доверили бы мне похороны Андропова и Черненко? Похороны Константина Черненко 13 марта 1985 года. Избрание Черненко Генеральным секретарём ЦК КПСС после смерти Андропова произвело на многих тягостное впечатление. Похороны Генерального секретаря ЦК КПСС Константина Устиновича Черненко, 13 марта 1895 года. Траур и похороны Черненко прошли быстро и формально. С напряжённым интересом люди ждали, кто станет главой Комиссии по организации похорон.
Новости дня / хроника наших дней № 11 Прощание с Константином Устиновичем Черненко. (1985)
Исторические хроники» в Дзене: 13 марта 1985 года страна провожала в последний путь Константина Устиновича Черненко. С трибуны на Мавзолее выступили Андропов, Черненко и другие, а в 12:45 гроб с телом Брежнева перенесли к могиле около кремлевской стены. На мой взгляд, Черненко на посту генерального секретаря слишком мало заботился о своей «наружности». 40:23 Пятилетка Пышных Похорон | Брежнев, Андропов, Черненко, Косыгин, Устинов. На мой взгляд, Черненко на посту генерального секретаря слишком мало заботился о своей «наружности».
В Волгограде прощаются с погибшим на Украине 25-летним военным
Семья долгое время боролась за восстановление памятной доски на старом историческом месте Большая Бронная, дом 19. Это было очень непросто сделать. Считаем, что сохранение памяти о выдающемся деятеле нашего Государства К. Черненко станет еще одним примером восстановления Исторической Справедливости по отношению к нашей Великой Родине.
Конечно, Андропов был очень умным человеком и руководителем высокого класса. Константин Устинович относился к нему очень уважительно, а Андропов к Черненко - настороженно.
И он относился к нему сдержанно. Да, помогал, наблюдал за ним, но чувствовал в Горбачеве гонор. Тот выслушает, но сделает по-своему, поэтому близких отношений между ними не было. Я была очень расстроена, когда после смерти Андропова Константина Устиновича избрали Генеральным секретарем. Я очень перепугалась, и когда муж пришел домой, ему сказала: «Что же ты наделал, как ты мог согласиться на это?!
Но больше всех рвался на этот пост Горбачев. И Константин Устинович считал, что Горбачеву еще рановато. Дескать, молод еще. В общем, я расплакалась, когда Черненко стал Генсеком. Хотя он говорил о том, что есть у нас молодые силы, которые потом могут стать во главе, но к ним надо присмотреться.
Он болел воспалением легких, когда часто выезжал в командировки. То поломка с машиной, то еще что-то в пути, и он здорово промерзал. Да о своем здоровье он вообще не думал! Такая борьба шла кругом. На работу уходил с температурой.
Константин Устинович работал по 14 - 18 часов в сутки. О его назначении на пост я узнала по радио. Мы ничего не отмечали, ведь радоваться было неприлично: страна хоронила Андропова. Лепил пельмени - Я беседую с вами, Анна Дмитриевна, в бывшей квартире самого Генсека. А где вы жили раньше?
Как Черненко относился к бытовым неудобствам? Когда поженились, жили в коммуналке. Переехали в Москву, получили небольшое жилье.
Взяв её в руки, подумал, конечно, будет ли там Брежнев. Так вот — нет! На протяжении 40 страниц текста о десанте Кунникова, о «Малой земле» - несколько страниц. На этот раз история стремительно восстанавливает истину... Как развивается эра Андропова?
Самое заметное — в прессе. Нет хвастовства, много критики, серьёзный разговор о текущих проблемах, никакой боязни перед «критиками» и клеветниками социализма «там». Критикой захватываются всё более высокие эшелоны. Министерское звание уже не спасает. Очень хорошо, но недостаточно. Есть тактика, видно намерение создать иную общественную атмосферу. Но большой политики, стратегии выхода из кризиса незаметно. Может быть, её и нет.
Арбатов, который опять воспылал ко мне, так как оказался отодвинутым, а не приближённым, на что рассчитывал без тени сомнений, так и считает. Убеждён, что время уже упущено. И всё сводит к тому, что надо разогнать всех прежних. В значительной степени, дело, действительно, в кадрах. Но где найти взамен? Где тот механизм, который бы помогал их выявлять? И, особенно, - где то доверие, без которого нет смелой кадровой политики? КГБ, наверно, не то место, где вырабатывается такое доверие, как политическое качество государственного деятеля.
