Для меня Майя Плисецкая – человек, достойный восхищения, практически богиня. Майя Плисецкая была солисткой Большого театра более 40 лет, объездила с гастролями весь мир и в каждой стране снискала огромную славу и признание. Все новости по тегу: «Майя Плисецкая». Эта книга — попытка автора показать Майю Плисецкую «своими глазами», нарисовать портрет без позирования и всевозможных мифов вокруг ее имени.
День памяти Майи Плесецкой: три года как ушла популярная балерина
Майя Михайловна сформировала облик балетного искусства наших дней, тем самым внеся неоценимый вклад в развитие как отечественной, так и мировой культуры. С Надей Майя Плисецкая познакомилась в свой первый приезд во французскую столицу, в 1961 году. Майя Плисецкая прожила яркую и долгую жизнь. С Надей Майя Плисецкая познакомилась в свой первый приезд во французскую столицу, в 1961 году.
День памяти Майи Плесецкой: три года как ушла популярная балерина
Пять дней с легендой. Документальная история" Верник В. Урок классического танца» в телевизионном цикле «Субботний вечер со звездой».
Она отправила старшую дочь в лагерь и родила ее младшего брата. Жить было не на что, она осталась одна с тремя детьми и потихоньку стала распродавать вещи. Но как оказалось, это было еще не самое страшное.
Она отказалась это делать наотрез, и ей дали восемь лет тюрьмы. Михаила Плисецкого тогда уже не было в живых, его расстреляли в январе в 1938 года, но семья об этом ничего не знала. Как так вышло, Майя не помнит, но в тот день, когда пришли за матерью, ее и брата Александра не было дома. Майя была в театре на спектакле своей тети Суламифь Михайловны Мессерер, а потом пошла отнести ей цветы. И внезапно предлагает остаться ночевать.
Так и осталась. Несколько долгих лет я не знала всей правды про мать и отца». Майя осталась у Миты, ее брат Александр — у дяди Асафа. Мать же с грудным младенцем попала в Бутырскую тюрьму, а затем - в лагерь под Акмолинском нынешний Нурсултан, столица Казахстана. Условия там были невыносимы: зимой морозы до минус 40, летом страшная жара.
По воспоминаниям Майи, Рахиль никогда не верила, что отца убили, и ждала его — и в своей казахстанской ссылке, и вернувшись в Москву. Но он не вернулся. О дате его смерти семья узнала из документов о реабилитации. Тетя приняла девочку, но вот теплых отншений у них не сложилось. Не меньше, чем мать, иногда, казалось, даже больше...
Мита садистски жалила меня попреками. Ты ешь мой хлеб, ты спишь на моей постели, ты носишь мою одежду... Однажды, не вытерпев, совсем как чеховский Ванька Жуков, я написала матери в ссылку в Чимкент письмо.
Первые школьные годы Майя провела с младшим братом и родителями в Заполярье — на Шпицбергене, куда Михаил Плисецкий был назначен первым руководителем «Арктикугля», а затем — генеральным консулом СССР. В 1937 году отца Майи арестовали, а в 1938-м пришли и за матерью — актрисой немого кино Рахилью Мессерер. Михаил Плисецкий был расстрелян, о чем родственникам, конечно, не сообщили. А мать с младенцем — младшим сыном Азарием на руках отправили в Казахстан в лагерь для жен изменников Родины. Майе и ее среднему брату Александру грозил детдом. Асаф и Суламифь были знаковыми фигурами в артистическом мире. Кроме того, Асаф Михайлович был кавалером ордена Трудового Красного Знамени, на одном из приемов удостоился похвалы самого генсека.
