Отзывы читателей о книге Золотой Теленок (полная версия), автор: Евгений Петров. полная версия в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! Илья Ильф Золотой теленок скачать в форматах epub, fb2, pdf, txt или читать онлайн. ‘Золотой телёнок’ Петров и Ильф Меня терзают смутные сомнения, что фильм намного интереснее и эффектнее Книги.
Ильф Илья Арнольдович, Петров Евгений Петрович: Золотой теленок
04: Ильф Илья, Петров Евгений, Ильф и Петров, рассказ, поэма, новелла, повесть, роман, эссе - Глава XIX Универсальный штемпель К двенадцати часам следующего дня по. Комментатор Ильфа и Петрова Александр Вентцель замечает, что советское общество, видевшее мало автомобилей, прекрасно знало их марки и разбиралось в устройстве механизмов 22 Вентцель А. Д. И. Ильф, Е. Петров «Двенадцать стульев», «Золотой телёнок». это не только история поисков сатирических образов, приемов и средств сатирической оценки людей и событий, это история выработки собственной оригинальной манеры, создания собственного неповторимого писательского почерка.
Петров Евгений - Золотой Теленок (полная версия)
Монархист Хворобьев, который мечтает увидеть во сне государя императора, а вместо этого видит торжественное открытие первой фабрики-кухни, уходит на пенсию после того, как «методологическо-педагогический сектор», где он работает, переходит на непрерывную неделю. И «вместо чистого воскресенья» его днями отдыха становятся «какие-то фиолетовые пятые числа». Вот эти фразы современный читатель совершенно не понимает. А между тем в 1929 году в СССР был проведен великий социальный эксперимент: обычную неделю заменили «пятидневкой». Это должно было обеспечить непрерывную работу всех учреждений, в том числе и в дни, раньше считавшиеся выходными. Все граждане ходили на службу четыре дня подряд, а пятый объявлялся свободным — причем у каждого работника график был индивидуальным.
Дням были присвоены цветовые коды — жёлтый, розовый, красный, фиолетовый, зелёный. И каждый трудящийся знал, день какого цвета является для него нерабочим. В советской печати по этому поводу ликовали: произошла «революция календаря», «буржуазно-поповские» воскресенья и праздники наконец-то ликвидированы! Восторгался писатель Лев Кассиль: «С уничтожением сонного провала, которым был седьмой, воскресный день, страна пребывает в постоянном бодрствовании». Владимир Маяковский написал стихотворение «Голосуем за непрерывку», где издевался над тоскливыми воскресеньями, навсегда ушедшими в прошлое.
Он описывал их так: «Колокола. Ни гудка, ни стука. Бронзовая скука. Патлы маслом прилампадя, сапоги навакся, в храм живот приносит дядя…». После посещения церкви граждане начинают выпивать: «Семья садится радостно вокруг сорокаградусной.
Перейдут на мордобой, кончив водку эту. Дальше всё само собой, как по трафарету. Воскресный город избит и испит, спит под листком красненьким. И это у нас называлось «быт» и называлось — праздником». Потом придумали «шестидневку» она упоминается, например, в фильме «Волга-Волга» , и только в 1940 году вернули все, как было раньше.
Советский плакат, 1920-е. Фото: Globallookpress 7. Хворобьеву снится «председатель общества друзей кремации». И вообще в Черноморске популярны шутки на эту тему: «Ну что, старик, в крематорий пора? В 1920-е годы идея кремации была новой, революционной, и вызывала у населения большой интерес.
Первый крематорий был построен в 1927 году и тут же стал достопримечательностью Москвы: гости столицы посещали его наряду с планетарием. Крематорий прекрасно вписывался в новый мир, где все старались сделать рациональным и удобным: еду можно было получить на фабрике-кухне, детей сдавать в ясли, жить в перспективе в «домах-коммунах»… К тому же кремация в эпоху борьбы с религией выглядела удачной советской альтернативой традиционным «церковным» похоронам. Газетчики и писатели всячески ее воспевали: «Бегут трамваи. Идут экскурсии в музей Донского монастыря. Ревут фабричные трубы… Жить, полной грудью жить!
А когда умрем — пусть отвезут нас в крематорий, чтобы, вместо зараженной кладбищами земли, всюду разлилась трепещущая радостью и молодой свежестью жизнь! А кто-то даже выдвинул предложение отмечать каждое сжигание трупа иллюминацией: «Во время ритуала внутри и над крематорием будут производиться световые эффекты, видные на расстоянии нескольких километров». Конечно, у психически здоровых людей все это вызывало желание мрачно пошутить: в журнале «Крокодил», например, предлагали совместить крематории со столовыми, чтобы каждый, отравившийся плохим обедом, сразу доставлялся в печь, «каковая, в свою очередь, дает тепло для нарпитовской кухни». Закончив расследование деятельности Корейко, Остап танцует танго. Текст песенки не придуман Ильфом и Петровым, а взят из репертуара певицы Изы Кремер.
Она сама его написала на мотив популярного в Париже шансона и, начиная с 1914 года, с грандиозным успехом исполняла на эстраде. В 1918 году на сюжет этой песни был снят фильм «Последнее танго» — жгучая мелодрама с Верой Холодной в главной роли. Чем-то этот текст отчетливо напоминает «Птичку на ветвях его души», сочиненную Леонидом Дербеневым для фильма Гайдая «Двенадцать стульев». В далекой знойной Аргентине, Где небо южное так сине, Где женщины, как на картине, Там Джо влюбился в Кло… Лишь зажигался свет вечерний, Она плясала с ним в таверне Для пьяной и разгульной черни Дразнящее танго. Но вот однажды с маленькой эстрады Ее в Париж увез английский сэр, И вскоре Кло в накеповском наряде Была царицей на Bataille de fleurs.
В ночных шикарных ресторанах, С шампанским в узеньких стаканах Проводит ночи Кло...
Начало роману было положено в 1929 году, но завершен он был лишь в 1931, и, по признанию авторов, дался им тяжело. Странности и белые пятна в истории создания дилогии В 2013 же году на свет появилась книга Ирины Амлински, которая называла себя читателем-«копателем». Потратив 12 лет на тщательное изучение текстов Ильфа и Петрова, их биографии, а также произведений и вообще литературной действительности советской России двадцатых-тридцатых годов прошлого века, она пришла к твердому убеждению, что у «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» был другой автор, а творческий тандем лишь дал произведениям имя, под которым был возможен выход книг в свет. Амлински опиралась в своих рассуждениях в первую очередь на анализ фраз, составлявших текст дилогии, находя в их построении и лексическом составе явное сходство с работами другого писателя. Но каким образом могла совершиться эта авантюра? Этот талантливый и многообещающий писатель, герой соцтруда и обладатель множества государственных наград и премий, имел не только большое влияние в литературных и политических кругах, но и неоднозначное прошлое. Часть его молодых лет пришлась на службу в армии Деникина во время Гражданской войны, а в 1920 году, будучи в Одессе, которая в боях постоянно переходила из рук в руки, Катаев вместе с братом оказался заключен в тюрьму по обвинению в антисоветском заговоре. Братья Катаевы с отцом Евгению на тот момент было 18 лет, но по совету старшего брата он назвал датой своего рождения 1903 год — в надежде на то, что к несовершеннолетнему будут применены более мягкие меры.
Несмотря на то, что часть участников заговора расстреляли, братья Катаевы вышли на свободу. Евгений никак не упоминал об этом факте из своего прошлого, даже устроившись на работу в одесский уголовный розыск — при этом прошел «чистку» и хорошо зарекомендовал себя на службе. В 1923 году Катаев-младший переезжает в Москву, где уже живет его старший брат Валентин. Ряд литературоведов и историков, а с ними и Ирина Амлински, полагают, что Валентин и Евгений Катаевы могли выполнять поручения для ЧК, потому и были защищены от неприятностей. В качестве же работы на благо существующего режима старшему Катаеву было предложено организовать написание сатирического романа, направленного против троцкизма и вообще поддерживавшего существующую идеологию. Возможно, тем и объяснялось требование о тексте посвящения: так Катаев обозначил свою причастность к роману. В редакции газеты "Гудок" Амлински отмечает, что среди всего литературного наследия Ильфа и Петрова — а оно составляет ни много ни мало пять томов — нет больше ни одного произведения, чей успех хоть немного напоминал бы признание, которое получила дилогия.
Конечно, были нужны, а кому нет? Но в 1927—1928 годах, когда «12 стульев» пишутся и публикуются, Булгаков ещё не пребывает в опале и деньги у него есть: с публикацией прозы у него всегда были проблемы, но он остается востребованным драматургом, его пьесы идут в театрах, ему благоволит Сталин. Опала приходит в 1930-м — «Золотой теленок» в это время уже активно сочиняется. Жизнь Булгакова известна и задокументирована совсем хорошо. Не странно ли, что в период напряженнейшей работы а Булгаков работал все время , становления и оформления главного своего замысла он вдруг пишет два довольно больших романа и отдает их на сторону? С чем связан в таком случае заговор молчания вокруг этой работы — особенно в кругу, где все подряд сплетничали, в первую очередь тот же Катаев, который, как мы знаем, действительно сначала попросил своего брата Петрова и его соавтора Ильфа написать ему по-быстрому авантюрный роман, чтобы он потом его отполировал рукой мастера, — а увидев начало «12 стульев», понял, что перед ним совершенно зрелый текст и от своей авантюры отказался? Почему Булгаков не рассказал об этом подлоге хотя бы своей третьей жене Елене Сергеевне, с которой как раз в 1929 году познакомился, — а та бы не намекнула на это булгаковедам, с которыми ей довелось пообщаться после оттепели? Это неправда: сохранилась черновая редакция «Золотого теленка», под названием «Великий комбинатор». Многие наброски к романам можно найти в записных книжках Ильфа. Романы Ильфа и Петрова очень интересны и сложны, они требуют не менее тщательного комментария, чем проза Булгакова и, по счастью, такие комментарии есть.
