Об истории Православия на острове Сахалин беседуют священник Валерий Духанин и протоиерей Виктор Горбач, настоятель храма во имя святителя Иннокентия Московского в Южно-Сахалинске. Новое интервью с о. Валерием, которое также содержит новости о здоровье батюшки можно посмотреть здесь. Священник Валерий Духанин служит в храме Иконы Божией Матери Казанская и иногда в других церквях Николо-Угрешского монастыря. Смотрите видео онлайн «ИЕРЕЙ ВАЛЕРИЙ ДУХАНИН. ЛИЦА ЦЕРКВИ» на канале «Телеканал СПАС» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 23 сентября 2023 года в 14:22, длительностью 00:13:11, на видеохостинге RUTUBE.
Довериться Богу. Священник Валерий Духанин
Валерий Николаевич Духанин (род. 1976), священник, публицист, духовный писатель Родился 28 мая 1976 года в Оренбурге в семье служащих. Священник Валерий Духанин. Статья написана как отклик на неожиданную поддержку украинских раскольников со стороны Александрийского Патриарха Феодора II. Ослабленная Александрия уступила место городу тысячи минаретов – Каиру. вы делаете те новости. Валерий Николаевич Духанин (род. 1976), священник, публицист, духовный писатель Родился 28 мая 1976 года в Оренбурге в семье служащих.
Медсестра и битва за детей: история из жизни
Должность — Проректор по учебной работе, преподаватель Преподаваемые предметы — Патрология, Апологетика, Византология Ученая степень — кандидат богословия Дата рождения — 28 мая 1976 г. Тезоименитство — 20 ноября Образование — Московская духовная семинария 1996 г. Профессиональная и общественная деятельность — Проректор Николо-Угрешской семинарии по учебной работе, редактор радио «Радонеж». В Николо-Угрешской семинарии — с 2003 г. Сокровенный мир Православия Сегодня мы обрели относительный комфорт в нашей повседневной жизни, никто не запрещает ходить в храм и молиться. Но почему же для нас, современных христианин, задача духовного делания и воздержания стала такой сложной?
От других, да.
То есть ты не можешь быть духовником полноценно больше чем вот у 100 человек. То есть я не знаю, с чем это связано на самом деле. Я просто помню тоже одну из статей, отец Андрей Ткачев, он написал про сотников. Как сотники в Евангелии упоминаются. И суть в чем? В том, что сотник — это не очень высокий начальник, но и не самый низкий.
То есть сотник — он всегда идет в бой вместе со своей сотней. Вот у него 100 солдат, которых он лично знает, и он вместе с ними. И вот священник — это тоже своего рода такой вот сотник. Это не самый какой-то заоблачный там руководитель, который непонятно где находится, а он вместе со своими прихожанами. Тоже больше ста ты не сможешь исповедовать. И получается, это как бы образ, близкий такому вот приходскому священнику, который исповедует, который пытается окормлять.
То есть каким-то образом вот эта цифра — она родилась. Как вы относитесь к известной пословице «На Бога надейся, а сам не плошай»? Ну, конечно, мне всегда эта пословица не нравилась. Не нравилась? Потому что она… ну, немножко такая вот… ну, само выражение, что не плошай, то есть оно какое-то грубоватое, мне всегда казалось. Но я понимаю, что здесь есть такая, в общем-то, человеческая мудрость, что, если ты надеешься на Бога, это не значит, что сложи руки, сиди и жди.
Хотя в моей жизни вот, не поверите, иногда бывали такие ситуации, что я думал: ну, всё, вот уже ничего невозможно, ничего не получится, ну, просто вот сяду… И тут же вдруг кто-то там стучит в дверь, и тут же — раз, и всё складывается как раз вот так, как было нужно. То есть если ты уже полностью дошел до отчаяния, вот как у Силуана Афонского это было, когда он молился, молился, подумал, что, ну, наверное, Бог уже неумолим, просто-напросто. И вот он сел, около часа он пребывал в таком унынии. А потом он пошел в храм — и вот, ему открылся живой лик живого Христа как любящего, смиренного, кроткого. Ну, вот это вот Откровение в Духе Святом, о чем он потом говорил. То есть иногда это бывает.
Но, если Господь нам все-таки вот дал руки — для чего: руками надо что-то делать, правильно? Если Господь дал ноги — значит, чтобы куда-то мы ходили, то есть предпринимали какие-то усилия. Если дал нам голову Господь — значит, Он же не зря это дал. Для только чтобы… Чтобы научиться ею пользоваться. Надо научиться пользоваться. Поэтому в реальной жизни, когда мы надеемся на Бога, нужно предпринимать некие вот усилия все равно.
А там Господь уже укажет, что правильно и что нет. Я вот… ну, конечно, если так вот из своей жизни, когда… ну, там вот, знаете, это вот заболевание, онкодиагноз. И поначалу вообще ну просто ничего не понятно. Со всех сторон кто чего говорит. Одни говорят: срочно лечись. Другие говорят: да нет, ни в коем случае, там химиотерапию нельзя, ты что, себя убьешь.
И поначалу казалось, что в принципе, не разберешься, куда идти, к каким специалистам. Но просто начинаешь в начале молиться, говорить: Господи, вразуми, помоги, и потом молитву Иисусову читаешь. И потом вот то, что тебе приходит, — ты начинаешь, ну, да, к кому-то обращаться, что-то вот испытывать. И потом вдруг вырисовывается путь, по которому идти. Лишнее начинает отпадать. И как бы проясняться начинает.
Отче, а вот, здесь ведь самый главный вопрос. Мы очень часто говорим, что… и в программе у меня мы многократно говорили, ну, понятно, и вообще, гости в программе мне говорили, что надо вот всё упование возложить на Бога, надо довериться. Но ведь здесь же вопрос не в том, чтобы это продекларировать, а в том, чтобы понять. Вот мы говорим: воля Божия. А как понять? Вот это воля Божия.
Даже начиная от простых вещей, когда ты хочешь там, я не знаю, что-то купить, или что-то сделать, и заканчивая какими-то сложными, в той ситуации тяжелейшей, когда вы оказались… Вы говорите: начинает вырисовываться. То есть мы здесь никогда не сможем рационально это описать. То есть либо ты это как-то фундамен… Как это понять, что это вот оно? А не поймешь. Поначалу не поймешь, пока не вступишь на этот путь. Вот на что нет точно воли Божией, на что точно нет?
Воли Божией нет на наши глупости, на наши грехи и на наше бездействие. Вот если ты заведомо предпринимаешь какую-то безумную вещь… Ну, знаете, там дошел до… дай-ка я там шагну через… с девятого этажа через окно. То вот на это вот воли Божией точно нет, ни на один безумный поступок. Ни на один наш грех. И на бездействие — на бездействие тоже нет воли Божией. А дальше, то есть в начале отсекают то, что противоречит воле Божией.
Потом, конечно же, воля Божия — она никогда не… вот,против нашей совести. Если погрешаешь против совести, то, значит, уже против воли Божией тоже погрешаешь. И вот это вот некий первый такой индикатор. А в плане определения — ну, тоже… Потому что, куда как поехать, ехать, не ехать куда-то, потом где жить. Потому что надо было менять тоже… Да, ну, вот, вам сказали, одни говорят — лечиться, другие говорят — не лечиться. Вот как это понять?
Было поначалу плохо. И к врачам обращался, врачи говорили: все нормально. Вообще, я даже спрашивал: а это не онкология? Но плохо вот, всё уже там, симптомы уже как бы налицо. И потом я просто позвонил… ну иногда вот… я имя называть не буду, одному старцу, с которым, с духовником, общаемся. И он вдруг мне говорит: «Вы знаете, вам надо срочно на операцию».
Вот неожиданно, прямо так. Хотя с чего это вдруг. И говорит: «Даже вот недавно ко мне как раз из Петербурга приезжал хирург, и я подумал, почему Господь его ко мне направил. Вот вам надо к нему именно». И дал его телефон. А мне еще никто диагноз-то не поставил.
Вот я как раз… А так получилось, что я как раз ехал в Петербург, там книжная выставка и встречи с читателями. И получилось так, что я уже больной приехал, вначале выступил перед читателями, и потом к этому хирургу. И встретились, он сразу везет меня в больницу. Просто старец-то ему уже сказал, про диагноз, на самом деле мне еще не сказал. Он мне задал, врач, несколько вопросов по пути, уже понял, о чем речь. И вот так вот попал.
То есть первый шаг он, можно сказать, как чудесно так вот Господь открыл. А потом уже дальше вот, в плане химиотерапии, то было непонятно. Потому что первая — она меня совсем отравила, в реанимацию попал я, чуть не умер. И потом непонятно, то ли делать, то ли не делать. А потом вы оказались в Израиле, чудесным образом, да? А я вообще, то есть, за два дня там я оказался.
Ну, просто с Лавры один давний друг мой, монах, он позвонил. И ну, тут просто все-таки Господь как-то вел, что туда направили. Причем там польза была не столько медицинская на самом деле, сколько оказалась духовная польза. Около восьми месяцев я там прожил. Это просто поменяло мою жизнь, полностью. И вот здесь уже тоже там, когда вернулся, туда — или сюда.
