Современные Башмачкины и сейчас функционируют в России. Бедность своего интеллекта они всеми силами пытаются возместить неким мифическим влиянием в обществе. титулярный советник: ". он был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели. Однако высокий чин не позволял ему продемонстрировать своих положительных качеств. Несчастный, забитый Башмачкин появился в его кабинете.
В помощь школьнику. 9 класс. Н. В. Гоголь. «Шинель» (1842)
Башмачкин желает вернуть то, что принадлежит ему по праву, однако власть имущих не волнуют проблемы «маленьких людей», подобных ему. Все сослуживцы издевались над Башмачкиным: сочиняли анекдоты о нём и его семидесятилетней квартирной хозяйке, сыпали ему на голову бумажки. В этой статье представлено описание жизни и судьбы Акакия Акакиевича Башмачкина в вопросах и ответах. Род занятий: Башмачкин и значительное лицо — государственные служащие, Петрович — ремесленник, частный предприниматель. Как изменяется жизнь Башмачкина после приобретения новой шинели. Чин Башмачкина был удостоен этого звания благодаря своему выдающемуся таланту и долголетнему опыту в сфере обувного ремесла.
Башмачкин — цитатная характеристика главного героя повести Гоголя
Акакий Акакиевич Башмачкин — главный герой повести Н. Гоголя «Шинель», бедный титулярный советник в департаменте Петербурга. По описанию Гоголя, Башмачников — человек бедный, неприметный и заурядный. Откуда имя Акакий? Что означает имя Акакий Акакиевич? Гоголя "Шинель" говорящее имя. Когда родился Акакий Акакиевич, ему никак не могла подобрать имя, которое нравилось бы его матушке. Поэтому назвали его в честь отца Акакием. Имя с греческого переводится как "не делающий зла". Сколько бокалов выпил Акакий Акакиевич?
Акакия Акакиевича заставили выпить два бокала, после которых ему стало веселее, но было уже двенадцать часов, и он решил, что давно пора домой.
Именно они, даже не прямо, а только весом своим помешали мимолетному доброму побуждению сослуживцев помочь ограбленному бедняге. Чиновники слишком потратились на директорский портрет и на книгу, сочиненную приятелем начальника отделения. Значительное лицо занимает куда более высокое положение в чиновничьей иерархии. Не просто начальствующее, но власть имущее лицо.
Пожалуй, близко стоящее к правительственным сферам. Замечательный исследователь пушкинской поры Анна Ахматова считала, что в образе «значительного лица» выведен не кто иной, как Бенкендорф — всемогущий шеф пресловутого «III отделения собственной его императорского величества канцелярии». Само название этого всероссийского застенка приводило ни в чем не повинных людей в содрогание. По мнению Анны Ахматовой, скоропостижная смерть Башмачкина после приема его «значительным лицом» в какой-то мере навеяна внезапной смертью поэта Дельвига вскоре после разноса, учиненного ему Бенкендорфом. Всемогущий николаевский вельможа неоднократно вызывал Дельвига, редактора «Литературной газеты», для объяснений.
Особенно грубый нагоняй последовал после помещения резких полемических заметок против Булгарина и печатания стихов, посвященных июльской революции 1830 года. Дельвиг держал себя с большим достоинством. Но угрозы Бенкендорфа «упечь» его вместе с Пушкиным и Вяземским в Сибирь подействовали губительно. Проболев несколько дней, Дельвиг, неожиданно для всех окружающих, умер. Анна Ахматова утвердилась в своей догадке, когда в прижизненном издании гоголевских сочинений 1842 года она прочла строку: «Значительное лицо сошел с лестницы и стал в сани».
Действительно, Бенкендорф имел обыкновение ездить в экипаже стоя. Потом Гоголь изменил это место: вместо «стал в сани» — «сел в сани» по-видимому, из цензурных соображений. Но он по-прежнему нацеливается на высокие ступени чиновничьей иерархии. Четырежды Гоголь указывает на генеральский чин значительного лица. Вернемся теперь к сцене, где Акакий Акакиевич приходит к Петровичу в надежде починить шинель.
Трижды там повторяется совершенно ненужная на первый взгляд деталь: табакерка, на крышке которой намалеван генерал. Петрович «вновь снял крышку с генералом, заклеенным бумажкой…». Он видел ясно одного только генерала с заклеенным бумажкой лицом…» курсив всюду мой. Генерал, лишенный человеческого лица, вместо лица у него бумажка, — олицетворение бюрократического порядка. Деталь эта — предвестие «значительного лица».
Она и появляется в минуту, когда происходит осечка с починкой старой шинели, предваряя окончательную катастрофу после потери новой. Так многозначительны незначащие как будто, невзначай брошенные гоголевские детали. Когда перед грозными очами «значительного лица» появился жалкий проситель, лицо в генеральском чине затопало ногами, «возведя голос до такой сильной ноты, что даже и не Акакию Акакиевичу сделалось бы страшно. Акакий Акакиевич так и обмер, пошатнулся, затрясся всем телом и никак не мог стоять: если бы не подбежали тут же сторожа поддержать его, он бы шлепнулся на пол; его вынесли почти без движения». Горячка сводит Акакия Акакиевича в могилу.
Казалось бы, это прямое последствие ограбления: грабители ведь оставляют Башмачкина раздетым на морозе. Но Гоголь умышленно минует эту естественную мотивировку болезни. После похищения шинели Акакий Акакиевич как раз не заболевает. Он начинает обивать пороги полицейских учреждений, безуспешно хлопоча о поимке грабителей и возвращении похищенной вещи. Кто-то надоумил беднягу обратиться к могущественному «значительному лицу».
Он не слышал ни рук, ни ног. В жизнь свою он не был еще так сильно распечен генералом… Он шел по вьюге, свистевшей в улицах, разинув рот, сбиваясь с тротуаров; ветер, по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон, из всех переулков. Вмиг надуло ему в горло жабу, и добрался он домой, не в силах будучи сказать ни одного слова; весь распух и слег в постель. Так сильно иногда бывает надлежащее распеканье! Вот кто истинный и прямой виновник смерти Акакия Акакиевича: «значительное лицо»!
Значительное лицо и его распеканье. Значительное лицо и его система. Знаете ли вы, с кем говорите? Понимаете ли, кто стоит перед вами? Заставив трепетать жалкого Башмачкина, значительное лицо испытывает полное удовлетворение: эффект превзошел даже ожидание.
Он совершенно упоен мыслью, что слово его может даже лишить чувств человека. Взглянул на приятеля, который сидел у него в кабинете при появлении Акакия Акакиевича, «чтобы узнать, как он на это смотрит, и не без удовольствия увидел, что приятель его… начинал даже с своей стороны сам чувствовать страх». За дрожащим от страха приятелем значительного лица виднелась вся Россия, стоящая навытяжку перед сонмом значительных и «других, еще значительнейших», как выражается Гоголь, лиц, ежечасно ее распекающих. С умыслом лишенное имени, фамилии и должности значительное лицо выросло во всероссийское значительное лицо. Оно олицетворяло бездушный, жестокий самодержавный порядок.