Заслуги Асафа вкупе с напористостью Суламифи позволили вызволить Рахиль с сыном из ссылки раньше срока. Перед самой войной Рахиль Михайловна вернулась в Москву и воссоединилась с Майей и Александром, все вместе они уехали в эвакуацию в Свердловск. Но там не было балетной школы. Майя пропустила целый год занятий что для балерины — вечность! Хорошо, что в Москве оставалась Суламифь… В марте 1943 года Плисецкая успешно оканчивает хореографическое училище. В том же году ее принимают в труппу Большого театра, где первый настоящий успех ей принесло участие в балете «Шопениана». Потом были «Раймонда» и «Лебединое озеро», которое Плисецкая станцевала по всему миру более 800 раз. За балериной, славившейся своими прямотой и независимостью, был особый контроль» С Василием Лановым и Николаем Гриценко в фильме «Анна Каренина». Фото: Мосфильм-инфо Однако долгие годы у Майи Плисецкой на пути к мировому признанию стоял железный занавес! Майя Михайловна считала, что невыездной она стала после гастролей в Индии в 1953 году.
К советской группе, как водится, были приставлены сопровождающие, призванные днем и ночью следить за артистами. А за Майей Плисецкой, славившейся своими прямотой и независимостью, был особый контроль. Не разрешали задерживаться у витрин, общаться без советского переводчика, самостоятельно выходить из гостиничного номера. При этом Плисецкая — лицо труппы, с ней все желали пообщаться, например, знаменитые индийские актеры Наргис, Радж Капур… А Майя Михайловна вынуждена была согласовывать каждый свой шаг с людьми из органов. Конечно, она не сдержалась: на замечания и придирки сопровождающих несколько раз отреагировала дерзко. Через своего переводчика Неру стал вести с ней беседу. Актриса поймала сверлящий взгляд своего «надсмотрщика», сидевшего за дальним столом, — ему кусок в горло не лез, ситуация вышла из-под контроля. Он не ест по религиозным соображениям? К концу своего срока на посту генсека он жаловался: «Как представлю, что сегодня опять смотреть «Лебединое…», — аж воротит». Красавица Плисецкая — желанная гостья всех правительственных и посольских приемов.
При этом ни на одни серьезные зарубежные гастроли Майю Михайловну по-прежнему не посылают, хотя слухи о фантастической советской балерине уже распространились по миру. Тем временем приближались очень ответственные и долгожданные гастроли — первый выезд советского Большого театра в Лондон… В списке артистов, включенных в поездку, Плисецкой снова нет, как и ее брата Александра оба брата Майи, и Александр, и Азарий, стали солистами Большого. Он отлично владел русским языком и был знатоком и поклонником балета, посещал Майины спектакли, присылал цветы. Это дало надежду… Но ничего не изменилось, все чиновники, от которых зависело решение этого вопроса, отмалчивались или уходили от ответа. Не помогли ни письма, ни звонки в высокие кабинеты, ни встречи с Джоном Морганом, ни угрозы Плисецкой уйти из театра. Все, чего добилась Майя — того, что КГБ установил за ней круглосуточную слежку. Куда бы она ни пошла, по пятам за ней следовала машина с тремя молодчиками, которые даже не таились — работали вполне себе открыто. Большой театр благополучно уехал в Лондон без нее. Неожиданно из разных высоких кабинетов Плисецкой стали поступать звонки с одним требованием: предотвратить потенциальный демонстративный успех этих двух спектаклей. Ибо внимание западной прессы и так приковано к факту отсутствия Плисецкой на английских гастролях.
Екатерина Фурцева, в то время член Политбюро, пригласила ее на очную встречу, просила предотвратить шумный успех спектаклей, поговорить с активными поклонниками… Майя же ответила, что специально плохо танцевать не будет, а запретить людям кричать «браво» не в ее силах. Единственное, что она может сделать, — не выходить на сцену вовсе, отменить спектакли. Но это только вызвало бы дополнительный скандал: слух о том, что опальная Плисецкая будет танцевать «Лебединое…», уже разнесся по городу. Вся театральная Москва собралась поддержать артистку: не только театралы, но и коллеги — корифеи разных сцен. По признанию самой Плисецкой, это были два лучших спектакля в ее жизни, больше таких эмоций она не испытывала. Когда Майя в образе Одетты выпорхнула на сцену, началась такая овация, что оркестр был вынужден остановить музыку. Плисецкая три или четыре минуты не могла продолжить танцевать — казалось, эти мгновения переросли в часы. Кстати, после этого стало традицией, что на первый выход Майи Михайловны в «Лебедином…» всегда были долгие аплодисменты. В день первого спектакля зал был напичкан сотрудниками КГБ в штатском или переодетыми в капельдинеров. На спектакль явился и сам председатель КГБ Серов с супругой — видимо, хотел лично предотвратить провокацию.
