О Крыме, феномене Зеленского и Путине: эксклюзивное интервью с Людмилой Улицкой (Обозреватель, Украина). Улицкую лишили звания почетного профессора 30 августа 2023 года. Последние новости о персоне Людмила Улицкая новости онлайн, личная жизнь, сплетни, биография, события, факты, карьера, слухи, информация, фото, видео.
Людмила Улицкая — последние новости
Кто приезжал в Крым из России? Улицкая заявила, что крымчан нужно принудительно изгнать в Россию, после того как Украина вернёт полуостров. На вопрос пранкеров — что же будет с жителями Крыма, которые приехали на полуостров из материковой России после событий 2014 года, если Украина захватит Крым, Людмила Улицкая заявила: «Но, что делать? Такова история. Понимаете, я по национальности еврейка. Поэтому тема гонения, изгнания из страны в страну, для моего народа очень знакомая тема. Значит, ну, что же?
Придётся, по-видимому, каким-то народам тоже двинуться по этому пути, по пути переселения, поиска дома и новых корней каких-то, но что с этим поделаешь? В частности, речь шла о покушении на Захара Прилепина. Вован и Лексус под видом Ермака заявили писательнице: «У нас есть такое желание, есть уничтожать всех этих пропагандистов кремлёвских». Это вообще человек, который не стоит даже обсуждения, ну, просто не стоит обсуждения, это мусор. Она[Дарья Дугина] молодая женщина, могла бы жить. Но её установка и точка зрения, и поддержка ее отца, она, конечно, вызывает только недоумение и горечь.
Но в последние годы определенно больше поэзии, чем прозы... В одном из своих интервью Вы сказали, что иногда уезжаете писать за границу. В каких странах лучше всего работается? В 90-х годах несколько раз я уезжала в Германию, на стипендии для иностранцев. Однажды такую стипендию получила во Франции.
Потом я решила, что на такие стипендии должны ездить молодые авторы, а я уже из их числа выросла. Последние годы уезжаю в одну деревню в Северной Италии. Там сижу одна, со своим компьютером, никто не отвлекает. Но, откровенно говоря, я давно уже ощущаю, что мой дом там, где стоит мой компьютер и не очень сильно звонит телефон. Майя Кучерская в своей колонке в «Ведомостях» посетовала на то, что нет знаковых романов именно о современности.
Авторы обыгрывают историческую тему, либо пишут антиутопии и памфлеты, как Пелевин или Сорокин. Почему так получилось, по Вашему мнению? Ничего не вижу удивительного. Толстой закончил писать « Войну и мир » в 1869 году, спустя более полувека после окончания Отечественной войны. И роман этот по сей день не утратил актуальности.
Мне кажется естественным, что для осмысления современности надо, чтобы она стала прошлым... Иначе — фельетон, эссе, публицистика. Ничего страшного в этом не вижу. Существует мнение, что XX век наступил в 1914 году. Календарно мы уже довольно долго живем в XXI столетии, но чувствуется, что мы застряли в прошлом веке.
У Вас нет такого ощущения? Переход в новое время не календарный, в разных странах и в разных сферах он происходит с разной скоростью.
Где его первопричина? Может быть, они так глубоко в нашем разном восприятии мира? То есть это не ситуативно-политические конфликты, а более глубокие? Людмила Улицкая: Я боюсь, что это архаическая постановка вопроса.
На самом деле, этого противостояния нет. Мир стал глобальным и совершенно ясно, что наука делается всем миром. Всё, что сделано в Голландии, в Китае, в Дубае — сразу делается принадлежностью всемирной науки. Поэтому сегодня сама постановка вопроса устарела. И разговор о том, что «мы» и «они», «мы Западу покажем», «Запад» и «мы» — устаревший, архаичный. Максим Морозов: Вы счастливый человек, не смотрите телевидение!
