Вы тут: Главная»СВЯТОЕ ЕВАНГЕЛИЕ»ПРИТЧА О МЫТАРЕ И ФАРИСЕЕ.
Притча о мытаре и фарисее
Фарисей же и Мытарь взошли в церковь, потому что у обоих у них была одна цель: помолиться, хотя Фарисей, после того, как взошел, однако свел себя вниз по той причине, что извратил направление свое; итак, цель восхождения у обоих была тождественна, но направление. Предложенная ныне нашему вниманию притча о мытаре и фарисее имеет для нас, христиан, весьма важное значение. Однажды, повествует притча, некий фарисей пришел в Храм и заметил там мытаря, человека презренной профессии. Предлагаем вашему вниманию толкование притчи о мытаре и фарисее. Притча о мытаре и фарисее записана в 18-ой главе Евангелия от Луки.
Мытаря и Фарисея 2023. Смысл притчи, молитва, что можно есть по дням Седмицы
Задолго до событий Нового Завета первое Божие действие творения — уже встреча, которой Бог возжелал и вызвал к реальности; весь тварный мир восстает из небытия и с чувством первозданного изумления открывает и Творца, Живого Бога, Подателя жизни, и каждое другое Его создание, дело Его рук. Какое диво! Какое чудо! Какая радость!.. Так начинается процесс становления, который когда-то приведет нас к такому переизбытку жизни, который апостол Павел описывает, говоря: Бог будет все во всем, когда человек станет, по слову апостола Петра, причастникам Божеского естества, получит участие в Божественной природе. Эта первая встреча, первый шаг на пути, который приведет к встрече окончательной, не просто встрече лицом к лицу, а к приобщенности, к общности жизни — к совершенному и чудесному единению, которое явится нашей полнотой.
А когда человек отвернулся от своего Творца, когда он оказался одиноким и сирым в мире, который сам же предал, изменив Богу и отказавшись от своего призвания, эта таинственная встреча продолжалась, но уже по-другому. Бог посылал Своих пророков, святых, вестников и судей, чтобы напоминать нам о пути, который приведет нас обратно к Нему и к самим себе. А когда все было приготовлено, произошла главная встреча, встреча par excellence главная встреча, встреча в полном смысле слова — фр. Всеобъемлющая, космическая встреча, в которой потенциально нашли свое исполнение и человеческая история, и весь космос. Бог сделался человеком, Он обитал среди нас; Его можно было видеть, воспринимать чувствами, к Нему можно было прикоснуться.
Он совершил исцеления. Слова, которые мы теперь читаем и повторяем, были произнесены Им и давали жизнь людям, — новую жизнь, жизнь вечную. И вокруг Него люди — мужчины, женщины, дети — встречались друг с другом, и это была такая встреча, которой они никогда раньше не испытывали и о которой даже не мечтали. Они и раньше видели друг друга, но в присутствии Живого Бога они прозревали друг в друге то, чего не видели раньше. И эта встреча, которая — и спасение, и суд, продолжается из века в век.
Как в начале всего, мы находимся в присутствии Бога нашего. Как во времена Христа, мы стоим лицом к лицу с Богом, Который пожелал стать человеком; как и прежде, изо дня в день люди, узнавшие в Иисусе из Назарета Сына Божиего, и через Него увидевшие Отца, встречаются друг с другом совершенно по-новому. Эта встреча происходит все время, но сознание наше столь затуманено, что мы проходим мимо ее значения, ее безмерных возможностей, но и мимо того, чего она требует от нас. Настоящая встреча, в полном смысле слова, происходит крайне редко. Человеческие пути пересекаются, люди сталкиваются друг с другом, — сколько человек проходит мимо нас за один-единственный день, совершенно не замечая нас?
И на скольких мы глядим невидящим взором, не уделив им ни взгляда, ни слова, ни улыбки? А вместе с тем каждый из этих людей — Присутствие, образ Живого Бога; и, возможно, Бог послал их нам с какой-то вестью или наоборот, через нас они должны были получить весть от Бога — слово, жест, взгляд, полный признания или сочувствия и понимания. Столкнуться с человеком на улице или в жизни по воле толпы или случая это еще не встреча. Мы должны научиться смотреть и видеть, — смотреть внимательно, вдумчиво, вглядываясь в черты лица, его выражение, содержание этого выражения, содержание глаз. Каждый из нас должен научиться глубоко видеть другого, терпеливо и не жалея времени всматриваться, чтобы понять, кто находится перед нами; это касается и целых человеческих групп — общественных, политических, расовых, национальных.
Все мы принадлежим к человеческим обществам, которые веками жили в разделении или вражде, Сотни лет, порой, мы отворачивались, не желали взглянуть друг другу в глаза, расходились все дальше. Потом мы остановились и оглянулись, чтобы наконец посмотреть на того, кто был нашим братом, а стал чужаком, даже врагом. Но мы были еще слишком далеки и не могли рассмотреть его лица, уж не говоря об образе Божием в нем. Так смотрел на мытаря фарисей; так смотрят друг на друга нации, классы, церкви, отдельные люди. Мы должны пуститься в настоящее паломничество, в длительное путешествие.
Мы уже достаточно близки, чтобы взглянуть друг другу в глаза, и тем самым проникнуть вглубь живого сердца, понять душу, оценить поступки, чтобы сделать из этого вновь приобретенного видения вдумчивые и взвешенные выводы о помыслах, намерениях и стремлениях другого человека, который не меньше, чем мы, хотел понять и исполнить волю Божию. Все это требует много доброй воли. Увидеть в другом то, что отталкивает нас, что делает его чужим, легко, — так же легко, как видеть только привлекательные черты в тех, кто разделяет наши убеждения. Но очень трудно быть справедливым. Мы привыкли думать о справедливости в понятиях награды или воздаяния каждому по заслугам; но справедливость идет дальше и требует от нас гораздо большего.
Она начинается в тот момент, когда я вижу между собой и ближним отдельной личностью или коллективом различие, подчас непреодолимое, и признаю его полное право быть таковым, принимая как факт, что он и не обязан быть простым отражением меня. Он также создан Богом, как я; он создан не по моему образу, а по образу Божию. Он призван быть подобием Бога, а не меня; и если он кажется мне слишком уж непохожим на Бога, чуждым Ему, если он представляется отвратительной карикатурой, а не образом Божиим — нет ли у него достаточных оснований и меня видеть таким? Все мы довольно отвратительны, но и очень жалки, и нам следует смотреть друг на друга с большим состраданием. Но утверждение этого основополагающего акта справедливости связано с риском и опасностью.
Во-первых, физической опасностью: принять тех, кто любит нас собственнической любовью, и не быть внутренне сломленными, не возложить на них ответственность за это, достаточно трудно; но принять врага, который отрицает нас и отвергает, который рад был бы стереть нас с лица земли — это уже очень дорогостоящий акт справедливости. И, однако, он должен быть совершен, и сделать это можно только в любви и милосердии позволю себе напомнить, что слово «милосердие» родственно выражению «от доброго сердца» и не имеет ничего общего с неохотной благотворительностью , что нашло свое высшее выражение после Тайной Вечери в Гефсиманском саду и в Кресте Христовом. Признать право другого человека быть самим собой, а не моим отражением, это основоположный акт справедливости; только это позволит нам смотреть на человека, не стараясь увидеть и признать в нем себя, а признавая его самого, сверх того, вернее, в его недрах узнать образ Божий. Но это рискованней, чем мы себе представляем: подобное признание может подвергнуть опасности наше существование или цельность.