Или новую операцию, или так… Но вот что-то вот, понимаете, когда молишься, то потом вдруг начинает вырисовываться. Что вот этот вариант — он все-таки какой-то такой аморфный, то есть не надо его. А вот это как-то более четко. Ну, то есть, Бог не оставляет человека с его неразрешимыми, так сказать… Нет, не оставляет. То есть, конечно, сам ищи, сам пытайся предпринимать, но прежде всего молись Господу, чтобы Господь как-то вот управил путь. Отче, а вот еще одна такая тема, на мой взгляд, непростая, может быть, я неправ.
У вас есть интервью: «Чтобы воскреснуть с Христом, надо пострадать с Христом» — вынесено в заголовок. И вот тема страдания и радости, страдания и счастья. Помните, у Жана-Клода Ларше есть книга «Бог не хочет страдания людей»? То есть такая «битва заголовков» начинается здесь. А Достоевский, знаменитое его «Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием» и так далее. Вот счастье без страдания может быть?
Ой, для нас опасно счастье без страдания. Это почему? Потому что начинаем мы в этом счастье утопать, тонуть в нем. И в конце концов, так утонем, что уже всё, забудем про Бога и всё. Просто видимо, такие вот мы ненадежные люди, что в комфорте вот как-то мы, в общем, перестаем быть живыми людьми. Мертвеем мы в комфорте.
А что, Ларше неправ, Бог не хочет страданий людей? Или здесь нет противоречия. Да здесь противоречий, конечно, нет. Разве же Господь хочет страданий людей? Господь не хочет страданий людей. Но страдание — это стало некоейну, прежде всего… Реальность падшего мира?
Да, реальность падшего мира. Страдания — это, собственно говоря, что такое? Это жизнь людей, оказавшихся уже вне Бога. То есть что есть вообще вот райская жизнь. Это гармония души человеческой с Господом. То есть когда твой дух, твоя душа — она в гармонии с Духом Святым.
И вот эта райская гармония — она на этом основывалась, когда единение с Господом — то и вокруг всё преображается, весь мир. И животные людей слушались, и всё, все стихии умиротворенные. А как только нарушается гармония человека с Богом — всё рушится. И внутри дискомфорт у человека, и то ему не так, и это не так. И вокруг всё рушится. То есть страдания — они вторгаются как утрата, из-за того, что утратили Бога.
Но вот, видимо, тоже вот в этом какая-то премудрость Промысла Божия, что сами эти страдания — они… тоже если «битва заголовков», Кьеркегор, философ, у него «Евангелие страдания». И он говорит, что многие думают, как бы найти путь, чтобы избежать страдания, тогда как страдание — это и есть путь. Путь, который приведет тебя ко Господу и вот к этому блаженству, которого ты чаешь найти. То есть надо не бежать, не скрываться, а как раз идти навстречу… Ну, это вот легко так рассуждать, понимаете. Иначе я вот сейчас, мы уйдем в какую-то патетику. Но я скажу так, что когда послано было это испытание, и самые такие тяжкие вещи, когда через них проходишь, то понимаешь, что вот этот путь — он и есть лучший, нежели то, что было до этого.
Вот не поверите. То есть до этого всё как… какая-то гонка, спешка, всё как-то в каком-то полумраке, понимаете. Ни радостей, ни печалей, в каком-то таком вот, усредненном состоянии, все время как белка в колесе, крутишься, крутишься. И жизнь проходит, и молитва не молитва, и семья не семья, и дети как-то вот… Сами растут. А тут вдруг, когда вторгается вот это страдание, — оно, действительно, как-то выжигает вот это всё лишнее. И радость становится ярче после этого, радость жизни.
И начинаешь ценить тех, кто рядом, самых родных, близких. И молитва становится уже живой, понимаете. То есть если вот изнутри сказать, то вот этот путь — он и доставляет подлинную радость. В чем принципиально, если это изменение произошло, после болезни, изменилось ваше отношение к смерти? Ну, как изменилось… Оно у нас у всех одинаковое. И когда идешь на очередную проверку, то идешь, конечно же, как на эшафот, на самом деле.
И думаешь: вот, что сейчас… Какой приговор, да? Какой приговор, да. То есть уже всё или еще немножко отсрочат? Но при этом мысль работает, вот эта вот рациональная причем мысль. Я говорю: а что же, а другие, они, что, не умрут, что ли? Или вот за это время, которое Господь уже продлил твою жизнь, другие не умирали?
Я вспоминаю врачей, которые помогали мне, лечили, и они вдруг неожиданно покинули этот мир. И тут вдруг оказывается, что эти болезни — они вообще нам приоткрывают эту вот реальность. Ты живешь и думаешь, что вот там еще поле деятельности, его там можно перепахать, вот это поле. Вот там поле, вот, горизонт как далеко, там целая широта. И кажется бесконечным. И тут вдруг хлоп — оказывается, быстро можно быть похищенным из этой жизни.
И оказывается… и тут вдруг идет переосмысление сразу, всё внутри перестраивается, что а мы живем-то не для этого мира. То есть оказывается, смерть, соприкосновение со смертью — это как бы некий вот, уже сейчас становится неким судом, и поэтому вот ты живи так вот сегодняшним днем, что вот если ты пред Богом предстанешь —каким ты предстанешь пред Ним. Вот же как близко всё это. То есть хлоп — и всё, и ты уже не здесь. То есть как жить. И уже по-другому относишься, понимаете, совсем по-другому.
То есть не то как… И уже думаешь: пред лицом смерти, если ты сейчас расстанешься, на Божий Суд пойдешь, как провести это… как здесь поступить.
Причины, конечно, могут быть разные — все зависит от каждого отдельного случая. Но, что печально, человек порой не может сам ответить, а подсказать ему некому, — почему он вдруг стал сомневаться, почему в груди уже так не горит огонь веры, почему стало появляться какое-то равнодушие, и голос Церкви — не авторитет? Все взаимосвязано. Если в тебе замерла духовная жизнь, то и вера твоя оскудеет. Если мы перестали молиться, потому что много других, более важных дел, то, значит, Бог для нас уже не на первом месте. Ее нет, потому что нет живой молитвы. Представьте, что вы не будете молиться целый год, то есть совсем перестанете обращаться к Богу — через этот год вы вдруг задумаетесь, а есть ли Бог вообще. Так мы забываем некоторых своих знакомых, с которыми расстались по каким-то обстоятельствам. Если мы не поддерживаем с ними живой связи, то со временем для нас этих знакомых как будто и нет.
Так и когда мы не поддерживаем связи с небожителями, с духовным миром, то со временем нам будет казаться, что никакого духовного мира нет, а только одна материя вокруг нас. Я хочу сказать, что угасшая вера — итог духовного расслабления. Кризису веры предшествует кризис духовной жизни. А он, как правило, наступает незаметно, не как падение в обрыв, а как постепенный спуск вниз. Мне нравится такой образ: наша испорченная природа — это как эскалатор, который всегда едет вниз. Даже чтобы находиться на одном уровне, надо все время шагать вверх. А если ты говоришь: «немножко постою, передохну», то такой эскалатор утянет тебя куда-то глубоко вниз. То есть мы сами свою душу отпускаем в это стихийное плавание. Молиться уже некогда, о Боге вспоминаем как бы попутно земной суете. И это все неправильно!
Потому что ум расплескивается по совершенно пустым вещам. Чем меньше в уме духовного, тем и веры в нас меньше. Например, в какой-то момент нам вдруг и правда становится неинтересно читать утренние и вечерние молитвы. Мы как бы слишком привыкли к этим текстам, и они не вызывают в нас прежнего вдохновения. К чему это приводит? Одно из двух. Человек либо вообще перестает выполнять молитвенное правило, считая его чем-то лишним и нудным. Либо продолжает читать, но делает это наспех, как можно быстрей, пытаясь как бы отделаться от Бога вычиткой положенных текстов. В обоих случаях ошибка одна — потеря живого предстояния перед Богом Живым. Если бы нам открылось, что Тот, Кто сотворил ангелов и людей, Тот, в Чьих руках судьба всей Вселенной, Кто даровал нам жизнь, Кто воскрешает, спасает, в Ком, собственно, бесконечная жизнь Рая, — и вот, Он здесь же, рядом с нами, видит, слышит и любит нас, и мы молитвой восходим к Нему, — то как бы мы теперь воспринимали молитву?
Молитва должна быть именно живым предстоянием перед Богом Живым. А общение с Господом — это самое светлое и радостное, что только может встретиться на белом свете. Кстати, мы не устаем произносить одни и те же слова, общаясь с ближними, когда эти слова наполняются добрым и теплым чувством. То есть важно, чем наполнены наши слова, что у нас при этом на сердце. И, собственно, наше отношение к Богу выражается в чувствах, наполняющих наши молитвы. Можно, конечно, подходить творчески и к самому правилу: какое-то время читать вместо утренних и вечерних молитв, например, тексты повечерия и утрени, либо акафисты, какие на душу лягут, или выбрать себе псалмы, какие особо понравятся. Или читать Часы — краткие богослужения. Возможны разные вариации, главное, чтобы не оскудевала молитва. Например, человек, оказавшись в беде, усердно молится и ждет, что Бог непременно подаст ему чудо: допустим, вернет любимого человека, который ушел из семьи, или исцелит безнадежно больного.
