Екатерина Сергеевна Сиротина (р. 14 июля 1978, Волгоград) — старший тренер юниорской сборной России по художественной гимнастике.
Глава МВД наградит полицейских, задержавших подорвавшего Прилепина
Судья Сиротина Екатерина Сергеевна. Общие сведения. Суд. ЕКАТЕРИНА МИРОНОВА, Московская область, Серебряные Пруды МАРИНА БЕЛЯКОВА, Астраханская область, Астрахань ВАДИМ ПОРТНОВ, Астраханская область, Знаменск. Судьями Третьего апелляционного суда в Сочи назначены Дмитрий Гылкэ, Екатерина Сиротина и Александр Фофонов.
Мэр Устинов сообщил о вводе в эксплуатацию мусоросортировочного завода в Краснотурьинске
Если по настоящему «горишь» своим делом, даже преодоление этих трудностей в какой-то момент становится увлекательным занятием! Главное — понять «твое это или нет», а для этого требуется определенная смелость и умение быть честным с самим собой. Поэтому первый и главный вопрос, который нужно задать себе: «Люблю ли я то, чем занимаюсь? Мы знаем, что, Вы часто даете ценные советы по созданию костюмов к вашим постановкам, а иногда даже разрабатываете эскизы совместно с костюмерами. Если быть откровенной, то я модница… Как говорил классик, женщинам нужны наряды, как цветы весне! Муж, шутя, говорит, что у нас дома в одной гардеробной умещаются и ГУМ, и ЦУМ… Но я уверена, что каждому мужчине приятно, когда рядом с ним ухоженная и элегантная женщина… В работе я предпочитаю удобство и комфорт, поэтому выбираю кэжуал и спортивные образы.
В этом случае, из обуви, предпочитаю UGG, в них тепло и уютно. Люблю таких дизайнеров, как Alexander Wang, Martin Margiela. Я поклонница их стиля, который, наверное, можно охарактеризовать, как роскошь в элегантной подаче. Если речь о деловых образах, то я выбираю Chanel. Обожаю обувь на высоком каблуке, хотя ношу редко, любимые марки: Louis Vuitton и Valentino.
Для меня главная цель моды — подчеркнуть красоту женщины и ни в коем случае ее не затмить. Расскажите, что вдохновляет вас в работе над постановками и шоу? Красота мира, в котором мы живем! В природных явлениях и животных. Окружающих нас людях, в их творениях — архитектуре, живописи, танце, музыке, кино, одежде!
Красота повсюду — нужно уметь замечать ее и ценить! Глядя на нее у меня, всегда рождаются образы и идеи, которые хочется немедленно воплотить в реальность! Какие, из последних проектов, запомнились вам больше всего? Большим вдохновением для меня стала одна из моих последних работ — наш совместный проект с Ильей Авербухом «Лед и Пламя», в котором нам удалось на одной площадке объединить два вида спорта — фигурное катание и художественную гимнастику!
Многие задачи были особенно актуальны, оказалось интересно узнать от других конкурсантов их варианты решения», — добавила она.
Екатерина Сиротина рассказала, что мастер-классы стали самым ярким событием полуфинала: «С лозунгом "Нет ничего невозможного" мы живем последние годы. После мастер-класса для меня эти слова по-новому зазвучали. Это был эффективный психологический тренинг».
Диагностическая база отделения отвечает современным требованиям детской урологии. Используются современные методы диагностики: ультразвуковое исследование, экскреторная урография, цистоуретрография, уретроцистоскопия, радиоизотопное исследование почек, уродинамические исследования, компьютерная томография, ангиография, лапароскопия, МРТ. В связи с особенностями статуса нашей больницы как головного лечебного учреждения России, в течение всего периода существования в отделение урологии РДКБ из отдаленных регионов направлялись пациенты с наиболее проблемными заболеваниями, стратегия и тактика лечения которых на определенных этапах развития отечественной детской урологии разработаны не были.
Это определило некоторые направления научно-практической деятельности коллектива, которые мы считаем приоритетными. В отделении проводится диагностика и лечение всех заболеваний мочеполовой сферы у детей.
Это могут быть любые предметы, как в театральной постановке: стул, воздушные шары, веера. Было столько интереснейших находок! Кто с чемоданом, кто появлялся из коробки, кто показал настоящих дервишей или брейк-данс. У Алины Гущиной, которая победила в средней возрастной категории в соло, по всему залу разлетелись живые бабочки.
Творились настоящие чудеса! Некоторые номера можно было снимать как картинку для музыкальных клипов — все подошли с огромной ответственностью! Это зрелище — специально сшитые костюмы, особые прически и макияж. Это необычно для художественной гимнастики, но все миксуется с обязательными элементами. Каждый номер рассказывает какую-то историю, и сегодня мы увидели 60 таких номеров. На открытии турнира группа "Кварто" спела вместе с командой по эстетической гимнастике.
Они ставят показательный номер специально для турнира, это их энтузиазм и желание. Невозможно поверить, что это уже десятые соревнования. Когда мы только начинали, было номеров двадцать, причем мы их сами составляли и сами соревновались.