Это ужасная архаика, от этого надо отказаться. Ничего в этом обидного нет. В любом сообществе, в любой популяции всегда есть более сильные, более яркие, более ловкие, те, кто лучше прыгают, те, кто лучше думают. Это всё распределено, это подвергается научному обсчёту. Так вот, те люди, которые делают науку, это планетарные люди. И когда они идут на службу войне — это катастрофа.
Для нас чрезвычайно важна фигура Сахарова. Сахаров — учёный, который работал на войну в закрытых «почтовых ящиках». Его разработки были сугубо военными. Но будучи человеком гениальным, развивающимся, в какой-то момент он понял, что есть конфликт, что работать на войну нельзя, что это зачёркивает все научные достижения, что наука имеет смысл только тогда, когда она направлена на пользу человека, а не на его уничтожение и не на выяснение отношений между странами. Вопрос противостояния был так важен в советское время — «мы или Запад», «догоним и перегоним». Надо честно признаться, что догнать не удалось.
Перегнать не удалось. Но нам надо хотя бы быть в ногу со временем. И научные достижения, которые создаются в самых разных странах и в Китае, и в Японии, и в Америке, и в Англии, и в России, кстати, у нас сильные учёные , они конвертируются. Закончилось время национальных достижений. Хотим мы того или нет, но это уже так. Все крупные научные достижения делаются в лабораториях, где сидят самые большие умники всех народов.
Я в одной такой лаборатории была, это была одна из самых современных биологических лабораторией. Там сидели самые большие умники со всего мира. После работы они спускались в столовую, и все говорили на английском. Не надо спрашивать меня люблю ли я русский язык, я в нём живу, это моя среда, это мои мозги, моё устройство. Я несколько языков немного знаю, но мой единственный язык — русский. Я ни на минуту не хочу ущемить великий русский язык, но, тем не менее, современная наука живёт на английском.
Максим Морозов: Раз заговорили про науку, про биологию и про генетику. В чём, как вам кажется, гуманитарные уроки пандемии для общества в целом? Людмила Улицкая: Во-первых, ещё рано об этом говорить. Мы находимся даже не в середине, а, может быть, в начале. Я закончила читать книжку Орхана Памука про чуму. Я сама про чуму писала книжку, у меня тоже это есть, но в моей версии чуму остановили.
В его версии чуму остановили, но значительно позже. То, что мы сейчас наблюдаем, это чума. Она не такая злобная, летальность не такая высокая, и видимо будет снижаться, потому что есть такое генетическое предположение, что эти штаммы слабеют, а не усиливаются. Я думаю, что это послужит развитию не самой науки, потому что наука итак уже делает всё что можно, а мы научимся социальным механизмам борьбы с пандемиями. Это слабое место. Наука справится с этим гораздо быстрее, чем справится социальная среда, чем государство научится управляться с больницами, больными, госпитализациями, с той черновой работой, без которой невозможно вылечить больного человека.
Максим Морозов: С другой стороны, посмотрите какая разобщённость. Митинги, протесты против вакцинации, против ограничительных мер. Людмила Улицкая: Мы с вами уже говорили о том, что людей, работающих мозгами, не так много. Людей, которые плохо работают мозгами, больше.
В издательстве добавили, что ждут разъяснений писательницы относительно адресатов отчислений с проданных в российских магазинах книг. Улицкая, ставшая первой женщиной-лауреатом премии «Русский букер», лауреат премии «Большая книга», в разговоре с пранкерами Владимиром Кузнецовым Вованом и Алексеем Столяровым Лексусом сообщила, что переводит ВСУ гонорары от своих книг, проданных в России. Писательница также оправдала теракты, которые киевский режим устраивает в России.
Думая, что разговаривает с главой офиса Зеленского Андреем Ермаком, она заявила, что не считает людьми патриотично настроенных российских журналистов, писателей и общественных деятелей.