Арбатов считает, что время упущено ещё и потому, что — раз нет ощутимого продвижения вперёд, начинается дискредитация, утрата надежды и авторитета. Пока Андропов был полтора месяца болен, повысились цены на многие вещи, в том числе на газ в три раза, на телефон раз в 10, за электричество, на металлические изделия, на кое-какую еду, на мебель ещё в 2 раза, на бензин и т. Арбатов подсчитал, что те повышения зарплаты, которые были произведены по решению XXVI съезда некоторым категориям трудящихся, уже «съедены». В народе начался шумок... А Пленум готовится не по кардинальным «народным» проблемам, а по идеологии. Это насторожило интеллигенцию. Говорят о запретах спектаклей, об ожесточении цензуры, о том, что в журналах зажали некоторые интересные рукописи выжидают! Словом, идеологической оттепели, которую привыкли ждать после каждой смены генсека, не произошло.
Восторги первых дней после Брежнева испарились. Многие убеждены в соперничестве между Андроповым и Черненко. Я в это не верю. Разное отношение вызвала статья Андропова о Марксе. Мне она понравилась откровенностью и «ленинским» стилем в том смысле, что не подлаживалась под «общенародное» понимание, а обращена к политически грамотной, культурной аудитории. Но с точки зрения набора стратегических идей, Арбатов, пожалуй, прав... Вот прошло больше недели, как она появилась. Я её читал три раза.
А спроси — о чём она — не отвечу, если, конечно, иметь в виду нашу перспективу, план действий. Хотя уже хорошо, что нет хвастовства, отношение к социализму, как к действительно реальному обществу реальных живых и далеко не идеальных людей. Кстати, о людях этого общества. Пошёл я на кубок Дэвиса в Лужники. И опять, когда попадаю в эту массу москвичей, оказываюсь в шоке от того, что у меня с ними — ничего общего. Но у меня-то ладно. Я уверен, что и у Андропова и Ко с ними тоже нет ничего общего. Толпе до лампочки весь этот «социализм» и все эти заботы о его совершенствовании.
Большинство их в дублёнках, в кожаных пиджаках, очень модные, модерновые, очень самоуверенные и благополучные. Социально — это интеллигенция, служащие, около- спортивная братия. Для многих быть при спорте — своего рода «состоять в клубе», в клубе «своих людей». Это — и хобби, и смысл существования, форма общения с себе подобными. Работа для них — исключительно средство получать зарплату. Самостоятельного смысла и внутреннего интереса она не представляет. Для кое-кого она, может быть, просто прикрытие легального безделья или не совсем законных, но денежных занятий. В каком обществе они живут, думаю, им абсолютно безразлично.
Но это — только ведь один слой, столичный. По всей стране он, может быть, насчитывает несколько миллионов. И, возможно, с точки зрения общественной нравственности он не самый худший, поскольку обладает неким минимумом общей культуры. К кому же обращена тогда статья Андропова о Марксе? К таким, как я, Арбатов, Амбарцумов и иже — «горьковчанам»? Еду в машине. Шофёр, кивая на гололедицу, говорит: - В Завидово-то на старых «Волгах» ездим.
Двигаясь по карьерной лестнице, Брежнев тянул за собой и Черненко. Третью «Золотую звезду» он получил в 1984-м — на свой последний день рождения. Брежнев часто звонил Черненко, советовался и давал поручения. Праздники они тоже проводили вместе. Чаще всего Леонид Ильич собирал ближайших помощников, членов Политбюро Андропова, Устинова и других, в охотничьих угодьях Завидово. Участие в охоте с Брежневым было знаком особого расположения, такой чести в окружении генсека удостаивались не все. При нем Завидовский заказник приобрел особый статус: там появилась двухэтажная резиденция, отделанная мрамором, гранитом и ценными породами дерева, спецгостиница на 12 номеров люкс с бильярдом, каминами и кинозалом. Помимо этого, для генсека и его друзей построили большой бассейн, прачечную, холодильную камеру для трофеев и специальный колбасно-коптильный цех, в котором готовили мясо лосей, оленей и кабанов. Выезды представителей номенклатуры в Завидово проходили по отлаженному сценарию: охота, выпивка и баня. Через полтора года его сменил Черненко, который к тому времени уже был тяжело болен. Из-за серьезных проблем с дыханием он поздно просыпался, на работу приезжал после 10 часов, а домой уезжал после 22 часов. Например, начали реформу школы, которая предусматривала обучение с шести лет и введение пятидневной учебной недели. Кроме того, при нем начали преследовать представителей русского рока Генсек был сторонником партийной реабилитации Сталина, но осуществить этот проект ему не удалось. Зато он восстановил в партии бывшего наркома Вячеслава Молотова — знаменитого деятеля сталинской эпохи, которому в тот момент было 94 года. Черненко в то время лежал в палате Центральной клинической больницы: в его окружении понимали, что он доживает последние дни. Осознавали это и советские граждане. По телевизору показали церемонию вручения генсеку удостоверения депутата — для этого в палате создали декорации избирательного участка.
