После занятия Лисичанска и больше части Луганской области, Россия кидает свои основные силы на города Славянск и Краматорск. Как уже пояснял военный эксперт, полковник в отставке Анатолий Матвийчук, взяв Святогорск в ДНР, армия России направится на Краматорск и Славянск. Военный эксперт Алексей Леонков сообщил, что штурм союзными силами Славянска и Краматорска будет осуществляться параллельно со взятием Северодонецка и Лисичанска.
Названы крупные города, которые России придется брать после Авдеевки
Кольцо окружения вокруг Краматорска и Славянска продолжает сжиматься, однако союзные силы армии России и ЛДНР не спешат со взятием городов. Освобождение российскими военными Часова Яра от украинских националистов превратит его в плацдарм для наступлений в сторону других направлений, сообщили в CBC. Запорожье (Работино). Евгений Пригожин, основатель частной военной компании «Вагнер», заявил, что российские войска могут начать наступление на Славянск и Краматорск без взятия Бахмута.
CBC: Взятие Часов Яра открывает России путь к «городам-крепостям» Донбасса
Вокруг Славянска есть стратегические высоты — 129.8, 155.0 и 64.5, контроль над которыми даст российской армии существенное преимущество. Военное обозрение. Новости. Российская армия освободила Бердычи: вторая к западу от Авдеевки линия обороны Сырского перестала существовать. Славянск, Краматорск сегодня, последние новости 23 мая 2023: наступление ВС РФ продолжается, обстановка на 23.05.2023. Эксперты прогнозируют, что держаться за Славянск и Краматорск украинская армия будет до последнего.
Военные эксперты оценили значение и шансы взятия Часова Яра российской армией
Той скорости занятия территорий, которую российская армия развила после победы в Авдеевке, по словам эксперта, уже не наблюдается, поскольку Вооруженные силы Украины подтягивают резервы. Но российские войска продолжают продвижение, так как накопили достаточный наступательный потенциал. При этом важную роль в наступлении должна сыграть аэрокосмическая разведка, которая помогает уничтожать средства противовоздушной обороны противника.
Причем тактика, каким образом наши войска берут населенные пункты в этом месте, она в целом уже видна на примере Орехово-Васильевки и Богдановки. ЧВК «Вагнер» охватывает позиции противника по преобладающим высотам, беря их в клещи и заставляя покинуть населенные пункты — объяснил он. Подоляка подчеркнул, что важность этого района — многогранна. Во-первых, это уже штурм главной линии вражеской обороны — внешнего контура Славянско-Краматорской агломерации, который расположен на преобладающих высотах, водоразделе. Например, перепад высот в месте, где сейчас идут бои, по сравнению с Артемовском, составляет 80-100 метров. Взяв этот водораздел, наши войска постепенно смогут скатываться в долину, где расположены Славянск и Краматорск.
Недалеко от электростанции находятся населенные пункты Горловка, Попасная, Дебальцево и Бахмут. Последний все еще контролируется ВСУ. Ранним утром вторника ВСУ еще раз попытались прорвать линию фронта , под прикрытием минометов ударив по позициям Шахтерской дивизии сил ДНР, однако украинская армия вновь не достигла желаемого успеха. По словам представителя донбасской республики, украинская сторона понесла значительные потери, обороняя объект: среди бойцов Вооруженных сил Украины есть пленные и погибшие, некоторые бежали на подконтрольные Киеву территории. Сейчас мы зашли на ее территорию, начался процесс зачистки. Боевики ВСУ, которые там находились, частично смогли уйти, некоторые пока еще прячутся на территории объекта, ряд убит.
Немало было и тех, кто предпочел сдаться в плен союзным войскам. Но дело в том, что противник не был взят в окружение.
Закрепившись в этом районе и выйдя далее на Никифоровку и Рай-Александровку, российские силы перережут снабжение противника под Северском. Имеется в виду, если одновременно с этим наши войска северней реки Северский Донец будут наступать в районе Ямполя и перережут единственную трассу, которая связывает Северск с Лиманом.
После этого, по сути, наступит окружение Северской группировки противника и ВСУ придется либо уходить из этого района, либо оставлять в окружении значительные силы, чего они, очевидно, позволить не могут — разъяснил он. Эксперт добавил, что резервы ВСУ, которые были переброшены украинским командованием на это направление, постепенно расходуются для удержания этого ключевого рубежа, но полностью предотвратить продвижение российских сил они не могут. В-третьих, взяв под свой контроль Богдановку, можно полностью контролировать «дорогу жизни» между Часов Яром и Артемовском, по которой проводится снабжение ВСУ, превратив ее в «дорогу смерти». Он пояснил, что эта дорога будет простреливаться сразу с двух сторон.
