Формально 2022 год указом президента был объявлен Годом Александра Зиновьева. В 1946 году Александр Зиновьев поступил на философский факультет МГУ, в 1951 году получил диплом с отличием и остался в аспирантуре.
Александр Зиновьев
Центр призван стать плацдармом для разработки новой парадигмы развития мирового сообщества в условиях кризиса существующих мировых институтов, а также сохранения и укрепления в обществе традиционных ценностей, института семьи и духовного наследия народов мира.
В рамках столетнего юбилея 19 октября в Санкт-Петербургском национальном исследовательском Академическом университете им. Алфёрова Российской академии наук состоялась презентация фильма режиссера и сценариста Максима Катушкина «А. Правила жизни в Человейнике», который представила жена философа Ольга Мироновна Зиновьева. В Государственном музее истории российской литературы имени В.
Александр Зиновьев работал в Институте философии Академии наук СССР: последовательно занимал должности научно-технического сотрудника 1954-1955 , младшего научного сотрудника 1955-1960 , старшего научного сотрудника 1960-1976. С 1956 по 1976 г. Ломоносова в т.
Профессор 1966. В 1958-1960 гг. Научные работы Александра Зиновьева 1960-х - первой половины 1970-х гг. Зиновьев положил начало систематическим исследованиям в области неклассической математической логики. Также он разрабатывал концепцию "комплексной логики", содержащей как языковой, так и бытийный "логическая онтология" и познавательный "логическая методология" аспекты. В августе 1976 г. Это произведение, сочетавшее философские и социологические идеи, элементы фантастики, сатиры и фарса, представляло собой критическое исследование советского общества. В декабре 1976 г.
В феврале 1977 г. В течение 1977 г. В том же году он был отмечен литературной премией "Европейское эссе". В марте 1978 г. В нем в сатирическом виде были представлены советская действительность и идеология эпохи застоя. В ней отмечалось, что "в очередном пасквиле "Светлое будущее" - прим. При этом КГБ считал возможным разрешить Зиновьеву "выезд в одну из капиталистических стран в частном порядке и закрыть ему въезд в СССР", а вопрос о лишении советского гражданства "решить в зависимости от поведения за рубежом". В конце июля 1978 г.
В 1978-1999 гг. Александр Зиновьев проживал в Мюнхене. Также активно работал как писатель его работы издавались на Западе на русском языке, а также выходили в переводах на европейские языки. В конце 1970-х - начале 1980-х гг. В них автор в специфическом научно-художественном жанре воспроизводил образ жизни советского общества, показывал характерные для него человеческие типы и взаимоотношения в коллективе.
Тогда еще кто-то верил, что Запад нам поможет, надо только сдаться окончательно. Зиновьев же говорил, что капитуляцию-то они примут, но помогать не собираются». Вспоминая возвращение 77-летнего философа на Родину, участники отмечают, что оно отнюдь не было безоблачным. Советская власть лишила Зиновьева званий, наград, гражданства и квартиры, которую ему так и не вернули. Если бы не поддержка соратников, отмечает Ольга Зиновьева, возвращение которое и так было совсем не простым могло бы стать просто невозможным. К счастью, бытовые вопросы Сергей Бабурин взял на себя, и это очень помогло Зиновьевым. Июнь — знаковый месяц для семьи. Ведь именно 30-го июня 1989 года указом Михаила Горбачева Зиновьеву вернули гражданство.
Александр Зиновьев
Александр Александрович Зиновьев, несмотря на многократные заявления о том, что не вернется во вражескую Россию, все же возвратился на родину в 1999 году. Интерес к Зиновьеву выразился в коллективном сборнике «Александр Зиновьев: писатель и мыслитель» (1988)[173]. 13 июня состоялось заседание Зиновьевского клуба, посвященное 20-летию возвращения философа Александра Зиновьева на Родину. Интервью крупнейшего советского социолога, логика, философа, писателя Александра Александровича Зиновьева порталу в 2003 году. Жизнь и судьба Александра Зиновьева, тесно связанная с Костромой, стала предметом обсуждения в Костромском госуниверситете.
Зиновьев Александр Александрович
Они покусились на совесть нашей эпохи, на её социальный нерв. Мы прожили вместе 40 лет — тяжёлую, страшную, красивую жизнь, и я этого так не оставлю. Я буду до последнего защищать честь и достоинство Александра Зиновьева, как он защищал родившую его и рождённую им эпоху. Что же касается моего обращения в Следственный комитет, то требования мои таковы: тираж книги должен быть изъят из продажи, а все денежные средства, выделенные под этот грант, должны быть возвращены в государственную казну. Мне, кстати, позвонили коллеги из Российского фонда фундаментальных исследований государственная некоммерческая организация. Мы живём в военное время, и фактически произошла вражеская вылазка: покушение на Зиновьева и его наследие — это покушение на русские национальные начала современной России. Нельзя потакать этой озверевшей русофобии. Мы окружены агрессивной «пятой колонной», и нельзя допустить, чтобы она стала армией. Путь гения.
Не считал себя диссидентом и не был им. Первый вопрос звучал так: «Господин профессор, вы счастливы, что наконец оказались на свободе? А когда кто-то назвал его полковником КГБ, он рассмеялся: «Полковник? После развала страны он много говорил о том, что критика советскими гражданами советского строя была использована Западом против СССР. Сожалел ли Зиновьев, что в 1975 году переправил на Запад рукопись своего первого романа «Зияющие высоты»? Кто-то извратил процитированную вами фразу — мол, «мы целились в коммунизм, а попали в Россию», — нет, себя Александр Александрович в виду не имел, он в коммунизм не целился. Когда Горбачёв, совершив первую поездку в Англию, не посетил могилу Маркса посещать её первым делом — тогдашняя традиция для партийно-правительственных делегаций СССР , муж сказал мне: «Оля, начинается эпоха великого исторического предательства». О людях, совершивших это предательство, он впоследствии высказался так: «Эти люди были героями моей первой книги «Зияющие высоты».
Я это поколение знал хорошо». Я встрепенулась: «Ты автор — тебе и решать». Он ответил, что не боится и что уже повидал все ужасы жизни: войну, Лубянку, Лефортово с 16 лет Зиновьев, не принимая несправедливостей сталинского строя, состоял в террористической группе, намеревавшейся убить Сталина; был арестован, бежал и находился на нелегальном положении до тех пор, пока в 1940 году не вступил в армию, объяснив отсутствие документов утерей. Много времени на принятие решения мне не потребовалось, ведь речь шла о литературном шедевре. Я сказала: «Как ты будешь жить, зная, что есть такая книга и она спрятана в коробке подальше от глаз?
Рецензентами С. Розин и член-корреспондент РАН Ю. Ранее, в 2006 году, через 19 дней после смерти моего мужа этот же В.
Розин опубликовал пасквиль на деньги РГНФ , который назвал "научной" монографией, где "развенчивал" научный статус А. Особый цинизм в том, что свой методологический опус 2021 года они опубликовали на деньги РФФИ в издательстве "Алетейя", означающего на греческом языке слово "истина". Также считаю факт издания этого пасквиля оскорблением чести Президента России В.
Был связистом корпусной телефонной станции. Прошел фронтовыми дорогами от Ржева до Германии. После войны работал учителем, директором начальной школы. Окончив мореходное училище, с 1953 по 1960 годы он ходил штурманом на нескольких пароходах и танкерах. В 1960 году Зиновьев стал капитаном теплохода «Челябинск», а через несколько лет принял теплоход «Ижма».