Да так и сказал один из самых больших и тонких поэтов нашего времени — Пастернак — в знаменитой своей строчке: «…все тонет в фарисействе». Самое страшное, конечно, в том, что фарисейство признается добродетелью. Нас так долго, так упорно глушили славой, достижениями, взлетами и полетами, нас так долго держали в атмосфере этого призрачного псевдовеличия, что все это в действительности нам стало казаться хорошим и благим, что в душе целых поколений возник образ мира, в котором только сила, только гордость, только бесстыдное самовосхваление оказываются нормой. Пора ужаснуться этому, вспомнить слова Евангелия: «всякий, возвышающий себя, унижен будет». Сейчас тех немногих, кто исподволь, шепотом говорят об этом, напоминают об этом, — влекут в суды или заключают в психиатрические лечебницы. И на них науськивают других: смотрите на этих изменников и предателей!
Они против величия и силы своей родины! Против ее достижений! Они сомневаются в том, что самая лучшая, самая сильная, самая свободная, самая счастливая страна… и так дальше. И благодарите, что вы не такие, как эти несчастные отщепенцы. Но поймем, что этот бой, этот спор, ведомый сейчас ничтожным меньшинством, это бой и спор о самих духовных источниках жизни. Ибо фарисейская гордыня — это не только слова. Она рано или поздно оборачивается ненавистью к тем, кто не согласен признать моего величия, моего совершенства. Она оборачивается преследованьем и террором. Она ведет к смерти.
На протяжение 3 недель идёт постепенный процесс вхождения в пространство Великого Поста — исключительного времени покаяния и глубинных перемен в душе. Подготовительные недели — это своего рода «прелюдия» к грядущей «основной теме» — и без этой «прелюдии» мы рискуем не услышать и не понять что-то очень значимое. Если посмотреть беспристрастным взглядом, со стороны, то притча о мытаре и фарисее диссонирует с общим настроем Великого Поста. Ведь пост — это прежде всего подвиг воздержания, отсечения всего лишнего, не жизненно необходимого, строгая молитвенная дисциплина — одним словом, пространство для делания. То есть — всего того, что для фарисея было любимым и желанным занятием. Никто не принуждал его поститься дважды в неделю — причем это пост, как его понимали в древнем мире — полное воздержание от любой пищи и даже воды! Он сознательно, ради Бога ущемлял свои интересы, давая десятину с любого приобретения. В духовном смысле фарисей вполне успешен и состоятелен: его отношения с Богом вполне выстроены и понятны. Ему приятно осознавать, что он — не враг Богу, а Его достойный слуга.
Избегайте фарисейской гордости, которая искушает и низвергает людей в погибель, делает их слепыми. Ведь слепой не видит путей и спотыкается. Не образ ли это нам и современной нашей жизни? Слепота наша в том, что считаем себя зрячими: слишком горды мы. Мы все видим, все переживаем, только не видим греха своего, и оттого слепы, и грех остается в нас! Фарисейство — наша слепота губительная. Всякий фарисей, оставь свою гордость, приди со смирением мытаревым ко Христу, и в Нем найдешь просвещение".
Значение и смысл притчи о мытаре и фарисее, что собой представляет эта неделя
Это означает, что Христос может задерживаться как со Своими отдельными посещениями ради помощи Своему народу, так и со Своим пришествием в конце времени так долго, что: Во-первых, нечестивые люди начнут отвергать его, говоря: «Где обетование пришествия Его?.. Они будут опровергать Его пришествие Ис 5:19; Ам 5:10 , Его промедление ожесточит их в их нечестии, Мф 24:48. Во-вторых, даже Его собственный народ начнет терять надежду на Его пришествие и решит, что Он не придет никогда, потому что их расчеты не оправдались. Божье время для явления Его народу наступает тогда, когда все доходит до крайности и когда Сион начинает говорить: оставил меня Господь. Ис 49:14; Ис 40:27. Но утешение наше состоит в том, что когда придет назначенное время, то обнаружится, что неверие человека не может лишить силы обетования Божьи. Цель этой притчи также указана в предисловии к ней ст. Христос предназначил ее для обличения некоторых, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других. Они имели высокое мнение о себе и о своих добродетелях, считали себя святыми, вполне отвечающими требованиям святости и более святыми, чем все окружающие их, так что могли служить примером для всех.
Но это еще не все. Они были уверены о себе перед Богом, не только имели высокое мнение о своей праведности, но и полагались на нее как на свою заслугу всякий раз, когда обращались с молитвой к Богу. Они были уверены о себе, что они праведны, считали, что сделали Бога своим должником и могут всего потребовать у Него. Далее: 3. Они уничижали других, смотрели на них с презрением, как на недостойных никакого сравнения с ними. Этой притчей Христос хотел показать безумие таковых, что они таким образом лишали себя Божьего благоволения. Хотя эта история называется притчей, однако никаких аналогий здесь нет. Это, скорее, описание различных характеров и высказываний тех, кто гордо оправдывает себя, и тех, кто смиренно осуждает себя, а также их различных положений перед Богом.
Это факты из повседневной жизни. Здесь представлены два человека, совершающие молитву в одном и том же месте и в одно и то же время ст. Это не был час общей молитвы; они пришли в храм для личного поклонения Богу, как обычно поступали благочестивые люди в то время, когда храм был не только местом, но и средством богослужения. Бог обещал в ответ на просьбу Соломона, что всякая молитва, совершенная в храме, или в сторону храма, будет скорее услышана. Христос — наш храм, обращаясь к Богу, мы должны взирать на Него. Фарисей и мытарь вошли в храм помолиться. Отметим, среди поклоняющихся Богу в видимой церкви существует смесь добрых и плохих, тех, кто принимается Богом, и тех, кто не принимается Им. Так было всегда, с тех пор как Каин и Авель принесли свои жертвы на одном жертвеннике.
Фарисей, при всей своей гордости, не мог ставить себя выше молитвы, и мытарь, при всем своем смирении, не мог смотреть на себя как на лишенного права прибегать к молитве. Однако у нас есть основание думать, что они пришли с разными намерениями. Фарисей пришел помолиться в храм, потому что это было общественное место, более общественное, чем углы улиц, и поэтому здесь на него будет устремлено множество глаз и люди похвалят его набожность; возможно, это было больше, нежели ожидалось. Основанием для такого предположения является данная Христом характеристика фарисеев: все дела свои делают с тем, чтобы видели их люди. Отметим, лицемеры соблюдают внешние религиозные обряды только для того, чтобы сохранить или приобрести добрую репутацию. Существует много тех, которых можно каждый день увидеть в храме, но вполне возможно, что мы никогда не увидим их по правую руку Христа в тот великий день. Мытарь пришел в храм, потому что это был дом молитвы для всех народов, Ис 56:7. Фарисей пришел в храм ради похвалы, а мытарь ради дела; фарисей пришел для того, чтобы показать себя, а мытарь — чтобы принести свое прошение к Богу.
