Декан экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Александр Аузан во время сессии "Развитие предпринимательского образования" в рамках XXIV ПМЭФ. Давным-давно в интервью «КП» декан экономического факультета МГУ Александр Аузан очень хорошо описал российскую ментальность. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан считает отношения между обществом и власти после голосования по изменению Конституции «социально-авторитарным контрактом». Александр Аузан — доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова. Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ, в колонке для порассуждал про образование, пределы цифровизации и о том, почему апокалиптические прогнозы обычно не сбываются.
Декан МГУ о преодолении локальных изменений и комплексной трансформации: Эффект колеи
Онлайн-трансляция эфирного потока в сети интернет без согласования строго запрещена. Вы можете разместить у себя на сайте или в социальных сетях плеер Первого канала. Для этого нажмите на кнопку «Поделиться» в верхнем правом углу плеера и скопируйте код для вставки.
Он также отметил, что у российских производителей приборов появился рынок сбыта, что будет экономическим стимулом. Президент также назвал главные элементы технологического суверенитета России, которые имеют критическое значение для развития страны. Он заявил, что это касается производства собственного оборудования, программного обеспечения, элементной базы и развития кадров, которые работают в этих направлениях.
Избавляется от сложных прослоек. Как в девяностые - и в итоге утратили насовсем весь технологический задел, который был в СССР. Культурное свойство русских в критической ситуации обустраивать свою жизнь, не предъявляя претензии к власти - очень особенное и оно сейчас позволяет экономике выстоять. Возможно, это наследие жизни в зоне рискованного земледелия. Ещё один плохой фактор - идёт конкуренция военных расходов с США и Европой и это очень тяжело для бюджета. Про конфликт с "Западом" и поворот к "Востоку". Это очень ненадёжная площадка. Европе нужна Россия, нужны культурные связи, это недооценённый по важности ресурс.
Мы "включены" друг в друга достаточно плотно.
По этому случаю мы публикуем серию интервью о том, как менялся сектор за это время. Ломоносова, доктором экономических наук и руководителем кафедры прикладной институциональной экономики. Александр Александрович, как, на ваш взгляд, некоммерческий сектор повлиял на жизнь в России за последние 30 лет с экономической точки зрения? Ответ на этот вопрос мы не знаем, и я объясню почему. Подробнее Начнем с того, что я считаю не совсем верным называть этот сектор «некоммерческим». Когда мы говорим про бизнес, то не называем его «сектором обществ с ограниченной ответственностью», верно?
Или «сектором публичных акционерных обществ». Мне непонятно, почему мы определяем деятельность третьего сектора через его организационно-правовую форму? На мой взгляд, то, что принято у нас называть некоммерческим сектором, скорее является сектором гражданских организаций. Но это — примечание в скобках. Отвечая на вопрос, начнем с того, что считать воздействие некоммерческой деятельности на развитие страны — это проблемно, хотя и решаемо. Можно, конечно, посчитать, какие бюджеты потрачены или сколько рабочих мест создано. Но, с моей точки зрения, это неправильный расчет.
Гражданские организации производят общественные блага. Они производят эффекты, которые в экономической науке называются экстерналиями. Их можно считать, но это довольно трудно. Поэтому, если исходить из того, что действительно является продуктом гражданского общества, то мы не можем сказать, каков его экономический вклад. Потому что мы считаем не вклад, а в лучшем случае затраты. А в каких экономических условиях сейчас находится третий сектор в целом? Можно ли говорить, что есть нехватка или неравномерное распределение средств?
С моей точки зрения, в этом направлении деятельности деньги не главное. Здесь деньги следуют за людьми, в отличие от бизнес-проектов, когда вы не можете запустить работать бизнес-структуру, не имея средств. В секторе гражданских организаций все начинается с человеческой активности. Если есть действующие люди, то они потом, может быть, подтянут деньги. А может быть будут реализовывать свои проекты без денег. Хотя, это не значит, что у таких организаций нет денежных проблем: они однозначно бывают. Причем хочу заметить, что избыточные деньги для организации некоммерческого типа гораздо большая проблема, чем их недостаток.
Потому что такого рода профицит приводит к коррозии человеческих отношений в гражданских организациях. Появляется головная боль: как эти деньги удержать, не отдать, освоить. Поэтому не деньги центральный вопрос, а люди. Кстати, про людей. Вы говорите в своих лекциях, что человеческий капитал — это важнейший актив социально-экономического развития. Как вы можете оценить людей, работающих в НКО с точки зрения качества человеческого капитала? Я попробую ответить на ваш вопрос, но сразу оговорюсь: я не знаю нынешнего состояния человеческого капитала в гражданских организациях.