Как уходили советские вожди
Косыгин Алексей Николаевич умер 18 декабря 1980 года, но объявили об этом только 20-го, после дня рождения Брежнева. Как подтверждение этого предположения, после праздников с утра передавали по радио только траурную музыку, без новостей и официальных сообщений. Но люди и так знали, что произошло. С началом рабочего дня во все райкомы по телефонам сообщили о смерти Генсека. Через тринадцать месяцев руководства страной он, « так же не приходя в сознание», оставил это руководство. Все к этому были уже готовы.
Через два дня работники аппарата райкома смотрели трансляцию похорон в партийной библиотеке. После сытного обеда все дремали, облокотившись на стопки газет на столах. Когда локоть одного задремавшего сотрудника съехал со стопки газет, и тело его дёрнулось, все освободились от дремотного состояния и захохотали.
Черненко, не приходя в сознание, приступил к исполнению своих обязанностей». Вам генсеки не нужны? А то я думал, что простудился.
Неужто он так слаб? Избрать товарища К. Черненко Генеральным секретарём. Похоронить его на Красной площади. Но они были характерной чертой той эпохи, и уже хотя бы поэтому умалчивать о них не стоит. А главный парадокс, пожалуй, заключается всё-таки в том, что пока у власти в Московском Кремле находились не очень здоровые и пожилые люди, над крепостью и страной прочно развевался красный флаг, более того, происходили просоветские революции в далёких странах, вроде Никарагуа или Буркина-Фасо.
А стоило в 1985 году место стариков занять сравнительно молодому, здоровому и полному кипучей энергии человеку, как всё посыпалось, — и в стране, и в мире... Заседание в ЦК.
На прощание и похороны Брежнева 15 ноября собрались лидеры самых разных стран, а также руководители коммунистических партий. Гроб с телом покойного установили на артиллерийский лафет, из Колонного зала траурная процессия направилась в сторону Красной площади, за гробом шли солдаты Московского гарнизона, адмиралы, генералы и несли награды генсека на специальных подушечках. В это время на Красной площади уже выстроились шеренги военнослужащих, также стояли другие участники траурной церемонии. Когда гроб опускали в могилу, прозвучал гимн Советского Союза, а затем раздался залп из пушки. Тем, кто смотрел трансляцию по телевизору в этот момент показалось, что гроб с телом уронили.
Сталин умер от кровоизлияния в мозг 5 марта 1953 года. Прощание проходило в Колонном зале Дома Союзов в течение четырех дней, после чего его забальзамированное тело поместили в Мавзолей рядом с телом Ленина. Там оно находилось до октября 1961 года. Похороны Никиты Сергеевича Хрущева Н.
Хрущев умер 11 сентября 1971 года. В течение семи лет после отставки Н. Хрущев жил под домашним арестом, его имя ни разу не упоминалось в прессе, поэтому и похороны проходили в режиме секретности и объявлении санитарного дня на Новодевичьем кладбище, где проходили его скромные похороны. Похороны Леонида Ильича Брежнева Л.
Брежнев умер 10 ноября 1982 года.
Похороны Черненко
30 лет назад, 13 марта 1985 года, страна провожала в последний путь Константина Устиновича Черненко. Репортаж о похоронах Генерального секретаря ЦК КПСС Константина Устиновича Черненко. Гордон Макленнон и делегация компартии Великобритании Черненко похорон.
Глава одиннадцатая Последние месяцы
До середины февраля по этому поводу в приёмной отпускались шутливые комментарии, пока портрет не сняли после уже далеко не шуточного замечания Первого. Листы бумаги дрожали, и он никак не мог попасть в урну. При повторном показе это место сократили. Кому нужно было показывать на всю страну это издевательство над старым больным человеком? А 8 марта ему стало хуже, и поползли слухи о его смерти. На улицах мужики говорили: «Пойдём, помянем Черненко. Он умер, только не объявляют об этом из-за Международного женского дня». Прецедент этого в новейшей истории был. Косыгин Алексей Николаевич умер 18 декабря 1980 года, но объявили об этом только 20-го, после дня рождения Брежнева.