Кстати сказать, марксизм — очень интересная, хотя и стрёмная, система воззрений, уж никак не хуже какого-нибудь «ницшеанства». На Западе марксизм был и остаётся старой надёжной кувалдой для «радикальной критики». Зиновьев тогда всего этого не то чтобы не понимал — но понимать не хотел. Он переживал нормальный этап становления интеллектуала: сочинение «общей теории всего». Это такая умственная хворь типа кори, поражающая личинок интеллектуалов. Настигает она не каждого, но большинство. Потом это проходит. В зиновьевском случае стадия сочинения «теории всего» названной им «многозначной логикой» — из конспиративных соображений оказалась неожиданно продуктивной. Нет, «теорию» он не создал, зато нашёл интересные подходы к тому, что впоследствии стало его знаменитой диссертацией — «Метод восхождения от абстрактного к конкретному на материале «Капитала» К. Текст диссертации потом ходил в многочисленных копиях в качестве интеллектуального самиздата, наподобие гумилевского «Этногенеза». Впоследствии текст книги пополнил корпус сакральной литературы так называемых «методологов» — философской школы если хотите, секты , созданной соучеником Зиновьева Г. Как-никак, это был создатель единственной за всю советскую историю философской школы «методологии» , которая пережила рубеж девяностых. Правда, пережила как тот попугай из еврейского анекдота про репатриацию — то есть «тушкой». Зато эта тушка и сейчас неплохо смотрится. Знакомство Зиновьева с Щедровицким началось со скандала. Щедровицкий покритиковал на комсобрании недостаточную подготовку студентов по Гегелю, на изучение которого, дескать, отводилось две недели, так что приходилось готовиться по учебнику. И, прочитав Георгия Федоровича, мы потом весело и вольно рассказываем о Георге Вильгельмовиче». Начальству шутка не понравилась, и Щедровицкого решили ущучить. Не по административной линии — не за что было. Но как-нибудь. Тут вспомнили о силе печатного слова: на факультете издавалась своя газетка с макабрическим названием «За ленинский стиль». Сейчас на такое название может, наверное, посягнуть только какой-нибудь бесконечно отвязное андеграундное издание, но тогда это было в порядке вещей. В газете имелся штатный карикатурист. Нетрудно догадаться, что это был Зиновьев. Опять же нужно учесть контекст эпохи. В те суровые времена «общественная нагрузка» на студента была, во-первых, значительной — то есть забирала время и силы — и, во-вторых, реальной. Те же послевоенные институтские ДНД добровольные народные дружины были вполне реальной силой, предназначенной, чтобы гонять расплодившуюся послевоенную гопоту с ножичками. Но даже поездки «на картошку» были выматывающим и грязным занятием. Зиновьев, откровенно говоря, пристроился по фронтовой привычке «поближе к кухне»: рисовать — не мешки ворочать. Ничего низкого и неблагородного в этом, кстати, нет. Люди, имеющие навык выживания а Зиновьев всю жизнь именно что выживал , отлично знают цену любому «облегчению жизни». Что не следует путать с тягой к жиркованию и харчбе, с причмокивающим обгладыванием костей ближних. Такие в советские времена росли по комсомольской линии — с заходом на «освобождёнку». Зиновьев же честно продавал свои умения в обмен на то, чтобы на нём не возили воду и не заставляли заниматься унылой дурью. Так или иначе, Саше Зиновьеву поручили нарисовать карикатуру на Щедровицкого. Как обычно, начальнички переврали ситуацию с точностью до наоборот: приписали тому нежелание читать Гегеля, а знакомиться с ним по Александрову. Зиновьев карикатуру нарисовал Щедровицкий, отталкивающий тома Гегеля и хватающийся за Александрова , не пощадив при этом характерной внешности Г. Щедровицкий случайно зашёл в редакционное помещение, увидел на зиновьевском столе карикатуру, страшно разозлился — поскольку говорил-то он прямо противоположное — и устроил дикий скандал. Зиновьев пошёл на факультетское партбюро выяснять, как оно там было на самом деле. Секретарем партбюро был тогда Евгений Казимирович Войшвилло, тоже фронтовик, впоследствии культовая фигура я его ещё застал. Войшвилло заявил, что подтасовок не потерпит, карикатуру печатать не стали. А Зиновьев с Щедровицким сошлись. Впоследствии Зиновьев вспоминал о Щедровицком мало и неохотно, в терминах «был моим учеником, потом отошёл» с брезгливой интонацией — «предал по-мелкому». Щедровицкий, напротив, о Зиновьеве говорил и писал много, а зиновьевский диссер по «Капиталу» ввёл в канон своей школы. Позиция Щедровицкого выглядит в этой ситуации более сильной: зиновьевское «фи», которым он, впрочем, вообще бросался довольно часто, выглядит неконструктивным. Возникает вполне понятный соблазн рассудить дело так, что Щедровицкий «развивался», «ушёл от старых взглядов», а Зиновьев остался при своих. Сам Г. На самом же деле ситуация была иной. Эволюция взглядов имела место у обоих. Но двигались они в противоположных направлениях. Их встреча на факультете была встречей поездов, движущихся по параллельным путям в разные стороны. На момент встречи Зиновьеву стукнул тридцатник, Щедровицкому было едва за двадцать. Зиновьев прошёл войну, и ходил не в отцовской шинели, а в своей собственной гимнастёрке. Щедровицкий ходил по факультету «восторженным пастернаком», переживающим свою открывшуюся интеллектуальную потенцию как своего рода пубертат и накидывающийся на книжки как на девушек. Ум Зиновьева родился из нужды, из бытовой сметки — и ею же был прибит и покалечен при рождении. Наконец, Зиновьев был по сути своей материалистом, а Щедровицкий — наоборот. Тут придётся пояснить кое-какие моменты. Тем не менее, разделение на «материалистов» и «идеалистов» в философии действительно наблюдается — впервые описал его ещё Платон, насмешливо упоминая тех, кто «хватается за дубы и камни, подобно титанам». На самом деле, конечно, всё сложнее. Если уж на то пошло, то материалистом можно назвать человека, который склонен объяснять свойства вещей свойствами субстрата. Идеалист, наоборот, склонен объяснять свойства вещей внешними причинами. Например, если материалист и идеалист увидят камень странной кубической формы, то материалист предположит, что это, скорее всего, кристалл, а идеалист — что это, скорее всего, кирпич. Тютчев говорит о том же самом в своём известном стихотворении о камне, который то ли упал сам собой, то ли был «низвергнут мыслящей рукой». Самое интересное, что правым может оказаться и тот, и другой, в зависимости от обстоятельств, и разумные материалисты, и идеалисты это понимают. Тем не менее, склонность сначала искать причины внутри вещи, а потом уж вовне — или наоборот — действительно существует, «и приходится с ней считаться». Ещё одно: материализм и идеализм могут быть избирательными. Например, некий мыслитель может быть естественнонаучным материалистом, антропологическим идеалистом и историческим опять же материалистом. То есть считать, что природа развивается по своим собственным законам, но человек — единственное исключение из природных правил, чьи свойства не заданы его телом и инстинктами, зато история — это не «человеческий», а «природный» процесс, вроде геологических, который снова низводит людей до уровня камней или деревьев. А может и наоборот — считать, что Вселенная сотворена Богом, человек — всего лишь животное, индивидуальный разум — всего лишь переразвившийся инстинкт, зато история — единственная стихия, в которой это животное причащается сверхприродой воле Всевышнего… Или ещё как-то: комбинаций идеализма и материализма в уме отдельно взятого философа возможно