Строй, построенный на сыске, строгости, бесчеловечности. Из беззаботного анекдота выросла повесть, каждое слово которой звучало жгучим обличением. Нередко эта тема густо окрашивалась сентиментальностью. Мы часто встречаемся с выражением «жалостливо-сентиментальный». Но жалостливость и сентиментальность — далеко не одно и то же.
Сентиментальность — это приторная умиленность перед предметом жалости. Страждущие наделяются всеми мыслимыми добродетелями, — к примеру, карамзннская «Бедная Лиза». Тогдашний читатель с великой охотой проливал слезы над страданиями «угнетенной невинности» с ангельским характером и ангельской красотой. Сентиментальность противоречит истинной жалости. Реальные «униженные и оскорбленные» мало походили на их слащавые изображения.
Гоголь не желает скрывать и не скрывает, что Акакий Акакиевич нищ духом. Мелок, узок кругозор человека, только и способного, что переписать каллиграфическим почерком не им написанные слова. Да и видит он не слова, а только буквы. Не может не показаться ничтожным духовный идеал в виде шинели на толстой вате, на крепкой подкладке без износу. Гоголь не приукрашивает своего героя, чтобы возвысить его до себя.
Но и не возвышается над ним. Чем неказистее герой, тем острее горькая жалость к нему и ему подобным, тем повелительней завет человечности. А защита не только помогает угнетенному человеку, но и самого защитника делает человеком. Не удивительно ли, что Гоголь зацепился за нехитрую историю с пропавшим ружьем? А ведь именно она явилась родоначальником «Шинели».
Так же как крохотный ручеек в Калининской области дает начало Волге. Как же это происходит? В «Дневнике писателя» Достоевского мы читаем: «…чтоб только приметить факт, нужно тоже в своем роде художника… Проследите иной, даже вовсе и не такой яркий на первый взгляд, факт действительной жизни.
Эта работа ему очень нравилась, вся радость жизни этого одинокого человека была только в ней. По характеру Башмачкин был робок, скромен, терпелив и старался не замечать насмешек, которыми осыпали его сослуживцы.
Этот герой даже получил от автора «говорящее имя»: Акакий переводится с греческого языка как «беззлобный», «кроткий». Башмачкин жил в каком-то своём призрачном мире, в переписывании «ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир». Читай ещё! Другие персонажи Чиновники департамента Чиновники департамента — сослуживцы Башмачкина. Те, кто были чином выше его, относились к нему холодно.
Молодые чиновники постоянно над ним обидно подшучивали, но кроткий Акакий Акакиевич старался не замечать этого. Когда сослуживцы узнали, что у Башмачкина грабители отняли новую шинель, многие пожалели его и собрали для него деньги, но их было слишком мало для покупки шинели. Петрович Петрович — сосед Башмачкина. По профессии он портной. Раньше он был крепостным человеком и звали его просто Григорий, а когда барин дал ему вольную его стали все звать Петровичем.
Мало сказать: он служил ревностно, — нет, он служил с любовью». Смерть Перед смертью герой оказывается способным на бунт: «сквернохульничал, произнося самые страшные слова», «слова эти следовали непосредственно за слогом "ваше превосходительство"» «Исчезло и скрылось существо, никем не защищённое, никому не дорогое, ни для кого не интересное». Герой одинок в мире. После смерти душа Акакия Акакиевича не находит покоя, пока не восстанавливает справедливость Акакий Акакиевич — тип «маленького человека», один из центральных в литературе 40-х годов XIX века. Гоголь продолжает пушкинские традиции Самсон Вырин из «Станционного смотрителя», Евгений из «Медного всадника» в изображении героя бедного, но способного на любовь, сострадание, самоотречение.
"Шинель" - краткое содержание повести по главам
Они обеспечивали население качественной обувью и были ответственны за ее производство. Однако, со временем, чин башмачника стал ассоциироваться с некомпетентностью и неумелостью. Башмачники стали символом некачественной, дешевой и ненадежной работы. В России этот термин стал использоваться для обозначения людей, занимающихся неквалифицированным трудом или несущих ответственность за неправильно выполненную работу. Сегодняшний смысл чина Башмачкин далек от оригинального, однако его происхождение исторически связано с ремеслом работы с обувью и российским обществом XIX века. Роль Башмачкина в истории России Благодаря своим уникальным способностям и незаурядным качествам, Башмачкин был выбран для занятия важного государственного поста. В течение своей карьеры он успешно выполнил множество задач, способствовав укреплению экономической и политической сферы России.
Одной из самых ярких страниц в деятельности Башмачкина было его участие в подписании важного международного соглашения. Благодаря его усилиям и дипломатическому таланту, Россия заключила взаимовыгодное соглашение с другими странами, что привело к укреплению репутации Российской империи на международной арене. За свою богатую и насыщенную карьеру, Башмачкин был награжден высшими государственными наградами и заслужил искреннее признание от государственных деятелей. Его преданность и любовь к Родине стали примером для многих поколений чиновников. В истории России имя Башмачкина останется в памяти потомков как символ верности и преданности. Его усилия и бескорыстие помогли укрепить позицию России, создать благоприятные условия для развития государства и сделать важный вклад в историю страны.
Родился он в ночь на 23 марта. Отец Акакия Акакиевича был чиновник. Имя главный герой получил такое же, как у отца, потому что кум и кума предложили его матери выбрать из календаря имя для сына, но уж очень имена там были некрасивые. Акакий Акакиевич служил чиновником в одном из департаментов. У него был гражданский чин титулярного советника статский чиновник 9-го класса. Хотя ему уже более 50 лет, он не пошёл дальше переписки бумаг и был чиновником для письма. Его работа состояла всего лишь в переписывании деловых бумаг, и за это он получал жалование мизерное — всего лишь 400 рублей в год. Относился Акакий Акакиевич к своей работе ревностно, даже брал бумаги домой и переписывал их по вечерам. Характер Акакий Акакиевич — скромный человек.
Он лишён честолюбивых мечтаний, и все его убогие духовные потребности удовлетворяются переписыванием деловых бумаг. Акакий Акакиевич видел смысл жизни в красивом переписывании и делал это с таким удовольствием, что везде мерещились ему красивые строки. Он не замечал настоящей действительности, был мечтателем, жил в своём призрачном мире. Башмачкин — человек кроткий, терпеливый. Даже его имя «Акакий» означает «незлобивый, смиренный».
