Южной Кореи создавались кафедры русского языка и изучения России, бывшего СССР. Хотя на период 1988 года таких специализированных кафедр можно было посчитать по пальцам одной руки. С того времени Южная Корея, конечно, подготовила большую плеяду хороших переводчиков. Они шагнули далеко вперёд. Были ожидания, что отношения с Россией будут развиваться. А сейчас я с сожалением вынужден констатировать, что интерес в этой сфере очень маленький. Большинство кафедр закрылись, перепрофилированы на японские направления. Даже преподаватели русского языка, которых я знаю, хорошие специалисты, сейчас преподают японский язык. В силу того, что он близок к корейскому, было проще переквалифицироваться, чтобы сохранить рабочие места в вузах. Это снижение интереса.
Не потому, что они считают нас плохими. Это естественный процесс. Каждый человек, определяя свою судьбу, пытается проанализировать: "А если я буду совершенствоваться в той или иной сфере, чего я достигну через время, какой у меня будет доход? Какое меня ждет будущее? Были еще периферийные места в Новосибирске, в Ташкенте, ещё где-то. Но на тот период востребованность специалистов в Корее была минимальна. Количество специалистов, которое подготавливалось, было минимальным по сравнению с китаистами, японистами — даже на примере нашего Дальневосточного государственного университета. Возвращаясь к этому всплеску интереса к СССР и последующему времени, надо отдать должное ректору университета в тот период Владимиру Ивановичу Курилову. Он правильно оценил направления, так скажем, рыночной востребованности, нашёл стратегических партнёров в Республике Корея, был создан колледж корееведения. К сожалению, все эти реформации, которые происходили с восточными науками и корееведением не то чтоб похоронили востоковедение, но с ним произошла большая трансформация не в лучшую сторону.
Хотелось бы, чтобы востоковедению в целом уделялось больше внимания со стороны ректората и Минобразования. Создается впечатление, что оно сейчас на задворках. Хотелось бы ошибаться. Если мы говорим об исторических экскурсах, в царском правительстве были не дураки. И первое высшее учебное заведение на российском Дальнем Востоке — это как раз Восточный институт. Единственный тогда. Ни в Хабаровске, нигде не было высшего учебного заведения. Были коммерческие училища. А вуза полноценного не было. Он готовил специалистов востоковедов по разным направлениям, в том числе по Корее.
Если проследить историю до сегодняшнего дня— это постоянная трансформация: создание — ликвидация — создание и так далее, что, конечно, не пошло на пользу востоковедению. Я, допустим, был студентом третьего набора в ДВГУ, кореистом. Передо мной до этого был перерыв в два года. Причём никто туда особенно не хотел идти, все в лучшем случае хотели на японский, а во втором — на китайский. Это говорило о том, что и мы, и правительство не видели на тот период особых перспектив в развитии корееведения. Оно было в зачаточном состоянии. Но зато потом, когда потребность возникла, мы быстро отреагировали. Было подготовлено достаточно большое количество специалистов. Кстати, получив это базовое образование, пройдя стажировку и имея опыт работы в Республике Корея, не все стали работать по прямой специальности, но достойно реализовались в других областях. Многие из них успешно работают за рубежом.
О корейских церквях на Дальнем Востоке — У меня такой отвлечённый вопрос. И на Сахалине, и во Владивостоке я встречаю южнокорейские церкви, которые были построены в 90-е годы. Что это за феномен? Откуда они появились, как живут? Причём они появлялись консолидировано благодаря активности диаспор, на первом этапе, в начале постсоветского периода. Наверное, "специалисты" думали инкорпорировать сюда что-то помимо православия, которое преобладало, и мусульманства, — некие зарубежные конфессии. Поэтому как раз делался упор на корейские диаспоры. Я помню всю эту историю с начала 90-х годов, когда было, в принципе, свободно. Что такое "церковь", тот же православный, протестантский, баптистский, католический приход? Это общественная организация.
Она до сих пор регистрируется в Минюсте. Здесь возникает только вопрос, является ли это религиозное направление приемлемым для нашего общества и адаптированию к нему здесь. На тот период была вседозволенность. У нас кого только не было: сайентологи, секта Муна даже из Южной Кореи, японская секта, которая запрещена в Японии и совершила теракт в японском метро — все у нас тут были. Когда мы повзрослели, мы начали понимать. Что же касается протестантской церкви, она в числе мировых конфессий: на некоторых мероприятиях по вопросам религии им всем предоставляется слово, даже на федеральных каналах. Но церковь — это же достаточно серьёзное экономическое образование. Мы в обсуждениях больше сосредотачиваемся на каких-то внешних проявлениях этого религиозного культа, а на самом деле это сложное экономическое образование. Они создавались и создаются на каком-то первоначальном капитале, потому что надо направить сюда священника, проповедника, его кто-то должен финансировать. Цель этого священника впоследствии — сформировать самоокупаемость.
Это не только о тех церквях, о которых вы говорите, это в принципе. Просто в данном случае это всё в основном заходило через Республику Корея, потому что была возможность. Все это формировалось в том числе с опорой на определенных лиц нашей корейской диаспоры. Сейчас эта конфессия уже мультинациональная: не так давно случайно заходил на какое-то мероприятие во Дворце железнодорожников. Смотрю — там представителей корейцев, проповедников — уже минимум. В основном присутствуют лица не азиатской внешности. Не всё так просто: есть определенная конкуренция, вопросы собственности, недвижимости церкви. Не знаю, является ли это упущением. На тот период, даже в начале 2000-х годов, именно Приморский край, даже не Сахалин, стал территорией, где наиболее быстро и в большом количестве создавались и официально регистрировались эти приходы. Сколько их сейчас — не знаю, но на 2008 год приходов такого характера было под 50 где-то.