очень много. Что касается Зиновьева, то он, в общем, придерживался той позиции, которую я привёл в пример. Он считал физический мир и социум двумя тупыми и слепыми машинами, управляемыми простыми и жестокими законами. Отдельный человек — это точка, в которой мерцает что-то вроде «духа»: он может — в известных пределах — менять законы природы и бунтовать против законов социума. Разумеется, и то и другое возможно делать, только используя всё те же законы. Из этого, кстати, следует, что Зиновьев должен был озаботиться созданием научной теории индивидуального бунта — то есть собиранием, классификацией и теоретическим обоснованием приёмов, позволяющих отдельной личности выйти за пределы законов голой социальности. Начал он примерно там, где впоследствии закончил Солженицын «жить, типа, не по лжи» , но пошёл значительно дальше. Он сам назвал это «искусство жить» «зиновьйогой», кое-что конкретное описал в книгах «Евангелие для Ивана» и «Жёлтый дом». Состояло оно в систематическом саботаже социальности при одновременном сознательном использовании её же законов в целях выживания и кое-какого обустройства. Надо сказать, лично ему это удалось. Лауреат престижных международных премий, член действительный и гонорис кауза множества российских и иностранных академий, небедный человек — Зиновьев не производил впечатления неудачника. Но позицию «винера», царя горы и победителя тараканьих бегов за успехом он не принимал никогда, равно как и позиции «бунтаря-диссидента» или жителя башни из слоновой кости, парящего над схваткой. Повторимся: он считал свою деятельность в конечном итоге полезной для того самого социума, который он отвергал. Это была, скажем так, позиция бойца, действующего «по обстановке» и своё понимание последней оценивающего куда выше любых приказов — особенно если есть подозрения в бездарности или продажности командования. Позиция эта, разумеется, опасная — поскольку отрыв от социума чаще всего означает включение в другой социум, иногда невидимый тому, кто к нему присоединяется, так сказать, спиной вперёд. Человек, воображающий себя волком-одиночкой, оказывается прикормленным и манипулируемым «полезным идиотом», действующим в интересах какой-нибудь коллективности, как правило, мерзкой. Именно это, к примеру, произошло с большинством советских диссидентов. Зиновьева, кстати, попользовали тоже. Осознал он это поздно — но хоть осознал. В конце жизни Александр Зиновьев всё-таки пришёл к удовлетворительному решению дихотомии «быть вне общества — действовать в интересах общества». Формула оказалась простой: можно быть вне социума, но вместе со своим народом: отвергая социальное единство, пребывать в единстве национальном. Например, в своих интервью он объяснял причину своего возращения в Россию так: «Мой народ оказался в грандиозной беде, и я хочу разделить его судьбу. С этой целью я и вернулся. Что я могу здесь сделать для моего народа? Я десятки лет работал как исследователь и социальных процессов, и исследователь самого это фактора понимания, о котором я говорю, я много сделал. Я хочу передать это моему народу, по крайней мере, тем, кто хочет это получить от меня и как-то использовать. Вот мое место. Я, конечно, чувствую себя в этом отношении одиноким, но я отдаю отчет в том, что это вполне естественно. С кого-то, все начинается все-таки с кого-то, с единицы. Пусть я буду этой исходной единицей». При всей кажущейся эмоциональности, это безупречно логичное рассуждение. В самом деле, современный россиянский «социум» — это тоже своего рода единство, но единство антинациональное, то самое, которое Пелевин ехидно описывал как «заговор против России, в котором участвует всё взрослое население России» добавим, участвует недобровольно и в большинстве случаев не сознательно, но участвует. Зиновьев в России был «со своим народом», но вне «российского общества» — настолько вне, что какой-нибудь бомж выглядел на его фоне куда более вписанным в коллективное тело эрефского «общества», полагающего бомжа своей необходимой частью. Во-первых, он начинал с марксизма, причём с марксизма в высшей степени талмудического. Школьником он переписал — пёрышком, от корки до корки — «Капитал» тем самым бессознательно исполнив мицву: переписать собственными руками Тору. Он долгое время пребывал в убеждении, что ничего более мощного, чем марксизм, человеческий гений не создавал». Впоследствии он сделал исключение для своего собственного учения. Для Щедровицкого сознание отдельного человека было не точкой свободы, а областью проектирования, строительства, при упрощении позиции — манипулирования. Механизмы индивидуального мышления, по Щедровицкому, являются чем-то простраиваемым, причём в ходе коллективной, по сути, практики. Что касается отношения к социальности, то Г. Решение не оригинальное, но эффективное, к тому же Щедровицкий реализовал его с блеском. На этом принципиальной решении — строить свой мир, а потом с его помощью менять мир окружающий — основаны странноватые «духовные практики» Московского методологического кружка: например, «организационно-деятельностные игры», направленные на метанойю, «перемену ума» участников согласно легенде, игры, на которых ни один из участников не тронулся умом «до клиники», считались неудачными. Впоследствии, уже после смерти Г. Они же впоследствии занялись — понятное дело, не самодеятельно, а под заказ — крупномасштабными социальными экспериментами в некоторых российских регионах. Но это всё было потом. Возвратимся на прежнее и поищем точки сходства. В ту пору и Щедровицкий, и Зиновьев сошлись в трёх важнейших вопросах: практически — о неприемлемости текущей реальности «как она есть» то есть в «антисталинизме», понимаемом очень широко , идеологически — об исторической обусловленности всех форм мышления то есть в том или ином понимании материализма , и исторически — о российском социализме. Сам Щедровицкий описывал консенсус по последнему вопросу так: «Мы оба считали, что социализм, сложившийся в России, носит, по сути дела, национально-русский характер, как ничто более соответствует культурным традициям и духу русского народа и, короче говоря, есть то самое, что ему нужно при его уровне самоорганизации, уровне культурного развития и т. И мы оба знали, что миллионы людей находятся в условиях подневольного труда или просто в концлагерях. И все это очень органично замыкалось общим пониманием принципа диктатуры, ее социально-организационных структур». Трудно сказать, разделял ли тогда Зиновьев эту типичную, то есть интеллигентскую и русофобскую, точку зрения. Во всяком случае, Георгий Щедровицкий понимал его так. Что не мешало ему и тогда, и в дальнейшем быть в некоторых отношениях очень советским человеком. Это, в частности, продемонстрировала жизненная траектория Г. Это было связано с разницей в исходных позициях. Щедровицкий вышел из среды творцов и главных выгодополучателей советской революции, а Зиновьев, как русский, принадлежал к её жертвам. Сам Щедровицкий прекрасно осознавал эту разницу в генезисе, разницу определяющую и абсолютную: «Для Давыдова, Ильенкова, Зиновьева, Мамардашвили и для многих других… определяющей действительностью, куда они помещали себя и где они существовали, была историческая действительность. У меня же это представление о себе было изначальным в силу положения семьи. Я по происхождению принадлежал к тем, кто делал историю». И ещё одно. Для Зиновьева время «создания теории всего» довольно быстро прошло. Для Щедровицкого оно продолжалось всю жизнь. Если коротко, то он