Главные герои Акакий Акакиевич Башмачкин - титулярный советник, занимающийся переписыванием бумаг в одном из Петербургских департаментов Другие персонажи Значительное лицо - высокопоставленный человек, недавно выслуживший генеральский чин Помощник столоначальника - служащий департамента Акакия Акакиевича, пригласивший титулярного советника на именины Петрович - косой портной, сшивший шинель Хозяйка - владелица квартиры, в которой живет Акакий Акакиевич Краткое содержание служил один чиновник , довольно неказистый с виду: низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица, что называется, геморроидальным.
По званию чиновник был титулярным советником, а по фамилии — Башмачкин, звали же его Акакием Акакиевичем. Такое странное имя досталось ему по случайности: он родился 23 марта, и когда открыли церковный календарь, чтобы подобрать имя младенцу, варианты были — Моккий, Соссий, Хоздазат, Трифилий, Дула и Варахасий. Имена смутили мать, и она решила назвать ребенка в честь отца Акакием. Ребенка окрестили, он сделал такую гримасу, словно предчувствовал, что будет титулярный советник. Акакий Акакиевич переписывал документы. У него был ровный и аккуратный почерк, работу он выполнял очень старательно, поскольку был буквально влюблен в переписывание, и ни на что больше таланта не имел.
Начальники не замечали его, молодые товарищи подтрунивали над ним и острили, порой довольно злобно. Лишь однажды он растрогал одного молодого чиновника, который начал, было, вслед за остальными издеваться над титулярным советником, но услышав его жалобный возглас, не только прекратил это, но и изменил свое мнение о мире: И долго потом, среди самых веселых минут представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? Акакий Акакиевич интересовался лишь переписыванием и не видел ничего вокруг себя, не обращая внимания, даже если на голову ему сыпался мусор. Одежда его была более чем скромная, из верхнего платья он имел лишь поношенную, залатанную шинель. Время от времени ее чинил портной Петрович, используя для заплаток части ее же воротника. Служащие департамента прозвали нелепую шинель «капотом» Однажды в морозы Акакий Акакиевич заметил, что «капот» вновь прохудился.
Любимое дело Башмачкина Акакий Акакиевич с утра до вечера выполнял несложную работу: переписывал бумаги. Он это занятие очень любил, о другом и не мечтал. Башмачкин брал работу на дом.
В спешке ужинал, не чувствуя вкуса еды, и снова садился за переписывание бумаг. Однажды один сердобольный начальник доверил ему более значимое задание. Нужно было не только переписать документ, а еще поменять название и несколько глаголов.
Но Башмачкин не справился. Весь вспотел, перенервничал, затем произнес: «Нет уж, дайте мне что-нибудь переписать». Характеристику Акакия Акакиевича Башмачкина дополнит описание внешности.
Он был небольшого роста, лысоват, с геморроидальным цветом лица. Этот человек очень давно работал в департаменте. Так давно, что молодым чиновникам казалось, что он таким и появился на свет - с лысиной и в вицмундире.
Характеристику маленького человека первым дал Пушкин в повести «Станционный смотритель». Что это за тип литературного персонажа? Это образ социально незащищенного человека, несчастного, одинокого, жалкого.
В департаменте Башмачкина не уважает даже сторож. Начальники небрежно бросают на стол ему бумаги, даже не удосуживаясь произнести: «Перепишите, пожалуйста». Над гоголевским титулярным советником потешаются молодые чиновники.
Правда, один из них однажды, услышав от Башмачкина фразу: «Зачем вы обижаете меня? В этих словах он услышал «Я брат твой». Молодой чиновник впредь не позволял себе грубых шуток в адрес Башмачкина.
А образ маленького несчастного человека он еще долго не мог забыть. В повести Гоголя есть два образа Башмачкина: внешний и внутренний. Первый — замкнутый, нелюдимый чиновник, старательно переписывающих бумаги.
Внутренний человек в образе Акакия Акакиевича Башмачкина совсем другой. Он жизнерадостный, открытый.
Роль значительного лица в повести шинель кратко
Акакий Акакиевич Башмачкин — чиновник одного из петербургских департаментов. Ему за 50 лет, у него чин невысокий — он титулярный советник. наиболее значим в галерее образов обиженных и угнетенных. «вечная идея» героя, которой он живет. Мир Башмачкина – это бездушный мир чинов и денег, абсурдное пространство. После смерти Башмачкин поднялся на недоступную ему ранее высоту, он преодолел убогие представления о чине. Бунт "маленького человека " становится главной темой повести.
Н. В. Гоголь "Шинель": характеристики героев, краткое содержание
| 👻 Шинель · Краткое содержание повести Гоголя | титулярный советник: ". он был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели. |
| Чин Башмачкина | После смерти Башмачкин поднялся на недоступную ему ранее высоту, он преодолел убогие представления о чине. Бунт "маленького человека " становится главной темой повести. |
| Он был титулярный советник: о чем может рассказать чин героя русской литературы? | Титулярный советник – это чин IX класса. Башмачкин – мелкий бедный чиновник. Типичность героя. |
Характеристика образа Акакия Акакиевича Башмачкина из повести Н. В. Гоголя «Шинель»
От такой новости Башмачкин совершенно поник духом. Термин «башмачкин» имеет своё происхождение в русском языке и обозначает низший чин или самого низкого служащего. Что касается до чина (ибо у нас прежде всего нужно объявить чин), то он был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь. В этой статье представлено описание жизни и судьбы Акакия Акакиевича Башмачкина в вопросах и ответах. Однако генерал, хвастая новым чином перед другом, прогоняет несчастного Башмачкина за то, что тот обратился к нему неподобающим образом. Акакий впадает в горячку и вскоре умирает.
Сочинение: Чиновники в повести «Шинель» (Н.В. Гоголь)
| Итак, в одном департаменте служил один чиновник; чинов...➤ MyBook | Акакий Акакиевич Башмачкин служил в одном департаменте, в чине титулярного советника (этот чин давал право на дворянство, но большинство небогатых чиновников навсегда. |
| "Шинель" - главные герои и их характеристика (3 примера) ~ Проза (Школьная литература) | Современные Башмачкины и сейчас функционируют в России. Бедность своего интеллекта они всеми силами пытаются возместить неким мифическим влиянием в обществе. |
| «Шинель» краткое содержание повести Гоголя за 20 секунд и подробно за 4 минуты | Важен чин, положение на социальной лестнице. После пропажи шинели, Башмачкин впервые в жизни решается отстоять свои права и отправляется с жалобой к «генералу». |
| Роль чиновников в произведении «Шинель» (Н.В. Гоголь) | Отец Башмачкина – звали Акакий, носил вместо башмаков сапоги, три раза в год менял у них подметки — так делали и остальные представители мужского пола в этой семье. |
| «Шинель» Гоголя: вечный титулярный советник Акакий Акакиевич | Характер и образ жизни Акакия Акакиевича Башмачкина. |
Лепажевское ружье и чиновничья шинель
Однако высокий чин не позволял ему продемонстрировать своих положительных качеств. Несчастный, забитый Башмачкин появился в его кабинете. Ответы Главный герой повести Гоголя Башмачкин был мелким служащим в одном из департаментов города Санкт-Петербурга, в чине титулярного советника. Характеристики героевАкакий АкакиевичАкакий Акакиевич Башмачкин – главный герой повести Н. В. Гоголя «Шинель», бедный титулярный советник в департаменте Петербурга.
