Ссылка: Данный фанфик прекрасно подойдёт людям, которые хотели бы видеть адекватного Лорда, процесс захвата власти и многое другое. Ссылка: Данный фанфик прекрасно подойдёт людям, которые хотели бы видеть адекватного Лорда, процесс захвата власти и многое другое. Драко Малфой / Том Марволо Реддл. Он и не подозревал, что у Гермионы на самом деле был поворот времени, и она планировала вернуться в прошлое, чтобы попытаться убедиться, что Том Риддл не превратился в лорда Волан-де-Морта.
Книги по тегу «Драмиона»
Пейринг: Гермиона/ Том Риддл (!). фанфик том реддл гермиона грейнджер (120) фото. Фанфики драмиона, в которых Гермиона Грейнджер становится дочерью Воландеморта, предлагают читателям новые и удивительные перспективы на историю Гарри Поттера. Фанфики гермиона поттер. Гермиона Грейнджер и Северус Снейп 18.
Дочь Тьмы. Глава 38. Том Реддл
Да, размеренная и спокойная жизнь Гермионе определённо нравилась. Взять хотя бы, к примеру, прошлый год. Как же она волновалась за Гарри! Гарри Поттер был её лучшим другом, впрочем, как и Рон Уизли. Гермиона вздохнула полной грудью при освежающем дуновении ветра. Правда, с Гарри и Роном было бы ещё лучше. Кроме родителей ей совсем не с кем было поговорить. Ну конечно!
Она побежала в гостиную. Там Гермиона взяла с полки банку блестящего порошка. Раз, два, три и в камине горел огонь. Она бросила в камин щепотку порошка и что-то прошептала. Ну вот, ещё несколько минут и Гермиона вскрикнула и побежала к зеркалу. Так, вроде выглядит ничего. Но эти волосы.
Раздался хлопок и из пламени вышел Виктор Крум! Гермиона обернулась, успев-таки ещё раз расчесать волосы, и теперь выглядела намного лучше. Кстати, ты хорошо выглядишь! Заодно и поболтаем. Виктор с удовольствием согласился, и они прошли на кухню.
Жестокую и темную. И что делать, если Том воспылал к нему совершенно не братской любовью? Не романтизируйте уродство. Надеюсь, вы читаете предупреждения, ведь там говорится о присутствии детального описания расчленёнки и тому подобном. Что ж, делаете такой шаг на свой страх и риск.
Следить за этим очень интересно. Лучше, чем вчера и хуже, чем завтра. Гермиона попадает в прошлое, где у нее завязываются отношения с будущим Темным Лордом. Попав после в будущее, гриффиндорка сталкивается с безразличием Тома хотя в прошлом они даже успели пожениться. Оба главных героя умрут, но смогут обрести счастье, а вот как они это сделают, можно прочитать в "Лучше, чем вчера и хуже, чем завтра". Злая сказка. Этот фанфик подойдет тем, кому максимально сильно нравится прекрасный в своей расчетливости, безразличии и холодности Темный Лорд. От настоящей Гермионы тут мало что осталось. В прошлое она попала в совсем малом возрасте, жила вместе с Томом в приюте, что и послужило причиной его какой-никакой привязанности. Девушка максимально зависима и подчинена, а будущий Лорд заботится, но только так, как сам считает нужным. Очень интересная работа, одна из моих самых любимых. Другая Надежда Фанфик отличается тем, что в прошлое Гермиона не попадает, наоборот, живет в довольно безрадостном настоящем.
Хогвартс через двадцать лет после смены власти. Директор — Волдеморт. Но … «к нам едет ревизор», а точнее инспектор по анализу эффективности. Кто приедет с «ревизией» к Волдеморту, и что из этого получится?
Фф реддл и поттер - фото сборник
И они решают попросить о помощи старосту курса Гермиону Грейнджер, которая, будучи Гермионой, конечно же, соглашается, хоть и не сразу. Гермиона Грейнджер, была маглорожденной ведьмой, лучшей ученицей Хогвартса и просто хорошей подругой. Но Гермиона больше не была гриффиндоркой, что наглядно доказал ей меч Годрика, а значит, могла позволить себе на некоторое время сотрудничество с Томом Реддлом.
Гп фанфики макси
Когда Том убедился в устойчивости шкафа, он наклонился поднять упавшие издания. Риддл хотел поставить на полку последнюю валявшуюся книгу, но как только он взял ее в руки, страницы тут же посыпались из нее. Том подавил желание чихнуть из-за появившейся в воздухе пыли, сильно сжал руки в кулаки, успокаиваясь, и нагнулся опять, чтобы подобрать листы. Именно так Риддл наткнулся на ценнейшую информацию.
Это была невероятная удача, и когда он впервые пробежал глазами по одной из выпавших страниц, даже не сразу осознал прочитанное. Рецепт был настолько прост, что любой, кто не был одержим идеей вечной жизни, просто рассмеялся бы вслух и тут же забыл бы об этой странной шутке. Но для Тома это был шанс и надежда.
И всё же, весь последующий день он в мыслях метался от «запустить эту обшарпанную, исписанную корявыми почерком книгу в Черное озеро» к тому, чтобы «тут же отправиться искать ингредиенты». В конце концов победило второе. Первым делом Том отправился «в гости» к мистеру Бинсу.
Книга была по Истории магии и напрямую говорила, что когда-то некий амулет, рисунок которого был приведен на другой стороне листа, хранился в Хогвартсе. Было логичным допустить, что именно в кабинете Истории магии, ведь в книге упоминался некий профессор Гилберт, преподаватель Истории, которому сами основатели Хогвартса доверили на хранение этот медальон. И Том обыскал там каждый уголок, каждую полочку, каждую щель.
Более того, он приходил туда ещё несколько раз, но все напрасно. Затем он обследовал остальные кабинеты в Хогвартсе, иногда сразу несколько за ночь, но опять безрезультатно. Со стороны Том казался собакой без глаз, носа и ушей, пытающейся догнать шуструю кошку.
К тому же ещё и призрачную кошку с тремя глазами и шестью лапами. У него не было совершенно никаких зацепок, и Риддл даже не был уверен в достоверности имевшейся информации и, тем не менее, он слепо верил, что точно найдет этот медальон. Прошлой ночью он достал последние ингредиенты.
К поискам некоторых пришлось привлекать Малфоя, а точнее — его деньги. К счастью, тот знал, что лишних вопросов задавать не стоит. А, допустим, побеги ночной полыни взошли в хогвартской теплице только три дня назад.
Утром мадам Лорис, наверное, не досчиталась парочки растений. Кладовка кабинета Трансфигурации полностью была разгромлена, разобрана, но амулета Том так и не нашел. Это было единственное оставшееся место, которое он еще не обследовал вдоль и поперек.
По известным причинам именно его Риддл оставил напоследок, надеясь, что амулет всё-таки найдется в другом месте. Дамблдору не так просто было бы объяснить, что он тут делает. Том осматривал каждый предмет, каждую из побрякушек цепким внимательным взглядом, так что спустя два часа обыска он чувствовал тянущуюся боль в глазах и голове.