понимал «методологию» как «мета-до-логию». Sapienti sat. Но, так или иначе, два неглупых человека нашли друг друга. В дальнейшем к ним присоединился Борис Грушин впоследствии сделавший крепкую советскую карьеру, выездной, один из организаторов ВЦИОМа, апологет «первоначального накопления», в 1993 году добравшийся аж до Президентского совета, зато потом ставший «убеждённым антиельцинистом» , а также Мераб Мамардашвили писать о котором я, пожалуй, побрезгую. С этих четырёх фамилий начался Московский логический кружок. Несмотря на дворовое происхождение — ну, собрались несколько молодых студентиков-аспирантиков и что-то там промеж собой непонятное крутят — кружок стал событием. У него даже появились конкуренты: «гносеологический кружок» Эвальда Ильенкова. О котором я тоже ничего говорить не буду — не от омерзения, а из жалости. Это был незаурядный человек, в силу своей природы не имевший иммунитета против духа времени. Самым известным его достижением стала статья «Идеальное» в Философской энциклопедии. Что касается Александра Зиновьева, то он удовлетворяться лаврами автора статьи в энциклопедии явно не собирался. Демобилизовался он с чемоданом рукописей, более или менее законченных. Одну из них — «Повесть о предателе» — он показал Константину Симонову и ещё одному товарищу. Симонову рукопись понравилась, и ему стало жаль автора — он понимал, что за это сажают. Поэтому он спросил Зиновьева, давал ли он ещё кому-нибудь рукопись. Тот назвал имя второго. Симонов скомандовал: «Беги и забери». Зиновьев послушался, утащил рукопись прямо со стола и уничтожил. К утру к нему пришли с обыском. Это надолго — но не навсегда — отбило ему вкус к изящной словесности. С тех пор он писал только философские труды. Ранним стартом это назвать никак нельзя. Но мы, как обычно, никак не выдерживаем хронологию — то поминаем диссертацию, то логический кружок, то поздние работы. Пора бы и честь знать. Так вот. В 1951 году Александр Зиновьев получил диплом с отличием и остался работать на кафедре в аспирантуре. К тому моменту знакомство с Щедровицким переросло в совместную деятельность, Московский логический кружок уже вовсю работал, привлекая неокрепшие умы. Под осторожным покровительством всё того же Войшвилло Зиновьев и компания обсуждали разные интересности. На скучной, как засохшая муха, кафедре логики началась какая-то жизнь. Для студентов того времени Зиновьев — один из кумиров, «борец с догматизмом» как тогда аккуратно называли легальных диссидентов. В 1954 он защищает уже упомянутую кандидатскую по диалектической логике, в 1955 — становится сотрудником Института философии Академии наук СССР, где работает год. После он начинает готовиться к докторской, которую и защитил в шестидесятом. Наступает время социального триумфа отщепенца. С момента защиты докторской диссертации он пишет и публикует серию книг, которые делают ему имя. Последней — или первой по счёту, если брать известность в широких кругах — стали «Зияющие высоты». Прежде чем приступить к анализу «литературной» кавычки тут уместны части творчества Зиновьева, имеет смысл ещё потоптаться на чисто философских его трудах. Достаточно привести список названий — «Философские проблемы многозначной логики» 1960 , «Логика высказываний и теория вывода» 1962 , «Основы научной теории научных знаний» 1967 , «Комплексная логика» 1970 , «Логика науки» 1972 , «Логическая физика» 1972 , «Нетрадиционная теория кванторов» 1973 , «Логика классов множеств » 1973 , «Очерк эмпирической геометрии» 1975 — чтобы понять: Зиновьев был, что называется, «интересным автором». Разумеется, «интересным» с советской точки зрения, когда просвещённая публика охотилась за томами «Истории античной эстетики» Лосева и взахлёб читала «умственные» статьи в «Литературной газете» где изредка дозволялось что-нибудь «этакое»: я, например, узнал о существовании Мартина Хайдеггера именно из статейки в ЛГ. Но всё ж по тем временам это было «ново и смело». Конечно же, Зиновьев был тщеславен. Он брал «горячие» темы и писал о вещах, которые, по его мнению, должны были задеть струны души. Это, в частности, привело его к ряду опрометчивых и даже конфузных шагов: например, к доказательству недоказуемости Великой теоремы Ферма. На самом деле, насколько я понял, Зиновьев построил вариант логической системы, в рамках которой утверждение, похожее на Великую теорему, и в самом деле недоказуемо. Это своё решение он упрямо публиковал, начиная с 1975 года, несколько раз, в том числе в иностранных изданиях. Интереса это не вызвало: ферматистов в мире хватает… Того же времени были и его разработки в области «логической физики» — давешняя статья о решении парадокса Зенона была как раз из этой серии. Итак, Зиновьев был «в успехе». Карьера шла вперёд: доктор наук, завкафедрой, старший научный сотрудник, наконец — профессор. В таком положении можно было позволять себе многое, в том числе легальную фронду, благо время подошло впоследствии Зиновьев назовёт это «временем кукишей», имея в виду интеллигентские фиги в кармане, которыми тогда обзавелись «все приличные люди». Вокруг профессора вьётся рой студентов и аспирантов, ловящих каждое его слово. Наконец, Зиновьев женится — на юной стенографистке Ольге Мироновне Сорокиной. К тому времени за плечами у профессора уже был один неудачный брак, но тут всё склалось. Тогда же он, наконец, получает отдельную квартиру, через какое-то время площадь расширяется за счёт квартиры умершего отца Ольги. Наконец, осуществляется мечта всей жизни — собственный кабинет, который тут же становится местом паломничества студентов, учеников и знакомых. Спустя годы Зиновьев заметит по этому поводу: «улучшение жилищных условий сыграло огромную роль в нарастании оппозиционных и бунтарских настроений в стране». IX ЧАСТЬ Теперь, наконец, можно приступить к главному — то есть к зиновьевским сочинениям литературного свойства «романами» это называть было бы неправильно. Первым и самым известным сочинением профессора логики стали «Зияющие высоты». Название Зиновьев придумал ещё в сорок пятом — когда ему в очередной раз зачесалось написать какую-нибудь гадость про «советских». При Сталине, разумеется, это было чистой воды самоубийством. При Хрущёве же, напротив, открылись перспективы, «задышало» — так что с пощёчиной общественному вкусу были все резоны повременить. При Брежневе всё застопорилось как вообще всё застопорилось при Брежневе. Злость копилась, мысли приходили в систему. Одним из побудительных мотивов к сочинительству послужила пресловутая «Пражская весна». Это, если кто не помнит, была такая тогдашняя «бархатная революция»: измена сверху, полезные идиоты в середине, дураки снизу. Как там обстояло с человеческим лицом у чехов, сейчас более-менее понятно — точно так же, как потом в Польше, далее везде. То есть местные элитки хотели бежать на Запад вместе со страной, рассчитывая получить за это много вкусных пряников. Желание нормальное: кто ж вкусные пряники не любит, а тут была маза заполучить их целый мешок. Метод тоже был избран правильный: реформирование социализма вплоть до полной его ликвидации. Надежда была на то, что Совок — грозный, но неповоротливый — не посмеет вмешиваться в социалистический эксперимент, а потом будет уже поздно. Совок, как известно, посмел-таки вмешаться. Это вызвало бурю негодования по всему миру 1 , не исключая Союза. Нет, даже так: в Союзе негодование было исключительно сильным. Пожалуй, именно чехословацкие события дали толчок массовой интеллигентской фронде. Сейчас, вспоминая историю