Н. В. Гоголь "Шинель": характеристики героев, краткое содержание
Характер и образ жизни Акакия Акакиевича Башмачкина. Башмачкин занимал невысокую должность, он был титулярным советником, над которым, как пишет Гоголь, "натрунились и наострились разные писатели ". Здесь стоит сказать несколько слов о чине Башмачкина. Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. «вечная идея» героя, которой он живет. Мир Башмачкина – это бездушный мир чинов и денег, абсурдное пространство. Чин имеет башмачкин – это выражение обычного русского языка, которое возникло в XIX веке и стало популярным благодаря произведениям писателя Николая.
Он был титулярный советник: о чем может рассказать чин героя русской литературы?
Для человека, который предпочел внешнюю жизнь внутренней, духовной, вещь становится высшей ценностью, а значит, воспринимается уже не только «функционально», как средство решить ту или иную бытовую проблему, но как самодостаточная цель. Такой человек стремится к бытовому комфорту, стремится окружить себя удобными вещами. Но в этом своем стремлении к комфорту он реализует — неправильным, недолжным образом! Важный момент: обретя новую шинель, Акакий Акакиевич думает, что «В самом деле, две выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хорошо». В этом «хорошо» вся суть.
Иллюстрации Максима Корсакова Акакий Акакиевич ранее смиренно сносил то, что другого повергло бы в отчаяние: тупик карьеры, издевательства окружающих, скудная пища, бедность, одиночество, отсутствие каких-то развлечений. Но вот искушения комфортом он не выдержал, тут его духовная броня треснула. Почему именно тут? Потому что именно об этой болевой точке русского общества и хотел сказать Гоголь.
Есть страсти извечные, присущие любым временам, — зависть, гнев, похоть, стяжательство и так далее, но бывает, что какие-то страсти особенно обостряются в ту или иную эпоху в силу господствующего в ней умонастроения. Таким умонастроением в 40-е годы XIX века стал если не массовый, то очень и очень заметный отход от Бога русских образованных людей. А свято место пусто не бывает, и потому высшей ценностью для них стало внешнее: карьера, богатство, комфорт. Повторим: сами по себе и карьера, и богатство, и комфорт не греховны, это просто условия жизни.
Но грехом становится их обожествление. Как раскололась сталь А теперь попробуем разобраться, что же не так было со «святостью» Акакия Акакиевича, почему он сломался. Есть в народе такое выражение: «свят, да неискусен». Это можно сказать и про Башмачкина.
Его смирение, кротость — они даны ему изначально, как дар Божий, а не достигнуты сознательной работой над собой. Они — не результат следования за Христом, борьбы со своими страстями, наблюдения за своими помыслами, искреннего покаяния и, естественно, жизни в Церкви. Если душу Акакия Акакиевича и можно сравнить со сталью, то это не закаленная сталь, она хрупкая, и достаточно даже не сильного, но точного удара в нужное место, чтобы ее расколоть. Тут, однако, можно возразить: раз уж «Шинель» — это притча, где о духовной жизни говорится иносказательно, то как же там может быть напрямую упомянуто о Боге, о вере?
В правильной, классической притче ведь все это должно быть вынесено за скобки, чтобы читатель самостоятельно сделал нужные выводы. Иллюстрации Максима Корсакова На это можно ответить, что «Шинель» — произведение все-таки более сложное, более многогранное, чем просто притча, и в ней совмещаются как аллегория, так и психологически точное описание человеческой души. Нельзя сказать, что действие «Шинели» происходит in vitra, в стерильных, лабораторных условиях. События разворачиваются в конкретное время — 30-40-е годы XIX века в конкретном месте — Санкт-Петербурге.
Соответственно, неявно предполагается, что есть и Церковь, и вера. Да почему неявно? Вернемся к эпизоду, когда, задумавшись о шинели, Акакий Акакиевич едва не допустил описки в тексте. Какова его реакция?
Едва не вскрикнул «ух! Крестится, кстати, и его квартирная хозяйка, когда в болезненном бреду Акакий Акакиевич нецензурно ругает обидевшего его генерала. Значит, какие-то бытовые проявления христианской веры, на уровне привычек, героям «Шинели» присущи. Следовательно, вполне допустимо ставить вопрос: а на более глубоком уровне?
Ему даже в голову не приходит перекреститься, когда портной Петрович убеждает его потратиться на новую шинель. Отход не громкий, не демонстративный, не на идейном уровне, а тихий, бытовой. Такие люди не то чтобы сомневаются в бытии Божием — они просто о Боге не задумываются, их волнуют совсем другие вещи. Красиво бумагу переписать...
Мысль Гоголя здесь совершенно очевидна: не думая о Боге, не сверяя свои поступки с Его заповедями, не прося Его о помощи, человек оказывается совершенно беззащитным перед грехом и перед соблазнителем. Как действует страсть В «Шинели» есть и соблазнитель — портной Петрович, который тоже ведь важен не сам по себе, не как «типичный представитель своей профессии», а как символ. А символизирует Петрович именно что сатану или, вернее, мелкого беса. Знаков принадлежности портного к нечистой силе в повести Гоголя немало.
Кто-то, возможно, воспримет этого «чорта» просто как фигуру речи.
Манн [13] Если в России за увлечением социальным анализом от критиков ускользала мистическая составляющая повести, то на Западе наоборот — повесть рассматривалась в контексте гофмановской традиции, где мечта неизменно разбивается о действительность. Соответственно, тем или иным сюжетным ситуациям «Шинели» подыскивали соответствия в новеллах Гофмана [14] [15]. Борис Зайцев писал [16] : дьявол напустил тумана в глаза и навел марево … на людей, казалось бы, обязанных Гоголя понять При религиозной трактовке, повесть, прежде всего, не история бедного чиновника, а притча, адресованная читателю. Это история искушения, затем одержимости смиренного, убогого и лишенного тщеславия Башмачкина с его простыми радостями неким новым предметом, страстью, идолом, сначала лишивших человека его радостей, а затем погубивших его. Авторская ирония по отношению к Башмачкину и предмету его страсти оказывается литературным приёмом, взглядом глазами читателя. Николаевская Россия, Петербург и чиновничье сообщество с его пороками и поверхностным, чисто бытовым христианством выступает здесь лишь подходящим фоном для истории духовного тупика. Герой, по своему изначальному поведению показанный едва ли не безгрешным аскетом, подвергается искушению, причем по обыкновенному бытовому поводу, и погибает духовно и физически [16].