Бог видит, с какими настроениями и намерениями мы приходим на служение Ему, и соответственно этому будет судить нас. Обращение фарисея к Богу ибо назвать это молитвою я не могу : Фарисей став молился сам в себе так, ст. Став сам по себе, он молился так — так переводят некоторые это место. То есть он был всецело занят самим собой, не видя никого, кроме самого себя, ища только собственной похвалы, а не славы Божьей. Или, став на видном месте, чтобы выделиться среди остальных, или, приняв на себя очень торжественный и официальный вид, он таким образом молился. Из того, что он говорил, можно заключить следующее: 1. Он был уверен о себе, что он праведен. Он сказал много хорошего о самом себе, и мы можем предположить, что это было правдой.
Он был свободен от грубых и позорных грехов, он не был грабителем, не был ростовщиком, не притеснял должников и арендаторов, но был справедлив и добр со всеми, кто зависел от него. Он ни в чем не поступал несправедливо, он никому не сделал зла, он мог сказать как Самуил: У кого я взял вола, у кого взял осла? Он не был прелюбодеем, но содержал свой сосуд в чистоте и чести. И это было еще не все: он постился дважды в неделю, отчасти в силу своего воздержанного характера, а отчасти в силу своей набожности. Фарисеи и их ученики постились дважды в неделю — в понедельник и четверг. Таким образом, он прославлял Бога в своем теле. Мало того, согласно закону, он давал десятую часть из всего, что приобретал, то есть прославлял Бога и имением своим. Все это было весьма хорошо и достойно похвалы.
Плохо, если кто не достиг праведности этого фарисея. Однако он не был оправдан; почему же? Он не сказал: благодатью Божией есмь то, что есмь, как сказал о себе Павел, но заменил это небрежным: Боже, благодарю Тебя. Это было лишь прелюдией к гордому и тщеславному восхвалению самого себя. Он пришел в храм помолиться, но забыл о своем намерении. Он был настолько полон собою, собственной праведностью, что думал, будто ни в чем не нуждается, ни в благоволении Божьем, ни в Его благодати; он, кажется, считал, что об этом вовсе не стоит просить. Он уничижал других. Он высказывается неопределенно, так, как если бы был лучше любого человека.
Мы можем иметь основание благодарить Бога за то, что не таковы, как некоторые, известные своими пороками и низостью, но говорить так опрометчиво, как если бы мы были единственно хорошими людьми, а все остальные распутники и негодяи, значит судить слишком обобщенно. Он знал о том, что это был мытарь, и на этом основании очень немилостиво заключил, что он был грабитель, обидчик, во всех отношениях испорченный человек. Предположим, это так и было и фарисей знал об этом, но какое ему до этого дело? Разве он не мог возносить свои молитвы это было все, что делали фарисеи без упреков в адрес своего ближнего? Или это было частью его Боже, благодарю тебя? И не доставляла ли ему греховность мытаря такое же наслаждение, как его собственная праведность? Это самое очевидное доказательство не только недостатка смирения и милосердия, но и преобладания гордости и злобы. Обращение мытаря к Богу было совершенно противоположно обращению фарисея: оно было исполнено смирения и унижения в такой же степени, в какой обращение фарисея — гордости и надменности; исполнено покаяния в грехах и желания к Богу, тогда как фарисей был полон уверенности в себе, в собственной праведности и достаточности.
Он обнаружил свое покаяние и смирение в своих действиях: его поза во время обращения к Богу выражала глубокое смирение и серьезность, одежда свидетельствовала о сокрушении, раскаянии и покорности сердца. Фарисей стоял, но забрался так высоко, как только мог, в верхний конец двора; мытарь же держался на расстоянии, сознавая себя недостойным подходить близко к Богу и, вероятно, опасаясь оскорблений от фарисея, смотревшего, как он заметил, с презрением на него, а также помех для молитвы. Этим самым он признавал, что Бог по справедливости мог смотреть на него издали и мог навеки удалить его от Себя, что это было великим благоволением Бога — допустить его до такой близости. Он вознес свое сердце к Богу на небесах, выражая святое желание, но, одолеваемый чувством стыда и сокрушения, не мог поднять глаза свои с уверенностью и святым дерзновением. Его беззакония постигли его, так что он видеть их не может, Пс 39:13. Его потупленный взор свидетельствовал об унынии его духа, вызванного сознанием греха. Сначала сердце поражает грешника своими укоризнами, 2Цар 24:10: И вздрогнуло сердце Давида... Грешник, что ты натворил?
А потом он поражает свое сердце угрызениями и сожалениями: Бедный я человек! О Ефреме сказано, что он бил себя по бедрам, Иер 31:19. Великие плакальщики описываются как ударяющие себя в грудь, Наум 2:7. Затем он выразил это и в произнесенных им словах. Молитва его была краткою. Страх и стыд не позволяли ему сказать больше, слова потонули в стенаниях и вздохах. Однако все сказанное им было сказано с определенной целью: Боже! Да будет благословенно имя Божье — молитва эта была услышана, и мы уверены, что произнесший ее человек пошел домой оправданным.
И мы получим оправдание через Иисуса Христа, если будем молиться, как молился мытарь: «Боже! Если Ты не помилуешь меня, я навеки погибну, буду вечно страдать. Боже, будь милостив ко мне, ибо я был жесток к самому себе». Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Фарисей не признает себя грешником, никто из его ближних не может его упрекнуть ни в чем, и он сам не видит причины, чтобы укорять себя, он чист, чист от греха.
В давние времена этот человек занимался сбором налогов и долгов, которые отдавал в римскую казну, получая доход в виде процентов. Этот бессердечный вымогатель забирал у людей последний хлеб при этом даже незаконными методами. К тому же он работал на языческих римлян, покоривших Израиль. За это еврейский народ его презирал.
Фарисей — это: примерный прихожанин, который регулярно посещает храм; убежден, что живет по божьим законам и регламенту священного писания. Такое сословие относилось к уважаемым людям в обществе, представители занимали руководящие должности. Он все в жизни подчинял Божьим законам: пищу; работу; отдых. Начало притчи о том, что в храм пришли молиться фарисей и мытарь. С чем обращается к Богу первый, его молитва благодарственная. Он считает себя любимчиком Господа, отличается от других людей погрязших в греховности и нарушающих божьи законы. Фарисей больше проводит времени в посте, отдает налогов больше десятины, чем положено. Поэтому считает себя ревностным служителем Господу.