Во всех ложах стояли его подчиненные, которые отнимали у поклонников цветы, а тех, кто сопротивлялся, вытаскивали из зала. С некоторыми дошло до драки. Многих любителей балета тогда забрали на допрос, выясняли, не была ли спровоцирована эта «протестная акция» самой балериной. Поклонники Плисецкой были готовы на все «Когда Майя вернулась с гастролей из США, ей присвоили звание народной артистки СССР, как благодарность за то, что не сбежала… Хотя у нее и мыслей таких не было — в Москве ее ждали любимый муж, сцена и зрители» С мужем Родионом Щедриным. В одной из своих книг он описал вот какую историю: однажды он сел в троллейбус и попросил передать деньги за проезд. И тут сидящий рядом мужчина с любопытством поднял на него глаза: «Ваш скрипучий голос мне знаком!
После чего компания стала выпускать крема. Суд принял решение «расторгнуть договор между «Биотехнологией» и Тарандой». Таким образом, поставлена точка в длительной судебной тяжбой между балериной и бывшим солистом Большого театра, а ныне руководителем фонда «Имперский русский балет» Гедиминасом Тарандой. Напомним, первый суд Плисецкая проиграла.
Майя Плисецкая. Пять дней с легендой. Документальная история. Верник В. Э.
Первые школьные годы Майя провела с младшим братом и родителями в Заполярье — на Шпицбергене, куда Михаил Плисецкий был назначен первым руководителем «Арктикугля», а затем — генеральным консулом СССР. В 1937 году отца Майи арестовали, а в 1938-м пришли и за матерью — актрисой немого кино Рахилью Мессерер. Михаил Плисецкий был расстрелян, о чем родственникам, конечно, не сообщили. А мать с младенцем — младшим сыном Азарием на руках отправили в Казахстан в лагерь для жен изменников Родины.
Майе и ее среднему брату Александру грозил детдом. Асаф и Суламифь были знаковыми фигурами в артистическом мире. Кроме того, Асаф Михайлович был кавалером ордена Трудового Красного Знамени, на одном из приемов удостоился похвалы самого генсека.
Заслуги Асафа вкупе с напористостью Суламифи позволили вызволить Рахиль с сыном из ссылки раньше срока. Перед самой войной Рахиль Михайловна вернулась в Москву и воссоединилась с Майей и Александром, все вместе они уехали в эвакуацию в Свердловск. Но там не было балетной школы.
Майя пропустила целый год занятий что для балерины — вечность! Хорошо, что в Москве оставалась Суламифь… В марте 1943 года Плисецкая успешно оканчивает хореографическое училище. В том же году ее принимают в труппу Большого театра, где первый настоящий успех ей принесло участие в балете «Шопениана».
Потом были «Раймонда» и «Лебединое озеро», которое Плисецкая станцевала по всему миру более 800 раз. За балериной, славившейся своими прямотой и независимостью, был особый контроль» С Василием Лановым и Николаем Гриценко в фильме «Анна Каренина». Фото: Мосфильм-инфо Однако долгие годы у Майи Плисецкой на пути к мировому признанию стоял железный занавес!
Майя Михайловна считала, что невыездной она стала после гастролей в Индии в 1953 году. К советской группе, как водится, были приставлены сопровождающие, призванные днем и ночью следить за артистами. А за Майей Плисецкой, славившейся своими прямотой и независимостью, был особый контроль.