Путин назначил трех судей Третьего апелляционного суда в Сочи
Навигация по записям. Лента новостей Луганска. Видео. Финалистка Екатерина Сиротина поделилась впечатлениями от прошедшего полуфинала конкурса «Лидеры возрождения. Судьями Третьего апелляционного суда в Сочи назначены Дмитрий Гылкэ, Екатерина Сиротина и Александр Фофонов.
Екатерина Сиротина провела мастер-классы для юных гимнасток республики
Юные заполярные гимнастки тренируются под руководством трене 03 августа 2023 в 13:17, Мурманск Молодые гимнастки из Мурманской областной спортивной школы начали тренировки на сборах под руководством Екатерины Сиротиной, заслуженного тренера России, старшего тренера юниорского состава сборной команды России по художественной гимнастике, кандидата педагогических наук и хореографа-постановщика. Девочкам предстоит освоить новые элементы, улучшить физическую и техническую подготовку, определить приоритеты и продвинуться дальше в спортивном мастерстве.
Значит, вы его не прочитаете. А вообще, Николай Владимирович, все у меня хорошо!
Чего и вам желаю. С Новым годом вас, Николай Владимирович! Не подписываюсь.
Какая разница, как меня зовут, если я все равно письмо не отправлю. Письмо второе Дорогой мой Николай! Опять у нас в Логинове льет дождь.
Две недели уже поливает и поливает. Как же он надоел! На участке настоящее болото.
Опять в этом году все сгниет. Край вечнозеленых помидоров. Как же я хочу в Крым!
Там тепло, там персики и море. Синее-синее, как глаза у моей мамы. Николай, я купила целый том твоих сочинений.
И пока льет дождь, я его читаю. Перед камином, завернувшись в плед. Читаю иногда вслух своей Мурке.
Она у меня самая благодарная слушательница. А я вот читаю и как будто к душе твоей прикасаюсь. И знаешь, что я поняла?
Ты такой же, как я: один в целой Вселенной. И так мне захотелось тебя обнять. Совсем неважно, что мы незнакомы.
Ну должен же быть на этом свете человек, который тебя обнимет и скажет: «Не дрейфь, пробьемся». И пойдешь ты пробиваться дальше. Вся наша жизнь сплошная борьба.
Только вот надоедает все время биться. Ну вот слово «биться». Это же значит «бить себя».
Вот мы и бьем себя, хлещем и хлещем. А зачем? Мы даже не знаем.
А хочется сесть у моря и слушать, как оно шумит. Оно было до нас, будет и после нас. Оно вечно, а мы лишь маленькие песчинки на его берегу.
Поехать бы туда, к морю, да сесть на берегу вечером. Знаешь, Николай, там вечером на море ложится такая золотая лунная дорожка. Вот бы ступить на нее и побежать.
Интересно, куда она меня приведет? Может быть, туда, где меня встретит моя мама с синими глазами? Как ты думаешь?
Есть такое место, где нас ждут все наши близкие? Может быть, там и девочка моя нерожденная? У меня ведь девочка должна была быть, если бы Толя меня тогда не толкнул.
У нее были бы длинные золотые косы и синие глаза. Откуда я это знаю? Она приходит ко мне по ночам уже много лет.
Вот и ушла бы я к ней по лунной дорожке, обняла бы ее. Хотя неважно все это. К морю я не поеду.
Мне еще клубнику обрабатывать и картошку выкапывать. Пропади пропадом эта клубника с ее усами! Я вот все время думаю: для чего мы живем?
Ну вот для чего? Неужели только для того, чтобы спать, есть да деньги зарабатывать? Где этот смысл жизни?
Вот у тебя он есть. У тебя театр есть. А у меня нет ничего, кроме этого огорода и дождя за окном.
А я так люблю солнце! Я вот точно помню, что мечтала... Николай, ты же из Казахстана?
Ты сам писал об этом ВКонтакте. Я там с тобой задружилась. Я каждый день читаю твои посты.
И мне кажется, что ты со мной разговариваешь. А Толя со мной не говорит. Мы давно не говорим.
Не назовешь ведь разговорами: «налей чаю», «убери» и «что купила». А ты со мной разговариваешь. Про Казахстан, например.
Я же тоже казахстанская. Целых шесть лет там прожила. В детстве.
Город у меня назывался Никольский, а теперь он Сатпаев. Под Джезказганом. Там еще обломки ракет падали.
Ну тех, которые с Байконура запускали. А мы сидели и желания загадывали. Потому что думали, что это звезды падают.
А вечером воздух там полынью пахнет. И летом земля солончаками покрытая. Там даже деревья тени не дают.
И я там так скучала по нашим уральским соснам и березам. Саксаул — это не дерево, это мученик какой-то. Он даже листики свои вертикально держит, чтобы не обгореть.
Ужасный климат. Только вот знаешь, Николай, как полынью запахнет, так в душе моей тепло становится. Казахстан мой вспоминается.
Тогда и отец еще не пил. А дожди! Ты помнишь, какие раньше были дожди?
По лужам босиком бегали. А волосы такие мягкие были после дождя. А теперь я хочу, чтобы было солнце.
Много солнца. Я знаю, в Крыму много солнца. Я там была...
И море. И я знаю, что я там буду счастлива. Снова счастлива.