Поразительный образ: фарисей пришёл, встал поближе к святыне и кичится: «Благодарю Тебя, Господи, что я делаю всё то, что Ты заповедал: я и десяти ну отдаю, и молюсь, и пощусь». А мы не так разве рассуждаем: «Мы ходим в церковь, мы постимся, молимся утром и вечером, мы ожидаем праздников. Что ещё нужно? Ведь я же всё делаю! Смирение, которое награждается Богом благодатью, и благодать действует в человеке как любовь. Вот об этом-то и забыл фарисей! И все те, кто фарисействуют. Самое главное забыли: Бог есть Любовь 1 Ин. Как часто мы, дорогие братья и сёстры, входя в храм, не испытываем этой любви. Но что ещё страшнее, мы уходим из храма, вновь не осознав необходимости подвига в своём сердце, преодоления себя, жертвы собою по любви к другому человеку. И обратите внимание, нет любви в человеке, нет благодати — и он уже превозносится по факту всего, что он делает... Разве может человек быть довольным собою? Неужели пост, молитва и другие аскетические упражнения могут нас приблизить ко Христу? Преподобный Серафим Саровский чётко разъяснил: пост, молитва и вообще всякая даже добродетель — всего лишь средства, но отнюдь не цель. Что же происходит с христианами, с нами, коли мы становимся фарисеями? Когда кончается любовь, начинается нелюбовь. И я тогда уже полагаю, что главное — исполнить, ведь Сам Бог, как я тогда ошибочно уверяюсь, всего этого от меня требует. Бог меня ни к чему не обязывает — ни к молитве, ни к посту: Сыне, даждь Мне твое сердце Притч. Всего лишь! Всё, что нам надобно — преодолеть себя. Здесь, в нашем храме святого Романа Сладкопевца, упокоен святитель Пётр Екатериновский. Он написал книгу «Указание пути к спасению. Опыт аскетики». В ней есть одна фраза, которая выстрадана им самим: «Спасение человека совершается в постоянном преодолении себя, в постоянном напряжении воли». Вот если этого напряжения воли нет, отсутствует подвиг любви, — то есть преодоления себя и жертвы по любви к Богу и другому человеку, — то, дорогие мои, мы не живые люди, мы мёртвые. Гюстав Доре "Мытарь и фарисей" Мытарь и фарисей — это ещё период ветхозаветного общения человека с Богом, но мы-то с вами живём уже в совсем другое время, когда за весь род человеческий Христом принесена Жертва. Бог показал, насколько Он нас любит, и говорит: «А теперь покажи, насколько ты Меня любишь, насколько ты можешь пожертвовать собой. Ведь путь преодоления себя и путь обретения любви Бога к человеку Я тебе показал — это восхождение на Крест.
Все заповеди и все законы служат сердцу: согревают сердце, очищают сердце, освещают сердце, орошают его, ограждают, пропалывают, засевают, — лишь бы плод на ниве сердца зародился, вырос и созрел. Все доброделание есть средство, а не цель, метод, а не плод. Цель — в сердце, и плод — в сердце. И так фарисей своею молитвой не достиг того, чего хотел. Он показал не красоту своей души, но ее уродство; не здравие свое явил, но свою болезнь. А Христос именно это и желал открыть сею притчей, и при том не только в одном данном фарисее, но вообще в фарисейской группировке, тогда господствовавшей в народе израильском. Но притчей сею Господь хотел открыть и изобличить мнимую набожность и лживое фарисейство и во всех поколениях христиан, в том числе и в нашем. Разве и сегодня нет среди нас людей, кои молятся Богу точно так же, как молился этот фарисей? Разве мало таких, кои начинают свою молитву с обвинений и хулы на своих соседей, а завершают похвалою самим себе? Разве мало таких, кои стоят пред Богом, как заимодавец пред должником? Разве не говорят и многие из вас: «Боже, я пощусь, я хожу в храм, я плачу налоги государству и жертвую деньги Церкви, я не таков, как прочие люди, грабители и клятвопреступники, безбожники и прелюбодеи, которые мне досадили. Куда Ты, Боже, смотришь? Почему ты их не умертвишь, а меня не наградишь за все то, что я для Тебя делаю? Разве Ты, Боже, не видишь чистоты моего сердца и здравия моей души? Вот и иные его изречения: «Всяк крестится, да не всяк молится». Фарисей — это тот, кто «по бороде Авраам, а по делам Хам». Так они говорят. А Бог слушает и отпускает их в домы свои ни с чем, говоря им: «Как таковых Я не знаю вас». И на Страшном Суде Он скажет им: не знаю вас. Ибо Бог распознает друзей Своих не по языку, но по сердцу; и оценивает Он смоковницу не по листьям, но по плодам. А вот как должен молиться истинный молитвенник: Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! Истинный молитвенник не проталкивается вперед, на первые места в храме. К чему ему это? Бог видит его в притворе точно так же, как и близ алтаря. Истинный молитвенник всегда является истинным покаянником. Стоя вдали. Он чувствует свое ничтожество пред Богом и весь преисполняется смирения пред величием Божиим. Иоанн Креститель, величайший из рожденных женами, устрашался близости Христа, говоря, что недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его. Жена грешница умывала ноги Христовы, обливая их своими слезами. Итак, истинный молитвенник глубоко смирен и полон радости, если Бог допустит его хотя бы к ногам Своим. Не смел даже поднять глаз на небо. Почему он не поднимал глаз своих на небо? Глаза — зеркало души. В глазах можно прочесть грех души. Не видите ли вы каждый день, как человек, совершивший грех, опускает глаза пред людьми? Как же грешнику не опустить глаз пред Богом Всевышним? Се, всякий грех, совершенный против людей, совершен против Бога; и нет на земле греха, который не был бы направлен против Бога. Истинный молитвенник осознает это, и потому он, кроме смирения, исполнен и стыда пред Богом. Посему и говорится: не смел даже поднять глаз на небо. Почему он ударял себя в грудь? Дабы тем показать, что тело есть повод к человеческому греху. Телесное вожделение приводит человека к самым тяжким грехам. Чревоугодие рождает похоть; похоть рождает гнев; а гнев — убийство. Попечение о теле разлучает человека от Бога, обедняет душу и убивает в человеке ревность по Боге. Потому мытарь на молитве и ударял свое тело, ударяя тем самым виновника своего греха, своего унижения и своего стыда пред Богом. Но почему он ударял именно в грудь, а не бил по голове или по рукам? Потому что в груди находится сердце; а сердце является источником и греха, и добродетели.
Молитва, которая держит тебя над пропастью. Как понимать притчу о мытаре и фарисее
Притча о мытаре и фарисее Сказал также к некоторым, которые уверены были о себе, что они праведны, и уничижали других, следующую притчу: два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь. Текст притчи о мытаре и фарисее Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой — мытарь. это притча об Иисусе, которая появляется в Евангелии от Луки. Притча о мытаре и фарисее: «Те, кто возвышают себя, будут унижены». Фарисей же и Мытарь взошли в церковь, потому что у обоих у них была одна цель: помолиться, хотя Фарисей, после того, как взошел, однако свел себя вниз по той причине, что извратил направление свое; итак, цель восхождения у обоих была тождественна, но направление.