Леонков рассказал о будущем штурме Славянска и Краматорска
| Военный эксперт объяснил, почему ВС РФ не спешат брать Славянск и Краматорск | Главные новости о регионе СЛАВЯНСК на Будьте в курсе последних новостей: Российские войска начали наступательную операцию близ города Красный Лиман в Донецкой народной республике. |
| CBC: Взятие Часов Яра открывает России путь к «городам-крепостям» Донбасса | Для российской армии взятие Соледара имеет стратегическое значение. |
| Военный эксперт объяснил, почему армия России не спешит брать Краматорск и Славянск | Ближе всего ВС РФ подобрались к Славянску со стороны Красного Лимана, который взяли 27 мая — сейчас войска находятся примерно в 15 км от города, в районе поселка Старый Караван. |
Купальни Потемкина и курорт Донбасса
- Новости по теме
- В Донбассе начались бои за Славянск. Почему этот город так важен?
- Русская армия освободила Новокалиново и Керамик, карта боевых действий
- «Будем зачищать». Группировка украинских националистов оккупировала Краматорск и Славянск
- Новости дня
- Генерал ВСУ назвал города, которые Украина скоро потеряет
Прорубаем дорогу к Краматорску. Российская армия рвется к новым рубежам, отодвигая фронт от Донецка
Потому что устраивать такие же бои, как в Марьинке — невозможно». Но всё зависит от того, как мы будем брать Славянскую и Краматорскую агломерацию. Если они посыплются, побегут, тогда мы сможет быстро и легко взять Харьков — просто зайти туда, закрепиться. Как они не ожидали, а мы зашли в Киев», — добавил военкор.
И после этого все эти батальоны там застряли, поскольку этот коридор надо было поддерживать. А после этого мы и получили атаку на Дебальцево. У меня уже не было никаких оперативных резервов. Как только противник ворвался в Дебальцево, за которое, по идее, должна была отвечать армия ЛНР, которой, собственно говоря, и не было, Мозговой по моему приказу ушёл из Лисичанска, иначе бы, вообще, всё быстро закончилось бы. Его бы окружили в Лисичанске, и был бы весь район Алчевска, Первомайска занят противником без боя, как была взята Попасная, опять же, откуда все казаки доблестно сбежали.
Ну, и получалась картина, что, прикрыв южный фланг, северный фланг и Донецк мне прикрывать было нечем. Горловку удерживал Безлер, потом — Боцман, поскольку Безлер не всё время там находился. В момент, в который меня обвиняют в том, что я дал приказ на эвакуацию Горловки, Безлера там не было. Безлер находился на территории России, там находился "Боцман". Вот в этот момент, когда все мои силы, практически, Славянской бригады были втянуты в бой, и в том числе, и "Оплот" был втянут в бой — его танковое подразделение и частично пехота. Восток мне не подчинялся, я махнул на них рукой, потому что поставить их под свой контроль насильно я не мог, поскольку все силы были на фронте, а не насильно — ну, держат они блок-посты, и слава Богу, пусть какие-то удерживают, и Бог с ними. Слава Богу, пусть хоть так помогают. Горловка удерживалась "Боцманом", а за Горловкой не было резервов никаких.
И когда противник занял Дебальцево, я сразу оценил, что следующий ход их будет на Шахтёрск. Срочно было собрано совещание, на котором я дал приказ: снять одну роту с Петровского района, две роты снять с Иловайска, с Моспино, и одну роту снять с батальона "Тора", со Снежного. И эти роты срочно сосредоточить на Шахтёрск, и закрыть с севера нашу единственную дорогу. Один взвод был переброшен с Кальмиуса на Зугрэс, один взвод был переброшен на переправы севернее Зугрэса, то есть, срочно надо было создавать ещё один фронт, северный. В тот момент, когда украинские войска подошли к Шахтёрску, одна рота успела прибыть в Шахтёрск, и, благодаря этому, она не была захвачена. А батарея рота "Тора" тоже успела прибыть, и заняла Торез, и тоже в результате удалось удержать Торез. Но мы получили, что противник уже глубоко влез в Шахтёрск до того, как туда прибыли подкрепления. После этого мне ещё что оставалось?
После этого я снял ещё роту военной полиции, туда отправил, отправил туда во главе с Захарченко танковый взвод и одну роту "Оплота". В общем, все наличные резервы, какие были, а у меня осталась только комендантская рота, практически не вооружённая, в самом Донецке, всё. В общем, там меня и защищать-то было некому, если противник там в это время что-то проведёт. В этой ситуации, спрашивается, мне надо было удерживать Карловку? Или мне надо было удерживать Шахтёрск всё-таки? Потому что, если бы пала Карловка, ничего от этого не изменилось бы в стратегическом отношении. Ну да, противник продвинулся, ну занял в итоге Пески, Авдеевку, несколько позже, правда, это произошло. Или мне надо было удерживать Шахтёрск, не удержав который, мы полностью остались бы без какого-либо снабжения вообще.