Потому что там тепло и там море. А здесь дождь льет уже вторую неделю, и на участке у меня болото. Опять помидоры не созреют.
А только, Николай, никуда мне не уехать из этого Логинова. Начать бы жизнь сначала. А может, ее вообще не было, этой моей жизни?
Приснилась она мне? Да что гадать, лучше пойду клубнику пощипаю. Дождь вроде бы закончился.
На следующей неделе поеду в город, детям клубнику повезу да в театр твой схожу. Письмо третье Наконец-то на Урале пришло лето! Солнце-то какое сегодня!
А я пишу тебе письмо. Здравствуй, Коля, мой родной! Я же купила еще один том из твоего собрания сочинений.
И я такая счастливая! Все потому, что была на твоем спектакле и даже умудрилась сфотографироваться с тобой. Теперь вот твоя фотография у меня на столе стоит.
А то все программки да программки. И неважно совсем, что ты вряд ли меня запомнил. Там многие с тобой фотографировались и автографы брали, чтобы потом хвастаться перед знакомыми типа с самим Колядой фоткались, вот тут собственной рукой подписал мне...
А я тобой подписанную книгу никому не покажу. Я только вечером ее достану, посвящение мне прочитаю — и так мне на душе хорошо! Я же с тобой теперь каждый вечер разговариваю.
А как же? Книгу откроешь — и вот ты тут весь. Такой, как есть.
Никто тебя не знает так, как я. Они просто не умеют читать. А я внимательно читаю твои книги и спектакли внимательно смотрю.
А у меня большая радость, Коля! Приезжали внуки, потоптали мне всю морковь и уехали. Все-таки прав был Шекспир, мы остаемся в наших детях и внуках.
А ради чего еще жить? Вот в молодости мы все мечтали... И вот что я тебе скажу.
Главное в жизни — это дети! Вот знаешь, Коля, лежала я после операции и уже совсем умирать собралась, да вспомнила, что дочь у меня и за садик не заплачено. Так я сразу на поправку пошла.
А уж когда последние 200 рублей за бальные танцы отдала, так вообще болеть перестала — все равно денег на лекарство не осталось. И неважно, что Леночка у меня только два занятия из десяти отходила. Отчислили ее, а деньги не вернули.
Да неважно это все! Толя правильно тогда сказал: «Откуда к танцам способности, если она в тебя — тормознутая? Ты-то вон как на сцене скачешь.
Я даже завидую немного. Зато сын у меня и красавец, и умница, весь в папу. Только мне он совсем не звонит.
Анжела не любит в Логиново ездить. Я вот клубнику соберу и им отвезу в город. Сейчас солнце, она сладкая должна быть.
А я вот клубнику не ем. Не люблю. Моя мама раньше курицу не любила, а я клубнику.
Мама нам с сестрой ножки отдавала, папке грудку, а крылья в суп. И я клубнику своим соберу и отвезу, а сама не ем. Мне хватает ее усов.
Так наработаешься, что и ягод не хочется. С молоком или сливками. Как же раньше я ее любила!
А теперь не люблю. Все течет, все меняется. Прости, Коля, что я чушь тебе всякую пишу.
Поговорить хочется, а не с кем. Разве что с Муркой. Ты вон со своими зрителями разговариваешь.
В каждом своем спектакле, в каждой своей пьесе. И артисты твои как дети для тебя. Любимые и неблагодарные.
И они нас так легко предают. Ради Турции или Анжелы какой-нибудь. Месяцами не звонят и если и приезжают, то только за клубникой или картошкой.
Неважно все это, Коля. Они же у нас есть. И мы их любим.
И прощаем. А что еще у нас в этой жизни есть? У тебя театр.
У меня дети. Где-то там. А в другой жизни еще и любовь была.
Только я ее не помню. Ну вот, поговорила с тобой, пойду клубнику соберу, а то завтра Володя приедет с Анжелой. А она не любит долго у меня сидеть.
Она вообще огороды не любит. Как и я. Хорошего тебе дня, дорогой мой Коля!
В следующий раз куплю еще один том твоих сочинений. Прибереги для меня там томик. Ой, да что это я?
Письмо-то я не отправлю. Буду надеяться, что не все раскупят. Письмо четвертое Здравствуй, хороший мой!
Вот и дожила я до Нового года. Опять зима. Как же я ее не люблю.
Да что поделаешь? Урал он и есть Урал. Что-то мне сегодня тоскливо и на душе тревожно.
У меня всегда так бывает в канун Нового года. Все плакать хочется. Вот с утра уже наревелась.
Взяла книгу твою и душу отвела. С тобой наговорилась. И ведь ты прав, Коля, как же ты прав!
Что такое наша жизнь? Все мы какие-то несчастные. Мы счастья ищем и не находим.
Вот как все твои герои. И что же было в этой нашей жизни? Да ничего и не было.
Ну вот уехала я с мужем по месту службы. На Дальний Восток. Он мне тогда говорил, что так быстрее по службе продвинешься, в зарубежные гарнизоны поедешь служить.
А теперь я думаю, что он просто троечник был и по распределению последним шел. Приехали мы в этот гарнизон. Граница с Китаем.
Нет, все хорошо. Муж на службе, я в доме, прямо как сейчас в Логинове. Только там вокруг тайга и медведи у меня на участке хозяйничают.