Толкования на Лк. 18:10
Какое отношение имеет прочитанный отрывок Второго послания Апостола Павла к Тимофею к Неделе о мытаре и фарисее, когда этот отрывок читается перед соответствующей дню притчей из Евангелия от Луки? В притче о мытаре и фарисее Иисус осуждает самоуверенность фарисея в своей правоте и презрение к грешнику мытарю. это притча об Иисусе, которая появляется в Евангелии от Луки.
О мытаре и фарисее (Лк. 18, 10-14)
| Проповедь о мытаре и фарисее † Валаамский монастырь | (притча о мытаре и фарисее). |
| Мытаря и Фарисея 2023. Смысл притчи, молитва, что можно есть по дням Седмицы | Притча о мытаре и фарисее изрядно вынесла мозги тогдашним слушателям, поскольку Бог смотрит на человека и на его дары не так, как смотрим мы. |
Евангельская притча о мытаре и фарисее
А услышать Бога я смогу, только смирившись. Именно это чувство, без которого нет ни покаяния, ни милосердия, ни любви, ни духовности, лежит в основе молитвы мытаря. И именно к этому чувству, как главному молитвенному состоянию, приучает нас Церковь. Не случайно, каждое утро христианин начинает со слов «Боже, милостив буди мне грешному». Там же, где человек гордится собой, он не только сам не слышит Божьего гласа, но и непременно осуждает ближнего и наполняет окружающих не Христовой любовью, а своими «добродетелями» и мнениями. Особенности седмицы Неделя о Мытаре и Фарисее — это Сплошная Седмица: ни в среду, ни в пятницу поста нет, что напрямую свидетельствует нам о том, что одного внешнего соблюдения правил вовсе не достаточно. Две следующие за этой недели дарованы нам, чтобы приготовить душу к сорокадневному посту.
Евангельские отрывки, читаемые в это время за Литургией , говорят о необходимости осознать свою греховность и искренне покаяться. Только так можно избавиться от фарисейской гордыни и обрести истинный путь. Слово в Неделю о мытаре и фарисее игумен Никон Воробьев Оцените статью.
Борец с дурными склонностями попытается наметить план действий и изолировать возможные соблазны. Боксёр удвоит усилия на тренировках… А как же пост? Это тоже битва, причём одна из сложнейших в жизни человека — битва с самим собой!
Вступать в неё неподготовленным неразумно. Особенно когда речь идёт о строгом и длительном Великом посте! Всё так. Оттого-то православной Церковью и установлен чётко обозначенный период подготовки к предстоящему испытанию: четыре недели, первой из которых является неделя о мытаре и фарисее. Тех самых, из притчи, однажды рассказанной Иисусом Христом народу. Вспомним её?..
Библейский сюжет не устаревает со временем В некий храм вошли два человека: облачённый властью, учёными знаниями и уважением людей фарисей и презренный мытарь, сборщик податей. И первый, стоя с гордо поднятой головой — ибо стыдиться ему было нечего — благодарил Господа за то, что он, фарисей, не создан грешником. Постится положенное время, жертвует часть доходов на храм, ведёт жизнь чистую и праведную. Не то что этот мытарь!.. Мытарь же, сознавая свою греховность, стоял в стороне, не имея смелости поднять глаз, и просил об одном: «Боже! Будь милостив ко мне грешнику!
Чему учит нас притча, и почему из числа множества других она наряду с историей о блудном сыне удостоилась в Календаре Великого поста отдельного периода, который так и называется — неделя мытаря и фарисея?
Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство, — все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека Мк. Вот почему мытарь ударял по сердцу своему. Ударяя себя в грудь. Он говорил: Боже! Он не перечисляет ни добрых, ни злых дел своих. Бог знает все.
И Бог требует не перечисления, а сокрушенного покаяния во всем. Этими словами сказано все. Ты, Боже, — Врач, а я — больной. Ты Единый можешь исцелить, и к Тебе Единому припадаю. Ты Врач, а милость Твоя — лекарство. Говоря: Боже! Никто в мире не может излечить меня, кроме Тебя, Боже.
Тебе Единому согреших и лукавое пред Тобою сотворих Пс. Люди, сколь бы праведны они ни были, ничем не могут мне помочь, если Ты мне не поможешь. Ничто мне не поможет: ни мой пост, ни приношение десятой части, ни все мои добрые дела, если милость Твоя не изольется, как елей, на раны мои. Похвала человеческая не лечит моих ран; она их растравляет. Ты, Ты Единый знаешь мой недуг; и Ты Единый имеешь лекарство. Нет мне смысла идти ни к кому иному, нет мне смысла никого иного молить. Если Ты меня отвергнешь, весь мир не сможет удержать меня от падения в бездну.
Ты, Ты Единый, Господи, можешь, если хочешь. Боже, прости и спаси! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот. Кому Господь сказывает сие? Всем вам, уверенным о себе, что вы праведны. Мытарь идет оправданным в дом свой более, нежели фарисей. Смиренный исповедник своих грехов идет оправданным в дом свой более, нежели надменный самохвал.
Оправдался стыдливый покаянник, а не бесстыдный и самодовольный гордец. Врач умилостивился и исцелил болящего, признавшего свою болезнь и попросившего лекарства; но ни с чем отпустил того, кто пришел ко Врачу, дабы похвастаться своим здоровьем. И завершает Господь Свою дивную притчу следующим поучением: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится. Кто суть возвышающий сам себя и унижающий себя? Вообще никто не может возвысить себя ни на йоту, если Бог его не возвысит. Но здесь подразумевается тот, кто думает, будто возвышает сам себя, стремясь на первые места и пред людьми, и пред Богом; хвалясь своими делами; гордясь пред Богом; унижая хулою и презрением прочих людей, дабы таким образом самому выглядеть значительнее. Всеми этими способами, коими он думает возвысить сам себя, он на самом деле себя унижает.
Ибо чем больше он становится в собственных глазах, да даже и в глазах людей, тем меньше он становится в очах Божиих. И такового Бог унизит, когда-нибудь дав ему испытать унижение. Награда дается не за дела, а за смирение» прп. Исаак Сирин. Слово 34. А кто есть унижающий себя? Не тот, кто притворяется меньшим, чем является, но тот, кто видит свое унижение от греха.
Воистину, человек не может, даже если захочет, унизить себя более, нежели его унижает грех. Господь и не требует от нас другого унижения, кроме осознания и исповедания своего унижения греховного. А для человека, который осознает и исповедает низость, в которую его низверг грех, невозможно спускаться ниже. Грех всегда может совлечь нас ниже той глубины нашего падения, которую мы способны увидеть. Макарий Великий говорит: «Смиренный никогда не падает. Куда и пасть тому, кто ниже всех? Высокомудрие есть великое унижение.
Итак, образом человека, полагающегося на свою праведность и превозносящегося ею, в притче выступает фарисей, пришедший помолиться в храм. Согласно комментарию Даласской Семинарии, мерилом праведности фарисею служили другие люди. Однако, все зависит от того, с кем мы сравниваем себя. И если мы сопоставляем свою жизнь с жизнью Иисуса Христа и со святостью Божией, нам останется лишь сказать: Боже! Будь милостив ко мне грешнику! Движения мытаря изобличают глубокое раскаяние в своих грехах. Молитва его — предельно кратка, потому что страх и стыд не позволяли ему сказать больше. Ибо нечист пред Господом всякий высокородный, и Господь гордым противится, а смиренным даёт благодать Притч. Так Господь напомнил Своим слушателям, что в противоположность внешним человеческим проявлениям праведности смиренный дух — более приятен Богу, а гордость умаляет высоту любого подвига.