Но вот я вызван к проректору. Кто-то из соработников успел мне шепнуть про недовольство академического руководства. С трепетом вхожу я в кабинет. Проректор смотрит строго. По его лицу видно, что он рассержен не на шутку и то, что он сейчас скажет, не является всплеском минутных эмоций. Однако то, что я слышу, потрясает меня с головы до ног. Во мне леденеет дух. Ибо он говорит самое для меня страшное: — Мы вас уже не примем учиться в семинарию. У вас там, на второй проходной, постоянно семинаристы через ворота бегают. Сколько раз уже говорили: ворота предназначены для транспорта, они хозяйственные, а вы через них пропускаете учащихся. И это значит, вы неспособны выполнять послушание ответственно. Священник Валерий Духанин Но проректор непреклонен. Его голос становится еще строже, в нем чувствуются ноты отвержения: — Нет. Решение уже принято. Хотите — оставайтесь, хотите — уезжайте, но в семинарию мы вас уже не возьмем. Внутри всё оборвалось. Последующие годы мне лишь подтвердили ту истину, что наше руководство не бросает слов на ветер. И если проректор сказал: «Никогда не возьмем» а в те времена конкурс при поступлении составлял четыре человека на место , то обойти слова эти как вообще возможно?.. Ни жив ни мертв вышел я из кабинета и кинулся к телефонной комнате мобильная связь распространилась лишь через десять лет , чтобы сообщить родителям, которые и так не особо одобряли мой жизненный выбор, о том, что всё кончено. Но повстречавшийся знакомый студент А. Сходи к отцу Кириллу. Его слово и благословение — это же очень важно». Еще не зная его толком в лицо это сейчас чью угодно фотографию можно найти в интернете , я как-то после службы специально пришел к проходной, ведущей на братскую территорию. Наивно спросил, можно ли попасть к отцу Кириллу, на что получил ответ, что нельзя, так как батюшка на службе. Оставшись ждать, через какое-то время я увидел высокого, худого монаха с очень светлым взором, в лице которого сияли радость и любовь, шедшего от Успенского собора к проходной в сопровождении человек двадцати мирян. Через проходную постоянно кто-то выходил и заходил. Но обратил внимание я именно на него. На сердце стало тепло, что-то внутри сказало: «Это он». Но поскольку батюшка шел в окружении людей, я не решился подойти к нему. И только когда вся процессия уже скрывалась за дверью, я поспешил спросить дежурного: «Это отец Кирилл? Стрелой кинулся я к проходу, где только-только скрылся последний мирянин из процессии, но дежурный ловко захлопнул внутреннюю задвижку перед моим носом, и дверь так и осталась для меня затворенной. В недоумении смотрел я на дежурного. А он спокойно пояснил: «Кто с батюшкой вместе прошел, тот и прошел». Так, оторвавшись на каких-то несколько метров, я не смог попасть к самому любимому мной старцу. Но теперь решалась моя судьба. К старцу надо было попасть непременно. Уже и не помню, как это получилось где-то в моих старых дневниках это всё же записано. Помню, что преподобного Сергия я умолял позволить мне попасть к батюшке. И преподобный Сергий позволил. У мощей прп. Сергия Радонежского Тихий лаврский вечер. Мы, семинаристы и несостоявшиеся вроде меня учащиеся, пришли к батюшке на исповедь. Он выглядывает из кельи, смотрит ласково и как-то не по-земному смиренно. Такого смирения, как у отца Кирилла, я впоследствии ни у кого не встречал. По-доброму и немного удивленно он спрашивает: «Вы все ко мне? Мы заходим внутрь. Начинается общая исповедь. Голос батюшки поражает какой-то неземной тишиной. В этом голосе — и скромность, и безмолвие сердца, и отсутствие земных страстей, и наполненность какой-то удивительной, еще непонятной мне жизнью. На отпусте батюшка смотрит на каждого из нас и произносит имена наших небесных покровителей. Но вот мы выходим в коридор и заходим к батюшке по одному. Это переживание рождалось всякий раз, когда я оказывался в келье отца Кирилла. Ты как будто окунаешься в море тепла и любви, непередаваемой доброты, но при этом и священного страха, благоговения, словно райская гармония из Небесных обителей пролилась светлым лучиком туда, где наш батюшка. В тебе замирают страсти, а сердце открывается, не боясь рассказать самые сокровенные тайны. Каюсь от самого сердца. Каюсь, в частности, в том, что страдаю гордостью. Затем рассказываю про свою беду, про слова проректора. Отец Кирилл тихо, но как-то очень ласково и в то же время твердо говорит: «Всё будет хорошо. Всё решится». Он произносит это так, как будто ничего вовсе и не случилось, как будто вопрос о моем поступлении в семинарию уже решен. Меня он благословляет учиться в семинарии. А после исповеди он подводит к столику и, посмотрев на меня еще раз, словно прозревая мою будущую жизнь, со словами «Эх, Валера, Валера…», вручает мне маленькую металлическую икону Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Эту икону я пронес через всю свою жизнь. Еще он сказал: «Надо было решительнее подходить. Надо проявлять решительность». Так он объясняет мою несостоявшуюся первую встречу. Признаюсь, во всей последующей жизни я так и страдал этим недостатком, вплоть до сего дня. Вскоре после исповеди у отца Кирилла совершилось первое чудо: меня зачислили в семинарию. Как это совершилось? Что подвигло руководство принять такое решение? Для меня было очевидно одно — всё решила молитва и благословение батюшки. Еще об отце Кирилле У нас не было ни мобильных телефонов, ни интернет-связи. Но едва отец Кирилл появлялся в Лавре, как тут же все по цепочке сообщали друг другу эту радостную весть. Тут же собирался народ — в алтаре, где батюшка появлялся, в его келье на молитвенное правило днем или на общую исповедь вечером или в особом отведенном помещении за проходной. И не было в Лавре и Московских духовных школах ни одного человека, который не прислушался бы к слову отца Кирилла. Помню, накануне праздника преподобного Сергия я попал к батюшке, как оказалось, вместе с приехавшими на праздник архиереями. Митрополиты, весьма почтенные владыки, тут же и я, ничего не значащий семинарист. Владыки настолько ценили его, что сами, словно низшие по сану, складывали ладони крестообразно и, склонив головы, просили у него благословения. Но более всего меня удивило, что батюшка и мне радовался такой же искренней радостью, как и пришедшим архиереям. И таким любящим чистой, искренней любовью он был абсолютно ко всем. Мы не жалели его. Нам казалось, что раз он — старец, значит, всё снесет, вытерпит, вытянет. Шли и грузили его бесконечными бедами, переживаниями, заботами и печалями. И он, действительно, сносил и терпел. Мы уходили с облегчением, со свободной душой и какой-то непередаваемой радостью. Не раз батюшка выручал в критической ситуации. А его здоровье стало сдавать. Монастырское руководство ограничивало доступ к нему всё строже и строже. Это была естественная забота о жизни и здоровье старца, а мы осуждали руководство за «гонения на старца». Троице-Сергиева Лавра Наш мир весьма ограничен. И пространство и время имеют границы, которые весьма неудобны для нашей души, созданной ради вечного Неба. И вот эти границы неприятно заявляют о себе, когда мы только-только обрели старца, благодатного духовного отца. Не втиснутся в келью к батюшке 150 человек, и за сутки батюшка не выслушает всех жаждущих при всем своем желании. Пространство и время не позволяют нам этого. Но когда отец Кирилл был в Лавре, все знали, что с нами духовный отец, старец и, значит, ради самого его присутствия Господь не оставит нас. Пока батюшка в Лавре, никто из нас не сирота, не беспризорник. В чем гений старчества отца Кирилла?
Валерий Духанин: «Истинного старца узнают по любви»
Сердечно благодарим вас за содействие в сборе средств на лечение нашего дорогого батюшки иерея Валерия Духанина! За три недели была собрана вся необходимая сумма — два миллиона рублей!!! Теперь всё в руках Божиих. Уповая на милость Божию, желаем нашему дорогому батюшке здравия, крепости духа и терпения в прохождении лечения.
Благословлял также отец Наум, у которого окормлялась другая медсестра. Третья медсестра поначалу тоже крестила, а потом перестала. Сказала, что всякий раз после этого наступают у нее какие-то страшные искушения, и она больше не может. Наша знакомая крестила мальчиков всегда с именем Сергея — в честь преподобного Сергия Радонежского святого, которого она беспредельно любила. А девочек — с именем Мария, как она сама считала, в честь Божией Матери — Небесной Мамы всех страждущих. И хотя, как мы знаем, у нас так не принято, ей очень хотелось посвящать девочек именно заступничеству Пресвятой Богородицы.
Дерзнем предположить, что Божия Матерь не отвергла это чистое желание. В отделении для недоношенных была реанимация и специальные стеклянные боксы для малышей. Еще, помимо всевозможных лекарственных средств и технических приспособлений, там всегда стояла бутылочка с крещенской водой, и даже не ходившие в церковь врачи относились к этому терпимо. Беда лишь в том, что зачастую дотянуться до святой воды никакой возможности не было. Когда жизнь и смерть сходились в отчаянной схватке за младенца, медсестра вместе с врачом билась за жизнь малыша, предпринимая реанимационные действия, и ни одной лишней секунды не было. Однажды поступил крошечный мальчик в тяжелом состоянии. Сердцебиение прерывалась, внутри него все хлюпало. Тут же кинулись реанимировать его. Но мальчик был настолько плох, что все полагали — не выживет.
Сотрудники отделения не скрыли своих опасений от родителей. Наша медсестра понимала, что мальчика надо срочно крестить. Но как это сделать? Действовать приходилось быстро. Она не могла отвлечься и выполняла одно за другим распоряжения врача. Врач говорит: «Поставь иглу в вену на голове». Она ставит, но игла не держится, прокалывает вену. Ищет другую, ставит, прокалывает. Сосуды оказались хрупкими.