Я же первое время в доме закроюсь и реву, целыми днями реву. Но ничего! Нас же в итоге перевели.
Там тоже медведи хозяйничали. Но хоть не у меня в огороде. Мы же все думали, что отслужим и в тепло переедем.
На Украину или к морю. Квартиру получим. Нам же всего по 45 лет будет.
Вот такие мечты были. А тут раз — и перестройка. И оказались мы за бортом.
Выкарабкались же. Только кажется мне, что я снова сижу в доме на границе. Муж на службе, а я с медведями в огороде.
Всю жизнь хотела жить в тепле. Чтобы вечером ветер теплый. И полынью пахнет.
А в саду у меня грецкий орех растет. И по весне вишня цветет. И помидоры красные, как яблочки райские, висят.
А у нас в Логинове летом смотри, чтобы задницу вечером не отморозить, а зимой дай бог вообще выбраться. Вон все замело. И мороз под сорок.
Опять яблони вымерзнут.
Отец — спортсмен, а мама — учитель музыки. Они всегда являлись ярким примером для дочери. И сразу разглядели в малышке способности к спорту.
Родители учили девочку быть смелой, ответственной и терпеливой. Данные качества позже очень пригодились, как тренеру. Сестра Анастасия стала врачом, она выбрала иной род деятельности. Каролина Севастьянова — российская гимнастка, ученица Екатерины Сиротиной Интересно: Мать с отцом развивали в Екатерине силу воли, лидерство и решительность.
Первая встреча с гимнастикой произошла в 5-летнем возрасте. Руководителем девочки стала Александра Лаврова знаменитый тренер России. Юная спортсменка рвалась к победе и умело достигала своей цели. Девушка становится мастером спорта, выигрывает первенство России.
Заслуженный тренер Дальнейшая биография Среднюю школу Екатерина Сиротина заканчивает в 1995 г. Позже в 1999 г. Последующие годы жизни художественной гимнастки: В 1999 г. Совместно с учебой девушка начинает телевизионную карьеру.
На протяжении нескольких лет Екатерина Сергеевна ведет утренний проект на столичном телевидении.
В отделении проводится диагностика и лечение всех заболеваний мочеполовой сферы у детей. Применяются новейшие методики оперативных вмешательств, позволяющих получить наилучшие функциональные и косметические результаты при гипоспадии, эписпадии и экстрофии. Особое внимание уделяется развитию и применению нетравматичных эндоскопических методов лечения пузырно-мочеточникового рефлюкса, уретероцеле, мочекаменной болезни, нарушения проходимости мочеиспускательного канала др. Совершенная диагностическая база, обширный опыт врачей в лечении как типичных, так и редких заболеваний, высокие результаты лечения поставили отделение в один ряд с ведущими клинками Европы и США. Сотрудниками отделения ведется активная научная работа.
Уроандрологическое отделение
Сиротина Екатерина Александровна. Книжка волонтера. Основная информация. Екатерина Сиротина: О художественной гимнастике, стиле, любви и не только. О министерстве Деятельность Документы Контакты Госслужба Доступная среда Новости Олимпийское движение Спорт в муниципальных образованиях Спортивные звания, разряды. Екатерина Сиротина. Открытый Юг Сочи 2024 — это международный фестиваль спорта и культуры, который пройдет в Сочи с 10 по 20 февраля 2024 года. Третий судебный состав по административным делам. Сиротина Екатерина Сергеевна.
Сиротина Екатерина Николаевна (ИНН 352811057026) в реестре юридических лиц
Например, совмещенные комбинации из прыжков, равновесий и поворотов — это сложно, но вполне доступно для одаренных гимнасток и тех, кто уже достиг определенных высот в виде спорта. Это действительно новый этап для художественной гимнастики. Честно признаться, в какой-то момент складывалось впечатление, что в нашем виде спорта некоторая стагнация: все делали ограниченный набор элементов. Порой на соревнованиях было ощущение, что раз за разом выходят юные гимнастки и делают примерно одно и то же. Это перестало быть интересным, пропала интрига.
В то время как, например, в фигурном катании произошел рывок в сторону сложности, и наши фигуристы стали делать вещи, которые еще вчера казались совершенно невозможными, а сегодня весь мир удивляется сложности и чистоте исполнения их элементов. И сейчас похожее происходит в нашем виде спорта: новейшие правила показывают возможности художественной гимнастики. Это довольно интересно. Знаете, как в той песне поется: «Нас не догонят».
Я с нетерпением жду всероссийских соревнований для юных гимнасток, где мы увидим новые композиции, новые программы, в которых девочки покажут ту самую гимнастику будущего. Кстати, впервые соревнования по новым правилам в прошлом году провела олимпийская чемпионка Алина Кабаева. Они назывались «Небесная грация». Правила для соревнований разработали, совместив правила, которые действовали год назад, с теми, что были, когда выступали Алина Кабаева и Ирина Чащина.
Тогда не было ограничений в сложности, и гимнастика действительно являлась интересной и захватывающей за счет большого количества трюков, сложных элементов, причем не просто мастерства с предметом и элементов риска, но и элементов тела. Ecть ли пepcпeктивa вoзвpaщeния нa мeждyнapoдныe copeвнoвaния? Мы планируем целый ряд матчевых встреч с зарубежными странами. Мы уже выступали в Республике Беларусь, и белорусская федерация приезжала к нам.