На момент написания повести Гоголь — фанатично религиозный человек, глубоко погруженный в духовную литературу, в том числе монашескую и греческую. Сомнительно, чтобы его религиозность не нашла никакого отражения в повести. Имя «Акакий» — говорящее, имеющее смысл «беззлобный» или «невинный» [17]. Вероятно, что имя «Акакий» взято автором из « Лествицы » Иоанна Лествичника , где смиренный подвижник Акакий Синайский терпит унижение и побои от наставника, умирает, но и после смерти выказывает послушание своему наставнику. Портной Петрович выступает бесом-искусителем, причем применительно к нему автор многократно использует в тексте слово «чорт», давая понять роль портного в истории падения Башмачкина [16]. Превращение[ править править код ] Владимир Набоков , относивший «Шинель» к произведениям о превращении главного героя, проводил параллель между повестью Гоголя, где из ничтожной оболочки забитого чиновника вырывается громадное могущественное привидение, и « Превращением » Кафки. Человечность главного героя обеих повестей отделяет его от толпы окружающих — гротескных и бессердечных. В своих фантазиях оба протагониста вырываются из этого мира марионеток, сбрасывают навязанную личину, преодолевают границы панциря [18].
Пространственные искажения начинаются, когда Башмачкин со страхом вступает на пустынную площадь [19]. Шинель у него отбирают люди исполинского роста с усами, которым присущи «громовые голоса» и «кулак величиною в чиновничью голову». Лишившись своего панциря-шинели, главный герой мутирует в одного из этих потусторонних исполинов: после смерти его привидение становится «гораздо выше ростом», «носит преогромные усы» и грозит «кулаком, какого и у живых не найдёшь». Как и другие таинственные усачи, новоявленное привидение промышляет сдёргиванием шинелей [20]. В 1951 году Марсель Марсо поставил пантомиму на сюжет «Шинели».
Дома после работы он ничего не пишет. Он выходит вечером на улицу, открывает там для себя новый мир, глядя на красивых дам, бобровые воротники мужчин и т. Придя в гости к помощнику столоначальника, Акакий Акакиевич выпивает два бокала шампанского, а возвращаясь домой, бежит «неизвестно почему, за какою-то дамою», сам дивясь потом «неизвестно откуда взявшейся рыси» ответил 28 Окт, 18 от симка Связанных вопросов не найдено Обучайтесь и развивайтесь всесторонне вместе с нами, делитесь знаниями и накопленным опытом, расширяйте границы знаний и ваших умений.
Гоголь и здесь обнаружил в себе учителя и отца, укоряющего другого отца и учителя: генерал «учился… перед зеркалом» быть учительски грозным; был он притом и «почтенный отец семейства». Таким образом, в мире Гоголя, населенном отцами и учителями, генералу принадлежит весьма достойное место. И он знает о своей учительной роли, он ее репетирует. Но сколько бы генерал ни глядел на себя в зеркало, он не знает себя; а Гоголь, тот его знает получше, как истый учитель. В «Шинели» преломлены события романтической поэмы Пушкина «Руслан и Людмила», и, когда видишь это, перестает казаться сюжетным произволом, нелепостью финал повести, триумф ее героя, воскреснувшего и вернувшего себе похищенную подругу жизни, его «сопутницу». Речь рассказчика в повести «Шинель» — двуобращенная речь: она обращена и к реальности, о которой она повествует; и к романтическим образам, которые она трансформирует. И в «Шинели» вновь оживают герои «Руслана…». Но в «Шинели» — и пушкинский «Медный Всадник». В «Шинели» есть прямая отсылка к «Медному Всаднику»: чиновники рассказывают друг другу «вечный анекдот о коменданте, которому пришли сказать, что подрублен хвост у лошади Фальконетова монумента».
Тема Медного Всадника введена в повесть и она откровенно снижена: бронзовый герой Пушкина явлен так, что поскакать за чиновником-бунтовщиком он не сможет, ибо не солидно же скакать за кем бы то ни было на бесхвостой лошади. Да и вообще, Петр I — уже история. И был он давно, хотя якобы ожил он на одну беспокойную ночь: …Грозного царя, Мгновенно гневом возгоря, Лицо тихонько обращалось… Гоголь корректирует ситуации «Медного Всадника», этой «петербургской повести» Пушкина. В «Шинели» находят отзвуки и описанные Пушкиным трагические беды столицы, и веселый быт петербуржцев. У Гоголя жертва, бедный чиновник, в жару, в бреду видит разбойников. Правда, не зарезали они чиновника, а только шинель отобрали; но на то и существует современная Гоголю подлинная реальность, чтобы возвышенные преступления превращались в ней в гадости помельче, попрозаичнее, так же, впрочем, ведущие к гибели жертвы этих незатейливых гадостей. И умирал Акакий Акакиевич, и в бреду «видел он Петровича и заказывал ему сделать шинель с какими-то западнями для воров, которые чудились ему беспрестанно под кроватью, и он поминутно призывал хозяйку вытащить у него одного вора даже из-под одеяла…» И далее — смерть героя, «Акакия Акакиевича свезли и похоронили». А поименовав скудные вещички его, Гоголь бросает: «Кому все это досталось, бог знает…». И Петербург остался без Акакия Акакиевича.
И в трагедии своей, и в смерти сравнялся он с императором-исполином, косвенно, но несомненно послужившим виновником и его гибели. И на него «нестерпимо обрушилось несчастье, как обрушивалось на царей и повелителей мира…» Неожиданное упоминание о царях и повелителях мира в соотнесении с событиями «петербургской повести» Пушкина обретает глубокий смысл: царь, повелитель мира лицом к лицу встретился с «маленьким человеком» именно там; но лишь сейчас окончательно выясняется, что и царям, и их подданным бывает одинаково плохо, хотя при данном социальном устройстве они никогда не поймут друг друга, не уживутся; и у Пушкина царь, властелин, повелитель мира гоняется по Петербургу за оскорбившим его «маленьким человеком», а у Гоголя, напротив, «маленький человек» после смерти своей гоняется за ставленником царя, тоже повелителем и властелином. Там — высшая власть преследует бедняка-чиновника, здесь — бедняк-чиновник преследует высокую власть. Плохо чиновнику: сыпали ему на голову бумажки, глумились над ним. Но и императору тоже неважно: скажем, хвост у бронзовой лошади отпилили, шутка ли! Но утверждают, что хвост этот — одна из трех точек, на которые опирается знаменитый памятник императору. Значит, кто-то ухитрился лишить царствующую особу точки опоры, поставил ее под угрозу крушения. А потом — наводнение, и от стихии, как от разбойников, гибнет один чиновник. А нет наводнений, так просто разбойники по столице слоняются и убивают другого чиновника.