Баба-яга в тылу врага: в отличие от Набокова Людмила Улицкая* не осуждает, а прославляет педофилию
Это классический, сложившийся в середине XIX века интерес к мировой культуре и острое осознание важности русского присутствия в мировой культуре. Это жило очень долгие годы. Действительно, русские внесли в мировую культуру достаточно много. Я думаю, что русский авангард был очень важным событием. Он начался не в России, но, тем не менее, в России получил колоссальное развитие. И один из интеллектуальных взрывов, конечно, связан с космизмом. Это осознание человека в тогда ещё невообразимом пространстве ноосферы, осознание человека не в бытовом мире, который нами освоен, а в космосе. Это, конечно, прорыв Циолковского, прорыв Фёдорова.
Я бы с удовольствием сняла о них кино, потому что это одна из гениальных малоизвестных страниц русской истории. Как не смешно говорить, но всё-таки Гагарин — это последствие этого самого движения. Это Циолковский завёл Гагарина. Максим Морозов: Декабристы разбудили Герцена. Циолковский стоял у истоков той самой ракеты, на которой полетел Гагарин. Это всё безумно интересно. Они были потрясающие люди.
Максим Морозов: А если всё-таки о противостоянии между Россией и коллективным Западом. Где его первопричина? Может быть, они так глубоко в нашем разном восприятии мира? То есть это не ситуативно-политические конфликты, а более глубокие? Людмила Улицкая: Я боюсь, что это архаическая постановка вопроса. На самом деле, этого противостояния нет. Мир стал глобальным и совершенно ясно, что наука делается всем миром.
Всё, что сделано в Голландии, в Китае, в Дубае — сразу делается принадлежностью всемирной науки. Поэтому сегодня сама постановка вопроса устарела. И разговор о том, что «мы» и «они», «мы Западу покажем», «Запад» и «мы» — устаревший, архаичный. Максим Морозов: Вы счастливый человек, не смотрите телевидение! Это ужасная архаика, от этого надо отказаться. Ничего в этом обидного нет. В любом сообществе, в любой популяции всегда есть более сильные, более яркие, более ловкие, те, кто лучше прыгают, те, кто лучше думают.
Это всё распределено, это подвергается научному обсчёту. Так вот, те люди, которые делают науку, это планетарные люди. И когда они идут на службу войне — это катастрофа. Для нас чрезвычайно важна фигура Сахарова. Сахаров — учёный, который работал на войну в закрытых «почтовых ящиках». Его разработки были сугубо военными. Но будучи человеком гениальным, развивающимся, в какой-то момент он понял, что есть конфликт, что работать на войну нельзя, что это зачёркивает все научные достижения, что наука имеет смысл только тогда, когда она направлена на пользу человека, а не на его уничтожение и не на выяснение отношений между странами.
Вопрос противостояния был так важен в советское время — «мы или Запад», «догоним и перегоним». Надо честно признаться, что догнать не удалось. Перегнать не удалось. Но нам надо хотя бы быть в ногу со временем. И научные достижения, которые создаются в самых разных странах и в Китае, и в Японии, и в Америке, и в Англии, и в России, кстати, у нас сильные учёные , они конвертируются. Закончилось время национальных достижений. Хотим мы того или нет, но это уже так.
Все крупные научные достижения делаются в лабораториях, где сидят самые большие умники всех народов. Я в одной такой лаборатории была, это была одна из самых современных биологических лабораторией. Там сидели самые большие умники со всего мира. После работы они спускались в столовую, и все говорили на английском. Не надо спрашивать меня люблю ли я русский язык, я в нём живу, это моя среда, это мои мозги, моё устройство. Я несколько языков немного знаю, но мой единственный язык — русский. Я ни на минуту не хочу ущемить великий русский язык, но, тем не менее, современная наука живёт на английском.