Как подтверждение этого предположения, после праздников с утра передавали по радио только траурную музыку, без новостей и официальных сообщений.
Андропова было не совсем ожидаемым событием. На похоронах Брежнева ее не было, тогда Британию представлял министр иностранных дел Фрэнсис Пим. Вызвано было ее отсутствие категорическим несогласием с политикой СССР, в частности, вводом советских войск в Афганистан.
Но на похоронах Андропова, человека, который долгие годы возглавлял КГБ, и в краткий период руководства страной заявлял о себе, как о последовательном борце с капиталистическим западом, госпожа Тэтчер была, причем даже пролила некоторое количество слез. Скорбь над гробом — дело нормальное, но в большой политике, как известно, каждый шаг любой персоны рассматривается под микроскопом, и поэтому никто и ничего не делает просто так. Сама «железная леди», вспоминая о своем приезде в СССР на похороны Андропова, отметила, что ее поразило полное отсутствие религиозной составляющей на похоронах генсека. Вспоминала она и о том, как ей было холодно.
В частности, на встрече с Горбачевым, которая состоялась в Лондоне в декабре 1984 года, она, по словам Л. Был мороз, а я в тонких чулках и в легком костюме». Понятно, что Тэтчер мерзла и проливала слезы над гробом Андропова не по причине искренней симпатии к человеку, которого она едва знала. Причина ее появления в Москве более прагматична.
Как и положено выдающемуся политику, госпожа премьер-министр поняла, что в СССР назревают серьезные перемены. И она должна была своими глазами увидеть, какова ситуация в стране, которая на протяжении десятилетий была мощнейшим геополитическим соперником запада. Она увидела Черненко, который должен был стать преемником Андропова, и убедилась в верности прогнозов своих аналитиков, что этот человек — тоже фигура временная.
Что было дальше — знает каждый выпускник средней школы.
Ночью гроб с телом Пушкина из покойницкого подвала перенесли в телегу, заключили в специальный ящик, накрыли рогожей — и отправили в Святогорский монастырь… Повторимся: это ситуация цугцванга; санкционируешь массовое открытое прощание — рискуешь, не санкционируешь — рискуешь; диалектика. И чем решительнее ты поведешь себя сегодня, тем выше вероятность, что завтра не сможешь управлять процессом — вообще. Поэтому разрешить проще, чем запретить. И в этом смысле год за годом ситуация будет выходить из-под полицейского контроля.
Отказать Пушкину в массовом народном поминовении в 1837 году было технически возможно. Спустя 40 лет, когда страна провожала Некрасова, запретить похоронную манифестацию стало немыслимо. Это привело бы к катастрофе; толпа разнесла бы столицу. Похороны Некрасова.
Вынос начался в 9 часов утра, а… огромная толпа разошлась только в сумерки». И шествие само собой переросло в прощальный митинг, в самом точном политическом смысле слова. То есть в агитацию и пропаганду, в спор разных «партий». Короленко вспоминал: «Я стоял на остроконечной жестяной крыше ограды, держась за ветки какого-то дерева, и слышал все.
Достоевский говорил тихо, но очень выразительно и проникновенно. На колокольне Владимирской церкви загудел колокол, и почти вслед за первым ударом рядом с нами раздалось торжественное «Святый Боже»: пел университетский хор, подкрепленный десятками голосов из окружающей, движущейся толпы». В процессии приняло участие около 10 000 человек, и толпа по пути к Александро-Невской лавре разрослась настолько, а шествие, соответственно, настолько замедлилось, что отпевание пришлось переносить на следующий день. Традиция публичных похорон как суррогата политики окончательно сложилась и считаться с ней приходилось даже сторонникам насильственных разгонов.
Наряду со статьей в «Коммунисте» это выступление должно было стать своеобразным отправным моментом подготовки к XXVII партийному съезду. Первый вариант текста предстоящего выступления был подготовлен, однако он не удовлетворил Константина Устиновича. Ознакомившись с ним, генсек вдруг не на шутку разнервничался и довольно резко резюмировал: «Выступления нет». Он настолько глубоко «перелопатил» представленный ему текст, что даже в корне изменил план будущей речи и надиктовал нам, помощникам, несколько страниц своих суждений, которые следовало учесть. Пришлось принимать срочные меры и основательно дорабатывать материал. В эти дни в ЦКБ в палату по соседству с ним, только этажом ниже, был помещен в тяжелом состоянии Устинов. Покидая больницу, Черненко зашел к Дмитрию Федоровичу. Разговор их был непродолжительным — Устинов настолько плохо себя чувствовал, что не мог долго поддерживать беседу. Несмотря на это, Дмитрий Федорович, по своему обыкновению, нашел для генсека теплые, ободряющие слова.