Потому попросим у любезных хозяев города обед на первое, а речи на второе. В антракте я снабжу вас вещевым довольствием. Вы начинаете забывать свои обязанности! Восстановите плакат на прежнем месте. Понаторевший в торжественных финишах Козлевич лихо осадил машину перед самой трибуной. Здесь Бендер ограничился кратким приветствием. Условились перенести митинг на два часа. Подкрепившись бесплатным обедом, автомобилисты в приятнейшем расположении духа двинулись к магазину готового платья. Их окружали любопытные. Антилоповцы с достоинством несли свалившееся на них сладкое бремя славы. Они шли посреди улицы, держась за руки и раскачиваясь, словно матросы в чужеземном порту. Рыжий Балаганов, и впрямь похожий на молодого боцмана, затянул морскую песню. Магазин «Платье мужское, дамское и детское» помещался под огромной вывеской, занимавшей весь двухэтажный дом. На вывеске были намалеваны десятки фигур: желтолицые мужчины с тонкими усиками, в шубах с отвернутыми наружу хорьковыми полами, дамы с муфтами в руках, коротконогие дети в матросских костюмчиках, комсомолки в красных косынках и сумрачные хозяйственники, погруженные по самые бедра в фетровые сапоги. Все это великолепие разбивалось о маленькую бумажку, прилепленную у входной двери магазина: Штанов нет — Фу, как грубо! Написали бы, как пишут в Москве: «Брюк нет». Прилично и благородно. Граждане довольные расходятся по домам. А тут — «штанов нет». В магазине автомобилисты задержались недолго. Для Балаганова нашлась ковбойская рубашка в просторную канареечную клетку и стетсоновская шляпа с дырочками. Козлевичу пришлось удовольствоваться обещанным хромовым картузом и такой же тужуркой, сверкающей, как прессованная икра. Долго возились с Паниковским. Пасторский долгополый сюртук и мягкая шляпа, которые, по замыслу Бендера, должны были облагородить внешность нарушителя конвенции, отпали в первую же минуту. Магазин мог предложить только костюм пожарного: куртку с золотыми насосами в петлицах и волосатые полушерстяные брюки и фуражку с синим кантом. Паниковский долго ломался и прыгал перед волнистым зеркалом. Он все-таки лучше, чем костюм короля в изгнании, который вы теперь носите. А ну, поворотитесь-ка, сынку! Скажу вам прямо. Это подходит вам больше, чем запроектированный мною сюртук и шляпа. На улицу вышли в новых нарядах. Себе Остап ничего не купил. Подождем до лучших времен. Не так ли, друг брандмейстер? Остап открыл митинг в приподнятом настроении, не подозревая о том, какая гроза надвигается на пассажиров Антилопы. Он острил, рассказывал смешные дорожные приключения и еврейские анекдоты, чем чрезвычайно расположил к себе публику. Конец речи он посвятил разбору давно назревшей автопроблемы. В эту минуту он увидел, что председатель комиссии по встрече принял из рук подбежавшего мальчика телеграмму. Произнося слова: «не роскошь, а средство передвижения», Остап склонился влево и через плечо председателя заглянул в телеграфный бланк. То, что он прочел, поразило его. Он думал, что впереди еще целый день. Его сознание мгновенно зарегистрировало ряд деревень и городов, где Антилопа воспользовалась чужими матерьялами и средствами. Председатель еще шевелил усами, силясь вникнуть в содержание депеши, а Остап, на полуслове спрыгнувший с трибуны, уже продирался сквозь толпу. Антилопа зеленела на перекрестке. К счастью, пассажиры сидели на местах и, скучая, дожидались того момента, когда Остап велит перетаскивать в машину дары города. Это обычно бывало после митинга. Наконец до председателя дошел смысл телеграммы. Он поднял глаза и увидел убегающего командора. Он всю ночь трудился над составлением приветственной речи, и теперь его авторское самолюбие было уязвлено. Крик председателя достиг ушей антилоповцев. Они нервно засуетились. Козлевич пустил мотор и одним махом взлетел на свое сиденье. Машина прыгнула вперед, не дожидаясь Остапа. Впопыхах антилоповцы даже не сообразили, что оставляют своего командора в опасности. Адам Казимирович нажал педали. Антилопа заскрежетала и остановилась. Командор кувыркнулся в машину с отчаянным криком: «Полный ход! Обезумевший Козлевич перескочил на третью скорость, машина рванулась, и в открывшуюся дверцу выпал Балаганов. Все это произошло в одно мгновенье. Пока Козлевич снова тормозил, на Балаганова уже пала тень набегающей толпы. Уже протягивались к нему здоровеннейшие ручищи, когда задним ходом подобралась к нему Антилопа, и железная рука командора ухватила его за ковбойскую рубаху. И тут жители Лучанска впервые поняли преимущество механического транспорта перед гужевым. Машина забренчала всеми своими частями и быстро унеслась, увозя от справедливого наказания четырех правонарушителей. Первый километр жулики тяжело дышали. Дороживший своей красотой Балаганов рассматривал в карманном зеркальце малиновые царапины на лице, полученные при падении. Паниковский дрожал в своем костюме пожарного. Он боялся мести командора. И она пришла немедленно. Это ваши штуки. Значит, вы еще и трус к тому же? Я попал в одну компанию с вором и трусом? Я вас разжалую. До сих пор вы в моих глазах были брандмейстером. Отныне вы — простой топорник. И Остап торжественно содрал с красных петличек Паниковского золотые насосы. После этой процедуры Остап познакомил своих спутников с содержанием телеграммы. В телеграмме предлагается задержать зеленую машину, идущую впереди автопробега. Надо сейчас же свернуть куда-нибудь в сторону. Хватит с нас триумфов, пальмовых ветвей и бесплатных обедов на постном масле. Идея себя изжила. Свернуть мы можем только на Гряжское шоссе. Но до него еще часа три пути. Я уверен, что горячая встреча готовится во всех ближайших населенных пунктах. Проклятый телеграф всюду понатыкал свои столбы с проволоками. Берегите свою черепную лоханку! Командор не ошибся. В первой же деревне им предложили остановиться. Козлевич усилил ход. Несколько сажен за ними на неоседланной кобыле вяло скакал рослый веселый парень, по-видимому, деревенский милиционер, и что-то кричал. Дальше на пути лежал городок, названия которого антилоповцы так никогда и не узнали, но хотели бы узнать, чтобы помянуть его при случае недобрым словом. У самого же входа в город дорога была преграждена тяжелым бревном. Антилопа повернула и, как слепой щенок, стала тыкаться в стороны в поисках обходной дороги. Но ее не было. И тут же жулики услышали очень далекое комариное пение моторов. Как видно, шли машины настоящего автопробега. Назад двигаться было нельзя, и антилоповцы снова кинулись вперед. Козлевич нахмурился и быстрым ходом подвел машину к самому бревну. Граждане, стоявшие вокруг, испуганно отхлынули в разные стороны, ожидая катастрофы. Но Козлевич неожиданно уменьшил ход и медленно перевалился через препятствие. Когда Антилопа пересекала город, прохожие сварливо ругали седоков, но Остап, обычно восприимчивый ко всякого рода оскорблениям, даже не отвечал. К Гряжскому шоссе Антилопа подошла под все усиливающийся рокот невидимых покуда автомобилей. Едва только успели свернуть с проклятой магистрали и в наступившей темноте убрать машину за пригорок, как раздались взрывы и пальба моторов и в столбах света показалась головная машина. Жулики притаились в траве у самой дороги и, внезапно потеряв обычную наглость, молча смотрели на проходящую колонну. Полотнища ослепляющего света полоскались на дороге. Машины мягко скрипели, пробегая мимо поверженных антилоповцев. Прах летел из-под колес. Протяжно завывали клаксоны. Ветер метался во все стороны. В минуту все исчезло, и только долго колебался и прыгал в темноте рубиновый фонарик последней машины. Настоящая жизнь пролетела мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями. Искателям приключений остался только бензиновый хвост. И долго еще сидели они в траве, чихая и отряхиваясь. Вам не завидно, Балаганов? Мне завидно! Глава восьмая. Кризис жанра В четвертом часу ночи затравленная Антилопа остановилась над обрывом. Внизу на тарелочке лежал незнакомый город. Он был нарезан аккуратно, как торт. Разноцветные утренние пары носились над ним. Еле уловимый треск и легчайшее посвистывание почудились спешившимся антилоповцам. Очевидно, это храпели граждане. Зубчатый лес подходил к городу. Дорога петлями падала с обрыва. Меньше устаешь. Шуток не понимает! Придется стать на путь наиболее передовых стран. В Рио-де-Жанейро, например, краденые автомобили перекрашивают в другой цвет. Делается это из чисто гуманных побуждений — дабы прежний хозяин не огорчался, видя, что на его машине разъезжает посторонний человек. Антилопа снискала себе кислую славу, ее нужно перекрасить. Решено было войти в город пешим порядком и достать красок, а для машины подыскать надежное убежище за городской чертой. Остап быстро пошел по дороге вдоль обрыва и вскоре увидел косой бревенчатый домик, маленькие окошечки которого поблескивали речною синевой. Позади домика стоял сарай, показавшийся Остапу подходящим для сокрытия Антилопы. Пока великий комбинатор размышлял о том, под каким предлогом удобнее всего проникнуть в домик и сдружиться с его обитателями, дверь отворилась и на крыльцо выбежал почтенный господин в солдатских подштанниках с черными жестяными пуговицами. На бледных парафиновых щеках его помещались приличные седые бакенбарды. Подобная физиономия в конце прошлого века была бы заурядной. В то время большинство мужчин выращивали на лице такие вот казенные, верноподданные волосяные приборы. Но сейчас, когда под бакенбардами не было ни синего вицмундира, ни штатского ордена с муаровой ленточкой, ни петлиц с золотыми звездами тайного советника, — это лицо казалось ненатуральным. Все те же сны! Те же самые сны! Произнеся эту жалобу, старик заплакал и, шаркая ногами, побежал по тропинке вокруг дома. Обыкновенный петух, собиравшийся в эту минуту пропеть в третий раз, вышедший для этой цели на середину двора и уже раскрывший рот, в испуге кинулся прочь; сгоряча он сделал несколько поспешных шагов и даже уронил перо, но вскоре опомнился, вылез на плетень и уже с этой безопасной позиции сообщил миру о наступлении утра. Однако в голосе его чувствовалось волнение, вызванное недостойным поведением хозяина домика. Бендер удивленно разглядывал странного человека с бакенбардами, которые можно найти теперь разве только на министерском лице швейцара консерватории. Между тем необыкновенный господин завершил свой круг и снова появился у крыльца. Здесь он помедлил и со словами — «Пойду попробую еще раз» — скрылся за дверью. Придется подождать результатов таинственной пробы. Ждать Остапу пришлось недолго. Вскоре из домика послышался плачевный вой, и, пятясь задом, как Борис Годунов в последнем акте оперы Мусоргского, на крыльцо вывалился старик. Он повернулся и, спотыкаясь о собственные ноги, пошел прямо на Остапа. Решив, что пришло время действовать, великий комбинатор выступил из-за дерева и подхватил бакенбардиста в свои могучие объятия. Что такое? Остап осторожно разжал объятия, схватил старика за руку и сердечно ее потряс. То, что в газете