Оказались бы в полном окружении. Ну, Бородаю виднее, конечно, он же стратег у нас. Он бы, наверное, Карловку бы стал удерживать. А я приказал вывести войска из Карловки, причём, те силы, которые отошли из Карловки, они никуда не поехали, они стали защищать окраины Донецка, которые были вообще у нас — дыра на дыре, просто дыра на дыре. Там, учитывая расстояния, учитывая те районы, то там эти жалкие взводы и роты, которые там были, по восемьдесят, максимум, по сто человек, они даже… у нас, в лучшем случае, по десять человек на километр фронта получается, не больше. Ну, а что касается теперь отступления. Когда противник влез в Шахтёрск, когда все посланные туда подразделения не смогли сходу выбить его они перерезали дорогу между Торезом и Шахтёрском , ввязались в бои. У меня никакой помощи в принципе на тот момент, ни каких резервов не было.
Никаких гарантий того, что откуда-то появятся, с неба, войска, танки, артиллерия там, ещё что-то, что поможет нам удержаться на имевшейся линии фронта, тоже не было. В этой ситуации у меня стоял вопрос: что делать дальше? И в этой ситуации у меня, действительно, был момент, когда я начал думать о том, что… о возможности эвакуировать Донецк. Уже стояла речь о том, чтобы вывести все ополчения, организовать нормальную эвакуацию Донецка. Просто не прибыл, он был занят Горловкой, к тому же у него было там двойное подчинение, он ещё Безлеру подчинялся, который с территории России командовал. Он просто не прибыл на совещание. Поэтому ему была послана записка с приказом готовиться поэтапно оставлять Горловку. Эта записка, действительно, сохранилась, правда, не у того, у кого думает Бородай, но я сказал, чтобы её не уничтожали, она действительно есть.
И "Боцман", действительно, не подчинился моему приказу. Решение, которое он принял, я счёл впоследствии правильным, и в присутствии своих штабных работников объявил Боцману благодарность за то, что он произвёл, за то, что он, действительно, пусть, исходя из своих соображений, но он не подчинился этому приказу, и поступил правильно. Поскольку я, в принципе, планировал гарнизоном Горловки рпикрыть фронт, очистить Шахтёрск и удерживать дальше этот коридор, чтобы, если при необходимости, организовать эвакуацию Донецка. Приказа на оставление Донецка не было вообще, ни письменного, ни устного. Был приказ о подготовке переноса штаба в Снежное. Сказки о том, что кто-то этот приказ мог отменить, — это полная чушь. По одной простой причине: никто не мог отменить мой приказ на тот момент, вообще никто. Тем более, его не мог отменить Антюфеев, который если чем-то и командовал, то только своей охраной.
Дубовой: А о каких документах, у Антюфеева находящихся, говорит Бородай, якобы Вас дискредитирующих? Стрелков: Ой, это честно говоря, я настолько отношусь с презрением глубочайшим к самому Антюфееву, что мне глубоко наплевать, какие документы у него могут находиться. По одной простой причине: это дерьмо, не человек, а дерьмо. Я не знаю, был ли он когда-нибудь человеком, вполне возможно, что в своё время в Приднестровье он был им, но в Донецк приехало полностью разложившившееся дерьмо. Он носит генеральские погоны, он может что угодно там носить, кем угодно себя называть — в моих глазах это то, что я сказал. Поэтому меня абсолютно не волнует, какие документы есть у Антюфеева. Я говорю о том, что есть, и о том, что было. Единственный документ — это, действительно, записка, которая была направлена в Горловку.
