реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. Также вместе с ними проживает брат главкома ВСУ Олег, который, по информации Readovka, работает охранником. Фотография в Реадовке знак катание с Кургана запрещено Смоленск. Telegram-канал Readovka также сообщал о захвате заложников в Сушанах и Любечанах. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. Также вместе с ними проживает брат главкома ВСУ Олег, который, по информации Readovka, работает охранником.
Роскомнадзор исключил издание Readovka из списка запрещенных сайтов
Readovka news установили, что основной поток фейковых новостей из Украины координируют владелец медиабаинговой компании Trafic Devils Александр Слобоженко и директор. Официальная группа Вконтакте информационного сервиса Реадовка67. Readovka (17.02.2024): Командование ВСУ объявило о сдаче Авдеевки Новый главком ВСУ Александр Сырский написал о выводе украинских войск из Авдеевки. Об этом сообщает telegram-канал Readovka. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. Также вместе с ними проживает брат главкома ВСУ Олег, который, по информации Readovka, работает охранником.
Самое честное интервью с главным редактором и основателем Readovka
А ведь красавица всего лишь понежилась на солнышке в крошечном бикини. Анастасия Квитко — модель из Калининграда вынуждена была переехать в США из-за того, что там модели плюс-сайз более востребованы. Впрочем, девушка ни капли... Выглядит, конечно, мило и как бы намекает на то, что супруги любят побалагурить вместе, однако в действительности все оказывается несколько иначе. Как выяснило издание "КП" супруги не живут вместе: их квартиры на одной площадке в элитном комплексе "Садовые кварталы", но совместным бытом в их апартаментах и не пахнет...
По сути, это обычный новостной портал, который публикует новости самой разной тематики, в том числе внутрироссийские происшествия, не связанные с политикой. Новости, которые описывают противостояние России и Запада, а также военные действия на территории Украины. Приводятся переводы «пророссийских» статей из иностранной прессы; в тексте почти всегда отчётливый привкус кремлёвских нарративов, но средний уровень материалов весьма качественный и проработанный. На старте СВО вбрасывали карту со стрелочками, где чуть ли не всю Украину отжали. Также постят инфу по локациям, где идут сражения. Помимо основного телеграм-канала, есть также дополнительный readovkaru, озаглавленный как «Объясняет Readovka», на который подписано 700 тысяч человек.
Киберпанк и Первую Мировую, взболтать, но не смешивать 353. Оборона в Новокалиново тает, вопрос отрезания последней трассы снабжения сил украинской армии в селе — это дело нескольких суток, а может, и даже меньше. В Бердычах не успевший отойти противник готовится капитулировать.
В Бердычах не успевший отойти противник готовится капитулировать. Этот законопроект стал залогом получения очередного пакета помощи от Вашингтона. Тем временем немецкое издание Die Welt прояснило ряд вещей касательно переговоров России и Украины в Стамбуле в 2022 году.
Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
Также постят инфу по локациям, где идут сражения. Помимо основного телеграм-канала, есть также дополнительный readovkaru, озаглавленный как «Объясняет Readovka», на который подписано 700 тысяч человек. Этот канал посвящен подробной и основательной аналитике по теме актуальных новостей, а не просто публикации сведений о том, что произошло. Освещаются политика, военная техника в длинных обстоятельных постах.
В TG собирались средства на помощь армии Новороссии , в частности, на закупку полезных дронов. Комментарии охранительствуют , преимущественно, унылые кремлеботы на зарплате.
По сути, это обычный новостной портал, который публикует новости самой разной тематики, в том числе внутрироссийские происшествия, не связанные с политикой. Новости, которые описывают противостояние России и Запада, а также военные действия на территории Украины. Приводятся переводы «пророссийских» статей из иностранной прессы; в тексте почти всегда отчётливый привкус кремлёвских нарративов, но средний уровень материалов весьма качественный и проработанный. На старте СВО вбрасывали карту со стрелочками, где чуть ли не всю Украину отжали. Также постят инфу по локациям, где идут сражения.
Помимо основного телеграм-канала, есть также дополнительный readovkaru, озаглавленный как «Объясняет Readovka», на который подписано 700 тысяч человек.
Костылев: Да мне как-то на самом деле относительно все равно, кто что делает. Есть фактура, каждый раз в медийке ты совершаешь выбор: ты пишешь или не пишешь, вот и все.
Остальное по сути неважно, кто что говорит. Говорить всегда будут, и вот эта волна негатива, которая по нам сейчас тоже работает, — по «обиженкам», про которых мы успели написать, — в свое время она была даже больше. Ничего страшного в этом я не вижу.
Это побочный эффект той деятельности, которую мы ведем. Настоящая журналистика она такая, и ты должен быть готов, что тебя будут постоянно покусывать. Возможно, это слухи, что вы хотели, чтобы Тинькофф банк поучаствовал в проекте, но они как-то не пошли на переговоры.
Поэтому количество негативных сообщений о Тинькофф банке зашкаливает. Я погуглила: около 700 этих сообщений — каждый сбой, каждая неудача в СММ и именно Тинькофф банк и никакого другого. Костылев: История, которой у меня не было с 14—15 года со времен ребят, которые могли зайти с рынка.
Я с представителями Тинькофф общался два раза. Один раз на ПМЭФе — мы просто поговорили про возможное сотрудничество. Второй раз мне написал знакомый журналист, работающий в одном госмедиа, который, по понятным причинам, про это написать не может.
Он рассказал мне свой кейс, как ему Тинькофф предложили деньги за то, чтобы он исправил свой отзыв. Они напортачили, он написал отзыв негативный, они к нему пришли и говорят: вот тебе две тысячи, просто исправь, чтобы он был позитивный. Я обратился к ним, говорю, мы хотим написать, прокомментируйте, пожалуйста.
Бросил трубку и заблокировал. Я такой: что за дичь? Герасименко: А вы в пресс-службу позвонили?
Костылев: Ну я не буду говорить, кому конкретно. Герасименко: Ну в смысле, вы кому-то конкретному звонили? Костылев: Да, этот человек знает, про кого я говорю.