В начале декабря в Сочи во второй раз пройдут соревнования «Небесная грация». В этом направлении идет огромная работа.
Это лишний раз подтверждает тот факт, что окружающие тебя люди всегда помогут решить даже самую сложную проблему. Многие задачи были особенно актуальны, оказалось интересно узнать от других конкурсантов их варианты решения», — добавила она.
Екатерина Сиротина рассказала, что мастер-классы стали самым ярким событием полуфинала: «С лозунгом "Нет ничего невозможного" мы живем последние годы. После мастер-класса для меня эти слова по-новому зазвучали.
Ну вот уехала я с мужем по месту службы. На Дальний Восток.
Он мне тогда говорил, что так быстрее по службе продвинешься, в зарубежные гарнизоны поедешь служить. А теперь я думаю, что он просто троечник был и по распределению последним шел. Приехали мы в этот гарнизон. Граница с Китаем.
Нет, все хорошо. Муж на службе, я в доме, прямо как сейчас в Логинове. Только там вокруг тайга и медведи у меня на участке хозяйничают. Я же первое время в доме закроюсь и реву, целыми днями реву.
Но ничего! Нас же в итоге перевели. Там тоже медведи хозяйничали. Но хоть не у меня в огороде.
Мы же все думали, что отслужим и в тепло переедем. На Украину или к морю. Квартиру получим. Нам же всего по 45 лет будет.
Вот такие мечты были. А тут раз — и перестройка. И оказались мы за бортом. Выкарабкались же.
Только кажется мне, что я снова сижу в доме на границе. Муж на службе, а я с медведями в огороде. Всю жизнь хотела жить в тепле. Чтобы вечером ветер теплый.
И полынью пахнет. А в саду у меня грецкий орех растет. И по весне вишня цветет. И помидоры красные, как яблочки райские, висят.
А у нас в Логинове летом смотри, чтобы задницу вечером не отморозить, а зимой дай бог вообще выбраться. Вон все замело. И мороз под сорок. Опять яблони вымерзнут.
Одна трава нарастет. Ну ладно! Неважно все это. Я чего пишу-то.
Коля, милый ты мой человек, родной мой! Новый год на пороге. Поздравляю тебя! Может быть, там, в театре, тебе вспомнится смешная такая тетка, которая смотрит на тебя влюбленными глазами и плачет на каждом твоем спектакле.
А если и не вспомнится, то неважно. С Новым годом тебя! Письмо пятое Милый мой, любимый мой Коленька! У нас в Логинове уже две недели как льет дождь.
А я сижу за столом и пишу тебе письмо. И неважно, что ты его не получишь никогда. Потому что я его не отправлю. Как и все другие мои письма, написанные тебе за эти полтора года.
И я снова и снова говорю тебе, как говорила вчера, и позавчера, и неделю назад: как же я тебя люблю! С той самой минуты, когда увидела тогда в театре. Тогда, полтора года назад. Неважно, что ты меня не помнишь.
Наверное, не помнишь. Скорее всего, не помнишь. С тобой ведь много кто фотографируется после спектакля. Странно было бы помнить каждого.
Это неважно. Я же тебя помню. Я тогда сразу увидела в твоих глазах печаль. Неважно, что ее не видят другие.
Они просто не хотят видеть. А я увидела и сразу все поняла. Нет, я почувствовала... Ведь неважно, сколько вокруг тебя людей.
Неважно даже, мужчина ты или женщина. Одиночество не имеет пола. Ему, одиночеству, даже неважно, есть ли у тебя семья. Вот как у меня.
И ты не думай: я замужем. Я много лет уже замужем. У меня даже дети есть. И внуки.
А только я все равно одна, как ты в своем театре. Это наша с тобой тайна. И ведь совсем неважно, что ты не помнишь меня. Ты же все равно говоришь со мной в своих книгах.
Я открываю их на любой странице, и ты смеешься или плачешь вместе со мной. Мне иногда кажется... Хотя никогда меня и не видел. Зато я каждый раз как будто прикасаюсь к тебе, слышу твой голос и заглядываю в твои глаза.
А большего мне не надо. И ты не думай — я и мужа люблю. Я точно помню, что я его любила. Я его очень любила.
Ты знаешь, он же был курсантом военного училища. Не просто курсантом, а барабанщиком. Ну это вот когда на парадах впереди марширующих колонн идут барабанщики. Они задают ритм всей колонне.
Знаешь, как это красиво? Идут молодые, стройные ребята в парадной форме, и впереди барабанщики. Они чеканят шаг, барабанные палочки взлетают над барабанами, и этот ритм. И все любуются ими.
Потому что это идет сама молодость. И я любовалась всегда моим Анатолием. Ты же не знаешь... Тогда курсантов в город отпускали раз в неделю.
Ну, в увольнительную. Да неважно. Знаешь, как хочется любимого видеть? Ну вот.
А на 9 Мая каждый год парад был на площади. И репетиции к нему. Так я обязательно на все репетиции и на все парады ходила. Мой Толя был лучше всех.