советского инакомыслия, трудно вызывать в себе какие-либо чувства, помимо усталого отвращения. Нам, бомжующим на помойке истории, в позорной «эрефии», теперь приходится делать специальное усилие, чтобы напомнить себе — советские порядки и в самом деле были в выcшей степени кривыми, косыми и во всех отношениях некузявыми. И тогдашние «альтернативно мыслящие» имели весомые основания для недовольства и протеста. То что этот протест был озвучен в основном дураками и подонками, а попользован жуковатыми хитрованами, сдавшими страну не за понюх табаку, дела не меняет. Впрочем, как не отменяет подонства и дури интеллигенции. Интересно, что Зиновьев понимал это уже тогда. В своей автобиографии, написанной ещё «до всего», он констатировал следующее: «С моральной точки зрения советская интеллигенция есть наиболее циничная и подлая часть населения. Она лучше образована. Ее менталитет исключительно гибок, изворотлив, приспособителен. Она умеет скрывать свою натуру, представлять свое поведение в наилучшем свете и находить оправдания. Власти хоть в какой-то мере вынуждены думать об интересах страны. Интеллигенция думает только о себе». И закончил: «Она не есть жертва режима. Она носитель режима». Слово «носитель» здесь употребляется в том же смысле, в котором говорят об инфекциях: есть «заразы», носители которых сами не слишком от них страдают — зато хорошо их разносят. Интеллигент разносит соввласть, инфицирует ею общество. Тут стоит вспомнить, что именно интеллигенты эту заразу в России и принесли откуда — вопрос другой, хотя «и так ясно», в чьих лабораториях делались эти штаммы. Стоит также вспомнить, что именно «либералы», всё лучше устраивавшиеся при «совчине» 2 , стали главными уклющителями Зиновьева в последние годы его жизни в Союзе. Впоследствии, уже в эмиграции, ситуация дошла до прямого конфликта — но там уже включилась прямая конкуренция. Забавно, что противоположная сторона, то есть «коммуняки», относились к Зиновьеву хорошо — ну, в том смысле, в котором эти люди вообще могут «быть хорошими». Его «не хотели терять», предлагали всякие ништяки и пряники по-советски, лишь бы он бросил дурить. Но Александр Александрович дурить продолжал, и тогда его — не без тяжёлогого вздоха — таки списали с глаз долой. Когда его провожали из Союза, у него, помимо всех прочих советских благ, отобрали даже военные награды и разжаловали в рядовые. Но вернёмся к «Высотам».
А. А. Зиновьев. Пророчества гения о России
Александр ЗИНОВЬЕВ XXI-й век. Об этом со ссылкой на великого русского мыслителя Александра Зиновьева в своем Telegram-канале напомнил актер и режиссер Никита Михалков Диссиденты, СССР, Зиновьев. Группа Александр Зиновьев в Одноклассниках. По приглашению Международного медиаклуба «Формат А3» в Минске побывала вдова и соратница Александра Зиновьева, выдающегося прозаика, социолога.
Александр Зиновьев: «Профсоюз – это общение с интересными людьми и возможность проявить себя»
Интервью крупнейшего советского социолога, логика, философа, писателя Александра Александровича Зиновьева порталу в 2003 году. В Москве состоялся торжественный вечер, посвященный 100-летию со дня рождения выдающегося ученого Александра Александровича Зиновьева. Прибытие в Мюнхен Александра Зиновьева с семьей после изгнания из Советского Союза — 1978 год.
100-летие Александра Зиновьева
Россия 24» на канале «Россия 24» в хорошем качестве и бесплатно, опубликованное 30. Александр Зиновьев. Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте РИА Новости. Формально 2022 год указом президента был объявлен Годом Александра Зиновьева.
Выставка «Сияющие высоты Александра Зиновьева»
Взгляды Зиновьева объясняли чудачеством, эпатажем, даже сумасшествием. Полемические статьи и интервью составили сборник «Горбачевизм»; книга «Катастройка» 1989 описывала провинциальный «Партград», где движимые корыстными интересами чиновники имитируют проведение реформ. В 1987 и 1989 годах Зиновьев дважды побывал в Чили, во время второй поездки его принял Аугусто Пиночет. Провёл лекционное турне по США, серию успешных творческих вечеров в Израиле.
Внимание прессы привлекла выставка рисунков «Allegra Rusia» «Веселье Руси» по теме советского пьянства, прошедшая в Милане в 1989 году. Проект представлял «концептуальный социологический комикс» П. По предложению французских издателей написал мемуары, озаглавленные «Исповедь отщепенца».
Книга сочетала биографические воспоминания и социологические и философские размышления [82]. В качестве критика Горбачёва и перестройки Зиновьева в марте 1990 года пригласили на дебаты на французском телеканале с «опальным» Борисом Ельциным , тогда народным депутатом СССР, малоизвестным в Европе. Зиновьев раскритиковал стремление Ельцина «ускорить» перестройку, заявил, что видит в нём персонажа своих книг [83] , а его обещания об отмене привилегий назвал демагогическими и невыполнимыми.
После дебатов интерес к Зиновьеву возник у насыщенной политическими событиями Москвы, в советской прессе начали появляться его статьи и интервью. В 1990 году в СССР тиражом 250 тыс. В статье «Я хочу рассказать вам о Западе», опубликованной в « Комсомольской правде » 1990 , Зиновьев «с презрением» отозвался о «храбрецах», которые «оплёвывают всё советское», но дистанцировался и от защитников советской истории; подверг критике идеализацию образа Запада, утверждая, что западные понятия рынка, демократии, многопартийности неадекватны советским условиям и даже разрушительны.
В ответной полемической статье Марка Захарова под названием «Возвращайся, браток! Статья наметила темы многочисленных выступлений Зиновьева в 1990-е годы, преимущественно в оппозиционной по отношению к ельцинскому режиму российской прессе, а также его критического анализа современного Запада и процессов глобализации в книгах «Запад», « Глобальный человейник » и «На пути к сверхобществу» [86]. В конфликте «демократов» с «красно-коричневыми» он занял позицию защитника советского коммунизма, охарактеризовав советский период как вершину российской истории.
Поражение ГКЧП Зиновьев назвал исторической трагедией и негативно оценил распад СССР ; о Ельцине и российских реформаторах неоднократно отзывался уничижительно, использовал крайне резкие выражения «идиоты», «подонки», «кретины», «ельциноиды» и т. На вручении в Риме итальянской литературной премии «Тевере» [К 5] в 1992 году отрицал возможность успеха российских реформ , считая, что они приведут только к катастрофе. Тогда же назвал Сталина единственным великим политиком в истории России, что, по замечанию К.
Крылова, вовсе не было похвалой, но шокировало публику [88]. В ряде выступлений утверждал, что Россия никогда не станет западной страной; называл российский режим «колониальной демократией», а западнизацию — особой формой колонизации, нацеленной на разгром и распад России в интересах Запада. После очередного интервью 1994 в газете « Завтра », где Зиновьев открыто призывал к свержению антинародного режима «предателей и коллаборационистов», против его интервьюера Владимира Бондаренко было возбуждено уголовное дело.
Зиновьеву пришлось давать разъяснения, что его слова выражали позицию учёного, а не политика [89]. Возвращение в Россию и последние годы[ править править код ] С середины 1990-х годов Зиновьев стал чаще бывать на родине, у него появились сторонники и последователи, с которыми он охотно общался. В 1996 году признавался, что во «враждебную» к нему Россию возвращаться не собирается, несмотря на издание его книг «Смута», «Русский эксперимент» и др.