Он это услышит, но просто я был в таком шоке, думаю, что вообще произошло сейчас? Ребят, вы что себе позволяете? Герасименко: Вы разозлились?
Герасименко: И поэтому 500 сообщений про Тинькофф? Так со мной нельзя, я был в шоке от этой истории, и я до сих пор в шоке. Герасименко: Хорошо, а когда вы переехали в Москву, и с первым этим скупом про дизентерию стали известны, ну известны шире, чем были.
Костылев: Да, все до сих пор мне иногда звонят и таинственным голосом спрашивают: ну что, как там Евгений Викторович? Иллюстрация к материалу Readovka о Евгении Пригожине Герасименко: Вы же его похоронили один раз случайно? Костылев: А все считают, что мы пригожинские, в Москве до сих пор звонят, и этот слух настолько укоренился.
Герасименко: Подождите, у вас же была история, что самолет с Пригожиным разбился. Костылев: Да, это как бы вот в начале было смех. Раньше вот брались за все, а сейчас?
Костылев: Вот вы привели пример, для нас такое уже недопустимо, на таком уровне фактчекинга, то есть в этом году мы не ошиблись вообще ни разу. В прошлом году не помню, может быть в чем-то ошиблись. Хотя многие вещи, конечно, они диктуются интуитивно.
Ну то есть это опыт уже, ты понимаешь, может тебя человек здесь обмануть или не может. Герасименко: А вы придумали себе какие-то схемы проверок? Источников становится больше постепенно, ты можешь эту информацию для себя верифицировать, и плюс еще вот хороший пример.
Это смерть Зиничева. Сам я был уверен в источнике на сто процентов, Ну вот я не буду говорить конкретику, естественно, но здесь я был уверен на сто процентов. Все дальнейшее подтвердилось, что мы говорили.
Герасименко: То есть вы не считаете новость фейком, вы уверены, что он был в алкогольном опьянении, как вы написали? Я уточняю сейчас просто. Костылев: Никто это даже не думает опровергать, и по косвенным вещам, по тому, как его хоронили, по тому как Владимир Владимирович провел там 40 секунд.
Как минимум, он был очень зол. Герасименко: Я имею в виду, это отсутствие сейчас исков к вам, например, от семьи. Костылев: Знаете, это уже такой моральный момент.
Это память, все остальное — на эмоциях. То, что люди делают, то, что если на нас подадут иск, это ни в коем случае не показатель того, правда это или неправда. Давайте исходить из того, что в данном конкретном случае про Зиничева все указывает на то, что мы были правы.
Более того, это другие каналы, которые специализируются на силовых сливах, они эту версию точно так же подтвердили. Шведов: А вы не считаете, что для вас силовые сливы — это прямо ваш основной источник. Просто одна из позиций насчет вас — это то, что у вас много источников среди следаков, МВД.
То есть то, что вас объединяет и с другими телеграм-каналами, которые работают в этом отношении. Костылев: У хорошего медиа должно быть много источников, и это личные контакты зачастую. Герасименко: То есть фотографии с оружием, с больничной койки, шутера в Казани вам присылают, потому что это просто хорошие отношения с личными источниками?
Костылев: Конкретно, если мы говорим о том, как устроена медийка, это со стороны для тех журналистов, которые не работают в новостной журналистике. У нас не так много таких изданий, это габреляновские. Герасименко: Мэш, База, вы.
Костылев: Ну и выходцы из габреляновских. Шведов: Вас тоже считают габреляновскими. Герасименко: То пригожинскими, то габреляновскими.
Костылев: Спасибо Ване Голунову. Он, кстати, потом извинился-то за эту свою статью, правда, не публично. Мы потом задали ему эти вопросы: Ваня, а что за фигня, что ты там такое написал?
Он ответил: ну да, поспешил. Герасименко: Хорошо, давайте вернемся к фотографиям шутера из Казани. Костылев: Не было такого, чтобы кто-то по источнику прислал.
Это такой маленький инсайд: все эти фотографии мы получили, скажем так, через случайную утечку. Герасименко: То есть это не платная подписка в региональном МВД? Костылев: Это случайно кто-то выложил в маленьком казанском паблике и оттуда все расхватали.
Просто те, кто работают на авангарде журналистики, у них прямо заточено на мониторинг и куча информации приходит не от источников. Герасименко: Это какая-то новая маленькая Readovka, которую никто не упомянул? Костылев: Никто никогда не ссылается на маленькие издания, это тоже правило.
Герасименко: И вы теперь тоже на них не ссылаетесь, получается? Костылев: Ну, хочешь играть в серьезную игру, играй в нее серьезно. Герасименко: Как проверили, что это не фейк тогда?
А вдруг я сняла дома игрушечный калаш? Костылев: Так не бывает. Герасименко: Хороший аргумент, у нас бы в редакции он не прошел.
Костылев: Знаете, когда мы говорим про эту бойню, про вот это видео, и про то, что на моменте это появляется, то здесь невозможны никакие другие варианты. И, кстати говоря, у меня действительно есть такая проблема: я время от времени пробую взять людей с линейных позиций Мэша, Базы — приходят и никто не закрепляется. Потому что в этот момент принятия решения — он точно так же принимается редакторами в Мэше, в Базе.
Герасименко: На интуиции? Никто никогда не уверен на сто процентов. И история с Ваней Голуновым — тому подтверждение.
Тебе может даже скинуть ответ пресс-служба, но ты не должен верить. Вот, чему я учу журналистов: я все время говорю, что априори мы не верим ни во что, ни в одно сообщение пресс-службы. Герасименко: А как вы тогда проверили фотографии шутера?
Костылев: В смысле, как мы могли проверить? Невозможно за 3 минуты сделать никакой фейк. Если вот у тебя есть он, есть соответственно тому подтверждение, ни одна программа не сможет сделать так быстро, это без вариантов.
Этот вопрос, который вы задаете, он для нормального новостного редактора даже не должен стоять. Герасименко: Так так же сделали с квартирой Голунова, полной опиатов. Появилась — ставим.
Костылев: Нет. Это разные вещи. Герасименко: Почему?
В тот же самый час, за два часа до задержания. Костылев: Два час и три минуты — разные вещи. И плюс мы говорим про что?
