Новый роман Сергея Лукьяненко и Ника Перумова будет выходить в реальном времени — по главе в неделю. Спектр первое прочитанное мною произведение авторства Лукьяненко и мое любимое у него. Российский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко перенес на неопределенный срок публикацию книги «Вечный дозор», завершающую цикл «Дозоры», из-за необходимости внесения правок. Как сообщил ТАСС господин Лукьяненко, новая дата выхода переписываемой им книги пока не определена. Таким образом, в романе Сергея Лукьяненко "Спектр" описаны вовсе не космические приключения героя, а не особо сложная по нынешним временам компьютерная игра.
Сергей Лукьяненко на фестивале ЛиТР раскрыл инсайды своего творчества
Однако, Лукьяненко не для того писал «Спектр», дабы читатель увидел сугубо детективное расследование. В "Спектре" Лукьяненко можно увидеть "русскую" изюминку, которая делает произведение особенным. Лукьяненко С. купить. Подробнее. 5 июня на «Канобу» выйдет большое интервью с писателем-фантастом Сергеем Лукьяненко, которого вы можете знать по циклу «Дозоров», «Линии грез», «Лабиринту |.
Лукьяненко перенес выпуск последней книги из цикла "Дозоры"
Сергей Лукьяненко, книга Чистовик – аннотация, рейтинг, вся информация о книге на Альдебаране. Сергей Лукьяненко рассказал, когда выйдет завершающая книга цикла "Дозоров" – "Вечный Дозор", сообщает "Парламентская газета". В данном обзоре, расскажу об одной из лучших постсоветских космических опер, романе Сергея Лукьяненко, «Спектр». "Спектр" Сергея Лукьяненко, оказался как раз той книгой, которая подошла под такие мои запросы. В интервью «Ведомостям» Сергей Лукьяненко рассказал о своей новой книге, продолжении саги о Дозорах и будущих экранизациях.
Лукьяненко Сергей Васильевич
Теперь остались «Дозоры», — рассказал он. В сентябре 2022 года на Московской международной книжной ярмарке Лукьяненко объявил, что работа над последним романом «Дозоров» отложена на год, поскольку события в книгах серии перекликаются с реальным временем. Первая книга «Ночной дозор» о маге Антоне Городецком вышла в 1998 году.
В 1996 г. Сергей с супругой переехал из Алма-Аты в Москву, где проживает и сейчас. У него есть двое сыновей и дочь. Автор любит домашних животных и кулинарию, а также коллекционирует мышей. Сергей Лукьяненко начал пробовать себя в качестве сочинителя в 1986 году. Первое произведение писателя опубликовали в 1988 году в журнале «Заря» — им стал научно-фантастический рассказ «Нарушение».
Большую известность автор приобрел после выхода «Лабиринта отражений» 1996 и «Ночного Дозора» 1998.
Земля - крестьянам! Власть - трудящимся! Но каким было воплощение? Эта черта в моих книгах была у Светлых: есть прекрасная идея, и мы будем ее воплощать любыми способами. А то, что мы сейчас наблюдаем - это серьезный планетарный кризис.
Но он не связан с понятиями "добра" и "зла", потому что на определенном уровне в политике и в государственности этими терминами нельзя оперировать. Все настолько многогранно, что в любом добре можно найти зло и в любом зле - добро. Скорее, по классикам марксизма-ленинизма, мир зашел в тупик. К сожалению, человечество за всю историю выработало только один механизм реагирования на серьезные кризисы - военный. Война не обязательно должна быть "горячей" - это может быть "холодная" или экономическая война. Но, как только противоречия достигают определенного уровня, начинается силовое противостояние.
Когда начали уезжать первые писатели, это подавалось так, что сейчас чуть ли не отбудут все лучшие, и узаконится новый "раскол". Но в Верхнем Ларсе или на переходах с Казахстаном мы не увидели пешего варианта "Философских пароходов" осени 1922 года. Это произошло даже не в 2014-м году, а в 2004-м, когда возникли первые противоречия с западным миром. Тогда началось деление на считающих, что Запад прав и нужно подчиняться и слушаться, и на тех, кто считает, что у России есть собственные интересы и в первую очередь нужно отстаивать их. Но, как и в любой элите, в части литературной тусовки, получившей признание там, возникло искушение занять ту сторону. Причины здесь зачастую материальные - писатель за рубежом много зарабатывает, там у него учатся дети, есть недвижимость и он привык там проводить большую часть времени, как, например, Акунин.