Он сказал, чтобы Константин Устинович держался, что болезнь его отступит обязательно, что нам — большевикам не пристало легко сдаваться. О себе он сказал, что долго в ЦКБ не намерен оставаться, через несколько дней оклемается и приступит к работе — дел впереди невпроворот. И действительно, в ЦКБ ему не пришлось находиться долго — через несколько дней после операции он там же и скончался. Для Черненко смерть Устинова явилась большим ударом. Генсеку не пришлось проводить в последний путь своего друга и соратника, так как врачи категорически ему запретили в морозный день быть на похоронах. Таким образом, после смерти Устинова из старого руководящего круга людей в Политбюро осталось лишь два человека — Черненко и Громыко. К концу 1984 года состояние здоровья генсека стало ухудшаться на глазах. Это ясно видели окружающие, но старались об этом разговоров не заводить. В западной прессе стали появляться публикации на эту тему.
А всегда оперативный в подобных случаях западногерманский журнал «Штерн» даже опубликовал фоторепортаж о том, как генеральный секретарь и президент Черненко с большим трудом, только с помощью охранников добирается до своей резиденции в Кремле. Вообще говоря, создавалось впечатление, что соратники генсека по Политбюро вроде бы со стороны наблюдают за развивающимися событиями, за ухудшением состояния здоровья их лидера. Казалось, у них интерес к его личности уже потерян, и то, что происходит по его желанию или воле, совершается без их содействия или даже советов. А узкий круг людей, непосредственно обслуживавших генсека в последние месяцы его жизни, был и организатором, и исполнителем всего того, что происходило с его участием. С горечью вспоминается такой эпизод: 27 декабря 1984 года генсек, уже несколько дней не появлявшийся из-за обострения болезни в кабинете на Старой площади, около одиннадцати часов вдруг позвонил мне. Обычно такие звонки его начинались с традиционного шутливого вопроса: «Ну, как там на воле? Это было для меня полной неожиданностью. Дело в том, что еще неделю назад, когда болезнь генсека снова обострилась, по настоянию медиков было решено не проводить никаких вручений и не допускать каких бы то ни было выступлений Черненко в ближайшее время. Речь тогда шла конкретно и о вручении наград группе писателей, удостоенных звания Героя Социалистического Труда и уже давно ожидавших торжественной церемонии.
Но с учетом сложившейся ситуации В. Шауро, бывшему в то время заведующим Отделом культуры ЦК, был дан отбой на неопределенный срок. Естественно, теперь, при разговоре, генсеку об этом я ничего не сказал и лишь уточнил время вручения. Он назначил его на 16 часов, а в 15 надо было представить ему материалы. К назначенному времени всё было готово. Из приемной передали, что Черненко просит меня зайти. В кабинете его не оказалось. Приоткрылась дверь в комнату отдыха, и врач жестом показал, что можно войти. Константин Устинович полулежал в кресле.
Он был без пиджака, ворот рубашки расстегнут, узел галстука ослаблен, а рядом свисали переплетенные трубки кислородного аппарата. Он выглядел настолько беспомощным, что сердце у меня невольно сжалось. Подняв глаза, Черненко с какой-то жалостью, перемешанной с досадой, спросил: «Ну что, красиво я выгляжу? Однако, к моему большому удивлению, через полчаса он уже был за столом, подтянутый, как всегда прибранный, с аккуратно причесанной седой головой. Вручение решено было проводить не в специальном помещении, а здесь же, в кабинете Черненко. Свободно передвигаться Константину Устиновичу было трудно. За пять минут до церемонии кабинет стали шумно заполнять фотокорреспонденты, кинооператоры, сами награжденные. Это взволновало генсека. Он, как никто другой, чувствовал свою немощь и понимал, что и другие это видят, поэтому переживал и нервничал.