Подробнее Во-первых, человеческий капитал — всегда один из ключевых вопросов в России. Сейчас у нашей страны есть три актива мирового значения, если не говорить про недра: военный, территориальный и человеческий потенциал. Вот это три точки, из которых идут разные дороги в разное будущее России. Я всегда был сторонником того, что нужно делать ставку на человеческий капитал в вопросе будущего страны. Для меня это — страна умных людей, которые живут не сырьем, а умом и талантом тех, кто здесь рождается и живет. Теперь, если говорить про сектор гражданских организаций. В 80-90-е годы, когда я жил и работал в этой сфере, появлялись первые некоммерческие организации России, основателями многих НКО были люди совершенно исключительные с точки зрения их образования, кругозора, моральных качеств.
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан стал Почетным доктором СПбПУ
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан, предваряя свой доклад, пошутил, что отвечать за проблемы профильного образования и экономические неурядицы придется именно ему, поскольку его фамилия начинается на «а». Александр Аузан — декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор, публицист, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики, общественный деятель. Александр Аузан — декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, доктор экономических наук, профессор, публицист, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики, общественный деятель. Александр Александрович Аузан — доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, член совета директоров крупных российских компаний. Декан экономфака МГУ Аузан: при новой глобализации России поможет «эффект Левши».
Александр Аузан — Forbes: «Люди не так умны и не так честны, как нам бы хотелось»
ЕГЭ как способ дать человеку из глубинки быстрый и бесплатный доступ к лучшим университетам — это великий замысел. Но ЕГЭ как система простых решений, где креативности не требуется, а требуется, по сути, умение решать кроссворд, имеет тяжелые последствия для человеческого капитала страны. Если человека приучили, что всегда есть комбинация готовых ответов, то новые ответы там вряд ли появятся. У нас и так люди очень боятся новизны, неопределенности. Обычное рассуждение такое: не надо открывать дверь, мало ли что там, не меняйте здесь ничего, потому что противно, но как бы не вышло совсем плохо. Высокое избегание неопределенности, а если использовать экономический термин — максиминное поведение, когда человек стремится не к лучшему, а к уменьшению худшего. В стране, где такие установки, успешной инновационной экономики не может быть. И вот почему: в основу этой модели в 90-е годы была положена странная идея о том, что образование — это услуга.
Это ошибочная идея, с точки зрения экономиста. Если это и услуга, то инвестиционная — это инвестиции в человеческий капитал. Инвестиционную услугу вы не можете оценить через три месяца, прорасти должно дерево. А все системы оценки настроены на то, что результат должен появиться через семестр, через год, к следующему тесту. И чем хуже результаты, тем больше требований, критериев, отчетности, и система сама себя начинает душить. Я считаю, что надо переходить от «рыночно-услужной» к инвестиционной модели образования. В 90-е годы была модель «соросовский учитель»: лучших выпускников вуза спрашивали не про вузовских, а про школьных учителей, через ступень.
Кем был ваш школьный учитель? Когда ниточки начинают сходиться на конкретном физике из Сызрани, ему говорят: «Семен Абрамыч, у тебя получается работать с детьми — вот тебе грант, работай, не надо отчитываться, у тебя уже результат». Результатом работы преподавателя является не его статья, а статья, которую написал его ученик. Профессора университета надо оценивать не по выпущенным только что студентам, а по тем, кто закончил 10 лет назад, чтобы люди, которые добились чего-то, сказали: моими учителями были эти люди. Причем взгляды на учителей меняются с годами — потом человек выясняет, что зануда, который бубнил в аудитории какую-то лабуду, и был настоящим учителем. Как вы думаете, экономическое образование интернационально или каждая страна имеет свою специфику? Один из моих бывших студентов, который занимает высокий пост в Казахстане, меня спросил: «Александр Александрович, вот мы посылаем многих учиться в Гарвард, один из лучших мировых университетов.
То, с чем они оттуда приезжают, — это вообще где-нибудь применимо? Я ответил так: «Вы понимаете, Гарвардский университет не ставит своей задачей создание экономистов для республики Казахстан. Или для королевства Бельгия. То, чему их научили, довольно хорошо применимо в Штатах, несколько хуже — в Англии, процентов на тридцать — в Японии и процентов на семь — в Казахстане». Потому что, кроме того, что существуют универсальные законы, есть еще такая вещь, как культурная специфика институтов. Поэтому люди, которые учатся, например, в России, обязаны знать, как работают институты в других странах, тем более что мир сегодня очень глобализирован. Но человек, который здесь вырос и получил образование, конечно, гораздо лучше понимает, какие законы в этой стране исполняются, а какие нет.