называют «Отовсюду обо всем» или «Мировой экран». Позавчера мне, например, снились похороны микадо, а вчера — юбилей Сущевской пожарной части. Какой вы счастливый человек! Какой счастливый! Скажите, а вам никогда не снился какой-нибудь генерал-губернатор или... Бендер не стал упрямиться. В прошлую пятницу. Всю ночь снился. И, помнится, рядом с ним еще полицмейстер стоял, в узорных шальварах. Было такое сновиденье. Позвольте, когда же это, ну да, 3 февраля сего года. Государь-император, а рядом с ним, помнится, еще граф Фредерикс стоял, такой, знаете, министр двора? Милости просим ко мне. Простите, вы не социалист? Не партиец? Я беспартийный монархист. Слуга царю, отец солдатам. В общем, взвейтесь, соколы, орлами, полно горе горевать!.. В домике оказалась одна комната с сенями. На бревенчатых стенах висели портреты господ в форменных сюртуках. Судя по петлицам, господа эти служили в свое время по министерству народного просвещения. Постель имела беспорядочный вид и свидетельствовала о том, что хозяин проводил на ней самые беспокойные часы своей жизни. Здесь, думал я, начнется новая жизнь. А ведь что вышло? Вы только поймите!.. Федор Никитич Хворобьев был монархистом и ненавидел советскую власть. Эта власть была ему противна. Он, когда-то попечитель учебного округа, принужден был служить заведующим методологическо-педагогическим сектором местного Пролеткульта. Это вызывало в нем отвращение. До самого конца своей службы он не знал, как расшифровать слово Пролеткульт и от этого презирал его еще больше. Дрожь омерзения вызывали в нем одним своим видом члены месткома, сослуживцы и посетители методологическо-педагогического сектора. Он возненавидел слово сектор. О, этот сектор! Никогда Федор Никитич, ценивший все изящное, а в том числе и геометрию, не предполагал, что это прекрасное математическое понятие, обозначающее часть площади криволинейной фигуры, будет так опошлено. На службе Хворобьева бесило многое: заседания, стенгазеты, займы. Но и дома он не находил успокоения своей гордой душе. Дома тоже были стенгазеты, займы, заседания. Знакомые говорили исключительно о хамских, по мнению Хворобьева, вещах: о жаловании, которое они называли зарплатой, о месячнике помощи детям и о социальной значимости пьесы «Бронепоезд». Никуда нельзя было уйти от советского строя. Когда огорченный Хворобьев одиноко прогуливался по улицам города, то и здесь из толпы гуляющих вылетали постылые фразы: «... Тогда мы постановили вывести его из состава правления... А я так и сказал: на ваше РКК примкамера есть, примкамера …» И, тоскливо поглядывая на плакаты, призывающие граждан выполнить пятилетку в четыре года, Хворобьев с раздражением повторял: — Вывести! Из состава! В четыре года! Хамская власть! Когда методологическо-педагогический сектор перешел на непрерывную неделю и, вместо чистого воскресения, днями отдыха Хворобьева стали какие-то фиолетовые пятые числа, он с отвращением исхлопотал себе пенсию и поселился далеко за городом. Он поступил так для того, чтобы уйти от новой власти, которая завладела его жизнью и лишила покоя. По целым дням просиживал монархист-одиночка над обрывом и, глядя на город, старался думать о приятном: о молебнах по случаю тезоименитства какой-нибудь высочайшей особы, о гимназических экзаменах и о родственниках, служивших по министерству народного просвещения. Но, к удивлению, мысли его сейчас же перескакивали на советское, неприятное. После Пролеткульта вспоминались ему совершенно уже возмутительные эпизоды: демонстрации первомайские и октябрьские, клубные семейные вечера с лекциями и пивом, полугодовая смета методологического сектора. Она подменила даже мои мысли! Но есть такая сфера, куда большевикам не проникнуть. Это сны, ниспосланные человеку богом. Ночь принесет мне успокоение. В своих снах я увижу то, что мне будет приятно увидеть! В первую же после этого ночь бог прислал Федору Никитичу ужасный сон. Снилось ему, что он сидит в учрежденческом коридоре, освещенном керосиновой лампочкой. Сидит и знает, что его с минуты на минуту должны вывести из состава правления. Внезапно открывается железная дверь, и оттуда выбегают служащие с криком: «Хворобьева нужно нагрузить! Федор Никитич проснулся среди ночи.
Золотой теленок
Красные корешки — гарантия отличных оценок по литературе! Издание в твёрдом переплёте. Произведения входят в школьную программу по литературе для старших классов.
Жанр — плутовской роман, социальная сатира, роман-фельетон. Сюжет[ ] Всё начинается с того, что в город Арбатов прибывает Остап Бендер.
Спускаясь с лестницы, Остап напевал: "Под небом знойной Аргентины... С деньгами нужно расставаться легко, без стонов. Когда они повернули на улицу Меринга, над городом пронесся воющий звук сирены. Звук был длинный, волнистый и грустный.
От такого звука в туманную ночь морякам становится как-то не по себе, хочется почему-то просить прибавки к жалованью по причине опасной службы. Сирена продолжала надрываться. К ней присоединились сухопутные гудки и другие сирены, более далекие и еще более грустные. Прохожие вдруг заторопились, будто бы их погнал ливень.
При этом все ухмылялись и поглядывали на небо. Торговки семечками, жирные старухи, бежали, выпятив животы, и в их камышовых корзинках среди сыпучего товара подскакивали стеклянные стаканчики. Через улицу вкось промчался Адольф Николаевич Бомзе. Он благополучно успел проскочить в вертящуюся дверь "Геркулеса".
Прогалопировал на разноцветных лошадках взвод конного резерва милиции. Промелькнул краснокрестный автомобиль. Улица внезапно очистилась. Остап заметил, что далеко впереди от бывшего кафе "Флорида" отделился табунчик пикейных жилетов.
Размахивая газетами, канотье и панамскими шляпами, старики затрусили по мостовой. Но не успели они добраться до угла, как раздался оглушающий лопающийся пушечный выстрел, пикейные жилеты пригнули головы, остановились и сейчас же побежали обратно. Полы их чесучовых пиджаков раздувались. Поведение пикейных жилетов рассмешило Остапа.
Пока он любовался их удивительными жестами и прыжками, Александр Иванович успел развернуть захваченный из дому пакет. Опереточные комики! Но Корейко не было. Вместо него на великого комбинатора смотрела потрясающая харя со стеклянными водолазными очами и резиновым хоботом, в конце которого болтался жестяной цилиндр цвета хаки.
Остап так удивился, что даже подпрыгнул. Но в эту минуту набежала группа людей в таких же противогазах, и среди десятка одинаковых резиновых харь уже нельзя было найти Корейко. Придерживая свою папку, Остап сразу же стал смотреть на ноги чудовищ, но едва ему показалось, что он различил вдовьи брюки Александра Ивановича, как его взяли под руки и молодецкий голос сказал: - Товарищ! Вы отравлены!
Видите, газовая бомба. На мостовой действительно лежал ящичек, из которого поспешно выбирался густой дым. Подозрительные брюки были уже далеко. В последний раз они сверкнули между двух потоков дыма и пропали.
Остап молча и яростно выдирался. Его держали уже шесть масок. Не сердитесь, товарищ! Будьте сознательны!
Вы же знаете, что идут маневры. Сейчас мы вас перевяжем и отнесем в газоубежище. Великий комбинатор никак не мог понять, что сопротивление бесполезно. Игрок, ухвативший на рассвете счастливую талию и удивлявший весь стол, неожиданно в десять минут спустил все забежавшему мимоходом из любопытства молодому человеку.
И уже не сидит он, бледный и торжествующий, и уже не толкутся вокруг него марафоны, выклянчивая мелочь на счастье. Домой он пойдет пешком. К Остапу подбежала комсомолка с красным крестом на переднике, Она вытащила из брезентовой сумки бинты и вату и, хмуря брови, чтобы не рассмеяться, обмотала руку великого комбинатора поверх рукавa. Закончив акт милосердия, девушка засмеялась и убежала к следующему раненому, который покорно отдал ей свою ногу.
Остапа потащили к носилкам. Там произошла новая схватка, во время которой раскачивались хоботы, а первый санитар-распорядитель громким лекторским голосом продолжал пробуждать в Остапе сознательность и другие гражданские доблести. Последние слова потерпевшего на поле брани были: - Спите, орлы боевые! Соловей, соловей, пташечка...
После этого Остапа понесли, и он замолчал, устремив глаза в небо, где начиналась кутерьма. Катились плотные, как сердца, светлые клубки дыма. На большой высоте неровным углом шли прозрачные целлулоидные самолеты. От них расходилось звонкое дрожание, словно бы все они были связаны между собой железными нитями.
В коротких промежутках между орудийными ударами продолжали выть сирены. Остапу пришлось вытерпеть еще одно унижение. Его несли мимо "Геркулеса". Из окон четырех этажей лесоучреждения выглядывали служащие.
Весь финсчет стоял на подоконниках. Лапидус-младший пугал Кукушкинда, делая вид, что хочет столкнуть его вниз. Берлага сделал большие глаза и поклонился носилкам. В окне второго этажа на фоне пальм стояли, обнявшись, Полыхаев и Скумбриевич.
Заметив связанного Остапа, они зашептались и быстро захлопнули окно. Перед вывеской "Газоубежище No 34" носилки остановились, Остапу помогли подняться, и, так как он снова попытался вырваться, санитару-распорядителю пришлось снова воззвать к его сознательности. Газоубежище расположилось в домовом клубе. Это был длинный и светлый полуподвал с ребристым потолком, к которому на проволоках были подвешены модели военных и почтовых самолетов.
В глубине клуба помещалась маленькая сцена, на заднике которой были нарисованы два синих окна с луной и звездами и коричневая дверь. Под стеной с надписью: "Войны не хотим, но к отпору готовы" - мыкались пикейные жилеты, захваченные всем табунчиком. По сцене расхаживал лектор в зеленом френче и, недовольно поглядывая на дверь, с шумом пропускавшую новые группы отравленных, с военной отчетливостью говорил: - По характеру действия боевые отравляющие вещества делятся на удушающие, слезоточивые, общеядовитые, нарывные, раздражающие и так далее. В числе слезоточивых отравляющих веществ можем отметить хлор-пикрин, бромистый бензол, бром-ацетон, хлор-ацетофенон...
Остап перевел мрачный взор с лектора на слушателей. Молодые люди смотрели оратору в рот или записывали лекцию а книжечку, или возились у щита с винтовочными частями. Во втором ряду одиноко сидела девушка спортивного вида, задумчиво глядя на театральную луну. О чем она думает?
Уж наверно не о бромистом бензоле. Еще сегодня утром я мог прорваться с такой девушкой куда-нибудь в Океанию, на Фиджи или на какие-нибудь острова Жилтоварищества, или в Рио-де-Жанейро". При мысли об утраченном Рио Остап заметался по убежищу. Пикейные жилеты в числе сорока человек уже оправились от потрясения, подвинтили свои крахмальные воротнички и с жаром толковали о пан-Европе, о морской конференции трех держав и о гандизме.
Возник спор. Одни жилеты утверждали, что Данди - это город и головою быть не может. Другие с сумасшедшим упорством доказывали противное. В общем, все сошлись на том, что Черноморск будет объявлен вольным городом в ближайшие же дни.