Я боюсь за свою жизнь. Разумеется, только на территории нашего города и прилегающих землях, но это замечательные места! Красивейшие Лацвикские озера, водопад Адано, где и по сей день проходят впечатляющие древние церемонии, меловые скалы, старый атомный полигон, морское побережье с известными по всей галактике курортами… — Я должен отбыть в другой город, — признался Мартин. Чиновник нахмурился. Спросил: — В какой именно? Господин Лергасси-кан вздохнул: — Крайне неудачный выбор. В ряде городов я мог бы оказать вам содействие, но Тириант… — Он сморщился. Лергасси-кан посмотрел на сына, наставительно покачал пальцем, призывая к вниманию: — Гатти! Вот один из тех примеров достойного поведения, которые даёт жизнь! Любовь, отрицающая опасность, повергающая ниц инстинкты самосохранения!
Я не берусь судить, оправданно ли решение нашего гостя, но ты должен запомнить этот поступок! Мартин вздрогнул. Но ответил честно: — Да. Не сам факт, разумеется, а ваша способность к самообороне. Денежная компенсация от города? Вашим нравственным принципам это не претит? В критических ситуациях разумное существо должно отбросить традиционные моральные нормы и сосредоточиться на выживании! Вас отправят скрытно и в полном одиночестве. Мальчик умоляюще посмотрел на Мартина, и тому пришлось сделать вид, что он не понимает взгляда. Аудиенция окончилась, и Мартин поднялся.
Но что-то дёрнуло его за язык, и он спросил: — Простите за любопытство, господин Лергасси… можно частный вопрос? Но естественный страх за жизнь и безопасность… — А… — кивнул Лергасси-кан. Гатти — мой единственный сын. Но познавательный аспект такого приключения перевешивает возможный риск для его жизни. Речь поэтому идёт лишь о вашем удобстве. Мартин помотал головой: — Нет, всё-таки я плохо объяснил… На Земле любой родитель, если он психически здоров, попытается оградить своё потомство от малейшей, даже гипотетической опасности… — Жизнь полна опасностей, — философски ответил Лергасси. Вы пошли на охоту — и зверь оказался хитрее вас. Врачи не успели распознать мутированный штамм вируса — и вы умерли. Как можно беспокоиться о гипотетической угрозе для жизни? Надо предотвращать реальные проблемы!
Лергасси-кан засмеялся. Тихонько захихикала секретарша. Референты, похоже, туристического языка не знали и с удивлением смотрели на шефа. Даже насупившийся Гатти, огорчённый отказом Мартина, тоненько и заливисто хохотал. Что же такое смысл жизни? Секретарша певучим голоском пересказала референтам диалог — и теперь трое здоровых парней, чинно сидевших рядком на диване у стены, безуспешно пытались сдержать гогот. Вам, наверное, кажется, что наша раса ущербна? Что мы лишены чего-то очень важного и интригующего? Мартин пристыженно кивнул. Мальчик послушно закрыл уши, и Лергасси-кан продолжил: — А нам кажется, что калечны именно вы.
Что у вас есть что-то лишнее и постыдное, словно член, выросший на лбу. Всю дорогу в аэропорт Мартин размышлял над разговором с Лергасси-каном. Чиновник снабдил его флаером и референтом в качестве пилота и охранника одновременно. Юный Гатти хоть и не скрывал обиды, но тоже решил проводить землянина, однако разговор первым не начинал. Разумеется, за словами Лергасси-кана была не только психология его расы. Можно считать её сколь угодно странной, но вот он, под стремительно мчащимся флаером, чудесный город — один из многих городов Аранка. Город, где соседствуют огромные здания и вольные, нарочито запущенные парки; город, удовлетворяющий большую часть потребностей своих жителей бесплатно; город, где преступления редки, а жители — дружелюбны… Даже попытка покушения не изменила уважительного отношения Мартина к этой расе. Так чем же кичиться землянам, глядя на спокойных, уверенных, счастливых братьев по разуму? Тысячелетними размышлениями, в чём смысл смысла? Ох сколько крови пролили эти размышления, пока аранки обустраивали свой мир… Высокой духовностью, позволяющей верить в Бога и размышлять о непостижимом?