Может быть, даже понимает, почему так происходит.
The Baltic Course 19 июля 2016. Дата обращения: 19 апреля 2022. Архивировано 11 сентября 2016 года. Архивировано 14 апреля 2021 года.
Работать в офисе или нет? Руководить группой? Быть свободным в перемещениях?
Смоделируйте свою жизнь. Тогда решите для себя: что я должен сделать уже завтра, для того чтобы туда попасть? И что я должен сделать через семь лет? Сделайте карту. Мне кажется, это было бы полезно, — отметил Александр Аузан.
Мы "включены" друг в друга достаточно плотно. Курс рубля смогли спасти, только утратив его конвертируемость. Сильный рубль - проблема, так как всё производится внутри дороже, а импортные продажи приносят меньше.
Западные компании ушли - не означает простора для соотечественников. Потому что турецкие и китайские компании с удовольствием будут конкурировать и побеждать в этой конкуренции. Хорошие новости - Россия очень продвинулась в цифровизации всего и есть сильные экосистемы, она в уникальном положении. Это не поможет решить проблемы сегодняшнего дня, но поможет "зацепиться за горизонт", не отстать безнадёжно от мира. И это важно сохранить. Один из трёх важнейших ресуров нашей страны, мирового значения - человеческий капитал.
Экономист рассказал, что поможет России при новой глобализации
Страна могла бы "делать свое предложение смыслов" при решении проблем внутренней разъединенности. Ранее Владимир Путин заявил, что РФ полностью обеспечивает свою продовольственную безопасность. В частности, страна продолжает удерживать первое место в мире по продажам пшеницы на глобальных рынках. Он также обратил внимание, что люди в полной мере воспользовались мерами господдержки, когда против западной сельхозпродукции были введены ответные контрсанкции.
Ломоносова, заведующий кафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ им. Ломоносова, член Правительственной комиссии по проведению административной реформы, Президиума Экспертно-консультативного совета при Председателе Счетной палаты РФ по вопросам стратегического управления и развитию государственного аудита, научный руководитель Института национальных проектов, один из основателей группы экономистов «СИГМА», общественный деятель, публицист, член различных коллегиальных органов управления.
Сторонник мер по развитию «человеческого капитала» в России. В 1979 году окончил экономический факультет МГУ имени М. В 1982 году присвоена учёная степень кандидата экономических наук.
В Китае, например, персональные данные принадлежат не гражданину, а государству. В США компании используют их в коммерческих целях, но люди, недовольные этим, могут подавать в суд. В Европе считается, что государство должно защищать персональные данные, принадлежащие гражданину. Человек может сам оберегать свои персональные данные, но это обременительно: невозможно держать в голове и постоянно менять все коды и пароли. Наконец, цифровые платформы могут быть устроены так, чтобы их архитектура защищала персональные данные. Потом стоимость расшифровки одного генома дошла до десяти тысяч долларов. Причем, людям же это нужно, это прогноз для них, это их перспективы. Сейчас вы найдете предложения стоимостью ниже одной тысячи долларов. Знаете, кто покрывает разницу между десятью и одной тысячей долларов? Фармкомпании в обмен на персональные данные». То есть доступность персональных данных для бизнеса способствует инновационному развитию. В то же время, цифровое тоталитарное государство Китай — единственная большая страна, которая выходит с положительным экономическим ростом к итогам 2020 года. В 2017 и в 2020 годах в России проводился опрос, в ходе которого людей попросили расставить в приоритетном порядке три ценности: свободу, справедливость и эффективность государства. На втором — справедливость, на третьем — эффективность государства. В 2020 году справедливость по-прежнему на втором месте. Но на первом — эффективность государства, а свобода переместилась на третью позицию», — рассказал Александр Аузан. Люди жертвуют свободой ради безопасности? Не стоит спешить с выводом. Лучшее, что может сделать правительство, — это создать цифровое сервисное государство, считает он. Если оно не будет двигаться в этом направлении, останется в стороне и от экономики, и от жизни. Уже сейчас «прорастают» совершенно новые институты и цифровые сервисы, замещающие традиционные учреждения и организации. Да, это выше, чем к губернаторам, муниципалитетам и суду. Здесь важны два фактора. Во-первых, раз мир изменился, значит, люди нуждаются в том, чтобы им рассказали, как он теперь устроен.