Лектор снова сморщился, потому что дверь открылась и в помещение со стуком прибыли новые жильцы - Балаганов и Паниковский. Газовая атака застигла их при возвращении из ночной экспедиции. После работы над гирями они были перепачканы, как шкодливые коты. При виде командора молочные братья потупились.
Он боялся расспросов о ходе дела Корейко, поэтому сердито соединил брови и перешел в нападение. Это балагановские штуки. Остап посмотрел на Паниковского. Только сейчас он заметил, что под его пиджаком нет уже полтинничной манишки и оттуда на свет божий глядит голая грудь.
Не говоря ни слова, великий комбинатор свалился на стул. Он затрясся, ловя руками воздух. Потом из его горла вырвались вулканические раскаты, из глаз выбежали слезы, и смех, в котором сказалось все утомление ночи, все разочарование в борьбе с Корейко, так жалко спародированной молочными братьями, - ужасный смех раздался в газоубежище. Пикейные жилеты вздрогнули, а лектор еще громче и отчетливей заговорил о боевых отравляющих веществах.
Смех еще покалывал Остапа тысячью нарзанных иголочек, а он уже чувствовал себя освеженным и помолодевшим, как человек, прошедший все парикмахерские инстанции: и дружбу с бритвой, и знакомство с ножницами, и одеколонный дождик, и даже причесывание бровей специальной щеточкой. Лаковая океанская волна уже плеснула в его сердце, и на вопрос Балаганова о делах он ответил, что все идет превосходно, если не считать неожиданного бегства миллионера в неизвестном направлении. Молочные братья не обратили на слова Остапа должного внимания. Их радовало, что дело с гирями сошло так легко.
Это с нею Корейко всегда гулял. Остап протолкался к сцене, вежливо остановил оратора и, узнав у него, что газовый плен продлится еще часа полтора-два,. Через некоторое время девушка уже не смотрела на размалеванное окно. Неприлично громко смеясь, она вырывала свой гребень из рук Остапа.
Что касается великого комбинатора, то он, судя по движению его губ, говорил не останавливаясь. В газоубежище притащили инженера Талмудовского. Он отбивался двумя чемоданами. Его румяный лоб был влажен от пота и блестел, как блин.
Вы попали в отравленную зону. Я спешу на вокзал в интересах службы. Ночью я опоздал на поезд. Что ж, и сейчас опаздывать?
Он так напирал на это обстоятельство, будто езда на извозчике делала седока неуязвимым и лишала хлор-пикрин, бром-ацетон и бромистый бензол их губительных отравляющих свойств. Неизвестно, сколько бы еще времени Талмудовский переругивался с осоавиахимовцами, если бы в газоубежище не вошел новый отравленный и, судя по замотанной в марлю голове, также и раненый гражданин. При виде нового гостя Талмудовский замолчал и проворно нырнул в толпу пикейных жилетов. Но человек в марле сразу же заметил корпусную фигуру инженера и направился прямо к нему.
Талмудовский повел во все стороны маленькими кабаньими глазками. Убедившись, что убежать некуда, он сел на свои чемоданы и закурил папиросу. Как это, спрашиваю, выбыл, ежели он только вчера прибыл и по контракту обязан работать год? Выбыл, говорят, с чемоданами в Казань.
Уже думал - все кончено, опять нам искать специалиста, но вот поймал; сидит, видите, покуривает. Вы летун, инженер Талмудовский! Вы разрушаете производство! Инженер спрыгнул с чемоданов и с криком: "Это вы разрушаете производство!
Вскоре из угла послышались обрывки фраз: "При таком окладе... Уже лектор закончил свои наставления, показав под конец, как нужно пользоваться противогазом, уже раскрылись двери газоубежища и пикейные жилеты, держась друг за друга, побежали к "Флориде", уже Талмудовский, отбросив своего преследователя, вырвался на волю, крича во все горло извозчика, а великий комбинатор все еще болтал с Зосей. Честное, благородное слово, я бы на ней женился! При напоминании о злополучных гирях Балаганов больно толкнул Паниковского локтем.
Это было вполне своевременно. В дверях газоубежища показался Остап с феминой под руку. Он долго прощался с Зосей, томно глядя на нее в упор. Зося последний раз улыбнулась и ушла.
Надо найти подзащитного. Паниковский был послан в "Геркулес", Балаганов - на квартиру Александра Ивановича. Сам Остап бросился на вокзалы. Но миллионер-конторщик исчез.
В "Геркулесе" его марка не была снята с табельной доски, в квартиру он не возвратился, а за время газовой атаки с вокзалов отбыло восемь поездов дальнего следования. Но Остап и не ждал другого результата. Вот в Китае разыскать нужного человека трудновато: там живет четыреста миллионов населения. А у нас очень легко: всего лишь сто шестьдесят миллионов, в три раза легче, чем в Китае.
Лишь бы были деньги. А они у нас есть. Однако из банка Остап вышел, держа в руке тридцать четыре рубля. Как же это вышло?
Все было так весело, мы заготовляли рога и копыта, жизнь была упоительна, земной шар вертелся специально для нас - и вдруг... Накладные расходы! Аппарат съел все деньги. И он посмотрел на молочных братьев с укоризной.
Паниковский пожал плечами, как бы говоря: "Вы знаете, Бендер, как я вас уважаю! Я всегда говорил, что вы осел! А инвентарь? За один чернильный прибор "Лицом к деревне" любое учреждение с радостью отдаст сто рублей!
А пишущая машинка! А дыропробиватель, оленьи рога, столы, барьер, самовар! Все это можно продать - Наконец, в запасе у нас есть золотой зуб Паниковского. Он, конечно, уступает по величине гирям, но все-таки это молекула золота, благородный металл.
У конторы друзья остановились. Из открытой двери неслись молодые львиные голоса вернувшихся из командировки студентов животноводческого техникума, сонное борматанье Фунта и еще какие-то незнакомые басы и баритоны явно агрономического тембра. За всю кампанию заготовлено только двенадцать кило несортовых рогов. Где уполномоченный по копытам?
Балаганов задрожал. Мы пойдем по дороге, залитой солнцем, а Фунта поведут в дом из красного кирпича, к окнам которого по странному капризу архитектора привинчены толстые решетки. Экс-начальник отделения не ошибся. Не успели поверженные ангелы отдалиться от конторы на три квартала, как услышали за собой треск извозчичьего экипажа.
В экипаже ехал Фунт. Он совсем был бы похож на доброго дедушку, покатившего после долгих сборов к женатому внуку, если бы не милиционер, который, стоя на подножке, придерживал старика за колючую спину. И, считая царей и присяжных поверенных, Фунт загибал пальцы. Идемте домой, к Лоханкину.
В Лимонном переулке их ждал новый удар.. Но дома не было, не было "Вороньей слободки". По обгорелым балкам ступал только страховой инспектор. Найдя на заднем дворе бидон из-под керосина, он понюхал его и с сомнением покачал головой.
Великий комбинатор не ответил. Он был подавлен утратой саквояжа. Сгорел волшебный мешок, в котором была индусская чалма, была афиша "Приехал жрец", был докторский халат, стетоскоп. Чего там только не было!
Они побрели по улицам, бледные, разочарованные, отупевшие от горя. Их толкали прохожие, по они даже не огрызались. Паниковский, который поднял плечи еще во время неудачи в банке, так и не опускал их. Балаганов теребил свои красные кудри и огорченно вздыхал.
Бендер шел позади всех, опустив голову и машинально мурлыча: "Кончен, кончен день забав, стреляй, мой маленький зуав". В таком состоянии они притащились на постоялый двор. В глубине, под навесом, желтела "Антилопа". На трактирном крыльце сидел Козлевич.
Сладостно отдуваясь, он втягивал из блюдечка горячий чай. У него было красное горшечное лицо. Он блаженствовал. Мы нищие, Адам!
Примите нас! Мы погибаем. Козлевич встал. Командор, униженный и бедный, стоял перед ним с непокрытой головой.
Светлые польские глаза Адама Казимировича заблестели от слез. Он сошел со ступенек и поочередно обнял всех антилоповцев. Паниковский плакал, закрывая лицо кулачками н шепча: - Какое сердце! Честное, благородное слово!
Какое сердце! Глава XXIV Погода благоприятствовала любви Обо всем, что великий комбинатор сделал в дни, последовавшие за переселением на постоялый двор, Паниковский отзывался с большим неодобрением. И на самом деле, вместо того чтобы постараться как можно дольше растянуть последние тридцать четыре рубля, обратив их исключительно на закупку продовольствия, Остап отправился в цветочный магазин и купил за тридцать пять рублей большой, как клумба, шевелящийся букет роз. Недостающий рубль он взял у Балаганова.
Между цветов он поместил записку: "Слышите ли вы, как бьется мое большое сердце? У меня большое сердце. Как у теленка. И потом это все равно не деньги.
Нужна идея. Вслед за тем Остап уселся в "Антилопу" и попросил Козлевича вывезти его куда-нибудь за город. Весь день верный Адам катал великого комбинатора по белым приморским дорогам, мимо домов отдыха и санаториев, где отдыхающие шлепали туфлями, поколачивали молотками крокетные шары или прыгали у волейбольных сеток. Телеграфная проволока издавала виолончельные звуки.
Дачницы тащили в ковровых кошелках синие баклажаны и дыни. Молодые люди с носовыми платками на мокрых после купанья волосах дерзко заглядывали в глаза женщинам и отпускали любезности, полный набор которых имелся у каждого черноморца в возрасте до двадцати пяти лет. Если шли две дачницы, молодые черноморцы говорили им вслед: "Ах, какая хорошенькая та, которая с краю! Их смешило, что дачницы никак не смогут определить, к которой из них относится комплимент.
Если же навстречу попадалась одна дачница, то остряки останавливались, якобы пораженные громом, и долго чмокали губами, изображая любовное томление. Молодая дачница краснела и перебегала через дорогу, роняя синие баклажаны, что вызывало у ловеласов гомерический смех. Остап полулежал на жестких антилоповских подушках и мыслил. Сорвать деньги с Полыхаева или Скумбриевича не удалось - геркулесовцы уехали в отпуск.
Безумный бухгалтер Берлага был не в счет: от него нельзя было ждать хорошего удоя. А между тем планы Остапа и его большое сердце требовали пребывания в Черноморске, Срок этого пребывания он сейчас и сам затруднился бы определить. Услышав знакомый замогильный голос, Остап взглянул на тротуар. За шпалерой тополей шествовала под руку немолодая уже чета.
Супруги, видимо, шли на берег. Позади тащился Лоханкин. Он нес в руках дамский зонтик и корзинку, из которой торчал термос и свешивалась купальная простыня. И странная семья исчезла в антилоповской пыли.