Никаких других приказов письменных, либо любых других документов просто нет. Дубовой: Игорь Иванович, как я Вас понял… Стрелков: Более того, — я просто доскажу, что прибыв в Шахтёрск лично с частью штаба — часть штаба оставалась на месте в Донецке, — прибыв в Шахтёрск, оценив ситуацию, я пришёл к выводу, что нормальной эвакуации нам уже провести не получится. То есть, что дорога единственная перерезана, полевые дороги, окружающие, они были крайне ненадёжны, и тоже уже частично перерезаны противником с юга, поскольку одновременно с вторжением 25-й бригады с севера, определённые подразделения украинской армии подошли с юга и заняли ряд населённых пунктов, то есть разрезали нас. То есть, ситуация заключалась в том, что я понял, что ни о какой эвакуации речь не идёт, если будет эвакуация, это будет просто бегство, разгром и полная катастрофа. То есть, пробыв там день, я вернулся в Донецк, вернул туда те подразделения штаба, которые были готовы к переезду, и принял решение держать уже город до конца, держаться на тех позициях, на каких мы находимся, ну просто до конца, поскольку на тот момент у меня никакой надежды на помощь извне не было, и я понимал, что, на самом деле, спасти нас может толко чудо. Ну, и чтобы дождаться чуда, надо было просто вцепиться зубами и держаться, что, собственно, дальше мы и делали. И даже когда ситуация сложилась впоследствии ещё более катастрофическая, когда противник перерезал нам дорогу в районе Красного Луча и, в том числе, разрубил коридор, тот, который у нас был пробит в Дубровку через Дмитровку, когда часть наших батальонов оказалась отрезана — то есть, батальон "Крота", одна рота "Кальмиуса" и две роты батальона "Кэпа" оказались от нас вообще отрезаны в районе Дмитровки — Дубровки, когда батальон Тора был полностью вообще разгромлен в боях, — после этого уже никогда не стоял вопрос об эвакуации Донецка или Горловки. Дубовой: Ответ исчерпывающий.
Игорь Иванович, закрывая эту тему. Он готов был на себя примерить роль Корнилова, Дроздовского и т. Вы неоднократно говорили, что идеал для Вас во всех отношениях — Александр Васильевич Суворов, как и для меня. Никаких моментов, которые бы говорили о том, что Вы готовы героически отступать с развёрнутыми знамёнами, ни я, ни какой другой ополченец никогда не наблюдал. Слова Бородая всё в том же контексте чёрного пиара мы не принимаем в расчёт. Вопрос в следующем: вот Вы, как всякий человек подводите итоги сделанного, анализируете ошибки. Как сами себя Вы оцениваете в качестве военного руководителя? Что удалось сделать, за что, может быть, стыдно, что хотелось бы вообще никогда не делать, и как бы Вы действовали по-другому в той ситуации, если бы вернулись туда?
Я понимаю, что это очень сложно и многомерно, но… Стрелков: Вы понимаете, что я не могу полностью ответить на этот вопрос? Дело в том, что те, кто меня критикует, они… у них очень удобная позиция. Они знают, что на некоторую их критику я не могу ответить, не раскрыв тайны. Вот, не могу я на этот вопрос ответить. Поэтому я иногда могу выслушивать обвинения в предательстве, даже вплоть до такого, но я не могу раскрыть некоторые вещи, которые мне известны, и которые не подлежат оглашению. И не будут подлежать ещё очень долго, если вообще когда-нибудь будут подлежать. Дубовой: Ну, можно догадаться, о чём Вы говорите. Стрелков: Вот.
Но могу сказать так, что ошибок совершено не мало. Самая серьёзная ошибка, которую я совершил по факту, которая имела, скажем так, даже не тактические, а стратегические последствия, — это попытка удержания плацдарма под Ямполем, где собирался с бору по сосенке новый батальон по мере того, как поступало вооружение. С этого плацдарма я надеялся перейти в контрнаступление со временем и отбить Красный Лиман, и все окружающие населённые пункты. Надежда была на то, при общей пассивности, неуверенности, и плохой обученности украинских войск мы успеем собрать достаточные силы, и, получив боевую технику, начнём наступление. Но к моменту… Если бы у нас был хотя бы один танк, или хотя бы одна противотанковая пушка, хотя бы одна "Рапира" под Ямполем, мы бы удержали этот плацдарм, я в этом уверен. Но противник не стал дожидаться, когда у нас появятся танки и пушки, нанёс удар молотом по ореху. То есть, те силы, которые были собраны, их было достаточно, чтобы три таких разгромить батальона, какие были. Ну, а после разгрома этого батальона, в результате, где-то, трусости — казаки, например, не взорвав мост, бежали, хотя задача была на взрыв моста или хотя бы на его оборону, где-то просто растерянности, где-то — неумения тактического, а, самое главное, отсутствия связи, со связью у нас были гигантские проблемы, — в результате разгром этого батальона привёл к тому, что противник свободно переправился через Северский Донец и создал плацдарм, то есть, условно говоря, приставил нож нам в подбрюшье.
Впоследствии с этого плацдарма они развернули наступление и на Попасную из-под Лисичанска, и на Славянск. Я уверен, что если бы этого поражения не было, противник бы просто начал наступать с другого направления. В конце концов, у нас было столько дыр на южном участке фронта в районе Константиновки — Дружковки, что они вполне могли бы начать наступать и туда. Но поражение именно под Ямполем я считаю очень серьёзной ошибкой, поскольку без него ещё Славянск можно было удерживать неделю, может быть, даже две. Это с точки зрения военной. С точки зрения… первое, значит, ещё добавлю: оставление Славянска я не считаю ошибкой ни в коей мере, это было единственное возможное решение. Даже, то же самое, я считаю абсолютно правильным оставление линии Краматорск — Дружковка — Константиновка, чтобы избежать следующего окружения, следующего отступления. Ошибкой было ретроспективно — ретроспективно, подчёркиваю, — ошибкой видится решение на оставление Горловки и на подготовку к оставлению Донецка.