Про шутинг. Какая мотивация? Вот это еще один важный момент, который я задаю журналистам: задавайте этот вопрос.
Про что это? Почему это сейчас появилось? Есть ли здесь какая-то тайная логика, поймите ее.
Если она есть, как с Ваней Голуновым, мы все понимали сразу. А здесь мы про что говорим? Что кто-то будет отмазывать некоего больного ублюдка, который расстрелял детей?
Иллюстрация к материалу Readovka о масс-шутинге Ну о чем вы говорите, это не то что нереально, это те сомнения, которые убивают журналистику. Нельзя уходить — вот это я тоже считаю чисто московская фишка - в излишнюю верификацию. Излишняя верификация — она на кого ориентирована?
Читателю на самом деле на нее плевать. Да, возможна ошибка один раз на сто. Она возможна у всех.
Если ты не даешь себе права на ошибку, то ты не сможешь ничего сделать, и это на самом деле у всех. Большинство просто подотрут, исправят. Стрельба, помните, в Воронеже была?
Мужик напал в магазине.
Но, несмотря на оказанную помощь, колеса гонщика нанесли непоправимый здоровью ребенка вред. Кадры злосчастного наезда, повлекшего за собой разрыв селезенки и внутрибрюшное кровотечение, появились лишь сегодня. Сейчас налетевшего на ребенка гонщика уже задержали — им оказался 21-летний петербуржец.
Readovka — телеграмм канал
реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. Как писал сайт, сегодня, 20 января, срьезное ранение в Соледаре получила военкор издания Readovka Анастасия Елсукова, ей раздробило колено. Жалобы на зафиксированы в нескольких регионах России (данные за последние 24 часа). Издание Readovka, ссылаясь на источник, сообщило о том, что город Марьинка окончательно освобожден русской армией. и это наша жизнь! Телеграмм канал Рядовка, многие пишут Редаовка или Ридовка, смысл один, это то что Вы искали. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD категория «Новости.
Объясняет Readovka
Как мы поступили? У меня товарищ был Валя Наумкин мы сделали сайт Readovka — первый. У нас ветер был абсолютный в голове, мы сделали некое подобие The Village для регионального города на 300 тыс. Шведов: Почему такое название «Readovka»? Костылев: Readovka — это игра слов. Во-первых, это «читаловка», скажем так, «читальня», а во-вторых, в Смоленске это крупнейший парк, который, транслитом если читать, то называется «Реадовка». Реадовский парк, но все его зовут Реадовка. Фотография Реадовского парка в Смоленске Герасименко: Я и забыла, точно. Костылев: И поэтому в Смоленске все нас называют, конечно, как этот парк — Реадовка, или сокращенно Рядовка. Для локального издания это очень хорошая была идея, и поэтому узнаваемость здесь поперла сразу.
Хотя двойное произношение оно остается, потому что в соцсетях мы остались «Важное в Смоленске». Вот именно сообщество, едро, ведь изначально это же было сообщество. Просто группой в Вконтакте, которая постепенно стала расти. Но вот когда летом стал вопрос, что делать — а он тогда у многих стоял, кто стартанул с каких-то позиций, создав паблики — развивать себя на базе соцсетей и идти по условному пути МДК, либо уже трансформироваться в серьезное медиа. Для многих на самом деле и в телеграме этот вопрос актуален, просто мало кто идет по этому пути. И я всем советую: идите по этому пути. Герасименко: Почему в 2021 году? Костылев: А почему нет? Шведов: Вы так иронично отзываетесь о том сайте.
То есть он не зашел смоленскому обществу? Костылев: Ну вот мы сделали этот сайт, для нас это была такая помпа. Опять, это как общественное движение, набрал активистов: давайте писать, сейчас мы сделаем медиа, всех порвем! А оказалось, что никому это не надо. Герасименко: То есть аудитории не было? Костылев: Формат не тот. Медиа — это профессиональная история, это ремесло, к этому нельзя относиться как к хобби, как я на тот момент еще к этому относился. Меня сжигало изнутри, но я вообще еще не знал, как это работает. Плюс ко всему, если мы говорим про медиа, это еще и финансовая модель.
А никакой финансовой модели я на тот момент еще строить не мог, не умел просто. И поэтому когда мы запустили этот аналог The Village, конечно, он провалился с треском. То есть никого это не заинтересовало. При том, что показатели у нас были какие-то там выдающиеся для регионального города. Читателям, конечно, все было интересно. Но интерес читателей не обязательно конвертируется в деньги. Ну опять, для меня были такие моменты неожиданности и все развалилось. И денег нет, что делать непонятно. И к концу 13-го года для меня напрямую стал вопрос: а что, собственно, делать?
Закрывать всю эту историю и оставаться в Питере? Город красивый, мне всегда нравился и на тот момент я уже занимался продвижением сайтов. Шведов: От плесени к сайтам перешли как? Костылев: Приехал в какую-то компанию, спрашиваю, а что у вас с сайтом — а с сайтом все плохо — поковыряться? Да, я уже занимался продвижением сайтов, но это не помогло по Readovka, я от этого отошел. Грубо говоря, здесь надо было сделать выбор какой-то серьезный, и в январе 2014 года я бросил все уже в Питере и вернулся в Смоленск. Герасименко: Только из-за сайта? Я очень хорошо запомнил момент августа 14-го года. У меня опять ничего не получилось с хода.
Я залез в капитальнейшие долги, у меня опять разбежалась вообще вся команда, я остался совсем один. Я в день один вел все соцсети, писал по 30-40 новостей. Так прожил недели три. Герасименко: Дома сидели? Костылев: Да. У меня не было офиса, у меня уже не было, чем питаться. Ну то есть все, катастрофа. И я всерьез уже планировал рвать на Донбасс каким-нибудь корреспондентом — как раз самая горячая пора была. Но почему-то я этого не сделал, Бог меня тогда остановил.