Когда пыль упала на землю, Бендер увидел на фоне моря и цветочного партера большое стеклянное ателье. Гипсовые львы с измаранными мордами сидели у подножья широкой лестницы. Из ателье бил беспокойный запах грушевой эссенции. Остап понюхал воздух и попросил Козлевича остановиться.
Он вышел из машины и снова принялся втягивать ноздрями живительный запах эссенции. Он устремил взор на вывеску: "1-я Черноморская кинофабрика", погладил лестничного льва по теплой гриве и, промолвив: "Голконда", быстро отправился назад, на постоялый двор. Всю ночь он сидел у подоконника и писал при свете керосиновой лампочки. Ветер, забегавший в окно, перебирал исписанные листки.
Перед сочинителем открывался не слишком привлекательный пейзаж. Деликатный месяц освещал не бог весть какие хоромы. Постоялый двор дышал, шевелился и хрипел во сне. Невидимые, в темных углах перестукивались лошади.
Мелкие спекулянты спали на подводах, подложив под себя свой жалкий товар. Распутавшаяся лошадь бродила по двору, осторожно переступая через оглобли, волоча за собою недоуздок и суя морду в подводы в поисках ячменя. Подошла она и к окну сочинителя и, положив голову на подоконник, с печалью посмотрела на Остапа. Перед рассветом, когда постоялый двор стал оживать и между подводами уже бродил мальчик с ведром воды, тоненько выкликая: "Кому кони напувать?
Бендера На 1-й Черноморской кинофабрике был тот ералаш, какой бывает только на конских ярмарках и именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. В подъезде сидел комендант. У всех входящих он строго требовал пропуск, но если ему пропуска не давали, то он пускал и так. Люди в синих беретах сталкивались с людьми в рабочих комбинезонах, разбегались по многочисленным лестницам и немедленно по этим же лестницам бежали вниз.
В вестибюле они описывали круг, на секунду останавливались, остолбенело глядя перед собой, и снова пускались наверх с такой прытью, будто бы их стегали сзади мокрым линьком. Стремглав проносились ассистенты, консультанты, эксперты, администраторы, режиссеры со своими адъютантшами, осветители, редакторы-монтажеры, пожилые сценаристки, заведующие запятыми и и хранители большой чугунной печати. Остап, принявшийся было расхаживать по кинофабрике обычным своим шагом, вскоре заметил, что никак не может включиться в этот кружащийся мир. Никто не отвечал на его расспросы, никто не останавливался.
Он тихонько побежал и сразу же почувствовал облегчение. Ему удалось даже перекинуться двумя словечками с какой-то адъютантшей. Тогда великий комбинатор побежал с возможной быстротой и вскоре заметил, что включился в темп. Теперь он бежал ноздря в ноздрю с заведующим литературной частью.
Немой или звуковой? Легко выбрасывая ноги в толстых чулках, завлит обошел Остапа на повороте и крикнул: - Не надо! Немого кино уже нет.
Оно бродит по стране в длинных белых одеждах, распевая детскую песенку: «Ах, Америка — это страна, там гуляют и пьют без закуски». Но эту наивную детку надо ловить, ей нужно понравиться, за ней нужно ухаживать.
А у вас, Балаганов, с этой деткой романа не выйдет. Вы оборванец. Посмотрите, на кого вы похожи? Человек в вашем костюме никогда не добьётся счастья. Акации подрагивали, роняя на плоские камни холодную оловянную росу.
Уличные птички отщёлкивали какую-то весёлую дребедень. В конце улицы, внизу за крышами домов, пылало литое, тяжёлое море. Молодые собаки, печально оглядываясь и стуча когтями, взбирались на мусорные ящики. Час дворников уже прошёл, час молочниц ещё не начинался. Был тот промежуток между пятью и шестью часами, когда дворники, вдоволь намахавшись колючими мётлами, уже разошлись по своим шатрам, в городе светло, чисто и тихо, как в государственном банке.
В такую минуту хочется плакать и верить, что простокваша на самом деле полезнее и вкуснее хлебного вина; но уже доносится далёкий гром: это выгружаются из дачных поездов молочницы с бидонами. Сейчас они бросятся в... А между тем многие находят, что я поразительно похож на своего отца. Покуда путешественники боролись с огненным столбом, Паниковский, пригнувшись, убежал в поле и вернулся, держа в руке тёплый кривой огурец. Остап быстро вырвал его из рук Паниковского, говоря: — Не делайте из еды культа.
После этого он съел огурец сам. Со времени последней беседы с субинспектором Уголовного розыска к Балаганову никто не обращался как к родному. Поэтому он с удовлетворением выслушал слова курьера и легкомысленно разрешил ему продолжать.
Долой клеветнические книги!
Отзывы читателей о книге Золотой Теленок (полная версия), автор: Евгений Петров. это как раз такая незабываемая смесь захватывающих приключений и юмора. 1931. Источник: Ильф И. А., Петров Е. П. Двенадцать стульев; Золотой телёнок. Илья Ильф, Евгений Петров Золотой теленок Переходя улицу, оглянись по сторонам.
| Из Ильфа и Петрова нужнее всего «Одноэтажная Америка». | |
| У нас вышло новое, полное (без изъятий и купюр! | Илья Ильф и Евгений Петров Золотой теленок ОТ АВТОРОВ Обычно по поводу нашего обобществленного литературного хозяйства к нам обращаются с вопросами вполне законными, но весьма однообразными: "Как это вы пишете вдвоем? |
| Золотой теленок читать онлайн. Книга автора Евгений Петров полностью бесплатно | сатирический роман советских писателей Ильфа и Петрова, опубликованный в 1931 году. |
| Пять причин прочитать полную версию романа «Золотой теленок» | 08 $t Комментарии к роману "Золотой теленок" / Ю. К. Щеглов. |
Роман "Золотой теленок": краткое содержание, главные герои, цитаты и отзывы
Читатель узнает, что начинался роман совсем не так, как мы привыкли читать. И заканчивался тоже совсем не так. В приложении к издании будет помещена иная версия заключительной части. А из предисловия, написанного Д.
Эти любопытные слова читатель не найдет в романе: они туда не вошли. Фразы о человечестве и цивилизации взяты из дополнительных материалов к роману «Золотой теленок», хранящихся в архиве. Удивительное наблюдение и даже отчасти предсказание. Ему вроде как и не место в сатирическом романе а ведь могло бы войти! Но кто сказал, что «Золотой теленок» — чисто сатирический роман? Эта книга гораздо глубже, чем кажется «с поверхности».
Но Остап до того одинок, что рад хоть какому-то окружению? Или ему нужны восторженные почитатели его таланта? Или Остап порядочен настолько, что берет ответственность за нищих аферистов? Наверное, и одно и второе, и третье... А может быть и вовсе - четвертое. Вот не будь на попечении у него этих прохиндеев, стал бы Остап добиваться своей цели - гоняться за миллионами гражданина Корейко? Думаю - нет. Да, очень интересный эпизод вплетают авторы потом - автор в повествование. Влюбленность Остапа. Легкий ветерок влюбленности, прогулка под луной, волшебная ночь, звезды, Зося Синицкая - прелестное создание.
Может для нее тоже старается Остап? Влюбленность не входит в его планы. Только деньги. А потом, когда деньги появились, одиночество со страшной силой навалилось на нашего героя. Я его прекрасно понимала, когда он отказывался от денег, отправляя их по почте... Но нет! Не так-то просто отказаться от блюдечка с голубой каёмочкой, от Рио! Он получил деньги, но не реализовал свою мечту. О Рио-Рио! А вместо этого - белый снег, пограничники, мордобой, умирающий от боли и унижения его-гения!
Такого человека!!! Дальше он мне был не интересен. Обычный стареющий, придавленный к земле а как иначе может выглядеть человек, у которого отняли мечту? Но если оглянуться назад, если снова вспомнить мгновения, когда адреналин, подобно шампанскому, пьянил, заставлял совершать невозможное... Тихонько заезженой патефонной пластинкой звучит "Аргентинское танго". Уже не будет. Самая лучшая часть жизни, пожалуй, уже прошла. В поисках сокровищ. Дело в том, что "12 стульев" - это моя любимая книга с детства, первый раз я ее прочитала в 10 лет, и это совершенно точно, так как на книге имеется запись об этом. Перечитывала "12 стульев" я неоднократно, и вместе с взрослением открывала для себя то, что в 10 лет было не совсем понятно.
Действительно, книга легкая, приключенческая и юморная. Но, вернемся к нашему Теленку. Его я пыталась читать тоже еще в детстве: ничегошеньки не поняла и не заинтересовалась, поэтому, даже повзрослев, не особо хотела читать его, но думала, что когда-нибудь все-таки надо. И вот, роман наконец прочтен. Очень, очень он все-таки отличается от "12 стульев".
Он не участвовал в политических событиях 1917 года, его участие в гражданской войне было ситуационным и эпизодическим.
В том числе слабостью господствующего класса России и политическими ошибками многочисленных либеральных кретинов вроде Родзянки, Керенского и Милюкова. Которых было так много, что дело не в несчастном случае, а в причинах геологических. Проблема исторической России была не в том, что там появился Ленин, а в том, что там таких лениных была огромная толпа, и Владимир Ильич был среди них не самым худшим. Ленин был органичным членом многотысячной корпорации азиатских «недремлющих лоботрясов». Как я писал в прошлом посте, он вполне мог выступать в 1918 году на стороне белых. Судите сами.
Две крупнейшие революционные партии России — социал-демократы и социал-революционеры. Обе партии входили во Второй интернационал. В октябре 1917-го к власти пришли две партии — часть старых социал-демократов коммунисты и часть старых социалистов-революционеров левые эсеры. Коллективизация сельского хозяйства — это программа эсеров, а не эсдеков, которых эсеры все время критиковали за кулацкий уклон в деревне. Весьма вероятно, что если бы ставка была сделана на Чернова, Ленин бы в начале 1918-го бежал в родную Самару где социалисты образовали параллельное правительство и стал критиковать террористический режим Чернова. Чернов в условиях начинающейся Гражданской войны убил бы Николая II и его семью, далее со всеми остановками.
То, что убил бы, в этом можно не сомневаться — убили же эсеры в 1905-м великого князя Сергия. А потом Ленин в Берлине или Стокгольме сидел бы со своим другом Мартовым и критиковал эсеровские зверства. И Преображенский, и Персиков типичные русские интеллигенты, то есть умные и легкомысленные живодеры. У Катаева было понимание этого настроя Булгакова, но, конечно, помогать из идейных или дружеских соображений он бы не стал. Им двигала жажда наживы. Он прекрасно понимал, что Булгакову ничего не стоит написать бестселлер.
Понимал это и Булгаков, и это его угнетало еще больше. Деньги ему были нужны не меньше, чем Катаеву, в отличие от Катаева, он мог их легко заработать, но заработать не давали. Возьмем историю с пьесой «Кабала святош». Пьесу ему заказал МХАТ в 1929 году. Булгаков прекрасно справился с заданием за два месяца. Получилась блестящая, остроумная и одновременно глубокая пьеса о Мольере.