Только где же результаты этой духовности… Было бы проще, окажись аранки неэмоциональными и чёрствыми. Было бы проще, не знай они любви и сострадания, не умей дружить и мечтать… Но ведь все это у них было, ничуть не меньше, чем у людей! Технократы находили на планете аранков воплощение своей мечты, натуристы восхищались бескрайними просторами дикой природы и патриархальными нравами сельскохозяйственных районов, учёные завидовали великолепным лабораториям, коммунисты кричали, что Аранк — мир победившего развитого социализма, авантюристы не уставали ставить в пример космическую программу аранков — вопреки здравому смыслу не свёрнутую после прихода ключников. Даже изоляционисты и ксенофобы всех мастей одобрительно отзывались о той осторожности, с которой аранки подходили к дарам ключников! Так что же, выходит, история всех прочих цивилизаций в галактике — ошибка? И лишь аранки, не задающиеся вопросом о смысле жизни, ухитрились его найти? Что-то в этом было от римских стоиков, что-то — от греческих киников… Но аранки словно оставались в том счастливом и безоблачном детстве, когда человек ещё не верит в собственную смерть, не задаётся вопросами о будущем, не вспоминает прошлого и счастлив настоящим… — Гатти, — позвал Мартин. Сидящий между ним и пилотом мальчик вопросительно посмотрел на него. Она свойственна всем расам, кроме ключников, о которых нет никакой информации, и нашей цивилизации, которая по-своему уникальна. Подходя к этому вопросу с научной точки зрения, мы вынуждены признать принципиальную непознаваемость данного вопроса.
И поскольку вопрос не имеет никакого решения, то углубляться в него было бы излишним. Для большинства рас вера является мощным психотерапевтическим и воспитательным фактором, поэтому она является положительным явлением. Если Бог существует, тогда ты окажешься в более выигрышном положении! Даже на вашей планете, правда? Христианство, ислам, буддизм, гаччер… — Гаччер — это вера геддаров, — сухо поправил Мартин. Ошибиться было бы куда опаснее, чем вообще не верить в Бога. Ведь каждая религия куда более агрессивно настроена к еретикам, чем к людям, не верящим вообще. Или поверить в христианство… — Хватит, я понял общую идею, — остановил его Мартин. Я постараюсь понять, правда! Мартин невольно рассмеялся: — Нет.
Ты маленький хитрец, Гатти… но я все равно не возьму тебя с собой. Гатти надулся и надолго замолчал. Уже после того, как флаер вылетел за пределы мегаполиса, сказал: — Все равно ты мой друг. Хочешь научу тебя обращаться с тепловым ружьём? Референт покосился на мальчика и пробормотал: — Только не снимай его с предохранителя. Мартин развернул продолговатый пакет, который ему вручили в приёмной Лергасси-кана. Тепловое ружьё походило на пистолет с очень длинным стволом или на очень короткий обрез с подпиленным прикладом. Абсолютно герметичное, будто цельнолитое из серовато-синего металла, даже дульное отверстие ствола затянуто металлической мембраной, с широкой гашеткой, мерцающим красно-белым индикатором и овальной кнопкой на казённой части. Ружьё генерирует высокочастотные колебания, нагревающие любую материю на дистанции около двух километров. Мишень должна находиться в зоне видимости, любая преграда, даже стекло или ветви деревьев, задержат энергию и будут поражены вначале.
Индикатор показывает оставшееся время работы ружья. Сейчас тут заряда… — Он задумался. Ты почувствуешь пальцем, как гашетка прощелкивает уровни… Сообщив это, Гатти спокойно всунул палец в скобу и нажал гашетку. Мартин обмер от ужаса — дуло было обращено на мальчика. Пилот вздрогнул и удивлённо посмотрел на него. Гатти тоже казался растерянным: — Но предохранитель не нажат! Я же вижу! Мартин посмотрел на пилота: — Хоть вы ему объясните! Он мог сжечь и себя, и вас! Референт казался растерянным и смущённым.