И когда он шел мимо меня, палочки в его руках взлетали и отбивали ритм мне. Только мне. Он же специально тогда вставал с правого фланга, чтобы я его лучше видела. Не потому, что он невысокий.
Я знаю: он делал это для меня. Я помню. Я же это помню. И запах его портупеи помню.
Нет, «Надену портупею и тупею» — это не про нас, в смысле не про него. Я еще запах его курсантской шинели помню. Столько лет прошло, а я помню ее запах... Она пахла будущим и...
Нашей любовью. И нашим будущим. Мне тогда еще все девчонки завидовали. Они же через дырку в заборе лазили на танцульки к ним.
А не было у них такого Толика! А у меня, зубрилки очкастой, он был. И мы любили друг друга. Как же мы любили друг друга!
У меня даже голова кружилась, когда он меня целовал. И эта шинель колючая. А сейчас я его ненавижу. Он толстый, пузатый, маленький.
И ужасно храпит по ночам. А еще он так много ест! Три раза в день. Завтрак сготовь.
Обед приготовь. Ужин подай. А сам храпит. И он совсем не разговаривает со мной.
Да это неважно. Главное, он храпит. А знаешь, как хочется, чтобы как в юности голова кружилась... Нежности хочется.
Как в юности. Неважно, что пенсия уже. Пенсия же уже! Да, сначала некогда было — гарнизоны, дети, перестройки всякие.
Надо было просто выжить. Тут уж не до нежностей. Нежных тогда первых сожрали. А только я думала...
Я знала: вот вырастут дети, останемся мы наконец-то вдвоем и будем снова целоваться до упаду, будем ездить вдвоем везде и будем говорить, говорить. Слова разные, ласковые. И чтобы обязательно была нежность. Ну нет же ничего главнее этой самой нежности!
Как же ее хочется! Когда вокруг одна грубость и сплошной мат. Нежности хочется до слез. А только ушла она вся.
На детей ушла. Ну с ними же то понос, то золотуха, ну в том смысле, что болячки всякие, колики там, зубы. Вся нежность на них и израсходовалась. Мы же даже в отпуск по очереди ездили.
А как хотелось поехать вдвоем. А как поедешь, если у одного каникулы, у другого садик, да и кошку дома с попугаем не оставишь. Теперь дети выросли, кошка с попугаем сдохли, а нежности как не было, так и нет. Да и откуда ее взять, если я в Логинове, а Толик дома, в городе?
Не любит он мое Логиново. А говорит, что работы много. А ее ведь всегда много. И не нужна ему моя нежность.
Ему теперь деньги только нужны. И чем больше, тем лучше. Толик, Толик... И я теперь иногда так говорю.
На стол накрою, когда в городе, и зову: «Все на столе стоит. Иди кушать, Толик, пока ты не насрал на столик». Неважно, что он меня не слышит. У него контузия на одно ухо.
В Кандагаре получил. Да он меня вообще не слышит. Смотрит на меня и не слышит. Ну вот как на стенку смотрят.
Она вроде есть — и вроде ее нет. И никуда же она не денется, стена эта. А раньше он меня слушал. Я же помню.
Он тогда каждое мое слово ловил. Боялся пропустить. И так смотрел... Обычно, наверное.
Только почему-то мне плакать хочется, когда я взгляд его вспомню... Было счастье, а сейчас его нет. Девалось куда-то. Но оно же было.
И ОН впереди колонны, с барабаном, мой Толик. И барабанные палочки взлетают в его руках, и он играет марш для меня. Потому что он знает, что я здесь, рядом. Он меня не видит.
Он просто знает, что я здесь. И палочки его барабанные взлетают для меня. И чуб его рыжий из-под фуражки вьется для меня. И у меня в сердце, прямо в сердце, так горячо.
Так нежно, что прямо захлебываешься этой нежностью. А теперь Толик лысый и терпеть не может музыку. Особенно барабаны. Наверное, он просто меня больше не любит.
Не любит. Какая разница, если нет этой самой нежности. А у тебя она есть. Она в каждой твоей строчке.
Неважно, что эта нежность не ко мне. Ты же меня все равно не знаешь. Она есть. И в сердце у меня она тоже есть.
Вот пишу тебе, и у меня внутри, наверное, там, где сердце, так тепло становится. Ну вот как будто я к печке прислонилась. Знаешь, как я в детстве любила около печки стоять? Мама моя печку затопит, а я к ней жмусь.
Тогда же на улице холодно было. Не так, как сейчас. Вот я замерзну на улице, домой прибегу, а дома печка потрескивает. Прижмешься к ней и как будто таешь вся.
Мамы давно уже нет. А печки еще раньше не стало. Толик их топить не умеет. Да и не делают их сейчас.
У нас же теперь камины сплошь и рядом. А на той печке мои валенки сушились. С калошами. Все это, Коля, неважно.
Вот закончится дождь в Логинове, и, может быть, приедут дети. Привезут мне внуков. Одна радость мне в жизни осталась — это когда внуки приходят. Неважно, что они грядки топчут.
Одной посуды сколько мне перебили. Главное, радость. Радость, когда они приходят, и радость, когда они уходят. Вот и получается, что в жизни этой осталось нам одно только — радость.