Потом начали обращать на это внимание: а как это повлияет на социальную, политическую среду? Обращать внимание стали не только на них, на всех. Приморский край по количеству протестантских приходов был впереди всей России. Я ответственно об этом говорю. В настоящее время они заняли свою нишу, существуют и приносят пользу. При них действуют различные школы.
Он отметил, что в настоящее время Сеул не рассматривает возможность введения односторонних санкций против России. Говоря о возможности приостановки действия военного соглашения между двумя Кореями, Ким Ен Хо сказал, что правительство рассмотрит это в случае серьезных провокаций со стороны КНДР.
Базовой позицией южнокорейского правительства до сего времени являлся принцип непредоставления Украине летальных вооружений. Однако в среду президент страны Юн Сок Ель заявил агентству Reuters, что в случае возникновения на Украине ситуации, с которой "международное сообщество не сможет мириться", Сеулу было бы трудно настаивать на оказании Киеву только гуманитарной или финансовой поддержки. Тем самым он впервые допустил возможность военной помощи Украине. Американский разведчик: Зеленский похоронит Украину Напомним, Россия начала специальную военную операцию на Украине 24 февраля 2022 года.
В 1937 году многих корейцев депортировали с Дальнего Востока в Казахстан и Узбекистан. В этих странах, а также в России сегодня живет немало потомков депортированных. Для них в Южной Корее работает программа переезда, по которой ежегодно прибывает большое количество людей.
Им здесь дают подъемные, этнические корейцы вправе работать официально. Республика Корея омывается тремя морями и одним проливом Источник: Максим Яшин Конечно, есть люди, приезжающие в Южную Корею по туристической визе и остающиеся нелегально. Но, во-первых, это незаконно.
Во-вторых, нелегалы могут рассчитывать лишь на несколько видов тяжелой работы, то есть на так называемые 3D: dirty, dangerous and difficult грязный, опасный и тяжелый труд. Это сбор водорослей, уборка арбузов, прополка полей и так далее. Как реагируют на русских и других иностранцев Южная Корея — моноэтническая страна.
Здесь проживает больше пятидесяти миллионов человек, но из них лишь два миллиона — иностранцы, причем половину составляют китайские корейцы. То есть те, кто родился и жил в Китае, а затем приехал в Корею. Получается, что «настоящих» иностранцев всего миллион.
Поэтому отношение к приезжим из других стран несколько настороженное. Причем есть градация: больше всего корейцы уважают американцев, на втором месте — европейцы, только после этого — выходцы из России и стран СНГ. Здесь немало достопримечательностей: не только природных, но и рукотворных Источник: Максим Яшин Русскоязычные стараются держаться друг за друга, можно сказать, живут диаспорами.
Неподалеку от Сеула расположен город Ансан, про который шутят, что он уже фактически стал некорейским. В Ансане живет около 100 тысяч русскоязычных приезжих — не только из России, но и из Казахстана, Узбекистана и других стран. Всё дорого, но зарплаты высокие Прожиточный минимум в Южной Корее составляет 1050 долларов в месяц для лучшего понимания сумм приводим их в долларах, а не в южнокорейских вонах.
Минималка — 7 долларов в час. Средняя зарплата — около 3 тысяч долларов в месяц, или примерно 35 тысяч в год. Но многое зависит от профессии.
Например, горничная в отеле зарабатывает около 1800 долларов в месяц, электрик — 3000, полицейский и программист — по 4000, профессор — от 8000, IT-специалист высокого класса может получать и 15 тысяч долларов. Вся зарплата — белая, никаких дополнительных сумм в конвертах. Важно, что трудоустроиться можно только при наличии соответствующей визы: вы должны официально иметь право работать в Южной Корее.
Иначе можете рассчитывать лишь на уже упомянутую тяжелую и грязную работу с низкой оплатой. При этом Корея — дорогая страна: хлеб — до 4 долларов, молоко — 4,5 доллара за литр, мясо — около 8 долларов за килограмм. Но дороговизна окупается высоким уровнем безопасности.
Машина может стоять на улице незакрытой — ее никто не угонит. Если вы оставите на столе в кафе ноутбук с телефоном и часа на два уйдете гулять, то, вернувшись, обнаружите всю технику на том же месте.
Новый фронт. Почему в США боятся сотрудничества между Россией и Северной Кореей
Об этом глава МИД РФ Сергей Лавров заявил в комментарии журналисту Павлу Зарубину, отвечая на вопрос, почему Россия до сих пор поддерживает санкции против Пхеньяна. Ранее представители госорганов Южной Кореи заявляли, что намерены продолжить поставки электроники и автомобилей в Россию. Южная Корея дружественная страна России или нет. Южная Корея не желает поражения России в спецоперации. Об этом заявил посол РФ в Южной Корее Георгий Зиновьев, передает РИА Новости.
Наши в Южной Корее: русская музыка, проамериканские СМИ и платные митинги в поддержку Украины
Сегодняшняя Южная Корея представляется страной благосостояния, безопасности и высокой цивилизованности. Для Южной Кореи переход конфликта России с Украиной в острую фазу стал неприятным сюрпризом. Южная Корея после начала специальной военной операции присоединялась к антироссийскими западным санкциям. Антироссийские санкции со стороны Японии и Южной Кореи были вполне ожидаемы и были введены под давлением Запада, рассказал в беседе с "Известиями" политолог Алексей Мухин. Украину или Россию? - Свежие новости от Fin Journal. Южнокорейские власти рассматривают заявление о возобновлении прямого авиасообщения с Россией, поданное российской авиакомпанией.