Отчаянно бились за жизнь ребенка дальше. Выполняя врачебные действия над малышом, она не могла пройти за святой водой всего несколько шагов. Улучив пару секунд, быстро схватила ампулу с разведенной глюкозой, расколола и крестила малыша жидкостью из этой ампулы. Произнесла, как учил духовник, крещальную формулу. И удивительно: ребенку тут же стало легче. Ребенок выжил. Еще сколько-то времени выживший человечек находился под присмотром. За ним наблюдали, подлечивали. Скоро он совсем окреп, и можно было передать его родителям.
Сейчас будет еще получше. Мы с Вами прокапаем капельницу, которая поможет Вам восстановиться. Отец Валерий: Да, спасибо. Наталья Смирнова: У отца Валерия Духанина сегодня 3-й, финальный день химиотерапии. Следующий курс через две недели.
Сегодня самочувствие получше, уже не тошнит. Медицинская сестра: Это восстанавливающая капельница, чтобы пациента не тошнило, чтоб самочувствие его было лучше. Отец Валерий: Да. Медицинская сестра: Все по назначению врача. Переносят… ну, все по-разному переносят.
Ну, вот бывает при таком… таком лечении тошнота, что… И вот как раз мы капаем препараты, которые улучшают состояние пациента, убирают тошноту. А это вот еще в помпе поступает еще химия. Наталья Смирнова: Параллельно, да? Медицинская сестра: Да, параллельно капается капельница, и заканчиваем лечение вот с помпой. Отец Валерий: Да, спасибо Вам.
Наталья Смирнова: О том, что у него рак, отец Валерий узнал год назад. Для него это стало большой неожиданностью и потрясением. Никакого ухудшения самочувствия он не замечал, разве что в последние месяцы была слабость. Отец Валерий: Узнал, конечно, не сразу. В этом основная трудность.
Обычно это заболевание поздно узнается. Но было… такая вот слабость наступила еще за год до операции и очень… просто какая-то патологическая такая слабость, утомление, и непонятно, из-за чего. Не было никаких других проявлений, ничего не болело. Ну, вот так даже сам не заметил, как дома уже просто лежал. А потом стал проверяться у врачей, и потихоньку так обнаружили, что опухоль в сигмовидной кишке.
Думали, может быть, она там доброкачественная, но оказалось, нет. Наталья Смирнова: Первый же курс лечения привел отца Валерия в реанимацию. Организм отреагировал на химиотерапию очень болезненно. Отец Валерий: Действительно, там уже я думал, что я, на самом деле, умираю. Потому что полностью вот отказало… И речь отказалась, я не мог ничего произнести и не мог ртом вдохнуть воздух, и думал, что уже, это, умираю, вот.
Дети, конечно, молились. И врач, когда приехал на скорой помощи… а он — у него по лицу видно, что он не знает, что делать, да, и, ну, повез в больницу. И как-то по пути уже полегче стало. Да, конечно, тоже молитву Иисусову читал так, какие-то короткие молитвы про себя, жена очень молилась. Наталья Смирнова: Это пограничное состояние между жизнью и смертью ему открыло новое о жизни и людях.
Теперь, когда острый период в лечении позади, осталась благодарность. Отец Валерий: И вот так Господь подает, что в каких-то ситуациях мы видим, что мы не своими силами спасаемся, не за счет своих молитв — за счет молитв близких и за счет действия таких отзывчивых, чутких врачей, которые поставляются радом. В этом есть огромный промысел Божий, потому что мы видим, что все-таки на земле среди людей не умерла любовь, не умерла взаимовыручка такая, жертвенная поддержка, когда кто-то за тебя переживает так, что… Ну, даже приоткрою секрет, что жена даже так молилась, что, она говорит, что «вот лучше пусть я умру, чем вот супруг». Вот, да. То есть это, конечно, проявление такой высшей любви.
Наталья Смирнова: В этой маленькой, но уютной палате батюшка остался один. Вторая кровать со вчерашнего дня пустует — соседа выписали. Отец Валерий: Здесь я лежал вместе с Алексеем, который из-под Костромы, он давно уже проходит лечение. Такой очень интересный, тоже добрый человек, ему огромный привет. Алексей — он меня все спрашивал: «Чего же получается, что хорошим людям дается хорошее, а плохим — плохое?
То есть каждому есть какая-то польза. Читайте также: Собор в честь Святой Живоначальной Троицы: История Ну, промысел Божий нам сразу весь неясен, а потом уже Господь как-то по жизни открывает, для чего, зачем это дается. Наталья Смирнова: В целом это уже 22-й курс лечения и 3-я больница. Сначала была операция в Питере, потом Израиль, сейчас отец Отец Валерий проходит терапию в Лечебно-реабилитационном центре Минздрава России. Отец Валерий: Здравствуйте, Александр Владимирович.
Александр Владимирович: Здравствуйте. Расскажите, как Вы себя чувствуете. Отец Валерий: Очень хорошо чувствую себя. Конечно, когда химию ставят, то к вечеру уже аппетит падает, и немножко подташнивает. На второй день нет аппетита, и подташнивает, а на третий уже все — утром хорошо себя чувствую.
Александр Владимирович: Валерий Николаевич, ну, я посмотрел вот результаты контрольного обследования, которое мы с Вами прошли в плановом порядке, и хочу Вас поздравить, потому что Ваша вера и возможности современного лечения — они привели к тому, что у Вас болезнь отступает, и я надеюсь, что все будет хорошо. Мы будем продолжать с Вами лечение. Надеюсь, что и с Божией помощью, и при Вашей огромной поддержке, что удастся как-то добиться таких результатов. Александр Владимирович: Все, продолжаем лечиться. Отец Валерий: Да, Вам спасибо огромное.
Наталья Смирнова: Болезнь помогла осознать по-новому привычные вещи. Отец Валерий: После вот этого пережитого, конечно, ты видишь, что в жизни самое главное — это нужно всегда поступать по совести, то есть всегда хранить совесть чистой. Потому что, если кого-то или обманываешь, или что-то где-то пытаешься слукавить, это тут же, как такое пятно налагается, которое тебе мешает уже внутри. То есть после этой болезни появляется такое обостренное восприятие совести, так скажем. Отец Валерий: Вот я был, ну, настоящий атеист.
Я помню свой подростковый возраст, когда кто-то говорил, что «я верю в Бога», а я говорил: «А я не верю в Бога. Ну, где он — Бог? Я Его не вижу, не чувствую, Его нигде нет. Как я могу в Него верить, да, если я с Ним никак не соприкасаюсь? То есть Его нет, и все тут».
Семья была вся атеистическая, родители в Бога не верили, я в Бога не верил, сестра старшая не верила, и особо нигде я этого не встречал, потому что город Оренбург — простой такой советский город. Наталья Смирнова: Правда, несмотря на подростковый атеизм, храм тогда уже, в детстве, притягивал. Отец Валерий: Когда в деревню приезжали к бабушке, то там у нее иконы были. И как-то вот видел, что она молилась, и иногда по вечерам, помню, мы ходили по деревенской улице, подходили к храму. Он был в таком запущенном состоянии, но всегда, когда подходили, вот чувствовал что-то такое, как, знаете, как… Вот сейчас вспоминаю: вечернее солнце как вот ложится на стены храма, и как такие отблески рая, понимаете?
Вот что-то такое влекло туда, внутрь, и, когда заходили мы, понятно, что ни службы, ничего там не было, но все равно было такое ощущение, как будто соприкасаешься с какой-то тайной. Ты на пороге чего-то такого неизвестного, необычного, как бы сейчас сказали, сверхъестественного. Ну, бабушка предлагала нам креститься, а мы все отказались, все внуки, кто были. А потом наступил 1989 год, это же уже после Тысячелетия Крещения Руси, и каким-то, я не знаю, чудом что-то начало меняться в сознании. Наталья Смирнова: На всю жизнь в памяти сохранилось одно событие.
Отец Валерий был тогда еще 5-летним ребенком. Отец Валерий: Вокруг никого верующих. У нас дома в комнате, там, на стене повесили календарик отрывной, где каждый день нужно отрывать по страничке, и мне очень нравилось это делать, но, чтобы отрывать листочки, нужно было подниматься на стол. Как сейчас помню, стол по уровню груди, то есть вначале надо на стул, потом на стол, подходишь, отрываешь. И вот я как-то… Вот мне 5 лет, поднимаюсь на стул, потом на стол.
И я вот, знаете, ну, как-то посмотрел назад, а я стою на краю стола, и у меня сразу голова как закружилась, и я чувствую — сейчас падаю. И вдруг вот это… это было единственный раз в жизни, один раз, что как будто кто-то берет на руки и очень мягко сажает на пол. Но не ощущение рук, а какое-то необыкновенное тепло, и внутри тоже состояние какой-то радости особой. Вот это чувство потом как раз при крещении было, то есть как вот такое действие благодати. То ли Ангел Хранитель, не знаю, но один раз такое было, и оно запомнилось на всю жизнь.
Наталья Смирнова: Он сам уже не вспомнит, почему решил креститься, и было ли это самостоятельным решением. Крещение решили принять его родные: старшая родная сестра, двоюродная и ее муж, Валерию Духанину было тогда 13. Читайте также: Религия татар: православные христиане или мусульмане Отец Валерий: И вот батюшка начинает чинопоследование. Что вот интересно: произносит очень невнятно, слова молитв непонятны, ни одного обряда понять не могу, но при этом вдруг возникает внутри четкое ощущение присутствия Божия. Это очень трудно передать словами, но это, как некая очевидность, когда Господь тебе является.