Для присутствующих это вручение прошло с мучительным напряжением. Но Черненко ценой огромных усилий выдержал. Только при вручении последней награды, кажется, писателю Анатолию Ананьеву, генсек на секунду потерял равновесие и лишь благодаря ловкости охранника, вовремя его поддержавшего, устоял на ногах. Иногда я смотрю на памятную фотографию, запечатлевшую один из моментов того торжественного мероприятия, и вижу озабоченность в лицах награжденных, неестественно прямо стоящего перед объективом Черненко. Невольно думаешь: неужели в то время не нашлось никакой влиятельной силы, способной вмешаться и отменить участие безнадежно больного руководителя в процедуре вручения наград, как, впрочем, и в других делах? Странно, но такие вопросы тогда решались лишь помощниками да медицинскими работниками — остальные предпочитали не вмешиваться в них. Ничего, кроме горечи и недоумения, такое положение вещей не вызывало. Грустно об этом говорить, но к этому времени авторитет Черненко уже никого не волновал, никто из членов Политбюро не оберегал его как главу партии и государства, как, наконец, обычного человека, простого смертного. Поэтому последние месяцы его жизни оставили у меня самые печальные воспоминания.
Взять хотя бы ту излишнюю суету и чрезмерное усердие, проявленные в связи с подготовкой предвыборного выступления Черненко в феврале 1985 года. Конечно, встреча кандидата в депутаты такого высокого ранга с избирателями была традиционно важной и ответственной, требовала большой подготовительной работы. Но в данном случае и медицинским работникам, и всем окружающим должно было быть предельно ясно, что встречу генсека с избирателями проводить невозможно — он физически просто не мог в ней участвовать. И никакие заграничные стимуляторы уже не в силах были ему помочь. Трудно сказать, как можно было правильнее поступить в этом случае. Но, на мой взгляд, следовало бы просто опубликовать в печати короткое обращение кандидата к избирателям. В нем можно было бы сказать и о причине, делающей невозможной их встречу с Черненко в данный момент. Люди конечно же отнеслись бы к этому с пониманием. Но не тут-то было.
С приближением срока предвыборного собрания обстановка все более накалялась. Московский горком, Куйбышевский райком партии города Москвы готовили к этой встрече помещение недавно отстроенного киноконцертного зала. Были запланированы выступления избирателей, концерт мастеров искусств. Организационная машина была запущена и работала уже независимо от состояния здоровья того, во имя кого всё это делалось. А здоровье генсека в январе 1985 года быстро ухудшалось. Он с трудом передвигался, не мог подолгу стоять на ногах и тяжело, с постоянными хрипами, дышал и непрерывно кашлял. О каком публичном выступлении могла идти речь? Но подготовка к предвыборному собранию продолжалась полным ходом. Рассматривался вариант возможного выступления кандидата сидя.
Было даже дано задание изготовить для него трибуну специальной конструкции. Наконец, был принят вариант, предусматривающий предварительную запись предвыборного выступления Черненко в больнице и показ ее затем по Центральному телевидению. Было предпринято несколько попыток такой записи, но ни одна из них не увенчалась успехом. И опять, как и ранее, не нашлось людей, способных реально оценить сложившуюся ситуацию, предпринять разумные меры, чтобы достойно из нее выйти. Трудно представить себе, но буквально за несколько дней, когда всем было абсолютно ясно, что генсек просто не в силах прибыть на встречу с избирателями, предвыборное собрание не отменили. Никто не воспрепятствовал этому странному мероприятию. И опять никто не попытался остановить это, прямо скажем, кощунственное действо.
Похороны Черненко. «Случайная фигура была на этом посту». Сдержанные воздаяния покойному
В еде, по ее словам, Константин Устинович был неприхотлив: любил мясо по-домашнему и пельмени. Когда был жив его папа, Устин Демидович, то мы при готовке чинно, как на параде, выстраивались в ряд и делали до четырехсот пельменей. Один раскатывал тесто, другой его готовил, кто-то вырезал стаканчиком, кто-то клал фарш», — рассказывала жена Черненко. Исключение составила лишь поездка во Францию — как оказалась, это была его последняя зарубежная командировка. В Париже Черненко встречался с французскими коммунистами, а после официальных мероприятий посещал Лувр и Дворец инвалидов, улицу Мари-Роз и ее главную достопримечательность — музей-квартиру Ленина, побывал и на могиле Наполеона. Особенно генсека поразил ночной Монмартр. Он был, в общем-то, человеком не очень предрасположенным к кулинарным изыскам, заморским блюдам предпочитал капусту квашеную да пельмени сибирские, однако и устрицам французским отдал должное», — писали потом об этой поездке СМИ.