Шведов: Как вы выбрались из этого состояния? Костылев: У меня появился один рекламодатель совершенно внезапно, который в нас поверил, потому что надо еще понимать, в чем фишка: тот формат, который мы предложили, по сути тот же формат через три года предложит Мэш. Вот этот формат — это 2014 год. Соцсети, короткая подводка. Вот тот формат тогда — это очень похоже на Мэш. То есть это необязательно увод на сайт, это акцент именно на соцсети. В 14-м году в России вообще так никто не делал. И будь я, предположим, в городе-миллионнике, наверное, у меня дела пошли бы получше. Смоленск — это маленький город и денег там вообще нет, говоря откровенно.
Герасименко: Один из самых бедных. Костылев: Да, и поэтому там было сложнее. Герасименко: Что рекламировал рекламодатель, помните? Костылев: Торговый центр. Деньги, конечно, не космические, но они мне помогли как-то стабилизировать ситуацию, и тогда я уже окончатльно понял, что это ремесло, это профессия. И тут нужно многому учиться, и здесь надо многие процессы выстраивать. Герасименко: А вас не остановило в тот момент понимание, что денег много не заработаешь? В медиа богатых людей практически не бывает. Костылев: Если вы поняли, о чем я говорю, для меня этот вопрос не стоял на первом месте.
Если бы я ставил вопрос так, наверное, я бы и не переезжал. Не стал бы открывать Readovka, а пошел бы по пути, по которому идет большинство региональных изданий. Углубление в региональные истории, стать депутатом, засесть в какую-то нишу и пилить ее до конца жизни. Как все и делают, собственно говоря. Мне именно был интересен процесс, он мне до сих пор интересен. Не значит, что я отказываюсь от денег, не подумайте смех. Я не идеалист. Медиа без денег не бывает, не нужно себя обманывать. И будь у меня сейчас большие возможности, Readovka была бы, конечно, другой.
Я во многом отталкиваюсь от того, какие возможности у меня есть сейчас. Это не значит, что я, предположим, не хочу себе редакцию на сто человек. Конечно, я хочу, но для этого нужны какие-то внятные процессы. И при этом медиа в России — это всегда вопрос компромисса. У нас не так все бюрократизировано. Но у нас в медиа нет как таковой энергии. И те, кто принимают решения, они принимают решения компромиссные всегда, в сторону сиюминутной выгоды зачастую. Если есть возможность заработать, большинство не будет отказываться и не будут выбирать стратегическую линию. Герасименко: Ну это не только в медиа, мне так кажется.
Костылев: Это во многом отображает российский подход к бизнесу. Действительно так, и это большая проблема для медийки. Потому что здесь должны быть два сочетания. Во-первых, человек, который всем руководит, должен иметь стратегическое видение, иметь силу воли на каком-то моменте отказать от серьезных денег, потому что сейчас ты их возьмешь, но это погубит проект. Во-вторых, иметь некие профессиональные компетенции. Я вот не скрываю, что поначалу наделал кучу ошибок. Я учился, я набивал шишки. То есть у меня не было как такового навыка медиаменеджера, чтоб прямо делать хорошо. Первые два—три года мне понадобились, чтобы понять, как оно все устроено изнутри, какой подход должен быть к журналистам, какой подход должен быть к рекламодателям, и как это в принципе должно работать.
Герасименко: Когда стали популярны в Смоленске, когда стали все-таки стали зарабатывать свою репутацию, кто искушал, какие деньги предлагали, от чего вы отказались, чтобы сохранить проект? Костылев: Здесь тоже интересно будет вспомнить, вот то, что я говорил про август. Уже тогда Readovka вышла на первое место LiveInternet в региональном топе. И вот она только сейчас в последнее время начинает первое—второе место делить. Первые 7 лет она была первой и никого к себе не подпускала. У нас акцент был тогда, и он сейчас у нас на самом деле на федералке — я по старой памяти называю это федералкой — мы брали всегда самые острые вопиющие темы, от которых отказывались другие. У нас был случай, как один мажор размазал пенсионера на своем спорткаре, сто метров его под тачкой протащил. Но крутая родня, город маленький — забоялись, никто не пишет, а мы давай! Герасименко: А почему не забоялись-то?
Костылев: Ну, мы за справедливость. Герасименко: Приходили к вам от мажора люди? Костылев: От этого мажора? Только угрозами закидывали. Герасименко: Устными? Не, конечно, люди приходили в медиа и кидались на меня с кулаками, с дракой, Чем серьезнее риск, чем серьезнее люди стоят за какой-то персоной, тем серьезнее они подходят к возможным рискам. Прямая угроза журналистам — это зачастую люди, которые с базара, с улицы. Самое опасное для меня время было именно тогда в 14—15 году, когда никто не понимал, кто мы, и мог прийти какой-нибудь дядя с базара: почему вы пишите, что у меня паленые джинсы. Шведов: Так и было?
Приходили такие дяди? Костылев: Ну да, девчонки там что-нибудь напишут, и приходят два лба: «Шо вы написали? Это тот самый глубинный народ, что называется. И в общем первые два года мы жгли настолько, что нас знал каждый. У нас каждую неделю выходили бомбические истории, про которые говорил весь город.
Или сколько вы зарабатывали?
Костылев: На сколько я в плюс выходил? Да вообще не выходили практически ни на сколько. Герасименко: А ели вы на что? Костылев: Не, ну как бы на жизнь-то хватало. Но если мы говорим про бюджет издания, то я вот переезжал, делал первую редакцию тогда, когда я мог хотя бы 200—300 тысяч из своего бюджета вложить. И чтобы хотя бы это была возможность заплатить за месяц зарплату трем сотрудникам и снять офис элементарный.
Я даже вру: два человека со мной в начале приехали. Шведов: То есть у вас был горизонт планирования в месяц? Костылев: Да, максимум. Ну два. Это был громадный риск, я долго к этому готовился, решался. Я вот переехал на новый 2018 год и пошел устроился в «Daily Storm» коммерческим директором.
Проработал целых полтора месяца у Кашеваровой. Понятное дело, я вообще не знал, как устроена медийка в Москве, надо было хотя бы посмотреть. У них тогда как раз стартап был, я посидел полтора месяца, посмотрел, уволился и создал канал. Смотрел на эту Москву безумными глазами. Герасименко: Раньше были в Москве или только в Питере? Костылев: Наездами.