Естественно, никакой политики там не было, сам сюжет был вполне в русле советской идеологии церковники и бюрократы мешают творчеству прогрессивного драматурга. Пьеса понравилась Станиславскому, ее подготовили к постановке весной 1930 года и... Даже после знаменитого звонка Сталина потребовалось полтора года, чтобы снова начать работать над пьесой. В результате она вышла на сцену в 1936 году и после семи представлений была запрещена. При этом на пьесе оттоптались все кому не лень. Оказывается, это Булгаков вывел себя в роли Мольера, святоши — это партийные критики и функционеры.
Потом Мольер у Булгакова вышел пошляком, пьеса мелкобуржуазная и т. Ничего криминального там не было.
Книга "Золотой теленок" - И. Ильф, Е. Петров
| Книга "Золотой теленок" - И. Ильф, Е. Петров | На сегодняшний день литературное наследие Ильфа и Петрова составляет пять томов, а если спросить у среднестатистического человека, читающего книги, что ему знакомо из их прозы, — 99 процентов назовут “12 стульев” и “Золотого телёнка”. |
| Кто же написал «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок»? | Пикабу | продолжение невероятно остроумного романа «Двенадцать стульев». |
| И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Аудиокнига. читает Александр Клюквин | это не только история поисков сатирических образов, приемов и средств сатирической оценки людей и событий, это история выработки собственной оригинальной манеры, создания собственного неповторимого писательского почерка. |
И. ИЛЬФ и Е. ПЕТРОВ «ЗОЛОТОЙ ТЕЛЕНОК». Аудиокнига. читает Александр Клюквин
Ясно одно – сподвигнув Петрова и Ильфа написать «Двенадцать стульев», тем самым Катаев обрек себя на бессмертие. Продолжение романа "Двенадцать стульев" о приключениях Остапа Бендера. И. Ильф, Е. Петров является просто замечательной, так как она высмеивает все пороки того времени. 04: Ильф Илья, Петров Евгений, Ильф и Петров, рассказ, поэма, новелла, повесть, роман, эссе - Глава XIX Универсальный штемпель К двенадцати часам следующего дня по. В книжном интернет-магазине «Читай-город» вы можете заказать книгу Золотой теленок от автора Илья Ильф, Евгений Петров (ISBN: 978-5-17-134927-1) по низкой цене. Первые несколько лет положение ведущих журналистов «Правды» и «Литературной газеты» выводило Ильфа с Петровым из сферы партийной критики, роман «Золотой телёнок» исправно издавался почти ежегодно и считался классикой советской сатиры.
Рецензии на книгу «Золотой Теленок» Илья Ильф, Евгений Петров
Илья Ильф, Евгений Петров Золотой теленок. Обозревая литературное наследие Ильфа и Петрова, не только произведения, написанные ими вместе, но и каждым в отдельности, нельзя не подивиться широте творческих возможностей писателей, литературному блеску фельетонов, очерков, комедий. «Золотой теленок» – сатирический роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, завершенный в 1931 году. Случайно натолкнулся на неновую литературоведческую сенсацию, о которой не знал: оказывается, романы «12 стульев» и «Золотой теленок» написал Михаил Булгаков, а вовсе не Ильф и Петров, как всегда считалось.
Ильф Илья, Петров Евгений - Золотой теленок
Напоминаем, что торги состоятся 22 июля в 19:00. Ознакомиться со всеми лотами предстоящих торгов можно на предаукционной выставке в Москве Б. Харитоньевский пер. Заочные ставки можно сделать в каталоге Литфонда на litfund. Что такое «Литфонд»? Кроме ключевого направления «Антикварная книга» в портфолио «Литфонда» торговля живописью, графикой и предметами декоративно-прикладного искусства в том числе фарфором, стеклом и бронзой. Всего в Москве и Санкт-Петербурге организуется около 100 аукционов в год. Все эксперты аукционного дома имеют большой опыт работы в сфере атрибуции антиквариата, являются сертифицированными экспертами Министерства культуры РФ. Для самых сложных экспертиз аукционный дом привлекает ведущих сотрудников крупнейших государственных музеев и библиотек. Как я могу купить заинтересовавший меня лот?
Выбор аукциона: Вы можете ознакомиться с каталогами всех предстоящих аукционов на этой странице. Лоты, включенные в каталог аукциона, представлены на наших предаукционных выставках. Предаукционный показ открывается за 7-10 дней до даты торгов. Настоятельно рекомендуем вам перед участием в аукционе посетить выставку и внимательно просмотреть интересующие вас предметы. Регистрация для участия в торгах: Вам необходимо зарегистрироваться на те торги, в которых вы хотите принять участие. По вашему желанию вы можете участвовать в аукционе лично или онлайн, также возможно участие через представителя аукционного дома телефонный звонок во время торгов , или через систему Bidspirit.
В книгу вошли повести «Завтра была война», «А зори здесь тихие…» и роман «В списках не значился».
Книги серии «Читаем по школьной программе» адресованы учащимся средней и старшей школы. Все произведения русской и зарубежной классики, которые необходимо изучить согласно обновлённому государственному образовательному стандарту, найдутся среди толстых красных корешков! Серия «Читаем по школьной программе» — это продолжение книжных серий «Читаем до школы» и «Книги для внеклассного чтения».
Аннотация В погоне за баснословными деньжищами Остап Бендер, возмужавший после опасных приключений "Двенадцати стульев" и не растерявший своего таланта великого комбинатора, расставляет хитроумные сети подпольному миллионеру Корейко вместе со своими компаньонами Паниковским и Шурой Балагановым, вновь оказываясь в вихре приключений, происходящих на фоне картин советской жизни начала 1930-х годов.
Через некоторое время девушка уже не смотрела на размалеванное окно. Неприлично громко смеясь, она вырывала свой гребень из рук Остапа. Что касается великого комбинатора, то он, судя по движению его губ, говорил не останавливаясь. В газоубежище притащили инженера Талмудовского. Он отбивался двумя чемоданами. Его румяный лоб был влажен от пота и блестел, как блин. Вы попали в отравленную зону. Я спешу на вокзал в интересах службы. Ночью я опоздал на поезд. Что ж, и сейчас опаздывать? Он так напирал на это обстоятельство, будто езда на извозчике делала седока неуязвимым и лишала хлор-пикрин, бром-ацетон и бромистый бензол их губительных отравляющих свойств. Неизвестно, сколько бы еще времени Талмудовский переругивался с осоавиахимовцами, если бы в газоубежище не вошел новый отравленный и, судя по замотанной в марлю голове, также и раненый гражданин. При виде нового гостя Талмудовский замолчал и проворно нырнул в толпу пикейных жилетов. Но человек в марле сразу же заметил корпусную фигуру инженера и направился прямо к нему. Талмудовский повел во все стороны маленькими кабаньими глазками. Убедившись, что убежать некуда, он сел на свои чемоданы и закурил папиросу. Как это, спрашиваю, выбыл, ежели он только вчера прибыл и по контракту обязан работать год? Выбыл, говорят, с чемоданами в Казань. Уже думал - все кончено, опять нам искать специалиста, но вот поймал; сидит, видите, покуривает. Вы летун, инженер Талмудовский! Вы разрушаете производство! Инженер спрыгнул с чемоданов и с криком: "Это вы разрушаете производство! Вскоре из угла послышались обрывки фраз: "При таком окладе... Уже лектор закончил свои наставления, показав под конец, как нужно пользоваться противогазом, уже раскрылись двери газоубежища и пикейные жилеты, держась друг за друга, побежали к "Флориде", уже Талмудовский, отбросив своего преследователя, вырвался на волю, крича во все горло извозчика, а великий комбинатор все еще болтал с Зосей. Честное, благородное слово, я бы на ней женился! При напоминании о злополучных гирях Балаганов больно толкнул Паниковского локтем. Это было вполне своевременно. В дверях газоубежища показался Остап с феминой под руку. Он долго прощался с Зосей, томно глядя на нее в упор. Зося последний раз улыбнулась и ушла. Надо найти подзащитного. Паниковский был послан в "Геркулес", Балаганов - на квартиру Александра Ивановича. Сам Остап бросился на вокзалы. Но миллионер-конторщик исчез. В "Геркулесе" его марка не была снята с табельной доски, в квартиру он не возвратился, а за время газовой атаки с вокзалов отбыло восемь поездов дальнего следования. Но Остап и не ждал другого результата. Вот в Китае разыскать нужного человека трудновато: там живет четыреста миллионов населения. А у нас очень легко: всего лишь сто шестьдесят миллионов, в три раза легче, чем в Китае. Лишь бы были деньги. А они у нас есть. Однако из банка Остап вышел, держа в руке тридцать четыре рубля. Как же это вышло? Все было так весело, мы заготовляли рога и копыта, жизнь была упоительна, земной шар вертелся специально для нас - и вдруг... Накладные расходы! Аппарат съел все деньги. И он посмотрел на молочных братьев с укоризной. Паниковский пожал плечами, как бы говоря: "Вы знаете, Бендер, как я вас уважаю! Я всегда говорил, что вы осел! А инвентарь? За один чернильный прибор "Лицом к деревне" любое учреждение с радостью отдаст сто рублей! А пишущая машинка! А дыропробиватель, оленьи рога, столы, барьер, самовар! Все это можно продать - Наконец, в запасе у нас есть золотой зуб Паниковского. Он, конечно, уступает по величине гирям, но все-таки это молекула золота, благородный металл. У конторы друзья остановились. Из открытой двери неслись молодые львиные голоса вернувшихся из командировки студентов животноводческого техникума, сонное борматанье Фунта и еще какие-то незнакомые басы и баритоны явно агрономического тембра. За всю кампанию заготовлено только двенадцать кило несортовых рогов. Где уполномоченный по копытам? Балаганов задрожал. Мы пойдем по дороге, залитой солнцем, а Фунта поведут в дом из красного кирпича, к окнам которого по странному капризу архитектора привинчены толстые решетки. Экс-начальник отделения не ошибся. Не успели поверженные ангелы отдалиться от конторы на три квартала, как услышали за собой треск извозчичьего экипажа. В экипаже ехал Фунт. Он совсем был бы похож на доброго дедушку, покатившего после долгих сборов к женатому внуку, если бы не милиционер, который, стоя на подножке, придерживал старика за колючую спину. И, считая царей и присяжных поверенных, Фунт загибал пальцы. Идемте домой, к Лоханкину. В Лимонном переулке их ждал новый удар.. Но дома не было, не было "Вороньей слободки". По обгорелым балкам ступал только страховой инспектор. Найдя на заднем дворе бидон из-под керосина, он понюхал его и с сомнением покачал головой. Великий комбинатор не ответил. Он был подавлен утратой саквояжа. Сгорел волшебный мешок, в котором была индусская чалма, была афиша "Приехал жрец", был докторский