Дальше искать не было смысла. Некоторые вещи попадались к нему в руки уже во второй, третий, а то и пятый раз. С помощью заклинания Том поставил все на места, а потом, оглядевшись и поддавшись какому-то бессмысленному и глупому отчаянию, произнес: — Акцио, амулет.
К его ногам тут же упало огромное количество побрякушек, образуя только что убранный беспорядок. Риддл снова осмотрел их все, сравнивая с рисунком, и снова потерпел поражение. Вряд ли сейчас в этом хаотичном, одержимом парне можно было узнать хладнокровного и спокойного Тома, но Риддл понимал, что больше не было смысла находиться здесь.
Том искал долго, упорно и, получается, бессмысленно. Ему либо надо бросить эту затею, либо потратить ещё месяц и пойти обыскивать Хогвартс по новой. Снова безуспешно, скорее всего.
Путь к спальне старост в этот раз казался невероятно долгим и длинным. Он действительно идиот. Даже если представить, что спустя тысячу лет информация, которую он нашёл, до сих пор верна, всё равно было безумством начать искать этот медальон.
Он на самом деле может быть где угодно. Может даже и не в Хогвартсе. А если в Хогвартсе, то Том не знает и четверти всех тайников и скрытых комнат, которые здесь… Лишь слабая тень идеи появилась у Тома в голове, и ему понадобилось время, чтобы ухватиться за неё покрепче.
Том медленно начал подниматься наверх. Он не знал точно, как это работает, но его мозг тут же начал выстраивать логическую цепочку. В Хогвартсе есть одна странная комната.
Точнее, она не всегда есть, но пару раз он вместе с Вальпургиевыми рыцарями устраивал там собрания. И те несколько раз, что он там был, комната преображалась, но главное — там всегда было то, что нужно. Книги по темной магии, тренировочные манекены для отработки заклинаний, большой стол с всегда нужным количеством стульев.
Казалось, это был идеальный вариант для проведения подобных мероприятий, но Том не понимал эту комнату, не знал её магию, от того и не любил там быть. Всё неточное казалось ему злом, а разобраться в этой комнате ему так и не удалось. Но сейчас шанс увидеть эту дверь был, возможно, последней надеждой найти медальон.
Что если Том, заходя в комнату, захочет, чтобы там находился этот амулет? Возможно, как и в прошлые разы, комната даст ему то, что нужно? Тебе явно надо поспать», — зашептал в голове предательский голосок.
Том мысленно запрятал его в самые дальние дебри сознания и уже уверенней стал подниматься по лестнице. Он старался ступать как можно тише, но его шаги все равно отдавались отчётливым эхом среди пустынных лестниц. Вот он.
Нужный этаж. Том даже чуть не закрыл глаза, боясь не увидеть там такую желанную дверь, но сдержался. Не будет же он вести себя так, как какая-то малолетняя девчонка.
Остановившись за поворотом, Том глубоко вздохнул, вытянулся по струнке и вышел в коридор восьмого этажа. Было пусто. Ни одной души.
Он прошел несколько метров в нужном направлении, отчётливо помня, где находится заветная дверь. Оставалось совсем чуть-чуть, но, подойдя, помимо стены Том ничего не видел. Его лицо тут же искривилось, и он бросился осматривать все стены поблизости, надеясь, что ошибся на несколько метров, и на самом деле дверь вот-вот появится перед его носом.
В конце концов Том понял, что никакую дверь он не найдет. Непроизвольно из него вырвался гортанный полувздох-полустон, отразившийся от холодных каменных стен и распространившийся по всему коридору. К счастью, никто в тот момент не проходил мимо восьмого этажа.
Риддл судорожно сжал кулаки и сглотнул. Опять разочарование и опять, наверное, сверху кто-то смеётся над его наивностью и глупостью. Дальше искать медальон нет никакого смысла и желания.
Ему бы понадобилось даже не три, а тридцать три таких жизни, чтобы действительно обыскать весь Хогвартс. Но как только последний отглас эха прозвучал в пустом коридоре, краем глаза Том уловил некоторое движение. От удивления кулаки сами собой разжались, и Том наблюдал, как стена видоизменяется, то прогибаясь внутрь, то растягиваясь.
Прямо перед ним начала возникать сначала маленькая, затем увеличивающаяся в размерах чугунная дверь. Когда все метаморфозы стены закончились, Том нерешительно подошёл к образовавшемуся проходу, заблокированному дверью, и потянул за кольцо. Дверь легко поддалась, и через пару мгновений Том оказался в огромной, почти пустой комнате.
В его последнее посещение она выглядела совершенно иначе. Вместо хорошо освещённого помещения он увидел лишь сумерки и полумрак, царивший в ней сейчас. Пропали столы, стулья, стеллажи с книгами и вообще вся мебель.
К тому же комната сильно увеличилась в размерах и уже напоминала подземелье с высокими потолкам и каменными мокрыми стенами. Вдали неожиданно показался небольшой огонек. Он сначала немного помигивал, затем замер и выжидающе засветил, так и маня подойти к себе.
Том медленно двинулся по направлению к нему, и каждый его шаг звучал так громко и отчётливо, словно Риддл остался единственным живым существом в мире. Том на самом деле прошел не больше пятнадцати метров, но ему этот путь казался необычайно длинным. Зато, когда огонек всё-таки начал приближаться, сердце Риддла забилось чаще, и дыхание стало сбивчивым.
Этот небольшой очажок света обдавал своим холодным мерцанием парящее в воздухе медное блюдо. Издалека могло показаться, что оно совершенно пустое, но Том больше чувствовал, чем видел, что там. На гладко отполированном, чистом, словно зеркало, блюде лежал небольшой медальон.
Точно такой же, как на рисунке. Характерный огненный камень посередине был обвит витиеватыми переплетениями замысловатого узора. Сейчас этот амулет казался ему самой большой роскошью, которую он когда-либо видел.
Но несмотря на всю эту изысканность, медальон был покрыт слоем пыли и явно потрепан временем. Там его точно никто бы не нашел, и все нужные инструменты были под рукой. Эта комната нравилась ему все больше и больше.
В этот день у Тома точно начала развиваться паранойя. Каждый слизеринец, да и вообще ученик Хогвартса, казалось, прекрасно понимает, что Риддл задумал, и вечером обязательно сорвёт все его планы. Что уж говорить об учителях, которые сегодня, как назло, подозрительно хвалили его гораздо больше, чем обычно.
По крайней мере, он так думал. Пожалуй, это состояние сильно напоминало ему то, в котором он пребывал после смерти той грязнокровки Миртл. Первые несколько минут, когда он увидел мертвое тело совсем недавно живой девушки, его сердце стучало в бешеном ритме, а мозг категорически отказывался соображать.
Тогда он впервые ощутил, что такое настоящая паника. И, несмотря ни на что, ему удалось выбраться сухим из воды. Том сумел доиграть партию до конца и даже переиграть всех профессоров и Министерство.
Но только не Дамблдора. Хотя в конечном счёте этому старику все равно никто не поверил. И всё же как хорошо, что сегодня в его расписании не было Трансфигурации.
Для того, чтобы не таскать по школе старую книгу, которая, как ему казалось, бесспорно будет вызывать подозрения, он наспех переписал всю страницу на отдельный лист пергамента и теперь корил себя за такое малодушие. Во-первых, кому какое могло быть дело до обычной книги, пусть и ветхой. Во-вторых, он не был точно уверен, что переписал все правильно, а, вернувшись в гостиную старост так поздно, ему вряд ли удастся выйти, оставшись незамеченным.
К тому же сама книга была полностью рукописная, и почерк там был далеко не самый понятный. Теперь Тому оставалось надеяться только на свою прилежность. В книге, точнее в переписанном им тексте, говорилось, что с помощью правильно приготовленного зелья амулет обретёт силу, способную поработить само время.
Звучит настолько дешево, что Тому было противно читать это. Но в книге весь текст был написан в таком высокопарном стиле. Это, конечно, вкратце, но здесь вся суть.
Том не был идиотом, чтобы не понять, что означает «поработить время». Безусловно, медальон сулил ему исполнение его главного и самого безрассудного желания. Том почти не спал уже три дня, умудряясь прикорнуть лишь на час между уроками, едой и походами в библиотеку.
Тем не менее, он собрал все свои последние силы в кулак и, сосредоточившись, полностью направил их на правильное приготовление зелья. Оно было сложным. Его не надо было выдерживать в течение нескольких дней, а то и месяцев, не надо было никого приносить в жертву, хотя за ингредиентами пришлось побегать.
Но сам процесс, точность доз и невероятное волнение сказывались на сложности создания зелья.
Уж лучше вымыть чёртову лестницу. Гарри наконец дотащился до самого верха. Можно было толкнуть дверь и выйти под дождливое небо, на открытую площадку башни, где… Где и произошло непоправимое.
Но Гарри не стал этого делать. Итак настроение было поганое. Стараясь не терять времени и думать только про крестражи, он обмакнул в воду большой кусок пёстрой ветоши, добытый у домовиков, и принялся протирать ступеньки. Одна ступенька, две ступеньки, три ступеньки.
Чтоб он провалился, этот Снейп! И что его понесло в кабинет? Ещё пол минуты… пятнадцать секунд, и меч был бы у них! Хотя рубить им всё равно нечего — ни одного подходящего крестража.
Четыре ступеньки, пять ступенек… Помощи просить было нельзя, использовать магию тоже — тут Гарри и не пытался мухлевать, система наказаний хорошо контролировалась в школе волшебства. Шесть ступенек, семь ступенек… Ну точно, он провозится до утра… Сбегать подтащить ведро. Вообще-то, у Дурслей ему и не такое приходилось делать. Помыть лестницу, пусть даже о-очень длинную — да не вопрос!
Восемь, девять ступенек… До чего же спать хочется! Длинный учебный день, собрание Отряда Дамблдора, вся эта катавасия с Хагридом и его Жутиком, уроки назавтра, приготовленные через пень колоду хорошо, что Невиллу никто ничего особенного за это не скажет. Пойти бы и лечь сейчас. Десять, одиннадцать… Бедная Гермиона!
Тоже, небось, не спит! Интересно, Кэрроу регулярно будут посылать её на стирку или ещё какое-нибудь дополнительное занятие? Что тогда делать? Может, ей правда не стоило приезжать в школу?
Двенадцать, тринадцать… Где ж, всё-таки, жаба Невилла? Гарри вздохнул, но вынужден был себе признаться, что воду в ведре пора заменить. Несколько сотен ступеней вниз — он сбился со счёта, сколько. Постараться не встретить в коридоре Дементоров, патрулирующих по ночам этажи Хогвартса.
Столько же ступеней вверх, но уже с ведром. Гарри тяжело вздохнул, озирая плоды своих трудов. Плоды были скромные. Пока он преодолел только одну астрономическую спираль — главные подвиги ждали волшебника впереди.
Но, уже взявшись с кряхтением за тряпку и собираясь окунуть её в свежее ведро, Гарри оторопело замер. На дне ведра сидела жаба. И что-то в её глазах подсказывало Поттеру, что это была Та-Самая-Жаба. От неожиданности Гарри так стремительно рванулся с нижней ступеньки, на которой стоял, на верхнюю, где пристроил ведро, что соскользнул с мокрого обтёсанного временем края и до следующего поворота спирали скатился вместе с громыхающим ведром.
Вышло не очень больно, но обидно. Во-первых, Гарри весь промок, во-вторых, теперь надо было заново наливать ведро, в третьих, жаба опять безнадёжно исчезла. Гарри, подозревая жабу в приверженности к неведомой чёрной магии, пять раз обшарил всё вокруг. Жабы не было.
Нечего делать - отжав мантию, Гарри смиренно потащился снова за водой. Ступеньки, ступеньки вниз. Ступеньки-ведро, ступеньки-ведро вверх. Снейп — урод.
Одно радует, с каждым заходом маршрут будет сокращаться. Гарри, стиснув зубы, продолжал отбывать повинность. По этой самой лестнице он и бежал тогда, так быстро, как никогда не бегал. Следом за Пожирателями, громившими Хогвартс.
Отбрасывая заклятьями врагов и перепрыгивая через их тела, едва не попав под смертоносные зубы оборотня, едва не потеряв Джинни — гнусный убийца Амикус, который завтра придёт к ним на урок под видом профессора Кэрроу, уже насылал на шестнадцатилетнюю девочку Круциатус. Весь коридор под лестницей был забит дерущимися волшебниками и пропитан боевыми заклинаниями — не протолкнёшься. А теперь здесь просто уши закладывало от тишины. Теперь Гарри был тут один — ни Джинни, ни Ордена Феникса.
И Дамблдора никогда не будет. Им казалось, что они выиграли ту битву, а на деле проиграли. Хогрвартс захватили изнутри. Гарри присел на ступеньки где-то по середине лестницы.
Было уже далеко за полночь, и факелы на стенах перебрасывали друг другу трепещущий неверный свет, пламя дрожало на невидимом сквозняке. Тени плясали по стенам и, казалось, повторяли жуткие картины, проносившиеся в памяти юноши. Впрочем, замок был волшебный — может стены и правда помнили последнюю битву за Хогвартс. Нет, ещё не последнюю!
Они… они ещё сразятся, ещё возьмут своё! Вернут Хогвартс, и он снова станет таким, как при Дамблдоре, и даже ещё лучше! Гарри принялся с остервенением домывать лестницу, он уже так устал, что на время пересилил усталость, и даже удивился, когда вдруг оказалось, что оттираемая им ступенька последняя. Через боковые окошки башни уже закрадывался синеватый утренний свет.
Снейп — скотина, но он получит своё. Гарри с подчёркнутой аккуратностью прополоскал и отжал тряпку, вымыл и убрал на место ведро. Потом вернулся к лестнице, пару секунд постоял перед ней в нерешительности и, медленно опуская засученные рукава свитера, стал подниматься обратно, на самый верх. Один поворот спирали, другой, третий… Открытая верхняя площадка встретила его бледным предрассветным сиянием, ветром в лицо и, как всегда, дождём.
В общем, всё было также, как и в роковую ночь. А что могло поменяться в башне? Также чернели на фоне неба окружавшие площадку зубцы, также круглое пустое пространство заливал мертвенный изумрудный свет совсем близко висящей Метки. Нездоровый, неживой свет.
Гарри как во сне, сам не зная, зачем — должно быть, чтоб растравить горе, повторил в обратную сторону путь, проделанный им ночью, когда зажглась метка. Тогда он последний раз говорил с профессором Дамблдором, тогда рука профессора, его больная, иссохшая, почерневшая, отравленная рука, соскользнула с плеча Избранного — навсегда. Гарри подошёл к самым зубцам, к тому месту, где Avada Kedavra сбросила Альбуса Дамблдора с самой высокой башни. Сейчас внизу клочьями расходился туман, и земли даже не было видно.
Ярко-синее небо в сочетании со свечением Метки придавали всему окружающему резкую, почти режущую глаз контрастность. Но Гарри уже не хотел ни на что смотреть. Он обессилено присел на край стены в прогале меж двух широких зубцов, прислонился головой к обветренному, промокшему под нескончаемым дождём камню. Глупо - он что, надеялся, что вот здесь окажется ближе к Дамблдору?
Надеялся почерпнуть тут душевные силы или идеи для пугающей, непонятной, но совершенно неизбежной борьбы? Гарри, в общем, не был склонен к меланхолии, но сейчас его вдруг охватила тоска. Ему на мгновении показалось, что для него вообще нет никакого выхода, что, он должен будет умереть, также как Дамблдор, и другого пути быть не может, раз даже Дамблдор ничего лучшего не придумал. Друзья, преподаватели, весь Хогвартс остались далеко внизу, словно башню опять отделило магическим барьером от всего мира.
Гарри ощущал какое-то вселенское одиночество. Профессор Дамблдор прежде умел его разгонять, но профессора рядом не было. Именно теперь, когда так нужен был его совет, хоть малейший намёк на то, что следует делать дальше. Чтоб совсем не пасть духом от сознания собственного бессилия.
Гарри машинально поднял руки, чтобы снять очки, потому что плакать в очках было неудобно. Совсем забыл, что больше не носит очков! Волосы у старшекурсника, решившего с утра пораньше посидеть на стене, хоть и промокли, но всё равно не достигли безнадёжно чёрного цвета, необходимого для того, чтоб быть Поттером. Не был он похож на надежду и героя — нисколько.
По счастью, в этот момент Тёмный Лорд, всюду рыщущий в поисках Мальчика-Который-Выжил, не рискнул сунуться в сознание своего врага. Иначе удивился бы даже Тёмный Лорд, узнай он, что неуловимый Гарри Поттер сидит в Хогвартсе, один, на крыше самой высокой башни, под самой Меткой, и горько оплакивает гибель дорого директора. Ему показалось, что у самого основания зубца, в заросшей мхом каменной щели что-то блеснуло. Гарри отёр глаза и попытался подковырнуть непонятный предмет.
Минуты две он промучился прежде, чем вспомнил, что у него есть волшебная палочка. Палочкой предмет подковырнулся гораздо легче, и Гарри быстро выудил из башенной стены небольшой граненый флакон, судя по всему хрустальный, судя по всему заполненный какой-то магической субстанцией. Поттер оглянулся по сторонам паранойя - смотрела на него только Метка , похлопал себя по карманам в поисках очков, опять вспомнил, что не носит очки, и углубился в изучении флакона. Изучение заняло пол минуты.
Флакон как флакон, в общем вполне обычный — многие волшебники носят с собой такие… мало ли, зачем. Снейп например таскал в них яды, противоядия, эликсир правды, зелье, усмиряющее оборотней в полнолуние… Бело-голубоватая субстанция внутри, похожая на густую молочную дымку, вообще-то больше всего смахивала на воспоминания. Вензель «Д» на флаконе пробудил невольную отчаянную надежду, что это послание от профессора Дамблдора, почему-то, быть может, от безысходности оставленное здесь. Может быть, прямо в ту роковую ночь?
Может быть, профессор Дамблдор надеялся, что Гарри рано или поздно, лучше рано, вернётся на это место? Очень хотелось, чтоб объяснение было именно такое. Но для того, чтоб сделать заветные выводы, надо было сначала заглянуть в воспоминания. Ничего опасного во флаконе с чьей-то памятью Гарри не увидел и дрожащими руками тщательно упихал хрустальный сосуд в карман.
Во всяком случае, это было уже что-то. Вот, что значит честно принимать наказание! Это уже серьёзно. Если у Сам-Знаешь-Кого крестражей семь, а то и больше, то жаба у Невилла одна, и он за неё не простит.
Мне только нужен Омут… - А мне нужно безопасное место, большой котёл и час времени, чтобы сварить зелье вечного забвенья, - Гермиона говорила невнятно, потому что лежала головой на столе. Руки, которыми Гермиона обхватила голову, были стёрты в кровь, но это была ерунда — если забежать после завтрака к мадам Помфри, то на первом уроке ничего уже не будет заметно. Просто Гермиона хотела спать ещё больше, чем Гарри — у неё взыскания были каждодневными, и сегодня совсем не удалось прилечь. Хуже было разве что Дину Томасу, которой всю ночь чистил слизеринцам совятник.
И то вопрос спорный. Рон и Гарри переглянулись — Гермиона, измочаленная Хогвартсом — как такое возможно? Что, сразу отправляться на отработку? Совсем ничего не соображаю с утра.
Голова как котелок Лонгботтома. Ой, прости, Гарри. Как думаете, с чего он начнёт семестр? По учебнику — либо с кикимор, либо с оборотней.
Если про оборотней, то ещё ничего, мы их проходили со Снейпом. Я даже реферат писала. А если с кикимор, то хуже. Вчера хотела прочитать, но не успела.
Точно схвачу отработку. Гермиона была неисправима. Учи - не учи. Но вряд ли он будет спрашивать про кикимор.
Он же нам ничего ещё не задавал. Нельзя тебе оставаться в Хогвартсе, Пожиратели тебя доканают. Давай мы с Роном, как что найдём, сразу с тобой свяжемся, и ты нам выскажешь свои соображения… Гермиона сузила глаза. С Роном?
Нет, Большой Зал был почти пуст, как и весь замок, и за их столом сидело всего несколько человек. Они очень рано пришли на завтрак, и даже те немногие ученики, что ещё учились в Гриффиндоре, не успели собраться. И как, якобы, объяснял тебе Дамблдор. Крестраж — это сама душа, принимающая ту форму, в которую её помещают.
Полностью меняющая эту форму. Любую, и живую в том числе. Понятно, о чём я говорю? Крестраж может быть в дереве, в жабе Невилла, да хоть в тебе самом, Гарри!
Ему всё равно. Потому что это будет уже не дневник, не дерево, и не жаба, заколдованные там или нет. Это будет просто крестраж. Со свойствами крестража.
С проявлениями души своего хозяина. Помните, ну как дневник Реддла? Гарри и Рон закивали, пока не понимая, к чему такая сложная лекция на голодный желудок. Не понимаете, к чему я веду?
Крестраж этот Тот-Кого-Нельзя-Называть, и ничего больше. И искать надо именного его. Скажем, оживляться, когда он призывает Пожирателей с помощью меток. Гарри потёр переносицу — опять забыл про очки.
Вот только… Как нам эту реакцию улавливать и где? Если б не стирка, может, я сказала бы. Пока могу только предположить, что если мы примем что-нибудь за крестраж, можно будет таким образом устроить проверку этой вещи… или не вещи. Насчёт остального пока не знаю — надо подумать, - и Гермиона снова положила отяжелевшую голову на стол.
Есть идеи насчёт Омута Памяти? Мне кажется, я нашёл в Астрономической Башне флакон с воспоминаниями профессора Дамблдора. Наверное, он оставил его там перед смертью. Наверное, это что-то важное.
Хорошо бы узнать, что именно, а? Рон посмотрел на друга с уважением. Даже Гермиона снова подняла голову. Прости, я не расслышала.
Я, наверное, задремала. Да, если это действительно воспоминания профессора Дамблдора, а не какая-нибудь ловушка, их непременно надо увидеть! Пузырёк он и есть пузырёк! Знаете, я тоже думал всю ночь, откуда эта штука могла там взяться.
Наверное, профессор Дамблдор сбросил в неё что-то важное из своей памяти, пока я пытался убежать с башни. Ну, в ту ночь… Он же послал меня за Снейпом! Только я никуда не успел, тут примчался Малфой, за ним Пожиратели, профессор меня обездвижил, и всё началось… Правда, я не видел, как он переливал память, там почти темно было, только Метка светила. Но сказать он мне ничего не успел бы, а вылить воспоминания — это ж быстро!
И, понимаете, это так на Дамблдора похоже: он как будто знал, что я непременно вернусь туда… где он умер. Может, поэтому он так и не сдвинулся с места, пока не… упал, - закончил Гарри чуть охрипшим голосом. Гарри протянул ей под скатертью свою находку. В зал как раз входили преподаватели, да и студентов становилось больше.
Преподавательский стол, как и ученики, чётко разделился на два фланга по обе стороны от директора. Остальные преподаватели с начала учебного года не выходили трапезничать в Большой Зал. Пока они рассаживались и в зале ещё было довольно шумно, друзья пытались всё-таки наметить план действий. Их вроде всего два в стране — один в министерстве, всё равно что у Сами-Знаете-Кого.
А второй в кабинете директора — тоже не сахар. Мы ж туда уже пробовали попасть, и что? Если пробьёмся — пожалуйста, возьмём всё, что поднимем — меч, Омут, стол с документами… - Рональд, твой юмор… - начала Гермиона, но ей пришлось умолкнуть, потому что за преподавательским столом поднялся Амикус Кэрроу. Вы ведь не будете возражать, директор?
Снейп безразлично пожал плечами. Хотелось бы, чтоб Большой Зал продержался до обеда. Волшебные палочки у вас, я надеюсь, с собой. На первом же уроке?
Перепишите оглавление сверху вниз три раза, а потом снизу вверх четыре раза. Урок окончен. Домашнее задание — переписать оглавление. Профессор МакГонагалл как раз наклонилась к Снейпу и что-то ему говорила, поглядывая на Кэрроу.
Возможно, о предстоящем уроке. Снейп ей коротко ответил, и декан Гриффиндора резко отвернулась. Кэрроу неизбежен, - отмахнулся Рон. Раньше он стоял либо у профессора Дамблдора, либо у Снейпа, когда этот упырь занимался со мной.
Уж не думает ли он применить легилименцию? Против Лонгботтома? Если ещё не отдал… ну, вы поняли, кому. Там такие заклятия на дверях… Черней ночи.
Бледную водянистую кашу подъели без всякого аппетита. Кормить в Хогвартсе тоже стали никудышно, домовые эльфы жаловались, что продукты совсем перестали закупаться. Что обидно, одним еды хватало, а другим нет, причём все, кому хватало, сидели за столом Слизерина. Так получилось.
Ничего лучшего за время унылого завтрака друзья так и не придумали, и решили, что продолжат размышлять после урока. Тем более, что завтрак как раз и перетекал непосредственно в урок. Среди учеников в зале остался лишь выпускной курс, преподаватели тоже стали расходиться. Снейп прощальным взглядом окинул зал, взмахом палочки поднял повыше притушенные до вечера свечи и захлопнул узорные решётки на окнах.
Профессор Кэрроу бодро поднялся со своего места и стукнул палочкой по столу. Резко, словно опасливо, он оглянулся на преподавательский стол, который только что, последней, вслед за Снейпом, покинула декан Гриффиндора, не скрывая своего раздражения в безуспешной попытке прожечь черную директорскую мантию ненавидящим взглядом. Впрочем, даже вцепись она ему в глотку в своей анимагической форме — даже это шоу, пожалуй, не смогло бы отвлечь их нового преподавателя Тёмных искусств от запланированного развлечения. Это Гарри понял по тому, как хищно оскалил Пожиратель свои острые акульи зубы, окинув взглядом полупустой зал.
Может и правда они у него в два ряда — кто знает? Толстые его пальцы, казавшиеся из-за своего размера неспособными к действиям более тонким, нежели шинковка топором свиной туши, поигрывали палочкой весьма живо и легко. Дверь захлопнулась с грохотом, напоминающим выстрел, заставив учеников нервно метнуться и придвинуться теснее друг к другу, а следом зарешеченные уже окна заволокла непроглядная тьма. Кто-то сдавленно ахнул, и Гарри почувствовал, как стоящая рядом Гермиона сжала его предплечье.
Не то что бы на фоне привычного черного дождя так сильно бросилась в глаза нехватка дневного света, но слишком уж странно теперь выглядел зачарованный потолок — словно все они находились на дне гигантского колодца, выход из которого был только наверху — там, где под серыми скомканными тучами клубилась Темная метка. Впрочем, ощущение исчезло довольно быстро — ровно через секунду, которая потребовалась профессору Кэрроу, чтобы закрыть и без того мрачный огрызок неба черной завесой. Стоило оставаться в Большом Зале только для того, чтобы изобразить из него филиал подземелий? Чертов Снейпов дружок… Глаза ребят довольно быстро адаптировались к свечам, но логика учителя по-прежнему оставалась не ясна.
В тех редких случаях, когда Большой Зал использовали для уроков, предпочтение ему отдавалось именно из-за освещенности и размеров — сейчас же, в тусклом свете дрожащих свечей заставленное обеденными столами и скамейками пространство годилось лишь для того, чтобы оббить об острые углы бока и отдавить ноги соседям. А впрочем, еще одно мановение палочки — и мебель торжественно левитировалась к стене, освободив посередине довольно много места. Вот тебе раз! Сам великий Малфой, единственный наследник чистокровного рода Малфоев соблаговолил посетить урок - не иначе в Запретном лесу издох кто-то крупный… Как же они не заметили его белобрысую морду на завтраке?
Впрочем, у них были дела поважнее, чем пялиться на слизеринский стол. Теперь же гриффиндорцам ничего не оставалось, как с ненавистью коситься на блондина: за лето он отощал на лордовских харчах и теперь, когда смеялся над собственной остротой, его бледное, худое лицо неприятно кривилось. Перекрась его в черный цвет — даст фору любому Снейпу. Вокруг своего предводителя уже паслась привычная малфоевская свита — Крэбб и Гойл напряженно щурились, пытаясь уловить соль шутки, а Панси Паркинсон хихикала и тряслась от восторга так активно, что почти соответствовала собственной фамилии.
Пока Малфой и его шайка вникали в суть метафоры про хорька, которая, кажется, поразила своей глубиной даже своего создателя, профессор Кэрроу раздраженно тряхнул головой и просипел: - Довольно! Я рад, что вы уже знакомы с теорией — раз уж профессора Снейпа это так волнует. Значит, мы смело можем приступить к практике. Без него ж овсянка в горле встанет!
В углу, противоположном выходу, слева от преподавательского стола кто-то закопошился. Или «что-то» — вопрос был спорным. Гарри сразу узнал их — тонкие костлявые руки, восковая кожа, обтянувшая черепа, клочья истлевшей одежды. Но не мог же Кэрроу быть настолько сумасшедшим, чтобы приволочь на урок… - Инферналы, - провозгласил тем временем профессор так спокойно, словно говорил о колонии флоббер-червей, - тема нашего практического занятия.
Значит мог… - Может это боггарты? Даже Паркинсон прервала свой восторженный припадок и опасливо переводила взгляд с преподавателя на Драко, видимо ожидая объяснений первого или реакции второго. Принял для всех один вид? Это была бы соблазнительная идея, но невидимый сквозняк донес до школьников тошнотворный запах разлагающихся тел, и недавняя овсянка стремительно метнулась к горлу.
Двадцать балов Слизерину. Мистер Малфой? Ничего себе! Даже Снейп как эталон вселенского зла до такого не доходил.
Не замечал вытянутой руки Гермионы — бывало, зажимал Гриффиндору честно заработанные баллы — да завсегда, но чтобы за ответ Лонгботтома начислить баллы Малфою — это уже за гранью добра и зла! Впрочем, вопрос баллов волновал Гарри подспудно, скорее по привычке, поэтому лезть на рожон он не стал, обеспокоенный больше предстоящим практическим занятием. Одна половина будет управлять инферналами, а другая — защищаться… Да уж, какая неожиданность: в группе, которой предстояло управлять мертвецами, по случайному стечению обстоятельств оказались одни слизеринцы. Просто и эффективно - Снейп бы удавился от зависти.
Романтикой в начале даже не пахнет, но надолго ли... Том и Гермиона. Не в этой жизни, милый. Характерно для многих фанфиков такого плана перемещение гриффиндорской заучки во времени, что избавляет нежных читателей от представления романтических отношений безносого монстра и школьницы. Здесь Грейнджер берет псевдоним Мии Браун. Главным отличием этого фанфика от других является то, что Гермиона как бы одновременно находится сразу в двух мирах или правильнее "временах"?
Она может общаться с молодым Томом Реддлом, но при этом фактически не покидать своего времени. Готовьтесь к небольшой драме. То, что ты есть Темный Лорд давно победил, но ниак не может заполучить в союзники одну из сильнейших ведьм современности, а именно Гермиону Грейнджер. Пленить ее не составило особого труда. Присутствуют сцены насилия! Самое вкусное напоследок!
Малфой НЕ секс бомба хогвартса и НЕ ослепительный красавец. Грейнджер и Малфой НЕ могут всю жизнь друг друга не навидеть а потом вдруг влюбиться и страдать из за этого. Нарцисса и Люциус НЕ могут согласится с выбором сына, он же опозорил семью, женился на грязнокровке! Хватит рассказывать про её "глаза цвета горького шоколада","её глаза были такими шоколадными что Драко сразу их съел" или "её глаза цвета топленого шоколада.
Фантики по вселенной "Гарри Поттер" (Томиона; Том Реддл/ОЖП) — 10 книг
фанфик том реддл гермиона грейнджер (120) фото. Ссылка: Данный фанфик прекрасно подойдёт людям, которые хотели бы видеть адекватного Лорда, процесс захвата власти и многое другое. Эротический фанфик о романе двух взрослых и крайне привлекательных работниках Министерства магии — Гермионе Грейнджер и Драко Малфое. Ссылка: Данный фанфик прекрасно подойдёт людям, которые хотели бы видеть адекватного Лорда, процесс захвата власти и многое другое.
Гермиона и Том Реддл: Волшебство, любовь и судьба, сплетающиеся воедино
Реддл и Миртл. Малфой и Миртл. Том Реддл и Драко Малфой. Томиона пейринг. Фанфики Томиона темная Гермиона. Том Хьюз том Реддл.
Гермиона Малфой Малфой. Малфой и Грейнджер арт. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Беллатриса Лестрейндж и том Риддл. Беллатриса и том Реддл любовь.
Том Реддл поцелуй. Беллатриса Лестрейндж и том Реддл любовь. Волдеморт и Гермиона арт. Гермиона и Воландеморт. Томиона фанфики.
Том Реддл и Рон Уизли. Джинни и том Реддл арт. Hermione Granger и том. Том Реддл и Беллатриса Лестрейндж арт. Беллатриса и волан де Морт любовь.
Волдеморт и Беллатриса любовь.
Сегодня у них был сдвоенный урок у Снейпа, а это значило, что потери баллов было не избежать, даже если весь курс всё выучит. Что ж, ему наверное удастся посоревноваться в самом ужасном уроке по Защите от Темных Искусств с Амбридж.
И неизвестно, кто ещё выиграет. Но несмотря на Снейпа, этот год должен быть хорошим. Нет, он обязан быть хорошим просто потому, что все они ужасно устали.
И Рон, и она, и Гарри... Ему плохо. Но что она может сделать, чтобы хоть чуть-чуть облегчить его боль?
Как показать, что жизнь продолжается? Что нужно двигаться вперёд? Нет, он продолжал общаться с друзьями, играть в квиддич, но, конечно же, это не тот Гарри, которого она встретила в вагоне Хогвартс-экспресс шесть лет назад.
Хотя, Мерлин, о чем она говорит, как человек может остаться прежним, если потерял свою семью! После того сражения она узнала от Люпина о смерти Сириуса. Гарри лежал на холодном полу Министерства магии, а рядом с ним стоял Дамблдор.
Именно тогда она поняла всю неизбежность войны. Гермиона не бросилась обнимать Гарри, — как она могла его утешить — и эта холодная уверенность только усиливалась в ней. Кого еще они должны были потерять, чтобы волшебный мир наконец открыл глаза и увидел всю безвыходность их положения?
Нет, с них уже достаточно всех этих горестей и смертей. Теперь, когда вся волшебная Великобритания знает о Волдеморте, пусть опытные и подготовленные волшебники с ним борются. А им нужен хоть один спокойный учебный год с бытовыми ссорами и спокойными вечерами, разными сплетнями и вечеринками, с волнением перед экзаменами и хорошим сном.
Гостиная постепенно начала наполняться учениками. Как только рыжая голова показалась на лестнице, Гермиона положила учебник в сумку и пошла навстречу Рону. За ним шел как обычно растрепанный Гарри.
Ей не стоит подавать виду, о чем она думала. Большой Зал был уже наполнен учениками, так что троице пришлось постараться, чтобы уместиться вместе, из-за чего Гермиона ещё раз упрекнула Гарри и Рона за поздний подъем. Гермиона поджала губы и осуждающе посмотрела на Рона, из-за чего стала напоминать Макгонагалл.
Я прямо вижу злорадствующего Дамблдора или Макгонагалл… Или кто там вообще пишет нам расписание. Поттер пожал плечами и в очередной раз сказал, что нет ничего плохого в том, что теперь он считается самым умным учеником по Зельеварению. Ну да, конечно...
Снейп действительно завалил их на Защите от Темных Искусств так, что даже Гермиона не могла ответить на некоторые вопросы. На Нумерологии гриффиндорка каким-то образом умудрилась неправильно ответить на один из базовых вопросов, так что в гостиную девушка шла с самым противным настроением. Как и обычно бывает в это время, в гостиной Гриффиндора было полно людей.
Кто-то учил уроки, кто-то просто развлекался. В углу Гермиона увидела знакомую рыжую макушку и направилась к другу. Рон упорно пытался не замечать шум, окружавший его, и...
Гермиона удивленно подняла брови и улыбнулась. Рональд Биллиус Уизли, ты правда что-то учишь? Рон вздрогнул от неожиданности и так резко повернулся, что что-то выпало у него из кармана мантии.
Увидев Гермиону, он растерялся, но быстро ответил: — Да не поверишь, Трелони заставила вызубрить названия положений планет, — и, как бы доказывая, показал небольшой клочок бумаги. Сказав это, гриффиндорец неуклюже улыбнулся. Извини, просто, кхм, мы с Гарри тут переписывались.
Понимаешь, про Малфоя. Девочкам не стоит такое читать... Не давая возможности Гермионе ответить, он ринулся к лестнице, ведущей в спальню для мальчиков.
Ты что-то выронил, — окликнула его Гермиона, заметив небольшой медальон там, где только что стоял Рон. Подняв безделушку, Гермиона повернулась в сторону друга. Но тот так и остался стоять там, где был, когда Грейнджер его окликнула, и почему-то побледнел.
Рон медленно двинулся в ее сторону, все так же не говоря ни слова, а Гермиона решила оглядеть медальон. Интересно, зачем он Рону? Это было простенькое украшение, немного потрепанное, но увесистое и сделанное из качественного металла.
В середину был вставлен небольшой оранжевый камень, а на задней стенке что-то выгравировано, судя по ощущениям. Только Гермиона перевернула медальон, как Рон буквально выхватил его из ее рук. Вот только он чуть-чуть опоздал.
Рон обреченно посмотрел сначала на медальон, потом — на Гермиону. Сотни мыслей в этот момент пролетели в его голове, и ни одна не помогла бы улизнуть. Я как бы не покупал его, но он не просто валялся на земле или что-то такое… Мерлин!
Глупо, правда? Папа, он забрал его у какого-то мага и дал его мне, и я подумал, что он достаточно красивый для тебя. Хотя, наверное, это ужасный подарок, отобранный у какого-то неизвестного волшебника.
Я такой идиот… — Нет, Рон, — осторожно промолвила Гермиона. Ничего умнее не придумала? Это была самая неловкая ситуация, что когда-либо происходила в её жизни.
Даже когда Виктор приглашал её на Святочный Бал, то ей не было так… неуютно. Как же им обоим просто хотелось, чтобы этого разговора не было. Но он был, а ещё как минимум двадцать пять гриффиндорцев были тому свидетелями.
Рон зачем-то поправил галстук, а Гермиона почему-то убрала одну из прядей за ухо. Они вместе подошли к лестницам и, не взглянув друг на друга напоследок, пошли каждый в свою спальню. А в гостиной остался лежать маленький листок с текстом, который так усердно повторял Рон: «Гермиона, мы с тобой знакомы Мерлин знает сколько, и от этого мне ещё сложнее говорить тебе все это.
Конечно, неприятно узнавать о делах сердечных своего лучшего друга не лично от него, а лишь случайно подслушав сплетни третьекурсниц, тем более когда тому самому лучшему другу оказывается нравится твоя лучшая подруга. Но, увидев Рона, такого несчастного и растерянного, Гарри решил, что с Уизли и так хватит. Гермиона последний день была чрезвычайно нерешительна, так что Поттеру пришлось даже поволноваться за будущее их дружбы, так как в противном случае Гарри придется общаться с ними по отдельности.
С другой же стороны, если эти двое сойдутся вместе, то вполне может быть, что тогда уже Гарри станет третьим лишним. И все же он был уверен, что единственным правильным выходом из этой ситуации будет разговор между этими двумя. Так он и сказал Рону, когда вечером Невилл решил сходить к профессору Стебель, чтобы уточнить что-то по поводу какой-то работы.
Это не ты позорился перед всем факультетом! Гарри решил не напоминать Рону, как на втором курсе весь Хогвартс считал его наследником Салазара Слизерина, на четвертом почти каждый считал своим долгом сказать что-то неприятное вслед, а в прошлом году даже гриффиндорцы считали его лжецом и хвастуном. Гарри в этот момент растерялся.
Сейчас бы ему стоило как-то утешить Рона или подбодрить его, но он совершенно не знал, как это делается. Судорожно пытаясь вспомнить, что ему говорила Гермиона, когда он вдруг сталкивался с какими-то проблемами, Гарри смог выдавить из себя лишь: — Ну, ещё не всё потеряно… Точнее, я имел в виду, что ты просто должен с ней это обсудить. Рон посмотрел на Гарри и тяжело вздохнул.