Он перевёл взгляд с Гатти на Мартина, потом неуверенно улыбнулся: — Но ведь предохранитель не был нажат? Гатти — вполне разумный ребёнок и понимает, чем грозит выстрел из теплового ружья. Я, наверное, плохо объяснил. Проще было согласиться, чем объяснять земное отношение к оружию, наверняка проистекающее все из того же непонятного смысла жизни и прочих человеческих заморочек. Потный, напряжённый, отчасти даже испуганный, Мартин до самого аэропорта не проронил ни звука. Его спутники, явно удивлённые инцидентом, тоже. Вначале Мартина провели через зал регистрации — в общем-то ничего потрясающего, очень похоже на самые крупные мировые аэропорты. Ему купили билет на обычный пассажирский рейс — не в Тириант, а в какой-то другой город, — провели через контроль — на Аранке провожающим разрешалось даже входить в самолёт. А уже на взлётном поле Гатти и референт, не сговариваясь, потащили Мартина в сторону от автобуса. Они пробежали по полю с километр, игнорируя идущие на посадку самолёты — Мартину приходилось всё время напоминать себе, что аранки вовсе не лишены инстинкта самосохранения.
Прямо на взлётной полосе стоял маленький узкокрылый самолётик с открытой дверцей салона. В голосе референта было и понимание, и сочувствие, и восхищение отважным влюблённым. Мартин решил не спорить и крепко пожал ему руку. Мартин улыбнулся, потрепал мальчика по голове и нырнул в люк. Тот немедленно закрылся за его спиной, из крошечной, неотделенной от салона кабины пилотов высунулся пожилой серьёзный аранк и на ломаном туристическом — сразу видно, сам изучал — произнёс: — Садитесь, взлетаем! В самолёте было всего шесть кресел — огромных, массивных, способных вызвать зависть у пассажиров земного первого класса, — между ними — небольшой круглый столик. Мартин забросил рюкзак и зачехлённый карабин на полку для багажа, уселся у иллюминатора, помахал рукой провожатым. Грустный Гатти стоял, держась за руку референта и, кажется, всхлипывая. Референт помахал Мартину рукой и принялся что-то серьёзно, успокаивающе говорить мальчику. Мартин откинулся в кресле, закрыл глаза.
Положил свёрток с тепловым ружьём на соседнее сиденье. Самолёт разгонялся стремительно. В отличие от флаеров, которые поддерживались в воздухе каким-то полем и могли летать лишь над городами, самолёт был более традиционным, просто очень совершенным. Так себе самолёт, гиперзвуковой с прямоточным воздушно-реактивным двигателем… — Как они обходятся без смысла жизни? Но если и был Тот, кто мог дать ответ на этот вопрос, то отвечать Он любил не больше ключников. Мягкий толчок — самолёт будто подпрыгнул, врываясь в небо. За полминуты земля ушла далеко вниз, ещё через несколько минут небо стало ненатурально ровным, будто на экране хорошего телевизора, включённого на пустой канал и выбросившего синюю заставку. Мартин подумал, что в этой аналогии есть и более глубинный смысл — небо и впрямь не посылало жителям Аранка никаких сигналов… Потом тёмная синь сменилась иссиня-черным, и Мартину показалось, что он видит звезды. Ещё через минуту он убедился, что ему не показалось. Где-то в хвосте самолёта негромко успокоительно выл двигатель.
Мартин покосился через его плечо — да, пилот был один, в кабине никого не осталось. Причудливой формы штурвал легонько покачивался, отрабатывая какие-то манёвры. Конечно, если бы Мартин объяснил пилоту своё отношение к безопасности, тот вернулся бы к управлению самолётом. Просто из сочувствия к инопланетному гостю, не привыкшему доверять технике. Когда он вернулся из кабинки в хвосте — там был не только сортир, но и маленький душ, и крошечная каморка с подозрительно широкой и мягкой кроватью, пилот уже закончил сервировать обед. На столе оказалась и разнообразная еда, и бутылка какого-то местного вина, и даже крошечный стеклянный светильник, три фитиля которого горели красным, синим и зелёным пламенем. Тириант… — Он задумался. Зная язык, ты начинаешь понимать и ход мыслей чужака. Некоторые расы вообще избегали обучать Чужих своей речи, хотя сами с готовностью учили языки. Аранки не относились к числу таких излишне осторожных или нетерпимых к чужакам рас.