халат, стетоскоп. Чего там только не было! Они побрели по улицам, бледные, разочарованные, отупевшие от горя. Их толкали прохожие, по они даже не огрызались. Паниковский, который поднял плечи еще во время неудачи в банке, так и не опускал их. Балаганов теребил свои красные кудри и огорченно вздыхал. Бендер шел позади всех, опустив голову и машинально мурлыча: "Кончен, кончен день забав, стреляй, мой маленький зуав". В таком состоянии они притащились на постоялый двор. В глубине, под навесом, желтела "Антилопа". На трактирном крыльце сидел Козлевич. Сладостно отдуваясь, он втягивал из блюдечка горячий чай. У него было красное горшечное лицо. Он блаженствовал. Мы нищие, Адам! Примите нас! Мы погибаем. Козлевич встал. Командор, униженный и бедный, стоял перед ним с непокрытой головой. Светлые польские глаза Адама Казимировича заблестели от слез. Он сошел со ступенек и поочередно обнял всех антилоповцев. Паниковский плакал, закрывая лицо кулачками н шепча: - Какое сердце! Честное, благородное слово! Какое сердце! Глава XXIV Погода благоприятствовала любви Обо всем, что великий комбинатор сделал в дни, последовавшие за переселением на постоялый двор, Паниковский отзывался с большим неодобрением. И на самом деле, вместо того чтобы постараться как можно дольше растянуть последние тридцать четыре рубля, обратив их исключительно на закупку продовольствия, Остап отправился в цветочный магазин и купил за тридцать пять рублей большой, как клумба, шевелящийся букет роз. Недостающий рубль он взял у Балаганова. Между цветов он поместил записку: "Слышите ли вы, как бьется мое большое сердце? У меня большое сердце. Как у теленка. И потом это все равно не деньги. Нужна идея. Вслед за тем Остап уселся в "Антилопу" и попросил Козлевича вывезти его куда-нибудь за город. Весь день верный Адам катал великого комбинатора по белым приморским дорогам, мимо домов отдыха и санаториев, где отдыхающие шлепали туфлями, поколачивали молотками крокетные шары или прыгали у волейбольных сеток. Телеграфная проволока издавала виолончельные звуки. Дачницы тащили в ковровых кошелках синие баклажаны и дыни. Молодые люди с носовыми платками на мокрых после купанья волосах дерзко заглядывали в глаза женщинам и отпускали любезности, полный набор которых имелся у каждого черноморца в возрасте до двадцати пяти лет. Если шли две дачницы, молодые черноморцы говорили им вслед: "Ах, какая хорошенькая та, которая с краю! Их смешило, что дачницы никак не смогут определить, к которой из них относится комплимент. Если же навстречу попадалась одна дачница, то остряки останавливались, якобы пораженные громом, и долго чмокали губами, изображая любовное томление. Молодая дачница краснела и перебегала через дорогу, роняя синие баклажаны, что вызывало у ловеласов гомерический смех. Остап полулежал на жестких антилоповских подушках и мыслил. Сорвать деньги с Полыхаева или Скумбриевича не удалось - геркулесовцы уехали в отпуск. Безумный бухгалтер Берлага был не в счет: от него нельзя было ждать хорошего удоя. А между тем планы Остапа и его большое сердце требовали пребывания в Черноморске, Срок этого пребывания он сейчас и сам затруднился бы определить. Услышав знакомый замогильный голос, Остап взглянул на тротуар. За шпалерой тополей шествовала под руку немолодая уже чета. Супруги, видимо, шли на берег. Позади тащился Лоханкин. Он нес в руках дамский зонтик и корзинку, из которой торчал термос и свешивалась купальная простыня. И странная семья исчезла в антилоповской пыли. Когда пыль упала на землю, Бендер увидел на фоне моря и цветочного партера большое стеклянное ателье. Гипсовые львы с измаранными мордами сидели у подножья широкой лестницы. Из ателье бил беспокойный запах грушевой эссенции. Остап понюхал воздух и попросил Козлевича остановиться. Он вышел из машины и снова принялся втягивать ноздрями живительный запах эссенции. Он устремил взор на вывеску: "1-я Черноморская кинофабрика", погладил лестничного льва по теплой гриве и, промолвив: "Голконда", быстро отправился назад, на постоялый двор. Всю ночь он сидел у подоконника и писал при свете керосиновой лампочки. Ветер, забегавший в окно, перебирал исписанные листки. Перед сочинителем открывался не слишком привлекательный пейзаж. Деликатный месяц освещал не бог весть какие хоромы. Постоялый двор дышал, шевелился и хрипел во сне. Невидимые, в темных углах перестукивались лошади. Мелкие спекулянты спали на подводах, подложив под себя свой жалкий товар. Распутавшаяся лошадь бродила по двору, осторожно переступая через оглобли, волоча за собою недоуздок и суя морду в подводы в поисках ячменя. Подошла она и к окну сочинителя и, положив голову на подоконник, с печалью посмотрела на Остапа. Перед рассветом, когда постоялый двор стал оживать и между подводами уже бродил мальчик с ведром воды, тоненько выкликая: "Кому кони напувать? Бендера На 1-й Черноморской кинофабрике был тот ералаш, какой бывает только на конских ярмарках и именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. В подъезде сидел комендант. У всех входящих он строго требовал пропуск, но если ему пропуска не давали, то он пускал и так. Люди в синих беретах сталкивались с людьми в рабочих комбинезонах, разбегались по многочисленным лестницам и немедленно по этим же лестницам бежали вниз. В вестибюле они описывали круг, на секунду останавливались, остолбенело глядя перед собой, и снова пускались наверх с такой прытью, будто бы их стегали сзади мокрым линьком. Стремглав проносились ассистенты, консультанты, эксперты, администраторы, режиссеры со своими адъютантшами, осветители, редакторы-монтажеры, пожилые сценаристки, заведующие запятыми и и хранители большой чугунной печати. Остап, принявшийся было расхаживать по кинофабрике обычным своим шагом, вскоре заметил, что никак не может включиться в этот кружащийся мир. Никто не отвечал на его расспросы, никто не останавливался. Он тихонько побежал и сразу же почувствовал облегчение. Ему удалось даже перекинуться двумя словечками с какой-то адъютантшей. Тогда великий комбинатор побежал с возможной быстротой и вскоре заметил, что включился в темп. Теперь он бежал ноздря в ноздрю с заведующим литературной частью. Немой или звуковой? Легко выбрасывая ноги в толстых чулках, завлит обошел Остапа на повороте и крикнул: - Не надо! Немого кино уже нет. Обратитесь к звуковикам. Оба они на миг остановились, остолбенело посмотрели друг на друга и разбежались в разные стороны. Через пять минут Бендер, размахивая рукописью, опять бежал в подходящей компании, между двумя рысистыми консультантами. Консультанты, дружно перебирая рычагами, оборотились к Остапу: - Какой сценарий? Великий комбинатор опять сбился с ноги и позорно заскакал. Звукового кино еще нет. В течение получаса добросовестной рыси Бендер уяснил себе щекотливое положение дел на 1-й Черноморской кинофабрике. Вся щекотливость заключалась в том, что немое кино уже не работало ввиду наступления эры звукового кино, а звуковое еще не работало по причине организационных неполадок, связанных с ликвидацией эры немого кино. В разгаре рабочего дня, когда бег ассистентов, консультантов, экспертов, администраторов, режиссеров, адъютантш, осветителей, сценаристов и хранителей большой чугунной печати достиг резвости знаменитого в свое время "Крепыша", распространился слух, что где-то в какой-то комнате сидит человек, который в срочном порядке конструирует звуковое кино. Остап со всего ходу вскочил в большой кабинет и остановился, пораженный тишиной. За столом боком сидел маленький человек с бедуинской бородкой и в золотом пенсне со штурком. Нагнувшись, он с усилием стаскивал с ноги ботинок. Но человек не ответил. Он снял ботинок и принялся вытряхивать из него песок. Человек с бедуинской бородкой не спеша надел ботинок и молча стал его шнуровать. Закончив это дело, он повернулся к своим бумагам и, закрыв один глаз, начал выводить бисерные каракули. Только тогда кинодеятель поднял голову, посмотрел на Остапа и сказал: - Пожалуйста, говорите громче. Я не слышу. Остап подсел к столу и написал на клочке бумаги: "Вы звуковик? Называется "Шея". Глухой посмотрел на записку сквозь золотое пенсне и сказал: - Прекрасно! Мы сейчас же втянем вас в работу. Нам нужны свежие силы. Как в смысле аванса? Только никуда не уходите. Я ровно через минуту. Глухой захватил сценарий многометражного фильма "Шея" и выскользнул из комнаты. После этого Остап просидел в кабинете полтора часа, но глухой не возвращался. Только выйдя на лестницу и включившись в темп, Остап узнал, что глухой уже давно уехал в автомобиле и сегодня не вернется. И вообще никогда сюда не вернется, потому что его внезапно перебросили в Умань для ведения культработы среди ломовых извозчиков. Но ужаснее всего было то, что глухой увез сценарий многометражного фильма "Шея". Великий комбинатор выбрался из круга бегущих, опустился на скамью, припав к плечу сидевшего тут же швейцара. Будешь, говорит, Навуходоносора играть или Валтасара в фильме, вот названия не помню. Я и отрастил, смотри, какая бородища - патриаршая! А теперь что с ней делать, с бородой! Помреж говорит: не будет больше немого фильма, а в звуковом, говорит, тебе играть невозможно, голос у тебя неприятный. Вот и сижу с бородой, тьфу, как козел! Брить жалко, а носить стыдно. Так и живу. До сих пор отсудиться не могут по случаю уголовщины. Деловой человек. Все думаю к нему насчет бороды сходить, как за бороду платить будут: по ведомости или ордер отдельный... Услышав слово "ордер", Остап пошел к Супругову. Швейцар не соврал. Супругов не скакал по этажам, не носил альпийского берета, не носил даже заграничных приставских шаровар-гольф. На нем приятно отдыхал взор. Великого комбинатора он встретил чрезвычайно сухо. Сколько вам следует? Если вы сейчас же не скажете, сколько вам следует, то я попрошу вас выйти. Мне некогда. И имейте в виду, вы украли у меня лишних полторы минуты. Супругов размашистым почерком накатал записку в бухгалтерию, передал ее Остапу и ухватился за телефонную трубку. Выйдя из бухгалтерии, Остап сунул деньги а карман и сказал: - Навуходоносор прав. Один здесь деловой человек-и тот Супругов. Между тем беготня по лестницам, кружение, визг и гоготанье на 1-й Черноморской кинофабрике достигли предела. Адъютантши скалили зубы. Помрежи вели черного козла, восхищаясь его фотогеничностью. Консультанты, эксперты и хранители чугунной печати сшибались друг с другом и хрипло хохотали. Пронеслась курьерша с помелом. Великому комбинатору почудилось даже, что один из ассистентов-аспирантов в голубых панталонах взлетел над толпой