Но это, подчёркиваю, ретроспективно. Если бы ситуация обернулась по-другому, ну, я бы, наверное, с вами тогда вообще не разговаривал, потому что там… В любом случае, я не собирался пересекать границу России, даже если бы оставил Донецк. Я понимал, что для меня за границей Луганской и Донецкой республик земли нет. Не знаю, как там это оценивает Бородай, но он-то регулярно мотался по маршруту Москва — Донецк, Донецк — Москва. За то время, что я пребывал в Донецке, он два раза совершал такие визиты. Естественно, у него была какая-то информация, которой не было у меня, а до меня он никакой информации серьёзной не доводил. Поэтому он был бодр и весел, постоянно причём. И у него голова не болела ни о чём.
Ну, и чтобы дождаться чуда, надо было просто вцепиться зубами и держаться, что, собственно, дальше мы и делали. И даже когда ситуация сложилась впоследствии ещё более катастрофическая, когда противник перерезал нам дорогу в районе Красного Луча и, в том числе, разрубил коридор, тот, который у нас был пробит в Дубровку через Дмитровку, когда часть наших батальонов оказалась отрезана — то есть, батальон "Крота", одна рота "Кальмиуса" и две роты батальона "Кэпа" оказались от нас вообще отрезаны в районе Дмитровки — Дубровки, когда батальон Тора был полностью вообще разгромлен в боях, — после этого уже никогда не стоял вопрос об эвакуации Донецка или Горловки. Дубовой: Ответ исчерпывающий. Игорь Иванович, закрывая эту тему. Он готов был на себя примерить роль Корнилова, Дроздовского и т. Вы неоднократно говорили, что идеал для Вас во всех отношениях — Александр Васильевич Суворов, как и для меня.
Никаких моментов, которые бы говорили о том, что Вы готовы героически отступать с развёрнутыми знамёнами, ни я, ни какой другой ополченец никогда не наблюдал. Слова Бородая всё в том же контексте чёрного пиара мы не принимаем в расчёт. Вопрос в следующем: вот Вы, как всякий человек подводите итоги сделанного, анализируете ошибки. Как сами себя Вы оцениваете в качестве военного руководителя? Что удалось сделать, за что, может быть, стыдно, что хотелось бы вообще никогда не делать, и как бы Вы действовали по-другому в той ситуации, если бы вернулись туда? Я понимаю, что это очень сложно и многомерно, но… Стрелков: Вы понимаете, что я не могу полностью ответить на этот вопрос?
Дело в том, что те, кто меня критикует, они… у них очень удобная позиция. Они знают, что на некоторую их критику я не могу ответить, не раскрыв тайны. Вот, не могу я на этот вопрос ответить. Поэтому я иногда могу выслушивать обвинения в предательстве, даже вплоть до такого, но я не могу раскрыть некоторые вещи, которые мне известны, и которые не подлежат оглашению. И не будут подлежать ещё очень долго, если вообще когда-нибудь будут подлежать. Дубовой: Ну, можно догадаться, о чём Вы говорите.
Стрелков: Вот. Но могу сказать так, что ошибок совершено не мало. Самая серьёзная ошибка, которую я совершил по факту, которая имела, скажем так, даже не тактические, а стратегические последствия, — это попытка удержания плацдарма под Ямполем, где собирался с бору по сосенке новый батальон по мере того, как поступало вооружение. С этого плацдарма я надеялся перейти в контрнаступление со временем и отбить Красный Лиман, и все окружающие населённые пункты. Надежда была на то, при общей пассивности, неуверенности, и плохой обученности украинских войск мы успеем собрать достаточные силы, и, получив боевую технику, начнём наступление. Но к моменту… Если бы у нас был хотя бы один танк, или хотя бы одна противотанковая пушка, хотя бы одна "Рапира" под Ямполем, мы бы удержали этот плацдарм, я в этом уверен.