Интересно[ править править код ] Хотя эту историю называют «притчей», однако никаких аналогий здесь нет. Это, скорее, описание различных характеров и высказываний тех, кто гордо оправдывает себя и тех, кто смиренно осуждает себя, а также их различных положений перед Богом. Это факты из повседневной жизни. Толкование Мэтью Генри Молящийся мытарь Целью притчи, несомненно, было несколько понизить сознание собственного достоинства среди учеников Христа «избранные» - стих 7 и научить их смирению.
Первая подготовительная седмица к Великому посту. Неделя о мытаре и фарисее
Всё, что данный фарисей заимел, добыто им было, очевидно, вполне честным путём. Впоследствии, как мы увидим, ему это вполне зачтётся. Мытарь представлен здесь как полная противоположность фарисею. Мытарь — означает сборщик.
Но во времена Иисуса Христа мытари были не просто сборщики пошлин. Территория Палестины была тогда завоёванной римской провинцией, а самой Иудеей управлял римский прокуратор, или, как его называли историки, префект. Его власть олицетворяла собой правление как наместника самого императора Рима на данной территории.
И мытари собирали пошлины именно в римскую казну. Это обстоятельство неизбежно накладывало своеобразную форму отношения к мытарям со стороны местного населения. Их считали предателями и изменниками собственного народа, сотрудничавших с завоевателями.
Многие мытари были «нечисты на руку», то есть собирали с населения больше положенного, обманывая тем самым людей собственной страны, не гнушаясь никакими причинёнными им обидами. Естественно, полученную таким нечестным способом дополнительную мзду, они обычно присваивали себе. Как бы сказали, клали прямо себе в карман.
Ведь именно от этого предостерегал мытарей в своей проповеди Иоанн Креститель, чтобы они не брали себе ничего лишнего Лк. Но следовали такому совету, конечно же, не все. Неудивительно, что общение с мытарями воспринималось тогда как прямое совершение греха.
Ни один фарисей не позволил бы себе даже присесть рядом с мытарем, не говоря уже о дальнейших действиях. Именно поэтому они обвиняли Иисуса Христа в том, что он ел и пил вместе с мытарями и грешниками Мф. И одного из таких мытарей увидел в храме фарисей, который, несомненно, знал этого человека, раз он его сразу назвал мытарем.
В отличие от последнего мытарь счёл себя весьма недостойным даже войти на эту территорию, не говоря уже о том, чтобы встать рядом с фарисеем. Тот уж точно не потерпел бы такой «фамильярности». Тем более мытарь «не смел поднять даже глаз на небо».
Не смог обратить свой взгляд туда, откуда на людей взирает Сам Господь Бог. Тяжесть грехов, которую, несомненно, ощущал в себе мытарь, не позволяло просто поднять свою голову. Тяжело было смотреть, очевидно, не только в сторону Божьего взгляда, но и, можно сказать, в глаза тех людей, которые тоже находились в храме, включая того же фарисея, который себя, как мы уже сказали, считал чуть ли не сосредоточением высшей нравственности.
Ударять себя в грудь на Востоке означает искреннее раскаяние, эмоциональное свидетельство того, что человек говорит правду. Можно добавить, что эмоциональные выражения при обращении к Богу имели место в древнем Израиле. В Новом Завете есть эпизод, где исцелённый после неизлечимой болезни, находясь в храме, «ходил и скакал славя Бога» Деян.
Мытарь, соответственно, тоже делает со своей стороны эмоциональный жест, но только в качестве чувства в понимании собственных грехов. Слова же его были следующие: «Боже, будь милостив мне грешнику». В отличие от фарисея мытарю нечего даже сказать Богу в качестве благодарности.
Он не знает, за что же он может благодарить Бога. Разве только за то, что он, мытарь, ещё ходит по этой земле, и что его ещё не постигла жестокая кара. Но он, возможно, понимает, что Бог долготерпелив 2Петр3,9 , и не торопится с наказанием, давая время человеку для исправления.
Ни одной заслуги своей перед Богом мытарь назвать не в состоянии.
Что ещё сделать, чтобы оправдаться? Может быть, нужно совершать какие-то специальные добрые дела, чтобы, как говорят последователи, скажем, буддизма, «отработать свою карму»? Или, как некогда поступали католики, постараться приобрести себе за деньги некое «оставление грехов», купив индульгенцию? Может быть, но что-то не верится, что это может привести к спасению. Неужели существует такое «доброе дело» или, что уж совсем нвероятно, такая сумма денег, которые сделают как бы не бывшим предательство, ложь, убийство? Или же всё-таки не напрасно мы каждое утро взываем к Многомилостивому и Всемилостивому Богу нашему словами молитвенного правила: «Спаси мя по благодати, молю Тя. Аще бо от дел спасеши мя, несть се благодать и дар, но долг паче»? Ведь эти слова прямо говорят, что дела наши едва ли оправдают нас перед Правдой Божией, да и апостол Павел ясно и недвусмысленно пишет в своём Послании к Римлянам: «делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть» Рим. Целый народ в течение десяти столетий пытался достигнуть этого, пытался оправдаться «делами закона», и сегодня Господь подвёл итог этим попыткам: тот, кто был бесконечно далёк от так называемых «добрых дел», пошёл в дом свой «оправданным более», чем их самодовольный ревнитель.
Означает ли это, однако, для нас, что мы, христиане, свободны от доброделания? Вряд ли. Каждый из нас помнит слова другого апостола, Иакова Праведного, о том, что «вера без дел мертва» Иак.
Благодарю Тебя…». Но далее последовали «безумные глаголы»: «… я не таков, как прочие люди — корыстолюбцы, беззаконники, прелюбодеи, или хотя бы как вот этот мытарь; нет, я соблюдаю пост дважды в неделю и жертвую десятую часть всего моего прибытка! В этом монологе поражает не только надменность фарисея все «прочие люди» относятся в его понимании к разряду безнадежных грешников , но и полное отсутствие видения греха в себе. Хотя уже в ветхозаветном иудаизме выработалось глубокое живое осознание греха!
В Священном Писании, знатоками которого себя почитали фарисеи, говорится о личной ответственности каждого человека за грехи и неоднократно подчеркивается, что свят только Бог, человек же немощен и слаб перед лицом искушений. Но, как показывает печальный опыт, самую возвышенную религиозную идею можно нивелировать и опошлить, вокруг самого высокого учения Библии можно проложить обходную тропу. Так случилось и с фарисеями. В их среде сложилось достаточно двусмысленное учение о заслугах: праведные поступки в нем представляются как противовес греху. Заслуги компенсируют грех. Есть множество заслуг, на которые может сослаться любой набожный человек. Поэтому притчевый фарисей подчеркивает, что он постится два раза в неделю и жертвует десятину!