На это повлияют две силы — сила экономической интеграции и сила культурной дистанции. Вторая много изучается в последнее время, и я считаю ее чрезвычайно важной. Культура стала для экономистов изучаемым явлением, социокультурная экономика очень точная наука. Мы теперь можем говорить о профиле культуры, о дистанциях между культурами. И попытки скоординировать очень разнородные культуры приводят к "отливам глобализации". Шок как способ выбрать новую траекторию "Я считаю, что если мы хотим правильно ответить на удар этого цивилизационного кризиса, если страна хочет выйти из колеи — из той траектории, которая ее по тем или иным причинам не устраивает, надо делать серьезные налоговые реформы, — делится мнением декан экономического факультета МГУ. Каждый выбирает для себя. Колея образуется из-за резонанса культуры и формально сделанных государством институтов. Вы пытаетесь поменять институты — культура начинает тормозить этот процесс, потому что люди привыкли жить в определенных ценностях и понятиях. Вы пытаетесь образованием поменять культуру — вмешиваются старые государственные институты и говорят: стоп нельзя так делать. Обычно выход из колеи — это очень длинные реформы. Когда случается удар, есть возможность быстрых изменений. Что такое "великая пауза"? Два-три месяца 3 млрд человек в мире сидели на самоизоляции в карантине. Что в головах происходило? Сейчас увидим. Мы понимаем, что это серьезные изменения. То, что происходит сейчас в США и потрясает многих, это отчасти последствия этих размышлений. Они привели к выводу, что этот мир устроен несправедливо, мы его будем громить. На мой взгляд, могут быть и революционные последствия. Когда люди отрицают свою историю — это верный признак революции. Сейчас у каждой страны появляется шанс выбрать траекторию заново. Ситуация удара, цивилизационного кризиса позволяет это сделать. В какую сторону пойдем? Мне не хотелось бы идти в ту сторону, в которую толкает революционный импульс". Цифровые платформы будут доминировать "Инклюзивные институты — это действительно ключевой вопрос, — продолжает Александр Аузан. Развиваются все, но некоторые — на околоземной орбите, а некоторые уходят вперед и вперед. Причем дело не в годовых темпах, а в многолетних, потому что вопрос не в том, как быстро вы растете, а в том, как глубоко падаете во время кризиса. Инклюзивные институты — это амортизационная подушка, если она у вас есть, то вы и растете инновационно, и падаете неглубоко. В постковидной экономике будет быстрее нарастать доминирование цифровых платформ. Это институты, причем необычные. Они растут не снизу, как традиции или неформальные конвенции и т. При этом фактически у каждого из них есть многомилионное цифровое гражданство, свое "правительство" — агрегатор, свои рынки, входы и выходы, на них не действует, как на остальных, антимонопольная политика, лицензирование, стандартизация. И там намного выше уровень взаимного доверия. Цифровые платформы вышли победителями из нового кризиса. Их рост произошел везде. По данным Forbes, за три месяца карантина состояние цифровых гигантов Amazon и Facebook увеличилось на 250 млрд долларов. Но я хочу сказать, что и в остальных государствах цифровые платформы не бедствовали. Во все страны сбоку будут входить и входят новые институты — цифровые платформы. Инклюзивны ли цифровые платформы? Это сложный вопрос.
Декан МГУ о преодолении локальных изменений и комплексной трансформации: Эффект колеи
Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан высказал мнение, что России при новой глобализации поможет так называемый эффект Левши. Об этом в интервью телеканалу РБК заявил декан экономического факультета МГУ и учредитель Института национальных проектов Александр Аузан. Таким мнением поделился декан экономического факультета МГУ Александр Аузан. Александру Аузану, члену экономического совета при президенте России и экспертного совета при правительстве, предстоит вместе с другими экспертами во главе с Алексеем Кудриным, председателем Центра ст. Смотрите онлайн видео «Александр Аузан, декан. Александр Аузан, декан экономического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова, – о том, почему в гражданских организациях люди важнее денег, и как культурное развитие России сказывается на работе гражданских организаций. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан рассказал RTVI об угрозе экономической спирали в 2024 году.