Я бы сказала, мемуары. АМ: Ваша последняя книга вышла в свет уже после Вашего отъезда, но в России, а где будет издаваться Ваша следующая книга? ЛУ: Пока у меня нет никакой следующей книги. АМ: Что Вы думаете о новых русскоязычных издательствах, появляющихся за границей? Поможет ли это сохранению русского языка. ЛУ: Русский язык сохраняется благодаря авторам, а не издательствам. Будут хорошие авторы, будут и читатели. Будут читатели, будут и издательства.
АМ: Как текущий политический контекст оказывает негативное воздействие на восприятие русского языка? ЛУ: Да, не лучшее время для русского языка — для многих людей он стал «токсичным». Знаю, что многие украинцы, говорившие прежде по-русски, перешли сейчас на украинский. Могу их понять. Но не думаю, что этот политический контекст отвратит читателей от Толстого и Чехова. АМ: Может, Вы слышали о недавних скандалах на литфестивалях в Тарту и в Нью-Йорке, связанных с участием русскоязычных писателей?
Я бы сказала, мемуары. АМ: Ваша последняя книга вышла в свет уже после Вашего отъезда, но в России, а где будет издаваться Ваша следующая книга? ЛУ: Пока у меня нет никакой следующей книги. АМ: Что Вы думаете о новых русскоязычных издательствах, появляющихся за границей? Поможет ли это сохранению русского языка. ЛУ: Русский язык сохраняется благодаря авторам, а не издательствам. Будут хорошие авторы, будут и читатели. Будут читатели, будут и издательства. АМ: Как текущий политический контекст оказывает негативное воздействие на восприятие русского языка? ЛУ: Да, не лучшее время для русского языка — для многих людей он стал «токсичным». Знаю, что многие украинцы, говорившие прежде по-русски, перешли сейчас на украинский. Могу их понять. Но не думаю, что этот политический контекст отвратит читателей от Толстого и Чехова. АМ: Может, Вы слышали о недавних скандалах на литфестивалях в Тарту и в Нью-Йорке, связанных с участием русскоязычных писателей?
Пошел туда чуть ли не пешком и прожил 2-3 года до начала войны в принципе без документов. Слился, как можно было бы выразиться. Таким образом он действительно избежал ареста. Это человек, который жил в доме правительства. Более того, в эту квартиру я приходила в 60-е, 70-е годы — там жила моя подруга, дочка этого человека. И таких историй фантастических множество. Но это счастливая история, потому что он выжил. А сколько людей было расстреляно и погибло в это время. Это все я достаточно хорошо знала и очень много материала просеяла через свои руки. Знала людей, которые к этому были причастны с пострадавшей стороны. Не со стороны репрессирующей... Хотя, я знаю историю человека, отец которого был тогда НКВДшником. Отец очень жестоко обращался с ним, а сын, выросший в тяжелых условиях, горестно прожил свою жизнь, испытывая величайший стыд и боль за своего отца. Такая история, она одна, но я ее знаю. Такое тоже бывает. История нашей страны фантастически интересна, вот что могу сказать. Детство 45-53: а завтра будет счастье Улицкая Людмила Евгеньевна — Вы, кстати, только что сказали, что раньше не хватило смелости, чтобы написать и опубликовать этот эпизод. А откуда сейчас появилась эта смелость? Откуда она рождается? Может быть, оттого, что у меня воображения не хватает, я не знаю. Это не мой недостаток. У меня есть свои недостатки, но, в общем, я не труслива. У меня оба деда сидели, и поэтому в нашей семье тюремная тема была достаточно хорошо разведана. Я думаю, что, скорее, это был страх за семью. Вот что мои родители и бабушка будут очень нервничать по этому поводу. Нет, у меня не было страха за себя. Может быть, это было связано с каким-то родом цензуры: тогда еще не готовы были об этом говорить. А сегодня об этом очень много написано и сказано. Но, я думаю, что первые люди, которые писали об этом еще до Солженицына, они делали очень трудный для себя шаг. Всем осмелившимся написать спасибо. Благодаря им мы знаем о тех событиях в деталях, ужасных деталях. Может быть, именно знание нас оградит от повторения этого ужасного витка. Собственно, я думаю, что только знание этой истории и может нас оградить — ничто другое. И это была, собственно, первая книга, первое произведение, посвященное тем ужасам.