Для верноподданных все это беда, но и для императора тоже. И Гоголь не был бы отцом своих героев и проникновенным учителем их, если бы не понимал их бед и не сострадал бы им, рассказывая об их злоключениях. Хорошо известно, что «Шинель» рождалась из реального случая: некий чиновник ценою невероятных лишений купил дорогое охотничье ружье, но в первый же день охоты оно зацепилось за камыши, упало в воду, исчезло на дне. Сослуживцы сделали складчину и купили бедняге новое ружье. Но по мере того как Гоголь обдумывал рассказанный случай, все изменилось: ружье сменилось шинелью, появилось «значительное лицо», одолела героя болезнь, смерть пришла, а за ней воскресенье настало. Главный герой повести н. Еще Демокрит в свое время говорил, что «совершающий несправедливость несчастнее несправедливо страдающего». Такое же впечатление производят обидчики мелкого чиновника Акакия Акакиевича Башмачкина, героя повести Гоголя «Шинель», из которой, по образному выражению Достоевского, вышла вся русская литература. Они не понимают, не видят, не слушают меня…» Многие из великих писателей откликнулись на эту мольбу героя повести Гоголя, по-своему осмыслили и развили образ «маленького человека» в своем творчестве.
Этот образ, открытый еще Пушкиным, после появления «Шинели» стал одним из центральных в литературе 40-х годов. Многие из них постарались увидеть в «маленьком человеке» своего «маленького» героя, «своего брата» с присущими ему чувствами доброты, благодарности и благородства. Что же такое «маленький человек»? В каком смысле «маленький»? Он пребывает в узком и замкнутом круге своих бытовых интересов. Вот почему, когда ему предлагают задания, требующие проявления элементарной сообразительности, он начинает волноваться, переживать и в конце концов приходит к выводу: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». Несмотря на «уникальность» созданного Гоголем образа Башмачкина, он не выглядит в сознании читателя одиноким, и мы представляем, что существовало великое множество таких же маленьких, униженных людей, разделяющих удел героя. В этом обобщении образа «маленького человека» — гениальность писателя, сатирически представившего и само общество, порождающее произвол и насилие. В этой среде люди жестоки и равнодушны друг к другу.
Гоголь был одним из первых, кто открыто и громко заговорил о трагедии «маленького человека», уважение к которому зависело не от его душевных качеств, не от образованности и ума, а от его положения в обществе. Писатель с состраданием показал несправедливость общества к «маленькому человеку» и впервые призвал его обратить внимание на этих незаметных, жалких и смешных, как кажется на первый взгляд, людей. Судя по пуговицам вашего вицмундира, вы должны служить по другому ведомству». Так «затаптывается» человеческая личность. Гоголь призвал общество взглянуть на «маленького человека» с пониманием и жалостью. Один молодой служащий, решивший, как и все, подшутить над Башмачкиным, остановился, пораженный его словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? И молодой человек содрогнулся, увидев, «как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости…». Oн успокаивается только тогда, когда отнимает шинель у «значительного лица», сыгравшего трагическую роль в жизни маленького чиновника. Смысл фантастического эпизода воскресения Акакия Акакиевича и его встречи ее «значительным лицом» заключается в том что даже в жизни самого, казалось бы, ничтожного человека есть такие моменты, когда он может стать человеком в самом высоком понимании этого слова.
Срывая шинель с сановника, Башмачкин становится в свода глазах и в глазах миллионов таких же, как он, униженных и оскорбленных людей героем, способным постоять за себя и ответить на бесчеловечность и несправедливость окружающего мира. В такой форме выразилась месть «маленького человека» чиновничьему Петербургу. Талантливое изображение в поэзии, литературе, так же, как и в других видах искусства, жизни «маленького человека» открывало для широкого круга читателей и зрителей ту незамысловатую, но близкую им истину, что жизнь и «извивы» душ «обыкновенных людей» ничуть не менее интересны, чем жизнь выдающихся личностей. Проникая в эту жизнь, Гоголь и его последователи в свою очередь открывали для себя новые грани человеческого характера и духовного мира. Демократизация в изображении действительности приводила к тому, что создаваемые им герои в критические минуты своей жизни могли стать вровень с самыми значительными личностями. В своей повести Гоголь сконцентрировал основное внимание на судьбе личности «маленького человека», однако сделано это было с таким мастерством и проникновенностью, что, сопереживая Башмачкину, читатель невольно задумывается и о своем отношении ко всему окружающему миру, и в первую очередь о чувстве достоинства и уважения, которые должен воспитывать в себе каждый человек, независимо от своего социального и материального положения, а лишь с учетом личных качеств и достоинств. Олицетворение грубой и жестокой силы, «значительное лицо» заботится лишь о незыблемости «основ», о том, чтобы не было и намека на вольные мысли. Обращение Башмачкина к «значительному лицу» за помощью вызывает гнев высокопоставленной особы. Когда Башмачкин робко замечает: «… я ваше превосходительство осмелился утрудить потому, что секретари того… ненадежный народ…»- на него обрушивается буря негодования.
Акакий Акакиевич Башмачкин: характеристика героя повести Н. В. Гоголя "Шинель"
| Роль чиновников в произведении «Шинель» (Н.В. Гоголь) | Таким образом, чин Башмачкина и его статус дворянина отражают его заслуги и признание со стороны государства. |
| Прорехи в «Шинели» | Главный герой повести — Акакий Акакиевич Башмачкин, бедный титулярный советник из Петербурга. |
| Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью? Толкова | маленький человек, мелкий забитый. |
| «Шинель» Гоголя: вечный титулярный советник Акакий Акакиевич | Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. Очень много лет Акакий Акакиевич находился на одном и том же месте, один и тот же чин. |
| «Шинель» Гоголя: вечный титулярный советник Акакий Акакиевич | Из года в год Башмачкин ведёт тихий, размеренный образ жизни. |
История происхождения чина
- Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью? Толкова (Дмитрий Емец) / Проза.ру
- Шинель - краткое содержание повести Гоголя
- Прорехи в «Шинели» / Василий Щепетнев
- Сочинение: Чиновники в повести «Шинель» (Н.В. Гоголь)
- «Кудряш» — цитатная характеристика героя пьесы «Гроза»
- Привет! Нравится сидеть в Тик-Токе?
Он был титулярный советник: о чем может рассказать чин героя русской литературы?
Именно носитель башмачек решает, какой чин ему присвоить, основываясь на своих достижениях и служебных заслугах. Каждый чин имеет свое значение и имеет соответствующую иерархию. Таким образом, чин и ношение башмачек тесно связаны между собой. Чин определяется носителем башмачек и является важным показателем его положения и звания в армии. Материал и качество исполнения: Высококачественные башмачки обычно изготавливаются из прочных материалов, таких как натуральная кожа или высококачественный искусственный материал.
Они также могут иметь дополнительные детали, такие как золотистые и серебристые элементы. Если башмачки выполнены из простого материала и имеют простой дизайн, скорее всего они имеют низкий чин. Цена: Цена также может быть хорошим показателем чина башмачек. Обычно более дорогие башмачки могут иметь высокий чин, поскольку они изготавливаются из лучших материалов и имеют более сложный дизайн.
Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?
Теперь уже всякий частный человек считает в лице своем оскорбленным все общество. Говорят, весьма недавно поступила просьба от одного капитан-исправника, не помню какого-то города, в которой он излагает ясно, что гибнут государственные постановления и что священное имя его произносится решительно всуе.
А в доказательство приложил к просьбе преогромнейший том какого-то романтического сочинения, где чрез каждые десять страниц является капитан-исправник, местами даже совершенно в пьяном виде. Итак, во избежание всяких неприятностей, лучше департамент, о котором идет дело, мы назовем одним департаментом. Итак, в одном департаменте служил один чиновник; чиновник нельзя сказать чтобы очень замечательный, низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат, с небольшой лысиной на лбу, с морщинами по обеим сторонам щек и цветом лица что называется геморроидальным... Что ж делать!
Что касается до чина ибо у нас прежде всего нужно объявить чин , то он был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели, имеющие похвальное обыкновенье налегать на тех, которые не могут кусаться. Фамилия чиновника была Башмачкин. Уже по самому имени видно, что она когда-то произошла от башмака; но когда, в какое время и каким образом произошла она от башмака, ничего этого не известно. И отец, и дед, и даже шурин, и все совершенно Башмачкины ходили в сапогах, переменяя только раза три в год подметки.
Имя его было Акакий Акакиевич. Может быть, читателю оно покажется несколько странным и выисканным, но можно уверить, что его никак не искали, а что сами собою случились такие обстоятельства, что никак нельзя было дать другого имени, и это произошло именно вот как. Родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта. Покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка.
Матушка еще лежала на кровати против дверей, а по правую руку стоял кум, превосходнейший человек, Иван Иванович Ерошкин, служивший столоначальником в сенате, и кума, жена квартального офицера, женщина редких добродетелей, Арина Семеновна Белобрюшкова. Родильнице предоставили на выбор любое из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Соссия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий».
Еще переворотили страницу — вышли: Павсикахий и Вахтисий. Уже если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошел Акакий Акакиевич.
Ребенка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник. Итак, вот каким образом произошло все это. Мы привели потому это, чтобы читатель мог сам видеть, что это случилось совершенно по необходимости и другого имени дать было никак невозможно. Когда и в какое время он поступил в департамент и кто определил его, этого никто не мог припомнить.
Сколько не переменялось директоров и всяких начальников, его видели всё на одном и том же месте, в том же положении, в той же самой должности, тем же чиновником для письма, так что потом уверились, что он, видно, так и родился на свет уже совершенно готовым, в вицмундире и с лысиной на голове. В департаменте не оказывалось к нему никакого уважения. Сторожа не только не вставали с мест, когда он проходил, но даже не глядели на него, как будто бы через приемную пролетела простая муха. Начальники поступали с ним как-то холодно-деспотически.
Какой-нибудь помощник столоначальника прямо совал ему под нос бумаги, не сказав даже «перепишите», или «вот интересное, хорошенькое дельце», или что-нибудь приятное, как употребляется в благовоспитанных службах. И он брал, посмотрев только на бумагу, не глядя, кто ему подложил и имел ли на то право. Он брал и тут же пристраивался писать ее. Молодые чиновники подсмеивались и острились над ним, во сколько хватало канцелярского остроумия, рассказывали тут же пред ним разные составленные про него истории; про его хозяйку, семидесятилетнюю старуху, говорили, что она бьет его, спрашивали, когда будет их свадьба, сыпали на голову ему бумажки, называя это снегом.
Но ни одного слова не отвечал на это Акакий Акакиевич, как будто бы никого и не было перед ним; это не имело даже влияния на занятия его: среди всех этих докук он не делал ни одной ошибки в письме. Только если уж слишком была невыносима шутка, когда толкали его под руку, мешая заниматься своим делом, он произносил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость, что один молодой человек, недавно определившийся, который, по примеру других, позволил было себе посмеяться над ним, вдруг остановился, как будто пронзенный, и с тех пор как будто все переменилось перед ним и показалось в другом виде. Какая-то неестественная сила оттолкнула его от товарищей, с которыми он познакомился, приняв их за приличных, светских людей.
И долго потом, среди самых веселых минут, представлялся ему низенький чиновник с лысинкою на лбу, с своими проникающими словами: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? И закрывал себя рукою бедный молодой человек, и много раз содрогался он потом на веку своем, видя, как много в человеке бесчеловечья, как много скрыто свирепой грубости в утонченной, образованной светскости, и, Боже! Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности. Мало сказать: он служил ревностно, — нет, он служил с любовью.
Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами, так что в лице его, казалось, можно было прочесть всякую букву, которую выводило перо его. Если бы соразмерно его рвению давали ему награды, он, к изумлению своему, может быть, даже попал бы в статские советники; но выслужил он, как выражались остряки, его товарищи, пряжку в петлицу да нажил геморрой в поясницу. Впрочем, нельзя сказать, чтобы не было к нему никакого внимания.
Один директор, будучи добрый человек и желая вознаградить его за долгую службу, приказал дать ему что-нибудь поважнее, чем обыкновенное переписыванье; именно из готового уже дела велено было ему сделать какое-то отношение в другое присутственное место; дело состояло только в том, чтобы переменить заглавный титул да переменить кое-где глаголы из первого лица в третье. Это задало ему такую работу, что он вспотел совершенно, тер лоб и наконец сказал: «Нет, лучше дайте я перепишу что-нибудь». С тех пор оставили его навсегда переписывать. Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало.
Он не думал вовсе о своем платье: вицмундир у него был не зеленый, а какого-то рыжевато-мучного цвета. Воротничок на нем был узенький, низенький, так что шея его, несмотря на то что не была длинна, выходя из воротника, казалась необыкновенно длинною, как у тех гипсовых котенков, болтающих головами, которых носят на головах целыми десятками русские иностранцы. И всегда что-нибудь да прилипало к его вицмундиру: или сенца кусочек, или какая-нибудь ниточка; к тому же он имел особенное искусство, ходя по улице, поспевать под окно именно в то самое время, когда из него выбрасывали всякую дрянь, и оттого вечно уносил на своей шляпе арбузные и дынные корки и тому подобный вздор. Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице, на что, как известно, всегда посмотрит его же брат, молодой чиновник, простирающий до того проницательность своего бойкого взгляда, что заметит даже, у кого на другой стороне тротуара отпоролась внизу панталон стремешка, — что вызывает всегда лукавую усмешку на лице его.