Эксперт МГУ Александр Аузан рассказал, что в результате СВО в России уменьшится бедность
Аузан Александр Александрович — декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова, д. э. н., профессор, завкафедрой прикладной институциональной экономики экономического факультета МГУ. ФАН изучил деятельность декана экономического факультета МГУ Александра Аузана, насаждающего будущим поколениям российских экономистов импортированные из США теории. Декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова Александр Аузан прочитал лекцию в МАИ. Александр Аузан, доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ, председатель правления Федерации креативных индустрий, в большом интервью «Снобу» рассказал, как связан экономический рост в стране с развитием культуры. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан рассказал ведущему подкаста «Легкие деньги» Михаилу Ханову о том, когда будут отменены санкции, а также — как Россия войдет в новой виток глобализации. Об этом декан экономического факультета Московского государственного университета Александр Аузан рассказал Ольге Орловой, ведущей программы «Гамбургский счет» на Общественном телевидении России.
Декан экономфака МГУ Аузан назвал "эффект Левши" шансом для РФ при новой глобализации
Тут приведу пример из лекции, прочитанной на нашем факультете, итало-американским экономистом Альберто Бизином. В XIV веке в Италии свирепствовала чума. Люди в те времена по-разному объясняли себе происходящее и, соответственно, демонстрировали разные реакции. В городах и деревнях, где считали, что чумной яд разносят евреи, на евреев были гонения, а в других городах полагали, что чума — это кара Господня за людские грехи и евреи тут совершенно ни при чем. Проходит 600 лет. Вторая мировая война.
Италия оккупирована нацистами, которые пришли «окончательно решать еврейский вопрос». Так вот, в тех деревнях и городах, где в XIV веке обвиняли евреев в распространении чумного яда, в XX веке их выдавали нацистам — а в остальных регионах прятали от немцев и помогали спастись. Бизин говорит, что это ярко демонстрирует «длину культурной волны», она может быть огромной: 600 лет. И Средневековье может проявляться в современном мире совершенно неожиданно. Теперь о том, можно ли целенаправленно изменить культурный код.
При этом действовать нужно очень деликатно. Давайте рассмотрим яркий пример целенаправленного изменения культурного кода страны. В конце XIX века Япония — закрытая, слабая, отсталая, умирающая восточная страна. Ее заставили открыться миру, чтобы европейские державы получили доступ к японскому рынку. Прошли реформы Мэйдзи — японцы приняли абсолютно новые культурные установки, попробовали стать англичанами: стали носить цилиндры, читать Дарвина и Локка.
Дало ли это результат? И кстати, Россия, наши предки, первыми этот результат почувствовали, потому что никому не известная восточная страна в военно-морском сражении под Цусимой в 1905 году разбила знаменитый российский флот. После поражения во Второй мировой войне, после еще одной волны вестернизации произошло так называемое японское экономическое чудо. Но потом пошло торможение, некоторые исследователи объясняют это тем, что культурный код страны был поврежден. И именно отсюда высокий уровень самоубийств среди населения, нежелание молодежи работать и так далее.
По этой версии, японцы фактически заплатили за экономический успех слишком высокую цену — они сломали свою идентичность. Мы знаем, как они преобразовывали культурные коды, как они их использовали и меняли. Мы знаем, что всюду рос индивидуализм, снижалась дистанция власти, снижалось избегание неопределенности. В ходе длинных реформ и преобразований, которые мы теперь называем Восточноазиатской модернизацией, процесс проходил успешно. И тут важно уточнить: почему успешно?
Я и мои коллеги по экономическому факультету Института национальных проектов делали в 2012 году доклад о культурной модернизации в ходе «восточноазиатского скачка». Главным моментом нашего доклада был тезис: не столько важно то, что страны меняли в ходе реформ, сколько важно, что они оставляли, выбирали внутри своей культуры, чтобы опереться. Они не сносили целиком идентичность, а убирали то, что мешает развитию, при этом оставляя и используя какие-то важные для своего народа характеристики. Можете привести пример? Давайте возьмем Южную Корею — это самый, может быть, красивый пример.
Весь мир сейчас знает об успехах Samsung, крупнейшего конкурента Apple. Этот успех закладывался в очень странной конструкции, когда в 1950-е годы в Южной Корее стали создавать чеболи — крупные машиностроительные концерны на базе — внимание! Не отказываться от традиционного уклада, не ломать его оказалось чрезвычайно правильным решением. Работники этой семьи-предприятия понимали, кто старший, кто авторитет, кто кому должен подчиняться.
Главный вопрос лектор поставил в начале выступления: почему исторически в России много изобретателей, но их разработки не завоевывают массовый мировой рынок? Что мешает экономическому росту в нашей стране? Вопрос кроется глубоко в особенностях культуры.