Людмила Улицкая — последние новости
Поводом для такого шага стало интервью, которое Улицкая дала пранкерам Вовану и Лексусу, в котором призналась в спонсировании украинской армии. Интервью Улицкой до степени смешения похоже на откровения народной артистки России Лии Ахеджаковой, которая в последнее время стала ярой русофобкой. последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на. В интервью немецкому изданию писательница Людмила Улицкая рассказала о том, как оценивает протесты в России, чего, по ее мнению, боится Владимир Путин и является ли Алексей Навальный лучшей альтернативой ему. — Каждый день появляются новости о том, что объединившиеся женщины сворачивают какие-нибудь горы.
Людмила Улицкая
Издательство АСТ объявило о приостановке авторских выплат писательнице Людмиле Улицкой, которая призналась, что отправляет гонорары ВСУ, подробнее на ФедералПресс. Интервью Улицкой до степени смешения похоже на откровения народной артистки России Лии Ахеджаковой, которая в последнее время стала ярой русофобкой. В одном из своих интервью Людмила Улицкая сказала о том, будто на 90 процентов забыла собственную жизнь. Читайте последние новости на тему улицкая в ленте новостей на сайте Аргументы недели. Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik.
Людмила Улицкая в разговоре с пранкерами оскорбила российских добровольцев на СВО
Улицкая призналась, что все ее гонорары идут на Украину. Авторы прозы Людмила Улицкая, Владимир Сорокин и Виктор Ерофеев опровергли информацию о том, что они якобы причастны к финансированию ВФУ. Русофобские высказывания Людмилы Улицкой вызвали бурное осуждение в России, о чем с удивлением рассказала писатель 26 июня в интервью РБК. Писатель Людмила Улицкая дала большое интервью в программе «Гордон» на украинском телеканале 112. последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на.
Людмила Улицкая жертвует гонорары с книг на нужды ВСУ
Последние новости о персоне Людмила Улицкая новости онлайн, личная жизнь, сплетни, биография, события, факты, карьера, слухи, информация, фото, видео. В одном из своих интервью Людмила Улицкая сказала о том, будто на 90 процентов забыла собственную жизнь. последние новости на сегодня, февраль 2024 | STARHIT. Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на.
Людмила Улицкая откровенно призналась в русофобии пранкерам Вовану и Лексусу
Живущий, как и Улицкая, сейчас в Берлине Андрей Шашков поговорил с живым классиком о том, почему она уехала именно сюда, чего ей больше всего не хватает из прошлой, московской жизни и как она переживает новости последних месяцев. — Каждый день появляются новости о том, что объединившиеся женщины сворачивают какие-нибудь горы. О Крыме, феномене Зеленского и Путине: эксклюзивное интервью с Людмилой Улицкой (Обозреватель, Украина). Последние новости о персоне Людмила Улицкая новости онлайн, личная жизнь, сплетни, биография, события, факты, карьера, слухи, информация, фото, видео.
Людмила Улицкая: «Для осмысления современности надо, чтобы она стала прошлым»
Я бы долго думала. Но приехал мой старший сын, сказал: «Собирайтесь, вот билеты». Мы собрались минут за пятнадцать — семь килограммов у меня, семь у мужа. АМ: Как Вам пишется на русском в чужой языковой среде? ЛУ: Я давно привыкла писать там, где стоит мой компьютер. Сейчас он стоит в Берлине. Немецкий язык мне не вполне чужой, я его учила с детства. Правда, потом английский его вышиб, но теперь восстанавливается кое-как. А писать — дело не легкое. Никогда легко мне не было.