Но Акакий Акакиевич если и глядел на что, то видел на всем свои чистые, ровным почерком выписанные строки, и только разве если, неизвестно откуда взявшись, лошадиная морда помещалась ему на плечо и напускала ноздрями целый ветер в щеку, тогда только замечал он, что он не на середине строки, а скорее на средине улицы. Приходя домой, он садился тот же час за стол, хлебал наскоро свои щи и ел кусок говядины с луком, вовсе не замечая их вкуса, ел все это с мухами и со всем тем, что ни посылал Бог на ту пору. Заметивши, что желудок начинал пучиться, вставал из-за стола, вынимал баночку с чернилами и переписывал бумаги, принесенные на дом. Если же таких не случалось, он снимал нарочно, для собственного удовольствия, копию для себя, особенно если бумага была замечательна не по красоте слога, но по адресу к какому-нибудь новому или важному лицу.
Никто не мог сказать, чтобы когда-нибудь видел его на каком-нибудь вечере. Написавшись всласть, он ложился спать, улыбаясь заранее при мысли о завтрашнем дне: что-то Бог пошлет переписывать завтра? Так протекала мирная жизнь человека, который с четырьмястами жалованья умел быть довольным своим жребием, и дотекла бы, может быть, до глубокой старости, если бы не было разных бедствий, рассыпанных на жизненной дороге не только титулярным, но даже тайным, действительным, надворным и всяким советникам, даже и тем, которые не дают никому советов, ни от кого не берут их сами. Есть в Петербурге сильный враг всех, получающих четыреста рублей в год жалованья или около того.
Враг этот не кто другой, как наш северный мороз, хотя, впрочем, и говорят, что он очень здоров. В девятом часу утра, именно в тот час, когда улицы покрываются идущими в департамент, начинает он давать такие сильные и колючие щелчки без разбору по всем носам, что бедные чиновники решительно не знают, куда девать их. В это время, когда даже у занимающих высшие должности болит от морозу лоб и слезы выступают в глазах, бедные титулярные советники иногда бывают беззащитны. Все спасение состоит в том, чтобы в тощенькой шинелишке перебежать как можно скорее пять-шесть улиц и потом натопаться хорошенько ногами в швейцарской, пока не оттают таким образом все замерзнувшие на дороге способности и дарованья к должностным отправлениям.
Акакий Акакиевич с некоторого времени начал чувствовать, что его как-то особенно сильно стало пропекать в спину и плечо, несмотря на то что он старался перебежать как можно скорее законное пространство. Он подумал наконец, не заключается ли каких грехов в его шинели. Рассмотрев ее хорошенько у себя дома, он открыл, что в двух-трех местах, именно на спине и на плечах, она сделалась точная серпянка; сукно до того истерлось, что сквозило, и подкладка расползлась. Надобно знать, что шинель Акакия Акакиевича служила тоже предметом насмешек чиновникам; от нее отнимали даже благородное имя шинели и называли ее капотом.
В самом деле, она имела какое-то странное устройство: воротник ее уменьшался с каждым годом более и более, ибо служил на подтачиванье других частей ее. Подтачиванье не показывало искусства портного и выходило, точно, мешковато и некрасиво. Увидевши, в чем дело, Акакий Акакиевич решил, что шинель нужно будет снести к Петровичу, портному, жившему где-то в четвертом этаже по черной лестнице, который, несмотря на свой кривой глаз и рябизну по всему лицу, занимался довольно удачно починкой чиновничьих и всяких других панталон и фраков, — разумеется, когда бывал в трезвом состоянии и не питал в голове какого-нибудь другого предприятия. Об этом портном, конечно, не следовало бы много говорить, но так как уже заведено, чтобы в повести характер всякого лица был совершенно означен, то, нечего делать, подавайте нам и Петровича сюда.
Сначала он назывался просто Григорий и был крепостным человеком у какого-то барина; Петровичем он начал называться с тех пор, как получил отпускную и стал попивать довольно сильно по всяким праздникам, сначала по большим, а потом, без разбору, по всем церковным, где только стоял в календаре крестик. С этой стороны он был верен дедовским обычаям, и, споря с женой, называл ее мирскою женщиной и немкой. Так как мы уже заикнулись про жену, то нужно будет и о ней сказать слова два; но, к сожалению, о ней не много было известно, разве только то, что у Петровича есть жена, носит даже чепчик, а не платок; но красотою, как кажется, она не могла похвастаться; по крайней мере, при встрече с нею одни только гвардейские солдаты заглядывали ей под чепчик, моргнувши усом и испустивши какой-то особый голос. Взбираясь по лестнице, ведшей к Петровичу, которая, надобно отдать справедливость, была вся умащена водой, помоями и проникнута насквозь тем спиртуозным запахом, который ест глаза и, как известно, присутствует неотлучно на всех черных лестницах петербургских домов, — взбираясь по лестнице, Акакий Акакиевич уже подумывал о том, сколько запросит Петрович, и мысленно положил не давать больше двух рублей.
Дверь была отворена, потому что хозяйка, готовя какую-то рыбу, напустила столько дыму в кухне, что нельзя было видеть даже и самых тараканов. Акакий Акакиевич прошел через кухню, не замеченный даже самою хозяйкою, и вступил наконец в комнату, где увидел Петровича, сидевшего на широком деревянном некрашеном столе и подвернувшего под себя ноги свои, как турецкий паша. Ноги, по обычаю портных, сидящих за работою, были нагишом. И прежде всего бросился в глаза большой палец, очень известный Акакию Акакиевичу, с каким-то изуродованным ногтем, толстым и крепким, как у черепахи череп.
На шее у Петровича висел моток шелку и ниток, а на коленях была какая-то ветошь. Он уже минуты с три продевал нитку в иглиное ухо, не попадал и потому очень сердился на темноту и даже на самую нитку, ворча вполголоса: «Не лезет, варварка; уела ты меня, шельма этакая! В таком состоянии Петрович обыкновенно очень охотно уступал и соглашался, всякий раз даже кланялся и благодарил. Потом, правда, приходила жена, плачась, что муж-де был пьян и потому дешево взялся; но гривенник, бывало, один прибавишь, и дело в шляпе.
Теперь же Петрович был, казалось, в трезвом состоянии, а потому крут, несговорчив и охотник заламливать черт знает какие цены. Акакий Акакиевич смекнул это и хотел было уже, как говорится, на попятный двор, но уж дело было начато.
Покойница матушка, чиновница и очень хорошая женщина, расположилась, как следует, окрестить ребенка. Матушка еще лежала на кровати против дверей, а по правую руку стоял кум, превосходнейший человек, Иван Иванович Ерошкин, служивший столоначальником в сенате, и кума, жена квартального офицера, женщина редких добродетелей, Арина Семеновна Белобрюшкова. Родильнице предоставили на выбор любое из трех, какое она хочет выбрать: Моккия, Сессия, или назвать ребенка во имя мученика Хоздазата. Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. Пусть бы еще Варадат или Варух, а то Трифилий и Варахасий». Еще переворотили страницу — вышли: Павсикахий и Вахтисий. Уже если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его.