Аузан описал четыре основных закона-гипотезы, которые отражают влияние разных аспектов культуры на экономику. Согласно одному из законов, существует положительная причинно-следственная связь между уровнем доверия к окружающим и ВВП на душу населения. Какие же условия могут способствовать росту благосостояния в России? Экономическая культура нашей страны неоднородна: она включает два ядра, индивидуализм и коллективизм. И ученые-экономисты видят возможность для модернизация страны в консолидации этих двух моделей.
Два этих принципа друг другу противоречат и будут сталкиваться, как это было во время НЭПа. И поскольку при жесткой политической власти директивный метод сильнее ценового, это может иметь отрицательные экономические последствия в виде соглашения о сдерживании цен или чего-нибудь в этом роде.
Но главная опасность в другом. Мы помним, что выход из НЭПовской экономики произошел в тоталитарную экономику и тоталитарное общество. Китайская Народная Республика, особенно после ХХ съезда КПК, очевидным образом идет в сторону государственного капитализма и построения цифрового тоталитарного государства. Странно, что в государстве, где не работают общественные институты, в то же время так прекрасно работают всякие цифровые приложения. Как это получается? Но институт — это ведь что такое? Это правило и механизм поддержания правил.
А они бывают разные. Например, существуют феодальные институты — тот же ремесленный цех. И каждый вид института обладает своими плюсами и минусами. Что дали институты частной собственности, независимого суда, про которые написаны многочисленные книжки? Экономический рост. Экономики расширялись и сужались по мере того, как росло или сокращалось население из-за войн, неурожаев, эпидемий. Сужается база населения — падает экономика.
Растет рождаемость — через некоторое время начинает расти экономика. Но будут какие-то другие результаты. Может ли государственный капитализм давать свои результаты? Может, потому что государственный капитализм в XX веке связан с технологическим развитием, созданием новых отраслей. Я хочу напомнить, что не мы его придумали. Основатели российского НЭПа учились у американской, германской промышленности. Поэтому другие институты — это другая жизнь, иной набор плюсов и минусов.
Чего-то не будет, а что-то появится такое, чего нельзя было сделать в условиях свободного рынка. Цифровой тоталитаризм, экология и метавселенная — Многие историки говорят про утрату будущего. Вы согласны с этим? И наши представления о том, какой мир есть и какой будет — они рассыпались. Уже во времена пандемии возникли три варианта видения будущего, конкурирующие между собой. Одно из них я уже упоминал — это цифровой тоталитаризм. Цифра решила великую проблему тоталитарных государств XX века.
Следить за подданными было очень дорого, а если вы не можете уследить за всеми, то ваша система наказаний начинает работать как стихийное бедствие: то ли упадет камень с крыши, то ли не упадет. Человек понимает, что может «проскочить», и начинает вести себя более независимо. Так вот, эта проблема цифровым скринингом решена. Следить за людьми, строить их социальный рейтинг стало дешево. Другой вариант будущего — это идеи устойчивого развития. Во времена ковида они обрели новую актуальность. Потребность в климатическом регулировании и в решении связанных с этим социальных проблем оказалась глобальной, и разные группы стран пошли на то, чтобы договориться об общих целях устойчивого развития.
Выяснилось, что у нас есть общечеловеческие, общеземные задачи. Но есть и третий образ будущего, о котором говорят то реже, то чаще. Это метавселенная. Они стали своего рода квазигосударствами с миллионами цифровых граждан, которые общаются между собой с помощью все новых приложений, и с пользовательским соглашением вместо конституции, которое поменять труднее, чем конституции некоторых стран. Более того, эти системы покусились на святое: макроэкономику, на эмиссию денег. Традиционные государства перешли в наступление. Во многих странах криптовалюты частично или полностью прикрыли, Джеку Ма, [китайскому предпринимателю и основателю Alibaba Group], запретили эмиссию акций и велели каждую неделю клясться в верности партии и правительству, а Цукерберга полоскали в комитете Конгресса, угрожая разделом его цифровой империи.
В России тоже не позволили создать свой вариант криптовалюты, гоняли автора этой идеи Павла Дурова между Центральным банком России и Федеральной резервной системой, пока он не осел у арабов. Но у цифровых систем есть свой ответ. Они говорят: «А мы построим такой цифровой мир, который будет стоять над вашими законами, границами, государствами. И люди смогут в нем жить, не покидая страны, кресла или кровати. Мы им предложим такое, чего правительство предложить не в состоянии». Так что конкуренция разных моделей будущего продолжается. Мы живем в неопределенности, но при этом мы понимаем, что историческая эпоха сменилась.