Заслуга подобна капиталу, который накапливается на небесах и лежит там наготове для набожных. Дело только в том, чтобы на последнем суде заслуги перевесили прегрешения. Фарисей был убежден, что у него в отличие от грешников именно так и будет. Зачем ему спасение, зачем ему Спаситель, если он уже ощущал себя спасенным?! Иное дело мытарь. Войдя в Храм, он остановился сразу за входом во двор мужчин и не дерзнул пройти далее. Страх и трепет охватили его.
Храм — дом Бога Живого. Храм — святое место; все, что вокруг него, — область зла, там властвуют грех и порок. Там, наверное, непотребства кажутся естественными. Но в Храме, в месте особого присутствия Самого Яхве, ложь и обман недопустимы. Страшно становится мытарю от соприкосновения со святостью Божией, нечем ему оправдаться за свою грешную жизнь, и, всхлипывая, как ребенок, он лишь умоляет: «Боже! Будь милостив ко мне, грешнику! Ведь если Бог справедлив, то мытарю надеяться не на что!
Спасительная неуверенность Как явствует из евангельского текста, притча о мытаре и фарисее была обращена к «неким лицам, которые были уверены, что они-то — праведники» Лк. Наверное, эти «некоторые» сильно возмутились, услышав финальный комментарий из уст Самого Иисуса: «Говорю вам, второй мытарь пошел к себе домой более оправданным, чем первый фарисей » Лк. Слова эти способны смутить и современных читателей Евангелия.
Если Ты меня примешь, я спасен: а если нет, то я погиб. Но ужели для меня одного исчерпана Твоя благость?
О мой злой день! Как избегну его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным терний и гроздов гоморрских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому воздать по его достоинству и назначить страну, сколько взор вынесет света? Одна мне надежда, что под Твоим руководством, Блаженный, в эти краткие дни обращусь ещё к Тебе.
Ефрем Сирин Как мытарь воздыхаю, как блудница проливаю слезы, как разбойник вопию, как блудный сын взываю к Тебе, Человеколюбче Христе, Спасителю мой: по множеству милосердия Твоего обрати меня, Единый Долготерпеливый, и угаси во мне пещь страстей моих, да несожжет она меня в конец. Ты, Преблагий, напоминаешь мне смерть и вечныя муки и влечешь меня к жизни, чтобы спастись мне, а я всегда уклоняюсь от сих спасительных помышлений и отгоняю их, занявшись тем, что для меня не полезно. Посему нет мне никакого оправдания пред Тобою. Ударяю в дверь милосердия Твоего, Господи, да отверзется она мне. Не престаю умолять, чтоб получить просимое, и неотступно домогаюсь помилования.
Что же будет со мною в день испытания, когда Бог откроет все пред судилищем Своим! Конечно, осужден буду на муки, если здесь слезами не умилостивлю Тебя, Судию моего. Уповая убо на щедроты Твои, Господи, к Тебе припадаю и Тебя умоляю: даруй мне дух покаяния и изведи из темницы душу мою! Да воссияет луч света в моем разуме, пока не отошел я на страшный, ожидающий меня, суд на котором уже не будет места покаянию в худых делах.
Готовимся к Великому посту: 22-27 февраля читаем притчу о мытаре и фарисее
| Неделя о мытаре и фарисее в 2024 году | Правмир | Знаменитая притча о мытаре и фарисее является одной из основных в Евангелии от Луки (Лк.18,10-14). |
| Толкования Священного Писания. Толкования на Лк. 18:10 | В конце притчи сказано, что мытарь пошёл домой более оправданным, чем фарисей, ибо сердце его было наполнено сокрушением о грехах, а не бахвальством. |
13 февраля Православная Церковь вспоминает притчу о мытаре и фарисее
Так спасались все, которые спаслись, и оставили нам в своем примере указание возможности таких чувств и побуждение к возгреванию их в себе самих. Посмотрите на покаянные молитвы, кои суть излияние душ святых Божиих, прославленных Церковью. Как они там осуждают себя перед Господом! Приди, припади и всплачься пред Господом, сотворившим нас, с верою в Господа нашего Иисуса Христа, Своею бесценною кровью, пролитою на Кресте, омывающего все грехи наши и Своею беспредельною святостью восполняющего все недостатки наши. Ревнуй о добродетели, сна не давай очам, чтоб не пропустить случая к добру, не допустить недоброго чувства и не ослабнуть в ревности: но надежду спасения всю полагай в Господе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением 1 Кор. Григорий Богослов Боже, милостив буди мне грешному. Обманулся я, Христе мой, и , чрез меру понадеявшись на Тебя, занесся высоко — и очень глубоко ниспал. Но опять подними меня вверх, ибо сознаю, что сам себя ввел я в обман. А если опять превознесусь, то пусть опять паду, и падение мое да будет сокрушительно! Если Ты меня примешь, я спасен: а если нет, то я погиб.
Но ужели для меня одного исчерпана Твоя благость? О мой злой день! Как избегну его? Что со мною будет? Как страшен мне грех; как страшно оказаться полным терний и гроздов гоморрских, когда Христос станет судить богов, чтобы каждому воздать по его достоинству и назначить страну, сколько взор вынесет света? Одна мне надежда, что под Твоим руководством, Блаженный, в эти краткие дни обращусь ещё к Тебе.
Исполненный самодовольства, он даже молитву умудрился превратить в высокопарное перечисление собственных достоинств: «Посмотри, Господи, как я хорош! Я пощусь… Я жертвую…» Пост — время искоренения в себе фарисейской гордыни При этом — заметьте! Наверняка совершал.
Наверняка достаточно, чтобы прослыть и щедрым, и добрым. Но монета, поданная нуждающемуся не из сострадания, а ради выслуги, теряла в цене. Добро, совершённое напоказ, не шло фарисею впрок. А благодарственная молитва больше отдаляла его от Бога, чем приближала. Не было в ней сердца, одно самолюбование… И попытка толкования притчи о мытаре и фарисее неизбежно приводит нас к выводу: не кичись заслугами, ибо, сделанные ради самовозвеличения, они — ничто. Ты совершаешь праведные поступки, когда ходишь в церковь ради общения с Богом; соблюдаешь пост, чтобы стать лучше; творишь добро из милосердия и любви к ближнему. Но добродетели разом обесцениваются, стоит допустить в сердце мысль, что они возвышают тебя над другими. Превращается в фарисея праведник, презрительно кривящий губы при виде человека, робко вошедшего в церковь и не знающего толком, куда поставить свечу. Становится им постник, долго и нудно пилящий родных за съеденный пирожок с мясом.
Впадает в грех фарисейства каждый из нас, начиная превозносить свои заслуги и ждать за них признания. Не такие поступки угодны Богу. Будь иначе, в утреннее правило, предписанное для чтения всякому православному христианину, не были бы включены покаянные слова: «Господи! Милостив буди мне грешному!
И он заботился о том, чтобы не стать таким, как мытарь, только не таким. А оказался, что они нисколько не выше мытаря. Потому что в глубину не проник.