Герасименко: И как были ощущения? Вот полтора месяца в «Daily Storm», как у вас были ощущения после тихого Смоленска и своего главредства солидного, устаканенного? Костылев: Я понял, что бояться нечего. Вот самое главное, что я для себя понял: что бояться нечего. Нет в этом ничего такого, чего я не знаю. Потому что когда сидишь в Смоленске, есть провинциальный апломб: да что там в этой Москве, что там происходит такого, чего ты не знаешь, чего здесь нет!
Вот сейчас я уже понимаю, что отличий практически нет вообще ни в чем. Те же самые процессы везде протекают. Просто они масштабируются по сути. Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными. Как дальше все пошло? Костылев: Тяжело.
Конечно, было тяжело в эти первые месяцы. Реально, там ребята какие-то из Смоленска работали, мы что-то успевали и такой тяжелый был период. Герасименко: А как технически выглядело? Как в редакции решили? Все, выходим на федеральный уровень едем в Москву, а на контенте это как отразилось? В чем смысл был выхода на федеральный уровень?
Стали брать истории не только региональные? Костылев: Ну, к примеру. Это 18—19 год. Это уже после Daily Storm прошло месяцев 7—8, еще ребята не переехали. Вот с того момента, про который я рассказал, и до того момента, как мы худо-бедно открыли редакцию в августе позапрошлого года. Прошло полтора года.
То есть эти полтора года мы что-то делали из Смоленска. У меня здесь была жена с ребенком, я, грубо говоря, три дня в Москве, четыре дня там, это был такой режим в течение полутора лет. Герасименко: Это было такой вашей историей, с которой вас все цитировали, Медуза про вас написала. Костылев: Для нас это был шоковый момент. Я сейчас объясню почему: потому что не поняли, как эта московская медийка работает, то есть нам действительно просто написали в сообщество. Шведов: Вы не ожидали, что это будет такой большой эффект от этой истории?
Костылев: Да мы вообще не понимали, что дальше будет. Просто стали про это писать. Мы стали регулярно выдавать про это материалы. Ну вот прям регулярно. Когда мне написали с какого-то фейкового аккаунта и предложили серьезные деньги, чтобы мы про это не писали, я сразу понял, что надо бить в эту точку. Но я также внезапно понял, что на это предложение отказом ответили не все, потому что никто, кроме нас, про это не стал писать.
Иллюстрация к расследованию Readovka о дизентерии в Москве Шведов: Вы как раньше не боялись базарных мужиков, не побоялись эту тему писать, получается. Костылев: Ну конечно, было опасно писать. Герасименко: Хорошо, а как появилась Соболь в этой истории и Медуза? Костылев: Мы писали недели три, никто эту тему не подхватывает, а мы сидим и не понимаем. Ну это большой скандал с кучей пострадавших, какой-то вопиющий случай, а все делают вид, что ничего не произошло! Вообще все.
Я думаю, что вообще происходит? В определенный момент мы понимаем, что эту битву сейчас проиграем, а здесь еще нужно понимать такой чисто моральный момент: на связи с нами уже не одна мама, а все эти мамы. Мы съездили, с ними поговорили, посмотрели им в глаза, они говорят: помогите. Герасименко: А вы в Москве ездили? Костылев: Мы, конечно, делали репортаж, все подсняли. Смотрим, а что делать-то?
Мы раскопали всю схему, полностью проследили все цепочки, как это бьется с компаниями Пригожина. Где какие ошибки, какой детский сад непосредственно, почему именно эти пострадали. Все вообще нашли, полностью провели расследование от начала и до конца. И никто ничего. И тогда я просто стал звонить всем подряд из Смоленска и говорить: ребята, подхватите тему, это ж неправильно, мы журналисты. Мы должны помогать людям, и...
И никто ничего не сделал. И тут внезапно вырисовывается на горизонте Люба Соболь, говорит: вот да, нам интересно. Герасименко: Решает поговорить по телефону? Костылев: В телеграме. И при том при всем, что я тогда уже испытывал громадный скепсис к этой навальновской истории, у нас просто не осталось другого выбора. Я понимал, что нас кинет.
Да, она обещала на берегу, что будет везде указывать, что это наше расследование. А никто из матерей не хотел даже близко к ней подходить. Мы поняли для себя, что ничего иначе не получится и поэтому познакомили ее с этими родителями, по полочкам разложили ей все эти цепочки юридически. При том что она хоть и юрист, у меня есть большие сомнения в ее реальных познаниях. Ну то есть все ей сделали. Она в первом своем выпуске указала разок на нас ссылочку, дальше стала всем рассказывать, какое она провела расследование.
Герасименко: Ну, она политик. Костылев: Ну она кинула. Здесь к ней вопросов очень много. Потому что с точки зрения такой моральной, она не имела права так поступить. Просто взяла и стала рассказывать, что это она. Не она, начнем с этого.
Это мы. Герасименко: Возможно, мы получим какую-то реакцию от Любы Соболь после этого подкаста. Костылев: Ну она получила от Евгения Викторовича хорошую реакцию на 70 миллионов. Шведов: А к вам приходил Евгений Викторович? Костылев: Они нас только троллили через свою официальную пресс-службу, ведь во многом, если кто помнит, отвечали только на наши сообщения. И вот эта история с кепкой Пригожина — это ответ на наши еще сообщения, а не то что делала она.
Но Люба получила нормальный штрафчик от него. Герасименко: А что с Медузой-то в итоге? Костылев: Естественно, мы параллельно писали в Медузу. Мне там написал какой-то аккаунт Иван Г. Герасименко: Тот самый Иван Г.? Костылев: А я не знал, что это Голунов на тот момент.
Что-то у меня стал расспрашивать и выдал, конечно, потрясающую чушь, у меня было много вопросов к этому материалу. Герасименко: Никто не верил, наверное? Костылев: А это Москва, здесь никто не верит, что кто-то может что-то делать не за деньги. Это для меня тогда был принципиальный момент, когда я для себя понял: в Москве никто никогда не поверит, что ты делаешь хоть что-то не за деньги. И бесполезно пытаться кого-то убеждать, я по этому поводу сейчас даже не переживаю. Герасименко: А вы сами верите в такое, кроме себя самого?