У людей могут измениться представления о добре и зле — Где во всем этом реальный человек с его представлениями о счастье, о семье? Что с ним будет? Есть такой непростой вопрос в институциональной теории: откуда вообще берется развитие? Оно берется из двух источников. Либо от внешнего удара, — эпидемия, оледенение, голод, любой взрыв привычных условий, когда приходится придумывать новое. Либо изнутри нас самих. Когда мы, накапливая опыт, размышляя о мире, вдруг приходим к тому, что нобелевский лауреат, историк Роберт Фогель называл «изменением вкусов и предпочтений».
Именно ковид, с моей точки зрения, привел к серьезному изменению человека и человечества. Это уникальный исторический период, когда оба источника развития сработали.
Элит, у которых есть свойства широкого кругозора, долгого взгляда и социальной мотивации. Только новая элита способна справиться с вызовами цифровой экономики, — уверен Александр Александрович. Надеюсь, и у нас, и у них всё получится, и от этого выиграют все». После торжественной церемонии Александр АУЗАН выступил перед студентами и преподавателями Политеха с лекцией «Цифровая экономика как экономика: институциональные вызовы». Материал подготовлен Управлением по связям с общественностью.
США готовы вернуться к полному выполнению ДСНВ
- Александр Аузан: «Все растет из персональных данных, как из земли»
- Эксперт МГУ Александр Аузан рассказал, что в результате СВО в России уменьшится бедность
- Александр Аузан: «Мы столкнулись с очень тяжёлым ущербом, который ещё не осознали»
- Декан экономфака МГУ Аузан: России поможет эффект Левши при новой глобализации
Обсуждение материала
- Карманная ртуть
- Анастасия Трошкина
- Экономист рассказал, что поможет России при новой глобализации
- Декан экономфака МГУ Аузан: при новой глобализации России поможет «эффект Левши»
- Объявления
- Александр Аузан возглавил правление Федерации креативных индустрий - Российская газета
Последние новости
- Александр Аузан
- Проект общежития для курорта за 50 млн рублей
- «Социально-авторитарный контракт»: экономист из МГУ описал Россию при новой Конституции
- Декан МГУ о преодолении локальных изменений и комплексной трансформации: Эффект колеи
Александр Аузан — Forbes: «Люди не так умны и не так честны, как нам бы хотелось»
Нужно усилить здравоохранение, производство медицинского оборудования. Подтянуть сельское хозяйство с точки зрения генетики. Куда это годится, если семена сахарной свеклы нам привозят из Нидерландов, бычки-производители и куры-несушки сплошь импортные?! Правда, чтобы получить все эти технологии, нужно привлекать инвесторов. Их выбор сегодня невелик. И идти они к нам пока не спешат. Даже для азиатских партнеров деловой климат в России сейчас плоховат. Ведь они могут попасть под вторичные санкции со стороны Запада. Для прихода азиатских игроков требуется общая стабилизация: инвесторы должны понимать условия для деятельности производств внутри России и все ограничения, связанные с западными странами. Пока изменение правил происходит почти каждый день, большинство инвесторов будут занимать выжидательную позицию, — считает Дмитрий Евдокимов. Для рывка нам нужны не инвесторы, которые придут с деньгами, а компании, которые займутся промышленной кооперацией.
Которые принесут в Россию не только физические технологии, но и умение управлять глобальным бизнесом. Профицит бюджета будет очень большой. Но только деньгами этот пожар затушить невозможно. Нужно, чтобы пришли современные менеджеры. Мы можем сделать технологический прорыв только с теми странами, которые знают, как это делать, — считает Георгий Остапкович. Нужны «шоколадные условия» Важнейшие вещи для инвестора — риск и доходность. Если бизнес может получить большую прибыль, многие деловые люди захотят рискнуть. Поэтому предпринимателям нужно создать действительно шоколадные условия для ведения бизнеса. И обеспечить полную юридическую защиту. И свои должны это ощущать в той же мере.
Госкапитализм, который постепенно трансформировался в госпаразитизм, должен уступить место новой, более созидательной концепции, — считает Олег Дерипаска, миллиардер, председатель наблюдательного совета Института экономики роста им. Важно не распыляться, пытаясь заместить все и сразу. Нужно определить главные направления. Поставки в Россию новых скоростных поездов «Сапсан» приостановлены. Тем не менее в некоторых сферах эта зависимость может оказаться критической, а попытки классического импортозамещения — провальными. По крайней мере исторических примеров удачного закрытия экономики и следующего за этим опережающего развития нет. Обычно происходит наоборот.