На Земле продавались самоучители их языка, существовали и курсы. Мартин знал, что особых проблем с обучением не возникает, а многие хвалили язык аранков за строгую логичность структуры и простую грамматику. Но туристический, получаемый всеми при проходе через Врата, не оставил ни одному языку шансов превратиться в галактическое эсперанто. Да, он был сложен, но его и не требовалось учить… — Пройду Воротами, — объяснял Мартину пилот, беззаботно попивая вино. Можно выучить, можно говорить. Говорить со всеми. Это хорошо. С первой историей скорее всего ситуация была идентична для всех рас — автобиографии ключниками ценились. Пилот некоторое время хмурился, потом кивнул: — Нет, нет. Не боюсь.
Можно выбрать интересный мир. Смотреть, говорить, думать. Думать и снова думать. История будет. Первое путешествие за пределы родной планеты обычно приносило столько впечатлений, что оформить их в рассказ не составляло труда. Проблема была лишь в том, чтобы выбрать интересную планету, а интересные миры обычно бывали и опасными. Но аранки не боятся не случившихся ещё опасностей… Самолёт летел уже больше двух часов. Они пересекли океан — Мартин долго любовался архипелагом из крошечных островов, расположенным в тысячах километров от большой земли. Пилот попытался рассказать, чем славен этот архипелаг, но словарный запас его подвёл. Мартин понял лишь, что очень-очень давно здесь был материк, а сейчас над водой высятся лишь горные вершины.
Что ж, у каждой уважающей себя планеты должна быть своя Атлантида… Расплавленная кабина информатория уже почти стёрлась из памяти вихрем новых впечатлений. Может быть, заразительным оказался философский подход аранков — Мартин решил не забивать себе голову непонятной опасностью. В конце концов теперь у него было по-настоящему мощное оружие. Да и сам он отныне будет куда осторожнее… хотя что толку в осторожности, если смерть может прийти с пролетающего в двух километрах флаера? Оставалось лишь надеяться, что след его достаточно хорошо запутан и неведомый враг потеряет Мартина. Вскоре пилот, извинившись, отправился в кабину. Мартин даже не знал, радует это его или нет, учитывая количество выпитого аранком вина. Впрочем, похоже было на то, что и посадка проходила на автоматике, а роль пилота сводилась на самом деле к функциям стюарда. К земле самолёт приближался так же стремительно, как и взлетал. Лишь метрах в пятидесяти от поверхности двигатель натужно взвыл, и полет выровнялся.
Мелькнула бетонная полоса, пронёсся навстречу взлетающий лайнер: огромная раздутая туша без иллюминаторов, видимо — грузовой. Самолёты взлетали и садились непрерывно, в воздухе плыли серебристые сигары, будто стайки рыб в аквариуме. Похоже, город Тириант, пренебрежительно названный Лергасси-каном клоакой, отличался завидным воздушным сообщением. Только при подъезде к городской черте — Мартин воспользовался обычным микроавтобусом, обычным настолько, насколько это возможно на Аранке, — причина насмешек над Тириантом стала ясной. Тириант оказался промышленным городом. Возможно, самым крупным промышленным центром планеты. У Мартина не было под рукой ни верного путеводителя «Ля Пети», ни устаревшего, но обстоятельного справочника Гарнеля и Чистяковой. Конечно, аранки заботились об экологии. Конечно, над тянущимися вдоль трассы корпусами заводов не стояли облака дыма. И всё-таки что-то чувствовалось в воздухе — лёгкий кисловатый привкус на самой границе доступных человеку ощущений.