Но противник не стал дожидаться, когда у нас появятся танки и пушки, нанёс удар молотом по ореху. То есть, те силы, которые были собраны, их было достаточно, чтобы три таких разгромить батальона, какие были. Ну, а после разгрома этого батальона, в результате, где-то, трусости — казаки, например, не взорвав мост, бежали, хотя задача была на взрыв моста или хотя бы на его оборону, где-то просто растерянности, где-то — неумения тактического, а, самое главное, отсутствия связи, со связью у нас были гигантские проблемы, — в результате разгром этого батальона привёл к тому, что противник свободно переправился через Северский Донец и создал плацдарм, то есть, условно говоря, приставил нож нам в подбрюшье. Впоследствии с этого плацдарма они развернули наступление и на Попасную из-под Лисичанска, и на Славянск. Я уверен, что если бы этого поражения не было, противник бы просто начал наступать с другого направления. В конце концов, у нас было столько дыр на южном участке фронта в районе Константиновки — Дружковки, что они вполне могли бы начать наступать и туда.
Но поражение именно под Ямполем я считаю очень серьёзной ошибкой, поскольку без него ещё Славянск можно было удерживать неделю, может быть, даже две. Это с точки зрения военной. С точки зрения… первое, значит, ещё добавлю: оставление Славянска я не считаю ошибкой ни в коей мере, это было единственное возможное решение. Даже, то же самое, я считаю абсолютно правильным оставление линии Краматорск — Дружковка — Константиновка, чтобы избежать следующего окружения, следующего отступления. Ошибкой было ретроспективно — ретроспективно, подчёркиваю, — ошибкой видится решение на оставление Горловки и на подготовку к оставлению Донецка. Но это, подчёркиваю, ретроспективно.
Если бы ситуация обернулась по-другому, ну, я бы, наверное, с вами тогда вообще не разговаривал, потому что там… В любом случае, я не собирался пересекать границу России, даже если бы оставил Донецк. Я понимал, что для меня за границей Луганской и Донецкой республик земли нет. Не знаю, как там это оценивает Бородай, но он-то регулярно мотался по маршруту Москва — Донецк, Донецк — Москва. За то время, что я пребывал в Донецке, он два раза совершал такие визиты. Естественно, у него была какая-то информация, которой не было у меня, а до меня он никакой информации серьёзной не доводил. Поэтому он был бодр и весел, постоянно причём.
И у него голова не болела ни о чём. Ни о том, что подразделения, в которых нет ни мин, ни снарядов, ни танков, ни пушек, которые кровью обливаются, противник их … рассекает. Ни о дырах во фронте. Ему не о чем было особо беспокоиться, он вёл достаточно… жизнь бонвивана, скажем так, в Донецке. Ну, ладно, не буду его критиковать, не имеет это никакого смысла, тем более, что в его дела я не лез абсолютно. Он меня ещё обвинял в том, что я, кажется, хотел там власть захватить.
Господи, Боже мой, для того, чтобы захватить власть, мне надо было просто щёлкнуть пальцами. Оголить где-то фронт, снять один батальон и зачистить, условно говоря, зачистить их ОГА я мог бы даже и без снятия батальона. Дубовой: И это правда, потому что все ополченцы тогда говорили о том. Стрелков: Но я считал, что это недопустимо. Я потому и подписал, опять же, написал приказ о сдаче командования, именно потому, что я думал не о себе любимом, а о деле. А условия, которые мне были поставлены, заключались в том, что либо сохраняешь власть, и республики остаются на том уровне, на котором они находятся, на грани гибели.
А реально у нас начиналась агония, просто агония. Потому что мы были окружены, и поставок никаких, а фронт рвался, как гнилое одеяло. Либо ты пишешь приказ, и даёшь шанс. Ну, да, конечно, хорошо сейчас говорить о том, что там ошибки, там ошибки сделал, здесь ошибки сделал — легко, очень удобно. Можно обвинять фактически во всём. А что касается таких ещё… Возможно, передав командование, я сделал ошибку.
Но это в ретроспективе, именно, в ретроспективе. На тот момент я считал, что это единственная возможность, которой я даю шанс республике выжить. Правильно это или неправильно, это другой вопрос, было сделано. Что ещё? Ну, да даже не знаю, таких вот… Стыдно? Да нет, ни за что не стыдно.
Стыдно за то, что я этому подонку… С ним делился своими собственными… Ну, я всё же-таки его другом ощущал, старым. За это мне стыдно, что я с ним делился, ну вот, мыслями сокровенными, какими не мог поделиться ни с кем из подчинённых, чтобы не уронить боевой дух, и так далее, и так далее. Я же с ним реально обсуждал реальную ситуацию, а ситуация была отчаянная. Сейчас он поэтому совершенно спокойно может оперировать, интерпретировать мои слова, выдавая их под определённым соусом. И я их даже не могу опровергнуть, потому что многое из этого говорилось, но это говорилось с ним, в узком кругу. С ним я делился своими сомнениями по поводу того, удастся ли удержать Донецк, по поводу, удастся ли вообще сохранить что-то.