Считал, что его «бойкотируют» в России, как, впрочем, и на Западе, где публиковаться удавалось с трудом. Тем не менее во Франции в издательстве «Plon» в 1996 году вышел «Запад», два года спустя в Италии стал бестселлером «Глобальный человейник». Фокин, переломным моментом стала осень 1997 года, когда он несколько раз посетил Россию.
За лидера коммунистов Зиновьев призывал голосовать на президентских выборах 1996 года , считая КПРФ одной из немногих позитивных политических сил в стране [91] , хотя его позиции были более радикальными, чем у парламентской коммунистической оппозиции. Через несколько дней его приняли на должность профессора МГУ кафедра этики на философском факультете и Литературного института им. В конце года по предложению Бабурина согласился участвовать в думских выборах по списку Российского общенародного союза , но не был зарегистрирован [92].
На решение вернуться повлияли и бомбардировки Югославии , которые Зиновьев неоднократно осуждал. Считал, что война на Балканах ведётся против Европы, означает её деградацию и знаменует приход нового, постдемократического и посткоммунистического тоталитаризма. В последнем западном интервью «Почему я возвращаюсь в Россию», опубликованном в « Le Monde », Зиновьев констатировал катастрофические изменения на Западе и в России, капитуляцию Европы перед американизацией и глобализацией, её предательство своих идеалов демократия, свобода слова, нравственные ценности и т.
Заявил, что, возвращаясь в Россию, остаётся приверженцем подлинных европейских ценностей [93]. Слободан Милошевич с ним философ познакомился в 1999 году , как и Муаммар Каддафи , символизировал для Зиновьева вызов и сопротивление глобализации, неподчинение Америке, вызывал его восхищение и уважение [94]. Автограф А.
Зиновьева 1995 Положительно Зиновьев отзывался и о Владимире Путине , связывал с ним большие надежды, считая его приход к власти первым шансом страны после 1985 года выйти из тупика и оказать сопротивление западнизации и колонизации. Впрочем, довольно быстро пересмотрел оптимистические оценки, в конце 2000 года отмечая, что Россия продолжает сдавать позиции, хотя и не причислял Путина к «предателям». В 2002 году писал, что Путин, имея народную поддержку, не воспользовался историческим шансом, отказавшись от пересмотра результатов приватизации и от национализации финансов и энергетики; Зиновьев заключал, что историческая роль Путина состояла в легитимизации последствий ельцинского переворота.
В 2006 году незадолго до смерти констатировал, что России как суверенного государства и единого целого больше нет, страна представляет имитацию «кажущность» , искусственное непрочное образование, связываемое топливно-энергетическим комплексом : «Россия как могучая энергетическая держава — это идеологический миф российской бесперспективности. По возвращении продолжал активную писательскую работу и публичную деятельность: редактировал издания своих книг, комментировал политические события, выступал на круглых столах, конференциях, давал интервью [К 6] в различных изданиях, от «Завтра» до «Комсомольской правды». В 2000 году в издательстве « Центрполиграф » вышло 5 томов собрания сочинений; режиссёр Виктор Васильев снял документальный фильм «Я — суверенное государство», не вышедший на экраны.
Последним его романом стала «Русская трагедия» 2002 [96]. Вокруг Зиновьева начали собираться ученики, возник семинар. По предложению ректора Московского гуманитарного университета Игоря Ильинского была организована «Школа А.
Зиновьева», где тот читал курс «логической социологии», обнародованный в интернете и опубликованный как пособие. Учениками был создан сайт о философе [97]. В последние годы Зиновьев был убеждён, что защищает сторону проигравших, что Россия обречена.
Он так и не присоединился ни к какому движению, хотя его пытались вовлечь в свои ряды националисты [98] [99]. Сохранял радикальную риторику, отдавая отчёт в безразличии и оппортунизме большинства населения; придавал значение любому протесту и сопротивлению, выступая, например, в поддержку Э. Увлёкся антинаучной теорией Анатолия Фоменко , написал предисловие к его книге.
Новая хронология была созвучна мыслям Зиновьева о современной фальсификации советской истории, ему импонировала её дерзновенность и неординарность [100] [101]. По мнению Максима Кантора , своеобразное пророческое тщеславие привело Зиновьева к крайней неразборчивости. Он хотел быть услышанным, стремился использовать любую трибуну и аудиторию, любые средства и союзников, включая «безумную теорию» Фоменко.
Кантор так описывает противоречивость Зиновьева [102] : Он боролся до конца за самое главное, что делает жизнь достойной, — за свободу. И если он выбрал такое средство — вероятно, здесь тоже была странная логика. Он знал: никого рядом нет, он не надеялся ни на что.
Вот есть хитрющий патриот, расплывается в масляной улыбке, мелькают какие-то деятели из администрации президента, какие-то парламентарии жмут руки. Других нет, надеяться не на что. Но драться надо.
Вот это ворьё? Александр Зиновьев скончался 10 мая 2006 года от опухоли мозга. По словам М.
Кантора, в последнем разговоре он обсуждал дегуманизацию европейской культуры, утверждая, что только возрождение гуманизма может спасти Россию [103]. Гражданская панихида прошла в МГУ [104] [105]. Согласно завещанию, был кремирован , пепел был развеян с вертолёта над исчезнувшей деревней, где родился и вырос Зиновьев, там же был установлен валун [106] [107].
Кенотаф Зиновьева на Новодевичьем кладбище Москвы. После кончины[ править править код ] В память о заслугах перед российской культурой на Новодевичьем кладбище в Москве была сооружена символическая могила- кенотаф [106]. Посмертно Зиновьеву было присвоено звание «Почётный гражданин Костромской области».
В 2009 году памятник Зиновьеву был установлен в Костроме, на территории Костромского государственного университета имени Н. Некрасова скульптор А. Ковальчук [108].
В 2016 году накануне 95-летия Зиновьева в его честь был назван новый вид бабочек — «Веерокрылка Зиновьева» Alucita zinovievi [109]. По информации на сайте, клуб является экспертной исследовательской площадкой, проводит круглые столы и ежегодные Зиновьевские чтения [112] , заявленная цель — «сформировать справедливый образ России в мире» [111] ; по мнению М. Кантора, подобные площадки ведут от имени Зиновьева геополитическую пропаганду имперства [113].
В 2022 году к 100-летию со дня рождения философа вышел документальный фильм режиссёра М. Катушкина [114] , в том же году О. Наука и творчество[ править править код ] «Новейший философский словарь» выделяет три периода в творчестве Зиновьева [116].
Первый, «академический», период 1957—1977 — от первых публикаций научных работ до издания «Зияющих высот» и высылки из СССР: работы по логике и методологии науки. Второй период 1978—1985 — исследование, описание и критика «реального коммунизма» в различных жанрах: публицистике, социальной сатире и социологическом эссе. Третий период, после начала перестройки — критика распада советской системы и критика современного западного общества.
Британский исследователь Майкл Кирквуд отмечал первый период 1960—1972 ; антикоммунистический период «социологических романов» 1976—1986 , «горбачёвско-ельцинский» постепенный переход от антикоммунизма к критике Запада 1986—1991 , постсоветский период анализа современной России, критики Запада и глобализации 1991—2006 [117]. Логика[ править править код ] В 1950-е годы Зиновьев наметил общие принципы программы «содержательной логики». Формально находясь в рамках советской «диалектической логики», он ограничил применимость анализа марксового «Капитала» особым видом объектов исторических или социальных , являющихся «органическим целым», обладающим комплексной функциональной структурой.