АМ: Последняя книга у Вас в новомодном жанре «автофикшн» или это все-таки мемуары? Как Вы думаете, автофикшн - это тенденция времени? ЛУ: Трудно провести границу между мемуарами и «автофикшн». Я бы сказала, мемуары.
Действительно, русские внесли в мировую культуру достаточно много. Я думаю, что русский авангард был очень важным событием.
Он начался не в России, но, тем не менее, в России получил колоссальное развитие. И один из интеллектуальных взрывов, конечно, связан с космизмом. Это осознание человека в тогда ещё невообразимом пространстве ноосферы, осознание человека не в бытовом мире, который нами освоен, а в космосе. Это, конечно, прорыв Циолковского, прорыв Фёдорова. Я бы с удовольствием сняла о них кино, потому что это одна из гениальных малоизвестных страниц русской истории. Как не смешно говорить, но всё-таки Гагарин — это последствие этого самого движения.
Это Циолковский завёл Гагарина. Максим Морозов: Декабристы разбудили Герцена. Циолковский стоял у истоков той самой ракеты, на которой полетел Гагарин. Это всё безумно интересно. Они были потрясающие люди. Максим Морозов: А если всё-таки о противостоянии между Россией и коллективным Западом.
Где его первопричина? Может быть, они так глубоко в нашем разном восприятии мира? То есть это не ситуативно-политические конфликты, а более глубокие? Людмила Улицкая: Я боюсь, что это архаическая постановка вопроса. На самом деле, этого противостояния нет. Мир стал глобальным и совершенно ясно, что наука делается всем миром.
Всё, что сделано в Голландии, в Китае, в Дубае — сразу делается принадлежностью всемирной науки. Поэтому сегодня сама постановка вопроса устарела. И разговор о том, что «мы» и «они», «мы Западу покажем», «Запад» и «мы» — устаревший, архаичный. Максим Морозов: Вы счастливый человек, не смотрите телевидение! Это ужасная архаика, от этого надо отказаться. Ничего в этом обидного нет.
В любом сообществе, в любой популяции всегда есть более сильные, более яркие, более ловкие, те, кто лучше прыгают, те, кто лучше думают. Это всё распределено, это подвергается научному обсчёту. Так вот, те люди, которые делают науку, это планетарные люди. И когда они идут на службу войне — это катастрофа. Для нас чрезвычайно важна фигура Сахарова. Сахаров — учёный, который работал на войну в закрытых «почтовых ящиках».
Его разработки были сугубо военными. Но будучи человеком гениальным, развивающимся, в какой-то момент он понял, что есть конфликт, что работать на войну нельзя, что это зачёркивает все научные достижения, что наука имеет смысл только тогда, когда она направлена на пользу человека, а не на его уничтожение и не на выяснение отношений между странами. Вопрос противостояния был так важен в советское время — «мы или Запад», «догоним и перегоним». Надо честно признаться, что догнать не удалось. Перегнать не удалось. Но нам надо хотя бы быть в ногу со временем.
И научные достижения, которые создаются в самых разных странах и в Китае, и в Японии, и в Америке, и в Англии, и в России, кстати, у нас сильные учёные , они конвертируются. Закончилось время национальных достижений. Хотим мы того или нет, но это уже так. Все крупные научные достижения делаются в лабораториях, где сидят самые большие умники всех народов. Я в одной такой лаборатории была, это была одна из самых современных биологических лабораторией. Там сидели самые большие умники со всего мира.
После работы они спускались в столовую, и все говорили на английском. Не надо спрашивать меня люблю ли я русский язык, я в нём живу, это моя среда, это мои мозги, моё устройство. Я несколько языков немного знаю, но мой единственный язык — русский. Я ни на минуту не хочу ущемить великий русский язык, но, тем не менее, современная наука живёт на английском. Максим Морозов: Раз заговорили про науку, про биологию и про генетику. В чём, как вам кажется, гуманитарные уроки пандемии для общества в целом?