Костылев: Да мне как-то на самом деле относительно все равно, кто что делает. Есть фактура, каждый раз в медийке ты совершаешь выбор: ты пишешь или не пишешь, вот и все. Остальное по сути неважно, кто что говорит. Говорить всегда будут, и вот эта волна негатива, которая по нам сейчас тоже работает, — по «обиженкам», про которых мы успели написать, — в свое время она была даже больше. Ничего страшного в этом я не вижу. Это побочный эффект той деятельности, которую мы ведем.
Настоящая журналистика она такая, и ты должен быть готов, что тебя будут постоянно покусывать. Возможно, это слухи, что вы хотели, чтобы Тинькофф банк поучаствовал в проекте, но они как-то не пошли на переговоры. Поэтому количество негативных сообщений о Тинькофф банке зашкаливает. Я погуглила: около 700 этих сообщений — каждый сбой, каждая неудача в СММ и именно Тинькофф банк и никакого другого. Костылев: История, которой у меня не было с 14—15 года со времен ребят, которые могли зайти с рынка. Я с представителями Тинькофф общался два раза.
Один раз на ПМЭФе — мы просто поговорили про возможное сотрудничество. Второй раз мне написал знакомый журналист, работающий в одном госмедиа, который, по понятным причинам, про это написать не может.
Мы подготовили для вас статью на эту тему","employerReviews.
Пожалуйста, дополните ваш отзыв","employerReviews. Попробуйте повторить операцию позднее","employerReviews. После модерации он появится на сайте Dreamjob.
Отображается последний отзыв. Попросим работодателя открыть отзывы","employerReviews. Возможно, сама компания рассказала о них в вакансии — посмотрите описание.
Спец Readovka 6 175 подписчиков Подписаться Корреспонденты Readovka провели еще один день в Оренбургской области, на долю которой выпало испытание стихией. Спасатели, медики и местные жители показали, что сейчас происходит в регионе, который уже справился с пиком паводков. Сотрудники МЧС круглосуточно трудятся над разбором последствий подтоплений, ведь катаклизм буквально уносил дома — во время работы сильное течение почти сбивает с ног мужчин, но они стойко продолжают спасать Орск.
ВСУ напали на мирную Смоленщину — видео пожара на нефтебазах в Смоленском и Ярцевском районах
После череды судебных разбирательств и общественного резонанса, Readovka удалось отстоять свое право доносить до читателей правду о коррупции и произволе чиновников. Отрезание противника от путей снабжения в Новокалиново и сдача в плен ВСУшников в районе Бердычей — аналитическая сводка Readovka 27 апреля. Главная» Новости» Реадовка новости сегодня. В 2014 году Алексеем Костылёвым был основан сайт Readovka в Смоленске, посвящённый событиям в городе. Readovka рассказал, что российская армия отбила атаки ВСУ в районе Берховского водохранилища. Readovka рассказала, что на Ореховском участке российская армия вернула часть позиций в районе Работино.
Readovka — телеграмм канал
| Издание Readovka под угрозой уголовного преследования заблокировало свой сайт | Пикабу | Роскомнадзор разблокировал сайт издания Readovka на условии удаления семи материалов о депутате Госдумы Дмитрии Саблине. |
| Самое честное интервью с главным редактором и основателем Readovka | Ознакомьтесь с плюсами и минусами , посмотрите плохие и хорошие отзывы. |
| Телеграм-канал "Readovka" - @readovkanews - TeleStat | Главная» Новости» Реадовка новости сегодня. |
| РКН удалил сайт Readovka из реестра запрещенных в России и разблокировал его | Сайт Readovka внесли в реестр запрещенных по решению суда в марте 2020 года по иску депутата «Единой России» Дмитрия Саблина. |
Реадовка вк
Как рассказала сестра Хамматова Readovka, когда Руслан возвращался в гараж, его остановили трое вооруженных мужчин в обмундировании. Посла Польши Кшиштофа Краевского встретили возмущенные смоляне с плакатами — эксклюзивный репортаж Readovka67. Главная» Новости» Новости readovka. Главная» Новости» Новости readovka.
Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
и это наша жизнь! Телеграмм канал Рядовка, многие пишут Редаовка или Ридовка, смысл один, это то что Вы искали. Тогда же было создано издание Readovka67, которое и сейчас продолжает функционировать, публикуя новости о событиях в Смоленске и Смоленской области [5]. Медиахолдингу также принадлежат издание Readovka. Корреспонденты Readovka провели еще один день в Оренбургской области, на долю которой выпало испытание стихией. В 2014 году его владелец создал веб-сайт Readovka, который в то время специализировался на региональных новостях. реальные новости Прислать новость: @readovka_novosti Реклама: @zareadovka Разбан в чате: @moderatorRD. readovkanews в каталоге Телеграм, купить. Readovka. 26 Apr, 10:40.
Readovka сообщила, что ее сайт разблокирован
Но, несмотря на оказанную помощь, колеса гонщика нанесли непоправимый здоровью ребенка вред. Кадры злосчастного наезда, повлекшего за собой разрыв селезенки и внутрибрюшное кровотечение, появились лишь сегодня. Сейчас налетевшего на ребенка гонщика уже задержали — им оказался 21-летний петербуржец.
Попробуйте ввести заново","employerReviews.
Кнопка будет активна после внесения изменений в страницу","employer. Старайтесь выбирать спокойный, ненагруженный деталями фон, желательно без надписей. Оплатите услугу, и соискатели из выбранного региона увидят обновленный дизайн.
В приложении Зарплата. Попробуйте ещё раз. Для части вакансий не было запланровано продление","employer.
Попробуйте изменить значения фильтров","employer. Попробуйте ещё раз","employer. Ошибка при списании со счёта","employer.
Ошибка при подключении опции","employer. Ошибка при получении количества доступных опций","employer. Недостаточно квот","employer.
Опции можно подключать только к активным вакансиям","employer. При работе с резюме некоторые функции могут быть недоступны. Слишком много соискателей скрыто","employer.