Развалившись в широком мягком кресле, Мартин смотрел на проносящиеся мимо заводы и думал об Ирочке Полушкиной. Что она ищет здесь? Центр глобальных исследований аранков… Что может там делать семнадцатилетняя девочка? Да всё что угодно. Не стоит забывать, что эта девочка одновременно находилась на трех планетах. Не стоит забывать, что две Ирины погибли — пусть внешне случайным и нелепым образом. Не стоит забывать, что… — Мартин нахмурился, — её исчезновением с Земли интересуется госбезопасность. На какой-то миг Мартину безумно захотелось бросить поиски. Вернуться на Землю, отдать Эрнесто жетоны, рассказать все, в том числе и о неудачном покушении на его жизнь, — и наотрез отказаться от дальнейших поисков. Господин Полушкин что-то утаил — Мартин ни секунды в этом не сомневался.
А клиент, утаивающий от детектива важную информацию, автоматически перестаёт быть клиентом. Но что-то останавливало Мартина. Может быть, тревога за девочку. Какой бы взбалмошной и нахальной она ни была, но семнадцатилетние девочки не заслуживают случайных пуль в ковбойских перестрелках и костяных дротиков в шею… А может быть, Мартина толкал вперёд тот неугомонный и беспричинный зуд, что знаком лишь отсталым расам, задумывающимся о смысле жизни. Где-то рядом с Мартином жила тайна. Настоящая тайна, без дураков, из тех, что выпадают лишь раз в жизни, да и то — отдельным счастливчикам. Мартин себя счастливчиком не считал. И упускать самое большое приключение своей жизни не собирался. В России такие места принято называть Академгородками. За уходящей вдаль симпатичной живой изгородью, не оставляющей, однако, никаких шансов проникнуть внутрь без разрешения, скрывались жилые здания — невысокие, без всякой гигантомании, корпуса научных институтов, парки, рощицы и даже что-то, похожее на аквапарк.
Во всяком случае, наблюдая за территорией из стеклянного павильона проходной, Мартин не смог подобрать иной аналогии. Водяные горки, бассейны… хорошо живут научные работники Аранка! Это был уже третий аранк, пытавшийся решить его проблему. И первый, который знал туристический. Остальные самоуверенно пытались объясниться с Мартином на пальцах. Видимо, здесь аранки были менее сентиментальны. Или же не позволяли себе расслабляться в рабочее время. Приходите вечером, и доступ будет открыт. Организм Мартина и без того утверждал, что сейчас вечер. А может быть, даже ночь.
Или раннее-раннее утро. Что поделать, смена часовых поясов неизбежна и на Земле, и на Аранке… Так же как и бюрократия! Мартину ещё не доводилось встречать цивилизованную расу, в которой не появился бы этот замечательный подвид разумных индивидуумов. Вершиной всего он считал бюрократию дио-дао, но те по крайней мере не были гуманоидами, а на это Мартин всегда делал скидку. Вы не можете меня впустить до вечера. Охранник сразу же расслабился и заулыбался. Схватка была выиграна — так он считал. Несколько секунд Мартин боролся с искушением сказать, что он умирает от острого спермотоксикоза и Галина Грошева нужна ему как ближайшая женщина человеческой расы. Но с охранника могло статься предупредить девушку о цели визита Мартина, и это заметно осложнило бы знакомство. Можно было сказать и то, что вера Мартина и Галины требует немедленно провести тот или иной религиозный обряд.
Например, вознести совместную молитву Ивану Пловцу: святому, придающему телам верующих положительную плавучесть, древнему покровителю всех, умеющих держаться на воде. В случае с земными — испанскими — бюрократами это однажды сработало великолепно. Но охранник мог быть не столь образован, как юный Гатти, и пришлось бы долго объяснять ему, что такое религия. Поэтому Мартин избрал самый простой путь. Охранник захлопал глазами. Неуверенно возразил: — Как я могу забыть? Гораздо важнее то, что я раскрыл тайну древних руин, разбросанных по всем планетам нашей галактики. Охранник открыл было рот, но не нашёлся что сказать. Можете ещё упомянуть пустоты на месте так называемых алтарей. Мне очень необходима научная дискуссия, она подстегнёт полет моей творческой мысли!