Не разрешали задерживаться у витрин, общаться без советского переводчика, самостоятельно выходить из гостиничного номера. При этом Плисецкая — лицо труппы, с ней все желали пообщаться, например, знаменитые индийские актеры Наргис, Радж Капур… А Майя Михайловна вынуждена была согласовывать каждый свой шаг с людьми из органов. Конечно, она не сдержалась: на замечания и придирки сопровождающих несколько раз отреагировала дерзко.
Через своего переводчика Неру стал вести с ней беседу. Актриса поймала сверлящий взгляд своего «надсмотрщика», сидевшего за дальним столом, — ему кусок в горло не лез, ситуация вышла из-под контроля. Он не ест по религиозным соображениям?
К концу своего срока на посту генсека он жаловался: «Как представлю, что сегодня опять смотреть «Лебединое…», — аж воротит». Красавица Плисецкая — желанная гостья всех правительственных и посольских приемов. При этом ни на одни серьезные зарубежные гастроли Майю Михайловну по-прежнему не посылают, хотя слухи о фантастической советской балерине уже распространились по миру.
Тем временем приближались очень ответственные и долгожданные гастроли — первый выезд советского Большого театра в Лондон… В списке артистов, включенных в поездку, Плисецкой снова нет, как и ее брата Александра оба брата Майи, и Александр, и Азарий, стали солистами Большого. Он отлично владел русским языком и был знатоком и поклонником балета, посещал Майины спектакли, присылал цветы. Это дало надежду… Но ничего не изменилось, все чиновники, от которых зависело решение этого вопроса, отмалчивались или уходили от ответа.
Не помогли ни письма, ни звонки в высокие кабинеты, ни встречи с Джоном Морганом, ни угрозы Плисецкой уйти из театра. Все, чего добилась Майя — того, что КГБ установил за ней круглосуточную слежку. Куда бы она ни пошла, по пятам за ней следовала машина с тремя молодчиками, которые даже не таились — работали вполне себе открыто.
Большой театр благополучно уехал в Лондон без нее. Неожиданно из разных высоких кабинетов Плисецкой стали поступать звонки с одним требованием: предотвратить потенциальный демонстративный успех этих двух спектаклей. Ибо внимание западной прессы и так приковано к факту отсутствия Плисецкой на английских гастролях.
Екатерина Фурцева, в то время член Политбюро, пригласила ее на очную встречу, просила предотвратить шумный успех спектаклей, поговорить с активными поклонниками… Майя же ответила, что специально плохо танцевать не будет, а запретить людям кричать «браво» не в ее силах. Единственное, что она может сделать, — не выходить на сцену вовсе, отменить спектакли. Но это только вызвало бы дополнительный скандал: слух о том, что опальная Плисецкая будет танцевать «Лебединое…», уже разнесся по городу.
Вся театральная Москва собралась поддержать артистку: не только театралы, но и коллеги — корифеи разных сцен. По признанию самой Плисецкой, это были два лучших спектакля в ее жизни, больше таких эмоций она не испытывала. Когда Майя в образе Одетты выпорхнула на сцену, началась такая овация, что оркестр был вынужден остановить музыку.
Плисецкая три или четыре минуты не могла продолжить танцевать — казалось, эти мгновения переросли в часы. Кстати, после этого стало традицией, что на первый выход Майи Михайловны в «Лебедином…» всегда были долгие аплодисменты. В день первого спектакля зал был напичкан сотрудниками КГБ в штатском или переодетыми в капельдинеров.
На спектакль явился и сам председатель КГБ Серов с супругой — видимо, хотел лично предотвратить провокацию. Во всех ложах стояли его подчиненные, которые отнимали у поклонников цветы, а тех, кто сопротивлялся, вытаскивали из зала. С некоторыми дошло до драки.
Многих любителей балета тогда забрали на допрос, выясняли, не была ли спровоцирована эта «протестная акция» самой балериной. Поклонники Плисецкой были готовы на все «Когда Майя вернулась с гастролей из США, ей присвоили звание народной артистки СССР, как благодарность за то, что не сбежала… Хотя у нее и мыслей таких не было — в Москве ее ждали любимый муж, сцена и зрители» С мужем Родионом Щедриным. В одной из своих книг он описал вот какую историю: однажды он сел в троллейбус и попросил передать деньги за проезд.
И тут сидящий рядом мужчина с любопытством поднял на него глаза: «Ваш скрипучий голос мне знаком!
Прочтите отрывок о том, как ей удалось выйти из-под надзора спецсотрудников КГБ и почему вообще за ней следили , как она писала письмо Никите Хрущеву, был ли у нее роман с Робертом Кеннеди и что она думает об американском политике. Как такую можно было выпустить — дерзкую, непокорную, своенравную, говорившую прямо то, что думала? А самое главное — английскую шпионку. Сто процентов. Любит свободу, и биография сомнительна. Значит — шпионка. Посему — никаких поездок за рубеж. Наверняка не вернется. Оконфузит на весь мир.
Сейчас это кажется абсурдом, но тогда так считали всерьез, и дело, заведенное на Плисецкую у Председателя КГБ генерала Серова, пухло от новых донесений с каждым днем. И тут совсем было не до шуток. Шесть лет по Москве за опальной балериной след в след ездила черная оперативная машина с тремя спецсотрудниками. Даже в магазин за хлебом нельзя было забежать безнадзорно. Ночью машина стояла под окнами дома в Щепкинском переулке сразу за Большим театром, где на втором этаже жила Майя. Шумела включенным детонировавшим мотором, чтобы продрогшие чекисты вконец не замерзли. Слышно было здорово. Подходящий аккомпанемент для романтических свиданий Плисецкой и Щедрина холодной весной 1958 года... А новоявленная Мата Хари не знала ни одного иностранного языка, кроме, естественно, французской балетной терминологии. Когда в 1989 году в Риме Плисецкая вместе с Леонардом Бернстайном, с которым подружилась в Америке тридцать лет назад, получала премию Виа Кондотти, знаменитый композитор подтрунивал над балериной: "Что, Майя, так по-английскому ты и не выучилась?
Под домашним арестом сидеть пострашнее. Те танцевать не давали... Та, чье имя Плисецкая называла в тройке своих кумиров: "Семенова, Уланова, Шелест". Все эти шесть лет Плисецкая упрямо боролась за свое доброе имя.
Но это было понятно мне, притаившемуся в партере, а вот что видела Плисецкая на сцене, недовольно жмурившая глаза от направленных на нее софитов, не знаю. Может, как всегда, понадеялась, что ее энергия и страсть пересилят любую серость и мрак?
Что музыка «Чайки» заставит воспарить даже самых безнадежных? Что ее руки, ее божественные руки, удержат хрупкий спектакль от бездны забвения, куда кануло уже столько ее великих балетов? А может, как всегда, ей было просто некогда вглядываться в чьи-то физиономии, просчитывать чьи-то козни, ждать удара в спину. Уже много позднее я понял, что, несмотря на все разочарования и обиды, Майя была доверчивым и даже в чем-то очень наивным человеком. Пусть каждый занимается своим делом, рассудила она. Она не будет диктовать, давить, лезть, указывать, как надо.
Ей бы сейчас Нину Заречную станцевать и не сбиться. Осознание надвигающейся катастрофы пришло, когда она села у монитора, чтобы посмотреть отснятый материал. Я видел только ее спину. Вначале как у первоклассницы, в предвкушении первого сентября. Потом спина стала испуганно-недоуменной, словно ее окатили ледяной водой. Потом гневной, готовой к немедленному резкому отпору.
И наконец, сломленной, сдавшейся, несчастной. Какое-то время все испуганно молчали, хотя на экране кто-то еще продолжал мельтешить и прыгать. Майя подняла голову, обвела всех присутствующих невидящим взглядом больных, воспаленных глаз и медленно произнесла: «Нет, Боря, красоты тут уже не будет». Надо было видеть, как она, молча, поднялась по служебному мостику, соединявшему зал со сценой, как отчаянно запахнулась в черный карденовский халат, как пересекла сцену с видом трагической героини, провожаемая нашими испуганными взглядами. При чем тут Чехов? Федра, Медея, Антигона — вот ее репертуар, вот подлинный масштаб.
Только сейчас я начинаю понимать, как она мучилась от несоответствия, несообразности собственного дара и той реальности, которая предлагалась ей в качестве ежедневных обстоятельств, представлений о том, как надо и должно быть, и той картинки, которую увидела на мутном экране монитора. Потом, действительно, все как-то смонтировали, затемнили, где надо, подложили музыку. Получилось прилично. Сама Майя в красивом платье выступила перед началом, объяснив, почему она выбрала «Чайку» для балета. Откуда взялась эта странная, размытая пластика, которую она придумала? Оказалось, что все из детства, из военной юности.
Это память о тех беззвучных диалогах, которые велись через стекло вагонов на бесконечных перронах и полустанках. Когда слова не значили ничего, но в запасе оставались два-три заветных жеста, улыбки, взгляды, способные выразить и радость, и горе, и надежду. Ими тогда и обходились. И Майя их тут же показала. Эту забытую азбуку разлук, встреч, прощаний, которую помнила только она одна. Она устало отмахнулась.
Не сейчас! Мне же материал в редакцию надо сдавать. С этим аргументом спорить было бессмысленно. Репортаж про съемки «Чайки» ушел в печать без интервью с Плисецкой. Аудиенции у королевы Мне так и не удалось взять у нее интервью. Даже когда спустя двадцать лет мы познакомились и подружились.
Такая мысль мне не приходила в голову: прийти к Плисецкой с диктофоном, сесть напротив и начать задавать вопросы про жизнь и творчество. Сама мизансцена казалась нам обоим какой-то фальшивой и глупой. Мы просто разговаривали без оглядки на будущую книгу или непременную публикацию. Ни одного ее слова без ее согласия я бы все равно не стал печатать. И она это знала. Поэтому общаться было легко.
Мы сидели у них в гостиной на Тверской улице среди ваз и банок с увядающими букетами и хохотали, как школьники на перемене. Иногда к нам заглядывал недовольный Щедрин, герр учитель, и мы оба испуганно замолкали. Если он был особенно не в духе, мог даже изречь что-то вроде: «На сегодня аудиенция у Майи закончена». В том смысле, что мне пора валить. И тогда, давясь от смеха, мы шли прощаться в полутемную прихожую к лифту, где еще долго продолжали говорить задушенными голосами заговорщиков. Вообще музыка Щедрина и все, что с ней связано, было главным содержанием жизни этой пары.
Все остальное просто не заслуживало внимания или шло каким-то беглым постскриптумом к его концертам, сочинениям, выступлениям, премьерам. Где-то на сорок пятом году их совместной жизни он наконец ощутил себя полновластным хозяином и господином и наслаждался этим статусом, как кронпринц, получивший свою долгожданную корону. На моей памяти Майя никогда ему не возражала. При всей своей природной строптивости и, как считалось, невыносимом характере она была на редкость послушной, кроткой женой. По крайней мере, в то последнее десятилетие, которое я застал. Фото: личный архив Сергея Николаевича Другое дело, что по своему легкомыслию и простодушию она все время попадала в какие-то несуразные истории, которые Щедрину приходилось улаживать.
Она была классической trouble woman. То она, не глядя, подмахивала свою подпись на контракте, из-за которого потом несколько лет приходилось судиться. То ее кидали очередные доброхоты-спонсоры, и Щедрин судорожно собирал деньги, чтобы расплатиться с кредиторами. А то, на радость бульварным СМИ, вдруг объявлялась некая лжедочь из Израиля. С ней тоже надо будет судиться, тряся разными экспертизами и справками, что Плисецкая никак не может быть ее матерью. Все это Щедрину приходилось брать на себя, доказывать, спорить, нервничать, срывать голос, нанимать адвокатов.
Не говоря уже о практических и финансовых заботах, связанных с их непростой жизнью на три дома был еще дом в Тракае в Литве и фактически на три страны. Мюнхен стал их главным прибежищем. С его педантизмом, страстью к порядку и четкому расписанию этот город подходил Щедрину идеально. А Майе? Однажды я спросил ее, почему из всех городов они выбрали именно Мюнхен. Конечно, ей самой больше бы подошел Париж.
Она его обожала. Несколько раз ее звонки заставали меня во французской столице, и когда я говорил, где нахожусь, она, которая никогда никому не завидовала, вдруг начинала звонко вибрировать: «Как же это красиво! Вы в Париже! Тогда я работал в журнале ELLE и в честь ее юбилея решил, что надо обязательно осуществить модную фотосессию. Плисецкая как воплощение классического гламура. Особого энтузиазма у начальства эта идея не вызвала.
Разумеется, смущал солидный возраст модели, который противоречил всем законам маркетинга и российским представлениям о том, что возможно в глянце. Никакие аргументы про великое имя и национальную гордость не действовали. То есть «нет» впрямую никто не говорил, но и «да» — тоже. По счастью, нашелся еще один энтузиаст «вечных ценностей» и давний поклонник Майи Михайловны, тогдашний вице-президент Альфа-банка Александр Гафин, который взялся финансировать эту затею. Дальше встал вопрос: а кто фотограф? Хотелось, чтобы это имя можно было поставить в один ряд с легендарными Ричардом Аведоном или Сесилом Битоном, которые снимали Плисецкую в эпоху ее славы.
Сошлись на Беттине Реймс, прославленном фотографе семидесятых-восьмидесятых годов, чьей специализацией долгое время были женщины с прошлым. Впрочем, в ее портфолио имеются и серьезные государственные мужи, и транссексуалы Булонского леса, и проститутки Пляс Пигаль, и тайные притоны Шанхая, и священные места Палестины. Сама Плисецкая никаких условий не выставляла, о райдере, которым так любят хвастать звезды нашего шоу-бизнеса, слыхом не слыхивала. Попросила только взять что-нибудь в бутике своего старого друга Пьера Кардена. Стилист Мартина де Ментон, конечно, слегка поморщилась: ну при чем тут Карден? Но спорить не стала.
Причуды звезды — закон. Мы приехали в студию на Руа-де-Сесиль в квартале Марэ. Какие-то переходы, тупички, маленькие комнатки. У Беттины бесконечные помощники, ассистенты, агенты. Она — звезда. Один из самых высокооплачиваемых фотографов в мире.
Она умеет себя подать. Выучка и осанка бывшей манекенщицы, свитер грубой вязки прямо на голое тело или рок-н-ролльная майка, кожаные брюки байкерши. При виде нас она картинно распахивает руки и громко восклицает: «O, Maya! Майя отзывается на эти приветствия довольно прохладно, давая сразу понять, что ее экстатическими вскриками не возьмешь. Деловито интересуется, где гримировальный стол, и, кажется, даже не замечает приготовленного для нее огромного букета бледно-зеленых роз. Беттина переключается на Щедрина.
Нет, нет, никого постороннего не должно быть на съемке. Это таинство, это обряд. Щедрин послушно удаляется, заручившись моим обещанием, что вечером я верну Майю Михайловну в целости и сохранности. Мы остаемся втроем: она, гримерша по имени Беки Пудр и я — должен же был им кто-то переводить. Приглядываюсь к Беки. Хорошенькая, вертлявая.