И было такое ощущение, как будто изнутри тебя всю грязь взяли, выкинули, и внутри засиял свет, и радостно стало. Вот просто какая-то удивительная радость такая, так, что я даже стоял, улыбался, но именно по-хорошему улыбался, радовался, что такая неожиданная произошла встреча. И во время крещения я уже почувствовал себя точно верующим человеком. И для меня, если до этого было неочевидно, да, то в момент крещения стало очевидно, что Бог действительно есть, что Бог — это Любовь, и Он тебя принимает в Свои объятия. Наталья Смирнова: Вскоре после крещения он заявил родителям, что хочет быть священником.
Папа с мамой были категорически против. В храме на его предложение о помощи смотрели косо. Отец Валерий: Родители были против. И они говорят: «Да зачем тебе это надо? Что ты, там, вообще хочешь, да?
Для чего ты ходишь в храм? Ты лучше, там, поспи, отдохни. Лучше поехали, там, на дачу». Мои родители так рассуждали, что, ну, ладно, пусть он пойдет в алтарь, там посмотрит, как что происходит, и быстро это все… Наталья Смирнова: Вернется. Отец Валерий: Да, быстро вернется, все это ему не понравится, расхочет.
А у меня уже внутри было такое стремление. Потом я захотел как-то, ну, поближе быть к алтарю. Там, везде отправляли меня, что «нам не надо». Где-то заходишь — там бабушки на тебя подозрительно смотрят. Там одни бабушки собираются, а тут какой-то подросток пришел.
Чего он тут хочет? Наталья Смирнова: Но эти серьезные испытания юного подростка не испугали. Он уже вступил на этот новый духовный путь, уже тогда подростком понял — ему нужно менять свою жизнь не только внешне, но и внутренне, а это значит — о много придется забыть, от много отказаться. Наталья Смирнова: Да? Наталья Смирнова: Интересно.
Отец Валерий: Попробуйте. Некоторые прямо на руку садятся. Наталья Смирнова: Фактически стать священником отец Валерий Духанин решил в 14 лет, но до принятия священного сана оставались еще долгие годы. Отец Валерий: Дело в том, что я долго избегал принятия священного сана. Вот как-то сторонился, ну, по разным причинам, и посвящал себя в основном написанию книг духовных, духовно-просветительской деятельности.
А когда стал преподавателем Николо-Угрешской семинарии и потом уже проректором по учебной работе, то как-то все стало меняться, и стало ясно, что, если ты учишь будущих священнослужителей, да, то, собственно, это твой тоже собственный путь. Наталья Смирнова: Он стал священником 5 лет назад. Мог бы намного раньше, но не решался. Все годы после завершения сначала духовной семинарии, потом Московской духовной академии Валерий Духанин активно занимался просветительской деятельностью и писал. Творческая и научная работа отнимали много сил и времени.
Отец Валерий: Понимаете, как священники многие — они идут на приходы и только требы совершают, и у них уже не хватает времени… Наталья Смирнова: На все остальное. Отец Валерий: На чтение, написание каких-то книг. А вот эта духовно-просветительская направленность, написание книг — оно для меня имеет огромное значение, вот это творческое. Наталья Смирнова: Учебу в семинарии и академии он сравнивает с прохождением армейской службы, хотя служить ему не довелось — не благословили. Это была серьезная школа жизни.
Духовную поддержку своих первых учителей он чувствует до сих пор. Отец Валерий: Для меня, для… Семинария — она уже… это была огромная школа и в плане дисциплины, в плане выполнения работ, в плане организации своего личного времени. Поэтому, конечно, я думаю, что, если ты прошел семинарскую школу, такую настоящую, то, там, армия уже необязательно была нужна, потому что каждый готовится к своему служению. Ну, вот есть черные лебеди, вот даже там плавают. Наталья Смирнова: Ой, вижу.
Отец Валерий: Черный лебедь — такая редкость наша монастырская. Наталья Смирнова: Они здесь живут, да? Отец Валерий: Да, они живут в монастыре, и белые лебеди, и утки, причем разных пород. А еще приоткрою секрет, что здесь и страусы живут. Наталья Смирнова: Да ладно.
Согласно указу патриарха Московского и всея Руси Кирилла, размещенному 23 апреля на сайте Московской епархии, иерея Димитрия Сафронова, клирика храма Покрова Пресвятой Богородицы на Лыщиковой горе, отстранили от служения на три года. Отмечается, что у Сафронова забрали право преподания благословения, ношения рясы и креста священника. Ближайшие три года он проведет в московском храме преподобного Пимена Великого в Новых Воротниках и будет выполнять поручения его настоятеля. Когда срок несения епитимьи закончится, РПЦ примет решение о дальнейшей службе Сафронова — все будет зависеть от отзывов настоятеля храма.
«В больницу иду как на эшафот — ремиссия или снова рак?» Священник Валерий Духанин
Главная» Новости» Священник валерий духанин его болезнь последние новости. ОТЕЦ ВАЛЕРИЙ ДУХАНИН ПРО ВОЕННЫЙ МЯТЕЖ ПРИГОЖИНА: САТАНА ИСКУСИЛ ЕГО. Валерий Духанин Спасти младенца для вечности: история из жизни Священник Валерий Духанин Бог призывает родителей уберегать детей от греха и питать живительной росой Духа Святого. В издательстве Сретенского монастыря вышла книга священника Валерия Духанина «Во что мы веруем». Публикации автора: священник Валерий Духанин. Константинополь, Константинополь зачем же ты так поступил?
Беседы с батюшкой. Священник Валерий Духанин 29 ноября 2022
| Иерей Валерий Духанин | OK | Лента новостей Друзья Фотографии Видео Музыка Группы Подарки Игры. ЛАВРСКИЕ СТАРЦЫ. Новые чудеса преподобного Сергия. Священник Валерий Духанин. |
| Священник Духанин Валерий Николаевич: биография, в каком храме служит, уроки православия | Главная» Новости» Священник валерий духанин его болезнь последние новости. |
| Валерий Духанин: «Истинного старца узнают по любви» | Священник Валерий нам показал какие зигзаги приходилось делать руководителям церкви, чтобы сохранить Веру. |
| «Путь к священству». Священник Валерий Духанин - Радио ВЕРА | В сегодняшнем праздничном видео со священником Валерием Духаниным вспоминаем событие Похвала Пресвятой Богородицы и касаемся следующих тем. |
Медиатека по Библии
Иерей Валерий Николаевич Духанин Должность – Проректор по учебной работе, преподаватель Преподаваемые предметы – Патрология, Апологетика, Византология Ученая степень – кандидат богословия Дата рождения – 28 мая 1976 г. Тезоименитство – 20 ноября Образование. Другие истории. Священник валерий духанин его болезнь последние новости. Лучшие и новые книги 2024 автора: Священник Валерий Духанин в интернет-магазине Лабиринт.
Образование
- Использованные материалы
- «В больницу иду как на эшафот — ремиссия или снова рак?» Священник Валерий Духанин
- В РПЦ не стали комментировать отстранение иерея от служения после панихиды по Навальному
- Новости приходов
- ИЕРЕЙ ВАЛЕРИЙ ДУХАНИН. ЛИЦА ЦЕРКВИ
- Иерей Валерий Духанин | Официальный сайт
КОНТАКТЫ ПОРТАЛА
Валерий Духанин Спасти младенца для вечности: история из жизни Священник Валерий Духанин Бог призывает родителей уберегать детей от греха и питать живительной росой Духа Святого. Иерей Валерий Духанин — клирик Николо-Угрешской духовной семинарии. В этом выпуске отец Валерий расскажет о своих первых шагах в Церкви, о том, как пришло осознанное желание посвятить свою жизнь Богу, а также о том, насколько важен труд для спасения души. Валерий Духанин протоиерей.
Им помогли
Священник Валерий Духанин Священник Валерий Духанин. Духанин Валерий Николаевич, в биографии которого есть удивительный момент обретения веры, рос в обычной советской семье. Ряженым раскольникам отдает ряженая киевская власть", – так автор телеграм-канала Священник Валерий Духанин прокомментировал религиозный конфликт на Украине. Иерей Валерий Духанин о традициях Пасхи: Я приходил в храм и понимал, что соприкасаюсь с тайной. Священник Валерий Духанин служит в храме Иконы Божией Матери Казанская и иногда в других церквях Николо-Угрешского монастыря.
ДУХАНИН ВАЛЕРИЙ НИКОЛАЕВИЧ
Вопросы и ответы. Таинство Брака. Таинство Елеосвящения. Таинство Крещения. Чудо от Бога. Таинство Причащения. Как научиться правильной молитве. По творениям святителя Игнатия Брянчанинова. Оккультизм, суеверия, порча: искушение и преодоление. Изд-е 7-е, испр.
Покаяние как исцеление: о таинстве Исповеди. Покаяние и плач о грехах. Кто мы? Кто наш ближний?
А мучаются в итоге все. Мы уже говорили, что человечество как некий организм. Представим, вдруг перестали ноги ходить, «предали» весь организм и не выполняют свои функции.