Охранник достал телефон. Разговор, к удивлению Мартина, шёл на языке аранков, хоть и заметно было, что аранк строит фразы как можно проще и временами повторяет сказанное. Ай да Ирочка! Мартин приподнял брови. В своей лаборатории! Это не по каменным островкам через канавы прыгать! Мартин взял маленький прозрачный диск, в котором свободно, как в неисправном компасе, вертелась стрелка. Охранник склонился над терминалом, коснулся каких-то клавиш на сенсорной панели — и стрелка в «компасе» резко развернулась, зафиксировав направление. Мартин не удержался, повернулся на сто восемьдесят градусов — стрелка на провокацию не поддалась и вернулась к правильному положению. Постарайтесь не вступать в разговоры, если к вам не обратятся.
Не понимаю, как вы получили разрешение на тепловое ружьё, но на территории Центра оно вам все равно не понадобится. Может быть, в целях поддержания спортивной формы у рассеянных учёных, а может быть, по иным, к примеру, эстетическим причинам, но на территории научного центра движущихся тротуаров не было. Дорог не оказалось вообще, и даже тропинок не проложили — упругая сочно-зелёная трава не приминалась ногами.
Спектр. - Сергей Лукьяненко
А вышло то, что вышло. В общем, как бы то ни было, именно эта история — с Констант ином Хабенским в роли Антона Городецкого — окончена навсегда». Возвращение в Сумрак В 2021 году интерес к третьей части проявлял режиссер предыдущих двух «Дозоров» — «Ночного» и «Дневного» — Тимур Бекмам бетов. Он заявлял , что хотел бы снять ленту в формате «скринлайф» — когда все действие развивается на экранах компьютеров и мобильных устройств. Готовность вернуться к роли Антона Городецкого высказывал и актер Константин Х абенский. Однако эти м планам сбыться уже не суждено.
Не обошел своим вниманием автор и некоторые проблемы, которым посвящены многочисленные философские рассуждения и отступления, что вполне характерно для Лукьяненко. В целом после прочтения книги остаются приятные и положительные впечатления и я с удовольствием порекомендую эту книгу читателям.
При этом ключники не вторглись на Землю, а арендовали небольшую территорию под Врата, оплачивая аренду технологиями. Установление контактов с другими мирами способствовало улучшению жизни на Земле в целом и в России в частности. Прекратились войны, снизилась ксенофобия [1]. Главный герой[ править править код ]... К варёной картошечке и малосольной селедочке не придумано ничего лучше простой русской водки, к пряной бастурме годится густой армянский коньяк... К нежным устрицам - белое французское вино, прохладное и легкое, к жирным и вредным для организма сосискам - чешское или баварское пиво. Мартин — жизнелюб, сибарит и большой гурман, приготовление пищи для него является чуть ли не священнодействием, с соответствующими ритуалами [2]. Благодаря тому, что у него отлично получается сочинять подходящие ключникам истории, Мартин свободно путешествует между мирами, выполняя при этом разные «деликатные поручения» [1]. В начале романа ему поручают разыскать сбежавшую девушку и вернуть её домой.
При этом неизвестно, в какой именно мир та направилась [1]. Вскоре Мартин понимает, что Ирина сбежала не ради приключений, а для достижения какой-то цели [1]. На протяжении всего романа Мартин вынужденно занят поисками смысла жизни, пытается ответить на вопрос, зачем человеку разум [1]. Пришельцы со своей стороны проявляют к Мартину повышенный интерес, требуя от него всё более сложные истории. От истории к истории Мартин вынужден повышать их философскую глубину, что ведёт и к внутренним переменам самого героя [1]. Сюжет[ править править код ] Действие происходит примерно в 2018 году. За 10 лет до описываемых событий на Землю прибыли пришельцы, называющие себя ключниками. Контакт с ключниками позволил людям не только решить некоторые самые насущные проблемы например, победить голод и несколько наиболее неприятных болезней , но и получить доступ к другим планетам через врата, находящиеся на открытых ключниками станциях. Цивилизация ключников не вмешивается в дела людей и обитателей других планет , их единственное требование — неограниченный доступ к станциям для всех желающих.