Говорят, идея поставить штамп в паспорте пришла Майе Михайловне - так ей было бы легче выехать на гастроли за границу. В детстве хотела быть актрисой Не раз в своих интервью Майя Михайловна отмечала, что хотела быть в детстве актрисой - как её мать. После того, как родители будущей балерины были расстреляны, воспитанием девочки занялась солистка Большого театра, балерина Суламифь Мессерер. Номер «Умирающий лебедь», ставший впоследствии фирменным знаком Майи Михайловны, поставила она.
Она всегда следила за питанием и ненавидела курящих Это сейчас не курить и не пить алкоголь - считается модным трендом, в советское время же курили практически все. Однако, Софья Михайловна всегда трепетно относилась к своему здоровью и никогда не курила и не жаловала курильщиков. К алкоголю она тоже относилась к осторожностью, могла лишь изредка позволить себя бокал вина. Именно Плисецкой принадлежит фраза "Не надо диет.
Надо меньше жрать". Среди поклонников балерины было множество известных и выдающихся людей Хоакин Кортес - легенда фламенко - настолько был впечатлён балериной, что однажды подарил ей свои туфли в качестве талисмана.
Популярное
- Майя Плисецкая — новости сегодня и за 2024 год на РЕН ТВ
- СМИ: скончавшуюся 6 лет назад Майю Плисецкую до сих пор не похоронили
- Почему у балерины Майи Плисецкой до сих пор нет могилы?
- Плисецкая, которой мы не знали. 13 фактов о великой балерине
Майя навсегда
| Плисецкая, которой мы не знали. 13 фактов о великой балерине | Аргументы и Факты | • Майя Плисецкая признавалась, что балет «не был страстью ее жизни». |
| Ушла Майя Плисецкая - последняя из поколения легенд балета | Майя Плисецкая с родителями. Это не спасло семью Майи от сталинских репрессий. |
| Майя Плисецкая — новости сегодня и за 2024 год на РЕН ТВ | Самая известная балерина XX века Майя Плисецкая всегда была объектом не только любви поклонников, но и зависти со стороны некоторых коллег и просто женщин, которые не могли. |
| Майя Плисецкая: биография, карьера и слава, фото, личная жизнь | Смотрите онлайн видео «Мир сегодня скорбит скончалась Майя Плесецкая» на канале «Танцевальный Импульс Жизни» в хорошем качестве, опубликованное 24 декабря 2023 г. 15. |
| Неудачный брак и любовь до гроба: как Майя Плисецкая покорила молодого композитора | STARHIT | Квартира Майи Плисецкой стала музеем. |
«Второй раз родиться не выйдет…»: Майя Плисецкая о судьбе, которую каждый выбирает сам
Когда Майя Плисецкая начала регулярно бывать за рубежом, она стала заказывать наряды у Готье и Сен-Лоран, но после знакомства с Карденом она одевалась только у него. Юлия Глаговская, которая называет себя «внебрачной дочерью» Майи Плесецкой, стала гостьей шоу Дмитрия Борисова «Пусть говорят». Адская искра АСТ Перед вами биография Майи Плисецкой, женщины удивительной, неповторимой судьбы, ставшей одним из символов XX века. Майя родилась в Москве, в семье дипломата Михаила Плисецкого и киноактрисы Рахили Мессерер-Плисецкой.
Майя Михайловна Плисецкая
О Майе Плисецкой написаны тысячи статей и несколько книг, сняты документальные фильмы и телепередачи. Однажды Майя Михайловна сказала – «Целью моей жизни был танец; цель достигнута – я танцевала!». В завещании Майя Плисецкая указала, что ее прах должен быть развеян вместе с прахом мужа, композитором, народным артистом СССР Родионом Щедриным. Если это не дискредитация, то я Майя Плесецкая. Майя Плисецкая была солисткой Большого театра более 40 лет, объездила с гастролями весь мир и в каждой стране снискала огромную славу и признание. Майи Плисецкой не стало минувшей ночью, она скончалась в Германии от сердечного приступа.