Здесь даже технический прогресс работает против индивидуального развития: 20 лет назад нужно было переписывать от руки, и проще было написать свое, а сейчас можно просто скопировать. Я в данном случае говорю не о последствиях этого для конкретного школьника, а о последствиях для страны.
А они плохие — потому что у нас не будет пригодных институтов для инвестиционного и тем более инновационного роста: защиты прав собственности, равенства перед законом, конкуренции. А как вы относитесь к ЕГЭ? Многие считают, что новая модель российского образования не подходит нашему обществу, создает слишком много противоречий. ЕГЭ как способ дать человеку из глубинки быстрый и бесплатный доступ к лучшим университетам — это великий замысел. Но ЕГЭ как система простых решений, где креативности не требуется, а требуется, по сути, умение решать кроссворд, имеет тяжелые последствия для человеческого капитала страны. Если человека приучили, что всегда есть комбинация готовых ответов, то новые ответы там вряд ли появятся. У нас и так люди очень боятся новизны, неопределенности. Обычное рассуждение такое: не надо открывать дверь, мало ли что там, не меняйте здесь ничего, потому что противно, но как бы не вышло совсем плохо. Высокое избегание неопределенности, а если использовать экономический термин — максиминное поведение, когда человек стремится не к лучшему, а к уменьшению худшего.
В стране, где такие установки, успешной инновационной экономики не может быть. И вот почему: в основу этой модели в 90-е годы была положена странная идея о том, что образование — это услуга. Это ошибочная идея, с точки зрения экономиста. Если это и услуга, то инвестиционная — это инвестиции в человеческий капитал. Инвестиционную услугу вы не можете оценить через три месяца, прорасти должно дерево. А все системы оценки настроены на то, что результат должен появиться через семестр, через год, к следующему тесту. И чем хуже результаты, тем больше требований, критериев, отчетности, и система сама себя начинает душить. Я считаю, что надо переходить от «рыночно-услужной» к инвестиционной модели образования. В 90-е годы была модель «соросовский учитель»: лучших выпускников вуза спрашивали не про вузовских, а про школьных учителей, через ступень.
Кем был ваш школьный учитель? Когда ниточки начинают сходиться на конкретном физике из Сызрани, ему говорят: «Семен Абрамыч, у тебя получается работать с детьми — вот тебе грант, работай, не надо отчитываться, у тебя уже результат». Результатом работы преподавателя является не его статья, а статья, которую написал его ученик. Профессора университета надо оценивать не по выпущенным только что студентам, а по тем, кто закончил 10 лет назад, чтобы люди, которые добились чего-то, сказали: моими учителями были эти люди. Причем взгляды на учителей меняются с годами — потом человек выясняет, что зануда, который бубнил в аудитории какую-то лабуду, и был настоящим учителем. Как вы думаете, экономическое образование интернационально или каждая страна имеет свою специфику? Один из моих бывших студентов, который занимает высокий пост в Казахстане, меня спросил: «Александр Александрович, вот мы посылаем многих учиться в Гарвард, один из лучших мировых университетов. То, с чем они оттуда приезжают, — это вообще где-нибудь применимо? Я ответил так: «Вы понимаете, Гарвардский университет не ставит своей задачей создание экономистов для республики Казахстан.
Или для королевства Бельгия.
Краткая биография и общественная деятельность Александр родился 11 июля 1954 года в Норильске. Несмотря на это, он коренной москвич, так как его родители работали в Норильске по распределению, они строили предприятие по производству тяжелой воды. Аузан рассказывает, что родители носили ртуть в карманах, поэтому ребенок не должен был выжить.
Экономист называет себя счастливым человеком. В 1972 году Александр Александрович не смог поступить в МГУ имени Ломоносова, и дал себе слово не только окончить этот университет, но и в будущем там преподавать. Через семь лет он выполнил первую часть этого обещания, окончив экономический факультет МГУ. В 1982 году Александру Аузану была присвоена степень кандидата экономических наук, в 1991 году он стал доктором наук.
И вот это, мне кажется, главная угроза 2024 года», — сказал эксперт. Ранее TopNews писал о том, что экономисты дали прогноз на падение стоимости жилья в 2023 году. Причиной такой ситуации специалисты назвали «ценовой пузырь».
Экономист заявил о начале «великой революции» в США
Об этом в интервью телеканалу РБК заявил декан экономического факультета МГУ и учредитель Института национальных проектов Александр Аузан. доктор экономических наук, декан экономического факультета МГУ им. Ломоносова. Александр Аузан декан Экономического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова.