Меморандум (нота правительства Рейха Советскому Союзу от 21 июня 1941 г.) Слова «объявление войны» согласно категорическому указанию Гитлера не прозвучали ни в ноте, переданной советскому послу, ни во время приема у Риббентропа. Приняв ноту, переданную ему советским послом, представитель МИД Германии уклонился от ее обсуждения, формально сославшись на то, что он "не в курсе" этого вопроса. Владимир Георгиевич Деканозов – тогдашний посол СССР в Германии был расстрелян хрущевцами в декабре 1953 года.
Германский посол успел вручить ноту до первых взрывов авиабомб
Затем, воспользовавшись внутренними беспорядками в Советском Союзе, применить вооруженные силы и в согласовании с Германией завершить решение вопроса о СССР». Посол СССР в Великобритании Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон, 1941 г. Период ситуативного сближения СССР и Германии, начавшийся с подписания 23 августа 1939 года советско-германского договора о ненападении, продолжался несколько месяцев. Советская карательная политика в 1941-1945 гг.(продолжение2).
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года. Документальный очерк
Микоян и другие руководители. Сентябрь 1941 года — время тяжелейших испытаний для СССР. Гитлеровская армия подошла к Москве, линия фронта проходила в непосредственной близости от столицы. Красная армия вела героические оборонительные бои на Донбассе, в Орле, Брянске, Вязьме. Советские войска потерпели серьезное поражение под Киевом. Решение направить своих представителей в Москву было принято на встрече Черчилля и Рузвельта в середине августа 1941 года. Предложения двух лидеров о проведении конференции были переданы Сталину американским и английским послами в Москве 15 августа 1941 года. Сталин немедленно дал положительный ответ. Поэтому сводки с фронтов были чрезвычайно важны для принятия решения о поддержке Советского Союза. В этом смысле Первая Московская конференция стала для дипмиссий площадкой по проверке возможностей для дальнейшего построения трехсторонних отношений. Вышинский и представители американского и английского посольств.
Встреча делегаций, прибывших на Первую Московскую конференцию 28 сентября 1941 г. Слева направо: глава делегации США А. Гарриман, глава делегации Великобритании У. Гарриман передал Сталину личное послание президента Рузвельта, в котором в частности говорилось о твердой решимости США оказывать всю возможную материальную помощь, которая поможет одержать СССР победу над Гитлером. На встрече также присутствовали народный комиссар иностранных дел В.
Неслучайно историки считают ноябрьские переговоры 1940 года прологом советско-германской войны.
Параллельно глава особой группы НКВД Павел Судоплатов с согласия Молотова попытался выйти на контакт с германским правительством через болгарского посла в Москве, который должен был передать, что еще не поздно урегулировать конфликт мирным путем. Однако Иван Стаменов просьбу не исполнил. В октябре 1941 года Сталин пытался наладить контакт с германскими властями через Берию: глава СССР все еще рассматривал возможность заключения с немцами мирного соглашения. Это подтверждали маршал Жуков, переводчик Сталина Валентин Бережков и сам Берия, которому в 1953 году вменяли в вину данные переговоры. Однако Гитлер все мирные инициативы проигнорировал. Слишком сильна была у фюрера эйфория от легких побед.
Это случилось уже 1943 году в Анкаре во время конференции руководителей японских разведывательных отделов в Европе. Там было принято решение, согласно которому основная задача японских информационных бюро — способствовать прекращению советско-германской войны путем налаживания контактов между этими странами. В чем был замысел японцев? Если бы им удалось склонить Москву к переговорам, то даже при отсутствии результатов этот факт мог посеять зерна недоверия в ряды союзников СССР — Англии и США и в дальнейшем привести к разногласиям, что было на руку как самой Японии, так и Германии. Однако попытка японского посла Наотакэ Сато затронуть в беседе с Молотовым 10 сентября 1943 года вопрос о посредничестве Японии в советско-германских переговорах потерпела фиаско.
В феврале проукраинские активисты установили в центре Берлина подбитый ржавый танк, дуло которого было направлено в сторону посольства России. Жители Берлина позднее возложили к нему цветы. Российские дипломаты считают, что тем самым немцы выразили солидарность с Москвой.
Gerhard Wettig Hrsg. Это было уже 19 пленарное заседание Комиссии, которая находится в своем четвертом сроке полномочий 2015—2020.
В беседе с «Немецкой волной» председатель с российской стороны Александр Чубарьян отметил: «Особенно я горжусь тем, что за все эти годы комиссия ни разу не прерывала свою работу. И мне кажется, наша комиссия выполнила две свои главные функции: во-первых, она создала площадку для диалога. Во-вторых, мы за все эти годы ни разу не избегали обсуждения острых сюжетов". Немецкий сопредседатель комиссии Андреас Виршинг подчеркнул: «Не секрет, общий климат отношений между Россией и Германией в последние два-три года резко охладился. Но наша задача: сохранить научные связи и личные контакты между профессиональными сообществами двух стран как раз вопреки политической ситуации». На следующий день прошел научный коллоквиум на тему «Общество в Германии и Советском Союзе в первое послевоенное десятилетие». Потсдам на трех подиумах были обсуждены следующие вопросы: социальные и демографические последствия войны; кризис системы снабжения населения продовольствием и потребительскими товарами после войны; изменение гендерного соотношения в послевоенном обществе программа. Чубарьян: «В конструктивной и дружеской форме» В беседе с « Российской Газетой » сопредседатель с российской стороны, акадимик Александр Чубарьян, рассказывает о работе и проектах Российско-германской совместной Комиссии историков. В частности, он указывает на ежегодные заседания и коллоквиумы, а также на предложение немецкой стороны проводить дополнительные рабочие встречи. Дальнейшие темы интервью — масштабный документальный проект « Германия и Советский Союз: 1933—1941.
Документы из российских и немецких архивов», а также доступ к немецким и российским архивам для историков обеих стран. Что касается спорных воросов, как например оценка пакта Молотова-Риббентропа, русские ученые по словам Чубарьяна «открыты для диалога». Актуальную политическую ситуацию он комментирует следующими словами: «На контакты между российскими и германскими учеными по историческим сюжетам не влияют никакие политические ветры за окном». Появился шестой том «Сообщений» Хорст Мёллер, А. Чубарьян ред. Йохен Лауфер, с его ясным видением событий и его возрастом «между», был создан для того, чтобы однажды запечатлеть на бумаге свой собственный опыт времени перелома. Хотя, вполне возможно, что на это ему не хватило бы душевного спокойствия. Но в любом случае его наблюдения, несомненно, обоготили бы воспоминания многих об этом периоде. Те, которые имели проблемы со старой системой, сталкивались с проблемами и в новом государстве, сказал он однажды; наверное, характер играет более выжную роль, нежели политические убеждения. Лауфер был человеком, который обладал политической культурой, но доминирующим его качеством был научный импульс.
Так, после активного участия в 1990 г. Положительным фактором являлось то, что Лауфер еще сравнительно молодой защитил в 1987 г. Переориентация Лауфера на изучение непосредственно послевоенной истории произошла еще до воссоединения Германии в Центральном институте истории Академии наук ГДР под руководством Рольфа Бадштюбнера, также и его первые работы в московских архивах. Так, до конца дней, он и оставался верен этой проблематике. Ученых, соединяющих изучение предыстории ГДР с архивной работой в российских архивах, немного. Это обусловлено ликвидацией научно-исследовательских организаций исторического профиля, унаследованных от ГДР, и традицией изучения Восточноевропейской истории в Федеративной Республике Германия. Тема «репараций» привела Лауфера в Архив внешней политики Российской Федерации.
Советская дипломатия в годы войны
Так, после активного участия в 1990 г. Положительным фактором являлось то, что Лауфер еще сравнительно молодой защитил в 1987 г. Переориентация Лауфера на изучение непосредственно послевоенной истории произошла еще до воссоединения Германии в Центральном институте истории Академии наук ГДР под руководством Рольфа Бадштюбнера, также и его первые работы в московских архивах. Так, до конца дней, он и оставался верен этой проблематике. Ученых, соединяющих изучение предыстории ГДР с архивной работой в российских архивах, немного. Это обусловлено ликвидацией научно-исследовательских организаций исторического профиля, унаследованных от ГДР, и традицией изучения Восточноевропейской истории в Федеративной Республике Германия. Тема «репараций» привела Лауфера в Архив внешней политики Российской Федерации. Это знакомство оказалась счастливым случаем для науки, ибо опытный дипломат, который уже в шестидесятые годы составил перечень, имеющихся в архиве МИД документов по германскому вопросу, встретил историка с большим желанием работать, осознавшего ценность и возможность дальнейшего использования уже проделанного Кынином труда. Надо отметить, что осуществление этого важного фундаментального труда одобряли далеко не все. При этом высказывались следующие возражения: невозможность использования главных документов, недоступных исследователям, - шифротелеграмм, или тех документов, которые находятся в практически недоступном Президентском архиве.
Имели место и возражения общего характера: без доступа к описям, которые исследователям в архиве МИД РФ не выдают, вообще невозможно заниматься подготовкой сборника документов. Сказать, что Лауфера это не беспокоило, было бы неправдой. Однако он не давал сбить себя с толку. За годы работы над проектом он поменял немало сотрудников и научных руководителей; работать с ним было нелегко. Но он упорно шел к своей цели. Наконец, в лице директора Центра по изучению современной истории в Потсдаме, Мартина Заброва, он обрел сторонника, оценившего значение его труда и взявшего его под свое покровительство; это было очень важным фактором для всей дальнейшей работы Лауфера, как и постоянная поддержка со стороны его жены Силвии Клетцер. Возможно, Йохен Лауфер также потому столь прочно связал себя с изучением документальных источников, что ему совсем не нравились те перемены и непредсказуемое развитие событий, которые уготовила ему жизнь. Несомненно, он понимал, что историография по проблемам кардинальных политических решений по Германскому вопросу в послевоенные годы настолько еще находится под влиянием перевода стрелок в периоде воссоединения Германии, что надо обязательно обращаться к первоисточникам. Его социализация в ГДР, контакты с Советским Союзом и осмысление им ответственности Германии за развязывание войны и ее ведение были той доминантой, которая оказала влияние и на его научную деятельность.
Это отличало его от историков, социализировавшихся на Западе, что в лучшем случае, несомненно, приводило к недопониманию или к его игнорированию, что не могло не вызвать чувство горечи. Тогда, как он отметил в одной из своих публикаций, посвященной историографии СМАД, караван уже продолжил свой путь. Но Лауфера уже ничто не могло остановить - ни это, ни тем более прогрессирующая у него болезнь рассеянный склероз ; он продолжал работать над расширением круга доступных историкам документов. После смерти Г. Кынина в 2012 г. Документы из российских и германских архивов». Работать стало труднее, что снова было связано с политикой, а также с конкретными людьми. Пришлось осознать: Кынина было не так просто заменить. Многолетняя связь Лауфера с Комиссией историков России и Германии была для него фактом очень значимым, как и для Комиссии, одним из главных проектов которой являлось издание документов Лауфером.
И кто как не он с германской стороны так настойчиво ратовал за расширение возможностей для работы в архиве Министерства иностранных дел России?
Ранее председатель Следственного комитета СК России Александр Бастрыкин предупредил , что нежелание западных стран признавать существование и пропаганду идей нацизма на территории Украины их погубит. Политика двойных стандартов и повсеместное попустительство украинским националистическим идеям в условиях глобализации не обойдут стороной благополучные и развитые страны Запада и Северной Америки», — сказал он.
Шуленбург посол Германии. Вернер фон дер Шуленбург. Граф Шуленбург. Берлин 1941 Рейхсканцелярия. Граф Вернер фон дер Шуленбург.
Густав Хильгер. Молотов и Риббентроп. Гитлер 1940. Иоахим фон Риббентроп и Молотов. Вячеслав Молотов в Берлине 1940. Вячеслав Молотов и Риббентроп. Иоахим фон Риббентроп, министр иностранных дел нацистской Германии.. Молотов визит в Берлин 1940. Молотов Гитлер Риббентроп 1940.
Риббентроп и Молотов в Берлине. Амаяк Кобулов. Богдан Кобулов. Б Кобулов. Дипломат Деканозов. Молотов и Риббентроп Берлин 1940. Сталин, Рузвельт, Черчилль в Тегеране 1943. Конференция в Тегеране 1943. Сталин Рузвельт Черчилль в Тегеране.
Сталин Рузвельт и Черчилль на Тегеранской конференции 1943. Визит Молотова в Берлин 1940. Молотов в Берлине ноябрь 1940. Молотов Вячеслав Михайлович и Гитлер. Молотов в Германии 1940 фото. Граф фон Шуленбург. Вернер фон Шуленбург. Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург. Граф Шуленбург посол.
Пакт Молотова Риббентропа фото. Иоахим Риббентроп пакт. Максим Алексеевич Пуркаев. Максим Пуркаев в Германии. Пуркаев военный атташе. Деканозов Берия Кобулов. Торговое сотрудничество между советским союзом и Ираком. Подписание договора о единстве Германии. Министр иностранных дел Германии 1941 году.
Иоахим фон Риббентроп.
Черчилля, министр военного снабжения Великобритании. В конференции приняли участие И. Сталин, К. Ворошилов, А. Микоян и другие руководители. Сентябрь 1941 года — время тяжелейших испытаний для СССР.
Гитлеровская армия подошла к Москве, линия фронта проходила в непосредственной близости от столицы. Красная армия вела героические оборонительные бои на Донбассе, в Орле, Брянске, Вязьме. Советские войска потерпели серьезное поражение под Киевом. Решение направить своих представителей в Москву было принято на встрече Черчилля и Рузвельта в середине августа 1941 года. Предложения двух лидеров о проведении конференции были переданы Сталину американским и английским послами в Москве 15 августа 1941 года. Сталин немедленно дал положительный ответ. Поэтому сводки с фронтов были чрезвычайно важны для принятия решения о поддержке Советского Союза.
В этом смысле Первая Московская конференция стала для дипмиссий площадкой по проверке возможностей для дальнейшего построения трехсторонних отношений. Вышинский и представители американского и английского посольств. Встреча делегаций, прибывших на Первую Московскую конференцию 28 сентября 1941 г.
Сталин собирался отдать Гитлеру Прибалтику и Западную Украину
Почему дата обмена в 1941 году посольств СССР и Германии стала тайной? Список послов СССР в Германии (1922—1941) в Справочнике по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991. По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21.
Запоздавший ответ Константину Симонову
| Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме. | сотрудниками посольств и представительств. |
| 22 июня: За восемь дней до войны | Ответ СССР был передан послу Германии в Москве Вернеру фон Шуленбургу 25 ноября. |
| Посол Германии: Берлин не отказывается от ответственности за нападение на СССР | В начале июля 1941 года, когда немцы уже взяли Минск, в Кремль был вызван болгарский посол в СССР Иван Стаменов. |
«Вероломно, без объявления войны…»
Шуленбург еще на протяжении трех лет находился на дипломатической службе, но в ноябре 1944 года был повешен за участие в заговоре против Гитлера том самом, когда полковник Клаус фон Штауффенберг 20 июля 1944 года попытался взорвать фюрера в его ставке в Восточной Пруссии. Деканозов до 1947 года также оставался на дипломатической службе, затем работал на других различных должностях вплоть до апреля 1953 г. Однако на этом посту он проработал лишь два месяца.
В ответ же на жалобу посла на то, что циркулирующие «в Берлине и Германии слухи о предстоящем военном конфликте Советского Союза с Германией затрудняют его, Шуленбурга, работу в Москве», Гитлер якобы ответил, что он «в силу упомянутых действий советского правительства вынужден был провести мероприятия предосторожности на восточной границе Германии»45.
Ложь Шуленбурга была шита белыми нитками, что особенно бросалось в глаза, когда он сообщил, что Германия является всего лишь «заинтересованным наблюдателем» за событиями на Балканах и это при том, что Югославия и Греция к тому времени уже были оккупированы вермахтом и его союзниками и что концентрация германских войск у советской границы а, по данным советской разведки, в мае 1941 года их численность достигла уже почти 3 млн. Заключительная часть беседы Шуленбурга и Деканозова 5 мая приняла и вовсе интересный оборот. В ответ на вопрос Деканозова, известны ли германскому послу слухи о близящейся войне, которые циркулируют не только «в Берлине и Германии», но и Москве, тот вопреки очевидным фактам «ответил отрицательно».
Однако далее, в явном противоречии со сказанным ранее заявил, что «уже получил указание из Берлина категорически опровергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией», что сам он считает эти слухи «взрывчатым веществом», что их надо пресечь, «сломать им острие», и «в этом он видит свою задачу как посла в СССР». Однако, продолжал Шуленбург, «он не знает, что можно было бы предпринять, чтобы пресечь их. Он не думал об этом и не имеет на этот счет никаких указаний из Берлина и вообще ведет со мной этот разговор в частном порядке.
Вмешавшись в разговор, Хильгер заявил, что, по его мнению, нужно, может быть, сделать что-либо в противовес последним заявлениям советского правительства. Шуленбург добавил, что, по его мнению, надо обдумать нам обоим этот вопрос и, встретившись еще раз за завтраком в Москве, обменяться взглядами»47. На намек Деканозова, что такой важный вопрос лучше было бы решать путем прямого контакта с наркомом иностранных дел и советским правительством, ясного ответа со стороны Шуленбурга не последовало.
На завтраке 9 мая Деканозов, доложивший перед этим о беседе с Шуленбургом Молотову и получивший от него соответствующие указания, выступил с предложением опубликовать совместное советско-германское коммюнике, «в котором, например, можно было бы указать, что с определенного времени распространяются слухи о напряженности советско-германских отношений и о назревающем якобы конфликте между СССР и Германией, что эти слухи не имеют под собой основания и распространяются враждебными СССР и Германии элементами». Шуленбург со своей стороны, ссылаясь на то, что согласование такого коммюнике может занять много времени, а «действовать надо быстро», предложил, чтобы Сталин по собственной инициативе обратился «с письмами к руководящим политическим деятелям ряда дружественных СССР стран, например, к Мацуоке, Муссолини и Гитлеру», в которых заявил бы, «что СССР будет и в дальнейшем проводить дружественную этим странам политику», а во второй части письма, адресованного Гитлеру, предложил бы также выступить с совместным коммюнике, содержащим опровержение слухов «по поводу якобы имеющегося обострения советско-германских отношений и даже якобы возможности конфликта между нашими странами. На это последовал бы ответ фюрера, и вопрос, по мнению Ш[уленбурга], был бы разрешен».
Шуленбург высказал даже предположение, что для доставки в Берлин курьера с обращением Сталина Гитлер может выслать «специальный самолет». Он попросил доложить его соображения Молотову и предложил Деканозову еще раз встретиться и обсудить вопрос за завтраком48. Предложение Шуленбурга было в высшей степени коварным.
Его реализация могла не только дать немцам выигрыш во времени в их военных приготовлениях и автоматически парализовать действия советского правительства по укреплению обороны, но и иметь для СССР далекоидущие политические последствия. Тем самым Советский Союз продемонстрировал бы перед всем миром свою слабость и готовность следовать в фарватере политики Германии и Тройственного пакта. Это, в свою очередь, дополнительно осложнило бы его и без того непростые отношения с Великобританией да и с США и в случае войны с Германией и ее союзниками могло грозить Советскому Союзу полной политической изоляцией.
Но что еще хуже, СССР сам поставил бы себя в определенную зависимость от Германии, поскольку та получила бы возможность интерпретировать любое его действие как отступление от официального обещания проводить дружественную политику и тем самым оказывать давления на Москву для принуждения ее к серьезным уступкам, вплоть до территориальных, а то и использовать как повод для объявления войны. Естественно, на принятие предложения Шуленбурга советское правительство пойти не могло. На встрече 12 мая Деканозов сообщил германскому послу, что Сталин и Молотов в принципе не возражают против сделанного им предложения, но речь может идти лишь об обмене письмами с заранее согласованным содержанием, причем только между руководителями СССР и Германии, и что «Сталин считает, что г-ну Шуленбургу следовало бы договориться с Молотовым о содержании и тексте писем, а также о совместном коммюнике».
Такое предложение явно не вписывалось в рамки запланированной немцами акции. Поэтому в ответ на сказанное Деканозовым Шуленбург заявил, что сделал свое предложение «в частном порядке», «не имея на это никаких полномочий», что он «не может продолжить этих переговоров в Москве с Молотовым, так как не имеет соответствующего поручения от своего правительства» и в настоящее время «сомневается даже, получит ли он такое поручение». Он вновь предложил, чтобы «Сталин сам от себя спонтанно обратился с письмом к Гитлеру» и чтобы Молотов, принимая Шуленбурга, «сам начал беседовать с ним, Шуленбургом, на эту тему» или чтобы Деканозову была дана «санкция здесь, в Москве», сделать «соответственные предложения в Берлине Вайцзеккеру или Риббентропу».
После этих заявлений Шуленбург свернул обсуждение вопроса, являвшегося предметом встречи. Намеки же германского посла и Хильгера в конце беседы на то, что Шуленбург, который, как он сам подчеркнул, «всегда стремился к дружественным отношениям между нашими странами», в любой момент может быть заменен на посту посла кем-то другим, имеющим иную позицию, должны были подтолкнуть советскую сторону к мысли о том, что действовать нужно немедленно, пока Шуленбург все еще находится в Москве49. Нельзя не отметить, что позиция, занятая и озвученная Шуленбургом на последней встрече с Деканозовым, видимо, была заранее оговорена и затем еще раз подтверждена Берлином.
Утром 12 мая, перед завтраком с советским послом, Шуленбург получил послание от Вёрмана, фактически представлявшее собой в завуалированной форме «инструкцию для беседы»: следует говорить, «что Вам не было дано никаких указаний относительно переговоров с Советами. Вы якобы будете ждать инициативы Советов для начала каких-то переговоров»50. Но инициативы советской стороны вплоть до Сообщения ТАСС от 13 июня 1941 года51 так и не последовало, как не последовало никакой реакции на это сообщение и со стороны германского руководства.
Вышинским 28 мая и 14 июня 1941 года53 обсуждались лишь текущие вопросы. Относительно встречи Шуленбурга с Молотовым 22 мая Кёстринг доложил в Берлин: «Как мне по секрету сообщили, то, что он [Молотов] собирался сказать послу, имело такое второстепенное значение, что в голову приходит мысль: он просто хотел его снова увидеть и прозондировать почву… Вероятно, он ждет чего-то от противоположной стороны»54. Принципиальные вопросы, касавшиеся политики Германии и ее намерений в отношении Советского Союза, были заданы Молотовым Шуленбургу вечером 21 июня 1941 года, заданы прямо и в жесткой форме.
Но сторонник «дружественных отношений» с Москвой ушел от ответа на них, сославшись на то, что «Берлин его совершенно не информирует», а слухам о близящейся войне он якобы «не может дать никакого объяснения»55. Через несколько часов, в 5. Молотова, он ничего не знал», что «действие» германского правительства является для него «неожиданным», и что он даже считает его «неоправданным»56.
Думается, что в комментариях эти слова германского посла не нуждаются. Этот вопрос важен для понимания того, кто находился на германской «передовой» в советской столице и можно ли было этим людям хоть в чем-то доверять. Фридрих Вернер граф фон дер Шуленбург 1875-1944 гг.
В этой должности он создал в Закавказье агентурную сеть, действовавшую в интересах Германии, и руководил ее работой. После начала Первой мировой войны в должности офицера связи при турецкой армии он был направлен в Эрзурум, где сформировал и возглавил «грузинский легион» для борьбы в составе турецкой армии против российских войск на Закавказском фронте. В 1918 году, после заключения Брестского мира, Шуленбург в составе германской миссии вновь прибыл в Тифлис, где возглавил работу над германо-грузинским договором и декларацией о независимости Грузинской демократической республики, а в 1918 году занял пост официального представителя Германии в Грузии.
Там до сих пор его почитают как одного из отцов самостоятельной грузинской государственности. В своей должности он прилагал активные усилия, направленные на то, чтобы оторвать Закавказье от России и установить над ним германский протекторат. В 1922-1933 годах, будучи посланником в Иране, а затем в Румынии, Шуленбург продолжал курировать германскую агентурную сеть в Закавказье, а также руководил вербовкой представителей кавказской эмиграции на Ближнем, Среднем Востоке и в Европе.
Впоследствии целый ряд его «подопечных» войдет в состав разведывательно-диверсионных подразделений вермахта «Тамара» и «Горец». В 1934 году Шуленбург вступил в нацистскую партию и в том же году был назначен германским послом в СССР. После начала войны и эвакуации персонала германского посольства на родину Шуленбург, вопреки часто встречающимся утверждениям, не отошел от дел.
Он был назначен председателем «Российской комиссии» «Russlandgremium» внешнеполитического ведомства гитлеровской Германии. Задачей «комиссии» являлось оказание поддержки военным инстанциям и Министерству по делам оккупированных восточных территорий при формировании и осуществлении оккупационной политики, ведении пропаганды, а также при работе с советскими военнопленными. Шуленбургу нашлось применение и по «кавказской линии».
В мае 1942 года в берлинском отеле «Адлон» он провел конференцию представителей кавказской эмиграции, после которой последовало формирование грузинского, азербайджанского, армянского и северокавказского «национальных комитетов» и соответствующих национальных формирований в составе вермахта. Считается, что «грузинский легион» в его втором издании, сформированный в Германии в годы войны, является непосредственным детищем Шуленбурга. Под его руководством был сформирован «Кавказский комитет», в который вошли находившиеся в эмиграции представители послереволюционных буржуазных правительств республик Закавказья и Северного Кавказа.
В докладной записке начальника Смерш В. Абакумова от 28 сентября 1943 года, в которой указывалось на роль Шуленбурга в создании этой организации, отмечалось: «Перед «Кавказским комитетом» была поставлена задача оказать всемерную помощь немцам в деле свержения советской власти и вооруженной борьбы с Красной армией, в отборе, подготовке и переброске в СССР агентуры немецких разведорганов из числа военнопленных кавказских национальностей со шпионско-диверсионными и повстанческими целями». Вслед за «Кавказским комитетом» при участии Шуленбурга был образован «Национально-Туркестанский комитет единства».
Бывший посол оказывал консультационную помощь командованию вермахта при разработке и проведении операций на Северном Кавказе в 1942 году, при планировании им будущих операций в Закавказье и акций по провоцированию там антисоветских восстаний. Однако, связавшись с оппозицией, прочившей Шуленбурга на пост германского министра иностранных дел и рассчитывавшей путем свержения Гитлера и заключения сепаратного мира с западными державами спасти Германию от поражения и продолжить при их поддержке войну против СССР, бывший посол оказался в итоге на виселице в тюрьме Плётцензее в Берлине. Это придало ему впоследствии ореол борца с нацистским режимом, мученика и миротворца.
Эрнст-Август Кёстринг 1876-1953 гг. В годы Первой мировой войны Кёстринг был адъютантом и доверенным лицом генерала Х. В сентябре 1918 года Кёстринг в должности офицера связи прусского военного министерства получил назначение в Киев - столицу Украинской державы гетмана П.
Скоропадского, которая находилась под протекторатом Германии. Его задачей являлось создание украинского военного министерства и содействие формированию украинской армии для борьбы с большевиками. После свержения Скоропадского именно Кёстринг организовал его тайный вывоз в Германию58.
После Первой мировой войны Кёстринг, оставаясь при Секте, возродившем германскую армию в лице рейхсвера, неоднократно выполнял «деликатные» поручения германских военных инстанций, в том числе по переправке в Советскую Россию турецкого генерала Энвера-паши, который со временем станет одним из руководителей басмачества в Средней Азии, а также по сбору сведений о Красной армии в период ее сотрудничества с рейхсвером. В 1931-1933 годах он являлся официальным представителем рейхсвера в Москве, а в октябре 1935 года занял пост военного атташе Германии в СССР - должность, как известно, предполагающую легальное ведение разведывательной работы в стране пребывания. В годы Великой Отечественной войны, после прорыва частей вермахта на Северный Кавказ Кёстринг в сентябре 1942 года был назначен «уполномоченным генералом по вопросам Кавказа» при командовании группы армий «А» и курировал вопросы проведения оккупационной политики на подконтрольной этой группе армий советской территории, а также вербовки в ряды вермахта представителей проживающих там народов.
После Сталинградской битвы и отступления немцев с Северного Кавказа Кёстринг занял пост «инспектора тюркских частей» в составе сухопутных сил Германии, а с 1 января 1944 года и до конца войны командовал всеми добровольческими подразделениями вермахта. В его подчинении находилась также власовская «Русская освободительная армия» РОА. Нельзя не отметить, что под началом Кёстринга находились и уже упоминавшиеся сотрудники германского посольства в Москве: Херварт фон Биттенфельд был прикомандирован к нему абвером в качестве «политического офицера» и занимался формированием из советских военнопленных и перебежчиков специальных подразделений для борьбы с партизанским движением на оккупированной территории СССР, а в 1944 году представлял вермахт на учредительной конференции власовского «Комитета освобождения народов России» КОНР ; Ашенбреннер курировал авиационные подразделения РОА.
Сдавшись в плен американцами, Кёстринг был вывезен в США, где в течение нескольких месяцев «передавал дела», и по возвращении в Германию стал одним из первых генералов вермахта, освобожденных американцами из плена. Густав Хильгер 1886-1965 гг. В эти годы или позднее, занимая в Москве пост представителя металлообрабатывающей фирмы «Ф.
За считаные часы до начала войны атташе в радиограмме сообщал: «Как утверждает наш резидент Жильбер, которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра, 22 июня 1941 года, они внезапно нападут на Советский Союз». На этом донесении рукой Сталина красными чернилами начертана резолюция: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». Достаточно обстоятельными были сообщения военного атташе в Югославии генерал-майора Самохина.
Сообщение от 4 апреля: «Немцы перебрасывают в Финляндию войска... По сообщению военного атташе Югославии в Берлине, немцы перебрасывают из Австрии в Венгрию 10 пехотных и 3 бронетанковые дивизии в район Печуй-Сегедин, он же сообщает, что немцы готовятся в мае напасть на СССР... Краковская — генерал Бласковиц или Лист. Варшавская — генерал Бек».
Одновременно намечены мощные налеты авиации на Москву и Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах». Ранним утром 22 июня 1941 года радист аппарата ВАТ в Берлине по указанию генерал-майора Тупикова направил в Центр самую короткую в его жизни радиограмму. Вместе с тем... Турецкая газета «Сон Поста» сообщает, что германский командующий войсками в Австрии, обращаясь к войсковым частям, заявил, что главным врагом Германии являются русские и что на германских солдат может быть возложена задача еще большего расширения границ Германии.
Американский посол в Румынии в своей телеграмме в Вашингтон сообщает, что Джигуржу имел беседу с Герингом, в которой последний сказал, что если Германия не будет иметь успеха в войне с Англией, то она вынуждена будет перейти к осуществлению своих старых планов по захвату Украины и Кавказа... Гитлер намерен весною 1941 г. Источником подчеркивается, что это мнение высказывается как в военных кругах, так и в кругах МИД. Никто не реагирует одобрительно на эти планы.
Считает, что распространение войны на СССР только приблизит конец национал-социалистического режима... Из наиболее вероятных вариантов действий, намечаемых против СССР, заслуживают внимания следующие: 1. Березина и далее вдоль Днепра на Киев»; 2. Этот удар имеет те преимущества, что Литва, Латвия и Эстония сразу же становятся союзниками Германии...
Группа войск 2-го и 3-го направлений окружает войска противника в Мало-Польше. На остальном участке наносятся вспомогательные удары на фронтальном направлении с целью очищения всей остальной территории». Для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бок наносит удар в направлении Петрограда, 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедт — в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееб — в направлении Киева. Начало наступления на СССР ориентировочно 20 мая».
Вывод: 1. На основании всех приведенных выше высказываний… считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР являться будет момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весною этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки». Раболепие или недоверие В секретной записке от 19 мая 1956 года маршал Жуков писал: «Неудачи первого периода войны Сталин объяснял тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно.
Это исторически неверно. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовящемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне».
Гитлер заметил, что было бы очень хорошо, чтобы я присутствовал тогда при переговорах.
Затем он спросил, происхожу ли я из той местности, где родился Сталин, знаком ли я со Сталиным издавна по совместной революционной работе. Я ответил, что родители мои происходят из той же местности Грузии Гори. Сталину около 61 года. Гитлер сказал, что я самый молодой посол в Берлине.
В былые времена раньше 65 лет никто не становился послом, теперь все изменилось. Я заметил, что в Германии теперь также происходит выдвижение молодых кадров на разные отрасли государственной работы. Гитлер подтвердил это и сказал, что раньше было обычно так, что нельзя было стать послом или генералом, не достигнув примерно 65 лет, а теперь они находят, что генералы в 65 лет уже слишком стары. Затем Гитлер поинтересовался, имеется ли в Полпредстве бомбоубежище.
Я ответил, что имеется плохое, по существу это простой подвал. Гитлер сказал, что может предоставить в мое распоряжение своего крупнейшего специалиста по этим вопросам министра Тодта — строителя автострад в Германии. Я поблагодарил Гитлера. Вмешавшись в беседу, Риббентроп сказал, что я все дальнейшие детали этого дела могу обсудить с ним.
Я сказал, что перед отъездом из Москвы получил указание В. Молотова в случае необходимости заняться этим делом, то есть постройкой бомбоубежища. Я спросил Гитлера, советует ли он мне строить бомбоубежище. Гитлер ответил, что нельзя успокаиваться.
Зенитная артиллерия в Берлине представит сильную защиту от налетов, но все же 1-2 самолета смогут прорваться. Он добавил, что думает теперь построить во дворце Бельвю более солидное бомбоубежище, так как имеющееся там недостаточно надежно для пребывания в этом дворце больших государственных деятелей. Я понял это как намек на то, что такие лица ожидаются в недалеком будущем в Берлине. Говоря о Тодте, Гитлер пришел в возбуждение как от качеств этого специалиста, так и плодов его работы.
Он щелкнул пальцами и при этом сказал, что Тодт построил на заводе 22 000 бункеров и ни один из них не был поврежден, хотя они и находились под обстрелом. Разговор зашел об автострадах. Гитлер сказал, что до войны они ежегодно строили 1000 километров автострад, война этому помешала. Обратившись затем к Риббентропу, он спросил его, говорил ли тот со мной по политическим вопросам.
Риббентроп ответил Гитлеру, что посол Деканозов спрашивал его, что известно Германскому правительству о намечающемся соглашении между Швецией и Финляндией по вопросу о слиянии внешнеполитической деятельности этих стран и что он, Риббентроп, ответил мне, что им об этом ничего неизвестно, Гитлер это выслушал молча и только кивнул головой. Далее Риббентроп сказал, обращаясь ко мне, что он примет меня для беседы на будущей неделе. На этом беседа окончилась. Затем в комнату, где происходила беседа, впустили приехавших со мной сотрудников Полпредства и я представил их Гитлеру.
После этого я, попрощавшись с Гитлером и Риббентропом, выехал обратно в Полпредство. Прием продолжался 35 минут.
Иммануил Кант: философ, присягнувший на верность Российской империи
- Документ 4 (СССР-Швеция, июнь 1941 г.)
- Посол СССР в африканских странах Георгий Тер-Газарянц скончался в возрасте 100 лет
- Может быть Вам интересно...
- Навигация и сервис
- Как Германия объявила войну СССР
Сталин собирался отдать Гитлеру Прибалтику и Западную Украину
В 1941—1943 гг. — Чрезвычайный и полномочный посол СССР в Иране. По распоряжению Советского правительства полпредство Союза Советских Социалистических Республик в Германии имеет честь сделать Германскому правительству следующее заявление: Народный комиссариат иностранных дел СССР вербальной нотой от 21. Как сложились судьбы послов Германии и СССР после начала войны в 1941 году? Послом СССР в Германии был Владимир Деканозов, а германским послом в СССР был Вернер фон Шуленберг. Посол СССР в Великобритании Майский И.М., генерал-лейтенант Голиков Ф.И. и контр-адмирал Харламов Н.М. Лондон, 1941 г. Посол Германии в СССР (1934-1941 г.г.) Фридрих-Вернер Эрдманн Маттиас Иоганн Бернгард Эрих, граф фон дер Шуленбург.
Как Германия объявила войну СССР
Посольство России в Германии заявило, что статья посла Польши в ФРГ Анджея Пшилебского, в которой СССР назвался главным выгодоприобретателем от войны с Третьим рейхом, далека от правды и аморальна. Встреча Риббентропа и посла СССР в Германии Деканозова. В 1941 пытался предупредить советское руководство о готовящемся нападении Германии на Советский Союз. Советская карательная политика в 1941-1945 гг.(продолжение2).
Германское посольство в Москве: март - июнь 1941 года. Документальный очерк
Программа коллоквиума; Телерепортаж федерального культурного канала «Россия К» от 6 июля 2017 г. Чубарьян, Хорст Мёллер ред. В центре обсуждения находился проект «СССР и два немецких государства с 1949 по 1955 г. Еще одной важной темой стало планирование ежегодного научного коллоквиума «Русская революция в 1917 году», который пройдет в июле в Москве. Кроме того, на заседании были представлены два новых члена Комиссии. Другим новым участником с российской стороны стала Надежда Баринова, которая в качестве нового директора Историко-документального департамента МИД РФ явилась преемником Александра Кузнецова также и в Комиссии. Проведение рабочих совещаний между ежегодными заседаниями утвердилось как новый формат и свидетельствует об интенсификации работы Комиссии. Chruschtschows Westpolitik 1955 bis 1964 - опубликован последний том сборника документов Политика в отношении Запада в эпоху Хрущева в 1955-1964 гг. Gerhard Wettig Hrsg. Это было уже 19 пленарное заседание Комиссии, которая находится в своем четвертом сроке полномочий 2015—2020.
В беседе с «Немецкой волной» председатель с российской стороны Александр Чубарьян отметил: «Особенно я горжусь тем, что за все эти годы комиссия ни разу не прерывала свою работу. И мне кажется, наша комиссия выполнила две свои главные функции: во-первых, она создала площадку для диалога. Во-вторых, мы за все эти годы ни разу не избегали обсуждения острых сюжетов". Немецкий сопредседатель комиссии Андреас Виршинг подчеркнул: «Не секрет, общий климат отношений между Россией и Германией в последние два-три года резко охладился. Но наша задача: сохранить научные связи и личные контакты между профессиональными сообществами двух стран как раз вопреки политической ситуации». На следующий день прошел научный коллоквиум на тему «Общество в Германии и Советском Союзе в первое послевоенное десятилетие». Потсдам на трех подиумах были обсуждены следующие вопросы: социальные и демографические последствия войны; кризис системы снабжения населения продовольствием и потребительскими товарами после войны; изменение гендерного соотношения в послевоенном обществе программа. Чубарьян: «В конструктивной и дружеской форме» В беседе с « Российской Газетой » сопредседатель с российской стороны, акадимик Александр Чубарьян, рассказывает о работе и проектах Российско-германской совместной Комиссии историков. В частности, он указывает на ежегодные заседания и коллоквиумы, а также на предложение немецкой стороны проводить дополнительные рабочие встречи.
Дальнейшие темы интервью — масштабный документальный проект « Германия и Советский Союз: 1933—1941. Документы из российских и немецких архивов», а также доступ к немецким и российским архивам для историков обеих стран. Что касается спорных воросов, как например оценка пакта Молотова-Риббентропа, русские ученые по словам Чубарьяна «открыты для диалога». Актуальную политическую ситуацию он комментирует следующими словами: «На контакты между российскими и германскими учеными по историческим сюжетам не влияют никакие политические ветры за окном». Появился шестой том «Сообщений» Хорст Мёллер, А. Чубарьян ред. Йохен Лауфер, с его ясным видением событий и его возрастом «между», был создан для того, чтобы однажды запечатлеть на бумаге свой собственный опыт времени перелома. Хотя, вполне возможно, что на это ему не хватило бы душевного спокойствия. Но в любом случае его наблюдения, несомненно, обоготили бы воспоминания многих об этом периоде.
Те, которые имели проблемы со старой системой, сталкивались с проблемами и в новом государстве, сказал он однажды; наверное, характер играет более выжную роль, нежели политические убеждения.
Виль Э. Ворошилов К. Гауе Ф. Гендерсон Н. Генке А. Геринг Г. Гитлер А. Горкин А. Гржибовский В.
Калинин М. Кёстринг Е. Кордт Э. Литвинов М. Макензен Г. Мерекалов А. Микоян А. Молотов В. Муссолини — Глава правительства фашистской Италии. Осима X.
Потемкин В. Пуркаев М. Риббентроп И. Россо А. Сталин И. Стрэнг У. Типпельскирх В. Фрик В. Хадсон Р. Хевель В.
Хильгер Г. Чемберлен Н.
Как сообщает SHOT , на момент смерти ему было 100 лет. По информации телеграм-канала, советский государственный деятель умер 31 декабря, за несколько часов до наступления Нового года.
Кузнецов в.
Посольства иностранных дел в СССР. Пресс конференция Риббентропа 22 июня 1941г. Министр иностранных дел 1941 года. Конференция начало Великой Отечественной войны 1941. Министр иностранных дел Германии 1941 году.
Шуленбург посол Германии. Граф Вернер фон дер Шуленбург. Вернер фон дер Шуленбург немецкий дипломат. Владимир Николаевич Павлов переводчик. Дипломатия Сталина.
Сталин и Испания. Дипломаты Сталин. Молотов Вячеслав Михайлович. Граф фон Шуленбург. Граф фон Шуленбург и Молотов.
Вернер фон дер Шуленбург. Приходов Юрий Кондратьевич. Посол СССР. Форма советских дипломатов 1943. Советский военный дипломат 1948.
Советско-японский пакт о нейтралитете. Советский дипломат. Выдающиеся советские дипломаты. Первые дипломаты. Подписание пакта о нейтралитете с Японией в 1941 г..
Переговоры 20 век. Дипломат начало 20 века. Дипломаты 20 века. Густав Хильгер. Молотов и Риббентроп Берлин 1940.
Вячеслав Молотов в Берлине 1940. Гитлер Берлин 1940. Посол СССР иностранных. Советские дипломаты в Японии. Громыко 1988.
Байден и Громыко. Громыко дипломат. Майский Иван Михайлович. Генри Рэмсботтом-Ишервуд. Советские дипломаты 1920-1930.
Черты Советской дипломатии. Дипломатия СССР. Подписание мира с Германией 1918. Брестский Мирный договор 1918. Чичерин подписал Брестский мир.
Мир с Германией 1918. Министр иностранных дел - а. Громыко 1957-1985. Антикоминтерновский пакт Германия, Япония.. Подписание советско-японской декларации 1956.
Советско-японская совместная декларация 1956. Министр иностранных дел германской империи 1914. МИД Германии 1941. Громыко Андрей министр иностранных дел. Брежнев Громыко Косыгин Андропов.
Громыко Андрей Андреевич и Косыгин.
Но не в 1941 году
- Архив: Deutsch-Russische-Geschichtskommission
- Документ 4 (СССР-Швеция, июнь 1941 г.)
- Какова судьба дипмиссии СССР в Германии - начало ВОВ?? - Страница 2 • Форум Винского
- Советская дипломатия в годы войны
Что еще почитать
- Третий Рейх соблюдал законы дипломатии больше, чем современная Голландия
- Курсы валюты:
- Арабский халифат и его распад
- Июнь 1941 года. Интернированное посольство фашистской Германии в Костроме. | Блоги
- Послы ссср в германии
Германский посол успел вручить ноту до первых взрывов авиабомб
Оно посоветовало румынскому правитель- ству, обратившемуся за помощью к Германии, пойти на уступку и рекомендовало ему отдать Советской России Бессарабию и Северную Буковину. Наряду с поло- жительным ответом румынского правительства Германия передала Советскому правительству просьбу румынского правительства о предоставлении ему времени для эвакуации населения с этих больших территорий и для обеспечения жизни и сохранности имущества местных жителей. Однако Советское правительство снова предъявило Румынии ультиматум и еще до истечения его срока — 28 июня начало оккупацию части Буковины, а затем и всей Бессарабии до Дуная. И эти террито- рии были тотчас аннексированы Советским Союзом, большевизированы и этим самым фактически разорены. Оккупация и большевизация Советским правительством территории Восточной Европы и Балкан, переданных Советскому Союзу правительством рейха в Москве в качестве сферы влияния, полностью противоречат московским договоренно- стям. Несмотря на это, правительство рейха даже тогда заняло по отношению к СССР более чем лояльную позицию. Оно проявило полный нейтралитет в финской войне и прибалтийском вопросе, поддержало позицию Советского правительства по отношению к румынскому правительству и смирилось, хотя и скрепя сердце, с реалиями, сложившимися в результате действий Советского правительства.
Кро- ме того, чтобы с самого начала исключить возможность разногласия между обои- ми государствами, оно предприняло широкую акцию по переселению в Германию всех немцев с занятых СССР территорий. Правительство рейха считает, что вряд ли можно было представить более веское доказательство своего желания к дли-тельному примирению с СССР. IV Экспансия России на Балканах вызвала территориальные проблемы в этом рай- оне. Летом 1940 года Румыния и Венгрия обратились к Германии с целью урегу- лирования их спорных территориальных вопросов, после того как в конце августа из-за этих разногласий, разжигаемых английскими агентами, возник острый кри- зис. Румыния и Венгрия находились на грани войны между собой. Германия, ко- торую Венгрия и Румыния неоднократно просили о посредничестве в их споре с целью сохранения мира на Балканах, совместно с Италией пригласила оба госу- дарства на конференцию в Вену, и по их просьбе 30 августа 1940 года состоялось решение Венского арбитража.
В результате этого была установлена новая вен- герско-румынская граница, а Германия и Италия, стремясь помочь румынскому правительству разъяснить своему народу причины понесенных им территориаль- ных жертв и исключить в будущем любые столкновения в этом районе, приняли на себя обязательства гарантов Румынского государства в теперешних его грани- цах. Так как русские претензии в этом районе были удовлетворены, эти гарантии никак не могли быть направлены против России. Несмотря на это, Советский Со- юз обжаловал это решение и вопреки своим прежним заявлениям о том, что с присоединением Бессарабии и Северной Буковины его претензии на Балканах удовлетворены, заявил о своих дальнейших интересах на Балканах, не опреде- лив их пока конкретно. С этого момента все четче вырисовывается направленная против Германии поли- тика Советской России. Правительство рейха получает теперь все более конкрет- ные сообщения о том, что переговоры английского посла Криппса в Москве, тя- нущиеся уже очень долго, развиваются в благоприятной атмосфере. Одновремен- но правительство рейха овладело документами, свидетельствующими об интен- сивных военных приготовлениях Советского Союза во всех областях.
Эти доку- менты подтверждаются и найденным недавно в Белграде отчетом югославского военного атташе в Москве от 17 декабря 1940 года, в котором, между прочим, до- словно говорится: «По данным, полученным из советских кругов, полным ходом идет перевооружение ВВС, танковых войск и артиллерии с учетом опыта совре- менной войны, которое в основном будет закончено к августу 1941 года. Этот срок, очевидно, является и крайним временным пунктом, до которого не следу- ет ожидать ощутимых изменений в советской внешней политике». Несмотря на недружественную позицию Советского Союза в балканском вопросе, Германия прилагает новые усилия к улучшению взаимопонимания с СССР, и ми- нистр иностранных дел рейха в письме к господину Сталину дает широкое изло- жение политики правительства рейха после московских переговоров. В письме особенно подчеркивается следующее: при заключении Тройственного пакта Гер- мания, Италия и Япония единодушно исходили из того, что этот пакт никоим об- разом не направлен против Советского Союза, а дружественные отношения трех государств и их договоры с СССР вообще не должны затрагиваться этим соглаше- нием. В Тройственном пакте, подписанном в Берлине, это зафиксировано и доку- ментально. Одновременно в письме выражается желание и надежда государств Тройственного пакта на дальнейшее улучшение дружественных отношений с Со- ветским Союзом и придание им конкретной формы речь идёт, по всей видимости, о присоединении СССР к Оси - прим.
С целью дальнейшего обсуж- дения этих вопросов министр иностранных дел рейха приглашает господина Мо-лотова в Берлин. Во время визита господина Молотова в Берлин правительство рейха вынуждено было установить, что Россия готова к действительно дружественному сотрудниче- ству с государствами Тройственного пакта, и в особенности с Германией, лишь в том случае, если она готова выполнить поставленные Советским Союзом условия. В Берлине и на последующих дипломатических пере- говорах с германским послом в Москве господин Молотов выдвинул следующие требования: 1. Советский Союз хочет предоставить Болгарии гарантии и в добавление к этому заключить с этим государством договор о взаимопомощи по образцу договоров о взаимопомощи в Прибалтике, т. С этой це- лью русский комиссар Соболев посетил в это время Софию. Советский Союз требует заключения договора с Турцией с целью создания ба- зы для сухопутных и военно-морских сил на Босфоре и Дарданеллах на основе долгосрочной аренды.
В случае если Турция не согласится с этим, Германия и Италия должны присоединиться к русским дипломатическим мероприятиям по принуждению ее к выполнению этих требований. Советский Союз заявляет, что он вновь ощущает угрозу со стороны Финляндии, и поэтому требует полного отказа Германии от Финляндии, что практически озна- чает оккупацию этого государства и истребление финского народа. Естественно, Германия не могла принять эти русские требования, выполнение ко- торых Советское правительство считало предварительным условием присоедине- ния к государствам Тройственного пакта да, действительно - прим. Этим самым усилия государств Тройственного пакта по достижении взаимопони- мания с Советским Союзом потерпели фиаско. В результате этой германской по- зиции Россия усилила уже более открыто направленную против Германии поли- тику, а ее все более тесное сотрудничество с Англией становилось очевидным. В январе 1941 года эта отрицательная русская позиция впервые проявилась и в дипломатической сфере.
Когда в этом месяце Германия предприняла в Болгарии определенные контрмеры против высадки британских войск в Греции, русский посол в Берлине в официальном демарше указал на то, что Советский Союз счи- тает территорию Болгарии и зону обоих проливов зоной безопасности СССР и что он не может равнодушно относиться к событиям в этих районах, угрожающим его безопасности. Поэтому Советское правительство предостерегает от появления германских войск на территории Болгарии и в зоне обоих проливов. В ответ на это правительство рейха дало Советскому правительству исчерпываю- щие разъяснения причин и целей военных мер Германии на Балканах. Оно указа- ло на то, что Германия всеми силами и средствами будет препятствовать закреп- лению Англии в Греции, но она не намеревается занимать проливы, а будет ува- жать суверенитет Турции. Проход германских войск через территорию Болгарии не может считаться ущемлением интересов безопасности Советского Союза, пра- вительство рейха, напротив, полагает, что эти операции служат и советским ин- тересам. После проведения операций на Балканах Германия выведет оттуда свои войска.
Несмотря на это заявление правительства рейха, Советское правительство в свою очередь сразу же после ввода германских войск опубликовало в адрес Болгарии заявление явно враждебного анти германского характера, смысл которого сво- дился к тому, что присутствие германских войск в Болгарии служит не делу мира на Балканах, а интересам войны. Объяснение этой позиции дали правительству рейха участившиеся к этому времени сообщения обо все более тесном сотрудни- честве между Советской Россией и Англией. Несмотря на это, Германия и на этот раз не отреагировала. К этой же категории относится и обещанное в марте 1941 года Советским Союзом Турции прикрытие с тыла в случае, если она вступит в войну на Балканах. Это было, как стало известно правительству рейха, результа- том англо-русских переговоров во время визита британского министра иностран- ных дел в Анкару, усилия которого были направлены на то, чтобы таким путем глубже втянуть Россию в английскую игру. V С возникновением Балканского кризиса в начале апреля этого года усиливающа- яся с этого времени агрессивная политика Советского правительства по отноше- нию к германскому рейху и до сих пор в некоторой степени завуалированное со- трудничество между Советским Союзом и Англией становятся очевидными всему миру.
Сегодня однозначно установлено, что путч, затеянный в Белграде после присоединения Югославии к Тройственному пакту, был устроен Англией с согла- сия Советской России. Уже давно, а именно с 14 ноября 1940 года, Россия тайно вооружала Югославию против государств оси. Бесспорным доказательством этому являются документы, попавшие в руки правительства рейха после занятия Бел- града, которые раскрывают каждую фазу этих русских поставок оружия Югосла- вии. После удавшегося путча Россия 5 апреля заключает с незаконным сербским правительством Симоновича дружественный пакт, который должен был укрепить позиции путчистов и помочь своим весом сплочению совместного англо- югославо-греческого фронта. Итак, в то время, когда германские войска были сосредоточены на территории Румынии и Болгарии против массированной высадки английских войск в Греции, Советский Союз, теперь уже в явном сговоре с Англией, пытается нанести Герма- нии удар в спину, а именно: 1 открыто поддерживает Югославию, политически и тайно оказывает ей военную помощь; 2 заверяя Турцию в поддержке, пытается побудить ее к занятию агрессивной по- зиции по отношению к Болгарии и Германии и к вводу турецких войск во Фракию в весьма неблагоприятной военной обстановке; 3 сам сконцентрировал крупные военные силы на румынской границе, в Бесса- рабии и у Молдовы; 4 внезапно в начале апреля заместитель народного комиссара иностранных дел Вышинский в беседах с румынским посланником Гафеску в Москве предпринима- ет попытку начать политику быстрого сближения с Румынией с целью побудить ее к отходу от Германии. Английская дипломатия при посредничестве американцев в Бухаресте прилагает усилия в этом же направлении.
Согласно англо-русскому плану по германским войскам в Румынии и Болгарии планировалось нанесение удара с трех сторон, а именно: из Бессарабии, Фракии и Сербии—Греции. Лишь благодаря лояльности генерала Антонеску, реалистиче- ской позиции турецкого правительства и прежде всего оперативному вмешатель- ству Германии и решающим победам германской армии этот англо-русский план был сорван. Как стало известно правительству рейха из сообщений, почти 200 югославских самолетов с советскими и английскими агентами, а также с сербски- ми путчистами под руководством господина Зимина частично отправлены в Рос- сию, где эти офицеры служат сегодня в русской армии, а частично — в Египте. Уже один этот факт представляет в особом свете тесное сотрудничество Англии и России с Югославией. Советское правительство напрасно пыталось всячески замаскировать истинные цели своей политики.
Но Шуленбург был намерен помешать Гитлеру напасть на Советский Союз. Он совершил шаг, который мог стоить ему головы.
Он решился предупредить советских руководителей о том, что Гитлер готовит войну. Деканозов приглашён на завтрак «Советский посол в Берлине Деканозов, — вспоминал Хильгер, — как раз в это время находился в Москве. Решили, что нам нужно связаться с ним и открыть ему глаза. Граф Шуленбург сказал нам: если станет известно, что мы намереваемся предупредить русских, германское правительство будет судить нас за измену». Шуленбург пытался им втолковать: нужно что-то предпринять, чтобы остановить сползание к войне. Но смертельно опасный для немцев разговор не получился. Деканозов и Павлов просто не поняли их.
Решили, что это немецкая провокация. Фридрих-Вернер фон дер Шуленбург [в центре]. Russia Beyond «Мы с Шуленбургом, — вспоминал Хильгер, — пытались показать русским, насколько серьёзна ситуация. Убеждали, что советское правительство должно установить контакты с Берлином — до того, как Гитлер решит нанести удар. Наши попытки потерпели полный провал. С самого начала мы заявили Деканозову, что действуем на свою ответственность и без ведома своего начальства. Тем не менее он продолжал выспрашивать у нас с сумасшедшим упорством, говорим ли мы по поручению германского правительства.
В противном случае он не сможет передать наши слова своему руководству. Деканозов не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя величайшей опасности ради последней попытки спасти мир. Он, должно быть, считал, что мы действуем от имени Гитлера и пытаемся заставить Кремль пойти на такой шаг, который нанесёт ущерб его престижу и интересам».
В МИД Украины пояснили, что отказываются появляться в местах, «ретранслирующих сталинскую и российскую пропаганду». Таковыми посольство назвало памятники, на которых имеются надписи типа «1941-1945», «Великая Отечественная», «За Родину», «За Сталина». В феврале проукраинские активисты установили в центре Берлина подбитый ржавый танк, дуло которого было направлено в сторону посольства России.
Деканозов не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя величайшей опасности ради последней попытки спасти мир. Он, должно быть, считал, что мы действуем от имени Гитлера и пытаемся заставить Кремль пойти на такой шаг, который нанесёт ущерб его престижу и интересам».
Тогда Шуленбург в качестве последней попытки предложил Деканозову организовать между Гитлером и Сталиным обмен письмами, чтобы решить накопившиеся проблемы. Это могло бы как минимум отсрочить начало войны. Для противодействия этим слухам Сталин предлагает издать совместное германо-советское коммюнике… Шуленбург добавил, что надо действовать быстро. Если Сталин обратится к Гитлеру с письмом, то Гитлер пошлёт для курьера специальный самолёт, и дело пройдёт очень быстро». Деканозов доложил Сталину. Тому идея понравилась. Они ничего не поняли Последняя встреча послов состоялась 12 мая. Во время завтрака с Шуленбургом Деканозов, исполняя продиктованные ему инструкции, сообщил: «Я говорил со Сталиным и Молотовым и рассказал им о предложении, сделанном вами об обмене письмами в связи с необходимостью ликвидировать слухи об ухудшении отношений между Советским Союзом и Германией.
И Сталин, и Молотов в принципе не возражают против такого обмена письмами». К удивлению Деканозова, Шуленбург ответил, что он вёл разговор в частном порядке. И что он не может продолжить переговоры с Молотовым. Другое дело, если бы Сталин по собственной инициативе обратился с письмом к Гитлеру. Деканозов, составляя отчёт о беседе, не мог объяснить причину внезапной утраты Шуленбургом интереса к идее обмена письмами. А дело в том, что немецкий посол уже понял: никакие письма войну не остановят. Владимир Деканозов. Они до последней минуты были уверены, что Гитлер блефует и просто пытается заставить их пойти на территориальные и экономические уступки.
Когда генеральный секретарь исполкома Коминтерна Георгий Димитров получил по своим каналам очередное предупреждение о готовящемся нападении немцев, он позвонил Молотову.