Плата за проход — уникальная история, рассказанная путешественником дежурному Ключнику. Любая физическая агрессия на территории станции приводит к немедленному исчезновению агрессора. Главный герой романа — Мартин Игоревич Дугин, житель Москвы , частный детектив, работающий исключительно на других планетах. Его дар сочинения интересных и, главное, уникальных рассказов позволяет ему со сравнительной лёгкостью оплачивать свой проход через Врата.
Главный герой работает что-то типа детектива, которого нанимают для того, чтобы он он нашел пропавшего во множестве миров и попросил вернуться. И вот однажды его наняли, чтобы найти пропавшую 17-тилетнюю Ирочку Полушкину. Он почти сразу ее нашел, но она погибла у него на руках, успев жестами сказать название другой планеты. И он решил отправиться на нее, прежде чем сообщить отцу Ирочки неутешительные новости.
Всего спектра не получилось…
Тэги: Лукьяненко , спектр Сергей Лукьяненко. Звездный лабиринт. Если мне не изменяет память, это уже тридцать какая-то книга Сергея Лукьяненко. Сочиняет он хоть и много, зато - не в пример многим отечественным фантастам - качественно, с психологической достоверностью выписывая главных персонажей опуская, впрочем, проработку второстепенных - но и это ба-а-альшая редкость в нашей жанровой резервации , а сюжеты его романов всегда слабопредсказуемы, что делает процесс чтения увлекательным. Однако, написав такую прорву книг, нельзя не начать самоповторяться читателям, знакомым с "Лордом с планеты Земля", дилогией "Звезды - холодные игрушки", многое в новом романе покажется повторением пройденного. Осознанно или не очень, но Лукьяненко моделирует в романе такую ситуацию, при которой на Земле наступил общий кризис писателей и поэтов, вынужденных обслуживать государственный аппарат либо забросивших писательство и ударившихся в путешествия по иным планетам.
Из мира — в мир! От планеты — к планете. От истории — к истории!
Всё-таки он был настоящий вояка. Я потом нашёл его биографию, даже знакомых.
Ничего особо героического в его жизни не случалось. Напротив — и несколько скандалов, и парочка военных преступлений в Восточной Европе. В общем, в другой ситуации и в другое время я был бы не против, чтобы его повесили или сожрали живьём. Но вот надо же — собрался человек. Вытащил из себя всё человеческое, вспомнил, кто он такой. Надеюсь, что искупил. Иначе нечестно. Она как-то незаметно взяла на себя роль переговорщика всей группы «кому за семьдесят», которую генерал попросил собраться на последнем привале за ущельем. Ничего мы не выиграем. А так...
Дойти, доползти. В норе укрыться. Тогда я подумал, что так и сделаю. Предложение генерала было паскудством и самоубийственной глупостью. Сражаться — дело военных. Я своё отвоевал, на мою молодость всякое пришлось. И поднял из кузова древний «калашников» с деревянным прикладом. Меня чуть слеза от ностальгии не пробила. Генерал выглядел сейчас точь-в-точь как лидер повстанцев где-нибудь в африканской глубинке в конце двадцатого века.
Это не главная линия, но это фон, на котором происходят все события. Естественно, придётся всё переделывать, иначе это выглядеть будет странно", — сказал он. Фантаст отметил, что правка текста не займёт много времени: сроки выхода "Дозора" сдвинутся лишь на пару месяцев, к концу года, по задумке писателя, роман должен выйти.
Писатель Сергей Лукьяненко: «Мир зашел в тупик»
Обложка книги Сергей Лукьяненко СПЕКТР. Звуковая книга Спектр (Аудиокнига на 2-х CD-MP3). Биография писателя Сергея Лукьяненко: личная жизнь, отношения с женой. Публикация последний книги легендарного цикла Сергея Лукьяненко «Дозоры» была запланирована на май 2022 года. Новый роман Сергея Лукьяненко и Ника Перумова будет выходить в реальном времени — по главе в неделю.
Отзывы о книге Спектр
Лукьяненко С. купить. Подробнее. Предлагаемый рейтинг поможет вам выбрать лучшие книги Сергея Лукьяненко: Ночной дозор, Дневной дозор, Геном и другие. В данном обзоре, расскажу об одной из лучших постсоветских космических опер, романе Сергея Лукьяненко, «Спектр».