Их создал сам Черненко, воспользовавшись служебным положением. Черненко установил строжайшую систему допуска к архивным документам, стараясь надежно спрятать спорные страницы своей биографии. Однако сделать это оказалось непросто: некоторые скандальные эпизоды все-таки просочились в прессу. Константин Устинович родился в 1911 году в семье украинских крестьян, перебравшихся в Сибирь. Спустя годы его родную деревню затопили при создании Красноярского водохранилища. Родственников у Черненко было много, впоследствии многих он устроил на хлебные места.
Впрочем, делал он это довольно скрытно, не вызывая раздражения в советском обществе. Уже в 18 лет он стал заведующим отделом агитации и пропаганды в райкоме комсомола. Вернувшись из армии, будущий генсек хотел и дальше продолжать успешно начатую карьеру. Окончив ее, по распределению оказался в Пензе.
С его участием была осуществлена компьютеризация аппарата и налажен особый контроль за информацией, заложенной в технические системы. По инициативе Черненко и под его «общим руководством» между Кремлем, где проходили заседания Политбюро, и Старой площадью, где размещался аппарат Центрального Комитета, создали подземный канал пневматической почты, доставлявшей необходимые бумаги туда-обратно за считаные мгновения. За этот бюрократический шедевр Константина Устиновича удостоили Государственной премии. Константин Устинович с супругой Анной Дмитриевной на отдыхе в Крыму. Лето 1983 года …Во время горбачевской перестройки слабое здоровье КУЧера — так именовали ушедшего в мир иной Черненко — стало темой номер один для пишущей и снимающей братии. Но ни один из журналистов даже не попытался узнать — а что, собственно, явилось причиной целого букета болезней предпоследнего генсека?
Это обстоятельство выглядит странным на фоне того, с каким энтузиазмом газеты и телевидение выдавали «на-гора» диагнозы других партийных лидеров. Появилось множество публикаций о сифилисе мозга у Ленина, прогрессирующей паранойе Сталина, приведшей к кончине последнего, пагубном пристрастии Брежнева к алкоголю и сильнодействующим лекарствам. А вот о болезнях Черненко — ни слова. И только книга «Покушения и инсценировки. От Ленина до Ельцина», вышедшая в свет в 1998 году, приоткрыла завесу таинственности. По словам писателя Николая Зеньковича, обет молчания нарушил помощник Черненко — Виктор Прибытков — один из немногих, кто стал свидетелем внезапной болезни своего шефа. В его интерпретации эта загадочная история выглядит так. Август 1983 года. Страной руководит Юрий Андропов. Черненко со всем своим семейством едет в Крым, на отдых.
Все дни напролет Константин Устинович проводит на море — загорает, купается. Той болезненной немощи, которая полгода спустя шокирует миллионы советских телезрителей во время трансляции траурной церемонии прощания с умершим Андроповым, нет и в помине. Безусловно, Черненко не молод, семьдесят два года — это преклонный возраст. Но Константин Устинович — в превосходной форме. Невзирая на запретные буйки, он заплывает далеко в открытое море. Охранник Александр Маркин, каждый раз сопровождающий своего патрона в двух-трех метрах сзади, отдает должное мастерству именитого пловца. Для своего возраста Черненко выглядит просто отлично. Целебный морской воздух идет ему на пользу, даже про застарелую бронхиальную астму забывать стал… Отпуск пролетел незаметно. Начали готовиться к отъезду. И тут в один прекрасный вечер в резиденции Черненко появляется его давний знакомый и даже, как утверждают, приятель с увесистым пакетом в руках: — Константин Устинович, прими в подарок.
Сам наловил. И, между прочим, коптил тоже сам… Ставридка и впрямь была великолепна. Под молодую отварную картошечку просто объедение! И гостю, и его презенту обрадовались. В семье Черненко Виталия Васильевича Федорчука знали давно. Во время визита на дачу Черненко Федорчук занимал пост министра внутренних дел СССР и отдыхал в правительственном санатории. Деликатес был с благодарностью принят. Угощалась вся семья. Рыбка очень понравилась…А ночью случилась беда. Константин Устинович проснулся от нестерпимых резей в животе.