Если ноги перестали ходить, то от этого весь организм страдает, человек не может уже активно двигаться, а организму нужно движение. Тогда другие органы тоже испытывают некий дисбаланс, и нужно предпринимать какие-то усилия, массажи, чтобы из этого выйти. То же самое, когда кто-то из людей вдруг перестал быть человеком. Предательство — это когда ты перестаешь быть человеком, потому что всякое предательство — это убийство, и в этом смысле ты убиваешь в себе человека, свою совесть. Хуже всего предателю, потому что он прокладывает себе дорогу в ад, и для того чтобы как-то решить эту ситуацию, нужно молиться о его вразумлении. Даже если ты сейчас не можешь его простить, то хотя бы просто молись: «Господи, вразуми его». Со временем мы начинаем прозревать: оказывается, в какой-то мере каждый из нас является предателем, потому что у каждого из нас есть какие-то грехи, и не всегда они мелкие.
У нас всегда есть выбор: отдать предпочтение Богу или греху. И мы зачастую выбираем именно грех. Когда у вас возникнет какое-то искушение, подумайте, что лучше выбрать: этот грех или Бога. Лучше, конечно, ко Господу идти, но сколько раз мы все-таки спотыкаемся, выбираем грех, становимся предателями... Однако Господь нас не уничтожает, Он всем дает лучи солнца, дождь на всех посылает, на праведных и неправедных, потому что он всех любит. Поэтому надо понимать, что если мы прощаем предателей, то и Бог нас и наше предательство простит. Бывает такое, что организм в полном составе начинает предавать — целый народ.
Что происходит? К примеру, какая у нас в стране статистика по абортам? На что нам надеяться в такой ситуации? Получается, что мы друг за друга отвечаем? Так и происходит. В Европе рождаемость сходит на нет, соответственно, туда приезжают мигранты из Африки, Азии — непонятно, кто там скоро будет жить. И у нас.
Не так давно я слышал, что у нас стало меньше абортов, потому что начали действовать в этом направлении. Сейчас работают целые государственные программы, поощряется многодетная семья, государство выделяет всевозможную финансовую помощь, всякие льготы, поэтому темп абортов замедлился, но не исчез. По рождаемости пока мы не очень продвинулись вперед. Надеюсь, что это удастся решить, потому что самая большая проблема не в геополитике, не в том, что идет какое-то противостояние Востока и Запада, а в том, что мы сами начинаем вымирать. Если вы убиваете своих собственных детей, какое у вас будет благословение Божие? Ясно, что народ, убивающий своих детей, лишается Божьего благословения. Что тогда делать с таким народом?
Нам надо бороться за сохранение жизни детей. Есть много методов. В том числе хотя бы само направление абортов изъяли из ОМС медицинского страхования. А то получается, что страна сама же это и оплачивает. Правильно, что мы сейчас это обсуждаем. И если мы всем народом грешим, то, получается, мы вместе должны каяться. Как это делать?
Как оно осуществляется? Те, кто делает аборты, пусть идут на исповедь — не надо бояться каяться, исповедоваться в этом грехе. Я знаю, что люди очень боятся исповедовать именно этот грех; видимо, совесть подсказывает, что это нечто страшное. Хорошо бы взять некую епитимью, потому что грех аборта нуждается во врачевании епитимьей. Ее некоторые называют наказанием, но некие уврачевательные методы должны помочь человеку переосмыслить эту ситуацию. Допустим, хотя бы один раз в день положить всего лишь один земной поклон с молитвой: «Боже, прости меня, грешную». Хотя у нас лицемерие получилось: в основном каются в абортах женщины, а мужчины как бы тут и ни при чем, но ведь дети не появляются без мужчин.
Почему каются только женщины в грехе аборта? А мужчины в стороне. Вот ниспровержение всех духовных и нравственных порядков! Какое же тут будет благословение Божие?! Прежде всего нужно созидать свою семью. С семьи начинается исправление всего народа. Нужно рожать детей, воспитывать их.
Тогда в целом на всем организме народа это скажется. Только так надо идти. Если ты порядочный, вокруг тебя соберутся порядочные люди, и общество, может быть, будет оздоравливаться. Каждый из нас — боец, единица. Будем бороться. Уже отступать некуда. Дети — это благословение Божие.
Мужчинам нужно нести ответственность за свою семью. Такой народ выстоит, потому что действительно нам некуда уже отступать. Последние годы показали: умерло от коронавируса достаточно много. И нынешние непростые времена… Народ сможет выжить только за счет высокой рождаемости. Для этого надо, чтобы что-то поменялось внутри.
Его же нет, потому что мы его не встречаем. Не верю, и все. Вдруг, трудно объяснить, как раз, когда мне было тринадцать лет, уже после этих слов моих о неверии, мы решили летом пойти и принять крещение.
Но причины абсолютно непонятны: то ли из-за того, что 88-ой год — это тысячелетие празднования Крещения Руси, и кто-то что-то говорил. Но во многом воспринимал это как какой-то защитительный ритуал. И когда пришли в храм, то никто нам о вере ничего не говорил, и никто нас не спрашивал, вообще верующие или неверующие. Просто пришли провести такой интересный защитительный ритуал — то, что сейчас категорически не приемлется в храмах, и нужно обязательно проводить огласительные беседы, тогда этого не было. Приобрели нательные крестики. Я помню: заходим мы в крестильное помещение при храме. Здесь уже что интересно: увидел священника, уже что-то наоборот: не обычное, а располагающее к себе. И как это внутри возникало — не могу сказать: ни родители, никто ничего не объяснял: начинается чин, приходит священник.
Причем произносил слова он очень невнятно, с дикцией что-то было у него, тихо произносил, да и сам церковнославянский язык вообще настолько необычен, что ничего не поймешь. Ни одного обряда умом не понимаю, но при этом возникает внутри четкое ощущение, что Бог есть. Есть, и все тут. Передать это очень трудно на словах, но какое-то живое ощущение живого присутствия Божия. Уже личное какое-то отношение к Богу. И внутри сразу свет, радость и любовь возникает. И такое еще ощущение, как будто всю грязь из тебя вынули, выбросили наружу и внутри сияет что-то такое чистое, светлое. В тот момент я четко ощутил себя верующим человеком, после этого целый год у меня держалась эта радость.
В четырнадцать лет, через год примерно после крещения я уже ходил в храм время от времени, хотя было трудно, все непонятно, везде одни бабушки. Но почему-то возникает желание стать священником К. Мацан — «Почему-то» — такое словечко, я хочу за него зацепиться. Это такое пастернаковское: «Во всем мне хочется дойти до самой сути», то есть, если уж верующий, то до конца — такой юношеский максимализм или что-то иное? Валерий — Я думаю, что если сейчас уже можно осмысливать, тоже посмотреть со стороны — у меня есть такая особенность: если чем-то занимаешься, то до конца, и посвящаешь себя этому полностью. Допустим, отец у меня был профессиональный волейболист, он был признан лучшим волейболистом всего Урала, там шесть областей, лучшим нападающим и так далее. Я тоже пошел заниматься волейболом, все больше и больше, пока спина не начала болеть, уже как будто кто-то остановил. Потом уже я более серьезно, как раз пришел в алтарь, а потом спина прошла болеть.
Я к чему говорю: когда чем начинаю заниматься, то хочется полностью себя этому посвятить, и здесь, видимо, что произошло: как только открылась вера в Бога, то внутри захотелось полностью себя этому посвятить, всецело. Полностью как — в священнослужители посвящают. Хотя я не представлял, что это такое, даже круг обязанностей до конца не представлял, хотелось служению Богу посвятить себя, и все. Как живут монахи — они посвящают себя полностью. А у меня в подростковом возрасте такое желание возникло, потом стал искать книги, книг было мало. Библия первая, кажется, досталась от кого-то из протестантов, к протестантам я не пошел. Потом храм. Духовного руководства, к сожалению, практически никакого и какие-то были и мистические увлечения.
Через ошибки приходилось идти, пока не пришел в конце концов в семинарию К. Хотя, казалось бы, все к этому располагало. Если совсем сейчас лапидарно выражаться — а это не грешно? Валерий — Я не знаю, может, грешно, а может быть, и нет. Промысел Божий, он по-разному ведет людей. Даже если посмотреть на лучших представителей священства — то есть, это святые отцы, которые принимали священный сан и в каком-то смысле меня этот пример тоже утешал. Допустим, Иоанн Златоуст — он ведь тоже священство принял достаточно поздно: в 37-38 лет, примерно так. Также Василий Великий, Григорий Богослов — они в принципе не спешили, даже с крещением не спешили, а уж епископство вообще.
Василий Великий в сорок лет епископом стал, а в сорок девять лет он уже отошел ко Господу, но за девять лет наполненность этого небольшого отрезка времени для всей истории значима. Или Киприан Карфагенский, он обратился к Богу примерно в 45-46 лет ему было. Уже через три года он священнослужитель, даже епископ и двенадцать лет всего епископского служения, но при этом тоже труды его настолько насыщены, что его сочинения легли в основу последующих учителей церковных. То есть, очень многие из лучших представителей священства не сразу принимали священный сан К. Мацан — Вы сказали про больную спину: я помню, вы как-то рассказывали, что ваша больная спина даже как-то сказалась то ли на диаконской хиротонии, то ли на священнической о. Валерий — Это были уже другие боли, так скажем. Те боли, когда я волейболом занимался, больше вверху спины болело, но потом прошло. Кстати, когда я учился Московской семинарии, академии в Лавре, потом мы, студенты, организовывались, играли в свободное время в волейбол с местной командой и выигрывали у них.