Думаю, что их надо выслушать и подумать — что же именно им так нравилось. Мне не нравилось. Но это время моей молодости. Потому что ничего не было — не хватало «трех рублей до зарплаты», колбасы, нужны ботинки ребенку, билеты куда-то. И за счет того, что все было так сложно, у нас сложились потрясающие отношения, которые до сих пор сохраняются. Мы выработали фантастический социум, личный, то, что мы называем «московские кухни», — это Окуджава и то, чем мы делились. Уровень доверия, взаимопомощи и взаимозависимости был очень большой. Поэтому я не могу скучать, это все у меня осталось. К сожалению, очень многие люди того времени ушли.
Я не знаю, есть ли такие отношения между людьми сегодня. Сейчас я вижу другое: стоит группа молодежи на «пятачке», мы с подругой идем, она меня пихает: «Смотри, они общаются». У каждого из молодых людей в руках телефон, и «общаются» они между собой, друг другу пишут. Конечно, это обезличенное общение, друзья из «Фейсбука» запрещенная в России экстремистская организация , люди, которые сходятся по компьютеру. Это настолько другое, что я плохо воспринимаю. Но тут проблема рубежа, о котором говорила: я осталась в XX веке, а XXI век несется с такой скоростью, что я не успеваю за ним. Мой пятилетний внук какие-то вещи на компьютере делает лучше меня. Я этим очень недовольна. Про выбор книг.
Знаете, у меня на этот счет существует экологическая теория. Люди сейчас немного «сдвинулись» на экологии. Поэтому, покупая продукты, смотрят калорийность, добавки и прочее. Целый лист того, что присутствовать не должно и что должно быть. Если с таким же вниманием люди относились бы к книгам, к тому, что они кладут себе в голову, то мир был бы чуточку лучше. В молодые годы я дочитывала книжку от начала и до конца, сейчас перестала это делать, потому что если понимаю, что мне «не очень», то уже не даю автору шансов исправиться к концу, закрываю и откладываю. Потому что есть особые «драгоценности». Я недавно перечитала всем известную вещь — «Смерть Ивана Ильича» Толстого. Не первый раз ее читала — и это потрясающе.
Сколько я в прошлом прочтении не увидела! Есть такие «безразмерные» вещи. И лучше еще раз перечитать «Капитанскую дочку», чем делать какие-то сомнительные пробы. Поэтому я страшно радуюсь, когда я вижу моих читателей. Самая переоцененная книга. Очень сложный вопрос, надо хорошо подумать. Думаю, это «Мастер и Маргарита». Не потому, что я не люблю этот роман, он замечательный, прекрасно сделан. Но, как мне кажется, слишком переоценен в мире.
Самая недооцененная книга. Сейчас, сейчас… Не Платонов, кто-то из 1930-х годов… Борис Лапин! Дело даже не в прозе, которую он писал, и не в поэзии.
Но приехал мой старший сын, сказал: «Собирайтесь, вот билеты». Мы собрались минут за пятнадцать — семь килограммов у меня, семь у мужа.
АМ: Как Вам пишется на русском в чужой языковой среде? ЛУ: Я давно привыкла писать там, где стоит мой компьютер. Сейчас он стоит в Берлине. Немецкий язык мне не вполне чужой, я его учила с детства. Правда, потом английский его вышиб, но теперь восстанавливается кое-как.
А писать — дело не легкое. Никогда легко мне не было. АМ: Последняя книга у Вас в новомодном жанре «автофикшн» или это все-таки мемуары? Как Вы думаете, автофикшн - это тенденция времени? ЛУ: Трудно провести границу между мемуарами и «автофикшн».
Я бы сказала, мемуары. АМ: Ваша последняя книга вышла в свет уже после Вашего отъезда, но в России, а где будет издаваться Ваша следующая книга?