Дублирующиеся вакансии могут быть удалены модератором","employer. Теперь вы можете приглашать на него кандидатов на этапе «Оценка»","employer.
Когда им удается перевести дух, местные жители заботливо кормят их домашней едой и отогревают горячим чаем после долгих часов, проведенных в холодной воде. Поддерживаем, предлагаем воду, хлеб, обходим адреса — интересуемся, есть ли связь, нужна ли медицинская помощь, что требуется», — рассказал начальник поисково-спасательного подразделения отряда «Центроспас». Министр здравоохранения Оренбургской области Татьяна Савинова рассказала, как медики сами выехали и буквально уговорили эвакуироваться бабушку, спрятавшуюся от паводка на чердаке — они навестили каждого, кто решил не покидать дом.
Герасименко: А давайте по бюджету назовем. Вот перед тем, как вы вышли на федералку, какой бюджет был у издания?
Или сколько вы зарабатывали? Костылев: На сколько я в плюс выходил? Да вообще не выходили практически ни на сколько. Герасименко: А ели вы на что? Костылев: Не, ну как бы на жизнь-то хватало. Но если мы говорим про бюджет издания, то я вот переезжал, делал первую редакцию тогда, когда я мог хотя бы 200—300 тысяч из своего бюджета вложить. И чтобы хотя бы это была возможность заплатить за месяц зарплату трем сотрудникам и снять офис элементарный.
Я даже вру: два человека со мной в начале приехали. Шведов: То есть у вас был горизонт планирования в месяц? Костылев: Да, максимум. Ну два. Это был громадный риск, я долго к этому готовился, решался. Я вот переехал на новый 2018 год и пошел устроился в «Daily Storm» коммерческим директором. Проработал целых полтора месяца у Кашеваровой.
Понятное дело, я вообще не знал, как устроена медийка в Москве, надо было хотя бы посмотреть. У них тогда как раз стартап был, я посидел полтора месяца, посмотрел, уволился и создал канал. Смотрел на эту Москву безумными глазами. Герасименко: Раньше были в Москве или только в Питере? Костылев: Наездами. Герасименко: И как были ощущения? Вот полтора месяца в «Daily Storm», как у вас были ощущения после тихого Смоленска и своего главредства солидного, устаканенного?
Костылев: Я понял, что бояться нечего. Вот самое главное, что я для себя понял: что бояться нечего. Нет в этом ничего такого, чего я не знаю. Потому что когда сидишь в Смоленске, есть провинциальный апломб: да что там в этой Москве, что там происходит такого, чего ты не знаешь, чего здесь нет! Вот сейчас я уже понимаю, что отличий практически нет вообще ни в чем. Те же самые процессы везде протекают. Просто они масштабируются по сути.
Шведов: Вот шел первый месяц с вашими крошечными капиталами начальными. Как дальше все пошло? Костылев: Тяжело. Конечно, было тяжело в эти первые месяцы. Реально, там ребята какие-то из Смоленска работали, мы что-то успевали и такой тяжелый был период. Герасименко: А как технически выглядело? Как в редакции решили?
Все, выходим на федеральный уровень едем в Москву, а на контенте это как отразилось? В чем смысл был выхода на федеральный уровень? Стали брать истории не только региональные? Костылев: Ну, к примеру. Это 18—19 год. Это уже после Daily Storm прошло месяцев 7—8, еще ребята не переехали. Вот с того момента, про который я рассказал, и до того момента, как мы худо-бедно открыли редакцию в августе позапрошлого года.
Прошло полтора года. То есть эти полтора года мы что-то делали из Смоленска. У меня здесь была жена с ребенком, я, грубо говоря, три дня в Москве, четыре дня там, это был такой режим в течение полутора лет. Герасименко: Это было такой вашей историей, с которой вас все цитировали, Медуза про вас написала. Костылев: Для нас это был шоковый момент. Я сейчас объясню почему: потому что не поняли, как эта московская медийка работает, то есть нам действительно просто написали в сообщество. Шведов: Вы не ожидали, что это будет такой большой эффект от этой истории?
Костылев: Да мы вообще не понимали, что дальше будет. Просто стали про это писать. Мы стали регулярно выдавать про это материалы. Ну вот прям регулярно. Когда мне написали с какого-то фейкового аккаунта и предложили серьезные деньги, чтобы мы про это не писали, я сразу понял, что надо бить в эту точку. Но я также внезапно понял, что на это предложение отказом ответили не все, потому что никто, кроме нас, про это не стал писать. Иллюстрация к расследованию Readovka о дизентерии в Москве Шведов: Вы как раньше не боялись базарных мужиков, не побоялись эту тему писать, получается.
Костылев: Ну конечно, было опасно писать. Герасименко: Хорошо, а как появилась Соболь в этой истории и Медуза? Костылев: Мы писали недели три, никто эту тему не подхватывает, а мы сидим и не понимаем. Ну это большой скандал с кучей пострадавших, какой-то вопиющий случай, а все делают вид, что ничего не произошло! Вообще все. Я думаю, что вообще происходит? В определенный момент мы понимаем, что эту битву сейчас проиграем, а здесь еще нужно понимать такой чисто моральный момент: на связи с нами уже не одна мама, а все эти мамы.
Мы съездили, с ними поговорили, посмотрели им в глаза, они говорят: помогите. Герасименко: А вы в Москве ездили? Костылев: Мы, конечно, делали репортаж, все подсняли. Смотрим, а что делать-то? Мы раскопали всю схему, полностью проследили все цепочки, как это бьется с компаниями Пригожина. Где какие ошибки, какой детский сад непосредственно, почему именно эти пострадали. Все вообще нашли, полностью провели расследование от начала и до конца.
И никто ничего. И тогда я просто стал звонить всем подряд из Смоленска и говорить: ребята, подхватите тему, это ж неправильно, мы журналисты. Мы должны помогать людям, и... И никто ничего не сделал. И тут внезапно вырисовывается на горизонте Люба Соболь, говорит: вот да, нам интересно. Герасименко: Решает поговорить по телефону? Костылев: В телеграме.