Я не таков, и начал перечислять грехи, а в каждом грехе он должен был себя увидеть виновным. Ты не блудник? Легко докажу, что ты и есть самый настоящий блудник. Не убийца? Да убийца ведь. Ты в храме уже убиваешь, с тебя кровь течёт. Брат мытарь уже согбенный бьёт себя в грудь, а ты без милосердия его добиваешь своими словами.
Эти слова не мог же фарисей только сейчас придумать — они в нём давно вызрели и ещё пойдут с ним из храма и он пронесёт этого мытаря не раз и не в одном месте. Было же и с нами когда-то, хотя бы раз, что мы не добра кому-то желали, было же, когда подумал или внутренне порадовался: «Ну, погоди, я же тебе не раз говорил, как воспитывать детей, не слушал? Это цветочки, ягодки ещё впереди». Как правило, начинаем думать ещё: «Вот у меня такие дети, потому что у хорошего отца и дети такие же». Я как помню, пришли родители наши, а мне было лет шесть, с какого-то совещания в деревне, за что-то в колхозе разбирали детей. И мой дядя, умница, работяга, имел неосторожность сказать: «У хороших отцов этого не бывает». Это все себе заметили.
И буквально через день кого-то, где-то обижали, и его сын в этом был участник. А мои родители пришли и несколько раз повторили: «Вот, у хороших отцов этого не бывает, ты примерный отец». Я маленький был вовсе, но мне эта фраза запомнилась. Потом я её здесь увидел, когда стал ходить в храм. Вы, если хотите полностью узнать сегодняшнюю притчу, дома прочитайте 72-ой псалом. Давид, просвещённый Духом Святым, оказался между этими ступеньками, где-то завис и стал смотреть. Посмотрит вниз: «Эх, как устроились эти люди?
И как хорошо, заметь. Ложился спать бедный, а встал — богатый; эти окаянные ваучеры какие-то придумали, обобрали народ. Утром встал и он уже миллиардер. Теперь его не могут взять, из-за границы не вытащить; сначала его выпустили, а теперь начинают якобы преследовать. Никого не могут найти, — разыгрывается спектакль в стране». Я смотрел и увидел, что Пс. Руки без мозолей, кряжья не ворочают нигде; прокуратура выпускает их отсюда, и они все уходят, не могут их из Англии, из Испании вытащить.
Чтоб на них рана сплошная была. Но было трудно в глазах моих, «доколе не вошёл я во святилище Божие и не уразумел конца их». Вот где — в храме Божием. Как только вошёл он в храм, послушал проповедь. Как нечаянно пришли они в разорение, исчезли, погибли от ужасов! Потому что Авраам так не рассуждал, он не завидовал, ибо написано: Пр. Исаак так не рассуждал, он работал, но не завидовал.
Если бы я стал рассуждать вот так: завидовать непрерывно, поносить другого: «Вот окаянный, сбежал, его миллиарды не взяли», так мне звонят те идеологи компартии, которые в самый момент переворота не успели награбить себе; они думали, что партия вернётся, и они будут на высоте. А она не вернулась, и эти идеологи партийные от зависти лопаются, заахали, что к пирогу не успели; они сейчас злобные такие, в газетах, всюду про новую власть пишут, как будто их людоедский режим тогда был лучше нынешнего. В самый момент дележа государственного пирога они опоздали, проморгали. И они сейчас злобятся, а в храм не идут, чтобы уразуметь, что тех-то Бог поставил на скользких путях. И когда Давид не разумел, и когда он тогда понял, то и даёт себе характеристику: Пс. В глазах своих однопартийцев и прочих лицемеров ты патриотом выглядишь, беспокаянным и жестоким товарищем-подельником. Как пёс сделался злой, всех жалишь, кусаешь.
Пока в храм человек не приходит, ему кажется, что ничего не теряет, что не ходит в церковь, в дом Божий; но ты приди в храм. Ты услышишь проповедь, Евангельское чтение и ты поймешь — что ты скотски прожил неделю, жизнь, что как скот был пред Богом, и не разумел Божией истины, и Бог тебе это открыл сегодня. Ведь фарисей дал нам это общество, школу фарисеев, любителей и ревнителей закона; назовем его институтом фарисея; дали нам Апостола Павла. Когда человек воспитывается в строгой семье, как у фарисеев, у старообрядцев, там великие люди могут вырастать. Он воспитывался в такой старообрядческой семье. Они Писание знали наизусть; фарисеи дали нам из своей среды Апостола Павла, которому не было и нет поныне равных. Да, он в числе двенадцати не состоит; он 13-ый, но этот тринадцатый стоил всех двенадцати.
Этот тринадцатый дал четырнадцать посланий для нас — это фарисей. Что из этого фарисея будет, мы не знаем, но написано, что он пошёл оправданный Богом, и человеком осужденный. Беда у фарисея была не одна, а двойная: осуждение и хвастовство.
Оно — как высокое, до времени зеленое дерево, не имеющее плода и гнилое внутри. Как научиться молиться? Вот как надо молиться: мытарь, стоя вдали, не смел поднять глаз к небесам, но ударял себя в грудь, говоря: «Боже, милостив будь ко мне, грешнику». Он стоял вдали. Бог видит его так же хорошо, когда он стоит неприметно в толпе, как если бы он стоял один в середине храма.
Подлинно, молитва — всегда молитва покаяния. Он стоит вдали, он чувствует свое ничтожество перед Богом и исполняется смирения перед величием Божиим. Господь заканчивает притчу словами «Ибо всякий, возвышающий себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится». Не за пост, не за молитву, не за добрые дела. Но кто унижает себя? Не тот, кто старается показаться меньше, чем он есть, говорят святые отцы, но тот, кто видит свою малость из-за своих грехов. Поистине, человек, даже если он желает, не может унизить себя больше, чем грех унижает его. Для человека, который чувствует и сознает глубины, в которые опустил его грех, невозможно опуститься ниже.
Грех всегда может столкнуть нас вниз, в бездну вечной погибели, ниже, чем мы можем представить. Только через смирение в познании собственной нашей греховности может открыться нам тайна смирения Христова, в котором сокрыта красота и совершенство Божественной любви. Наше чувство греха, говорят святые отцы, зависит от нашей близости к Богу. Чувство греха — мера знания душою Бога. Святой Иоанн Предтеча, величайший из рожденных женами, исполняется страха при приближении Христа: «Я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его» Мк. Когда пророк Исаия оказался в Божием присутствии в видении Господа, сидящего на Престоле, он осознал свою греховность: «Горе мне! Когда апостолу Петру открылась в чудесной ловле рыб сила Божия, он припал к ногам Христа, умоляя: «Отойди от меня, Господи, ибо я человек грешный».
Толкования на Лк. 18:10
| Неделя о мытаре и фарисее | одна из тех притч, которые заканчиваются не так, как могли бы ожидать слушатели. |
| Толкования на Лк. 18:10 | Притча о мытаре и фарисее – это призыв Христа подумать и искоренить фарисейство, живущее в каждом из нас. |