Потому что, когда я уезжал, у меня в подчинении было более пяти тысяч человек, а у него, кроме там его коллектива там маленького, никого в подчинении не было, и плевать он хотел на этот коллектив. Он ведь ни за что же не отвечал-то, по большому счёту. Дубовой: За политтехнологию отвечал, и отвечает. Стрелков: Ну, это уже другой вопрос. Мне вот стыдно, к сожалению, за то, что я прозевал, вот, что, когда человек… Ну, да. Был друг, превратился в политтехнолога, законченного политтехнолога.
Дубовой: Да, Бог с ним. Игорь Иванович, последние тогда два-три вопроса. Вы Александру Проханову сказали о том, что нажали на спусковой крючок войны, и это верно. С другой стороны, абсолютно верно то, что Запад, в любом случае, готовил здесь масштабную гражданскую войну. Нам так легко дали провести референдум, не мешали, хотя я помню, я его делал, раздавить нас можно было в любой момент. Специально создавались условия для того, чтобы на Юго-Востоке бывшей Украины возник этот очаг войны.
То, что Вы делали — это был некий проект, как бы, вот, встречный пал во время пожара в тайге, дабы быстро перехватить инициативу, перевести всё в формат Новороссии и не дать американцам возможности порезвиться, или это была всё-таки частная инициатива Ваша и единомышленников? И, как Вы считаете, почему Вашему примеру не последовали другие, почему не возникли очаги сопротивления а-ля Славянск в других областях? Стрелков: Ну, единственное, что я могу сказать, что — да, я отлично понимал, я считал, что Крым я и до сих пор так считаю , что Крым был необратимым, точка невозврата была пройдена, как только Россия решилась на воссоединение Крыма. Как только она решилась поддержать нардное движение там, точка невозврата пройдена была. Мы вступили в жёсткий конфликт с западом, который сейчас всеми силами пытаются, путём даже прямого предательства, в том числе, и русских в Новороссии, и собственных слов, собственного народа, — пытаются замять. Но это не получится, это однозначно.
Война нас ждёт, война будет очень долгой, к сожалению. На тот момент её можно было избежать. На тот момент у меня, и у Аксёнова Сергея Валерьевича, было полное понимание, я был советником на тот момент его, — было полное, абсолютное, понимание того, что Крым без Новороссии, во-первых, экономически не состоятелен, поскольку отрезан. Имея с севера враждебную Украину, Крым вместо бриллианта становится камнем, условно говоря, тянущим вниз. Это понимание у нас чёткое было, и без поддержки Аксёнова, конечно, вообще бы ничего не получилось. По крайней мере, факт, что он разрешил собирать подразделение на территории Симферополя, уже за это ему глубокий поклон.
Но это понимание было полное, то есть, и у него, и у меня. Было чёткое, не впечатление, нет, убеждение в том, что киевская власть будет воевать. Будет ли она воевать в Крыму, или она будет воевать в Новороссии, или она будет ещё где-то воевать — но что эта власть нацелена против России и против русского народа. И что надо нанести удар ей, уничтожить её, желательно, или нанести ей мощный удар до того, как она будет готова воевать. В этом отношении можно назвать наши действия, мои действия, как превентивный удар. Именно превентивный удар, с чётким пониманием, что, пока враг не опомнился.
Когда он опомнится, будет тяжело. К сожалению, врагу дали опомниться, и всё, что происходит, — это вот, как раз, последствия того, что ему дали опомниться. Но удар он всё равно получил хороший, и он сейчас завяз в войне. Очень жаль. Очень мне жаль, и почему я никогда не сниму с себя ответственности за то, что произошло, — потому что враг завяз за счёт народа Донбасса. Именно народ Донбасса, и Донбасс сейчас принимает на себя тот удар, который был бы нанесён в другом месте.
Очень тяжело понимать, что вот эта общая нерешительность, которая имела место быть, общее желание, чтобы всё было так же, плюс Крым, которое у очень многих наших высших чиновников невооружённым взглядом проглядывается, вот оно и привело к тому, что вместо оглушительной победы, оглушительной победы, которая могла бы быть, мы получили невнятную, кровавую, затяжную, ещё которая неизвестно, чем закончится, войну по типу Первой Мировой, позиционную.
Минина и Д. Кушкуль г. Оренбург; «Крымско-татарский добровольческий батальон имени Номана Челебиджихана»; Украинское военизированное националистическое объединение «Азов» другие используемые наименования: батальон «Азов», полк «Азов» ; Партия исламского возрождения Таджикистана Республика Таджикистан ; Межрегиональное леворадикальное анархистское движение «Народная самооборона»; Террористическое сообщество «Дуббайский джамаат»; Террористическое сообщество — «московская ячейка» МТО «ИГ»; Боевое крыло группы вирда последователей мюидов, мурдов религиозного течения Батал-Хаджи Белхороева Батал-Хаджи, баталхаджинцев, белхороевцев, тариката шейха овлия устаза Батал-Хаджи Белхороева ; Международное движение «Маньяки Культ Убийц» другие используемые наименования «Маньяки Культ Убийств», «Молодёжь Которая Улыбается», М. Казань, ул. Торфяная, д.