И при том при всем, что я тогда уже испытывал громадный скепсис к этой навальновской истории, у нас просто не осталось другого выбора. Я понимал, что нас кинет. Да, она обещала на берегу, что будет везде указывать, что это наше расследование. А никто из матерей не хотел даже близко к ней подходить. Мы поняли для себя, что ничего иначе не получится и поэтому познакомили ее с этими родителями, по полочкам разложили ей все эти цепочки юридически. При том что она хоть и юрист, у меня есть большие сомнения в ее реальных познаниях. Ну то есть все ей сделали.
Она в первом своем выпуске указала разок на нас ссылочку, дальше стала всем рассказывать, какое она провела расследование. Герасименко: Ну, она политик. Костылев: Ну она кинула. Здесь к ней вопросов очень много. Потому что с точки зрения такой моральной, она не имела права так поступить. Просто взяла и стала рассказывать, что это она. Не она, начнем с этого.
Это мы. Герасименко: Возможно, мы получим какую-то реакцию от Любы Соболь после этого подкаста. Костылев: Ну она получила от Евгения Викторовича хорошую реакцию на 70 миллионов. Шведов: А к вам приходил Евгений Викторович? Костылев: Они нас только троллили через свою официальную пресс-службу, ведь во многом, если кто помнит, отвечали только на наши сообщения. И вот эта история с кепкой Пригожина — это ответ на наши еще сообщения, а не то что делала она. Но Люба получила нормальный штрафчик от него.
Герасименко: А что с Медузой-то в итоге? Костылев: Естественно, мы параллельно писали в Медузу. Мне там написал какой-то аккаунт Иван Г. Герасименко: Тот самый Иван Г.? Костылев: А я не знал, что это Голунов на тот момент. Что-то у меня стал расспрашивать и выдал, конечно, потрясающую чушь, у меня было много вопросов к этому материалу. Герасименко: Никто не верил, наверное?
Костылев: А это Москва, здесь никто не верит, что кто-то может что-то делать не за деньги. Это для меня тогда был принципиальный момент, когда я для себя понял: в Москве никто никогда не поверит, что ты делаешь хоть что-то не за деньги. И бесполезно пытаться кого-то убеждать, я по этому поводу сейчас даже не переживаю. Герасименко: А вы сами верите в такое, кроме себя самого? Костылев: Да мне как-то на самом деле относительно все равно, кто что делает. Есть фактура, каждый раз в медийке ты совершаешь выбор: ты пишешь или не пишешь, вот и все. Остальное по сути неважно, кто что говорит.
Говорить всегда будут, и вот эта волна негатива, которая по нам сейчас тоже работает, — по «обиженкам», про которых мы успели написать, — в свое время она была даже больше. Ничего страшного в этом я не вижу. Это побочный эффект той деятельности, которую мы ведем. Настоящая журналистика она такая, и ты должен быть готов, что тебя будут постоянно покусывать. Возможно, это слухи, что вы хотели, чтобы Тинькофф банк поучаствовал в проекте, но они как-то не пошли на переговоры. Поэтому количество негативных сообщений о Тинькофф банке зашкаливает. Я погуглила: около 700 этих сообщений — каждый сбой, каждая неудача в СММ и именно Тинькофф банк и никакого другого.
Костылев: История, которой у меня не было с 14—15 года со времен ребят, которые могли зайти с рынка. Я с представителями Тинькофф общался два раза.
Смотрите также
- Регистрация
- У нас интересно!
- Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
- У нас интересно!
Популярные посты
- Новости Смоленска - главное сегодня
- Что такое Readovka и кто ее основатель?
- Телеграм Канал «Readovka» — Прямая ссылка
- Третья часть эксклюзивного репортажа Readovka из самого сердца подтопленного Орска
- Роскомнадзор разблокировал сайт Readovka
ВСУ напали на мирную Смоленщину — видео пожара на нефтебазах в Смоленском и Ярцевском районах
А в случае с новостями о бесчинствах нерусских «отклик пошел колоссальный». Русского, я бы даже так сказал», — заметил Костылев. Целевая аудитория: «Наша аудитория — это рассерженный горожанин. Люди от 20 до 60, которые чувствуют эмоциональный отклик по поводу того, что мы пишем». Ответственность за поставку Readovka возложила на «Школьник-ЮЗ». Представители предприятия отреагировали на обвинения и потребовали от издания опровергнуть публикацию, так как информация не соответствовала действительности. Как оказалось, «Школьник-ЮЗ» не заключал никаких договоров и контрактов с образовательными организациями на поставку продуктовых наборов для школьников.
Временной блокировкой издания закончилось противостояние Readovka с депутатом Госдумы от «Единой России» Дмитрием Саблиным. Сначала редакция опубликовала статью, в которой заявила о том, что под контроль Саблина якобы перешла часть акций подмосковного «Совхоза имени Ленина». Депутат назвал изложенные в ней факты недостоверными и потребовал удалить материал. После этого Саблин вновь подал в суд на издание, на этот раз из-за публикации об якобы принадлежащей ему яхте. Иллюстрация к новости Readovka о блокировке сайта. Фото: readovka.
Последний, напомним, высказал сомнения по поводу «чистоплотности» методов работы Readovka после публикации об отравлении детей в московских детсадах.
Оно основано на решении Видновского городского суда, вынесенном еще в марте 2020 года. Еще тогда суд обязал издание заблокировать весь сайт по иску Саблина. Readovka отказалась это сделать и получила штраф в 50 тыс.
Сейчас налетевшего на ребенка гонщика уже задержали — им оказался 21-летний петербуржец. На него завели уголовное дело по факту нарушения ПДД. О состоянии пострадавшего 11-летнего мальчика, кроме наличия опасных для жизни травм, пока ничего нового не известно.
В более глубоком расследовании они пришли к выводу, что под контролем депутата от «Единой России» Дмитрии Саблина оказался контрольный пакет акций совхоза, который он не указал в декларации о доходах. Опубликованный текст так задел чиновника, что он попытался заблокировать сайт издания через подконтрольные ему суды. После череды судебных разбирательств и общественного резонанса, Readovka удалось отстоять свое право доносить до читателей правду о коррупции и произволе чиновников.