В его версии диалектика оказалась «методом изучения сложных систем эмпирических связей». Содержательная логика претендовала на выражение как языкового аспекта формальная логика , так и логико-онтологического, а также процедурного; рассматривала мышление как историческую деятельность; утверждала статус логики как эмпирической науки, материалом которой являются научные тексты, а предметом — приёмы мышления; рассматривала инструментальную функцию логики для научного мышления. В 1959 году Зиновьев посчитал свою концепцию противоречивой, сделав выбор в пользу математической логики [118] [116] [39].
В монографии «Философские проблемы многозначной логики» 1960 Зиновьев осуществил обзор почти всех многозначных логических систем , анализировал место, основные результаты и применимость многозначной логики в логике и методологии науки [119]. В последующих работах он разработал собственную концепцию логики, названную им «комплексной логикой». Задача логики, по Зиновьеву, состояла не в формальных математических исчислениях, а в разработке «способов рассуждения, доказательства, приёмов научного познания» [120].
Зиновьев пытался, во-первых, преодолеть классическую и интуиционистскую версии логики и, во-вторых, расширить область исследований логики на основе методологии эмпирических наук. Предметом логики является язык, она не открывает, а изобретает специфические правила языка — логические правила — и вводит их в языковые практики как искусственные средства систематизации [121]. Этот прескриптивистский подход близок позднему Витгенштейну [122].
Зиновьев настаивал на универсальности логики, утверждая независимость логических правил от эмпирических областей их применения [123]. Он отказывал в онтологическом статусе таким понятиям, как точка или ноль, считая их инструментами познания; его подход в западной литературе характеризовался как логический номинализм. Как отмечал ученик Зиновьева немецкий логик Хорст Вессель, его логика была основана на синтаксисе , а не на семантике [124].
Зиновьев исследовал ряд вопросов неклассической логики — от общей теории знаков до логического анализа движения, причинности, пространства и времени. В «Философских проблемах многозначной логики» многозначная логика рассматривалась как обобщение, а не упразднение классической двузначной логики, хотя Зиновьев заключал, что возникновение многозначной логики «нанесло удар» по априоризму классической логики. В дальнейшем Зиновьев развил общую теорию следования теорию вывода , существенно отличавшуюся от классической и интуиционистской математической логики.
По мнению Весселя, её оригинальность заключалась во введении в формулу логического следования двуместного предиката «из… логически следует…», фактически метатермина. На основе теории были выстроены теория логических исчислений и остальные разделы логики теория кванторов и предикации, логика классов, нормативная и эпистемическая логика. Работа «Комплексная логика» 1970 представляла систематическое рассмотрение формального аппарата для анализа понятий, высказываний и доказательств, в монографии была сформулирована строгая теория кванторов, которая соответствовала интуитивным посылкам; были исследованы свойства кванторов [125] [126] [127] [128].
В более популярной форме его концепция, включая обсуждение методологии физики, была изложена в работах «Логика науки» и «Логическая физика». Зиновьев, исходя из тезиса об универсальности логики, критиковал точку зрения, согласно которой для микромира необходима специальная или квантовая логика , отличная от методологического формализма макромира. По его мнению, многие проблемы в философии физики или онтологии являлись терминологическими и не были связаны собственно с физикой, как, например, проблема обратимости времени.
В анализе Зиновьева многие утверждения, традиционно понимаемые как физические и эмпирические гипотезы, рассматривались как имплицитные следствия определений терминов; по меньшей мере эти утверждения можно представить без противоречия или эмпирического опровержения. Примером является высказывание «физическое тело не может находиться в разных местах одновременно» [123] [124] [129]. В поздней работе «Фактор понимания» 2003 Зиновьев ввёл понятие интеллектологии, которая представляет собой органическое единство логики, онтологии и эпистемологии , то есть включает языковой, бытийный и познавательный аспекты [130] [131].
Зиновьев затрагивал такие темы, как пьянство, секс, жизнь людей с ограниченными возможностями; идеологизированный язык советского человека; дегероизированная история СССР с точки зрения опыта обывателя. Книги Зиновьева показывали абсурд мира «реального социализма», описывали состояние умов советской интеллигенции периода позднего «застоя»: герои постоянно теоретизируют, сравнивают советские идеологические мифы и реальность, пытаются дойти до сути дела и разобраться в природе советского общества. Персонажи критикуют государственную политику и высмеивают советских руководителей, обсуждают экономические проблемы, сочувствуют диссидентам и антисоветским террористам, интересуются самиздатом и западными радиостанциями, состоят в тех или иных отношениях с КГБ.
Тюрьмы, лагеря и репрессии помещены на периферию социальной жизни [132] [133]. В отличие от антисоветской диссидентской литературы, разоблачающей деяния отдельных лиц Ленин, Сталин и т. Существует точка зрения, что писатель создал особый жанр: «социологический роман».
Его книги соединяли науку и литературу: методы, понятия, научные утверждения являлись художественными приёмами, а литературные образы использовались как научные средства [133]. Различные персонажи выражали авторские идеи, что позволяло рассматривать общество с разных точек зрения и выявлять его сложность и парадоксальность. Зиновьев называл своё творчество «синтетической литературой» и «симфонией» [135] [136].
Жанр Зиновьева понимали как мениппею в терминах Михаила Бахтина Пётр Вайль и Александр Генис , социологический трактат, даже учебник, аналог средневековой «Суммы знаний» М. Кантор , пародию на научный трактат Дмитрий Быков. Как полагает П.
Фокин, социологический роман ближе к литературе, чем к науке, поскольку использует образность [137]. Кирквуд относит творчество Зиновьева к литературной критике , модному в 1970-е годы направлению «письма» Мишель Фуко , Ролан Барт , как нескончаемого процесса, производимого, по Барту, «скриптором», а не «автором». Книги Зиновьева не ограничивались конвенциональной парадигмой, а затрагивали широкий спектр литературных, исторических, политических, социологических, эстетических , моральных и религиозных вопросов [138] [139].
Многочисленные произведения Зиновьева представляют целостную художественную вселенную со своими законами, идеологией и поэтикой, образуют один гигантский текст или сборник текстов с единой атомарной структурой, не имеющей начала и конца и повторяющейся до бесконечности, поэтому его можно читать с любого места. Эта структура соответствует авторскому видению социальной реальности [140] [141] [142]. Идея сложного, многообразного и изменчивого социального мира, но подчинённого объективным закономерностям, воплощается в композиционной структуре, «социологическом треугольнике» из трёх элементов: личность, учреждение, город.
Вершины треугольника бесконечно раздваиваются, объединяются, пересекаются, раскрывая всевозможные виды социальных отношений. Фрагменты абзацы или фразы содержат завершённое высказывание, абстрагирующее часть социального мира. Тексты, как правило, состоят из диалогов и размышлений представителей разных профессий и социальных слоёв, зачастую приводятся случаи из жизни, анекдоты, стихотворения и т.
Место композиции и сюжета занимает калейдоскоп различных ситуаций, в которых неразличимы добро и зло, возвышенное и низкое, героизм и подлость. Отсутствуют описания природы, обстановки, повествование сосредоточено вокруг человеческих отношений и действий.