Мацан — Сила духа о. Валерий — Когда уже диаконская хиротония должна была наступить, то буквально накануне у меня поясницу прихватило так, что я подымаюсь с постели, и от острой боли я буквально падаю на пол и передвигался только ползком. Острая боль в пояснице. Я вспомнил подвиг лейтенанта Маресьева, как он полз по лесу после поражения своих ног и думал, насколько же это тяжело. Я помню из этой повести, как он полз, полз долго, потом оборачивается — двадцать метров прополз. И тоже: ползешь по квартире и думаешь: какая тут хиротония? А вечером уже вечерняя служба, надо прийти. А ты в девять утра в состоянии совершенно...
Все родные говорят: да все уже, надо позвонить, чтобы отменяли хиротонию. Такой внутренний выбор: или сдаться, позвонить, сказать, что я не могу прийти. Или все-таки пойти вопреки всему. И я внутренне сказал, что нет, раз уже и благословение есть, и так повернулось все, что я к этому иду, то надо идти все равно, сделать этот шаг. И тогда я пытаюсь для начала подняться, опираясь за швабру, потом удается с огромной болью подняться на швабру. Опираясь на нее, ходишь по квартире. Приехал, правда, отец Пантелеимон, сделал мне уколы небольшие в область поясницы, чтобы полегче было К. Лаврова -Пантелеимон...
Валерий Да, он, кстати, врач, отец Пантелеимон, у него медицинское образование.
Зачем тогда? Но если ты не будешь выдергивать свою руку из руки Божией, то Господь проведет тебя через что угодно. Да, иногда человеку даются такие испытания, когда кажется, что все — безысходность. Но этот момент как раз и есть самый драгоценный. Ведь даже Спаситель прошел через это. В Гефсиманском саду, ожидая предстоящие муки, Он говорил: «Да будет воля Твоя». Так Христос показывает, что наша безысходность Ему тоже понятна.
И это дано нам не просто так. Хочет ли человек даже в такой безысходности все равно принять Бога? Или же от Него нужен лишь комфорт? Вот в этом и совершается самоопределение личности. И после Господь являет Свои чудеса. Почему Богу недостаточно просто молитвы и праведной жизни? Просто каждому — свое. Самые тяжелые испытания — как раз моральные.
Ты не болеешь, например, но тебя кто-то предает. Внешние болезни более заметны для окружающих, поэтому про них говорят. А пред Богом как раз важно то, что человек испытывает внутри. Но что мы тогда делаем? Но его участь мы вверяем в руки Господа. Если у него случился нервный срыв, поступок может быть продиктован такими мотивами, которых нам не понять своим грешным умом. У каждого человека свой внутренний мир, и все только на Божиих весах. Требовать от другого, чтобы он непременно был идеалом христианской жизни, мы не вправе, потому что мы сами постоянно грешим.
Разве это не осуждение? Может быть, они хотели показать, что никак не оправдывают этот поступок в среде священства… Чисто по-дружески не было бы ничего предосудительного в том, чтобы почтить память. Но священники — люди подневольные. Если вдруг так решило епархиальное руководство, то им пришлось исполнять предписание. А проводить человека, который близок, в последний путь очень важно. Человек, допустим, занимался бизнесом, у него были разные проекты, а потом вдруг оказалось, что он где-то не рассчитал свои возможности — и все начало рушиться. Получилось так, что под удар он ставит своих близких людей, и если дело дошло бы до суда, то с них тоже принялись бы взыскивать какие-то суммы. И человек впал в отчаяние, думал наложить на себя руки: «Ну вообще просто уйти из жизни, раз настолько все плохо».
Но это обманчивая ситуация. На самом деле проблема существует в голове. Ничего еще не случилось, никто на него не подает в суд, а он уже себя накрутил просто из-за того, что он договор не выполняет. В таких ситуациях человек замыкается, как в скорлупе. И мы должны ее расколоть, чтобы показать, что мир намного шире, что Господь через эти обрушения подает выход к чему-то более светлому. И тогда человек либо совершит необдуманный поступок, либо доверится Богу. Он делает первый шаг вроде бы в пустоту, но Господь его будет поддерживать за руку. Как бы вы ответили?
В Евангелии от Марка есть притча о посеве и всходах. Сначала появляется зелень, потом колос, потом зерно. А как только наступает время жатвы, немедленно посылается серп. Господь ждет от человека, чтобы его потенциал максимально раскрылся в какой-то период жизни. И если это случилось, то Господь его забирает отсюда. А дальше душа уже раскрывается в вечности. Я понимаю, что по-человечески это трудно объяснить… — Но вы как-то и сами писали, что не хотелось бы уподобляться срезанным до времени плодам. Мне будет 45 лет, ей — 75.
И она говорит: «Как будто еще и не жила! Хоть 400 лет, хоть, как праотцам в книге Бытия, тысячу. Человек предназначен не для какого-то количества лет, он предназначен для бессмертия. Любой период времени нас не удовлетворит. Только вечность может насытить душу, но вечность — с Богом. Я не про лекарства сейчас говорю. Как вообще вернуться к нормальной жизни после того, что пришлось вынести? В прямом смысле это оказалось дверью к счастью, потому что жизни до операции у меня не было.
Все время в состоянии загона, мучения. Начальство требует: «Давай-давай, давай-давай…» Вернуться к той жизни я не хотел бы, прямо говорю. Я уволился и почувствовал настоящую свободу. Вернулась способность читать книги.
Отзывы, вопросы и статьи
- Основная информация
- Довериться Богу. Священник Валерий Духанин
- По зову сердца. Иерей Валерий Духанин
- Валерий Духанин | Радонеж.Ру
- Предыдущие выпуски
- Юношеские годы и молодость
Предыдущие выпуски
- Отзывы, вопросы и статьи
- Довериться Богу. Священник Валерий Духанин
- «Путь к священству». Священник Валерий Духанин
- Беседы с батюшкой. Священник Валерий Духанин 29 ноября 2022 - YouTube
- Основная информация
Священник Валерий Духанин встретился с волонтерами Лавры
Я даже не ожидал, что смогу это вспомнить и пересказать. Я узнал об этом сам, прожив неделю в скиту и каждый день ходя на исповедь к священнику. Я думала, что все закончилось, что я исписала всю тетрадь, но когда я пошла на исповедь, новые грехи снова всплыли на поверхность. Вы читаете ему все, а он так ласково улыбается и спрашивает с любовью и доверием: «Ты ничего не забыл? Он хочет освободиться от внутренней грязи, чтобы не потерять душевный покой, обретенный после стольких страданий. Отец Борис знал, как заставить кающегося заглянуть глубоко в свое сердце. И радость после этого, после разрешительной молитвы, была такой, как будто человек родился заново. В моей жизни были контакты с хорошими психотерапевтами.
Но утешение, которое я получил от отца, было не человеческим, а божественным. По молитвам отца Бориса Сам Господь даровал человеку Свою всемогущую помощь. Действительно, в то время с отцом Борисом я почувствовал, что исповедь — это таинство. Я часто направляю к отцу В. Фактически, отец В. Зачем направлять меня к отцу В.? Потому что он один из тех редких священников, у которых есть время и энергия для каждого, кто приходит.
В основном все заняты, все спешат. Он, как и любой другой пожилой человек, обладает той же детской радостью, теплотой, естественностью и необыкновенной внутренней активностью. Он о себе, для себя — ничего, он весь в вас. Он смотрел на вас своим нежным, пронизывающим взглядом и тут же тихо говорил вам на ухо все, как есть, что вы допустили и чего не должны допускать. Он скажет вам так, что вместо обиды ваша душа вдруг почувствует свободу, и вы примете важное для жизни решение. Он радуется вашим успехам, как своим собственным. Радостный тон его голоса придает вам сил.
Для нас в духовном руководстве важны, конечно, не ясновидение или чудеса. Хотя Господь обеспечивает и это, благодаря нашей слабости. Самое главное — это трезвый, здравый совет. Много раз слово отца В. И даже когда я думал, что он не прав, потому что сила моего рассудка убеждала меня в том, что он не прав, время показало мне обратное. Ошибки стали результатом непослушания. Внешне можно сказать, что отец В.
Несколько операций, рак и т. Много раз я наблюдал поразительную истину: он вроде бы болен, но в то же время более радостен, чем здоровые люди, которые к нему приходят. Они, здоровые, приходят к нему с разбитым сердцем, а он, больной, но более радостный, чем они, внушает им ту же духовную радость, которой обладает сам. Однажды к нему пришел мой друг Андрей со своей дочерью. Он приехал на своей дорогой машине. Как всегда, к о. Он лечит всех.
Он обращал внимание на всех. Разговор состоялся, но внутренне Андрей чувствовал легкое разочарование от того, что ничего особенного, просто какая-то встреча. Он приготовился ехать обратно. Машина стояла на ручном тормозе, а из-за высокой цены автомобиля этот тормоз является электронной кнопкой. Он нажимает на кнопку, а ручной тормоз не отпускается — я не могу вести машину. Проделал это в обоих случаях — не сработало. Я позвонил в дилерский центр.
Опытные специалисты сказали: «Откройте там дверь и потяните за провода». Я открыл его, потянул изо всех сил — ничего не вышло. Мне пришлось вызывать эвакуатор из Москвы, а до аббатства было далеко. Шел дождь, разразилась непогода. Прождав долгое время, Андрей и его дочь снова пошли к священнику. Увидев их, отец В. Подождите немного, я сейчас вернусь».