Все остальное прошло. Как будто и не было ничего. А радость осталась. Вот же, кажется, только что была молодой, стояла на площади, мимо шли курсанты, молодые, красивые, стройные, и барабанные палочки взлетали над барабанами.
И этот марш... Неважно, что я его не помню. Он же был. Потому что этот марш был для меня.
И только для меня. А теперь я сижу одна в Логинове, а за окном вторую неделю льет дождь, пропади он пропадом. И ничего в моей жизни, кроме этого дождя, нет.
Где-то там. А в другой жизни еще и любовь была. Только я ее не помню. Ну вот, поговорила с тобой, пойду клубнику соберу, а то завтра Володя приедет с Анжелой. А она не любит долго у меня сидеть.
Она вообще огороды не любит. Как и я. Хорошего тебе дня, дорогой мой Коля! В следующий раз куплю еще один том твоих сочинений. Прибереги для меня там томик. Ой, да что это я? Письмо-то я не отправлю. Буду надеяться, что не все раскупят.
Письмо четвертое Здравствуй, хороший мой! Вот и дожила я до Нового года. Опять зима. Как же я ее не люблю. Да что поделаешь? Урал он и есть Урал. Что-то мне сегодня тоскливо и на душе тревожно. У меня всегда так бывает в канун Нового года.
Все плакать хочется. Вот с утра уже наревелась. Взяла книгу твою и душу отвела. С тобой наговорилась. И ведь ты прав, Коля, как же ты прав! Что такое наша жизнь? Все мы какие-то несчастные. Мы счастья ищем и не находим.
Вот как все твои герои. И что же было в этой нашей жизни? Да ничего и не было. Ну вот уехала я с мужем по месту службы. На Дальний Восток. Он мне тогда говорил, что так быстрее по службе продвинешься, в зарубежные гарнизоны поедешь служить. А теперь я думаю, что он просто троечник был и по распределению последним шел. Приехали мы в этот гарнизон.
Граница с Китаем. Нет, все хорошо. Муж на службе, я в доме, прямо как сейчас в Логинове. Только там вокруг тайга и медведи у меня на участке хозяйничают. Я же первое время в доме закроюсь и реву, целыми днями реву. Но ничего! Нас же в итоге перевели. Там тоже медведи хозяйничали.
Но хоть не у меня в огороде. Мы же все думали, что отслужим и в тепло переедем. На Украину или к морю. Квартиру получим. Нам же всего по 45 лет будет. Вот такие мечты были. А тут раз — и перестройка. И оказались мы за бортом.
Выкарабкались же. Только кажется мне, что я снова сижу в доме на границе. Муж на службе, а я с медведями в огороде. Всю жизнь хотела жить в тепле. Чтобы вечером ветер теплый. И полынью пахнет. А в саду у меня грецкий орех растет. И по весне вишня цветет.
И помидоры красные, как яблочки райские, висят. А у нас в Логинове летом смотри, чтобы задницу вечером не отморозить, а зимой дай бог вообще выбраться. Вон все замело. И мороз под сорок. Опять яблони вымерзнут. Одна трава нарастет. Ну ладно! Неважно все это.
Я чего пишу-то. Коля, милый ты мой человек, родной мой! Новый год на пороге. Поздравляю тебя! Может быть, там, в театре, тебе вспомнится смешная такая тетка, которая смотрит на тебя влюбленными глазами и плачет на каждом твоем спектакле. А если и не вспомнится, то неважно. С Новым годом тебя! Письмо пятое Милый мой, любимый мой Коленька!
У нас в Логинове уже две недели как льет дождь. А я сижу за столом и пишу тебе письмо. И неважно, что ты его не получишь никогда. Потому что я его не отправлю. Как и все другие мои письма, написанные тебе за эти полтора года. И я снова и снова говорю тебе, как говорила вчера, и позавчера, и неделю назад: как же я тебя люблю! С той самой минуты, когда увидела тогда в театре. Тогда, полтора года назад.
Неважно, что ты меня не помнишь. Наверное, не помнишь. Скорее всего, не помнишь. С тобой ведь много кто фотографируется после спектакля. Странно было бы помнить каждого. Это неважно. Я же тебя помню. Я тогда сразу увидела в твоих глазах печаль.
Неважно, что ее не видят другие. Они просто не хотят видеть. А я увидела и сразу все поняла. Нет, я почувствовала... Ведь неважно, сколько вокруг тебя людей. Неважно даже, мужчина ты или женщина. Одиночество не имеет пола. Ему, одиночеству, даже неважно, есть ли у тебя семья.
Вот как у меня. И ты не думай: я замужем. Я много лет уже замужем. У меня даже дети есть. И внуки. А только я все равно одна, как ты в своем театре. Это наша с тобой тайна. И ведь совсем неважно, что ты не помнишь меня.
Ты же все равно говоришь со мной в своих книгах. Я открываю их на любой странице, и ты смеешься или плачешь вместе со мной. Мне иногда кажется... Хотя никогда меня и не видел. Зато я каждый раз как будто прикасаюсь к тебе, слышу твой голос и заглядываю в твои глаза. А большего мне не надо. И ты не думай — я и мужа люблю. Я точно помню, что я его любила.