К настоящему времени живой ум и нравственное здоровье сохранили, как мы полагаем, лишь те, кто в целях самозащиты от глобалистских установок использовал знание, основанное на высокой национальной культуре и традициях Большой русской философии, Великой русской литературы, а также на идеалах социальной антропоцентрической революции. Те, в том числе, кто вооружился щитом из книг и методологии Александра Зиновьева. В чём магия и основная ценность трудов этого мыслителя? Для любого современного российского политика или общественного деятеля ценность научных теорий измеряется, в первую очередь, точностью прогнозов, а в случае с трудами Зиновьева мы можем утверждать, что анализ прошлого и настоящего этот ученый почти всегда сочетал с прогнозированием будущих событий. Отметим также, что его проекции оказывались в итоге весьма точными, и самое, пожалуй, точное предсказание Александра Зиновьева — его оценка завтрашнего дня так называемой западной цивилизации. То есть, в то самое время, когда многие россияне и, в первую очередь, так называемые элитарии устремились в Европу и США, Зиновьев предупреждал их о неизбежных грядущих разочарованиях.
Он дал точную оценку очередному национальному умопомешательству, объяснив согражданам те перспективы, на пороге которых оказался Запад, увлечённый потребительскими и расистскими играми. Этакий инфицированный обществом потребления персонаж, принимающий рекламу и пропагандистские штампы за истинное знание, а научное знание — за пропаганду и рекламу.
Есть одна-единственная теория, разработанная мною это не для хвастовства , но я работал в одиночку. Сколько бы я ни работал, все-таки это работа одного человека. Кроме этой, других теорий я не знаю. Я всю жизнь работал в этом направлении и эту сторону человеческой жизни знаю лучше, чем что-либо другое. Достаточно посмотреть, как люди поступают в вуз. Может быть, мои слова будут звучать как парадокс, но в принципе в России никаких проблем нет, они надуманны. Дело не в проблемах.
По-моему, сейчас студентов больше, чем было в СССР. Люди живут, что-то узнают, работают. Но образования в том системном смысле, в котором оно начало складываться в эпоху Ренессанса и последующие эпохи, уже не будет. Тогда рождалась великая культура, совершались великие открытия. Конечно, и сейчас все это есть, но на дворе другая эпоха. Фактор колоссальных изменений в мире нужно принимать как аксиому. Если вы хотите научиться понимать, нужно учиться этому с нуля. Я также анализировал и другие явления. Но о том, что будет разрушена советская социальная система, я не думал до 1985 года.
В 1985 году, когда Горбачев не поехал на могилу Маркса, а поехал на встречу с Маргарет Тетчер, я, выступая в прессе, заявил: начинается эпоха великого исторического предательства. С этой минуты дни советской системы были сочтены. Конечно, сразу это было трудно понять, но мысль о том, что конец близок, мне была понятна. Я никогда не был коммунистом, марксистом.
В памятном мероприятии принял участие заместитель Министра науки и высшего образования Российской Федерации Петр Кучеренко.
В честь празднования юбилея великого мыслителя в Колонном зале Дома Союзов состоялся концерт государственного симфонического оркестра «Новая опера» с участием народного артиста СССР, дирижера Юрия Башмета. По Указу Президента России Владимира Путина Правительством РФ был образован оргкомитет и принят план памятных мероприятий, посвященных юбилею Александра Зиновьева и популяризации его интеллектуального наследия. В план вошли 35 различных событий, включая конференции, выставки, форумы, концертные программы.
НАШИ ПАРТНЕРЫ
- Завещание Александра Зиновьева - русская провинция
- Александр Зиновьев: «Профсоюз – это общение с интересными людьми и возможность проявить себя»
- Александра Зиновьева - Авторы статей и новостей МК | Публикации за 2024 год
- Памяти Александра Зиновьева
- Колокол Центрального телеграфа Москвы после реставрации вновь будет отбивать каждый час
- Колокол Центрального телеграфа Москвы после реставрации вновь будет отбивать каждый час
Читать также
- ПРЕДМЕТОМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФОНДА ЯВЛЯЕТСЯ:
- 0 мыслей о “Завещание Александра Зиновьева”
- Зиновьев Александр Александрович — биография писателя, личная жизнь, фото, портреты, книги
- Домен припаркован в Timeweb
Разместите свой сайт в Timeweb
- Зиновьев Александр Александрович
- В Доме Союзов прошел концерт, посвященный 100-летию со дня рождения философа Александра Зиновьева
- History and culture of Kostroma county
- Читайте также:
- Зиновьевский клуб | Международный мультимедийный пресс-центр
Вдова философа Зиновьева назвала Институт философии РАН прибежищем русофобов и призвала к проверкам
В годы Великой Отечественной войны сражался сначала танкистом, а после обучения — лётчиком, в 1945 году получил орден Красной Звезды. После окончания войны смог восстановиться на философском факультете и окончил его с отличием. Книга Александра Зиновьева «Философские проблемы многозначной логики» стала сенсацией в стране и мире, она была переведена на английский и немецкий языки. В 1978 году за критику советского строя философ был выслан из страны.
Еще появляются на свет отдельные индивидуумы, но человек как некое целостное образование, как явление, оказывающее влияние на ход исторического процесса, более не существует. Надо начинать с нуля. Человека цивилизованного, человека идеалистического, человека утопического, человека наивного, человека непрактичного, неэгоистичного, нерасчетливого. В мое время такие люди встречались. О таком человеке мечтали и писали Руссо и Локк, Гоббс и Декарт. Не может быть, чтобы такой человек испарился бесследно! Уйти из мира в никуда нельзя. Если и получится куда-то «эмигрировать», то только на уровень высочайшей культуры, высочайшей мысли, высочайшей морали. Это своего рода «эмиграция» во внутреннюю жизнь. Я не думаю, что люди полностью деградируют. Будем надеяться, что люди сохранят в себе человеческого как можно больше. Да, сегодня на свет появляется новый дикарь, обвешанный с ног до головы какими-то механическими приспособлениями, и он все равно остается дикарем, варваром. Однако мы с вами люди. Это чудо никто не может заменить. Я вижу единственную надежду для человечества в том, что появится этот новый человек.
В одном из рейсов в феврале 1965 года американские истребители в течение нескольких часов кружили над «Ижмой», ложились на боевые курсы, имитируя атаки. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 мая 1973 года за успешное выполнение заданий по доставке народнохозяйственных грузов для Демократической Республики Вьетнама и проявленные при этом мужество и героизм Зиновьеву присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот». Награждён орденом Ленина, медалями; знаком «Почетному работнику морского флота». До конца своих дней оставался во флоте - был капитаном теплохода «Александр Твардовский» и других судов, занимал должность капитана портнадзора во Владивостокском морском порту.
Как минимум - потому что в свое время, в начале 2000-х годов, нам посчастливилось стать небольшой площадкой, на которой он как автор вел свою рубрику. Поэтому скажу просто: откройте и почитайте Зиновьева. Есть мало авторов, которые используют простой язык, сатиру на бытовые или общественные отношения и - одновременно - логические инструменты мышления. Собственно, его стилистика и аналитический подход до сих пор остаются ориентирами для моих литературных попыток. Второй удачей стало личное кратковременное знакомство. Ну, как? Вот ты, к примеру, живешь в XIX веке, пишешь стихи разного, скорее невысокого, качества. И ориентируешься на Пушкина. А потом знакомишься с Пушкиным и можешь его о чем-то спросить. Это же счастье и удача! А если Пушкин в твою газету напишет несколько стихотворений - так это словами не передать.
Зиновьевский клуб
В 1951 году Александр Зиновьев получил диплом с отличием и остался работать на кафедре в аспирантуре. Все публикации за 2024 год. Фонд «Александр Зиновьев» готовит презентацию двухтомника произведений лауреата Бунинской премии писателя Дмитрия.