Он надел епитрахиль, рясу, и пошел в свою маленькую комнату, где была только его кровать, стол и кругом иконы со святынями. Какие обряды он там совершил? Как он молился? Но как только Эндрю и его дочь подошли к машине, машина завелась, кнопка сработала как ни в чем не бывало. Оставалось только отменить эвакуатор и отправиться домой. Православие — это не теория, это не философские рассуждения. Православие — это опыт реальной связи с живым Богом.
И это ответ на искреннюю молитву. Что привлекает нас к таким пасторам? Почему наше сердце готово открыться и принять их слово, как сухая земля принимает росу, которую она ждала? Я задаю себе этот вопрос, и ответ очевиден. Не гламур ежедневных фотосессий, не американские улыбки на камеру с модно распахнутой дорогой рясой или бязью или даже галантным светским нарядом, не самодовольные споры в социальных сетях обо всем на свете, не психологические приемы и снисходительный взгляд высшего ученого. Нет, не это. Что это такое?
Жизнь простая, сердечная, внешне безыскусная, без излишних манер — но вся она прожита во Христе, вся она как живое Евангелие. А сам пастырь — это живой образ живого Христа. И тихий ветер благодати Святого Духа. Эти пастухи были и остаются удивительными в своем образе жизни, и о каждом из них можно было бы написать книгу. Они были решительны в своем служении, в своей работе, в своей преданности Богу и своим ближним. В их жизни присутствует полное самозабвение, простота и подлинность. И никакого нарциссизма или самолюбования.
Они подобны детям и поэтому находятся в Царстве Небесном больше, чем мы. И разве наша душа не стремится к тому, что является настоящим, подлинным? Именно это она находит в тех, о ком мы говорим. Юношеские годы и молодость В возрасте 13 лет Валерий и его сестра были крещены. Он не мог объяснить себе, почему было принято такое решение. Во время таинства крещения молодой человек почувствовал перемену в своей душе. Радость и легкость переполняли его.
Больше не было никаких сомнений в существовании Бога. Духовное образование Всю свою молодость отец Валерий посвятил совершенствованию своего духовного образования. Этапы: В 1992 году молодой человек становится пономарем и лектором в церкви Покровской Богоматери в своем родном городе. Позже он переехал в столицу. В 1996 году он окончил Московскую духовную семинарию. К нему прилагалось послушание в церкви. В 2000 году он получил диплом Московской духовной академии МДА.
Священник принял исповедь сразу же. Он, конечно же, не пересказывал ее покаянных слов, но, как вспоминал, она исповедовалась от самых глубин своего прозревшего сердца, слезы текли из глаз бывшей коммунистки, а сердце очищалось от застарелых грехов. Валентину Кронидовну причастили Святых Христовых Таин.
И вот здесь произошло то, на что можно и не обратить внимания, вроде бы и ничего особого. Погода была пасмурная, собиралась гроза, всё померкло. В палате хотели зашторить окно, но Валентина Кронидовна неожиданно сказала: «Откройте окно.
Я вижу свет». Глаза ее были умиротворенно-радостные, она как будто что-то прозрела, а все мучившие ее до этого страхи исчезли, словно их никогда и не было. Человек, которому открылся Свет, и сам становится светлым.
Сейчас самая моя большая радость, что ко мне пришли священники. И мое сердце никогда не испытывало такой радости, как сейчас. Если будет у вас возможность, пожалуйста, придите еще завтра».
Врачи ворчали на служителей Церкви: мол, что вы мешаете больным, слишком долго все это длится, слишком много всего в вашем чине.
И где черпать духовные силы, если кажется, что ты выгорел? Об этом корреспондент портала «Православие. Это кризис веры, а также те симптомы, которые с таковой болезнью могут быть связаны. Причины, конечно, могут быть разные — все зависит от каждого отдельного случая. Но, что печально, человек порой не может сам ответить, а подсказать ему некому, — почему он вдруг стал сомневаться, почему в груди уже так не горит огонь веры, почему стало появляться какое-то равнодушие, и голос Церкви — не авторитет? Все взаимосвязано. Если в тебе замерла духовная жизнь, то и вера твоя оскудеет. Если мы перестали молиться, потому что много других, более важных дел, то, значит, Бог для нас уже не на первом месте. Ее нет, потому что нет живой молитвы.
Представьте, что вы не будете молиться целый год, то есть совсем перестанете обращаться к Богу — через этот год вы вдруг задумаетесь, а есть ли Бог вообще. Так мы забываем некоторых своих знакомых, с которыми расстались по каким-то обстоятельствам. Если мы не поддерживаем с ними живой связи, то со временем для нас этих знакомых как будто и нет. Так и когда мы не поддерживаем связи с небожителями, с духовным миром, то со временем нам будет казаться, что никакого духовного мира нет, а только одна материя вокруг нас. Я хочу сказать, что угасшая вера — итог духовного расслабления. Кризису веры предшествует кризис духовной жизни. А он, как правило, наступает незаметно, не как падение в обрыв, а как постепенный спуск вниз. Мне нравится такой образ: наша испорченная природа — это как эскалатор, который всегда едет вниз. Даже чтобы находиться на одном уровне, надо все время шагать вверх. А если ты говоришь: «немножко постою, передохну», то такой эскалатор утянет тебя куда-то глубоко вниз.
То есть мы сами свою душу отпускаем в это стихийное плавание. Молиться уже некогда, о Боге вспоминаем как бы попутно земной суете. И это все неправильно! Потому что ум расплескивается по совершенно пустым вещам. Чем меньше в уме духовного, тем и веры в нас меньше. Например, в какой-то момент нам вдруг и правда становится неинтересно читать утренние и вечерние молитвы. Мы как бы слишком привыкли к этим текстам, и они не вызывают в нас прежнего вдохновения. К чему это приводит? Одно из двух. Человек либо вообще перестает выполнять молитвенное правило, считая его чем-то лишним и нудным.
Либо продолжает читать, но делает это наспех, как можно быстрей, пытаясь как бы отделаться от Бога вычиткой положенных текстов. В обоих случаях ошибка одна — потеря живого предстояния перед Богом Живым. Если бы нам открылось, что Тот, Кто сотворил ангелов и людей, Тот, в Чьих руках судьба всей Вселенной, Кто даровал нам жизнь, Кто воскрешает, спасает, в Ком, собственно, бесконечная жизнь Рая, — и вот, Он здесь же, рядом с нами, видит, слышит и любит нас, и мы молитвой восходим к Нему, — то как бы мы теперь воспринимали молитву? Молитва должна быть именно живым предстоянием перед Богом Живым. А общение с Господом — это самое светлое и радостное, что только может встретиться на белом свете. Кстати, мы не устаем произносить одни и те же слова, общаясь с ближними, когда эти слова наполняются добрым и теплым чувством. То есть важно, чем наполнены наши слова, что у нас при этом на сердце. И, собственно, наше отношение к Богу выражается в чувствах, наполняющих наши молитвы. Можно, конечно, подходить творчески и к самому правилу: какое-то время читать вместо утренних и вечерних молитв, например, тексты повечерия и утрени, либо акафисты, какие на душу лягут, или выбрать себе псалмы, какие особо понравятся.
Мы обязательно пойдем к батюшке. Их дальнейшую судьбу мы, к сожалению, не знаем. Это было время, когда Церковь еще не пользовалась особой свободой. Крещение медсестрой ребенка могло быть жестко наказано. Но в данном случае все как-то само собой обходилось. Видимо, молитвы духовников имели силу, и Господь покрывал Своих тружениц. Врачи знали, что медсестры крестят, и не препятствовали тому. Более того, со временем врачи стали между собой поговаривать, что Крещение как будто повышает выживаемость младенцев. Иной раз они сами приглашали медсестру или санитарку, чтобы те совершили святой водой положенные действия. Наша медсестра говорит, что все реанимируемые младенцы после крещения и правда сразу оживали, набирались сил. Бывало, что спустя время кто-то из них все-таки умирал, но не в этот священный момент. Может, это было знамением ради врачей, они невольно начинали верить в невидимую силу таинства. Наглядно происходившие исцеления служили свидетельством спасительной силы Крещения. Конечно, мы рассуждаем по-человечески. И смысл Крещения не в том, чтобы исцелилось тело, а чтобы душа ребенка приобщилась благодати Спасителя. Если вдруг ребенок отойдет в иной мир, он уже перейдет как благословенное чадо Христово. А однажды случилось вот что. Рядом, помимо родильного отделения, находилось еще отделение гинекологии. И вот оттуда поступил малыш. На позднем сроке случился выкидыш. Беда в том, что он не особенно-то был нужен маме, аборты же на поздних сроках не делают. И вот малыш, покинув лоно не очень любившей его мамы, ударился о кафель. Сбежались врачи. Что делать? Они решили не церемониться и положили малыша на холодный подоконник: «Все равно не жилец», — полагали они. Мама же рассталась с ним как с ненужным ей лишним бременем. Но малыш не спешил умирать. Через два часа врачи пришли посмотреть, а он шевелится, пищит, словно говорит: «Я живой». Тогда его отправили в отделение для недоношенных. Наша медсестра приняла его. Он жалобно пищал и водил ручками, ножками. Он был не обтертый, слизь и кровь с него вовремя не убрали, все это засохло — мир людей встретил его неласково и равнодушно. Но среди духовно мертвых нашлась одна живая душа.