Я его очень любила. Ты знаешь, он же был курсантом военного училища. Не просто курсантом, а барабанщиком. Ну это вот когда на парадах впереди марширующих колонн идут барабанщики. Они задают ритм всей колонне. Знаешь, как это красиво? Идут молодые, стройные ребята в парадной форме, и впереди барабанщики. Они чеканят шаг, барабанные палочки взлетают над барабанами, и этот ритм.
И все любуются ими. Потому что это идет сама молодость. И я любовалась всегда моим Анатолием. Ты же не знаешь... Тогда курсантов в город отпускали раз в неделю. Ну, в увольнительную. Да неважно. Знаешь, как хочется любимого видеть?
Ну вот. А на 9 Мая каждый год парад был на площади. И репетиции к нему. Так я обязательно на все репетиции и на все парады ходила. Мой Толя был лучше всех. И когда он шел мимо меня, палочки в его руках взлетали и отбивали ритм мне. Только мне. Он же специально тогда вставал с правого фланга, чтобы я его лучше видела.
Не потому, что он невысокий. Я знаю: он делал это для меня. Я помню. Я же это помню. И запах его портупеи помню. Нет, «Надену портупею и тупею» — это не про нас, в смысле не про него. Я еще запах его курсантской шинели помню. Столько лет прошло, а я помню ее запах...
Она пахла будущим и... Нашей любовью. И нашим будущим. Мне тогда еще все девчонки завидовали. Они же через дырку в заборе лазили на танцульки к ним. А не было у них такого Толика! А у меня, зубрилки очкастой, он был. И мы любили друг друга.
Как же мы любили друг друга! У меня даже голова кружилась, когда он меня целовал. И эта шинель колючая. А сейчас я его ненавижу. Он толстый, пузатый, маленький. И ужасно храпит по ночам. А еще он так много ест! Три раза в день.
Завтрак сготовь. Обед приготовь. Ужин подай. А сам храпит. И он совсем не разговаривает со мной. Да это неважно. Главное, он храпит. А знаешь, как хочется, чтобы как в юности голова кружилась...
Нежности хочется. Как в юности. Неважно, что пенсия уже. Пенсия же уже! Да, сначала некогда было — гарнизоны, дети, перестройки всякие. Надо было просто выжить. Тут уж не до нежностей. Нежных тогда первых сожрали.
А только я думала... Я знала: вот вырастут дети, останемся мы наконец-то вдвоем и будем снова целоваться до упаду, будем ездить вдвоем везде и будем говорить, говорить. Слова разные, ласковые. И чтобы обязательно была нежность. Ну нет же ничего главнее этой самой нежности! Как же ее хочется! Когда вокруг одна грубость и сплошной мат. Нежности хочется до слез.
А только ушла она вся. На детей ушла. Ну с ними же то понос, то золотуха, ну в том смысле, что болячки всякие, колики там, зубы. Вся нежность на них и израсходовалась. Мы же даже в отпуск по очереди ездили. А как хотелось поехать вдвоем. А как поедешь, если у одного каникулы, у другого садик, да и кошку дома с попугаем не оставишь. Теперь дети выросли, кошка с попугаем сдохли, а нежности как не было, так и нет.
Да и откуда ее взять, если я в Логинове, а Толик дома, в городе? Не любит он мое Логиново. А говорит, что работы много. А ее ведь всегда много. И не нужна ему моя нежность. Ему теперь деньги только нужны. И чем больше, тем лучше. Толик, Толик...
И я теперь иногда так говорю. На стол накрою, когда в городе, и зову: «Все на столе стоит. Иди кушать, Толик, пока ты не насрал на столик». Неважно, что он меня не слышит. У него контузия на одно ухо. В Кандагаре получил. Да он меня вообще не слышит. Смотрит на меня и не слышит.
Ну вот как на стенку смотрят. Она вроде есть — и вроде ее нет. И никуда же она не денется, стена эта. А раньше он меня слушал. Я же помню. Он тогда каждое мое слово ловил. Боялся пропустить. И так смотрел...
Обычно, наверное. Только почему-то мне плакать хочется, когда я взгляд его вспомню... Было счастье, а сейчас его нет. Девалось куда-то. Но оно же было. И ОН впереди колонны, с барабаном, мой Толик. И барабанные палочки взлетают в его руках, и он играет марш для меня. Потому что он знает, что я здесь, рядом.
Он меня не видит. Он просто знает, что я здесь. И палочки его барабанные взлетают для меня. И чуб его рыжий из-под фуражки вьется для меня. И у меня в сердце, прямо в сердце, так горячо. Так нежно, что прямо захлебываешься этой нежностью. А теперь Толик лысый и терпеть не может музыку. Особенно барабаны.
Наверное, он просто меня больше не любит. Не любит. Какая разница, если нет этой самой нежности. А у тебя она есть. Она в каждой твоей строчке. Неважно, что эта нежность не ко мне. Ты же меня все равно не знаешь. Она есть.
И в сердце у меня она тоже есть. Вот пишу тебе, и у меня внутри, наверное, там, где сердце, так тепло становится. Ну вот как будто я к печке прислонилась. Знаешь, как я в детстве любила около печки стоять?