Под Часов Яр переброшен спецназ ГУР — Цаплиенко
Дескать, эти русские завязнут в боях за Часов Яр и за Славянск-Краматорск. Военный эксперт Фаличев заявил, что российским бойцам нужна пауза перед наступлением на Славянск и Краматорск После освобождения Артемовска российским воинским подразделениям необходима оперативная пауза. С востока на Славянск идут войска нашего Центрального военного округа, которые уже взяли Красный Лиман. Для российской армии взятие Соледара имеет стратегическое значение.
Названы крупные города, которые Россия может взять после Авдеевки
Эти же подразделения заблокировали выезды из города, несмотря на то, что по этим дорогам выбраться могут примерно 90 тысяч мирных жителей. Колесников отметил, что ВСУ используют граждан в качестве живого щита. Однако эксперт указывает, что большая часть квалифицированных военных ВСУ была уничтожена, поэтому использовать такое оружие сейчас некому. Войска РФ ударили по пункту дислокации «Черной сотни».
Мне предлагают взять ответственность за их гибель, за гибель той бригады ополчения, который защищает город. Мы готовы сражаться. Мы готовы погибнуть. Но не хочется гибнуть бессмысленно и похоронить под развалинами города людей, которые нам поверили. Некоторые считают, что я паникую, что я нервничаю. Да, я нервничаю. У меня каждый день гибнут солдаты. Больницы переполнены ранеными. Очень тяжело видеть детей без ног, разорванных снарядами...
Мы будем сражаться. Но нам нужна помощь" Утром 5 июля ополченцы покинули Славянск. В ночь с 5 на 6 июля с помощью отвлекающего удара был осуществлен прорыв из Краматорска. К сожалению, боевая группа, совершившая отвлекающий удар почти полностью погибла. Это связано с ошибкой командира группы - сказал И. Игорь Стрелков и его ополченцы приступили к организации обороны Донецка. Как будет действовать украинская армия? Уже сейчас происходят зачистка Славянска и Краматорска. Оставшиеся там мужчины с 18 до 60лет призывного возраста задержаны и подвержены репрессиям.
Люди, которые считали, что с уходом ополченцев начнется спокойная мирная жизнь глубоко ошибались.
Тем не мене сейчас Сырский напрямую говорит о том, что украинские военные буквально «вгрызлись в землю», чтобы удержать контроль над городом. Украинский офицер Назар Волошин в разговоре Poltiico выразил мнение, что российской армии вряд ли выйдет достичь поставленной цели и выполнить приказ.
Связано это с тем, что держащим контроль над городом бригадам усилили снабжение. При этом военный подчёркивает важность американских истребителей F-16 и западных систем противовоздушной обороны, по сути намекая на уязвимость украинских позиций перед бомбардировками тех же фугасных авиационных бомб.
Российское командование, на примере Мариуполя, Северодонецка и Лисичанска решило "брать измором" противника, который 8 лет строил укрепления в этом районе. Главная сложность заключается в большом количестве гражданского населения, которое заперто в черте этих городов.
Украинские военные не дают им безопасно покинуть Краматорск и Славянск. Военные стратеги не исключают, что подготовка генерального сражения за эти два города займет еще несколько недель.
RP: Войска РФ пойдут на Славянск и Краматорск после взятия Часов Яра
Если Россия возьмет под контроль город Часов Яр, то он превратится в плацдарм для дальнейшего наступления на Украине, полагает канадское издание CBC. Военный эксперт Алексей Леонков сообщил, что штурм союзными силами Славянска и Краматорска будет осуществляться параллельно со взятием Северодонецка и Лисичанска. Дандыкин: после Авдеевки армии России предстоит освободить Славянск и Краматорск. Российская армия с 24 февраля 2022 года проводит на Украине специальную военную операцию. Начало битвы за Славянск и Краматорск.
Новости дня
- Ключ к Славянску. Российская армия завершает освобождение Святогорска | Аргументы и Факты
- Лента новостей
- Новая карта боевых действий на Украине по состоянию на 12:00 мск сегодня, 28 апреля 2024 года
- Битва за Краматорск и Славянск станет решающей в 2024 году
- Лента новостей
- Новости с фронта - Славянск и Краматорск следующие города после Артемовска будут взяты.