Что когда на четвертом курсе я увидел ее с Виктором на Балу, такую красивую, ну прямо как из этих маггловских сказок про фей, я вообще не мог перестать смотреть на нее. И мне очень хотелось посильнее ударить этого Крама, вообще не думая о том, что он — один из лучших игроков в квиддич. Что когда мы поссорились с ней, я всю ночь думал, что бы было, если бы я пригласил ее первый?
Что в прошлом году, на собраниях Армии Дамблдора она выглядела так по-великолепному решительно и храбро, что я с удовольствием проиграл бы ей еще один поединок? Наверно, это не характеризовало его как хорошего друга, но Поттер не был готов обсуждать Гермиону… в таком ключе. Это было так чертовски странно.
И чтобы Рон не продолжил этот неудобный разговор, Гарри выскочил из комнаты. Только когда в гостиной наступила непривычная тишина, Грейнджер насторожилась и бросила взгляд на часы. Каково же было её удивление, когда стрелки показывали, что отбой был объявлен уже час назад.
Действительно, обычно либо Гарри, либо Рон, иногда Джинни напоминали ей о том, что пора бы уже и спать идти, но в тот вечер никого из них не было. Гермиона встала с кресла и только направилась к лестнице, как из прохода неожиданно выскочил запыхавшийся Рон. Когда он увидел Гермиону, на секунду в его глазах появилась некоторая растерянность и даже разочарование, но ведь то была всего секунда, так что Гермиона увидела перед собой лишь слегка нервного друга.
Это был их первый разговор тет-а-тет после того случая с медальоном, и обоим было просто максимально неуютно. Он куда-то выбежал из спальни и больше не приходил. Рон что-то промямлил в ответ, но Гермиона только расслышала: — Наверно, взял с собой мантию… И снова повисла неловкая пауза.
Гермиона уже собиралась пойти в свою спальню, не стоять же им тут до утра, но Рон остановил её. Конечно, уже поздно, и я был уверен, что тебя тут не найду, но на всякий случай решил проверить, — решительно выпалил Рон. Гермиона так и встала как вкопанная.
Рон продолжал ей что-то говорить о Гарри, о том, что должен был сказать ей это вчера и еще много о чем неважном. Гермиона не могла сдержать улыбки. Таким милым и забавным выглядел сейчас её друг из-за этого смущённого взгляда, растрёпанных волос и слегка порозовевших щёк.
Это замечательный подарок, что бы ты мне там ни говорил, и, я уверена, ты спустил на него половину всех своих сбережений! Они еще немного пошутили на эту тему, и разошлись: — Ну, спокойной ночи! И Рон чуть ли не бросился к лестнице, ведущей к спальням мальчиков.
Завтра об этом узнает весь факультет. Неясно как, но точно узнает. Вот только Гермиону это вообще не волновало.
Это чувство… Когда кажется, что у тебя словно крылья выросли. Оно сейчас переполняло её. На душе было так тепло и приятно, что все насущные проблемы куда-то исчезли.
Она не поднималась по лестнице, она летела по ней, раскрасневшаяся и светящаяся от счастья. Зайдя в комнату и тихонечко закрыв за собой дверь, Гермиона села на кровать. Кто же знал, что именно от Рона ей будет так приятно услышать эти немного неуклюжие, но такие трогательные слова.
Непроизвольный слабый смешок вырвался из Гермионы, и она с нежностью достала из тумбочки медальон. Глаза уже начали привыкать к темноте, и гриффиндорке удалось рассмотреть его подетальнее. Ажурный, но не броский, он был идеального размера.
После их разговора с Роном медальон словно стал ещё более привлекательным. Сзади аккуратными буковками было написано ее имя. Гермиона ещё раз посмотрела на него при свете луны и надела на себя.
И тут мир вокруг неё закружился. Величайший волшебник или величайший идиот Его ночные поиски так и не увенчались успехом. На протяжении месяца он не досыпал, пару раз чуть не попался преподавателям и каждое темное время суток рисковал своей репутацией, роясь в кабинетах профессоров.
Сегодня Том обыскивал последнее место, где мог находиться медальон. Пока безрезультатно. А его дежурство вот-вот должно было закончиться, и тогда, наткнувшись на преподавателей, ненужных вопросов не избежать.
А если бы так поступил Темный Лорд? Теперь Гермиона Грейнджер знает об этом. Ее прошлое было невероятным, не таким, которое знала она.
В один момент ее жизнь перевернулась с ног на голову. Она Пожирательница Смерти, чистокровная волшебница и у нее связь с давним врагом - Драко Малфоем. Посвящение:Спасибо Вам всем!
В этой школе свои порядки и признанный лидер здесь некий Том Реддл, красивый, умный, жестокий. Он делает, что хочет, вся школа подчиняется ему, преподаватели закрывают на все глаза, ведь парень - лучший ученик школы, сын, пусть и незаконный, члена парламента. Гермиона привлекает внимание Тома своей незаурядностью, а то, что хочет, Том берет, не задумываясь.
Новое место, незнакомые люди и древняя, малоизученная магия - все это только усилило ее желание и стремление. И все же она не из тех, кто действует вслепую. Ей нужно изучить ситуацию, завести друзей, а затем воспользоваться всеми возможностями, которые может предложить Хогвартс.
Как говорит ее бабушка: "Чем умнее черти, тем спокойнее омут". Кто же знал, что это приключение окажется более волнующим, чем она могла представить. Просить у меня проду бесполезно.
А его достоинство, уже полностью готовое к бою, было достаточно внушительных размеров. Драко заметил ее быстрый взгляд, скользнувший по нему. А, Грейнджер? Скажи правду! Империус сделал свое дело, и Гермиона выпалила: - Да! И тут же густо покраснела! Малфой засмеялся, глядя на ее сконфуженное лицо.
Я знаю, что у тебя было мало парней, но ведь тебе же хотелось секса? Скажи, ты часто ублажала саму себя? Гермиона готова была откусить себе язык, но вновь была вынуждена сказать правду: - Да, почти каждую ночь. Боже, какой он мерзкий! Ему мало ее унижений?! Наслаждаясь ее стыдом, Малфой впился губами в ее вытянувшуюся, напряженную шею и принялся жадно целовать ее, обжигая кожу частым, горячим дыханием. Я угадал?
Тут Гермиона даже улыбнулась от предвкушения его разочарования: - Нет. Драко замер и удивленно посмотрел на нее. Гермиона с долгожданным торжеством улыбнулась еще шире. Так вот в прошлом году он вернулся в Англию, чтобы помочь нам в борьбе с Темным Лордом. Если хочешь знать, он был потрясающим любовником! Драко гневно поджал губы и пронзил ее своим фирменным ненавидящим взглядом. Гермиона немного удивилась такой бурной реакции.
Драко в ответ почти зарычал от злобы и вновь припал к ней, почти кусая ее губы и шею, и принялся так грубо мять и сжимать ее грудь, что Гермиона поморщилась от боли. Где побывали его волосатые руки?