Началась рвота. В тяжелейшем состоянии его срочно отправили в Москву. Так спешно, что Прибытков — ближайший помощник — узнал об этом лишь утром. Он помчался в столицу. Врачи ему сообщили, что причина сильнейшего отравления — не очень свежая рыба. Но ведь ставриду кушала вся семья! Однако домочадцы Черненко были живы и здоровы, у супруги — Анны Дмитриевны, которая тоже налегала на копченый гостинец, ни малейших признаков недомогания. А Константин Устинович — в кремлевской реанимации. На вопрос Прибыткова: «Что же произошло с Черненко? Внятного, вразумительного ответа так и не прозвучало.
А между тем, состояние Константина Устиновича не улучшалось… И лишь девять лет спустя, в своей книге «Здоровье и власть», Чазов написал: «К несчастью, рыба оказалась недоброкачественной. У Черненко развилась тяжелейшая токсикоинфекция с осложнениями в виде сердечной и легочной недостаточности.
Брежнев в последние годы жизни был тяжело больным человеком, пережившим несколько инфарктов , инсультов и клинических смертей и неспособным эффективно управлять страной. Во время церемонии похорон советских вождей было принято нести за гробом с телом покойного или за урной с прахом бархатные подушечки с орденами и медалями. Эта миссия в траурной процессии возлагалась на эскорт из старших офицеров, — один офицер нёс одну подушечку, на которой закреплялась одна награда. Брежнева их было более двух сотен. Чтобы выйти из затруднительного положения, решили расположить на подушечках по нескольку наград, — в результате почётный офицерский эскорт удалось сократить до 44 человек. Существует легенда, что гроб с телом Брежнева в момент опускания в могилу уронили. Во всяком случае, звук во время трансляции похорон был необычным и запомнился многим. Однако, по свидетельству члена похоронной команды, с гробом ничего не случилось: его опускали по бою курантов Спасской башни , одновременно прогремел траурный салют, а звукооператор находился неподалёку от орудий.
Звук при телетрансляции записался неожиданно громким, отчего у некоторых и возникло впечатление падения гроба в могилу. Пельше скончался 29 мая 1983 года в возрасте 84 лет. На начало 1980-х среди членов Политбюро, в составе которого Пельше находился с 1966 года , являлся коммунистом с самым большим партийным стажем член партии с 1915 года и единственным, родившимся в XIX веке 1899 год. Урна с прахом Арвида Пельше захоронена в Кремлёвской стене.
Так родился миф, который почти сразу опровергли. Смотревшие трансляцию не ожидали услышать пушечный залп и приняли его за звук падения гроба. В это же время артиллерийские залпы прозвучали в городах-героях и столицах союзных республик, все предприятия и организации страны прервали работу на пять минут, а фабрики, заводы, железнодорожный и водный транспорт дали трехминутные гудки. После того как могила была засыпана землей, на Красной площади прошел траурный парад военнослужащих Московского гарнизона.
Содержание
- Эпоха «пышных похорон»: «Андропов/Черненко» - презентация онлайн
- «Пятилетка пышных похорон». Начало.
- 30 лет с дня смерти Черненко. Прощание с эпохой
- 13 марта 1985 года в Москве прощались с К.У. Черненко
Как трупами расчищался путь Горбачёву
Смотреть онлайн или скачать видео Прощание с Константином Черненко в Колонном зале Дома Союзов. В скорбном молчании за гробом ко в траурной процессии идут руководители Коммунистической партии и Советского государства, члены комиссии по организации похорон. 32 минута: «Маргарет Тэтчер на похороны Андропова приехала с личным врачом, который по внешнему виду Черненко предсказал его скорую кончину». Черненко Константин Устинович. Руководители партии и правительства выражают соболезнования семье Ю.В. Андропова. К.С. Черненко, сменившему Ю.В. Андропова на посту руководителя государства, также был отведен недолгий срок. Константин Устинович Черненко похороны. Черненко эпоха пышных похорон.
Похороны Брежнева фото
24 сентября — день рождения Константина Устиновича Черненко (1911—1985), предпоследнего Генсека ЦК КПСС. Первый и последний президент СССР Михаил Сергеевич Горбачев во время траурной процессии на похоронах генерального секретаря ЦК КПСС Константина Черненко. А традицию «царских» похорон ни сохранить, ни переформатировать не удалось, сценарий поломался на прощании с Черненко. одно из первых детских воспоминаний. «Мы все видели по телевизору, как Черненко на похоронах Андропова несколько раз опускал руку, которой отдавал честь. Траурная церемония прощания народа и советского руководства с Генеральным секретарем ЦК КПСС, председателем президиума Верховного Совета СССР Константином Черненко в.