и, обогнув люстру, уселся на карнизе. И в ту же минуту раздался бой вестибюльных часов. Вопли и клекот потрясли стеклянное ателье. Ассистенты, консультанты, эксперты и редакторы-монтажеры катились вниз по лестницам. У выходных дверей началась свалка. Тишина выходила из углов. Исчезли хранители большой печати, заведующие запятыми, администраторы и адъютантши. Последний раз мелькнуло помело курьерши. В ателье уже никого не было. И только в дверях, зацепившись за медную ручку карманом пиджака, бился, жалобно визжал и рыл копытцами мраморный пол ассистент-аспирант в голубых панталонах. Служебный день завершился. С берега, из рыбачьего поселка, донеслось пенье петуха. Когда антилоповская касса пополнилась киноденьгами, авторитет командора, несколько поблекший после бегства Корейко, упрочился. Паниковскому была выдана небольшая сумма на кефир и обещаны золотые челюсти. Балаганову Остап купил пиджак и впридачу к нему скрипящий, как седло, кожаный бумажник. Хотя бумажник был пуст, Шура часто вынимал его и заглядывал внутрь. Козлевич получил пятьдесят рублей на закупку бензина. Антилоповцы вели чистую, нравственную, почти что деревенскую жизнь. Они помогали заведующему постоялым двором наводить порядки и вошли в курс цен на ячмень и сметану. Паниковский иногда выходил во двор, озабоченно раскрывал рот ближайшей лошади, глядел в зубы и бормотал: "Добрый жеребец", хотя перед ним стояла добрая кобыла. Один лишь командор пропадал по целым дням, а когда появлялся на постоялом дворе, бывал весел и рассеян. Он подсаживался к друзьям, которые пили чай в грязной стеклянной галерее, закладывал за колено сильную ногу в красном башмаке и дружелюбно говорил: - В самом ли деле прекрасна жизнь, Паниковский, или мне это только кажется? Эта девушка не про вас, - отвечал Остап. При этом Балаганов сочувственно хохотал и разглядывал новый бумажник, а Козлевич усмехался в свои кондукторские усы. Он не раз уже катал командора и Зосю по Приморскому шоссе. Погода благоприятствовала любви. Пикейные жилеты утверждали, что такого августа не было еще со времен порто-франко. Ночь показывала чистое телескопическое небо, а день подкатывал к городу освежающую морскую волну. Дворники у своих ворот торговали полосатыми монастырскими арбузами, и граждане надсаживались, сжимая арбузы с полюсов, и склоняя ухо, чтобы услышать желанный треск. По вечерам со спортивных полей возвращались потные счастливые футболисты. За ними, подымая пыль, бежали мальчики. Они показывали пальцами на знаменитого голкипера, а иногда даже подымали его на плечи и с уважением несли. Однажды вечером командор предупредил экипаж "Антилопы", что назавтра предстоит большая увеселительная прогулка за город с раздачей гостинцев. Паниковский очень взволновался, выпросил у командора три рубля, сбегал в баню и всю ночь потом чистился и скребся, как солдат перед парадом. Он встал раньше всех и очень торопил Козлевича. Антилоповцы смотрели на Паниковского с удивлением. Он был гладко выбрит, припудрен так, что походил на отставного конферансье. Он поминутно обдергивал на себе пиджак и с трудом ворочал шеей в оскар-уайльдовском воротничке. Во время прогулки Паниковский держался весьма чинно.
Илья Ильф, Евгений Петров. Золотой теленок
| Настройки: | «Золото́й телёнок» — сатирический роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова, завершённый в 1931 году. В основе сюжета — дальнейшие приключения центрального персонажа. |
| Золотой теленок - Ильф Илья :: Читать онлайн в | Ильф и Петров, "Золотой теленок"» в контексте. |
| Пять причин прочитать полную версию романа «Золотой теленок» | Предлагаем вам впервые прочитать или заново перечитать замечательный роман Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Золотой теленок»! |
| Пять причин прочитать полную версию романа «Золотой теленок» | Об этом через полгода он действительно выпустил книгу, в которой на двухстах страницах доказывал, что пятилетка будет выполнена в намеченные сроки и что СССР станет одной из самых мощных индустриальных стран. |
Поделиться
- "Золотой телёнок" Илья Ильф, Евгений Петров - Listen online. Music
- Описание документа
- Золотой теленок читать онлайн бесплатно Илья Ильф. Скачать fb2 |
- Другие издания
- Произведение Золотой теленок полностью
Золотой теленок
Вольнов «Встреча», С. Сергей-Ценский «Жестокость», А. Тарасов-Радионов «Шоколад», Б. Пильняк «Повесть непогашенной луны», М. Булгаков «Собачье сердце», С.
Цена: 150 руб. Последние записи:.
Части романа, кстати, очень разные.
Первые две проникнуты общим духом поиска и приключений, а третья отчетлива назидательная хоть и с фирменным юмором. Меня увлекли сцены в литерном поезде, авторам удалось как-то легко и понятно передать столкновение двух миров. И какие были времена, еще до всех ужасов тридцатых. В нашем советском поезде едет и итальянский фашист, и немецкий корреспондент, и все вокруг обсуждают решение в СССР еврейского вопроса.
Даже термин этот потом приобрел столь зловещую окраску благодаря нацистам, что это место в книге смотрится теперь как привет из каких-то невинных времен. Надо заметить, что авторы-бывшие одесситы не слишком-то хорошо вспоминали о петлюровцах. Этот небольшой скетч Остапа о Вечном жиде выдает крайне негативное отношение к желто-голубым лампасам и куренным атаманам. И юмор, ох уж этот юмор.
Сводящая с ума учителя географии халтурная карта без Берингова пролива, советские сны, измучившие противника советской власти одна гигантская профсоюзная книжка чего стоит. Давно я так легко не смеялся. В целом, как приятно читать стоящие художественные произведения. Когда читаешь академические издания, что-то современное, много переводного, забываешь о прелестях настоящих шедевров.
Сильно отдохнул душой. А как вам эпизод в поезде, когда комсомолка советует Остапу истратить любовную энергию на пилку дров? Мне сразу вспомнился Челентано из «Укрощения строптивого», нещадно машущий топором. BumBull написал а рецензию на книгу 57 Оценка: Безусловно Ильиф и Петров создали книгу, которая трогает до глубины души, заставляет думать, что является важной чертой для любого произведения.
Я не воспринимаю «Золотого телёнка» в качестве комедии. Если комедия, то только очень печальная. На протяжении всей книги меня не покидало ощущение необъяснимой грусти, которая пряталась за юмором. Отдельно хочется выделить героев, потому что характеры настолько живые, что начинаешь их любить, несмотря на все махинации.
Всё действие книги связанно с деньгами, как люди зависят от одной мысли богатства, как они не осознают, что за этим скрывается и как с ним жить. Многие из нас хотели бы иметь миллион в кармане, но не все, получив таковой, станут сразу же благоразумно им распоряжаться. Корейко — отдельный персонаж. Он всю жизнь учился это делать: не пользоваться деньгами, когда они у него были.
И такая тактика в итоге спасла его, так как он не был от них зависим. Книга очень хорошая, поучительная. В ней много идей, над которыми стоит поразмышлять. А цитаты просто прекрасны.
Я даже пострадал. После разговоров с Берлагой, Скумбриевичем и Полыхаевым я потерял веру в человечество. Разве это не стоит миллиона рублей, вера в человечество? От юмора остались крохи, аве сатире.
Весёлый ранее и находчивый Остап Бендер гоняется с шайкой советских оборванцев за тайным советским миллионером как оказалось, такие были, но умело себя маскировали под простых советских смертных. Почему такие миллионеры не покидали страну и не наслаждались жизнью?
Еще один претендент — Сергей Сергеевич Заяицкий 1893-1930 — поэт, писатель, беллетрист и переводчик. Был близко знаком с Булгаковым, Волошиным, Леоновым и др.
При этом Булгаков неоднократно читал свои произведения на его квартире воспоминания Л. Из материалов архива музея Волошина в Коктебеле известно, что перед свой смертью Заяицкий закончил большой роман, так и не найденный впоследствии. И, наконец, третий и главный претендент на авторство дилогии — Михаил Афанасьевич Булгаков. Именно его фигура вызывает ныне больше всего споров, особенно после выхода книги Ирины Амлински «12 стульев от Михаила Булгакова».
Основные доводы авторства Булгакова: — Ильф и Петров кроме этих двух книг ничего сильного и не написали. Написаны очень быстро с немыслимой скоростью для любителей; — писать в тандеме труднее, так как это всегда замедляет любой процесс; — отсутствует рукопись, черновики, планы, намётки, варианты романа, есть только намеки на какие-то шутки в записных книжках Ильфа; — у Булгакова после публикации «12 стульев» внезапно появилась 3-х комнатная квартира; — в романе крайне нелицеприятно описаны образы некоторых современников, например Маяковского Никифор Ляпис-Трубецкой и его «Гаврилиада» с которым были личные нелицеприятные отношения у Булгакова, а не у Ильфа с Петровым; — в «12 стульев» и «Золотом теленке» есть множество заимствований из Булгакова; — мелодика фраз Булгакова совпадает с книгами Ильфа и Петрова. Например, «В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошёл молодой человек лет двадцати восьми» «12 стульев» и «В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана…» «Мастер и Маргарита». В нем нарастающее мученье без конца» и «В этом флотском борще плавают обломки кораблекрушения».
Если позволите, то конспирологические причины создания дилогии рассматривать не стану. Аргументы против авторства Булгакова или кого либо еще, кроме Ильфа и Петрова: 1. Ильф и Петров кроме этих двух книг ничего сильного и не написали. Что сильного после или до «Горе от ума» написал Александр Грибоедов?
А Маргарет Митчелл? Джером Сэлинджер? Харпер Ли? Подобное сплошь и рядом в мировой литературе.
Авторов одной знаменитой книги очень много.
Нажимая на кнопку, вы даете согласие на обработку персональных данных и соглашаетесь с политикой конфиденциальности Политика публикации отзывов Приветствуем вас в сообществе читающих людей! Мы всегда рады вашим отзывам на наши книги, и предлагаем поделиться своими впечатлениями прямо на сайте издательства АСТ. На нашем сайте действует система премодерации отзывов: вы пишете отзыв, наша команда его читает, после чего он появляется на сайте. Чтобы отзыв был опубликован, он должен соответствовать нескольким простым правилам: 1. Мы хотим увидеть ваш уникальный опыт На странице книги мы опубликуем уникальные отзывы, которые написали лично вы о конкретной прочитанной вами книге. Общие впечатления о работе издательства, авторах, книгах, сериях, а также замечания по технической стороне работы сайта вы можете оставить в наших социальных сетях или обратиться к нам по почте support ast.